Игра за счастье

— Он является профессиональным футболистом в «Лос-Анджелес Кондорс», — заметила Линдси.

— Он уже знает, — сказала Кари. — Они встретились несколько дней назад.

— Я только сегодня утром прочёл в газете статью о Коуле Флетчере, — сказал Ричард. Очевидно, он ошибочно принял Коула за отца её ребенка. — Там ничего не говорилось о том, что у него есть дети, хотя я прочитал, что недавно парень был замечен с Алисе Вандеркемпт, актрисой популярного реалити-шоу «Отчаянные времена», — он засмеялся.

У Линдси сошёл весь цвет с лица, но она сохранила самообладание.

— Коул Флетчер идиот. Отец Молли — Макс Даттон.

Кари вздохнула.

— Если вы не возражаете, я сейчас не в настроении беседовать о Максе Даттоне. Я здесь, чтобы посмотреть дома, и этот дом я нахожу очаровательным, — объяснила она Ричарду. — Если быть точнее, я хотела бы составить договор. Почему бы вам не забрать меня завтра вечером в семь часов, и мы обсудим всё остальное за ужином?

***

Перед строением, возле которого в тот же день встретились Кари и Бреанна, стояла двухэтажная скульптура цвета красной киновари (прим. ред.: киноварь — оттенок красного цвета).

— Мне жаль, что я опоздала, — сказала Кари, ступая на тротуар перед возвышающимся офисным зданием на бульваре Уилшир.

— Нет проблем. У нас есть ещё несколько минут, — сказала Бреанна, пока вела Кари через вращающиеся двери. — Я не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты пришла... особенно, при данных обстоятельствах.

Кари последовала за Бреанной через вестибюль. Её каблуки стучали о гладкий мраморный пол. Они остановились перед дверями лифта, и Бреанна нажала на кнопку.

— Когда вы с Максом заканчиваете коучинг по питанию? (прим. ред.: коучинг (англ. coaching) — метод консалтинга и тренинга, в процессе которого человек, называющийся «коуч», помогает обучающемуся достичь некой жизненной или профессиональной цели).

— Ещё точно не знаю. Мы не говорили об этом. Как дела у Молли? — спросила она, надеясь сменить тему.

— Она много времени проводит с Брук и Мэтью. Ей даже удалось найти общий язык с мамой, а это большое достижение. Но, насколько я смогла заметить, она ещё не очень много общалась с Максом. Я думаю, им обоим будет трудно найти подход друг к другу.

Кари так сильно тосковала по своей дочери, что становилось больно. Она хотела сделать что-то, чтобы облегчить ей ситуацию. Кари безумно скучала по Молли. Двери лифта открылись, и они вошли. Бреанна нажала кнопку пятого этажа.

— Я видела машину Джои на задней стоянке, — сказала Бреанна, — так что знаю, что он уже там.

— Это хороший знак. Значит, он старается серьёзно работать над вашими отношениями.

Двери открылись, и Кари свернула следом за Бреанной направо, а затем они прошли по длинному коридору. Женщины подошли к двери с табличкой «Дэбра Хэтчер, терапевт по семейным отношениям». Миниатюрная женщина из приёмной встала и провела их в большой конференц-зал, где они были представлены непосредственно самой Дэбре Хэтчер, которая сидела на другом конце стола для переговоров. На ней была надета чёрная юбка карандаш и белая блузка. Волосы были подстрижены в удлинённый боб-каре. Справа от неё сидел Джои, и рядом с ним... Макс. Он встал.

Кари почувствовала трепет, как если бы рой бабочек порхал в её животе. Его волосы выглядели так, будто они были растрёпаны ветром, что напомнило женщине об их пикнике в Голливуд Хилл: его рот на её, руки Макса лишившие её дыхания, и мужское тело, прижимавшее Кари к земле. Она сделала глубокий вдох. Сегодня Макс был одет в непринуждённом деловом стиле. Синяя рубашка такого же самого цвета, что и глаза Даттона, заправленная в песочного цвета хлопчатобумажные брюки, которые едва ли скрывали его натренированные бёдра.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Бреанна своего брата.

— Джои позвонил мне и попросил поддержать. Я подумал, что так будет справедливо, учитывая факт, что ты сама привела подругу.

У Кари свело живот. Часть её, слабая, очень глупая часть, которая осталась ещё с детства, хотела выволочь Макса в другую комнату и попросить его посмотреть на вещи с её точки зрения. В ситуации с Молли не было вины Кари. Много лет назад она пыталась рассказать ему об этом. Он был не справедлив к ней. Кроме того, тринадцать лет назад она была не одна в той постели. Их было двое. Другая часть – старше, более мудрая часть – знала, что Макс должен был просто доверять ей и знать, что она никогда не имела намерений причинить кому-то боль. Эта мысль придала ей силы. С высоко поднятой головой она заняла место за столом напротив него.

— Можем ли мы начинать? — спросила терапевт.

Макс сел.

— Похоже на то, — ответила Бреанна, явно рассерженная на своего брата.

— Я бы хотела начать наш сегодняшний сеанс с нескольких вопросов, — с карандашом в руке терапевт перевернула лист бумаги, который лежал перед ней на столе. — Если я правильно понимаю, Бреанна, вы и Джои уже пять лет живёте вместе.

Бреанна кивнула.

— Совершенно верно.

— И шесть месяцев назад Джои сделал вам предложение руки и сердца. Это тоже правильно?

— Да.

Мисс Хэтчер посмотрела на Джои.

— Сейчас вы сожалеете об этом?

Джо нахмурился.

— Чего?

— Сожалеете ли вы, что сделали ей предложение, и есть ли у вас относительно этого какие-нибудь сомнения? — терапевт откинулась на спинку кресла и улыбнулась. — Или выражаясь другими словами: как вы чувствовали себя после того, как сделали ей предложение и она приняла его?

Джои выглядел так, будто ему было невероятно неприятно раскрывать свои чувства здесь, перед всем миром. Кари испытала к нему жалость.

— Когда я той ночью лёг спать, — сказал он, глядя через стол прямо в глазамБреанне, — то чувствовал, что я самый счастливый мужчина на свете.

Боковым зрением Кари заметила, как Макс разглядывал её, из-за чего было трудно сосредоточиться на словах терапевта. Почему он просто не мог понять, что она не намеренно скрыла от него Молли?

— До этого вы когда-нибудь говорили, что хотите завести детей?

— Однажды, — ответил Джои, — два года назад.

— Разве это не логично, — спросила Бреанна терапевта, — предполагать, что спустя какое-то время после свадьбы у нас появится ребёнок?

— Даже если мужчина вступил в серьёзные отношения, — объясняла терапевт, — это ещё не значит, что он обязательно рассматривает свадьбу или появление ребёнка в качестве следующего шага.

— Теперь уже слишком поздно, — сказала Бреанна, пожимая плечами. — Мы прожили вместе пять лет. Когда-нибудь, рано или поздно это должно было случиться.

— Вот, — сказал Джои, — именно это выводит меня из себя. Вместо того, чтобы обсудить всё со мной, Бреанна в первую очередь ожидала, что мы просто поженимся и будем производить на свет детей. Меня не удивило бы, если это именно она испортила мой презерватив.

Бреанна ахнула.

— Вы хотите что-то сказать? — спросила мисс Хэтчер девушку.

— Я никогда бы не сделала ничего подобного, и он прекрасно об этом знает, — Бреанна постукивала пальцами по столу. — Судьба и провидение отвечают за твои повреждённые доспехи, а не я. И даже во сне никогда не подумала бы о чём-то в этом роде.

— Доспехи? — спросил Макс.

Никто не обратил на него внимание.

Джои рассерженно фыркнул.

— Именно женщины несут ответственность за зачатие детей. Как мы можем быть уверены в том, принимают они противозачаточные или нет?

— Это называется «доверие», — возразила Бреанна. — Основное условие длительных отношений, — она посмотрела на терапевта. — Разве не так?

Терапевт кивнула.

Кари заметила, как Макс потирал подбородок, пока смотрел на неё. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Макс?

— Раз уж ты интересуешься... Я точно помню, что четырнадцать лет назад спрашивал тебя о предохранении.

— Очень занимательно, — сказала Кари. — Ты не мог вспомнить о том, что вообще спал со мной, а теперь внезапно вспомнил, что спрашивал меня о контрацепции?

Он кивнул и сказал:

— Ты посмотрела мне в глаза и сказала: «Всё в порядке».

Кари посмотрела на терапевта, ища у неё помощи, но все присутствующие, казалось, были согласны направить эту сессию в совершенно ином направлении.

— Это безумие, — сказала Кари, нагнувшись над столом и меряя Макса сердитым взглядом. — Ты намекаешь на то, что я поймала тебя в ловушку? Что я обманула тебя и специально не предохранялась, чтобы получить ребёнка от Макса Даттона? — она откинулась на спинку стула и в драматическом жесте положила руку на сердце. — Ты прав, Макс. После того, как я провела с тобой ночь, я пошла домой, легла в постель и подумала: «Молчи, моё сердце. Если все пойдёт по плану, уже через девять месяцев я произведу на свет ребёнка Бешеного Макса».

— Что ты имела в виду этим «всё в порядке»?

— Мне было восемнадцать лет, а тебе двадцать один. Ты скажи мне. У меня никогда до этого не было секса. Вероятно, я думала, что ты знаешь, что делать, в конце концов, у тебя действительно была репутация бабника.

Бреанна рассмеялась, но тут же замолчала, получив от брата строгий взгляд.

— Или, может быть, — добавила Кари, — я сказала в запале «все в порядке», потому что помню только то, что призналась, что была влюблена в тебя.

Бреанна утешительным жестом положила руку на плечо Кари.

У Кари защипало в глазах, что разозлило её ещё больше.

— Думаешь, мне понравилось, что мои родители смотрели на меня так, как будто я была одним большим разочарованием? Думаешь, я хотела быть матерью одиночкой? Сколько раз я ещё должна повторять тебе? Я пыталась рассказать тебе о Молли. Я пошла к тебе домой и отдала твоей матери письмо для тебя, в котором всё тебе объяснила. Если ты не веришь мне, это – твоя проблема!

Кари встала и указала пальцем на Джои.

— А тебе, вероятно, стоит повзрослеть. Каждый, кто хотя бы наполовину находится в здравом уме, может понять, что Бреанне незачем подставлять тебя. Она прожила с тобой уже пять лет. Эта женщина, должно быть, святая.

Бреанна сморщила нос.

— Не знаю Кари, справедливо ли это. У него также есть много положительных сторон. За пять лет у нас бывали разные времена, и он поддерживал меня в эмоциональном и в финансовом отношении.

Макс тихо засмеялся.

Бреанна повернулась к нему.

— Что смешного?

— Если он поддерживал тебя в финансовом плане, почему тогда до сих пор, как я помню, каждый месяц продолжаю посылать тебе чек?

Щеки Бреанны покраснели.

Теперь настала очередь Джои противостоят Максу.

— С тех пор, как мы начали жить вместе, я платил за еду, арендную плату и коммунальные услуги. Бреанна ни разу не попросила у тебя ни единого пени.

— Почему тогда она сказала мне, что нуждается в машине? — спросил Макс снисходительно.

— Потому что её тридцатиоднолетний «Студебейкер» сломался, — объяснил Джои. — Если бы ты на следующий же день не побежал и не купил бы ей одну абсолютно новую, ярко синюю «Хонду», мы выбрали бы новую машину сами.

— Я всегда была благодарна за твои подарки, Макс, но я никогда не знала, что являюсь для тебя финансовой нагрузкой. И я говорила тебе уже много лет тому назад, что ты больше не должен посылать мне чеки.

Кари поняла, что происходило. Сами того не планируя, Джои и Бреанна объединились. Теперь неожиданно Джои и Бреанна противостояли Максу и Кари.

Она посмотрела на Дебру Хэтчер, заметила незаметную улыбку на её лице, и поняла, что терапевт полностью осознавала, что здесь происходило, и не собиралась особо вмешиваться.

— Бреанна, — сказала Кари, и так как ей нечего было терять, она решила нацелиться не её ахиллесову пяту. — Эта встреча не для тебя и Макса. Она для вас с Джои. Ты действительно хочешь быть вместе с мужчиной, который убегает в панике каждый раз, когда жизнь преподносит неприятный сюрприз? Что ты думаешь, он будет делать, если ты заболеешь или Джои получит письмо об увольнении от своего шефа? Станет ли он обвинять тебя в этом, как делает сейчас? Или же останется мужчиной и возьмёт ответственность на себя?

— Это очень хороший вопрос, — сказал Макс, скрестив руки на груди.

Бреанна подняла брови и указала пальцем на Макса.

— Позаботься лучше о своих собственных делах, Максвелл Теодор Даттон! Ты знаешь Джои достаточно хорошо, чтобы понимать, что он никогда не бросит меня на произвол судьбы, если я нуждаюсь в нём больше всего. Джои запутался в данный момент, и вероятно боится, но в этом мужчине есть все, что я когда-либо могла пожелать. Он верный, милый, честный и чрезмерно романтичный.

Джои потянулся через стол и взял Бреанну за руку.

— И, слава Богу, он не такой печально известный холостяк, как ты, — добавила Бреанна, — страдающий от глубокой неуверенности, которая удерживает его от создания серьёзных отношений с другим человеком.

Макс занервничал.

— Это то, что ты обо мне думаешь?

— Это то, что я знаю о тебе. Если ты не научишься раскрываться и выражать свои чувства, то никогда не сможешь построить доверительных отношений с Молли.

— Сейчас я уйду, — сказал Макс своей сестре, — прежде чем ты не сказала что-то, о чём могла бы потом пожалеть, — он посмотрел на Кари. — Я хочу поговорить с тобой.

— Внимательно слушаю.

— Наедине.

— Хорошо, — Кари повернулась к Джои и Бреанне. — Я желаю вам обоим счастья, — затем она подошла к терапевту и пожала ей руку. — Дебра, — сказала женщина, кивнув, — было очень приятно встретиться с вами.

Она вышла из конференц-зала, и Макс последовал за ней. Когда они уже были в лифте, он сказал:

— Ты сделала это нарочно, не так ли?

— Что я сделала нарочно?

Его скептический взгляд дал Кари понять, что Даттон не купился на её невинное выражение лица.

— Однако согласись, это сработало?

— Ценой моих отношений с Бреанной.

— Это же смешно. Вы оба переживёте это, Максвелл.

— Очень остроумно.

Она засмеялась.

— Как дела у Молли?

— Великолепно. Лучше и быть не может.

Двери лифта открылись, и Макс сопроводил её к выходу. Кари внимательно посмотрела на мужчину, желая чтобы между ними всё было иначе. Она хотела, чтобы он посмотрел ей в глаза и увидел в них правду. Но Даттон обвинял Кари за все те годы, что пропустил и не видел взросление Молли. Она прочитала это у него на лице, услышала в голосе.

— Я должен дождаться наших голубков, — сказал он. — Так что, полагаю, ещё увидимся.

— Я никогда не хотела навредить ни тебе, ни Молли, — объяснила Кари.

Он кивнул, но ничего не сказал. Внезапно, у Кари встал комок в горле.

— Думаю, тогда увидимся в понедельник, когда я заберу Молли.

Он снова кивнул. Она отвела от него взгляд и ушла.

***

Всякий раз, когда клан Даттон собирался в воскресенье за обедом, было слишком шумно и оживлённо, и все без умолку разговаривали друг с другом. Сегодняшний день ничем не отличался. Джилл приехала забрать Мэтью и Брук, а остальная часть семьи была там, чтобы официально принять Молли в семью.

— Не подашь мне масло, — спросил Макс дочь, надеясь, что она посмотрит на него. Всю неделю девочка держала его на расстоянии.

Она сделала, как просил Макс, но избегала смотреть ему в глаза.

— Спасибо, — он делал всё, что предлагали его сёстры. Выделил ей свободное пространство, дал огромное количество времени, чтобы она познакомилась со своим кузеном и кузиной, и надеялся, что Молли привыкнет к дому и новой обстановке, прежде чем он попытался бы поговорить с ней и узнать, что происходило в её голове. Сначала Даттон верил, скорее воображал, что она относилась к нему иначе, чем к остальным членам семьи.

Однако теперь он так не делал.

Не нужно было быть Эйнштейном, чтобы понять, что Молли обижалась на отца. Но почему? Что он сделал? Молли знала — это не вина Макса, что его не было рядом всё её детство. Так почему она так старалась всё усложнить?

— Молли, — сказал он, наслаждаясь тем самым одним из её редких взглядов в его сторону, — как тебе спагетти с фрикадельками? Я слышал, это твоя любимая еда, поэтому заказал их в лучшем итальянском ресторане в ближайшей округе.

— Очень вкусно. Спасибо.

— Молли, — сказала его племянница, и отвлекла внимание девочки на себя. — Моя мама сказала, что возьмёт нас в следующем месяце на концерт «Колдплей». Разве это не здорово? У нас будут места в первом ряду.

— Это шутка? Я обожаю эту группу! Это было бы просто замечательно, — Молли посмотрела на Джилл и улыбнулась. — Большое, большое спасибо!

— Я подумал, что мы все вместе могли бы через несколько недель поехать на озеро, перед началом футбольного сезона, — бросил Макс, так же надеясь на небольшое воодушевление. — Ты сможешь первой опробовать мою лодку.

Молли кивнула.

— Хорошо.

Никакого «круто» или «здорово» или «великолепно» – просто «хорошо».

Его сёстры одновременно наградили Макса сочувствующим взглядом. Они знали, что он был не очень хорош в этих отец-дочь штучках. В то время как Даттон пытался игнорировать их жалостливые взгляды, Молли начала оживлённый разговор с Дэном о баскетболе. Если бы тот сейчас положил бумаги об усыновлении на столе, Макс был уверен, что девочка немедленно бы их подписала.

Кари знала, что нужно делать. Но Макс едва ли мог обратиться к ней за советом, если вспомнить, как именно он обращался с ней вчера. Даттон не особо обрадовался новости о том, что Молли была его дочерью, и также, действительно не дал Кари шанс. Что он должен был сказать о дочери? «Мы с Молли не можем найти общий язык. Она даже не смотрит на меня. Помоги мне».

Дьявол! Макс даже не мог поговорить с тринадцатилетним ребёнком, чтобы всё не испортить. Ему просто нужно было выяснить самому, как следует обходиться со своей дочерью. Кроме того, он не хотел, чтобы Кари узнала, как тяжело ему даются вопросы воспитания.

Зазвонил телефон.

Джилл извинилась, вставала из-за стола и прошла в кухню, чтобы ответить на звонок. Один долгий момент все внимательно слушали её беседу, прежде чем она, наконец, положила трубку и снова присоединялась к остальным.

— Кто это был? — спросила Салли.

— Это был Джои.

— Ох, — вымолвила Салли.

Впервые этим вечером в доме воцарилось божественное спокойствие. Было слышно лишь стук и звон столовых приборов о тарелки. Но, как и все хорошие вещи, молчание длилось не долго. Бреанна фыркнула и отложила вилку в сторону.

— Ты собираешься сказать мне, что он хотел или нет?

Джилл подняла палец, пока медленно прожевывала еду до конца.

Бреанна выглядела так, будто сейчас начнет выдирать себе волосы.

— Джои просто хотел, чтобы ты знала, что он любит тебя, — Джилл сделала глоток воды. — После вашей встречи у терапевта, парень ездил в офис на работу. Сегодня он остался дома и прочитал книгу, которую ты для него оставила.

— Что за книга? — спросил Дэн.

— «Мужчины бывают разные. Женщины тоже», — ответила Бреанна.

Фрэд засмеялся и получил от Джилл удар под рёбра.

— Он также сказал, что действительно очень сожалеет обо всём, прежде всего о том, что привёл с собой сегодня Макса.

Салли указала вилкой на Макса.

— Что ты опять наделал?

— Макс всего лишь мне показал, — сказала Бреанна, — насколько я могу быть счастлива с таким мужчиной, как Джои.

— Почему тогда ты сейчас здесь вместе с нами, вместо того, чтобы быть дома с Джои?

— Мы решили, что нам обоим нужно немного времени, прежде чем я снова перееду. Вчера он сказал несколько обидных вещей, и мне просто нужно время, чтобы подумать, — Бреанна подцепила на вилку спагетти.

— Что произошло? — спросила Салли. — Что именно сказал Джои?

— Он обвинил меня, что я забеременела намеренно, — объясняла Бреанна своим сёстрам, — и практически стал корить в том, что я повредила «сами знаете что», когда мы занимались «сами знаете чем».

— Ну, я никогда не... — начал было Фрэд, и потянулся рукой к салатнице.

Джилл врезала ему локтем в другой бок, из-за чего он поморщился.

— Я горжусь тем, что ты настаиваешь на своём, — сказала Салли.

Дэн печально покачал головой.

— Мне жаль бедного парня.

Салли бросила на своего мужа мрачный взгляд.

— Что? — спросил Дэн. — Ты можешь высказываться по этому поводу, а я нет?

— Этот парень обрюхатил мою сестру, а потом имел наглость сказать, что не готов стать отцом. И затем, вдобавок ко всему, обвинил её ещё в том, что она испортила «сами знаете что». Этого достаточно. Я надеюсь, что сегодня ночью он не сможет уснуть.

— Он не парень, — возразила Бреанна. — А больший мужчина, чем Дэн.

— Эй, — пожаловался Дэн. — Что я тебе такого сделал?

Салли бросила на неё злой взгляд.

— Как бы то ни было, — пробормотала она. — Я только хотела тебя поддержать.

Макс закатил глаза и откусил ещё один кусочек цыпленка. Его сёстры не позволили ему съесть спагетти. Запах чесночного хлеба, который также был для него неприкосновенен, не улучшал его настроение.

— Вы должны относиться немного снисходительней к молодому человеку, — сказала его мать, удивляя Макса ещё раз. — Очевидно, он влюблён.

Макс и его сёстры смотрели друг на друга с изумлением и удивлением одновременно.

Николь, единственная сестра, которая едва ли хоть что-то сказала во время ужина, взяла слово:

— У мамы появился мужчина, — сказала она, — его имя Хэнк.

— Николь!

— Перестань, мам. На протяжении всей жизни ты ужасно боялась подпускать чужаков в наш маленький семейный круг. Но когда, в конце концов, ты нашла кого-то, внезапно стало в порядке вещей принимать новых членов в семью. Это так лицемерно.

Ещё больше тишины.

«Постепенно поведение матери начинало приобретать смысл», — подумал Макс. Она хотела, чтобы её дети приняли Хэнка, а взамен прилагала больше усилий, чтобы одобрить их партнёров. Кроме Кари. Его мать, казалось, до сих пор питала неприязнь к женщине.

— У тебя не может быть мужчины, — сказала Джилл своей матери. — Ты должна больше времени проводить со своими внуками и заниматься всеми благотворительными мероприятиями, которые поддерживаешь.

— Повзрослей, наконец, — обратилась Николь к Джилл. — Кроме того, уже слишком поздно. Она спит с этим мужчиной.

Мать Макса раздосадовано положила салфетку на стол, встала и направилась в комнату для гостей.

— Чудесный ужин, как всегда, — сказал Фред, и взял ещё один кусок чесночного хлеба. Свободной рукой он схватил Джилл за локоть, прежде чем тасмогла снова нанести ему удар.

— Я думаю — это здорово, что мама кого-то нашла, — сказала Салли. — Может быть, они съедутся, и для разнообразия, мама, наконец, будет счастлива.

Николь покачала головой.

— Этого никогда не случится.

— Всегда есть вероятность найти любовь во второй раз, — сказала Салли. — Ты и мама, вы просто должны открыться для этой возможности.

Макс посмотрел на часы и задался вопросом, закончится ли этот обед когда-нибудь.

— Мама слишком увязла в своих привычках, — добавила Джилл. — Она думает, что папа был бы разочарован, если бы она снова влюбилась.

— Он ещё жив? — спросила Молли и напомнила Максу о том, что его дочь сидела посреди всей этой драмы и, вероятно, получала психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.

— Ладно, — сказал Макс, вскакивая со стула. — Пойдём, Молли. Пришло время, отвези тебя домой к маме.

— Я больше не маленький ребёнок.

— Знаю, но я обещал твоей матери вернуть тебя к семи, — он указал в направлении другой комнаты. — Давай, пойдём и принесём твои вещи.

Глава 16

Спустя пятнадцать минут их поездки Макс решил вывести Молли на разговор, пусть даже это было бы последним, что он сделал.

— Итак, — начал Даттон, — значит, ты попала в основной состав баскетбольной команды?

Молли кивнула.

Он не сводил глаз с дороги, пока говорил:

— Кто ещё в команде?

— Никого, кого бы ты знал.

— Испытай меня.

— Холли Мориси.

— Хм, имя звучит знакомо... Но, можешь спокойной назвать ещё пару имён.

Девочка недоверчиво посмотрела на него, прежде чем ответила:

— Аманда Лайонс.

— Это миниатюрная, маленькая брюнетка, которая из-за своего роста стала первым номером. Я прав?

— Неверно! Она самая высокая девушка команды и является центровым игроком. Это я разыгрывающий защитник.

— Я знал об этом.

Молли даже ни разу не улыбнулась и совсем не двигалась. По крайней мере, она снова была одета в джинсы и футболку. Не то, чтобы Макс имел что-то против платьев и блузок с оборками. Просто он не хотел, чтобы из-за него девочка одевалась красиво. Она просто должна была оставаться самой собой, когда находилась рядом с ним.

— Молли, послушай, — сказал Макс. — Я надеялся, что мы оба могли бы пообщаться друг с другом, пока ты жила у меня. Но ты была там всю неделю, и мы почти никогда не оставались наедине.

Она продолжала смотреть в окно.

— Надеюсь, ты знаешь, как сильно я хочу, чтобы мы лучше узнали друг друга. Понимаю, что ты сейчас сердишься на меня и на свою маму, но я надеюсь, ты не будешь вечно злиться на нас. Если бы я знал, что сказать, чтобы заставить тебя чувствовать себя лучше. Ты, наверное, разочарована тем, что меня не было рядом все эти годы. В любом случае, я уж точно.

Один беглый взгляд от Молли придал ему мужества, продолжить дальше.

— Хочу, чтобы ты знала, что если бы я когда-нибудь получил письмо с вестью о том, что у меня есть дочь, ничто в мире не способно было бы удержать меня от неё на расстоянии... от тебя, — в отдалении завыли серены. — Тебе не нужно ничего говорить прямо сейчас. Ты только должна знать, что я рад, что ты — моя дочь.

Остальные двадцать минут поездки они провели, слушая радио. Макс подъехал к дому Кари и припарковался у тротуара. Он отключил двигатель, посмотрел на Молли и подождал несколько секунд, прежде чем понял, что ничего не произойдёт. Ему просто нужно было дать ей больше времени.

Молли вышла из машины первой. Пока он доставал её сумку из багажника, к дому подъехал ещё один автомобиль.

— Привет, Ричард, — сказала Молли, перекидывая ремень сумки через плечо, и направилась к дому.

Риелтор был одет в костюм и галстук. Если бы Макс не знал лучше, то подумал бы, что мужчина был здесь, чтобы заключить сделку.

— Я помогу, — сказал Ричард и схватил другую сумку. Макс закрыл багажник, и оба мужчины последовали за Молли в дом. Сладковатый аромат, который окружал риелтора, перекрывал все остальные. Макс задался вопросом, что, вероятно, внутренний зверь Ричарда, таким образом, хотел привлечь к себе внимание. Бедному парню нужно срочно пересмотреть выбор своего лосьона после бритья.

Молли была уже внутри, когда Макс и Ричард подошли к двери. Ричард последовал за Максом в гостиную с деревянным полом, плетёным ковром и большим количеством старой мебели.

Кари, одетая в красное коктейльное платье, спустилась вниз по лестнице. Платье было на бретельках, а декольте украшала кружевная отделка. Длина платья была чуть выше колен женщины, и открывало вид на пару длинных ног, обутых в красные туфли на убийственно высоких каблуках. Её локоны с каждым шагом немного покачивались вверх и вниз, пока она подходила к мужчинам.

Макс не был уверен, чья челюсть находилась ниже – его или Ричарда.

Но глаза Кари были прикованы только к своей дочери.

— Молли, сокровище моё, я так по тебе скучала! — она заключила свою дочь в крепкие объятья, пока Молли стояла неподвижно и натянуто. После того, как мать освободила её, она сразу же направилась к лестнице.

— Что ты скажешь своему отцу? — обратилась Кари к Молли, пока та не успела убежать.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, — Макс посмотрел ей в след. — Она действительно крепкий орешек.

Но никто не обратил на него внимание.

Кари с сожалением посмотрела на Ричарда.

— Линдси ещё не вернулась, а я не могу оставить Молли одну. Мне очень жаль.

— Что на счёт него? — спросил Ричард и указал на Макса.

Макс приподнял одну бровь.

— Что на счёт меня?

— Мы зарезервировали столик в «Гинза Суши-ко», а там почти невозможно получить бронь, — объяснил Ричард. — Вы не возражаете остаться здесь на пару часов и присмотреть за Молли?

— Она моя дочь. Конечно, я присмотрю за ней.

— Ты говорил, что Молли останется на все выходные, — сказала Кари и протиснулась между ним и столом, чтобы добраться до своей сумочки.

— Думаю, в будущем, нам нужно научиться лучше договариваться друг с другом.

— Очевидно, — она выпрямилась, и её лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от него. Вызывающе красные губы Кари были слишком соблазнительными. — Если ты не хочешь, чтобы я ушла, я останусь здесь.

Инстинкт Макса говорил, что это была проверка. Даттон чувствовал интуитивно – она хотела, чтобы он остановил её. И будь всё проклято, мужчина тоже хотел. Но потом он вспомнил, что Кари не знала, что он привезёт Молли домой. Таким образом, она, вероятно, хотела провести время с Ричардом. И на самом деле хотела встретиться с этим дрищом. Макс слегка наклонил голову. Со своей длинной шеей и глазами бусинками, Ричард не выглядел так уж плохо.

Его желудок сжался. Было логично, что Кари встречается с другими мужчинами. С тех пор как он узнал, что Молли была его дочерью, Даттон с трудом сказал ей пару слов. Он не хотел, чтобы Кари уходила, но не мог её остановить. Если бы она захотела встретиться с каждым парнем в Лос-Анджелесе, то имела бы на это право.

— Идите и проведите прекрасный вечер, — сказал Макс, хватая пульт дистанционного управления, который лежал рядом с телевизором. Он плюхнулся на диван и устроился поудобней. — Я буду здесь, когда вы вернетесь.

Макс понятия не имел, что именно сейчас возникло в женской голове, но Кари выглядела так, будто он только что вычеркнул её из уравнения. Она должна была знать, что у него всё ещё оставались к ней чувства. В этом Даттон не оставил никаких сомнений, когда привез в Лос-Анджелес Хиллз и сказал, что готов влюбиться в неё. Неужели Кари верила в то, что он мог просто щёлкнуть пальцами и отключить все чувства к ней? Неужели думала, что Макс сразу воспользовался своей маленькой чёрной книжкой, после того как узнал, что у него есть дочь?

Очевидно, он мог бы поступить так же. Ей, кажется, легко давалось вступать в новые отношения, не принимая во внимание его чувства.

— Ричард, не могли бы вы подождать в машине, пожалуйста? — спросила она. — Нам с Максом нужно кое-что обсудить. Я скоро буду.

Выражение лица риелтора встревожило Макса. Этот парень не мог оторвать от Кари глаз. Вдруг Даттон почувствовал желание сказать ей, что она не должна идти, не из-за Молли, а ради него. Чёрт! Чем больше он старался держаться подальше от женщины, тем больше её хотел. Он должен был что-то предпринять.

Ричард колебался, но, в конце концов, вышел и направился к своей машине. Кари повернулась к Максу.

— Ты действительно не имеешь ничего против?

Макс закинул руку за голову и откинулся на гору подушек.

— Разве я выгляжу так, будто меня это волнует?

— Да, выглядишь.

— Не придумывай, сладкая. Мне абсолютно безразлично. Я думаю, что просто имел неверное представление о нас и наших отношениях.

Она бросила на Макса взгляд, который напомнил ему устрашающий образ классной руководительницы из шестого класса.

— В последний раз, когда мы виделись, Макс, ты обвинил меня, что я намеренно пыталась втянуть тебя в паутину лжи и обмана.

— Я только задал тебе вопрос. Это не было обвинением.

— А сейчас вдруг, — продолжила Кари, как будто он ничего не сказал, — ты ведёшь себя так, будто между нами что-то есть.

Он вскочил и подошел к ней. От женщины пахло жасмином.

— Я имею в виду, что помню, — сказал Макс ей на ухо, — что ещё совсем недавно ты сидела на мне и стонала, когда я целовал твою шею, после чего чувственно отблагодарила, тем что...

— Прекрати, — она оттолкнула его. — Ты тот, кто настоял на том, чтобы мы работали вместе. Ты привёз меня в горы, чтобы там соблазнить, и был тем, кто отказался верить в то, что я пробовала, связаться с тобой и рассказать о Молли. Ты тот, кто боится доверять мне, и кто боится строить серьёзные отношения.

Макс проглотил своё разочарование, потому что в основном она была права. Кари никогда не обманывала его. И всё же, он до сих пор не был уверен, стоит ли верить ей относительно Молли.

— Увидимся, когда ты вернешься домой.

— До свидания, Макс.

Ему не понравилось, как категорично прозвучал голос Кари. Всё его тело напряглось.

— Завтра утром я буду ждать тебя в моём доме. Хочу подвести коучинг к концу и оставить позади. И тогда между нами всё окончательно будет закончено, ты поняла меня?

Кари подняла подбородок.

— Отлично! На самом деле больше нет необходимости приезжать к тебе, Макс. Я уже подписала твои бумаги. Ты быстро учишься и больше не нуждаешься во мне. Теперь ты можешь свободно делать всё, что хочешь, — с высоко поднятой головой она вышла через дверь и во второй раз исчезла из его жизни.

Сильный поток воздуха пронёсся по комнате, прежде чем дверь захлопнулась. Он был удивлён, когда понял, насколько не права была Кари. На самом деле Макс обучался невероятно медленно, потому что не хотел её отпускать. И, тем не менее, Даттон не стал её удерживать. Мужчина до сих пор не знал, как сказать, что она значила для него, и что он действительно её любил. Он был глупцом.

***

Макс перевернулся, когда кто-то толкнул его в плечо, и откатился в сторону.

— Что ты здесь делаешь?

Даттон открыл глаза. Телевизор был включён, а Линдси, склонившись, стояла над ним. Сначала он думал, что ему приснился кошмар, но потом вспомнил, что находился в доме Кари.

— Который час?

— Полдвенадцатого.

— Дня?

Она засмеялась.

— Полдвенадцатого ночи.

Макс сел.

— Я начинаю потихоньку стареть.

— Разве так не происходит всегда? Где все?

— Молли спит наверху, а Кари ушла со своим новым парнем.

Линдси сморщила нос.

— Ты имеешь в виду Ричарда?

— Разве у неё их много?

— Разумеется, ни одного, — выражение её лица озадачило его ещё больше. — Ричард не является парнем Кари. Он зарезервировал столик в этом ресторане ещё несколько месяцев назад, прежде чем ты вообще появился на горизонте.

— Они не встречаются?

Линдси улыбнулась.

— Он просто знакомый.

Макс сел на край дивана, потирая руками лицо.

— Я думаю, его чувства к ней несколько глубже.

— Может быть. Но почему тебя должно это интересовать? У тебя ведь нет к Кари никаких чувств, или, всё же есть?

— Конечно, у меня есть к ней чувства. Она мать моего ребёнка.

— Ах, да, конечно... мать твоего ребёнка.

Её сарказм был ему не понятен.

— Макс, — сказала Линдси и положила руку себе на бедро. — Я окажу тебе услугу и избавлю от мучений... хотя обычно, я ничего в этом роде не делаю.

Он ждал.

— Ты нравишься Кари... очень.

— Почему тогда она пошла на свидание с другим?

Линдси взяла пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Затем подошла к двери и открыла её для него.

— Потому что он пригласил Кари на ужин, а она любит поесть.

Макс встал.

Линдси вздохнула и добавила:

— Ричард просто отвлечение. Средство от мыслей о тебе.

— Если это правда, почему она не сказать мне, что чувствует?

— Потому что она, к сожалению, такая же упрямая и твердолобая, как ты. Если ты спросишь меня, вы двое прекрасно подходите друг другу.

***

Каблуки Кари громко стучали по асфальту, когда она шла через стоянку к тренировочному полю. Прошло три дня с тех пор, как женщина в последний раз видела Макса. По краю поля стояли десятки поклонников и надеялись на то, что привлекут к себе внимание своих любимых игроков. Хотя Макс не был самым большим игроком на поле, он с лёгкостью выделялся.

Кари посмотрела через плечо на Ричарда, который ждал её в машине.

Он кивнул ей.

Когда она подошла к боковой линии, то заметила, что Макс закончил своё упражнение и направился к ней. Когда он приблизился, дети и их матери стали оттеснять её локтями в сторону.

Макс подписал записные книжки, футболки и множество других вещей, прежде чем подал ей знак и попросил подойти ближе.

— Сожалею, ребят, — сказал он, — мне нужно поговорить ещё кое с кем, прежде чем я вернусь и моя тренировка возобновиться, — Макс поднял вверх ограждение, чтобы Кари смогла к нему пройти.

Она проигнорировала завистливые взгляды, пока прокладывала путь через расступившуюся толпу и протискивалась под ограждение, чтобы добраться до Макса. Он взял её за руку и повёл прочь от сборища своих восторженных поклонников.

— Что случилось? С Молли всё в порядке?

— У Молли всё замечательно, — со всеми этими накладками и полной экипировкой Макс выглядел дьявольски пугающим. Но она сделала глубокий вдох и напомнила себе, что это был всего лишь Даттон, который застрял во всём этом обмундировании. — Извини за беспокойство, — сказала она. — Я думала, они тебе ещё не разрешили тренироваться.

— Тренер сегодня утром связывался по этому поводу с доктором Стоуном. Я сказал ему, что ты уже подписала бумаги.

— Ох! Тогда мне не стоило сюда приезжать, — в своём обтягивающем, кремовом брючном костюме и подходящих к нему туфлях на высоком каблуке, которые снова и снова погружались в газон, она чувствовала себя абсолютно неподходяще одетой. Кари полезла в свой портфель и вытащила стопку скреплённых вместе бумаг и протянула их ему. — Результаты твоих анализов абсолютно в порядке, Макс. Показатели крови выглядят очень хорошо, и уровень холестерина в норме. Ты в великолепной форме. Я думаю, что ты можешь забыть про семейное проклятие и начать строить планы на будущее.

Мышцы его челюсти напряглись.

Она думала, что он обрадуется.

Макс перевёл взгляд с неё на машину.

— Это Ричард?

Она проследила за его взглядом.

— Да, он нашёл для нас с Молли идеальный дом. Мы как раз на пути туда, чтобы посмотреть. Если мне понравится, то поедем в его офис и обсудим договор.

— Вы планируете переезжать?

— Время пришло. Нам с Молли нужен свой собственный дом.

— И куда вы переезжаете?

— Если этот дом нам понравится... тогда в Саут-Гейт.

Макс нахмурился.

— Я думаю, мне не нравится идея того, что моя дочь будет жить в этом районе.

Она не была в настроении спорить.

— Во всяком случае, я хотела отдать тебе документы лично и сказать, что вопреки всему, мне понравилось с тобой работать, — Кари протянула ему свою свободную руку. У неё было ощущение, что ей снова восемнадцать, так как с тех пор ничего не изменилось. Макс всё ещё умудрялся привести в возбуждение каждую частичку её тела.

Он угрюмо посмотрел на неё и сделал вид, будто не заметил руку Кари.

— Я хочу в эти выходные свозить дочь на озеро, — сказал он. — Вся моя семья будет там, и Молли хотела, чтобы я уговорил тебя тоже поехать. Что ты думаешь об этом?

Кари прикусила нижнюю губу.

— Я не могу поехать, Макс.

— Весь клан Даттон будет там. Ты можешь пригласить Линдси. Уверен, будет весело.

— Не знаю...

Он посмотрел мимо неё.

— Ты ведь не встречаешься с этой канцелярской крысой, не так ли?

— Он вовсе не канцелярская крыса, а очень даже хороший мужчина.

— Так вы вместе?

— Если ты не считаешь два ужина и один поход в театр отношениями, тогда нет.

— Ты снова ходила с ним на свидание?

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— Имеешь в виду, так же как ты?

Кари вздохнула.

— Вот, держи, — сказала она и снова протянула ему бумаги.

— Куда по твоему мнению я должен их деть?

Женщина внимательней рассмотрела его. Её взгляд пропутешествовал от его обуви к мускулистым бедрам, твёрдому как сталь прессу, по широкой груди к крепкой шее, до выдающегося подбородка и твёрдых губ.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — она положила документы обратно в портфель.

— Я заберу их в пятницу, когда заеду за вами, — сказал Макс. — Я буду у вас дома в восемь часов утра. Хочу отправиться пораньше. Мы останемся там на несколько ночей, так что упакуй достаточно одежды.

Кари собиралась начать протестовать.

— Правда в том, — сказал он, — что у меня проблемы в общении с Молли, и мне не помешала бы твоя помощь.

Женщина поджала губы.

— Я думаю, мы должны сделать это для нашей дочери.

— Хорошо, я поеду, — ответила Кари, — ради Молли.

— Иначе, зачем тебе нужно было бы ехать?

— Точно, — сказала она, — зачем мне понадобилось бы ехать?

— И не забудь, на следующей неделе первый матч сезона, — продолжил Макс весёлым голосом. — Сделай одолжение, не приглашай своего риелтора в качестве гостя.

Она закатила глаза.

— И если тебе повезёт, ты получишь ещё один пропуск в раздевалку.

— Да я счастливчик, — сказала Кари.

Он улыбнулся и его голубые глаза засверкали.

— Я лучше пойду.

— Да, я тоже.

— Если ты действительно хочешь заработать очки у Молли, то позвони ей и скажи, что она может пригласить на озеро свою подругу.

— Спасибо, — сказал Макс, глядя на неё с таким выражением лица, которое Кари не смогла разобрать. — Я сделаю это.

Она повернулась и уже хотела уйти, когда он шлёпнул её по заднице. Кари возмущённо ахнула.

Тем не менее, поклонникам Макса нравились его мачо-повадки и они улюлюкали, пока Кари шла, качая головой. Она снова обернулась через плечо, но Макс не смотрел на женщину, как обычно. На этот раз, остановилась именно она и смотрела в его удаляющуюся спину.

Когда Кари села в машину, Ричард кинул взгляд на бумаги, которые выглядывали из сумки.

— Он не взял документы?

— Нет, сказал, что заберёт их у меня в эти выходные.

Ричард выехал со стоянки.

— У вас намечаются какие-то планы?

— Похоже, я собираюсь с дочерью и семьёй Макса на озеро. Ему трудно даётся строить отношения с Молли, а я и так много ей задолжала. Она должна увидеть, что Макс и я можем быть друзьями. Думаю, очень важно, чтобы девочка знала, что теперь у неё есть двое родителей, которые любят её, поддерживают и на которых она может рассчитывать.

Ричард кивнул.

— Ты заметила, как он смотрел на меня. Безумный Макс думает, что между нами что-то есть.

— Ты так считаешь?

Ричард рассмеялся, когда выехал на дорогу.

— Совершенно очевидно, что ты любишь этого парня. Почему ты просто не скажешь ему, что чувствуешь? Жизнь слишком коротка для сожалений.

— Нет, — немного слишком быстро ответила она. — То, что между мной и Максом, тут не может быть никакой любви.

— Я почти купился на это, — сказал Ричард. — Я всё правильно увидел? Он просто шлёпнул тебя по заднице?

То, каким именно образом прозвучали слова из уст Ричарда, рассмешило Кари.

— Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что ты ревнуешь.

Он остановился на светофоре и перевёл взгляд на неё.

— Я с ума схожу от ревности, но ты ясно дала понять, как относишься ко мне. Я только не знаю, почему ты лжешь сама себе. Женщины ежедневно падают к ногам этого мужчины. Почему с тобой должно быть по-другому?

— Вероятно, ты просто должен мне поверить.

Он улыбнулся – это была привлекательная улыбка. У Ричарда были белые зубы и мужественная нижняя челюсть. Его шоколадные глаза излучали свет, но у неё не ускорялось сердцебиение, когда она смотрела на него, и независимо от того, насколько сильно Кари пыталась развить свои чувства к этому человеку, ей этого просто не удавалось. Женщина смотрела в окно и наблюдала, как деревья превращались в размытые пятна. Каждый раз, когда Кари смотрела на Макса, её тело урчало как совершенно отрегулированный автомобиль. Даже сейчас.

Боже мой, Ричард был прав. Она в очередной раз влюбилась в Макса и довольно-таки сильно. Кого, чёрт возьми, она хотела обмануть?

Глава 17

Из окна своей спальни, находящейся на втором этаже, Кари наблюдала, как Макс вышел из внедорожника, прошёл в ворота и зашагал мимо свежевысаженных розовых кустов. Он остановился, чтобы понюхать цветок. Вид такого большого мужчины, как Макс, который задержался, чтобы насладиться запахом роз, вызвал у неё улыбку.

Кари вздохнула. Часть её хотела, чтобы Макс пригласил её на озеро, потому что он наслаждался компанией, чтобы начать всё сначала и дать им шанс всё исправить и быть счастливыми... и не потому, что Даттон нуждался в помощи с Молли. Но даже если бы дело было не в дочери, она не могла забыть, что речь шла о Безумном Максе – человеке, который должен находиться почти на каждой обложке спортивного журнала. Тот же человек, чей список преимуществ холостяцкой жизни часто цитировался в интервью: Он мог прийти и исчезнуть, когда только захочет, и не должен перед кем-либо отчитываться.

— Он здесь, мам, — крикнула Молли из кухни.

Кари была всё ещё в спальне и паковала вещи. Когда она обернулась, то была удивлена, увидев в дверях Линдси. Она прислонилась к дверной раме и держала в руках газету.

— Их называют «Динамо», — задумчиво проговорила подруга.

— Что? О чём ты?

Линдси развернула газету и протянула ей.

— Я написала письмо Патти Бертрам о таких мужчинах, как Коул и Макс.

— Ты написала в прессу о наших проблемах?

— Без паники, я изменил имена, чтобы защитить вашу личную жизнь. Кроме того, это не раздел сплетен, а светская хроника.

— Ох, ну это должно меня утешить.

— Патти Бертрам говорит, что Хорёк и Идиот имеют все характеристики динамо.

— Благодаря тебе у меня сейчас разболится голова, Линдси. Кто такие Хорек и Идиот, и что, в конце концов, обозначает это «Динамо»?

— Хорек и Идиот – имена, которые я использовала для Макса и Коула в письме, которое отправила мисс Бертрам. A Динамо — это мужчина, который вступает в отношения с женщинами, но никогда не женится ни на одной из них. Использует женщин. Несмотря на то, что он любит быть с женщинами, спит с ними и водит на свидания, избегает серьёзных отношений. Он всегда с самого начала предупреждает их, что не намерен когда-либо обзаводиться семьёй. Таким образом, женщинам, с которыми он вступает в связь, нет причин жаловаться, когда и если он решит прекратить отношения, так как они с самого начала знали, с чем имели дело.

Кари посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что у неё ничего не застряло между зубов.

— Между мной и Максом ничего нет, так что я действительно не понимаю, почему ты всё это мне рассказываешь.

— Я знаю, что у тебя есть чувства к нему, и не хочу, чтобы тебе снова причинили боль.

— Ты преувеличиваешь, — сказала Кари. — Не все мужчины относятся к этой категории. Для одной женщины мужчина может быть «Динамо», в то время как с другой у них сложатся идеальные отношения. Всё зависит от химии и нужного времени. Если ты когда-нибудь перестанешь быть такой упёртой, может быть, тебе выпадет шанс встретить человека, с которым сможешь построить своё будущее.

Она отдала Линдси назад газету и схватила свои вещи.

— Готова к отъезду?

Линдси погрозила ей пальцем.

— Потом не говори, что я не предупреждала.

— Ты идёшь или нет? — спросила Кари, смеясь.

— Дай мне пять минут.

На лестничной площадке Кари на мгновение остановилась, и прислушалась к Максу с Молли, как они пытались поддержать беседу.

— Как у тебя дела, малышка?

— Хорошо.

— Делала на этой неделе что-нибудь интересное?

— Нет.

— Сегодня у нас замечательная погода.

— Да.

Она услышала достаточно. Макс прав, ему срочно нужна помощь.

Кари медленно спустилась вниз по лестнице. Через дверь она увидела, как Коул вышел из своей машины и прошёл по дорожке к дому.

— Что здесь делает Коул?

— Эти выходные он проведёт с нами. Что-то не так?

— Со мной порядок, — ответила Кари, — но я не знаю, как к этому отнесётся Линдси.

— Я думал, они хорошо ладят друг с другом.

— Так и было, до тех пор, пока на прошлой неделе он ни разу не позвонил. Фотография в газете, на которой он изображён с какой-то актрисой, тоже сделала своё дело.

За машиной Коула остановился ещё один автомобиль.

Лучшая подруга Молли, Аманда, выскочила из машины, и Кари извинилась, чтобы выйти и поговорить с её матерью. Пока Кари шла к Аманде, то помахала Коулу рукой. Через несколько минут она снова вернулась в дом.

— Ты пригласил Аманду? — спросила Молли Макса.

Тот кивнул.

— Спасибо, — сказала Молли и выбежала из дома, чтобы поздороваться с подружкой.

— Не благодари, — крикнул он ей вслед. — Почему бы вам с Амандой не отнести свои вещи к машине, пока мы ждём Линдси?

Он повернулся к Кари.

— Это была отличная идея, пригласить её подругу. Спасибо.

— Для этого я здесь.

После того, как Коул закончил укладывать чемоданы в машину Макса, он подошёл к ним.

— Вы видели сегодняшнюю газету? — спросил Коул и передал её Кари.

Она испытала облегчение от того, что это не была та же сторона, которую Линдси показывала ей пять минут назад. На первой странице разворота была большая фотография формата A4, на которой были изображены Кари и Макс, выбегающие из супермаркета. В верхнем правом углу находилось ещё одно фото Кари, где она кричала на папарацци. Её глаза были прищурены, а ноздри раздувались.

— Я похожа на монстра, — заметила она.

— Вовсе не на монстра, — заверил её Коул, — скорее на тигра.

Он растопырил и согнул пальцы на руке, изображая когти и сымитировал выражение её лица с фотографии. Однако Кари не посмеялась над шуткой, потому что её взгляд упал на другое изображение, на котором Молли и Макс стояли в боулинг-центре. Заголовок гласил: «Безумный Макс: семья, о которой он ничего не знал».

— Я не видела в боулинге никаких папарацци, — сказала Кари, и перевела взгляд на Макса.

— Родители одного из детей, должно быть, продали фото в средства массовой информации, — предположил Коул.

Кари вздохнула и протянула Максу газету.

— Нам лучше взять её с собой, — сказал он. — Молли должна знать, чего стоит ожидать.

— Пойду, посмотрю, не нужна ли Линдси помощь, — сказал Коул, но прежде чем добрался до двери, та вышла наружу.

Когда она его увидела, то застыла на месте.

— Что ты здесь делаешь?

— Макс меня пригласил. А что? У тебя какие-то проблемы?

— Полагаю, нет, но было бы неплохо, если бы некоторые люди, сообщили мне об этом заранее.

Макс и Кари одновременно схватились за сумку Кари и бросились в сторону машины.

***

Коул сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на Линдси, решив не позволять ей одерживать верх.

— У нас осталась ещё пара минут, если ты хочешь снова подняться наверх, чтобы упаковать пеньюар, — сказал он.

— Наверное, ты мечтаешь об этом.

Он криво улыбнулся.

— Как ты догадалась?

— Держу пари, каждая женщина, с которой ты когда-либо был знаком, удостоилась той же чести.

— Только ты, котёнок.

— Если ты думаешь, что благодаря этому прозвищу я замурлычу, можешь ждать вечно.

Коул улыбнулся.

— Мне кажется, ты меня недооценила.

— А я думаю, что дала тебе совершенно точную оценку.

— Подозреваю, что ты злишься на меня в связи с тем, что я не звонил тебе.

— А я считаю, что ты лишился рассудка.

— Меня не было в городе. Но я бы позвонил тебе, если бы у меня был твой номер.

Она упёрла руку в бедро.

— Я правильно понимаю, ты думаешь, что я сидела бы над телефоном и надеялась на то, что ты объявишься?

Он опёрся рукой о стену рядом с её головой, преграждая ей пути отступления.

— Разве это было не так?

— Сожалею, но нет.

— Это может обозначать только одно.

Она вопросительно подняла одну бровь.

— Я не достаточно хорошо сделал свою работу.

Коул опустил голову, и потребовались миллисекунды, чтобы Линдси поняла, что он хотел её поцеловать. Она нырнула под его руку и побежала к машине, оглянувшись на него через плечо.

— Существуют сотни женщин, которые изнывают по тебе, — сказала она, — но я не отношусь к их числу.

Он в театральном жесте положил руку на грудь.

— Ты действительно знаешь, как оскорбить мужчину.

— Побереги силы Коул. Я знаю таких мужчин как ты, и я не заинтересована. Так что просто оставь это.

***

Вопреки не совсем многообещающему началу, солнце и пляж позволили Кари надеяться на спокойные выходные. Коттедж был окружён деревьями и водой. Он был рассчитан на двадцать спальных мест и имел потрясающий вид на озеро. Большая терраса, частный причал и небольшой кусочек пляжа сделали место идеальным для короткого отдыха в большой компании. Большинство членов семьи Макса прибыли ещё вчера.

После обеда Дэн, Коул, Фред и Макс взяли с собой четверых из пяти детей – ребёнок Салли был слишком мал для таких вещей – на лодку, и отплыли от берега вглубь озера для катания на водных лыжах. Женщины сидели на берегу и махали каждый раз, когда они проносились мимо.

Ребёнок Салли спал, что было слышно через радионяню, установленную на шезлонге. Время от времени она прислушивалась к передвижениям малыша. Проверив своего ребёнка, Салли вернулась наружу. В руках она держала поднос с высокими стаканами.

— Персиковый холодный чай для всех, — сказала женщина и подала Джилл, Линдси, Кари и Бреанне по стеклянному стакану.

— Где Николь? — спросил кто-то.

— Она пошла прогуляться.

— Думаешь, она когда-нибудь переживёт смерть Джейка? — спросила Бреанна Салли.

Та села со своим холодным чаем в шезлонг.

— Я не знаю, упоминал ли об этом Макс, но два года назад, Николь потеряла своего жениха.

— Он умер от аневризмы мозга, — добавила Джилл.

— Это ужасно, — сказала Линдси.

— Макс рассказывал мне об этом, — заметила Кари. — Я думаю, он винит себя за тот несчастный случай.

Джилл кивнула.

— У Макса есть привычка взваливать на себя наше бремя.

— Как он может винить себя в аневризме другого человека? — задала вопрос Линдси.

Салли отрегулировала громкость радионяни, прежде чем объяснила:

— Макс, Фред и Дэн взяли Джейка с собой на баскетбольный матч, когда их автомобиль протаранил пьяный водитель. Врачи сказали, что из-за силы удара артерии полопались. Джейк умер мгновенно, но Макс убедил себя, что он был бы всё ещё жив, если бы они не уговорили его пойти с ними на игру.

— Тем не менее, — продолжала Джилл, — врачи нам так же сообщили, что аневризма Джейка слишком долго оставалась незамеченной. Это была бомба замедленного действия, которая ждала повод взорваться.

— Бедная Николь, — сказала Линдси.

— Они были вместе со средней школы, — добавила Джилл.

Салли кивнула.

— Они были неразлучны, как сиамские близнецы, это точно.

Одно долгое мгновение они сидели молча и только пили свой чай со льдом, а затем Бреанна повернулась к Линдси.

— Как долго вы с Коулом встречаетесь?

Линдси чуть не поперхнулась своим чаем.

— Мы не вместе.

— Для меня это выглядит именно так, — сказала Салли. — Я думала, он твой новый ассистент няни.

— Он был им, — объяснила Линдси, — но только в течение одной недели, и только потому, что проиграл спор в день рождения Молли, — Линдси покачала головой. — Он хороший парень, и отлично ладит с детьми, но не мой тип.

— Я думала, он подходит под тип каждой женщины, — сказала Салли, смеясь.

— Просто не обращай внимания, — ответила Джилл. — Салли всегда считала Коула милашкой, с тех самых пор как Макс стал приводить его на различные семейные мероприятия.

Салли рассмеялась.

— Я действительно была безнадежно очарована им, не так ли? Что может в нём не нравиться? Он невероятно умён, великолепно обходится с детьми и очень остроумен...

— И похож на греческого бога, — добавила Джилл, — с этим светлыми прядями волос...

— Как вы думаете, сколько приседаний он делает в день? — задала вопрос Бреанна. — Вы когда-нибудь видели такой идеальный пресс, как у него?

— Я думаю, что у Линдси нет никаких проблем с его внешностью, — сказала Кари. — У неё проблема с тем, что он является мужчиной.

Все, кроме Линдси засмеялись.

— Мне нравятся мужчины, — возразила Линдси. — Но после того как я повстречалась с некоторыми из них, можно сказать, что начала сомневаться в их намерениях.

— Я всегда сравниваю отношения с поиском идеального свадебного платья, — сказала Джилл. — Ты должна примерить несколько десятков, до тех пор, пока не найдёшь идеальное, и даже тогда его всё ещё нужно изменить и укоротить, пока ты в конечном итоге, не будешь полностью уверена в своём выборе и, наконец, осознаёшь, что именно это правильное.

Кари посмеялась над сравнением Джилл.

— На мой взгляд, есть хорошая причина того, почему женщины должны поцеловать несколько лягушек, прежде чем найти своего принца, — сказала Салли.

— И почему же?

— Потому что все эти мало-мальски совершенные мужчины помогут вам узнать правильного, когда вы, наконец, найдёте его.

— За мужчин и их ошибки! — воскликнула Джилл.

Они все подняли свои стаканы и чокнулись.

— Что насчёт тебя и Макса? — спросила одна из сестёр.

На этот раз краснеть пришлось Кари.

— Да, — подразнила Линдси, — я тоже уже пыталась это выяснить.

Джилл скривила рот.

— Макс сказал, ты встречаешься с каким-то риелтором.

— Я ни с кем не встречаюсь. Просто искала дом, но на данный момент отказалась от этой идеи.

— Он ревнивый идиот, — сказала Салли.

— Так, что насчёт вас двоих? — пристала Бреанна. — Я знаю, звучит банально, но каждый раз, когда вижу вас вместе, повсюду летают искры.

— Он злится на меня, — сказала Кари, глядя на сверкающую воду. — Думает, что я намеренно скрывала Молли, хотя это не правда.

— Кари лично вручила вашей матери письмо, прежде чем ваша семья переехала из Розвиля, — объяснила Линдси в защиту Кари, — а затем оставила второе письмо в почтовом ящике вашего дома. Она посылала также ещё одно в управление «Кондорс», вместе с фотографией Молли. Ещё больше женщина не могла бы сделать. В конце концов, она просто должна смотреть в будущее и сосредоточиться на своём ребёнке.

Кари снова вспомнила, почему так сильно любила Линдси.

— Хотя мне сложно представить, что мама могла сохранить нечто подобное втайне от Макса, — сказала Салли, — но и не исключаю того, что она не хочет делиться своим единственным сыном с другой женщиной. Она любит всех нас, но когда дело доходит до Макса, она как мама медведица, с которой не следует связываться.

Джилл кивнула в знак согласия, а Бреанна стала размышлять:

— Если мама действительно знала, что у Макса есть ребёнок, и ничего не сказала ему об этом, не могу даже представить, что это будет означать для него. Ему будет очень трудно простить маму за то, что она скрывала от него что-то в этом роде.

— Это точно, — согласилась Джилл, и повернулась к Кари. — Ты нравишься мне, ты всем нам нравишься. Но никто не любит тебя больше, чем Макс. Всем совершенно очевидно, что он влюблён в тебя.

— Я просто надеюсь, что он поймёт это прежде, чем станет слишком поздно, — добавила Салли.

— Все машем, они снова плывут.

Они помахали, как только лодка пронеслась мимо. Молли и Аманда сидели в надувном круге, который был привязан к лодке. Пока Кари потягивала чай со льдом, она задумалась. В одном его сёстры точно ошиблись: какие бы чувства Макс не испытывал к ней, они исчезли, как только он узнал о Молли. Бреанна подтвердила это, когда сказала, что Макс никогда не смог бы простить свою мать, если бы выяснилось, что она не рассказала ему о его ребёнке. У Кари не было никаких доказательств того, что письма когда-либо существовали, и если уж он не смог бы простить мать, как тогда он сможет простить её?

После того, как лодка исчезла из вида, Салли огляделась по сторонам.

— Я думала, мама хотела побыть с нами на пляже.

— Вместо этого она решила вздремнуть, — ответила Джилл. — Вчерашняя долгая поездка утомила её. Но она, несомненно, скоро к нам присоединится.

После всего, что произошло, при мысли о том, чтобы увидеть мать Макса, у Кари сжался желудок. Она вспомнила, что была здесь ради дочери. Её дочь заслуживала узнать своего отца.

Салли указала на воду.

— Похоже, они возвращаются.

Все наблюдали за тем, как лодка причалила. Молли и её подруга прибежали к ним первыми.

— Фрэд и Коул хотят ещё немного поплавать, — сказала Молли, задыхаясь. — Они сказали, что им нужны женщины.

Кари засмеялась.

— Они так сказали?

Молли кивнула.

Джилл вскочила и указала пальцем на Линдси.

— Ты идёшь, или оставишь меня одну на этой лодке?

— Ты предоставлена сама себе, — возразила Линдси. — Я никогда не была хорошим пловцом.

Молли взяла Линдси за руку.

— Давай, Линдси! Ты просто наденешь спасательный жилет, и ничего не произойдёт. Ты должна обязательно покататься в надувном круге. Это весело!

Все согласились с ней и уговаривали Линдси до тех пор, пока она, наконец, не сдалась и не пошла к лодке вместе с Джилл.

Кари смотрела, как подошёл Макс. Он был слишком сильно поглощён разговором с Дэном, чтобы заметить, что она наблюдала за ним. Хотя Даттон, таким образом, зарабатывал себе на жизнь, и питался всякой гадостью, мужчина был стройным и гибким, и не было никаких сомнений в том, что выглядел он невероятно, всё ещё так же хорошо как в средней школе. Её сердце заколотилось, как сумасшедшее. Прошло четырнадцать долгих лет, но чувства к нему не изменились. Он был хорошим мужчиной, полным сострадания, из-за всего, через что пришлось пройти его семье. Хороший внешний вид был просто вишенкой на торте.

— Не могу тебя винить за то, что в последнее время избегаешь его, — сказала Бреанна.

Кари сморщила нос.

— Я не избегаю его.

— С тех пор как он узнал о Молли, я больше не видела тебя у него дома. Ты должна знать, что в последнее время Макс не особенно хорошо питается. Посмотри на него. Он похож на надувной шар.

Кари взглянула на него ещё раз.

— Не думаю, что в нём есть хоть грамм лишнего жира.

— Его глаза расскажут всю правду, — добавила Салли. — Они опухли и стали желтоватого цвета. Не значит ли это, что у него не всё в порядке с печенью?

— По-моему, он выглядит совершенно здоровым. Но я поговорю с ним позже о его питании, если вы от этого почувствуете себя лучше.

— О да, мы были бы очень признательны, — сказала Бреанна. — Мы все так волновались о нём, потому что дома он всё время хандрил и выглядел так, будто у него больше не было воли к жизни.

— Не было воли к жизни? Я видел его в среду во время тренировки, — сказала Кари. — Он делал свои упражнения и раздавал автографы. Мне показалось, что Макс выглядел прекрасно.

Салли покачала головой, как будто уже скорбела о его смерти.

— Это было всего лишь на показ. Вероятно, он не хотел, чтобы ты волновалась.

— Так, так, — тихо сказал Макс, когда подошёл ближе. — Посмотрите-ка, кто у нас здесь.

Они все повернулись и увидели пожилого мужчину, идущего к ним. Даже Николь, вернувшаяся с прогулки, остановилась и пристально смотрела на него.

— Кто это? — спросила Салли.

— Это мамин друг Хэнк, — сказала Николь, с некоторым удивлением в голосе.

Кари спросила себя, имеет ли Хэнк хоть какое-то представление о том, что здесь делает. У мужчины были густые, седые волосы и одет он был в светло-бежевые шорты и белую рубашку с короткими рукавами. То, что ему не хватало в объёме, он возмещал своим ростом.

Глаза Бреанны расширились.

— Разве мама приглашала его сюда?

— Нет, — ответил Дэн. — Это мы его пригласили.

— Кто это «мы»? — хотела узнать Салли.

— Мы, — повторил Дэн, указывая пальцем на себя, затем на Макса и, наконец, на лодку, чем, вероятно, подразумевал Фреда. — Мы, мужчины, пригласили его. Мы думали, что эта поездка будет хорошим поводом познакомиться с новым кавалером мамы.

— Кавалер? — Салли захихикала. — Кто, чёрт возьми, сегодня так ещё выражается?

Дэн пожал плечами.

— Я, полагаю.

Послышались крики плачущего ребёнка, из-за чего Салли подскочила. На пути к дому она остановилась, чтобы представиться Хэнку. Перед тем как женщина побежала дальше, она бросила на Дэна ледяной взгляд через плечо.

— Выглядит так, что у меня проблемы, — обратился Дэн к Максу. — Огромное спасибо.

Макс фыркнул.

— Только не вините теперь меня. Мы все вместе решили позвать его.

— Я думаю, что это была отличная идея, — объявила Николь, прежде чем встала и поприветствовала Хэнка. — Привет, я Николь, третья дочь.

— Я очень рад встретиться с вами. Я слышал от Барбары так много замечательных вещей о её детях, — он посмотрел на Дэна. — Вы должно быть Макс.

— Меня зовут Дэн, — мужчина указал пальцем в направлении Салли, которая исчезла в доме. — Я принадлежу Салли, с которой вы уже познакомились. — Дэн повернулся к Максу. — Это Макс.

С этого момента Макс взял инициативу на себя и предложил Хэнку один из пустых шезлонгов. Тот оказался приветливым мужчиной со светлыми глазами и заразительным смехом. После того, как прошло двадцать минут без намёка на присутствие Барбару Даттон, они услышали голос Салли через радионяню.

— Если кто-нибудь слышит, пожалуйста, как можно скорее, отправьте Макса и Дэна в дом.

Дэн вскочил со своего стула и стал ждать, когда Макс сделает то же самое.

— Иди вперёд, — сказал Макс и махнул рукой.

Дэн откашлялся.

— Один за всех и все за одного, помнишь? Я полагаю, что Салли хочет поговорить с нами о своей матери.

Хэнк обеспокоенно нахмурился.

— Я пойду с вами и увижусь с Барбарой.

— Нет, нет, нет, — ответили все хором, что побудило Макса, наконец, подняться со своего стула.

— Она не знает, что ты здесь, — сказал Дэн, — а мы хотим удивить её.

Глава 18

— Мама, это на самом деле не так уж и важно, — сказала Салли, когда Макс и Дэн вошли в дом.

— Наконец-то, — выпалила Салли при взгляде на своего супруга. — Мама знает, что Хэнк здесь, и не рада этому. Она не хочет выходить и говорить ему привет.

Макс нахмурился.

— Это безумие, мама. В чём проблема?

— Вы не имели права приглашать его сюда, не поговорив со мной.

— Ты сказала бы «нет», — объяснил Дэн.

— Вот именно, — ответила мама. — Я бы сказала «нет», потому что мои отношения с Хэнком не касаются никого из вас.

— Ты не права, — возразил Макс. — Твои отношения с Хэнком касаются каждого. Если тебе нравится этот человек, и ты проводишь с ним время, мы тоже должны иметь возможность встретиться с ним.

— Он всего лишь мой друг.

Салли забрала у ребёнка бутылочку и повернула его к своему плечу, чтобы вызвать отрыжку. Так как Макс стоял ближе всех, она протянула ему пустую тару, которая была сделана из прозрачного пластика с жёлтыми звёздами. Это напомнило Максу об отце.

— Если ты спишь с этим парнем, мама, он больше, чем просто друг.

— Не хочу говорить об этом.

Макс положил руку ей на плечо, прежде чем она смогла бы убежать.

— Папа хотел бы, чтобы ты была счастлива.

Женщина стряхнула его руку и направилась к лестнице.

— Я люблю тебя, мам. Мы все тебя любим. Поэтому мы пригласили Хэнка.

Она остановилась на мгновение, но не посмотрела на него, прежде чем снова двинулась наверх.

— Если через пятнадцать минут ты не спустишься, мы сложим все наши вещи и уедем, — Макс наблюдал, как она исчезла на втором этаже.

Выходные оказались утомительнее, чем он предполагал. Было легко наблюдать за тем, насколько Молли наслаждалась временем, проведённым на озере, но, в основном, потому, что Аманда принимала в этом участие. В целом, девочка до сих пор не уделяла ему слишком много внимания. Макс провёл пальцами по волосам. Женщины! Против своей матери, Кари и Молли, он вёл безнадежную борьбу.

— Как думаете, она придёт к нам? — спросила Салли, когда они втроём снова вышли из дома.

— Она безумно упрямая, — ответил Дэн. — Я думаю, мы просто должны подождать и посмотреть, что произойдёт.

— Как мама себе это представляла? — разочарованно спросил Макс. — Она хотела скрывать от нас Хэнка до конца своих дней? Это не имеет никакого смысла.

— Думаю, мама не собиралась встречать кого-то, кто будет что-то для неёзначить, — сказала Салли. — Если вы спросите меня, на самом деле, она планировала любить папу всю оставшуюся жизнь. Но затем встретила Хэнка и, очевидно, он вызвал в ней бурю эмоций, таких как пыль, поднятая ветром. Она серьезно увлечена и от этого разрывается.

— Ну, по крайней мере, теперь я знаю от кого это унаследовала Николь, — сказал Макс. — Сестра предпочла бы провести остаток своей жизни, как бездомная бродячая собака, чем столкнуться лицом к лицу со своей потерей и жить дальше. Это не должно продолжаться бесконечно. Никто не может сказать мне, что скучает по папе больше меня. Но жизнь продолжается, и ни папа, ни Джейк, не хотели бы, чтобы мы тратили своё время, оплакивая их. Это просто не нормально.

— Папа! — когда Макс услышал голос Молли, то остановился как вкопанный и почувствовал, как кружится голова. Его захлестнула волна эмоций. Он не знал, стоит ли плакать от радости, потому что девочка назвала его «папой» или волноваться из-за беспокойства в её голосе.

Молли подбежала к дому с широко распахнутыми глазами и растрёпанными волосами, словно напуганный зверёк. Она протянула свою дрожащую руку в сторону пирса.

— Линдси ранена.

Макс смог разглядеть, как Фред пришвартовывал лодку у причала, в то время как Джилл размахивала руками, зовя на помощь. Коул сидел в лодке и держал Линдси в руках.

Кари и остальные бросились к ним.

Макс кинулся вперёд. Когда он прибежал на мост, Коул с Линдси на руках, торопливыми шагами спешил к дому. Руки женщины безжизненно висели, и, не считая кровоподтёка прямо на лбу, её лицо было бледным.

— Что произошло?

— Мне нужны твои ключи от машины, — твёрдым голосом сказал Коул. — Я должен отвести её в больницу. Немедленно.

Макс побежал обратно к дому.

— Встретимся около машины, — бросил он через плечо.

После того, как Джилл заверила Кари, что позаботиться о Молли и её подруге, женщина забрала с пляжа своё платье и последовала за Коулом вокруг дома в гараж. Макс уже сидел за рулём, и она села на пассажирское сиденье внедорожника. Коул с Линдси устроился сзади. Он держал её на руках и повторял, что всё будет хорошо.

***

В два часа ночи Кари и Макс приехали на такси обратно к дому. После того, как врач сказал, что хотел бы оставить Линдси на ночь для наблюдения, Коул настоял на том, что останется вместе с ней в больнице. Утром он привезёт её домой, а Кари, Макс, Молли и Аманда моли бы доехать с одной из сестёр Макса.

У Кари застучали зубы, пока Макс разбирался с ключами от дома. Когда они зашли внутрь, он повернулся к женщине и взял её руки в свои, чтобы растереть и согреть.

Она закрыла глаза.

— Так лучше?

Кари кивнула.

— Ощущается хорошо.

— Макс, это ты?

Он повернулся к лестнице.

— Мам, почему ты так поздно не спишь?

— Я не могла заснуть.

Макс нахмурился.

— Где Хэнк?

— Он спит внизу, в комнате для гостей. Как дела у Линдси?

— У неё сотрясение мозга и растяжение лодыжки. В течение двух недель она должна ходить на костылях. Более того, Линдси довольно сильно ударилась головой, когда другой лыжник протаранил её, поэтому пришлось задержаться сегодня в больнице, чтобы врачи наблюдали за ней. Коул остался там.

— Я иду спать, — сказала Кари им обоим.

Макс посмотрел на неё и пожелал, чтобы она осталась, но знал, что так, вероятно, будет лучше.

— Сообщи, если тебе что-нибудь понадобится, дополнительное одеяло, неважно что.

— Спасибо, ничего не нужно. Спокойной ночи, миссис Даттон.

— Спокойной ночи, — ответила его мать.

Макс не мог отделаться от мысли, что мать намеренно помешала их с Кари беседе. Его это рассердило. Хотя, именно сегодня, его раздражало всё.

Мать дождалась, пока Кари исчезла из вида.

— Я беспокоюсь о тебе.

Он потёр шею.

— Не сейчас, мама. Я устал. Это был длинный день.

— Я думаю, тебя заинтересует то, что я собираюсь сказать.

Когда он увидел решительный взгляд матери, Даттона охватила свинцовая усталость. Это был её способ заставить его понять, что она не оставит Макса в покое, пока не избавится от того, что лежит у неё на душе.

— Это не может подождать до завтра?

Она отвела его в гостиную и указала на мягкий диван.

— Садись, мальчик, и просто выслушай меня.

Макс подошёл к дивану, но, тем не менее, не стал садиться. Вместо этого он скрестил руки на груди. Даттон внимательно посмотрел на женщину, которая стояла перед ним, и заметил, что она ещё никогда не выглядела настолько истощённой. Даже одежда производила истощающее впечатление. Обычно она была перфекционисткой и любила контроль, ей нравилось, когда всё было на своём месте: волосы, макияж, одежда. Но в данный момент, мать была одета в толстовку, не подходящую к тренировочным брюкам, и в самые уродливые, оранжевые меховые тапочки, которые он когда-либо видел. Не имело значения, было ли это в два часа ночи – его мать никогда не надевала вещи, которые не сочетались бы друг с другом. Её волосы торчали с одной стороны, и на лице не было абсолютно никакого макияжа. Должно быть, действительно случилось что-то серьёзное. Наконец, она завладела его вниманием.

— Что происходит, мам? Ты заставляешь меня нервничать. Речь идёт об одной из девочек? Тогда расскажи мне прямо сейчас, прежде чем я заработал язву желудка.

— У девочек всё хорошо.

— Молли. Всё дело в Молли?

— С ней так же всё в порядке. После того, как вы ушли, она и её подруга играли вместе с Хэнком и мной в дурака. Она хорошая девочка.

— Я знаю, она замечательный ребенок. Что я должен сделать, чтобы ты, наконец, начала говорить?

— Боюсь, что ты не сможешь больше меня любить, когда я расскажу всё то, что должна сказать.

Макс опустился на край дивана. Внезапно его ноги стали ощущаться резиновыми. Он устал просить, поэтому просто посмотрел на неё и стал ждать. Его сердце забилось быстрее. Что, чёрт возьми, с ней не так?

Она положила свою тонкую руку на сердце и сделала то, чего он меньше всего ожидал — улыбнулась. Улыбка была такой широкой, что её морщины стали отчётливо заметны, что позволило увидеть женщину настоящей.

— Я сделала кое-что непростительное, — сказала она.

Даттон вопросительно поднял бровь и продолжал ждать. Он не мог себе даже представить, что такого она могла ему рассказать.

— Тогда я ещё не беспокоилась о том, что натворила, — сказала она так тихо, что ему пришлось наклониться вперёд, чтобы понять. — Из-за потери твоего отца и всего, что ещё произошло, не уверена, могла ли я вообще ясно думать.

— Что ты сделала?

Она подняла пляжную сумку, которую использовала в качестве обычной сумочки, сунула в неё руку и вытащила два конверта и листок, вырванный из записной книжки. Потом протянула ему все три документа.

Сначала он прочёл записку, которая состояла, в основном, из номера телефона, нацарапанном в верхней части листа. Снизу была надпись: «Макс Даттон, позвони мне! Кари Мерфи.» Он открыл верхний конверт, которому должно было быть уже много лет, так как он пожелтел по краям. Письмо было от Кари. Она подробно писала о том, что для неё обозначала ночь, проведённая с ним вместе. Её слова были лёгкими и беззаботными, она рассказала ему о своей семье, о себе, о своих целях. И также призналась в том, что уже давно была влюблена в него, с тех пор, как впервые увидела на велосипеде, когда он привёз им утреннюю газету.

Комок в горле мешал Максу глотать. Он сложил письмо и вложил его обратно в конверт. Было так странно, насколько ясно у него перед глазами возникла точная картинка маленького синего дома. Маленькая девочка, которая каждое утро смотрела из окна, когда он развозил газеты.

Даттон открыл второе письмо. Оно было написано спустя несколько месяцев после первого и было также от Кари. Это был тот же почерк, но его тон не был таким же весёлым и беззаботным, как в первом письме. Вместо этого он был резким и метил прямо в точку. В первом предложении, она написала, что была беременна, но ничего не ожидала от него. Объяснила, что не написала письмо с намерением просить у него что-либо. А просто хотела, чтобы он знал, что его ребёнок появится на свет через семь месяцев, хотя родители, учителя и школьный психолог посоветовали ей сделать аборт.

Он глубоко вздохнул. Воздух, который попал в лёгкие, был затхлый и горький.

Письмо заканчивалось контактными данными и предложением позвонить или написать ей, если Макс хочет присутствовать, когда ребёнок родится. Однако она также была готова держать его в курсе происходящего и регулярно присылать фотографии, если он предпочтёт письмо. Печаль, тревога и беспокойство, которые она, должно быть, чувствовала в тот момент, явно ощущались, и всё же, слова Кари звучали смело и решительно.

Даттон так же сложил письмо и благополучно вернул обратно в конверт. Затем сделал глубокий вдох и заставил себя посмотреть на свою мать.

Слёзы текли по её впалым щекам и одному, нет, двум пигментным пятнам, которые он никогда не замечал ранее.

Его мать была права.

Впервые в своей жизни Даттон не был уверен, что чувствовал к ней. Ощущение было почти невыносимым. Его собственная мать была ответственна за то, что он ничего не знал о Молли.

— Как ты могла такое сделать?

Она вытерла слёзы и покачала головой.

— Ты никогда не задавалась вопросом, как выглядит твоя внучка, что она делает и чем живет?

— Несколько лет назад я наняла частного детектива, и он наблюдали за ней. Я знала, что она была хорошо обеспечена. У меня есть её фотографии.

Макс не мог поверить в то, что слышал.

Когда он встал, женщина потянулась к нему, чем разозлило его ещё больше.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — сказал он. — Сейчас же.

— Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Даттон покачал головой, но не сказал ни слова.

— Пожалуйста, Макс, прости меня. Я не смогу вынести, если ты будешь на меня злиться.

Он вышел из комнаты.

— У тебя было четырнадцать лет, чтобы побеспокоиться об этом.

Глава 19

Следующим утром, ещё до того, как ноги Линдси коснулись земли, Коул уже обходил вокруг машины, спеша к пассажирской двери. Он взял у неё ключи, прошёл по дорожке к дому, открыл дверь и подбежал трусцой обратно к машине, чтобы забрать Линдси.

— Коул, — сказала она, когда он внёс её через входную дверь в дом и усадил на диван. — Ты действительно не должен весь день носить меня. Я уже устала наблюдать за тобой.

— Врач сказал, что ты должна поберечь лодыжку несколько дней. А в понедельник у меня тренировка, поэтому я не смогу быть здесь до шести, чтобы помочь. Как ты собираешься смотреть целый день за четырьмя маленькими детьми?

Она начала смеяться.

Он выглядел смущённым.

— Что тут смешного?

— Ты должен относиться к этому немного проще. Расслабься! Ты становишься похожим на мою бедную тётю Гарриет, которая получает удовольствие, заботясь обо всех. Я уверена, Дженни сможет мне помочь завтра, а если нет, я сама смогу со всем справиться, — она встала и была намерена принести воду из кухни без помощи Коула, но когда похромала мимо кофейного столика, тут же споткнулась.

Коул чуть не запутался в собственных ногах, пытаясь добраться до неё.

После того как он поймал её, женщина рассмеялась и сказала:

— Шутка!

— Это не смешно.

Улыбаясь, она протянула руку к его лицу и провела кончиками пальцев по крепкой скуле. Линдси потянулась чуть дальше и обняла его за шею. Притянула Коула так близко к себе, что губы мужчины коснулись её рта.

Он целовался так же, как разговаривал: медленно, отчётливо и точно. Поцелуй не был небрежным или слащавым, или слишком быстрым, а просто идеальным. Когда Линдси поцеловала Коула, то почувствовала себя маленькой девочкой, бегущей по полю с цветущей горчицей... взволнованной, счастливой и затаившей дыхание. Женщина хотела Коула Флетчера, и на данный момент ей на ум не приходило ни единой причины, почему она не могла быть с ним.

Когда он снова поднял голову, можно было отчетливо заметить обеспокоенные линии, прочертившие его лоб.

— Мы дома одни, — сказала она.

— Что на счёт твоих травм?

— Всю прошлую неделю ты провёл на тренировочном поле и, вероятно, у тебя самого найдётся парочка ушибов.

— Может быть, мне стоит отнести тебя наверх и снять одежду, чтобы всё было по-честному.

— Я думаю, это отличная идея.

Он склонил голову в сторону.

— Что такое?

— Я только задаюсь вопросом, является ли это какой-то проверкой.

— Никакой проверки. У тебя есть презервативы?

— В моей сумке, в машине.

— Всегда готов, — сказала она, — прямо как бойскаут. Мне это нравится.

— Тогда тебе будет приятно узнать, что я получил значок Поль-Баньян-Разведчик, когда мне было двенадцать лет.

— Впечатляет. Ты сейчас начнёшь тереть палочки друг о друга, или мы всё-таки пойдём наверх в мою комнату?

— Не двигайся с места. Я сейчас вернусь.

Она смотрела ему вслед, и не сомневалась в том, что Коул вернётся очень быстро. В конце концов, он был одним из лучших квотербеков в НФЛ. Её первый профессиональный спортсмен. Мужчина был выше среднестатистического медведя, стройный, мускулистый и выглядел лучше, чем вообще было возможно. И целовался просто невероятно. Ей абсолютно нечего было терять.

***

В то время как вдали стрекотали цикады, и солнце зависло низко над горизонтом, Макс наблюдал за всеми, кто собрался на пляже вокруг костра. Был воскресный вечер. После выходных клан Даттон всегда собирался на озере. Это была их традиция.

Молли со своей подругой обжаривали над огнём маршмеллоу на палочках, потому что в представлении девочки, никакая поездка к озеру не была полной без жареного зефира.

Кари сидела напротив него, зарыв ноги в песок. На ней была надета длинная серая толстовка, которая достигала колен. Мерцающее пламя отбрасывало тени на её лицо, пока она разговаривала с Джилл и смеялась. Должно быть, женщина почувствовала, что Макс наблюдал за ней, потому что вдруг перевела взгляд на него. Свет пламени отражался в её глазах.

Она была всё также прекрасна, как много лет назад и имела все качества, которые он когда-либо хотел найти в женщине. Кари была красивой, упрямой, сильной и честной. Даттон обвинил её в том, что она скрывала от него Молли, однако, женщина говорила правду. Он был идиотом. Но если всё пойдёт по плану, сегодня ночью Макс надеялся наверстать упущенное время.

— Я до сих пор не могу поверить, что мама и Хэнк уехали, не попрощавшись, — сказала Бреанна.

— Ну, вы же знаете маму, — сказал Макс. — Иногда она делает непредсказуемые вещи.

— Ты говоришь о маме? — спросила Джилл. — Нашей высоконравственной, помешанной на контроле и перфекционизме матери?

— Да, точно, именно это я имел в виду, — Макс поднял бутылку с водой. — За прошедшие великолепные выходные на озере.

— Не смотря на травму Линдси, полученную на надувном круге.

— И что мама и Хэнк спонтанно уехали, — добавила Бреанна. — Я волнуюсь за неё. Думаю, она ещё ни разу не уезжала с озера раньше остальных.

— И Мэтью ударился пальцем ноги, — напомнила им его племянница.

— Что ж, — сказал Макс, — я думаю, такие вещи, в самом деле, могут испортить настроение, но нам всё равно было весело, не так ли? — он обвёл взглядом всех по очереди.

Один за другим все кивали, будто он стоял у них за спиной и выкручивал руки, чтобы заставить согласиться.

— Мы можем быть благодарны за многое, — объяснил Макс. — Николь здесь, — сказал он, поднимая бутылку с водой.

Остальные подняли бутылки или палочки с зефиром, у кого чем были заняты руки.

— Должен признать, что погода не могла бы быть лучше, — добавил Дэн, чтобы поддержать его намерение.

— Посмотрите, — закричала Молли, указывая в небо. — Там Большая Медведица.

Макс посмотрел вверх.

— Мой преподаватель говорил, что ручка Большой Медведицы символизирует хвосты древних медведей.

Его сердце забилось быстрее.

— Точно, — сказал Макс, и почувствовал, как кожа покрылась мурашками.

— Я никогда не слышал об этом, — сказал Дэн, — хотя моей второй специализацией была астрономия.

— Хвосты были очень длинными, — объясняла Молли, — поэтому Зевс схватил медведя за хвост, раскрутил его и забросил на небо.

Макс пристально смотрел вверх и не решался моргнуть. Он чувствовал комок в горле. Папа всё ещё наблюдал за ними.

Через радионяню послышался плач ребёнка и вернул Макса обратно в реальность.

— Мы лучше поедем, — сказал Дэн, помогая Салли встать на ноги. — Мне завтра на работу.

Внезапно Макс запаниковал. Он думал, что у него было больше времени, а это означало сейчас или никогда... прежде чем все бы ушли и испортили сюрприз.

— Перед тем как вы уйдёте, — задержал Макс Дэна и Салли, — я хотел бы кое-что сказать. — Он обошёл вокруг костра, пока не остановился прямо перед Кари.

Мужчина взял её за руку.

Она нахмурилась.

— Я скучал по тебе, — признался он.

Дым от костра подул Кари в лицо, она подняла свою свободную руку, чтобы помахать ею перед лицом. Потом прижала ладонь ко рту и закашляла.

— С тобой всё в порядке?

Женщина кивнула.

Макс удостоверился, что Дэн и Салли всё ещё были тут, прежде чем прочистил горло и сказал:

— Мне не хватает того, как ты мучаешь меня целый день информацией о протеинах и жирах, и объясняешь, как я могу использовать всё это дерьмо в здоровом питании.

Кари засмеялась и попыталась освободить свою руку из его захвата, но он не отпустил.

— На прошлой неделе у меня разыгрался безумный аппетит на жареную курицу, — продолжил Даттон, — но потом я подумал о тебе и сдержался.

— Это замечательно, — женщина выглядела смущённой, и ей удалось освободить свою руку. Было ясно, что он терял внимание Кари. Даттон должен был добраться до сути.

— Макс, — нетерпеливо сказала Салли. — Ребёнок плачет, я должна идти. Спасибо за…

В отчаянии, он снова схватил Кари за руку и встал перед ней на колени.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Салли ахнула. Она указала на дом и махнула рукой Дэну, чтобы дать понять, что тот должен пойти к ребёнку.

Джилл расплакалась от радости. Макс знал об этом, потому что она постоянно плакала от радости.

Фред похлопал Макса по плечу.

— Поздравляю, вас обоих.

— Ох, Кари, — сказала Бреанна, — всё так волнующе. Мы станем сёстрами. Я понятия не имела.

Кари неуверенно рассмеялась, и, не мигая, смотрела на Макса широко открытыми глазами.

— Ты это серьёзно?

— Никогда ещё в своей жизни я не говорил ничего настолько серьёзного. Выходи за меня, и сделай меня самым счастливым мужчиной на свете.

— Два дня назад ты едва ли мог сказать мне хоть слово.

Фред убрал свою руку с плеча Макса и осторожно отступил на пару шагов назад.

— Два дня назад я был идиотом, — возразил Макс.

Кари зажмурила глаза.

— Почему ты это делаешь?

— Молли заслуживает иметь настоящую семью, ты так не думаешь?

— У неё есть настоящая семья.

— Ты не понимаешь? — спросил он, не догадываясь, почему Кари ещё не бросилась ему на шею и не начала целовать. — Была причина того, почему именно в тот день ты пришла в смотровую комнату доктора Стоуна. У меня такое ощущение, будто я всю свою долгую жизнь ждал твоего появления. Впервые в жизни, я знаю, что нашёл свою недостающую половину. С тобой я чувствую себя целостным.

Салли застонала и повернулась к Николь.

— Неужели он просто сказал то, о чём я думаю?

— Давайте, дети, — тихо сказала Джилл и помогла им подняться. — Пора идти.

— Он ведёт себя довольно странно с тех пор, как он проснулся утром, — заметила Бреанна.

— Твоя мать тебе это сказала, не так ли? — спросила Кари Макса. — Поэтому она ушла?

Бреанна сморщила нос.

— Что она ему сказала?

— Да, — ответил Макс, — она отдала мне письма.

— Какие письма? — спросила Бреанна, но никто не обратил на неё внимание.

Кари повернулась к Молли.

— Давай, Молли. Принесите с Амандой свои вещи. Пришло время ехать домой, — женщина посмотрела на Бреанну. — Не могли бы вы с Николь взять нас с собой?

Кари ушла, а Макс смотрел ей вслед. Мужчина обернулся и заметил, что остальные с помощью жестов показывают, чтобы он следовал за ней. Даттон так и сделал.

— Не делай так с нами, — сказал Макс, догнав Кари.

Она фыркнула.

— Почему ты так сердишься? — спросил он, стараясь не отставать от неё. — Что я сделал не так?

Макс последовал за ней через кухню и вверх по лестнице к одной из многочисленных спален, где женщина схватила свой чемодан и повесила сумочку через плечо. Она повернулась к нему лицом. Прежний гневный блеск в её глазах вернулся. — Ты точно такой, как говорили Бреанна, Линдси и Патти Бертрам.

— Кто такая Патти Бертрам?

— Обозреватель колонки для... ах, чёрт возьми, не важно. Не имеет значения. Ты закоренелый холостяк, динамо, коварная змея.

— Потому что я попросил тебя выйти за меня замуж?

— Да, именно поэтому. Потому что ты спросил, не хочу ли я выйти за тебя замуж. — Кари посмотрел на дверь, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. — Ты видел лицо Молли, когда встал на колени и сделал мне предложение?

— Нет, почему ты спрашиваешь? Она рассердилась?

— Она выглядела как самая счастливая девочка в мире.

— Это же хорошо... или нет?

— Это ужасно. Как ты мог сделать нечто подобное в присутствии Молли?

— Я думал, что она обрадуется.

— Угадай-ка, кто останется злым, когда она узнает, что я сказала «нет»?

— Ты говоришь «нет»?

Её рычание превратилось в шипение.

— Я пытаюсь понять тебя, — Макс попытался успокоить Кари. — Я действительно думал, что это именно то, чего ты желаешь. Ты знаешь – семью. Для Молли.

Она скрестила руки на груди.

— Скажи мне, почему ты хочешь жениться на мне, Макс.

Он переминался с одной ноги на другую.

— Ты моя Девочка Мечта, — сказал Даттон, как будто бы это всё объясняло.

Кари продолжала ждать.

— Ты честная, — продолжил Макс, указав пальцем на неё, — и надежная, великолепная мать. И твоя улыбка; только посмотри на свою улыбку, — он махнул рукой в сторону зеркала позади неё. — Она способна осветить целую комнату. Ты уверена в себе, решительная, трудолюбивая и успешная, — добавил мужчина, когда она отказалась смотреть в зеркало. — Я люблю решительных женщин.

— А что на счёт любви, Макс?

— Я люблю всё в тебе.

— Но ты не любишь меня, Макс. Любовь основана на доверии. Я просила поверить мне, но что-то мешало тебе так сделать, — она вздохнула. — Это не хорошая основа для брака.

Макс отчаянно искал правильные слова, что-нибудь, что убедило бы Кари в том, что они принадлежат друг другу, однако, ничего не приходило ему на ум.

— Ты не должен жениться на мне, чтобы быть ближе к Молли. Я никогда не встану между вами. Но, знаешь что?

— Что? — спросил он с надеждой.

— Я говорю «нет» потому, что хочу дождаться безумной любви. Безусловной любви, которая заставляет человека делать сумасшедшие вещи. Это тот вид любви, который преподносит тебе звёзды с неба, — сказала она, прежде чем вышла из комнаты, и оставила его, словно мотылька, летевшего к блаженному свету и только что получившего смертельный удар.

***

Линдси лежала в постелина спине. Она смотрела в потолок, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, случилось. Было воскресное утро, почти полдень, и Коул был в душе.

Прошлой ночью её мир изменился. Именно это и произошло. Она никогда в своей жизни не была настолько запутана, или не чувствовала себя свободно и так чертовски счастливо. Коул почти всю ночь удовлетворял её всеми возможными способами. И всё оставшееся время она провела, доставляя наслаждение ему. Не было ничего, что бы ей не нравилось в Коуле Флетчере. Ни одной вещи. Это было нелепо и смешно, но было правдой. Женщина резко села, и сердце Линдси неистово забилось, когда постепенно до неё начало доходить.

Она влюблена в Коула Флетчера.

Как это, к дьяволу, произошло? Она даже не смогла заметить. Линдси откинула свои волосы «после секса» с лица и попыталась найти выход из положения. Между ними не могло быть никакой любви. «Это была страсть и ничего больше», - сказала она себе. Её дыхание снова стало равномерным. Что ж, уже лучше. Намного лучше.

Она не могла влюбиться в кого-то, особенно не в профессионального футболиста, у кого было такое же количество поклонниц как у Бреда Питта. Как она справится с тем, что другие женщины бросали ему своё нижнее бельё и впихивали на каждом углу номера телефонов?

Если бы она когда-нибудь в кого-нибудь влюбилась, то это был бы бизнесмен, бухгалтер или, возможно, банкир. Семейный человек, не заглядывающийся на женщин, милый, прямолинейный мужчина, не слишком высокий и не слишком маленький. Какого чёрта она вообразила? Линдси вообще не хотела мужчин. Дерьмо!

Хотя Линдси не была мужененавистницей, она спокойно делала вид, что, на самом деле, могла без проблем провести остаток своей жизни без мужчины. Женщина была довольна своей холостяцкой жизнью. И не важно, что она хотела иметь много детей. И это была мечта всей её жизни. Линдси не чувствовала бы себя хуже от того, если воплотила бы её в одиночку. Она не была одной из тех женщин, думающих о том, что нуждаются в мужчине для того, чтобы ощущать себя полноценной.

Просто потому, что Коул Флетчер решил войти в её жизнь и показать, что может сделать с ней настоящий мужчина, Линдси не собиралась опускать своё будущее в хаос. Слишком много времени она посвятила планированию, чтобы рисковать. Но, вот это да, он мог бы делать с ней такие вещи! Прошлой ночью Коул подарил ей столько оргазмов, сколько она не испытывала за всю свою жизнь. Линдси не подозревала, каким количеством эрогенных зон обладала, до тех пор, пока мужчина не показал их все.

Линдси опустилась обратно в груду подушек в изголовье кровати. Это было невозможно, она не могла так сделать. Не могла допустить, чтобы прошлая ночь всё изменила и пошатнула её распланированную жизнь. Эта ситуация между ней и Коулом должна была прекратиться, прежде чем выйдет из-под контроля. Несколько оргазмов — это нечто, но она влюбилась в парня, что на самом деле было совсем не весело. Если бы Линдси не была осторожна, в конечном итоге, оказалась бы одна в своём доме на диване, пока Коул Флетчер разъезжал бы с игры на игру со своими групи на буксире, которые были бы всё время рядом, готовые сделать предложение, от которого он не смог бы оказаться. Это довело бы её до безумия! Сколько сезонов должно было бы пройти, прежде чем она стала бы неуверенной в себе, умоляя его о внимании? Сколько месяцев прошло бы, прежде чем мужчина устал бы от неё? Она зашипела. Два? Три? Может быть, шесть, если бы ей на самом деле повезло?

Боже, ей никогда не нужно было спать с этим мужчиной! Его первая игра была назначена уже на эти выходные. Через несколько дней он будет на пути в Сан-Франциско. А ей нужно вести дело. Перспективное дело со списком ожидания, Господи Боже, снова! Не зависимо от того, сколько раз она уже повышала цены. Линдси была хороша в своей работе, дети любили её, и она не могла бросить малышей на произвол судьбы. Не могла бросить на произвол судьбы саму себя.

Линдси соскользнула с кровати, прихрамывая, прошла через комнату к комоду, открыла ящик, вынула трусики и надела их. Потом проковыляла обратно к кровати, чтобы надеть свою футболку. Как раз когда она просунула руки в рукава, из ванной вышел Коул, в одних светло-голубых шёлковых боксерах.

Его тело было невероятным. У него были длинные, сильные ноги. Мускулистые руки и широкие плечи. Узкая талия. Как раз такое количество золотистых волос на груди, чтобы она захотела в последний раз погладить их, просто так, для удовольствия.

— Эй, почему ты бегаешь здесь? Возвращайся в постель. Указание врача.

Линдси посмотрела вниз и сделала вид, будто что-то искала.

— Я забыла несколько вещей, которые должна сделать сегодня, — пояснила она. — Ты должен уйти.

Коул встал на ковёр рядом с ней, и когда Линдси не посмотрелана него, провёл большим пальцем по её подбородку.

— Что случилось?

— Ты просто должен уйти, хорошо?

— Позволь мне сделать тебе завтрак. Ты всегда заботишься о других и заслуживаешь, чтобы иногда заботились о тебе.

Его голос звучал нежно и заботливо, так же, каким он был в постели.

Если бы Коул остался ещё на одну минуту, она стала бы умолять его жениться на ней. Как трогательно!

— Ты должен уйти. Я не могу объяснить почему, но ты просто должен уйти.

Он прошёл через комнату, схватил свои штаны и надел.

— Ты можешь мне хотя бы объяснить, почему мне нужно так торопиться?

— Не понимаю, почему ты делаешь бурю в стакане воды, — ответила она.

Мужчина почесал подбородок.

— Всё дело в грязных словечках, не так ли?

— Нет, дело не в этом, — Линдси любила грязные словечки, и это было настоящим безумием. То, как он описывал, что собирался с ней сделать, прежде чем делал, было невероятно сексуальным. Уф, это на самом деле было довольно соблазнительно. Теперь он непременно должен уйти.

Коул нашёл свою футболку.

— Ты уверена, что не хочешь это обсудить?

— Абсолютно.

— Хорошо, — сказал он, натягивая свою футболку на голову. — Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду.

Коул был расстроен. Линдси могла слышать горечь в его голосе. А чего она ожидала? Что он возьмёт её в свои руки и будет целовать так долго, пока она не забудет, почему хотела, чтобы он ушёл?

Через несколько минут женщина услышала звон его ключей.

— Я позвоню тебе позже.

Глава 20

Неделю спустя Кари, Линдси, Молли и четверо детей, за которыми присматривала Линдси, сидели за садовым столом во внутреннем дворе и ковырялись в своём обеде.

Кари три раза ткнула вилкой в салат, прежде чем окончательно сдалась.

Линдси выглядела рассеянной. Она до сих пор хромала, но уже не нуждалась в костылях, и шрам на её лице почти исчез.

Близнецы через стол бросали друг в друга хлебные крошки и смеялись каждый раз, попадая в свою цель.

Молли переводила взгляд от Линдси к Кари и вздыхала.

Самый маленький мальчик, Джонатан, посмотрел на Молли и спросил:

— Они заболели?

— Ага, любовной болезнью.

Линдси подняла брови.

— Кто влюблён?

— Ты и мама.

Кари нахмурилась.

— На следующей неделе начинается летняя школа, — обратилась она к Молли. — Не должна ли ты читать одну из книг, находящихся в твоём списке?

— Что касается твоей мамы, возможно, ты права, — разъяснила Линдси, — но я не влюблена.

Кари встала, взяла свою бумажную тарелку и бросила её в мусорное ведро, стоявшее в некотором отдалении от них.

— Я в порядке, — сказала она Линдси и Молли, — и скажу только один раз, так что слушайте внимательно: Макс не любит меня. У него просто настала такая фаза. Он стал старше и чувствует давление биологических часов, которые, очевидно, говорят, что пришло время остепениться. Но сам он ещё не готов.

Она схватила один из журналов, которые купила и положила стопкой в середину стола.

— Доказательство первое, — сказала она, пролистывая страницы, пока не нашла Макса. Кари подняла таблоид вверх и постучала пальцем по фотографии футболиста, в окружении четырёх женщин. — Макс никогда не сможет посвятить себя только одной женщине.

— Это его сёстры, мам.

Кари присмотрелась внимательней и разочарованно сморщила лоб. Она перевернула следующую страницу, на которой он был изображён рядом с привлекательной женщиной в «Армани», и снова похлопала по ней.

Линдси нагнулась вперёд, чтобы разглядеть фотографию лучше.

— Это его начальница. Та же самая женщина, с которой несколько недель назад на фотографии был замечен Коул. «Кондорс» принадлежит ей и её брату.

Кари бросила журнал на стол и потянулась за другим. Она пролистала несколько первых страниц, пока не нашла другую фотографию Макса. На этот раз он сидел на берегу рядом с женщиной в купальнике.

— Посмотрите сюда, — сказала она.

— Это ты на озере, — сказала Молли, смеясь.

Кари прищурилась.

— Как они это делают?

— Папарацци сидят со своими телеобъективами на лодках и ждут. Потом они просто стреляют, — объяснила Линдси.

— Это отвратительно, — сказала Кари, захлопнув журнал. — И фото просто ужасное.

— По крайней мере, ты снова не выглядишь тигрицей, страдающей бешенством как на последнем фото Макса и тебя из продуктового магазина, — заметила Линдси.

— Спасибо, что напомнила.

Линдси фыркнула.

— Ты должна увидеть фотографию, которую они сделали со мной.

— Всё настолько плохо?

— Да просто великолепно! Я всю неделю пробовала связаться с издательством и узнать, могу ли я получить негативы.

Когда Кари заметила, что Линдси говорила всерьёз, то не знала, должна ли она смеяться или плакать.

— Почему ты просто не можешь дать Максу шанс? — спросила Линдси.

— Потому что он меня не любит.

Четырёхлетняя Бекки потянула Кари за край футболки.

— Что такое, сладкая?

Бекки вытащила палец изо рта и сказала:

— Я люблю тебя, Кари.

Женщина наклонилась вперёд, взяла Бекки на руки и крепко прижала к себе. От малышки пахло детской присыпкой и яблочным соком, точно также пахло от Молли, когда она была маленькой.

— Ах, Бекки, солнышко! Ты настоящее сокровище. Я тоже тебя люблю.

— Так, что насчёт тебя и Коула? Как будешь оправдываться? — спросила Кари подругу.

— Коул не готов остепениться. Я отказываюсь быть с мужчиной, который заменит меня новой моделью, как только я ему надоем.

— Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала.

— Да, — согласилась Молли. — Вы обе глупые. Настало время пойти и почитать книгу.

Кусок хлеба попал в лицо Молли.

— Я собираюсь устроить вам обоим взбучку, — сказала девочка. Близнецы завизжали, соскользнули со скамейки и побежали по лужайке к дому.

Молли последовала за мальчиками. Прежде чем она прошла в дом через дверь, то ещё раз остановилась.

— Не забудь об игре в эти выходные. Звонила мама Аманды, она хочет поговорить с тобой об этом.

Чёрт! У Кари совсем вылетела из головы игра.

— Ты ведь не забыла об этом, не так ли?

— Конечно, нет.

Молли покачала головой, будто была твёрдо убеждена, что никто на свете не мог иметь более глупую мать, чем она.

— Ты всё-таки забыла, верно? — спросила Линдси, после того как дверь закрылась.

— Полностью.

Линдси сделала глоток чая со льдом.

— Я думаю, что Макс действительно любит тебя.

— Всё дело как раз в «думать», — сказала Кари. — Макс постоянно использует это слово. Он думает, что влюбляется в меня. Он думает, что мы должны провести остаток жизни вместе. А я хочу, чтобы он это «знал».

Молли просунула голову в раздвижную дверь.

— Мама, кто-то звонит тебе по телефону. Это мужчина.

Кари побежала к дому.

— Наверное, это Ричард, — сказала она Линдси. Но это был не Ричард, а Джои, последний человек, от которого она ожидала звонка.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он.

Бедный парень говорил так, будто у него был грипп. Бреанна до сих пор ещё не вернулась к нему. А после сеанса у терапевта она вообще отказалась с ним разговаривать.

— Я действительно была бы очень рада, если бы вы с Бреанной снова помирились, — начала Кари, — но не знаю, как могла бы помочь вам с этим. На данный момент Бреанна очень уязвима. Беременность всегда оказывает заметное влияние на чувства женщины. Она думает, что ты ей не доверяешь...

— Я полностью облажался, — сказал он. — Я доверяю ей, и знаю, что должен доказать, но просто не знаю как.

— Что на счёт ребенка? Ты довольно ясно разъяснил, что ещё не готов иметь детей. Никакая женщина, находящаяся в здравом уме, не захотела бы связывать свою жизнь с мужчиной, который не хочет иметь ничего общего со своим собственным ребёнком.

— Признаю, что сначала мне было страшно. Я переволновался. Но потом пришёл в себя и даже прочитал несколько книг о детях. Я готов к этому. Я знаю это.

Кари стало его жалко. Его голос звучал так, будто это действительно было для него важно.

— Ты уже говорил всё Бреанне?

— Да, но она мне не верит.

— Я поговорю с ней, — сказала Кари, желая отыскать магическую формулу, которая поможет им вернуть всё в нормальное русло.

***

Из палаток в лос-анджелесском Колезее до верхних рядов доносился аромат хот-догов, чесночного фри и пива. Желудок Кари заурчал. «Стилерс» явно вели в счёте. Сначала выглядело так, что тотализаторы были правы. В первой половине открывающей игры сезона казалось, будто игроки «Кондорс» страдали массовым испугом. Они дарили команде соперников штрафные удары из-за фальстарта и давали плохие пасы. Коул был заметно напряжён. Из первых пяти попыток прошла только одна передача мяча, и он сделал неудачный пас, которым «Кондорс» закончили первую серию нападения во второй четверти. Однако Безумный Макс держал «Стилерс» в напряжении тем, что предотвращал попытки их главного нападающего пройти дальше него.

— О-о-ох. Ауч! — Кари отвела взгляд от поля и зажмурила глаза.

— Папа встаёт, — сказала Молли. — С ним всё в порядке.

Кари посмотрела на него сквозь пальцы. Молли права, с ним ничего не случилось. Со своим огромным размером, силой и скоростью он с лёгкостью догнал квотербека «Стилерс» и сбил с ног своего противника, до того как ста тридцати килограммовый нападающий форвард приземлился на него.

— Могло быть и хуже, — заметила Линдси, после того, как Молли повернулась к Гранту. — Мы могли бы быть в Лас-Вегасе на чемпионате по боксу.

— Я знаю, что всё это часть игры, но кто-то действительно может пострадать, — ответила Кари. — Ты знала, что Меррил Ходж повесил на гвоздь свои бутсы, после того как врачи сказали ему, что он может умереть, если получит ещё одно сотрясение?

Линдси сморщила нос.

— Кто такой Меррил Ходж?

— Он два года подряд был Железным Человеком года в «Стилерс». Потом играл свободным агентом в «Чикагских Медведях», пока не был вынужден раньше положенного закончить свою карьеру из-за постоянных жалоб после сотрясения мозга.

Линдси подняла брови.

— Кто-то тщательно проинформировался о НФЛ?

— Макс, в конце концов, отец Молли. Совершенно нормально, что я беспокоюсь о нём, и поискала немного информации, когда он стал частью её жизни.

— О, прошу тебя. Ты со средней школы хотела этого парня, и до сих пор ничего не изменилось.

— Много чего изменилось. Например, я больше не так легко попадаю под его влияние. Теперь требуется нечто большее, чем просто красивое тело и ослепительная улыбка, чтобы привлечь моё внимание, — жаль, что это была огромная ложь.

Глубоко внутри Кари знала, что приняла правильное решение, отказав Максу. Прежде всего, если бы он действительно её любил, то не отказался бы от неё с такой легкостью. У озера Даттон застал Кари врасплох. Его предложение лишило женщину дара речи. Сначала она подумала, что Даттон пошутил. Однако поняла, что он говорил серьёзно, когда стало ясно, что Макс попросил стать его женой по неправильным причинам.

— Может быть, тебе стоит провести несколько исследований о предопределении, — предложила Линдси.

Кари не отрывала глаз от поля.

— Предварительно определённая последовательность событий, которые находятся вне контроля человека. Что ты хочешь этим сказать?

Линдси покачала головой.

— Иногда ты можешь быть такой всезнайкой.

Кари засмеялась.

— На самом деле я хотела бы знать, — объясняла Линдси, — какова вероятность того, что такому большому, здоровому футболисту как Безумный Макс потребуются услуги диетолога? Миллион к одному, — ответила она быстро. — Я говорю тебе это, потому что судьба сыграла с вами злую шутку.

— Смотри, там Коул, — сказала Кари, меняя тему. Собственно, она действительно не хотела здесь быть, не до тех пор, пока её отношения с Максом были настолько болезненными и неопределёнными. Было трудно не думать о нём, даже когда Кари не смотрела на него во время футбольного матча. Каждый раз, когда он приезжал, чтобы забрать Молли, женщина наблюдала за ним из окна своей спальни и задавалась вопросом, что могла бы изменить, чтобы Даттон полюбил ее, таким образом, каким она хотела чтобы её любили.

Линдси передала Кари бинокль.

— Коул Флетчер действительно выделяется, правда?

— Да, так и есть, — согласилась Кари. — Он снова звонил вчера вечером.

— Опять? — спросила Линдси. — Почему он просто не может понять, если я говорю «нет», то подразумеваю именно это?

Кари пожала плечами.

— Должно быть, это упрямство.

— Завтра я иду на первую процедуру оплодотворения.

— Коул знает об этом?

Линдси подняла подбородок.

— Его это не касается. Если ты до этого меня не слушала, я повторю: между нами всё закончилось.

— Я знаю, но полагаю, что никогда не смогу понять почему, и Коул, вероятно, тоже.

— Чего ты ожидаешь от меня? По-твоему я должна подождать ещё несколько лет, и посмотреть, проявит ли Коул выдержку? И если он так сделает, то мне нужно будет надеяться, что у него те же жизненные цели, что и у меня? Посмотри на него! Разве он выглядит как мужчина, который ведёт малоподвижный образ жизни и хочет иметь много детей, ползающих повсюду?

Кари только пожала плечами.

—Всё возможно.

— Ты должна была видеть выражение его лица, когда я в шутку сказала, что он может помочь мне в качестве донора спермы. Коул выглядел так, будто сейчас у него случится сердечный приступ.

— Вы как раз только познакомились, — сказала Кари в его защиту.

— Как бы то ни было... Я не собираюсь менять свои планы и скоро рожу ребёнка. На данный момент у меня нет времени на мужчин.

— Мне кажется, что он влюблён в тебя, и довольно сильно. Но это твоя жизнь, — заметила Кари. — Только не реви мне потом в ухо. Я просто беспокоюсь, что ты сделаешь что-то, о чём впоследствии пожалеешь, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Кари испытала облегчение, когда Макс покинул поле. Когда она посмотрела на него, то ощутила глубокую тоску, и вдруг поняла, что не имела права давать Линдси подобные советы.

Нападающие «Кондорс» выбежали на поле, и Коул обыграл длинный пас, который перехватили на пятнадцатиярдовой линии. Линдси вскочила.

— Давай, Коул, ты это сделаешь!

«Линдси была полностью потеряна», — подумала Кари. Женщина буквально сияла, с тех пор как встретила Коула Флечера.

Линдси снова села.

— Честно говоря, не думаю, что все эти вещи с полноценной семьёй сработают когда-нибудь со мной, — сказала она.

Кари проследила за взглядом Линдси. Он был направлен на Коула, который стоял прямо, слегка расставив ноги, в то время как считывал знаки с боковой линии.

— И почему нет?

— Брак означает обязательства и компромиссы, — сказала Линдси. — Большинство мужчин не могут справиться с обязательствами, а я терпеть не могу компромиссы, — она пожала плечами. — Это ситуация, в которой никто не сможет выиграть, с какой стороны не посмотри.

Два часа спустя, после того как игра подошла к концу, Кари с Молли, Амандой и Грантом стояли за дверью раздевалки и ждали возвращения Линдси. Они с Молли всё обсудили, и хотя девочка призналась, что ей понравился её первый поцелуй, всё же, она была ещё не готова встречаться с мальчиками. Они договорились, что больше не будет никаких прогулов и обжиманий по углам, и Кари поняла, что не осталось ничего, о чём она не могла бы поговорить с дочерью открыто. Остальное зависело от Молли. Дети болтали, пока не сводила глаз с раздевалки. Она надеялась, что Линдси поторопится и выйдет через эти двери прежде, чем это сделает один из игроков.