Игра за счастье

— Ух ты, а ты хорош, — сказала она с нотками сарказма в голосе. — Откуда ты знаешь, что я люблю быть сверху?

Он засмеялся и свернул налево на Тернер-стрит. Школа была расположена прямо перед ними на правой стороне улицы. Коул припарковал машину и последовал за ней в секретариат.

Линдси знала, что Молли было бынеловко увидеть Коула здесь, но она чувствовала, что девочка заслужила. Это и многое другое. У левой стены секретариата стояли четыре стула. Молли сидела на самом крайнем из них. Она была одна. Когда девочка подняла голову и увидела Коула Флетчера, в её глазах отразилось удивление, и Молли покраснели.

— Где Грант? — спросила Линдси.

— Его только что забрала мама.

— Ты останешься здесь с Коулом, — велела Линдси. — А я пойду и найду директора школы.

Когда Линдси ушла, повисло неловкое молчание, и Коул спросил себя, зачем он вообще зашёл в школу.

— Привет, — сказал он.

Молли посмотрела на него и нерешительно улыбнулась.

— Насколько всё плохо?

— Меня отстранили от занятий на последние два дня учебного года. В пятницу мне запрещено появляться на школьном балу. — Она пожала плечами. — Всё равно это мероприятие предназначено для отцов и дочерей, так что кого это волнует? Не то, чтобы у меня вообще был отец.

Коул переступил с ноги на ногу.

— Куда же делся твой отец?

— Ты не меня должен об этом спрашивать. Спроси лучше своего друга.

Полностью запутавшись, Коул оглянулся через плечо.

— И какой из моих друзей должен это знать?

— Бешеный Макс.

— Он знаком с твоим отцом?

— Он и есть мой отец.

Глава 10

Кари наблюдала за тем, как высоко Макс подпрыгивал в воздух. Его мышцы перекатывались, когда он перебивал волейбольный мяч через сетку.

Однако один из трёх мужчин на противоположной стороне поля был хорошо натренирован и умудрялся посылать мяч таким образом, что тот всегда подлетал прямо к Кари.

— Мой! — крикнула она.

Она нервно напрягла пальцы и сжала руки так, как показывал ей Макс и его друзья по команде. На этот раз женщина была готова. Она стояла, слегка раздвинув ноги, её тело было напряжено, а глаза направлены на мяч. Однако прежде чем Кари смогла коснуться мяча, перед ней возник Макс, ударил мяч ладонью и отправил его обратно через сетку, что принесло им ещё одно очко.

Макс бросил на неё взгляд через плечо и подмигнул.

Она упёрла руки в бёдра.

— Я же говорила, что этот мой!

Даттон улыбнулся.

— Извини, детка. Я тебя не услышал.

Детка? С каких это пор она стала его «деткой»? С тех самых, как пришли его друзья и Макс стал вести себя странно, изображая из себя друга мачо.

— Всё это полная чушь, — ответила она, пытаясь объяснить ему, что ей не нравится, когда с ней обращаются как с вещью, а не как с живым человеком.

Он улыбнулся, и его зубы засверкали в солнечном свете.

— Я серьёзно, — сказала Кари. — Это был уже третий раз, когда ты забираешь мяч, хотя я хотела отбить. Как я должна научиться играть, если коснуться мяча даже не могу?

— Она права, — сказал один из парней с другой стороны сетки.

— Не вмешивайся, — предупредил его Макс.

— Почему бы тебе не перейти в нашу команду? — крикнул другой мужчина. — Мы не будем забирать твои мячи.

Она посмотрела на трёх крепких мужчин, стоящих по другую сторону сетки. Они были тремя футбольными игроками. Дерек Хоффман стоял с левой стороны, и если бы у него было прозвище, подумала Кари, то его точно называли бы «Убийцей» из-за убийственно светлых волос и убийственно привлекательной улыбки, не говоря уже о убийственно привлекательном телосложении. Парня в центре поля звали Пейтон, но про себя она называла его «Змеей». Его правую руку обвивала массивная татуировка кобры. Тип справа, самый большой из них, определённо Линман. Он, должно быть, весил не меньше ста сорока килограммов. Его голова была на лысо выбрита, и каждый раз, когда мужчина улыбался, в солнечных лучах сверкал золотой зуб. По какой-то причине, которую Кариточно не хотела знать, они называли его «Винт-Гравёр».

— Куда ты собралась? — спросил Макс, когда Кари направилась на другую сторону игрового поля.

— Ты похититель мячей, — воскликнула она. — Я хочу играть с мужчинами, которые не побояться позволить мне касаться их мячей.

Естественно, после этого парни снова и снова подкалывали Макса тем, что Кари могла в любое время касаться их в любом месте, где бы ей не захотелось.

Макс, кажется, был не совсем доволен её поведением, однако она не заботилась об этом. Он это заслужил. Если Даттон в полной мере не игнорировал её, то обращался с ней как с собственностью. Четверть часа она стояла под палящим солнцем в заднем углу игрового поля и даже не вспотела.

— Молодец, — саркастично отметил Брэндон и обвиняюще посмотрел на Макса. Брэндон Хилл был футболистом «Кондорс» и по стечению обстоятельств оказался в команде Макса. — Теперь кто-то должен перейти к нам.

Убийца, Змея и Винт-Гравёр не сдвинулись с места.

— Хорошо, — сказал Макс. — Как пожелаете.

Он высоко подбросил мяч, приготовился к удару, и бросил Кари один из своих угрожающих взглядов, чтобы её запугать. Она подумала, что это был один и тот же взгляд, которым Даттон награждал своих противников, с которыми сталкивался на поле во время игры.

Угрожающее выражение лица превратилось в удивлённое, когда она опустила руки вниз, схватила подол футболки, которую он купил ей в «Бутике Лили», и стянула вещь через голову. Под неё она надела крошечное бикини, за которое, кстати, тоже заплатил Макс.

***

Святое дерьмо...

Макс не видел, что было в её сумке, когда они вышли из магазина. Ещё он купил ей пару шорт, и, слава Богу, всё не выглядело так, будто их она тоже хотела снять.

Это был первый раз, когда он увидел её полураздетой. Рубашки, которые Кари обычно носила, были широкими, а вырез не демонстрировал ничего неприличного. Конечно, было ясно, что у женщины хорошая фигура, Даттон не был слепым, но до этого момента Макс не знал, насколько хорошо она была сложена. Мысль о том, что Кари в полуголом виде стоит перед его озабоченными друзьями, беспокоила его. Хотя и не должна была, потому что обычно мужчина никогда не был даже чуточку ревнив.

— Все готовы? — сердито крикнул он, так как понял, что никто из ребят больше не смотрел в его сторону. — Мы здесь играем в волейбол, или пялимся на женщин?

— Мы пялимся на женщин, — смеясь, ответил Хоффман.

Макс стиснул зубы. Он и парни регулярно играли в волейбол, но Даттон не подозревал, что все уже сдружились с новичком. Хоффман не имел права приходить на пляж до тех пор, пока они не встретились на тренировочном поле.

Макс ударил по мячу, направляя его в сторону Хоффмана, и попал ему прямо в голову. Хоффман споткнулся. Потребовалось мгновение, чтобы он вновь обрёл равновесие. Пока Макс возвращался на своё место в дальнем углу и готовился к следующему удару, противник уже нагибался под сеткой и направлялся прямо к нему.

Словно бульдозер без тормозов он протаранил Макса с боку и сбил его с ног. С глухим ударом мужчина приземлился в песок.

Он встал и замахнулся для удара.

Хоффман нагнулся и быстрым правым хуком нанёс ответный удар, который снова отправил Макса на землю.

Первые зеваки собрались у обочины и начали ободряюще кричать.

Макс не был уверен, на чьей они были стороне, но для него это не имело никакого значения. Пока он снова вставал на ноги, его всё больше одолевала ярость.

— Давай, малыш, — сказал он, поднимая сжатые в кулаки руки. — Пришло время кому-то преподать тебе урок.

— Успокойся, — сказал Винт Максу. — Оставь это.

— Заткнись, Винт, и не суйся не в своё дело.

— Что у тебя за проблемы? — спросил Пейтон. — Ты весь день ведешь себя как идиот.

— Вы все можете отсосать мне, — выплюнул Макс раздраженно.

Хоффман ухмыльнулся и посмотрел через плечо на Кари.

— Единственная, кому я хотел бы отсосать, так это вон той симпатичной девочке.

В этот момент адреналин вскипел в крови. Макс не поворачивался, но должно быть толпа стала в три раза больше, так как крики стали оглушительными. Макс чувствовал себя, как если бы участвовал в чемпионате по боксу в Атланте, когда был ещё молодым неопытным футболистом. Он направил левый хук в живот Хоффмана, а затем правый в лицо. Теперь мальчик находился именно там, где он хотел, чтобы тот оказался.

Не отводя взгляда, Хоффман подбородком указал в сторону, где стояла Кари.

— Похоже, твоя подружка уходит.

Макс развернулся.

Это стало огромной ошибкой. Первый урок, который он выучил в боксе, никогда не позволяй сопернику оказаться сзади.

Слишком поздно.

Похоже, Хоффман знал тот же урок, потому что обрушил на Макса двух ударную комбинацию. Его правый кулак встретился с левым глазом Макса, а другой он направил прямо Максу в нос, из которого мгновенно хлынула кровь. С тех пор, собственно, всё пошло под откос.

***

Внезапно Линдси и Коул превратились в злейших врагов Молли. Из машины они наблюдали, как она промчалась вверх по дороге к дому. Девочка вынула ключ из рюкзака, отперла дверь и исчезла в доме.

— Что ж, — сказала Линдси Коулу. — Определённо, это был интересный день.

Коул едва ли вымолвил пару слов, с тех пор, как Молли сообщила ему, что Макс являлся её отцом. Он вежливо отмалчивался, пока Линдси, по дороге домой, отчитывала Молли. Как выяснилось, девочка действительно была отстранена от занятий, что означало, что она пропустит последние два учебных дня и бал отцов и дочерей.

Линдси положила руку на ручку пассажирской двери.

— Спасибо, что подвёз.

— Макс действительно её отец? — спросил Коул.

Линдси резко повернулась и посмотрела на него. Все краски сошли с её лица.

— Кто рассказал тебе это?

— Молли рассказала мне, пока ты беседовала с директором.

— Не могу в это поверить, — она посмотрела на свой мобильный телефон. — Почему Кари до сих пор не перезвонила?

— Значит, это правда?

— Да, правда.

— Макс никогда не говорил, что у него есть ребёнок.

Линдси вздохнула.

— Так он не знает?

— Конечно, нет. В конце концов, он же мужчина, не так ли?

— И что это должно обозначать?

— Это значит, что он видит, — она указала на свои глаза, — и чувствует, — положила руку на своё сердце, — только своим членом.

Коул был почти уверен, что Линдси укажет на его промежность, но вместо этого, она оставила руку лежать на груди.

— Я понятия не имею, что ты хочешь этим сказать.

— Около четырнадцати лет тому назад, — объясняла Линдси, — Макс приехал из колледжа домой, и переспал с Кари Мерфи, выпускницей средней школы Розвиля. Именно тогда он приобрёл прозвище Бешеный Макс. Все девушки Розвиля были без ума от него и практически спотыкались о собственные ноги, лишь бы добраться до него. Высокий, привлекательный спортсмен должен был только лишь щёлкнуть пальцами, и мог заполучить любую девушку, какую только бы захотел, — она с отвращением покачала головой. — Хуже всего то, что Кари была умнее всех этих девиц, но так или иначе, она так же увлеклась им.

Коул слушал её и терпеливо жал, когда, наконец, она дойдёт до места, где Кари родила ребёнка не сообщив об этом Максу.

— Она попала прямо в его ловушку. И тогда он, как и большинство парней, просто исчез.

— Это не похоже на Макса или на справедливую оценку ситуации. Он знал, что Кари была беременна?

— Кари нужна была Максу, только чтобы найти утешение, когда он вернулся домой. В честь его сестры состоялась вечеринка, где он застукал свою девушку с другим парнем, вследствие чего Кари и Макс оказались вместе в постели.

— Ага, — сказал Коул. — Так что, не всегда виноваты мужчины.

Линдси проигнорировала его слова.

— Несколько дней спустя, после того как он её использовал, Кари пошла к нему, но его не оказалось дома.

Коул не мог не задаваться вопросом, с какими должно быть придурками встречалась Линдси, что она становилась настолько озлобленной, когда речь заходила о мужчинах. Рано или поздно он всё узнает.

— Когда Кари поняла, что беременна, то снова пошла к Максу домой и оставила для него письмо у его матери. В записке она всё ему объяснила, но, тем не менее, больше никогда ничего о нём не слышала.

— Странно. Миссис Даттон – чудесная женщина. И боготворит свою семью и внуков. Я не могу себе представить, чтобы она скрыла что-то в этом роде от своего собственного сына. Макс и Кари обсуждали это, когда начали работать вместе?

Она покачала головой.

— Когда Макс в первый раз снова увидел Кари во врачебной практике, то не узнал её. Кари сказала ему, что они уже когда-то встречались, но даже это не помогло ему её вспомнить.

— Макс не знает, что его диетолог – это та же самая девочка, с которой у него был секс много лет тому назад?

— Так и есть, — Линдси вздохнула. — С тех пор она похудела, несколько лет носила брекеты, покрасила волосы... ну, ты понимаешь.

— Но Молли всегда знала, что Макс – её отец?

— Нет, она и ничего не знала, до ночи своего тринадцатого дня рождения, когда услышала наш с Кари разговор. Я тоже не имела никакого понятия, кто отец Молли, до тех пор, пока не сделала фотографии Макса и Молли в боулинг центре. Сходство поразительное.

Коул потёр шею. Как он может скрывать нечто подобное от своего друга?

— Пожалуйста, не рассказывай ничего об этом Максу, — сказала Линдси, будто смогла прочесть его мысли.

— Ты просишь меня лгать своему лучшему другу?

— Я прошу тебя только о том, чтобы ты, пока ещё ни о чём ему не рассказывал.

— Я обещал его матери, что воскресенье проведу вместе с их семьей, — объяснил Коул. — Если я пойду туда, и мне придётся молчать, не смотря на то, что я знаю, то, по крайней мере, ты должна пойти со мной.

— Ты пытаешься меня шантажировать?

— Можешь называть это как пожелаешь, — ответил Коул. — Просто пойдём со мной.

— Если я соглашусь, ты не скажешь никому ни слова, ни Максу, ни его семье?

Коул не часто прибегал к шантажу, но всё же, что-то ему подсказывало, что с Линдси никогда и ничего не будет просто.

— Обещай мне, что будешь меня сопровождать, и я нем как рыба.

— Боюсь, тогда у меня нет выбора.

— Отлично. Увидимся завтра.

— Тебе не нужно приходить завтра, — ответила Линдси. — Ты усердно работал всю неделю, и я один или два дня справлюсь с детьми сама.

— Ничто на свете не заставит меня отказаться.

Она вышла из машины и ещё раз повернулась к нему.

— Зачем ты это делаешь?

— О чём ты?

— Добиваешься меня. Хотя я ясно дала понять, что меня не интересуешь ни ты, ни твоя помощь.

— Ты забавная и умная. Мне нравится, как ты относишься к детям, и я считаю тебя невероятно сексуальной.

Она смотрела на него ещё какое-то мгновение, прежде чем сказала:

— До завтра, — затем закрыла дверь и ушла.

Его рот скривился в улыбке. Он подождал, пока женщина не зашла в дом, прежде чем включил радио и уехал.

***

— Что с тобой произошло? — спросила Кари Макса, когда он подошёл к тротуару, где припарковал свой мотоцикл.

Макс сердито свёл брови.

— Почему все меня об этом спрашивают? Дерек Хоффман обработал моё лицо своими кулаками, сломал нос, и все продолжают меня спрашивать, что собственно происходит со мной? Что-то здесь совсем не совпадает?

— Ты сознательно и без всякой на то причины ударил его волейбольный мячом по голове.

— У меня были причины! Во-первых, он очень пристально смотрел на тебя, как будто на тебе не было одежды, и, во-вторых, этот тип хочет занять моё место команде.

Она фыркнула.

— Он не смотрел на меня.

Его взгляд упал на её грудь.

— Не могла бы ты, пожалуйста, что-нибудь надеть?

— Нет, — она упёрлась рукой в бок, — я не сделаю этого, Макс, и если ты ещё хотя бы раз скажешь мне надеть футболку, я разденусь полностью.

— Боже, ты такая упрямая!

Когда она увидела, что на рубашке, которую он держал перед носом, просочилась кровь, то подошла ближе, чтобы лучше разглядеть его лицо.

— Может быть, нам следует отвезти тебя в больницу.

— Если бы ты только не сняла свою футболку, ничего бы не произошло…

Она зарычала. Дёрнула за шнуровку своих коротких шорт и позволила им соскользнуть вниз по ногам.

Парни, наблюдавшие за ними с пляжа, сразу стали свистеть и улюлюкать.

— Чёрт возьми! Хорошо, подожди, — попросил он её. — Мне очень жаль. Я прошу прощения.

Она уже держала руки позади шеи, готовая развязать верхнюю лямку купальника. Этот человек делал её просто безумной!

— Ты действительно знаешь, как вывести меня из себя, — сказала она.

— Что я такого сделал?

— Под предлогом обучить игре в волейбол, ты привёз меня на пляж в Малибу, но стоило появиться твоим друзьям, ты стал относиться ко мне как к вещи, а не как к человеку.

— Потому что я не оставлял тебе мяч?

— Это всего лишь маленькая часть, но, да. И ты назвал меня деткой, это серьёзно? — Кари сглотнула. — Стоило их взглядам задерживаться на мне дольше двух секунд, ты начинал вести себя как идиот.

— Они пялились дольше двух секунд.

— Ты тоже пялился на меня.

— Но ты не принадлежишь им.

Она склонила голову на бок.

— Что ты сказал?

Макс ничего не ответил. Вместо этого, он заново сложил рубашку и снова приложил её к носу.

— Ты думаешь, я принадлежу тебе?

— Разве я это сказал?

— Ты не решительный мужчина, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Одним вечером, когда ты завёл Джои в дом на разговор, вы думали, что мы не можем вас услышать.

Он поморщился.

— Но вы нас услышали?

Она кивнула.

— Что я сказал?

— Когда Джои назвал меня твоей девушкой, ты не колеблясь, поспешил заверить всех, что это не так.

— Значит, ты моя девушка?

Она скрестила руки на груди.

— В этом-то и есть наша проблема. Я понятия не имею, кто я для тебя.

С куском ткани перед носом, он подошёл к ней ближе и обнял свободной рукой за плечо.

— Ты хочешь быть со мной?

Несмотря на его разбитое лицо, Кари пыталась теснее прижаться к теплу его рук и сказать «да», но она ещё не была готова спустить с рук его идиотское поведение.

— Я ещё не уверена. Ты убедил всех, что между нами ничего нет. Ты сказал им, что идея смехотворная, и повторил всё больше одного раза. Твой голос звучал панически, будто сама мысль иметь подружку для тебя уже больше, с чем ты мог бы справиться. И через несколько минут после этого ты поцеловал меня на глазах у всей семьи. Это было унизительно.

Он надавил на свой нос ещё сильней.

— И если я не являюсь твоей подругой, то,как могу принадлежать тебе?

— Ты права, я запутался.

Она вздохнула.

— Мы можем уже ехать?

Макс открыл небольшой багажник позади своего мотоцикла и поинтересовался у неё, хотела ли она положить туда свои вещи. Однако Кари снова скользнула в шорты, и натянула на себя футболку.

Макс забрался на мотоцикл и дождался, пока она последует за ним.

— Я сожалею, — сказал он. — Ты права, я вёл себя как идиот.

Кари радовалась тому, что очевидно он понял, что она хотела ему сказать.

— Думаю, теперь будет лучше.

— Что на счёт ужина?

— Я уверена, ты сделаешь всё правильно и без моей помощи.

— Неправда. Я уже начинаю забывать, что хуже – насыщенные или ненасыщенные жирные кислоты.

— Насыщенные, — сказала Кари с тихим смешком.

— Видишь? А я бы сказал – ненасыщенные.

— Это не сработает, Макс.

— Я уже долгое время хотел у тебя спросить, должен ли я волноваться, если съедаю слишком большое количество белка? И могла бы ты ещё раз рассказать мне кое-что об аминокислотных добавках? Я не могу вспомнить, что ты говорила о них.

Кари закатила глаза и надела шлем. После того, как Макс вставил ключ в замок зажигания и завёл двигатель, она заставила себя обнять его за талию. Макс выставлял себя глупцом. А также позорил её. Ни в коем случае она не станет наслаждаться ощущением его твёрдого пресса под своими пальцами. И не важно, что кожа Даттона была горячей, или что от него пахло песком и солнцезащитным кремом. Она не будет обращать внимание на его волосы, которые ложились маленькими завитками на шею Макса. Нет, и даже немножечко не насладится этой поездкой до дома.

Глава 11

Обычно, прежде чем Кари желала Молли спокойной ночи, они вместе смотрели из окна вверх на луну и на звёзды. Однако сегодняшним вечером женщина быстрым движением закрыла жалюзи. Она села на стул, стоящий около письменного стола в углу комнаты и смотрела на свою дочь, сидящую на краю кровати.

После того, как они вернулись к дому Макса, Линдси дозвонилась Кари и сообщила ей, что Молли была отстранена от школьных занятий.

— Я даю тебе ещё один шанс рассказать всю правду, — сказала Кари. — И хочу услышать это из твоих уст, Молли. Ты целовалась с Грантом Паркером или нет?

Молли сидела напротив неё, но не поднимала на Кари взгляди, даже не моргала.

— Всё действительно должно происходить именно таким образом?

Ничего. Ни одного движения.

— Я не знаю, что ты хочешь достичь или доказать своим молчанием, но если действительно собираешься поиграть, я ничего не имею против.

Кари встала, прошла по комнате и выпотрошила рюкзак и кошелёк Молли. Она забрала айпод и мобильный телефон, который дала дочери на случай чрезвычайных ситуаций. Затем вытянула вилку стационарного телефона из розетки и сложила всё перед дверью Молли, прежде чем вернулась и забрала всё остальное.

Молли прищурила глаза, что указывало Кари на то, каким именно образом общалась дочь.

Женщина опустилась на колени на пол, выдернула шнур от компьютера и забрала монитор. Через несколько минут вернулась, чтобы прихватить с собой радио часы.

— Итак, — сказала Кари, оглядываясь по сторонам. — Думаю, что это всё. У тебя есть много книг, с которыми ты можешь провести время в течение ближайших нескольких дней. Дай мне знать, когда будешь готова поговорить со мной.

Когда Кари достигла последней ступеньки лестницы, она увидела на кухне Линдси с телефоном в руках.

— Ох, а вот и она, Макс.

Макс? Кари стала дико размахивать руками, чтобы показать Линдси жестами, что не хочет с ним разговаривать.

— Забудь о том, что я сказала, — обратилась Линдси к Максу. — Это кто-то другой зашёл в дом. Да, соседка. Не имею никакого понятия, зачем миссис Джонсон понадобилось заходить ко мне домой, но как только узнаю, дам тебе знать, — она посмотрела на Кари, и закатила глаза.

— Хорошо, — сказала Линдси, — я передам ей. Спокойной ночи, Макс, — женщина повесила трубку и, не теряя времени, налила им обеим по бокалу «Шардене». — Прошу, — сказала она и поставила бокалы на стол. Затем села на диван и постучала рукой по свободному месту рядом с собой.

Кари села и отпила глоток вина. Вентилятор из чёрного металла, высотой метр двадцать, который стоял в углу их маленькой гостиной издавал звуки умирающего животного. Он пищал, барахлил и обдувал их тёплым воздухом. Уже перевалило за восемь вечера, а температура до сих пор держалась почти на тридцати градусах. В такие дни как этот, Кари не раз спрашивала себя, почему она до сих пор ещё не переехала отсюда.

— Что нужно было Максу?

— Не имею ни малейшего понятия. Если тебе любопытно, надо было поговорить с ним.

Кари пробормотала что-то неразборчивое.

— Молли до сих пор не хочет с тобой разговаривать?

— Нет, и я просто не понимаю почему. Она никогда раньше не вела себя таким образом.

— Скоро девочка опомниться.

— Она говорила тебе что-нибудь на эту тему, когда вы возвращались со школы?

Линдси изобразила задумчивый вид.

— Нет, но с нами был Коул, и я уверена, что в его присутствии ей было неловко.

— Коул ездил с тобой в школу?

— Моя машина сломалась, помнишь? Честно говоря, мне крупно повезло, что он ещё не ушёл, когда поступил звонок.

— Может быть, нам стоит отвезти твою машину в мастерскую, чтобы уже завтра они смогли её посмотреть.

— Не стоит. Коул сказал, что завтра утром сам на неё взглянет.

Кари сделала глоток вина.

— Тебе нравится Коул, не так ли?

— Как друг, — заверила Линдси.

— Ой, да ладно. Он выглядит великолепно и действительно милый.

Линдси издала пренебрежительный звук.

— Избавь меня от этого. В первый же вечер, когда мы только встретили Коула, рядом с ним сидела одна из этих типичных грудастых блондинок. Он классический плохиш, очаровательный и предсказуемый, что в совокупности, в конечном итоге, приводит к разбитым сердцам.

— Ты могла бы немного поработать над ним, — подразнила Кари, — и превратить его в мужчину своей мечты.

Линдси рассмеялась.

— Большинство женщин мечтают о таком мужчине, как Коул. Добраться до сути всех его проблем и иметь возможность рассказывать каждому встречному, что они смогли «привести в порядок» своего болвана друга. «Раньше он был плохим мальчиком, но теперь – настоящее сокровище... совсем другой человек». — Линдси наполовину засунула палец в рот и сделала вид, будто её сейчас стошнит. — Последнее, в чём я нуждаюсь – это укрощение Коула Флетчера и несбыточная надежда на то, что я совершила чудо, только для того, чтобы через десять лет узнать, что во время наших с ним отношений у него было несколько любовниц.

— Не все мужчины неверные идиоты.

— Нет, некоторые мужчины всего-навсего очень странные, — сказала она и указала на дверь.

Как по команде в дверь позвонили.

Кари вопросительно вскинула брови.

— Это агент по недвижимости. Он целый день названивал и даже один раз приезжал. Ожидает ли он от тебя чего-нибудь?

— Он мой риелтор и ожидает только договор о продаже.

— Можешь сказать это громче.

Кари покачала головой и направилась к двери.

— Привет, Ричард.

От интенсивного аромата его лосьона у неё закружилась голова. Мужчина выглядел опрятно, даже почти строго, но, безусловно, не очень-то и странно.

— Могу я на минутку войти? — спросил он.

— Конечно, входите, — сказала она, открывая дверь немного шире. Пока Кари следовала за Ричардом в гостиную, то бросила на Линдси взгляд, который говорил: «Видишь, не так уж он и плох!»

Линдси неохотно пошла на кухню и принесла ему также бокал «Шардене».

Ричард принял бокал и приподнял его, чтобы произнести тост:

— Не могу вспомнить, когда в последний раз находился в одной комнате с двумя столь красивыми женщинами.

— Ох, большое спасибо, — сказала Кари и прикоснулась краем своего бокала к его.

Линдси одарила мужчину натянутой улыбкой.

— Что привело вас сюда в столь поздний час?

— Я нашёл невероятный дом, — обратился тот к Кари. — Думаю, вы с Молли будете в восторге, когда увидите его. Там два этажа, в точности, как вы хотели, есть кондиционер и недавно перестроенная кухня с гранитной столешницей. А жилая площадь составляет почти сто восемьдесят квадратных метров.

Описание дома выглядело многообещающим.

— Сколько он будет стоить?

Линдси потягивала свое вино.

— Цена на десять тысяч долларов ниже вашего минимального предела.

У Кари загорелись глаза.

— Это здорово!

— Где он находится? — спросила Линдси.

— В Чатсворте.

— Ох, — Кари сделала глоток вина.

Когда Линдси задала свой следующий вопрос, то подозрительно прищурила глаза.

— Разве вы не живёте где-то там поблизости?

Риелтор ослабил узел на галстуке.

— В нескольких милях.

— У меня действительно нет желания так далеко мотаться на работу, — напомнила ему Кари.

— Взгляните на него, по крайней мере, один раз. Как насчёт завтрашнего утра?

— Я на самом деле не знаю.

— В настоящее время она очень тесно сотрудничает с одним клиентом, — напомнила Линдси.

Кари подумала о Максе с фиолетовым глазом и окровавленным носом. Будет ли его семья винить её за травмы? У женщины уже было чувство, будто она помешала их визиту. Джои не переносил Кари, и мать Макса встретила её не совсем с распростертыми объятиями. Вероятно, было бы к лучшему, если она продолжит работу с Максом, после того, как его семья снова уедет. Кари встретила взгляд Ричарда.

— Во сколько вы хотели бы забрать нас?

— Вашей дочери не нужно идти в школу?

Постепенно Кари начала понимать, что, возможно, Линдси была права на счёт намерений Ричарда, которые выходили за рамки их сотрудничества.

— К сожалению, она отстранена от занятий.

— Её поймали целующейся с мальчиком, — пояснила Линдси.

Кари пнула Линдси в колено.

— Я уверена, Ричард не хочет вдаваться в подробности.

Следующий час был информативным и весёлым. Хотя Линдси сделала всё, чтобы запугать Ричарда, он развлекал их обеих интересными историями из отрасли коммерческой недвижимости. Так как Кари не хотела производить на него ложное впечатление, то не беспокоилась о том, что не сопроводила мужчину к машине, когда тот встал и ушёл. Они попрощались, затем Кари закрыла за ним дверь, и стояла, прислонившись к ней, до тех пор, пока не услышала звук уезжающей машины.

Линдси выпила последний глоток вина.

— Я была не права. Должна отдать должное, он действительно хороший человек.

Кари кивнула, однако её мысли находились на расстоянии в миллион световых лет, или, возможно, всего в тридцати милях, рядом с мужчиной с фингалом и разбитым носом. Ричард, может, и был хорошим, но он просто не был Бешеным Максом.

***

— Что случилось с твоим лицом, дядя Макс?

— Я немного поиграл с ребятами в пляжный волейбол, — Макс погладил свою племянницу по волосам и вошёл в гостиную, где все начали наперебой говорить.

— О, мой Бог! — закричала одна из его сестер. — Твой глаз!

— Взгляните на его нос, — сказал кто-то другой.

— Лучше отвезти тебя в больницу.

— В этом нет необходимости, — возразил Макс. — Я только что вернулся из приёмного покоя. Ничего не сломано.

Мать протянула руку к его лицу. Он резко отодвинулся.

— Пожалуйста, — сказал он, — не трогай. Потому что ничего не сломано; и не значит, что не болит.

— Кто это сделал? — спросила она.

— Один из ребят.

— Который?

— Дерек Хоффман.

— Кто из них Дерек Хоффман? — спросила Джилл.

— Их горячий новичок, — объяснила Салли.

— Он действительно секси, — согласилась Николь.

Все тут же повернулись и пристально уставились на неё. С тех пор, как умер Джейк, девушка больше не засматривалась ни на одного мужчину.

Она пожала плечами.

— Теперь он не очень-то великолепен, — сказал Макс, доставая холодное пиво из холодильника.

Дэн наблюдал, как Даттон открывал бутылку, и затем сказал:

— Я думал тебе нельзя пить пиво.

Макс указал на своё лицо.

— Думаю, что заслужил грёбаное пиво, ты так не думаешь?

Дэн пожал плечами.

— Поскольку у тебя есть диетолог и всё такое, я предположил, что ты не можешь пить алкоголь.

— Что ж, Дэн, ты знаешь, что происходит с теми, кто суёт нос не в свои дела.

Фрэд усмехнулся.

— Ты и впрямь на взводе, не так ли?

— Да, — ответил Макс. — Не хочешь выйти со мной на минутку?

Все, кроме Макса, рассмеялись.

— Из-за чего ты поспорил с Дереком? — спросила Николь.

Макс не хотел вдаваться в подробности.

— Не из-за чего. На самом деле, речь шла о какой-то мелочи.

Глаза Бреанны заблестели.

— В этом как-то замешана Кари, верно?

— Он бы никогда не подрался из-за кого-то вроде Кари, — возразила его мать.

Макс окинул её долгим, пристальным взглядом.

— Что ты хочешь этим сказать, мам?

Та приподняла свои узкие плечи, стараясь выглядеть невинно.

— Ничего.

Салли вздохнула.

— Маме не нравится, когда ты к кому-то слишком сильно привязываешься, Макс. Ты знаешь об этом.

— Я не понимаю. О чём ты говоришь?

— Ой, да ладно, — сказала Николь. — Ты её единственный сын. С тех пор как умер папа, ты взвалил на себя заботу о нас. Мысли о том, что ты мог бы построить с кем-то долгосрочные отношения, пугают маму до смерти.

— У неё случится приступ тахикардии, если ты когда-нибудь попросишь какую либо женщину выйти за тебя замуж, — согласилась Салли.

— Прекратите, вы обе, — бросила им мать. — Вы, девочки, понятия не имеете, о чём говорите.

— Ей безразлично, с кем ты спишь, — добавила Николь, игнорируя маму, — для неё лишь важно, чтобы ты не влюбился.

Для Макса, всё это, было чем-то совершенно новым. Он всё ещё не сводил взгляда со своей матери.

— Это правда?

— Конечно, нет. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Просто, не уверена, правильно ли было бы для тебя остепениться.

Макс всплеснул руками.

— Ладно, достаточно. Я не хочу сейчас говорить о чём-то в этом роде. Мой череп раскалывается, — он сел в свободное кресло возле телевизора и сделал ещё один глоток своей «Короны». — Давайте сменим тему.

— Хорошо, — согласилась Джилл. — Я хотела бы знать, почему Дерек ударил тебя по лицу и изуродовал нос.

— Он не прекращал пялиться на Кари, — ответил Макс. — И я посчитал его поведение неуважительным.

— Ого, — воскликнул Дэн. — Таким образом, вы подрались из-за Кари... женщины, которая не является твоей.

Макс ответил натянутой улыбкой и сделал ещё один большой глоток пива.

— Теперь вы счастливы?

— Если ты выглядишь таким образом, — сказал Фрэд, — хотел бы я сейчас увидеть лицо Хоффмана.

— Выглядит не очень симпатично, — солгал Макс.

— Кари завтра придёт? — спросила Бреанна.

— После того, что сегодня случилось? Кто знает. Правда, я сомневаюсь в этом.

— Это действительно плохо. Мы хотели пригласить её на барбекю в воскресенье.

— Она забыла свою обувь в багажнике моего мотоцикла. Я приглашу её, когда завезу ей их завтра.

Джилл улыбнулась.

— Отлично.

Не прошло и секунды тишины, когда Салли заговорила:

— Я сегодня думала о Кари.

Все терпеливо ждали, когда она продолжит.

— Я вспоминала тот день, когда оказалась на обочине дороги, потому что моё топливо закончилось, и Кари подобрала меня. Это было за день или два до выпускного вечера. Вы помните мою вечеринку?

Макс кивнул. Его больше интересовал вкус прохладного пива, стекающего по его горлу, чем что-либо другое.

— Мамы и папы не было, а ты неожиданно вернулся домой из колледжа.

Макс ещё раз кивнул.

— Я помню.

— Ты застукал свою подружку Алиссию Андерсон со Скоттом Вэнсом и был в ярости.

— Таким злым он больше не был никогда, по сей день, — напомнила сестре Джилл. — В конце концов, весь следующий день Макс всё время говорил о другой девушке, с которой познакомился. Но никто не знал, кого брат имел в виду.

Джилл посмотрела на Макса.

— В конце концов, ты выяснил, кем была та загадочная девушка?

Бреанна вскочила со стула, будто только что проглотила горячий кофе.

— Что, если это была Кари?

Единственное, о чём Макс хотел знать – это когда все эти люди запаковали бы, наконец, свои чемоданы и отправились бы обратно в Санта-Барбару, откуда и приехали. Нужно было покупать дом поменьше.

— О чём ты там говоришь? — спросил он Бреанну, чтобы ослабить её энтузиазм в надежде на то, что она перестанет прыгать как сумасшедший кролик.

Вместо этого сестра начала расхаживать из стороны в сторону.

— Таинственной девушкой могла бы быть Кари. Во-первых, — сказала Бреанна и подняла один палец вверх — она из Розвиля. Во-вторых, — продолжила она и подняла ещё один палец, — Кари сказала, что ходила на вечеринку Салли. И, в-третьих, — произнесла девушка слишком возбуждённо и, даже забыла поднять следующий палец, — Кари говорила, что вы двое уже встречались раньше.

В животе у Макса начало трепетать и сжиматься, когда образы Кари закружились в его голове: её глаза, рот, улыбка.

«Его Девочка Мечта?»

Но, как это было возможно? Нет, всё это были лишь запутанные предположения. Тем не менее, мучительная боль, образовавшаяся в его грудной клетке, заставила Макса задаться вопросом, почему же он сам раньше не смог обнаружить связь между этими сведениями.

Бреанна была права.

Место, где он впервые встретился с Кари — это выпускная вечеринка Салли. Он наблюдал за Алиссией и Скоттом, когда случайно столкнулся с Кари и пролил на её блузку стакан пунша. Затем привёл девушку наверх, только лишь для того, чтобы дать ей чистую футболку взамен промокшей одежды, но она стояла в его комнате, дрожала от холода, и полностью околдовала его своими большим зелёными глазами. Макс прикрыл веки, погрузившись в воспоминания. Той ночью некоторые девочки стояли в коридоре и хихикали, поэтому, он закрыл за ними дверь. Кари вздрогнула.

— Что я могу сделать? — спросил он.

— Обними меня.

Макс так и сделал, потому что она попросила его. Взял девушку на руки и прижал к своей груди, пока та не перестала дрожать. Как долго они стояли так посреди его комнаты, он уже не мог вспомнить, наконец, Макс всё же отодвинулся немного назад, чтобы рассмотреть её. Желание, которое он увидел в полузакрытых глазах, должно быть, подтолкнуло его. Следующее, что помнил мужчина, это как Кари помогала ему избавиться от куртки с футболкой. Она провела кончиками пальцев по гладкой грудиМакса, и в тот момент он понял, что девушка больше не дрожала. Даттон скользнул губами по щеке ко рту Кари, покружил своим языком вокруг кончика её языка. У девушки был вкус фруктового пунша и чистого, сладкого счастья. Поцелуй становился всё интенсивнее, и её рот посылал волны горячего возбуждения к его члену. Макс обхватил своими руками её грудь, и едва ли не взорвался от ощущения невероятного желания, промчавшегося по всему телу. Никогда раньше он не чувствовал ничего подобного. Даттон хотел её, и, когда она оторвала свои губы от его рта и помогла стянуть штаны, парень знал, что девушка чувствовала то же самое.

— Что на счёт защиты? — спросил он.

Воспоминания возвращались, как будто всё случилось только прошлой ночью. Кари посмотрела на него и сказала:

— Всё в порядке.

Этого предложения ему было достаточно, чтобы принять за согласие. Они подошли к кровати, и он до сих пор в точности помнил о том, насколько его пытливые, медленные движения отличались от её едва не безрассудного темпа, пока они раздевали друг друга. Пока девушка лежала под ним, Макс наблюдал за ней. Она выглядела удовлетворённой, пресыщенной и счастливой... как будто никогда не желала ничего больше. Он так никогда и не забыл тот взгляд.

Кари инстинктивно приподнимала навстречу ему свои бёдра, а руками сжимала ягодицы Макса, когда он проникал в неё всё глубже. С каждым толчком, казалось, она хотела Даттона ещё больше, пока, наконец, не пришла к кульминации и не прошептала ему на ухо:

— Я люблю тебя.

Этим заявлением девушка обратила на себя всё его внимание. Мышцы на плечах Макса напряглись. Один долгий момент он не двигался. Но она продолжала покрывать его грудь мягкими поцелуями. Даттон почувствовал нежные руки Кари на своём теле и прикрыл глаза, толкнувшись в неё последний раз. В тот момент, когда он достиг вершины, то чувствовал себя так, будто разбился на тысячи осколков.

Макс не понимал, что это был её первый раз до тех пор пока следующим утром не нашёл кровь на простыне.

Почему он раньше не связал всё это друг с другом?

Даттон поднял голову. И был не слишком удивлён тем, что почти вся его семья наблюдала за ним.

— Кари Мерфи – та самая девушка, — объяснил он им, прежде чем встал, и вышел из комнаты.

— Какая девушка? — спросил Фрэд.

— Я думаю, он имел в виду Марло Томас из сериала шестидесятых «Эта девушка», — сказала их мать.

Джилл закатила глаза.

— Он говорил не о сериале, мама.

— Я надеюсь, у него нет сотрясения мозга, — сказала Салли.

— Я думаю, что девушка его мечты имеет какое-то отношение к Кари Мерфи, — заметила Бреанна.

— Мы, вероятно, не должны позволять ему ложиться спать, — выдвинула предложение Джилл. — Что если у него начнётся внутреннее кровотечение и он никогда больше не проснётся?

— Макс был в больнице, — напомнила Николь своей сестре. — Они бы не позволили ему уйти, если бы обнаружили у него внутреннее кровотечение.

— Вы видели, как он побледнел?

— Я думаю, что брат влюблён, — сказала Бреанна. — Но считаю, что нам нужно позволить ему разобраться во всём самому, что думаете?

Все, соглашаясь, кивнули головами.

Глава 12

На следующий день, рано утром, Кари постучала в дверь Молли. Не получив никакого ответа, она просто вошла в комнату.

— Просыпайся, соня! Сегодня мы едем смотреть новый дом.

Никакого ответа.

Тем не менее, она могла видеть, как поднимается и опускается грудная клетка её дочери. Итак, она ещё дышала. Какая актриса.

— Если ты всю оставшуюся жизнь собираешься игнорировать меня и никогда больше не разговаривать со мной, пожалуйста. Но твой протест не освобождает тебя от домашних обязанностей, и он определённо не удержит меня от того, чтобы силой приволочь тебя на встречу с нашим риелтором.

Всё ещё никакого ответа.

— Если ты не оденешься и не будешь готова ровно через сорок пять минут, я куплю дом в Сакраменто, где мне предложили работу всей моей жизни, и ты даже не сможешь попрощаться со всеми своими друзьями, в том числе с этим маленьким Донжуаном Грантом Паркером, — она подошла к двери. — Я имею это в виду, Молли. Ровно сорок пять минут.

Кари оставила дверь комнаты открытой, и спустилась по лестнице. Её мозг был словно в тумане. Вчера ночью она выпила слишком много вина и оставалась с Линдси слишком долго.

Близнецы вцепились ей в ноги, как только она сошла с последней ступеньки.

— Эй, вы двое. Что вы там делаете?

Они захихикали и убежали.

Через окно Кари увидела Коула, который верхней частью своего тела зарылся под капот «Фольксвагена» Линдси.

Запах свежегосваренного кофе, казалось, взывал к ней. Она прошла на кухню, где Линдси помешивала яйца в сковороде, напевая себе под нос.

— Ты знала, что Коул работает над твоей машиной?

Линдси кивнула.

— Он здесь уже с половины седьмого.

Некоторым женщинам просто везло.

— Есть ли хоть что-нибудь, чего не умеет этот мужчина?

Линдси рассмеялась.

— Только не начинай. Для этого разговора ещё слишком рано.

Кари налила себе кофе и села за кухонный стол.

— Чувствую, что сегодня я не в том настроении, чтобы смотреть дом.

— Позвони Ричарду и скажи, что ты изменила своё мнение и решила не переезжать.

— Только не начинай, — передразнила её Кари. — Для этого ещё слишком рано.

Полчаса спустя, Молли, наконец, вошла на кухню с поникшей головой. Она не отрывала взгляд от пола и выглядела так, будто потеряла своего лучшего друга. Линдси и Кари наблюдали за тем, как девочка положила ложку яичницы и ветчину себе на тарелку. Короткий путь от кухонного острова до стола, производил впечатление, будто Моллинесколько километров промаршировала через пустыню. Близнецы делали всё, чтобы привлечь её внимание, но та просто игнорировала их, продолжая ковыряться в своей яичнице.

— Она похожа на ходячего зомби, — обратилась Кари к Линдси. — Я думаю, что пойду проверю Коула, пока Ричард не приехал. Молли, когда закончишь завтракать, тоже выходи.

Линдси подошла к столу и толкнула девочку в руку.

— Это не убьёт тебя, Молли, если ты хотя бы кивнёшь головой.

Та кивнула.

— Хоть какой-то прогресс, — сказала Кари, прежде чем вышла.

Она не могла понять, почему Линдси до сих пор не была в восторге от Коула Флетчера. В то время, пока он рылся в ящике для инструментов, она не могла не заметить, как джинсы подчеркивали егозад, и как совершенно чёрная футболка-поло от «Лакост» обтягивала туловище. Спортсмен определённо имел представление о моде. Разумеется, он был выше среднестатистического мужчины, что, на самом деле, было для Линдси преимуществом, но плохо для неё, потому что каждый раз, когда она смотрела на него, то должна была откидывать голову назад. Когда Кари встала рядом с ним и осмотрела огромную кучу гаечных ключей, плоскогубцев и отвёрток, то почувствовала запах дорогой туалетной воды. Ей пришлось сопротивляться желанию зарыться носом в его футболку и сделать глубокий вдох.

— Привет, — удивлённо сказал он, когда заметил её.

— Привет, Коул. Каковы твои прогнозы?

Он забрался на заднее сидение, что не было лёгкой задачей, учитывая его размеры.

— Я думаю, что это регулятор напряжения, — сказал Коул и открутил несколько винтов. — Не могла бы ты, пожалуйста, подать мне плоскогубцы?

— Конечно, — она протянула ему щипцы и наблюдала за его работой, впечатлённая тем, насколько хорошо мужчина разбирался в автомобилях.

После того, как он прикрутил новый регулятор на место, то снова вылез наружу и вытер руки о грязное полотенце. Коул сел на водительское сидение и повернул ключ зажигания. Из выхлопной трубы повалил дым.

— Это нормально, — объяснил он. — Я оставлю машину заведённой на некоторое время, пока уплотнительный материал не сожжётся, и я не установлю сидение на место.

— Откуда ты так много знаешь о машинах?

— Мой отец автомеханик. Он был им уже тогда, когда я ещё не родился. У него собственная мастерская на Уилширском бульваре.

— А чем занимается твоя мама?

— У неё всегда найдется достаточно дел, воспитывая восьмерых детей и двадцать внуков.

— Ничего себе, должно быть она великая женщина.

На их улицу въехал блестящий «Порше» и припарковался на тротуаре. Это был Макс.

Что ему здесь понадобилось?

Макс вышел из машины и прежде чем направился к Кари, коротко кивнул Коулу.

Глаза Коула округлились при виде повреждённого лица Макса.

— Что с тобой произошло?

До сих пор Кари не понимала, на сколько сильно он был травмирован. Его левый глаз распух и светился тремя оттенками фиолетового. Нос выглядел не на много лучше. Она сунула руки в карманы, стараясь казаться невозмутимой.

Сзади «Порше» Макса остановился серебристый «Лексус». Это была мать Беки, которая привезла свою дочь к Линдси. Кари подошла к машине и побеседовала с женщиной, поката доставала Беки из детского кресла. Она взяла девочку на руки, и они вместе помахали её матери, когда та уехала.

— Ну, Беки, пойдем и проверим Линдси. Думаю, она уже приготовила для тебя завтрак.

— Привет, Беки, — сказал Коул, когда Кари проходила мимо него и пощекотал малышку пальцем под подбородком, из-за чего она захихикала.

Макс попытался перегородить ей дорогу.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Хорошо, конечно. Я сейчас вернусь.

Когда Кари вернулась, Ричард припарковался на противоположном тротуаре и вышел из машины. На нём были накрахмаленные брюки, голубая рубашка с красным галстуком и тёмно-синяя куртка. Он, без сомнений, был похож на агента по недвижимости. Густые волосы растрепались на его лбу и, видимо, сегодня риелтор надел контактные линзы, потому что это был первый раз, когда она видела его без очков.

— Доброе утро, — сказала Кари, когда он подошёл к ним. — Ричард, позволь представить тебе Коула Флетчера и Макса Даттона?

Ричард пожал руку Коула.

— Рад познакомиться с вами. Я большой фанат «Кондорс». Сегодня утром в газете я прочёл, что в ближайшее время будут какие-то важные перемены.

— Никогда нельзя знать наверняка, — ответил Коул.

— Простите, мы на минуту, — сказал Макс, не обращая внимания на руку, протянутую ему Ричардом, когда взял Кари под локоть и отвел её на несколько метров в сторону.

Кари была не в восторге от его грубого поведение по отношению к Ричарду. Однако ей понадобилось собраться с силами, чтобы не вздрогнуть при взгляде на его лицо, которое вблизи выглядело ещё хуже.

— Что происходит, Макс?

— Я сожалею о вчерашнем. Ты была права, я вёл себя как полный идиот.

Ричард направился к ним, и Макс поднял руку, чтобы его остановить.

— Нам нужна только одна минута, — Макс подвел её к своей машине. — Кто этот парень?

— Это мой риелтор. Сегодня утром он показывает мне несколько домов.

— Только ты и он?

— Макс, — сказала она. — Что-то ещё?

— На самом деле ещё кое-что, о чём я хотел бы с тобой поговорить, но не могу сделать это здесь. Прошлым вечером я пытался до тебя дозвониться.

Было просто невозможно долго на него злиться. Вчера он вёл себя как болван, но глубоко внутри она знала, что у Макса не было плохих намерений. Не долго думая, Кари положила руку на его подбородок, единственное место, которое не было покрыто синяками.

— Очень больно?

Он накрыл её руку своей и крепко сжал.

— Теперь уже нет.

Её сердце сделало кульбит. Она посмотрела через плечо на Ричарда.

— Я обещала ему, что посмотрю два дома. Это не займёт много времени, потом мы сможем поговорить.

— Я поеду с вами.

Она засмеялась.

— Мы встретимся здесь снова в два часа.

— В час.

— Хорошо, в час.

Она чувствовала на себе его взгляд, пока шла обратно в дом. Коул уже сложил все свои инструменты и тоже направился внутрь.

Макс взял что-то из своей машины, и прежде чем Кари смогла его остановить, последовал за ней в дом. Около входной двери она обернулась к Ричарду.

— Я сейчас вернусь, — сказала она. — Молли, нам пора!

Девочка сидела на одном из четырёх кухонных стульев. Она заметно напряглась, когда увидела Макса.

Кари не была уверена, была ли Молли рада снова увидеть его или нет. Макс был одет в небрежно пошитые, песочного цвета брюки с голубым свитером. Очевидно, что сегодня утром, он не нашёл времени, чтобы побриться, у него была уже двухдневная щетина. Его волосы стали длиннее, чем во время их первой встречи в практике доктора Стоуна, и несколько прядей на лбу, уже стали завиваться. Она была рада, что Даттон пришёл, но также желала бы знать, о чём он хотел с ней поговорить. Мужчина казался нервным. Тем не менее, он не был зол, что заставило её предположить, что речь шла не о Молли.

— Как дела? — спросил он Молли.

Девочка проигнорировала его и сделала вид, будто снова ест свои яйца.

— Она больше не разговаривает, — объясняла Кари, когда они оказались вне предела её слышимости.

— Почему?

— С самого дня рождения она ведёт себя странно. Я думаю, это как-то связано с Грантом Паркером. Вчера Молли была поймана за тем, что целовала его.

Макс нахмурился.

— Молли поцеловала мальчика? Не слишком ли она ещё молода для этого?

— Совершенно верно. Именно поэтому и находится под домашним арестом до последнего дня её жизни.

— Пожизненный арест? Тебе не кажется, что это, возможно, немного слишком?

— Почему? Сколько тебе было лет, когда ты впервые поцеловал девочку?

— Забудем о поцелуях, — сказал Макс, очевидно, не желая развивать тему дальше. — Почему она больше ни с кем не разговаривает? Я думал, что ей понравилась вечеринка.

— Я тоже так думала, — ответила Кари, пожимая плечами. — Дети! Сама никак не разберусь.

Макс протянул Кари обувь, которую та забыла вчера в багажнике мотоцикла.

— Хотел вернуть их тебе.

— Спасибо, — она забрала ботинки и поставила их на лестничной площадке.

— Кроме того, я хотел бы пригласить вас с Молли на семейное барбекю в воскресение, — добавил Макс.

— Ох, я, правда, не знаю...

— Всё ты знаешь. Собственно, у тебя нет никакого выбора, моя семья настаивает.

Кари вопросительно подняла бровь.

— Правда?

— Абсолютно. Мои сестры послали меня сюда сегодня утром, чтобы тебя пригласить.

— Я думала, ты приехал, чтобы привезти мне мою обувь?

— Ну, и это тоже.

— Об этом ты хотел со мной поговорить?

— Нет. Сегодня в обед нам предстоит разговор на совершенно другую тему.

Близнецы как раз играли в догонялки, и когда они увидели Макса, то оба быстро побежали и прижались к его ногам. Не было ничего, что бы они любили больше, чем обнаружить новую жертву.

— Эй, вы двое, — Макс наклонился и поднял одного из мальчишек на плечо. Трой был тем, кто остался на полу, что ему совсем не понравилось.

Когда Линдси вошла в гостиную и увидела лицо Макса, она чуть не упала.

— Охты, Боже мой! Ты ужасно выглядишь, — она посмотрела на Кари. — Это гораздо хуже, чем ты рассказывала.

Кари улыбнулась.

— Как, должно быть, выглядит другой парень? — подразнила его Линдси. Конечно же, она уже знала, что на его противнике не было ни царапины.

Макс поднял бровь.

— Очень смешно.

Кари осмотрелась вокруг.

— Где Коул?

— Он повёл Джонатана в туалет.

В этот момент появился Ричард. Риелтор просунул голову в дверь и посмотрел на Кари.

— Вы идёте?

Она совсем забыла о нём.

— Да. Да, мы уже идём. Мне очень жаль. Пойдём, Молли!

Так как Трой не останавливаясь спрашивал о том, когда наконец-то ему разрешат посидеть на плече Макса, тот опустил Шона на пол, и поднял Троя. Когда малыш благополучно устроился на плече, Шон взял Макса за руку и повёл его в кухню.

— Куда мы идём? — спросил Макс.

— Это сюплиис, — ответил Трой со своей возвышенной позиции и принялся барабанить маленьким ножками по груди Макса, как будто бы тот был двуногой лошадью.

Макс последовал за Шоном к раковине, где Беки уже поджидала его с распылительной насадкой для крана, которая обычно использовалась для мытья посуды. Она прицелилась в Даттона и брызнула струёй воды в его неповрежденный глаз. Он отпрыгнул назад и чуть было не врезался в Кари, которая шла следом за ним на кухню.

Молли захохотала.

Кари посмотрела на свою дочь и удивлённо застыла, насколько редким стал смех в течение последних дней.

Макс погрозил Беки пальцем, но та только сунула один из своих маленьких пальчиков в нос и убежала. Макс выключил воду и, наконец, повернулся к Молли.

— Ты находишь это смешным, да? Кажется, здесь найдётся много клоунов.

Линдси положила руку на своё бедро.

— Что здесь происходит?

По лицу Макса всё ещё стекала вода.

— Меня заманили в ловушку.

Кари передала ему сухое полотенце.

— Мне очень жаль. Это что-то вроде ритуала. Каждый, кто считается здесь новеньким, оказывается обрызганным.

Коул и Джонатан присоединились к ним в переполненной кухне.

Пока Макс вытирал лицо, он остановил свой взгляд на Молли.

— Ты устроила бойкот?

— Она скоро снова образумиться, — сказала Кари и похлопала Молли по руке. — Давай, мы должны идти, и я не буду повторять ещё раз.

В темпе улитки Молли соскользнула со стула и со скоростью черепахи последовала за Кари из кухни.

— Увидимся позже, — попрощалась Кари.

— В час, — услышала она голос Макса, пока выходила из дома вместе с Молли и Ричардом.

***

Каждая мышца ныла в теле Кари, пока она поднималась на холм и пыталась идти с Максом нога в ногу. Это был долгий день, и её ноги ощущались как желе.

Как и было обещано, Макс уже ожидал её, когда Ричард привёз их с Молли домой. В то время, пока Кари с Ричардом договаривались о следующей встрече для осмотра других домов, Молли направилась прямо в свою комнату, чтобы продолжать дуться дальше. Два дома, которые они осмотрели сегодня утром, были расположены слишком далеко.

После того, как Ричард ушёл, Макс поведал, что берёт её на восьми километровый марш через Голливудские холмы. Затем дал ей десять минут, чтобы переодеться в одежду для тренировок. На данный момент Даттон находился впереди неёметра на три. На нём были шорты карго, удобная водостойкая футболка и рюкзак.

— Мы на месте, — сказал он через час после их восхождения на вершину холма. Макс посмотрел на свой шагомер, расположенный на запястье, пока ждал, когда она его догонит. — Значит, сегодня будет почти десять километров, и все в гору. Довольно хорошо, вы так не думаете, мисс Кари?

Она встала рядом с ним, опёрлась руками о колени и попыталась отдышаться.

— Выпендрёжник.

Даттон засмеялся и сказал:

— Да перестань.

И прежде чем она смогла хоть как-то возразить, Макс свернул направо, сошёл с их маршрута, и направился коротким путём к протоптанной тропинке, ведущей вниз прямо с холма.

Кари шла следом и наблюдала, как при ходьбе напрягались мышцы на бедре Макса. Впервые за долгое время она почувствовала себя не в форме. Что касается физического состояния, женщина, определённо, видела в Даттоне мастера своего дела. Этот мужчина состоял из ста килограммов твёрдой, стройной, имеющей правильное сложение, мышечной массы.

— Куда мы идём? — спросила она и снова последовала за ним.

— Это сюрприз, — крикнул он ей через плечо.

Десять минут спустя Кари полностью потеряла его из виду. Она сильно сбилась с дыхания и собиралась уже разворачиваться, чтобы снова вернуться вверх по тропе, когда услышала, как Макс её позвал:

— Я здесь.

Она последовала на звук его голоса, пробираясь сквозь густой кустарник и нашла Даттона с двумя бокалами и бутылкой вина, восседавшим на мягком одеяле. Перед ним стояла тарелка с фруктами и сыром. Он разрезал яблоко на кусочки и передал ей один.

— Что ты тут делаешь?

— Так как ты отказываешься встречаться со своими клиентами, то есть со мной, я решил взять инициативу в свои руки.

Кари принялась внимательно осматривать замечательный вид на долину Сан-Фернандо Вэлли и горный хребет Сан-Гейбриел.

— Здесь так прекрасно.

— Ты прекрасна, — он похлопал на пустое место на одеяле рядом с собой. — Присаживайся.

Она приняла его приглашение.

Макс подал ей бокал вина и поднял вверх собственный, чтобы произнести тост.

— За тебя, — сказал он, и коснулся краем своего бокала её. — За хорошую тренировку, вкусную еду и великолепную компанию.

Кари улыбнулась, однако её мысли были направлены на другие вещи, о которых она на самом деле не хотела думать. В течение последних часов женщина размышляла над тем, как должна была рассказать Молли о Максе и Максу о Молли, но снова и снова находила предлог, чтобы уклониться от этого. Таблоиды многого не знали о Максе. Он был любезным и внимательным, вежливым и дружелюбным. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он никогда не бросил бы на произвол судьбы своего единственного ребёнка. И заслужил узнать от неё правду, но всё же, Кари вела себя как трусиха.

Макс держал кусочек сыра перед её ртом и ожидал, пока она откроет его, чтобы он смог покормить Кари. Женщина откусила немного сыра, прожевала и проглотила.

— Превосходно.

— С наилучшими пожеланиями от Винсента.

Она подняла свой бокал.

— За Винсента.

Пока они ели сыр, яблоки и наслаждались видом, вокруг царила долгая, мирная тишина.

— Ты часто сюда приходишь?

— Не достаточно часто. Мне доставляет огромное удовольствие находить такие укромные местечки, как это, куда я могу уйти на какое-то время, чтобы подумать.

— О твоём будущем в НФЛ?

— Об этом и о многих других вещах, например, о том, чтобы однажды завести собственную семью.

— Звучит замечательно, — ответила она и задалась вопросом, должна ли сейчас выпалить ему всю правду и рассказать о том, что у Даттона есть дочь. Или, возможно, Кари просто должна была насладиться этим спокойным моментом между ними и подождать до тех пор, пока Макс не высадит её возле дома. Удовлетворённый взгляд его глаз заставил женщину выбрать второй вариант.

— Я провела половину своего детства, выслушивая ссоры родителей и беспокоясь о том, останутся ли они вместе, — сказала она, вытягивая свои ноги.

— Они часто ссорились?

— Постоянно.

— Они всё ещё вместе?

— Мой отец недавно женился на своей четвёртой жене, а мать до сих пор несчастна и одинока. Она говорит, что её не волнует, что делает отец. Но каждый раз, когда переезжает он, она следует за ним в тот же город.

— Вы часто видитесь?

Кари покачала головой.

— Они оба всегда очень заняты.

— Мне жаль.

Она улыбнулась.

— Не стоит. Я довольна своей жизнью и тем, как всё сложилось.

— Молли – великолепный ребенок.

— Да, так и есть. Я просто хотела бы знать, что именно на данный момент происходит в её маленькой головке. Она дерзкая, даёт мне наглые ответы и прогуливает школу. Это не моя Молли.

— Я помню, как мои родители всегда жаловались на моих сестёр, когда те были подростками. Мама гонялась за Салли вокруг дома с метлой, когда нашла в её сумочке противозачаточные таблетки.

Карри засмеялась.

***

Максу нравилось, как Кари смеялась, слегка склонив голову в сторону. Ему нравилось, как солнечный свет играл в её волосах, и блеск в глазах, когда она улыбалась. Он наслаждался разговорами с ней.

«Девочка Мечта».

Макс всё ещё не мог понять, почему не заметил этого раньше. Это были её глаза. Он должен был узнать девушку, когда в первый раз увидел у доктора Стоуна. Теперь оставалось лишь выяснить, почему она разозлилась во время той встречи. Вероятно, потому что он не узнал её? Прошлой ночью в его голове роились миллионы мыслей. Однако, Макс не нашел ответа. Ничего! Именно поэтому сегодня он привёл Кари сюда... в прекрасное, мирное место, в котором они могли спокойно побеседовать.

Уголки её рта поползли наверх.

— Чем ты там занимаешься?

— Смотрю на тебя.

Когда она игриво пихнула его в руку, он отставил их бокалы в сторону. Макс притянул Кари в свои объятья и перевернулся так, чтобы она легла спиной на одеяло, а голова женщины оказалась между его рук. Губы Даттона находились в миллиметрах от её рта. Он поцеловал Кари. И она поцеловала его в ответ, так же, как всегда делала в его мечтах: сладко, любяще, просто совершенно. У женщины был вкус луны и солнца, как всё, о чём он всегда мечтал. Он любил её вкус, ощущение тела Кари так близко к своему. Было такое чувство, что для него никогда не будет этого достаточно. Всё было так давно; когда он держал её вот так в своих руках. Да, конечно, Макс хотел получить ответы. Но всего этого он хотел ещё больше.

— Я думала, ты больше не собирался целовать меня или прикасаться, — подразнила она его между поцелуями.

— Это была ложь.

На этот раз Кари первая поцеловала его. Полностью потерявшись в этом моменте, Макс почувствовал нужду в её прикосновениях. В широко раскрытых женских ладонях под его футболкой, которыми она исследовала и гладила его тело. Мужчина тоже касался спины Кари, но не хотел слишком торопиться. В последние несколько дней, она совершенно ясно давала понять, что не допускала даже мысли о том, что между ними может что-то быть. Даттон хотел показать ей, что мог владеть собой, хотя постепенно начинал в этом сомневаться.

— Макс, — позвала она, когда он оторвал свои губы от её рта и проложил дорожку из поцелуев вдоль шеи.

— Кари, — ответил он хриплым шёпотом.

— Мы должны остановиться.

— Чего ты боишься?

— Я не боюсь.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Не правда. Ты боишься тех чувств, которые испытываешь ко мне, и это сводит с ума. Не имеет никакого значения, что мы встретились чуть больше недели назад. Ты хочешь, чтобы я был рядом, и я хочу быть ближе к тебе, но ты снова и снова сдерживаешься. Из-за тебя я тоскую по вещам, о которых прежде никогда не думал и не хотел, пока не встретил тебя.

— Ты сам не знаешь, о чём говоришь.

— Я знаю, что чувствую, и, может, это банально, но каждый раз, когда я вижу тебя, то ощущаю чувство внутри – такое правильное и действительно... настолько настоящее, что ночью оно лишает меня сна.

Макс знал, что, возможно, она ещё не была готова к признанию, но его это мало заботило.

— Я хочу тебя, Кари. Знаю, что это безумие, чувствовать так много всего к кому-то, с кем провёл так мало времени, но когда я с тобой, то снова ощущаю себя живым. Я хочу больше никогда тебя не отпускать. Никогда.

Её глаза заблестели в солнечном свете, что побудило его целовать женщину снова и снова, ещё глубже, ещё дольше, чем раньше. Он перекатился на спину так, что теперь она лежала на нём, а не на жёсткой земле. Кари вздохнула, прежде чем сдалась и начала покрывать поцелуями шею и подбородок Макса. В этот момент Даттон понял, что она полностью отдалась своим чувствам. Женщина села на него верхом, потянула вверх край своей футболки и сняла её через голову, открывая вид на розовый кружевной бюстгальтер. Сердце дико заколотилось в груди Макса.

— Мило, — сказал он хриплым голосом.

Она улыбнулась.

Он притянул её поближе и прошептал:

— Девочка Мечта... Кто бы мог подумать?

Кари провела своим пальцем по его подбородку, прежде чем наклонилась и придавила мужчину к земле своим весом.

— Даже представить себе не можешь, сколько раз я мечтал о том, чтобы снова заполучить тебя в свои объятья, — сказал Макс, — с той самой ночи, спустя все эти годы... чаще, чем я мог бы сосчитать.

Кари замерла, но он не захотел сейчас останавливаться. Макс хотел, чтобы она знала, что он вспомнил.

— Когда я проснулся один в постели, а тебя уже не было, — говорил он ей на ушко, — я спросил всех, кто был на вечеринке об имени девчонки, которая пошла со мной наверх. Но никто не мог вспомнить, что видел меня с кем-то. Никто не знал имени таинственной девочки с тёплой улыбкой и выразительными зелёными глазами.

Кари попыталась отстраниться от него, однако, Макс ещё крепче прижал её к себе и продолжил говорить прямо на ухо:

— Ты не имеешь никакого понятия, как долго я думал о тебе и спрашивал себя, была ли ты настоящей или это всего лишь был сон. Я больше никогда не позволю тебе уйти.

Она выпрямилась, но всё ещё оставалась на нём, и прижала пальцы к вискам.

— Ты сам не понимаешь, о чём говоришь.

— Скажи мне, что это ты моя Девочка Мечта.

— Макс, на самом деле ты не хочешь этого. Есть слишком много вещей, которые ты не знаешь обо мне, о нас.

— Я думаю, что собираюсь влюбиться в тебя.

Кари покачала головой.

— Для меня всё стало ясно, только вчера вечером. Я не знаю, почему мне понадобилось так много времени, чтобы понять, что это была ты, но потом – бац! Прошлым вечером, в то время как меня окружила моя семья и все болтали наперебой, с моих глаз будто спала пелена. Я должен был знать... должен был узнать раньше.

Он поднял руку и большим пальцем вытер её слезы.

— Почему ты плачешь?

Кари схватила свою футболку, которую только что небрежно отбросила в сторону.

— С того самого момента, когда я увидел тебя в кабинете доктора Стоуна, я знал, что в тебе что-то есть, что-то знакомое, — сказал он, задаваясь вопросом, почему Кари была так расстроена.

— Я не могу, — сказала она, пытаясь освободиться из его объятий.

— Скажи, что это ты та девушка, на чью блузку я пролил пунш тем вечером. Девушка, которую привёл в свою комнату. Девушка, которую не мог забыть в течение четырнадцати лет.

Паническое выражение её лица не было той реакцией, которую Макс ожидал. Вероятно, не пошло на пользу то, что он вот так вот всё выплеснул на Кари. Тем не менее, мужчина должен был услышать её ответ.

— Скажи мне, что я прав, и я не буду продолжать говорить об этом.

— Да, я была этой девушкой. Доволен? Это была я. А теперь, пожалуйста, отпусти меня.

Он сделал так, как она просила. Скорость, с которой Кари вскочила, натянула футболку и бросилась назад к протоптанной тропинке, поразила его.

— Ты не можешь просто сбежать, — сказал он, складывая обратно вещи, чтобы последовать следом. — Ты не можешь снова бросить меня.

Кари повернулась настолько быстро, что Макс чуть было не упал. Она ткнула двумя пальцами в его грудь, тем самым заставляя отступить на шаг назад.

— Я вернулась на следующий день после вечеринки Салли, Макс, но тебя не было. До сих пор я ещё никогда и никому не рассказывала о том, как твоя мать сказала мне, что ты ушёл к Алиссии. Несколько недель спустя я вернулся снова. Тогда ты уже снова вернулся в колледж, и я оставила у твоей матери письмо для тебя на двух страницах, в котором всё тебе объясняла.

Слёзы выступили на её глазах.

— Я так никогда ничего от тебя не услышала, но так как не хотела верить в то, что меня отвергли, и подумала, что, может быть, просто не так всё поняла, то в последний раз пошла к твоему дому. Перед домом стояла табличка с надписью «Продаётся». Но так как в вашем почтовом ящике по-прежнему была почта, адресованная семье Даттон, я положила своё письмо к остальным, чтобы сообщить тебе, что вместе с Линдси переезжаю в Лос-Анджелес. Но я когда-либо услышала что-то от тебя? — она вытерла слёзы со своего лица. — Спустя пять лет я пыталась связаться с тобой через офис «Кондорс», и теперь ты стоишь здесь и говоришь о том, что я не могу тебя бросить?

— Я не знал этого, — ответил Макс. — И очень сожалею. Но всё это уже не имеет значения, потому что теперь мы оба здесь, и мы вместе. Просто не могу поверить, что снова нашёл тебя спустя всё это время.

— Мы провели вместе всего только одну ночь, — возразила она. — Ты вообще меня не знаешь.

Макс схватил её за руку.

— Но я хочу узнать тебя. Разве ты не видишь? Я знаю, что чувствую, когда я с тобой. И также определённо знаю, как чувствую себя, если тебя нет рядом.

Кари опустила взгляд на землю и покачала головой.

— Ты совсем ничего не знаешь, — она отвернулась от него и оставила с ещё большим количеством вопросов, чем раньше. Он развел руки в стороны.

— Если я чего-то не знаю, то расскажи мне, что я должен знать. Объясни, почему отказываешься дать нам шанс. Скажи мне хоть что-нибудь, чёрт возьми.

Глава 13

— Что случилось? — спросила Линдси, когда Кари вошла через входную дверь.

— Макс вспомнил меня.

— Давно пора. Ты рассказала ему о Молли?

— Молли дома?

Линдси покачала головой.

— Она у Дженнифер. Я сказала, чтобы она вернулась к ужину. Знаю, что, вероятно, не должна была отпускать её, но она всё время была такой замкнутой, и я надеялась, что когда Молли вернётся, хоть немного расслабится. Она должна прийти домой до семи.

— Она под домашним арестом. Так что никаких больше ужинов с друзьями, хорошо?

— Поняла.

Кари огляделась.

— Сейчас только пять часов. Где дети?

Линдси указала на задний двор.

— Они с Коулом снаружи. Должна признать, он хорош в роли помощника няни, но хватит о нём. Ты рассказала Максу о Моли?

— Я хотела, но не смогла. Пока что нет. Сначала я должна поговорить с Молли.

— Что произошло?

— У него хватило наглости упрекнуть меня в том, что я была той, кто тогда просто бесследно исчез, — Кари глубоко вздохнула. Она до сих пор пыталась понять, что только что произошло. — Он рассказал мне, что все эти годы думал обо мне и прошлой ночью, вдруг, понял, что это я его «Девочка Мечта».

— Я нахожу это безумно романтичным.

Кари застонала.

— И я слышу это от мужененавистницы.

— Я ненавижу не всех мужчин. И рада, что Макс, наконец-то, вспомнил. Я всегда говорю: «Лучше поздно, чем никогда».

— Ты никогда такого не говорила.

— Я говорю это постоянно, спроси близнецов.

— Святые небеса, им всего лишь четыре года.

— Зато они очень умные.

Кари покачала головой.

— Я не знаю, что мне делать.

— Нет, ты знаешь. Ты должна поговорить с Молли и Максом на чистоту. И, пожалуйста, сделай одолжение и расскажи правду, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

***

Воскресным утром, в начале двенадцатого, Кари зашла в комнату своей дочери. Одно мгновение она просто стояла и наблюдала за спящей фигуркой под мягким белым одеялом. Шелковистые волосы Молли были разбросаны по подушке. У них был тот же самый цвет и та же самая структура, в точности как у Макса.

Кари никогда ничего не любила больше, чем свою дочь. Она просто желала только лучшего для неё. Это было единственное, что она хотела для Молли. Поэтому настало время, чтобы рассказать правду. Ей только нужно было переждать ещё один день. После того, как они вернуться из Санта-Барбары, после барбекю с семьёй Макса, она всё расскажет Молли, а затем Максу.

— Молли, — позвала она, нежно прикасаясь к плечу дочери. — Просыпайся.

— Сегодня воскресение, — пробормотала Молли. — Уходи.

— Сегодня мы идём на барбекю к Даттонам, помнишь? Быстро прими душ и через полчаса спускайся вниз. Коул и Линдси уже уехали. Мы опаздываем, поэтому вставай и собирайся.

Кари вышла из комнаты, прежде чем Молли смогла ей возразить.

Через час Молли молча сидела на пассажирском сидении джипа. Кари резко свернула направо и остановилась у ворот, ведущих к дому Макса.

— Мы на месте, — сказала она, хотя знала, что Молли не ответит. Линдси предположила что, возможно, у Молли начались критические дни, и, следовательно, нужно было относиться к ней снисходительно. Но теперь Кари задавалась вопросом, возможно ли, что за переменами в поведении дочери стояло что-то большее.

— Прежде чем мы выйдем, для нас это последний шанс, чтобы поговорить. Ты до сих пор не хочешь со мной разговаривать?

Молли упрямо смотрела прямо перед собой. Она ничего не сказала, даже не издала ни малейшего звука. Если бы глаза дочери не были открыты, Кари взяла бы её за запястье и проверила бы пульс. Вместо этого она ввела код на воротах и стала ждать, пока они не откроются.

— У тебя начались месячные? Если ты хочешь поговорить об этом...

Молли застонала, что Кари восприняла как отрицательный ответ.

— Это его дом? — спросила Молли. — Выглядит как отель.

— Ого, она разговаривает, — сказала Кари, заработав мрачный взгляд своей дочери.

Вскоре после этого они стояли у входной двери, где их приветствовал Макс. Сердце Кари подпрыгнуло в груди. С облегчением она заметила, что он не выглядел особенно расстроенным, скорее запутанным. Учитывая тот факт, что женщинане видела его три дня после пикника, было слишком очевидно, почему она с ним ещё не поговорила. Кари скучала по нему. И не раз пыталась позвонить. Он сказал, что готов был влюбиться в неё, но она не могла не задаваться вопросом, будет ли он по-прежнему уверен в своих чувствах, когда узнает правду. Дьявол! С влюбленностью, вероятно, уже всё решилось, когда она сбежала. «Дыши, Кари, просто продолжай дышать».

— Привет, — обратился он к Молли.

— Привет, — произнесла Молли. Её голос был хриплым, так как она не пользовалась им в течении долгого времени.

Однако в тот момент её дочь была на шаг впереди них. По крайней мере, у Молли всё ещё был голос, и, по-видимому, она даже смотрела ему в глаза. Девочка уже её ненавидела, но что на счёт Макса? Как они отреагируют, когда она расскажет им, что они отец и дочь? Втроём они прошли через прихожую и вниз по коридору. Единственный звук, который было слышно — это стук их обуви о кафель.

Макс пошёл вперед. Голубая рубашка с короткими рукавами плотно обтягивала его широкие плечи, и свободные шорты открывали взгляду натренированные икры. Когда они вышли в сад, то первым делом поздоровались с Бреанной. Макс сопровождал Молли, представляя её своей семье. Почувствовав запах древесного угля и аромат гамбургеров, томящихся на гриле, рот Кари наполнился слюной, а живот заурчал. В последние дни она почти ничего не ела.

— Она такая красивая, — сказала Бреанна Кари.

— Спасибо.

— Синяки Макса постепенно тускнеют.

Кари подняла бровь.

— Он получил только то, что заслужил.

— Я так и подумала.

Линдси помахала ей с другой стороны сада. Она держала в руках ребёнка Салли и Дэна, и, сидя в кресле у бассейна, казалось, чувствовала себя как дома. Даже отсюда Кари могла разглядеть, как женщина тихо улюлюкала с двухмесячной Ханной и строила для неё гримасы. В нескольких метрах от Линдси за столом сидели Николь с Дэном и разговаривали.

— Я очень рада, что ты пришла, — сказала Бреанна. — Макс совсем другой, когда тебя нет рядом.

Кари заметила, что Бреанна до сих пор делала всё возможное, чтобы свести их.

— Я уверена, Макс хорошо справляется без моей помощи.

— Ты не права. Только взгляни на него. Он улыбается... первый раз за три дня.

Кари попыталась перевести разговор на другую тему и спросила:

— Джои сегодня придет?

— Нет, но ты, конечно, будешь рада услышать, что в следующую субботу мы идём на встречу с терапевтом, — она схватила руку Кари и сжала её. — Я хотела попросить тебя о большой услуге.

— О чём?

— Я надеялась, что, возможно, ты согласишься пойти со мной... в качестве поддержки. Когда я чувствую давление, то никогда не говорю правильные вещи, и твоя помощь реально могла бы быть кстати.

— Ты спрашивала терапевта, могут ли на сеансе присутствовать посторонние?

— Если она хочет получить свои деньги, ей придётся согласиться.

— Не знаю, хорошая ли это идея, — сказала Кари. — Джои и так терпеть меня не может. И если я приму в этом участие, то могу лишь ухудшить ситуацию.

— Джои даже не заметит тебя, а мне ты там очень нужна, — Бреанна прикусила нижнюю губу, ожидая ответа Кари. — Так ты со мной?

— Да, конечно. Я приду.

Бреанна порывисто её обняла.

— Я никогда не смогу тебя отблагодарить. Максу так повезло, что он встретил тебя.

Краем глаза Кари увидела мать Макса, направляющуюся к ним. Лицо женщины выглядело напряжённо. Она резко изменила направление, давая понять, что не хочет видеть Кари.

— Мам, — позвала Бреанна, пока её мать пыталась незаметно пройти мимо них. — Ты уже поздоровалась с Кари?

Миссис Даттон сделала преувеличенный вздох и встала рядом с дочерью. Кари задумалась, была ли она единственной, кто заметил, что мать Макса не хотела иметь с ней ничего общего.

— Здравствуй, Кари, — сказала миссис Даттон. Её глаза были наполовину прикрыты жёлтым солнцезащитным козырьком, который идеально подходил к светлому шёлковому верху и сшитым на заказ брюкам. — Я слышала, что сегодня ты привезла сюда свою дочь.

Бреанна указал в направлении бассейна, рядом с которым стояли Молли, Джилл и Салли, и болтали.

— Она там, мама.

Когда миссис Даттон увидела Молли, то резко втянула воздух. Бреанна, похоже, ничего не заметила. Миссис Даттон долго и пристально разглядывала Молли. Она знала.

Кари не хотела думать о том, что это значило. Прочитала ли она письма, и намеренно скрыла их от Макса? Эта мысль ни разу за последние четырнадцать лет не приходила ей в голову.

Бреанна помахала рукой перед лицом своей матери.

— С тобой всё в порядке?

— У меня кружится голова.

Кари не чувствовала себя особенно комфортно.

— Я думаю, мне нужно присесть.

Прежде чем Бреанна ушла, она подошла к каждому и извинилась за свою мать и объяснила, что ей нужно отдохнуть.

Линдси играла в настольный теннис с детьми Джилл, Брук и Мэтью, в то время как Коул переворачивал гамбургеры. Тем не менее, его внимание было больше сосредоточено на них, чем на гриле. Мужчина был без ума от неё, но Линдси, казалось, этого не замечала.

Кари вдруг почувствовала себя не уютно. Она не должна была приезжать. Её мысли находились в миллионе световых лет отсюда, и женщина чувствовала себя обманщицей среди воображаемых друзей. Тот факт, что в данный момент они с Молли не ладили, делал всё только хуже.

— Ты снова это делаешь, — сказал Макс, напугав Кари. — Ты слишком много думаешь.

— Я должна поговорить с тобой, Макс. Я не могу больше ждать. Мне следовало рассказать всё ещё тогда, когда увидела тебя первый раз, в практике доктора Стоуна.

— Разумеется. Однако я надеялся, что это произойдёт скорее раньше, чем позже.

— Ты прав. Я вела себя как трус, — Макс очевидно думал, что она говорила об их первой встрече, произошедшей четырнадцать лет назад. Вероятно, он не имел ни малейшего представления о том, чтоКари должна была ему сообщить, и что навсегда изменит всю его жизнь.

— Звучит серьёзно.

— Так и есть.

Он положил руки ей на плечи.

— Если речь идёт о последнем времени... Я никогда не должен был взваливать на тебя так много вещей сразу. Я не знаю, что в последнее время со мной происходит. Я …

— Не извиняйся, Макс. Дело во мне. Той ночью, которую мы провели вместе, кое-что произошло, о чём я непременно должна тебе рассказать.

— Макс, — позвала Бреанна, прерывая её.

Кари заметила, что та до сих пор не отвела свою маму в дом, чтобы та отдохнула. Вместо этого она, её мать и сестры собрались вокруг стола. Молли стояла посреди них, и обратила их внимание на то, что держала в руке.

— Ты уже видел вашу с Молли фотографию? — спросила Бреанна своего брата.

— Не забудь о том, что ты хотела рассказать, — сказал Макс, прежде чем направился к ним.

Её сердце забилось быстрее. Какая фотография? Она перевела свой взгляд на Молли. Выражение глаз дочери было красноречивее слов. Каким-то образом, Молли удалось раздобыть фотографии с вечеринки в боулинге. Внезапная перемена поведения теперь имела смысл: Молли узнала, что Макс является её отцом.

Кари поспешила к своей дочери и накрыла своей рукой руку Молли.

— Что ты делаешь?

Голубые глаза Молли прищурились, а плечи напряглись.

— Ты действительно хочешь это знать?

Вокруг них повисла тишина. Никто не сказал ни слова.

Макс перевёл взгляд с Молли на Кари. Выражение его лица было непроницаемым, он мог чувствовать напряжение между ними, но, очевидно, всё ещё не имел никакого понятия, о чём, собственно, шла речь.

— Ты всегда говорила, что я могу тебе доверять, — сказала Молли, произнося слова громко и чётко. Коул перестал переворачивать гамбургеры. Линдси стояла рядом с ним.

— Так и есть, — сказала Кари. — Ты можешь рассказать мне всё. Но здесь и сейчас не самое подходящее время для обсуждения этого вопроса.

Молли упрямо вздёрнула подбородок.

— Я так не считаю. И думаю, что мы как раз находимся в нужном месте и в нужное время. Почему ты просто всё мне не рассказала, мам?

Кари отказывалась обсуждать этот вопрос перед людьми, которых она едва знала.

— Нам пора идти.

— Нет, пока ты не скажешь мне, встречалась ли ты уже когда-то с Максом, до того, как я родилась.

Салли подошла со своим недавно поранившемся ребёнком назад и открыла было рот, чтобы что-то сказать, однако остальные яростными жестами дали ей понять, чтобы она сохраняла тишину. Никто не выглядел более запутанным, чем Макс.

— Да, — ответила Кари, — мы уже встречались до этого.

— Когда?

— Много лет назад.

— Сколько именно прошло лет?

— Почти четырнадцать лет, — подключился к разговору Макс, очевидно, желая помочь. У Кари запылало лицо. Если её дочь хотела излить душу здесь, перед всеми этими незнакомыми людьми, что ж, значит, так тому и быть. Она ни на минуту не прогнётся перед своей тринадцатилетней дочерью.

— Мам, — твёрдо сказала Молли, — скажи мистеру Даттону, о чём ты хотела ему рассказать, но трусость не позволяла сделать этого.

Кари выпрямилась.

— Нет, я не сделаю этого. До тех пор, пока мы не останемся втроём. И к тому же, мне не нравится твой тон. А теперь мы едем домой, и ты будешь оставаться в своей комнате до тех пор, пока не будешь готова извиниться.

— Прекрасно, отвези меня домой. Но не раньше, чем я здесь закончу, — Молли повернулась к Максу и посмотрела на него. — Мистер Даттон, — сказала она, — если бы вы узнали, что у вас есть дочь, вы бы сильно испугались?

Макс нахмурился.

— Сожалею, малышка, я не знаю, что ты хочешь этим сказать.

— Молли, — вмешалась Кари, — остановись сейчас же.

— Вы бы запаниковали? — дрожащим голосом спросила Молли ещё раз. — Если бы вы узнали, что у вас есть дочь, вы побоялись бы брать на себя ответственность... вы прошли бы мимо, сделав вид, что её будто не существует?

Кари посмотрела на Макса.

— Ты не обязан отвечать, — она схватила дочь за руку, но Молли не сдвинулась с места.

Внимание Макса было обращено на Молли.

Девочка ткнула пальцем себе в грудь.

— Я ваша дочь, мистер Даттон.

Сестры Макса ахали и издавали удивлённые звуки.

Миссис Даттон выглядела бледной и слабой, как и её дочери, но это не удивительно.

— Я тоже ничего не знала, — сказала Молли Максу, отвечая на его озадаченное выражение лица, — до тех пор, пока не подслушала разговор мамы и Линдси после вечеринки в боулинге. Если я вам не нравлюсь, и вы не хотите больше меня видеть, я смогу это понять. У меня никогда не было отца, так что я не знаю, что должна сказать, кроме того, что рада, что познакомилась с вами. И рада, что, наконец, узнала, кто мой отец, — она сделала паузу, чтобы сделать глубокий вдох. — Я всегда спрашивала себя, почему у меня нет маминых волос или её зелёных глаз. И всегда задавалась вопросом, такие же ли у моего отца синие глаза, как у меня. Забавный ли он или умеет красиво петь.

— Он не может удержать ни тона, — сказала Бреанна. Джилл толкнула её рукой, заставляя замолчать, чтобы Молли смогла закончить.

Девочка стерла слезу со щеки.

— Я сожалею о том, как вела себя сегодня, что вывалила на вас всё это и испортила семейный праздник. Но было приятно снова встретиться с вами… и вашей семьёй.

Молли схватила фотографию, которая всё ещё оставалась у Бреанны в руке, фотографии её и Макса в боулинг центре. Затем с дрожащими губами протянула еёДаттону.

Кари замерла. Она была сердита на свою дочь, однако, больше всего, злилась на себя за то, что вообще позволила этому случиться.

***

Макс взял фотографию и внимательно на неё посмотрел, затем перевёл взгляд на Кари, ожидая подтверждения. Но она не была столь же храброй, как дочь. Женщина стыдливо опустила глаза в пол.

Макс не знал, что ему следовало сказать или сделать. Внезапно, он почувствовал себя глупо и бестолково. Даттон посмотрел на фотографию и изучал её так хорошо, как только было возможно при данных обстоятельствах. Это было самое удивительное, что он когда-либо видел: те же самые тёмные волосы и синие глаза, те же самые губы, тот же самый нос. Не могло быть никаких сомнений в том, что они были отцом и дочерью.

— Я знаю, что это, должно быть, шок для вас, — сказала Молли тоном уже не той девочки, которую он встретил в боулинг центре.

Все его сестры кивнули в знак согласия.

Кари не хватало мужества, посмотреть ему в глаза, и Макс не имел никакого понятия, что делать со всем этим. Пять минут назад он не желал ничего более, чем взять её в свои объятия и поцеловать глубоко и страстно перед всей своей семьей. Даттон хотел показать всем, что он испытывал к женщине, которую любил в течение более десяти лет – его девушке мечты.

Но теперь всё приобрело смысл. Сейчас Макс стал понимать, почему она снова и снова отталкивала его. Кари была права… он совсем не знал её.

Молли снова вытерла слёзы со своего лица, и когда Макс посмотрел ей в глаза, она сказала:

— Мама рассказывала, что ей пришлось промучиться пятнадцать часов, прежде чем я появилась на свет. Врачи уже приняли решение делать экстренное кесарево, но именно тогда я, наверное, и решила родиться. Тетя Линдси всегда утверждала, что я появилась на свет с яйцеобразной головой, что не являлось особенно красивым, — Молли не естественно рассмеялась, что заставило его желудок сжаться. Он приложил все свои усилия, чтобы казаться сильным, и всё же, не имел никакого понятия, что должен сказать.

— Как вы уже знаете, я родилась в июне. Я неисправимый сорванец и не являюсь самой популярной девочкой в школе. Но умею сворачивать язык трубочкой и я левша. Моё любимое мороженое – мятное с шоколадной крошкой. У большинства моих подружек уже началась менструация, но у меня её пока нет.

Его сестры начали перешептываться и, кажется, сошлись во мнении, что их первые критические дни начались в тринадцать или четырнадцать лет.

Макс через плечо бросил на своих сестер грозный взгляд, что заставило их всех замолчать.

— Я думаю, что у меня позднее созревание, как у моей мамы, — продолжила Молли. — И, — добавила она, — вероятно, вы будете рады услышать, что я являюсь капитаном баскетбольной команды.

Макс улыбнулся при мысли о том, насколько храброй она была. Во время разговора Молли ни разу не отвела от него свой взгляд. Девочка перестала плакать, и её неугомонные пальцы были единственным признаком того, что она нервничала. Он мог только представить себе, как трудно должно быть для неё сейчас стоять перед всеми, не зная, что следует делать с ним или с этой затруднительной ситуацией.

Кари, наконец, подняла голову. Когда их взгляды встретились, её глаза были широко распахнуты и взгляд был испуганным. Ничто больше не указывало на бескомпромиссную женщину, которую он встретил, когда впервые увидел в практике доктора Стоуна.

— Я постоянно получаю первые места, — сказала Молли, и его мысли снова вернулись к маленькой девочке, которая только что сообщила, что она дочь Даттона, его собственная плоть и кровь.

У него была дочь. Эта мысль была нереальной.

— Мне нравится один мальчик, его зовут Грант. Вы уже знакомы. Раньше я посещала уроки балета, однако, я не очень в этом хороша. Мне нравится играть в видео игры и посылать друзьям электронные письма. Я люблю пиццу, но кто её не любит? — Молли улыбнулась. — Думаю, что это всё. Если вы когда-нибудь захотите позвонить мне, чтобы поговорить... мой номер у вас есть, — она повернулась к Кари. — Теперь мы можем уйти?

Макс хотел последовать за ними к двери, но его ноги просто не двигались, и мозг был как каша. Никто не сказал ни слова. Что ж, это было не правильно. Прежде чем Кари ушла, она сказала, что сожалеет. Молли пожала плечами и осторожно ему улыбнулась, прежде чем направилась за своей матерью в дом.

Бреанна положила ему руку на спину и попыталась подтолкнуть Макса в направлении дома.

— Не хочешь ли ты пойти и сказать что-нибудь бедной девочке?

Макс покачал головой, наблюдая за тем, как они прошли через двойные двери и исчезли на пути к входу.

— Нет, — ответил он. — Мне нужно подумать.

Глава 14

Макс припарковался на обочине перед домом Линдси, выключил двигатель, и какое-то время просто сидел. Прошло уже три дня, как он узнал о том, что у него была дочь, но до сих пор не мог привыкнуть к этой новости.

Мысли о том, что его ждала ранняя смерть, не хотели покидать его голову, он никогда не желал заводить семью, но вмешалась судьба, не оставляя выбора, и теперь Даттон испытывал только опьяняющее чувство счастья. Макс всегда считал, что если бы имел свою семью, ощущение ответственности было бы подавляющим. Однако сейчас чувства были прямо противоположные. Он был взволнован и полон энергии.

Макс много думал о маленьком выступлении Молли на барбекю. Каждый раз, когда в памяти всплывали её слова, от охватывающей его подавляющей потребности защищать свою маленькую девочку, к глазам Даттона подступали слёзы. Он чувствовал, что-то ещё... глубокую любовь... тот же самый вид безоговорочной любви, которую он испытывал к своим сёстрам и матери, но почему-то сильнее и глубже. Как он мог уже любить ребёнка, которого едва ли знал?

Макс посмотрел на дом с пышными цветочными горшками и белыми оконными рамами. Его дочь на протяжении тринадцати лет жила в этом доме. Эта мысль была за пределами воображения.

Сегодня была среда. Вчера, после небольшого поощрения от Бреанны, он позвонил Кари, чтобы спросить, не разрешила бы она Молли в течение нескольких дней пожить у него дома, чтобы они могли получить возможность познакомиться получше. Хотя все её тёти, дяди и бабушка вернулись в Санта-Барбару, Бреанна ещё находилась у него. Кари неохотно согласилась.

Он был зол на неё, потому что она не рассказала ему об их дочери, однако, сделал несколько звонков. Несмотря на то, что его мать не могла вспомнить, разговаривала ли почти четырнадцать лет тому назад с молодой женщиной, она не исключала такой возможности. Люди, отвечающие за почту от фанатов «Лос-Анджелес Кондорс» объяснили ему, что каждую неделю они получали десятки писем от женщин, утверждающих, что один из игроков стал отцом их ребёнка. Как правило, они требовали денег. Вполне возможно, что письмо Кари сохранили или выбросили вместе с остальными.

Одна его часть жалела Кари. Ему потребовался всего лишь пятиминутный разговор с дочерью, чтобы понять, что она была хорошей матерью. Тем не менее, на данный момент лучше, чтобы её не было рядом, и она не могла всё время контролировать Молли, пока он проводит время со своей дочерью. И то, что касалось его чувств к Кари... Теперь Макс больше не был уверен, что испытывает к ней. Мужчина решил разбираться со всем постепенно.

Он вылез из машины и пошёл по дорожке к дому. Послеполуденное солнце припекало спину Даттона. Высоко в небе пролетала стая гусей, и громко гоготала, как если бы они хотели объявить о его прибытии.

Дверь открылась прежде, чем он успел дойти до неё. Линдси вышла из дома и закрыла за собой дверь.

— Привет, Линдси.

— Привет, Макс.

На ней были джинсы и футболка, и выглядела она так, как он себя чувствовал... эмоционально истощённым.

— Я надеялась, — сказала Линдси, — мы могли бы поговорить, прежде чем ты пойдёшь к Молли.

Макс ждал.

— Молли и Кари – единственная семья, которая у меня есть. Если ты когда-нибудь обидишь одну из них, я буду преследовать тебя, Макс. И сделаю твою жизнь адом.

— Я никогда бы не навредил им, — сказал он и засунул руки в карманы. — Это всё?

Она покачала головой.

— Прошлой ночью я не могла уснуть. Мне нужно знать, есть ли у Кари причины для беспокойства.

— В чём?

— В том, что ты наймёшь адвоката и попытаешься получить опеку над Молли.

Ещё три дня назад он размышлял о том, чтобы провести остаток жизни с Кари, однако сохранил эту деталь для себя.

— У меня ещё не было времени подумать над этим.

— Как ты можешь быть уверен, что Молли твоя дочь.

Макс почувствовал укол сомнения.

— Она знает, что я её отец, а я знаю, что она моя дочь, — Даттон прищурил глаза. — Сейчас ты хочешь мне сказать, что это не так?

Она опустила свою руку.

— Нет.

— Хорошо. А теперь, будь добра, отойди в сторону, и позволь мне...

Линдси сделала шаг вправо и перегородила ему дорогу.

— Что, если Молли не хочет с тобой ехать?

— Ты спрашивала её об этом?

— Нет.

— Почему бы нам тогда не зайти внутрь и не спросить?

— Не до тех пор, пока скажешь мне, почему ты не ответил ни на одно письмо Кари.

— Я ничего не получал.

— И для тебя этого достаточно?

— Да, думаю, так оно и есть. А что ты ожидала? Ты думала, что я просто сбегу, даже не попытавшись узнать дочь, о которой никогда не знал, что она у меня вообще есть? Ты думала, что я бы так же внезапно исчез из жизни Молли, как проявился в ней?

— Если у тебя есть какие-либо сомнения, что ты сможешь быть хорошим отцом для Молли, то, да. Я думаю, что в таком случае было бы лучше, если бы ты снова исчез из её жизни.

— Я никуда не уйду без своей дочери. Так что уйди с дороги, Линдси, прежде чем я сам не помог тебе в этом.

Она не дала себя запугать.

— Так что там, на счёт проклятья Даттонов?

— Хорошая попытка, — сказал он. — Мне ещё нет сорока лет, но я намерен провести отведённое мне время, знакомясь со своей дочерью.

— Хорошо. Рада это слышать, — её сердитый взгляд стал приветливым. В один момент она выглядела так, будто хотела выцарапать ему глаза, и уже в следующий смотрела так, как будто была готова бросится ему на шею.

— Молли готова? — спросил он нетерпеливо.

Она стояла там ещё какое-то мгновение и улыбалась, прежде чем, наконец, сказала:

— Сейчас посмотрю, — женщина развернулась, зашла в дом и захлопнула дверь у него перед носом.

— Молли, твой папа здесь, чтобы забрать тебя, — услышал он её крик.

Папа. Внезапно у него возник комок в горле. Он глубоко вздохнул и почувствовал запах жасмина и чего-то ещё, что не смог определить. Лужайка перед домом, казалось, была засеяна всеми возможными цветами и растениями, какие были известны в садоводстве.

Прошло не так много времени, когда дверь снова открылась. На этот раз это были Кари и Молли.

Молли надела юбку и расшитую рюшками блузку. Она выглядела так, будто собиралась идти в церковь, вместо того, чтобы провести несколько дней в его доме. Но прежде всего, она вообще не выглядела как девчонка, которую он видел в воскресенье на барбекю или с которой встретился в боулинг центре. Тем не менее, это была их первая совместная поездка, и Макс не собирался ничего говорить о её одежде и тем самым всё испортить.

— Ты готова?

Молли кивнула. Её маленькое круглое личико казалось бледным и измождённым. Она выглядела такой нервной, каким он себя чувствовал.

— Молли, — сказала Кари. — Почему бы тебе уже не пойти к машине, мне нужно недолго поговорить с Максом?

Девочка, молча, сделала то, о чём её попросила мать.

Макс заметил, что глаза Кари покраснели, будто она плакала три дня подряд. Он снова почувствовал жалость к ней, и это разозлило его.

— О чём пойдет речь? — спросил он. — Твой личный телохранитель уже сделал мне выговор, я и так уже задержался.

— Я только подумала, что ты должен знать, что Молли спит с включённым ночником, — она говорила тихо, чтобы девочка не смогла услышать. — А ещё она оставляет дверь спальни немного открытой, только небольшую щель, чтобы не чувствовать себя одиноко.

— Хорошо, — ответил Макс. — Спасибо за информацию, я действительно ценю это.

Глаза Кари блестели. Ему не нравилось чувство, которое она пробуждала в нём, когда смотрела на него таким образом, как если бы он намеренно причинил ей боль.

— Хотя она никогда в этом не признается, — добавила Кари, пока следовала за ним к дороге, — Молли любит закутываться ночью в одеяло. Ещё она любит шоколад, но если съест его перед сном, у неё почти всегда начинает болеть живот. И...

Макс остановился в конце дороги и повернулся к ней.

Кари столкнулась с ним.

— Извини.

— И? — спросил он. Постепенно он начинал терять терпение.

Кари долго смотрела на Даттона своими зелёными глазами.

— И она не настолько сильна, какой хочет казаться.

— Похожа на свою мать.

Уголки губ Кари еле заметно приподнялись вверх.

— Я позабочусь о ней, — сказал Макс, и оставил её стоять на дороге. Он обошёл спереди машину, сел за руль и завёл двигатель. Краем глаза Даттон заметил, что Кари всё ещё стояла на том же месте и выглядела потерянной.

— Я думаю, твоя мама хочет сказать тебе до свидания.

Молли тоже посмотрела в сторону Кари, тяжело вздохнула и кивнула ей,как принцесса – быстро и эффектно, однако, без большого чувства.

Макс тоже кивнул и пришёл к выводу, что, вероятно, было бы лучше прекратить страдания Кари. Часть его хотела выйти, открыть заднюю дверь и сказать женщине, чтобы она забиралась, к дьяволу, внутрь. Любой дурак мог бы заметить, что Кари беспокоилась о своей единственной дочери. Ему причиняло боль то, как она стояла там, такая одинокая и покинутая.

— Подожди минутку, — обратился он к Молли. Макс снова выключил двигатель, вышел из машины и пошёл обратно к Кари.

Она выглядела слишком заинтересованной тем, о чём он собирался ей сказать. Кари подошла ближе и прислонилась к садовой изгороди, чтобы понять каждое слово.

Макс вдохнул аромат её цветочных духов и бросил взгляд на кремово-белую шею. Разумеется, он не достаточно долго смотрел на её декольте, чтобы смочь сказать или сделать что-то глупое. Да, Даттон был зол на Кари, но постепенно начинал задаваться вопросом, как долго сможет сердиться на неё.

— Послушай, — сказал он и провёл пальцами по своим волосам, прежде чем посмотрел на машину и убедился, что Молли не могла их подслушать. — Я обещаю убедиться в том, что сегодня вечером она уснёт с включённым светом. Я укрою её одеялом и оставлю дверь приоткрытой, договорились?

Лицо Кари просветлело. Она кивнула.

Он направился обратно к машине, но снова повернулся.

— А ещё я позабочусь о том, чтобы она чистила зубы минимум три минуты и позвонила тебе, прежде чем пойдёт спать.

Кари выглядела так, словно собиралась заплакать, что ему снова не понравилось. Поэтому Макс решил оставаться спокойным, пока ещё мог.

— Хорошо, — сказал он, — кажется это всё. Поговорим позже.

— Хорошо.

Когда Макс дошёл до своей машины, Кари позвала его по имени. Он повернулся и стал ждать.

— Спасибо, — сказала она.

Мужчина кивнул и смотрел ей вслед, пока Кари возвращалась к дому. Девочка Мечта, она всё ещё оказывала на него странное влияние, которое он не мог себе объяснить.

***

До тех пор пока Макс не вывел машину на бульвар Санта-Моники,онис Молли обменялись только несколькими незначительными фразами о погоде.

Она нервничала.

И он нервничал точно так же.

Но Макс был взрослым, и поэтому это было его задача позаботиться о том, чтобы дочь хорошо себя чувствовала. Но как, чёрт возьми, он должен был это сделать? Внезапно Даттон понял, что не имел ни малейшего представления, о чём должен говорить с тринадцатилетним подростком. Когда ему нужно было остановиться, он перевёл взгляд на Молли. Её руки лежали на коленях, а смотрела она на холмы. Мужчина снова обратил внимание на дорогу.

— Итак, — сказал он, после того как откашлялся, — ты действительно умеешь сворачивать язык трубочкой?

Она кивнула, сделала глубокий вдох и уставилась на свои ноги.

«Супер, приятель! Продолжай в таком же духе, и скоро слова из неё будут литься как из водопада». Макс закатил глаза от своих необычных мыслей и сказал сам себе, что справится с этой ситуацией. Он только начал разогреваться.

— Расскажи мне об этом Гранте.

Молли пожала плечами.

— Он хороший.

«Сконцентрируйся!Попытайся вспомнить, о чём ты разговаривал со своими племянниками, когда они приезжали в гости». Однако в его голове была только призрачная пустота. Это точно была не та же самая Молли, которую он встретил в боулинг центре. Было ясно одно: без сомнений, она была дочерью Кари, и не собиралась облегчать ему задачу. Девочка из боулинга была центром вечеринки, беспрерывно говорящая и веселившая своих друзей. Застенчивая маленькая девочка, сидевшая сейчас рядом с ним в грубой шерстяной юбке и накрахмаленной блузке, была кем-то абсолютно другим.

Макс сделал глубокий вдох. Им обоим просто нужно было время... время, чтобы привыкнуть друг к другу и узнать. Далёкий вой сирены разрезал тишину. Он должен был быстрее добраться до дома. Бреанна должна знать, что можно сказать, чтобы Молли почувствовала себя комфортней. В конце концов, она была женщиной, а женщины всегда знали, что делать в таких ситуациях.

Когда они добрались до дома, и он припарковал машину, его охватила волна облегчения. Макс вышел и взял вещи Молли из багажника. Когда мужчина уже преодолел половину лестницы, то заметил, что Молли всё ещё сидела в машине и упрямо смотрела прямо перед собой. Он вернулся назад к машине и постучал в окно пассажирской двери.

Она продолжала дальше смотреть на свои ноги.

Даттон поставил её сумку на землю и открыл дверь.

— У тебя всё хорошо?

Она покачала головой, или, по крайней мере, он полагал, что покачала. Трудно было сказать.

— Ты нехорошо себя чувствуешь? Ты же не больна, не так ли? В таком случае, я могу отвезти тебя обратно, если хочешь.

Он привлек внимание Молли. Она смотрела на него таким же глубоким, проницательным взглядом, каким так хорошо владела её мать.

— Хочешь, чтобы я вернулась домой? — спросила она с обвиняющим взглядом и тоном, бросающим ему вызов, чтобы он хорошо обдумал правильный ответ.

Макс подобрал её сумку и перекинул ремень через плечо.

— Ни в коем случае, — он наклонил голову в сторону, чтобы снять напряжение. — У Бреанны совершенно поехала крыша из-за возможности познакомиться с тобой поближе.

— А что на счёт тебя? — спросила она.

Дьявол! Он просто должен был держать свой рот на замке, потому что каждый раз, когда открывал его, её глаза становились шире.

— А что должно со мной случиться? — всякий раз, когда Макс был взволнован, он отвечал вопросом на вопрос, в надежде получить возможность избежать реальной проблемы. В основном Даттон был уверен, что знал ответ, который она хотела услышать. Просто мужчина был не очень хорош в этих эмоциональных вещах, и к тому же, не был готов к этому.

— Ты сказал, что Бреанна в восторге от того, что я здесь. Ты тоже рад, что я приехала? — спросила Молли, не желая менять тему разговора и не позволяя сорваться с крючка.

Ребёнок определённо провёл слишком много времени с Кари Мерфи.

— Конечно, я очень рад, — сказал он тоном, которым с трудом убедил себя, не говоря уже о дочери. Что он должен сказать? Нет? На самом деле Макс просто слишком боялся радоваться. Но скорее ад замёрзнет, чем он признается сам себе, что боится. Она была воспитана двумя женщинами. Вероятно, Макс был первым мужчиной, которым она когда-либо должна была восхищаться.

Он не мог допустить, чтобы она поняла, как легко можно было напугать своего отца. В конце концов, он был мужчиной. Большим, крепким футболистом, который избегал крайности и всегда предпочитал знать только самое необходимое. Если бы Молли начала плакать, Даттон позвонил бы в службу поддержки. Судя по выражению лица Молли, его ответ не воодушевил её.

Но, слава Богу, наконец, она вышла из машины. Он должен был заставить себя не вытирать пот со лба и не смотреть в небо.

Несколько мгновений спустя Бреанна открыла дверь, и Макс никогда ещё в своей жизни не был настолько счастлив увидеть кого-то. Она обняла Молли и повела её через дом на задний двор, где его племянница и племянник плавали в бассейне. Из окна кухни Макс заметил, как легко было его племяннице найти общий язык с Молли. А потом ему пришло в голову, что племянники три дня назад вернулись домой. Что собственно, они здесь делали?

— Как всё прошло? — спросила мать, напугав его. Он был уверен, что находился на кухне один. Один из талантов матери – появление из ниоткуда.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Макс.

— Салли и Джилл предположили, что тебе может понадобиться помощь, поэтому я снова вернулась с детьми. Мы приехали полчаса назад.

Он повернулся к окну и увидел, как Молли расцвела, когда Брук и Мэтью присоединились к ней, смеясь над своими глупостями.

— Спасибо, — сказал он. — Нам с Молли просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть друг к другу.

— Что на счёт Кари?

Он повернулся к своей матери и был удивлён, что она спрашивала о женщине, которую однозначно не могла терпеть. Это совершенно точно не было в её стиле. Она старательно заботилась только о своей семье, как правило, до такой степени, что это действовало на нервы, однако когда он или его сёстры приводили кого-то домой, то требовались годы, чтобы этот человек стал важным для неё. Бедной Джилл пришлось родить ребёнка, прежде чем его мать приняла Фрэда как часть семьи Даттон. Дэну повезло не на много больше, потому что он был таким человеком, который ни с чём не мирился, даже со своей тёщей.

Макс посмотрел в её холодные, серые глаза и сказал:

— А что не так с Кари?

— Как она отнеслась к тому, что ты стал частью жизни Молли?

— В основном, это не имеет никакого значения. Кари сама в этом виновата.

Его мать на мгновение задумалась.

— У меня сложилось впечатление, что между тобой и Кари пробежала искра, прежде чем ты узнал, что Молли твоя дочь. Неужели я так ошиблась?

— Да, у тебя сложилось ложное впечатление. Кари Мерфи в первую очередь профессионал, и уж потом только диетолог. У нас были чисто деловые отношения, — солгал он.

— Но ты хотел бы, чтобы она была для тебя чем-то большим, чем диетолог?

Он вопросительно подняла бровь.

— Всё ещё любопытно, спустя столько лет?

— Я слишком стара, чтобы пытаться измениться, ты так не думаешь?

Макс улыбнулся. Хотя ей было уже шестьдесят четыре года, выглядела она гораздо моложе.

— Кажется, это так, — сказал он, намереваясь спасти себя от лекции, ответив прямо на её вопрос. — Признаю, несмотря на короткое время, которое мы провели вместе, есть что-то в Кари, что пробудило во мне стремление к долгой, здоровой жизни.

— Но теперь у тебя больше нет этого чувства?

Он провёл пальцами по волосам и снова повернулся к окну, чтобы посмотреть на свою дочь. Когда Бреанна что-то сказала Молли, что заставило девочку засмеяться, две ямочки появились на её лице. Вот это была та Молли, которую он встретил в боулинг центре. Молли, которая могла осветить всю комнату простой улыбкой. Молли, которая пришла в этот мир тринадцать лет назад, а он не имел об этом ни малейшего представления.

— Нет, больше нет, — ответил он. — Молли левша, и она может сворачивать свой язык трубочкой – это всё, что я знаю о ней. Я пропустил её первые шаги и не знаю, плакала ли она в свой первый день в детском саду, — он повернулся к своей матери и поднял бровь. — Умеет ли она шить? В какой костюм была одета в прошлом году на Хэллоуин или в предыдущем году? Кто научил её плавать? Конечно, когда-нибудь я увижу фотографии, и мы, надо надеяться, научимся общаться друг с другом, но существует так много вещей, которые я не знаю о своей дочери только потому, что, в конечном счёте, у Кари не хватило желания, и она не захотела приложить больше усилий, чтобы попытаться связаться со мной. Нет, мама, больше нет.

Глава 15

Кари следовала за своим агентом по недвижимости, Ричардом Бауером, по всему двухэтажному дому.

— Наш ужин в воскресенье вечером всё ещё в силе? — спросил он, пока вёл её в спальню.

Кари прибывала не в том настроении для встреч сегодня или в любой другой вечер, с кем бы то ни было. Была суббота, и Молли всё ещё находилась у Макса. По прошествии первой ночи она позвонила Кари. Очень радостная и счастливая, дочь спросила разрешение остаться у него на все выходные, потому что его племянница и племянник вместе с матерью Макса снова вернулись. До сих пор был только один раз, когда Кари была в разлуке с Молли, и это было во время её классной поездки в шестом классе.

У Кари сдавали нервы. Однако, не считая встречи с Бреанной во второй половине дня у терапевта, ни на сегодня, ни на завтра у неё больше не было никаких планов.

— Я подумаю об этом, — сказала Кари и решила, что ужин с Ричардом мог бы отвлечь её от Молли и Макса.

Дверь шкафа скрипнула и захлопнулась.

— Мне не нравится этот дом, — раздался голос Линдси из другой комнаты. — Я чувствую себя здесь, как в ящике.

Кари накрыла своей рукой руку Ричарда.

— Просто игнорируйте её.

— Я всё слышу! — крикнула Линдси, прежде чем открыла ещё одну пару ящиков и снова закрыла.

— Тебе не понравился ни один из домов, которые мы посмотрели, — сказала Кари. — Я считаю, что в этом доме действительно есть потенциал.

— Тут жарко и душно, и двери скрипят. Здесь есть кондиционер?

— Его установили всего три года назад, — заверил Ричард.

— Так он здесь есть? — ещё раз спросила Линдси, как только вошла к ним в спальню.

— Да, — ответил Ричард Линдси, постепенно теряя терпение. — В доме есть кондиционер и отопление.

Кари посмеялась над надутой Линдси, как только та подошла к ним.

— Молли и я не можем жить с тобой вечно, — напомнила Кари подруге.

Линдси перевела взгляд от Кари к Ричарду, а затем на кровать.

— Не знаю даже, что сказать. Теперь Молли будет много времени проводить со своим отцом.

Кари знала, что затеяла Линдси. Она старалась всеми средствами воспрепятствовать встречам Ричарда и Кари. Линдси возлагала большие надежды на Макса, Кари и Молли, как на счастливую семью, и риелтор был потенциальным риском её планам.

Ричард какое-то время выглядел нерешительно.

— Разве вы не говорили, что отец Молли не участвует в её жизни?

Кари посмотрела на Линдси, прищурившись.

— Он этого не делал... до недавнего времени.

— Вы двое снова вместе?

— Нет, — ответила Кари, забирая контроль над этим вопросом. — НФЛ поручили мне перестроить привычки питания Макса Даттона и позаботиться о том, чтобы он был в достаточно подходящей форме, чтобы играть в следующем сезоне.