Игры богов

Глава 2. Война

Время. Время начинало поджимать, это ощущалось чуть ли не физически. Маярт ужесточил обучение Элерин, делая упор на боевые навыки, но девчонка вошла во вкус, периодически удивляя учителя. Ей нравилось больше создавать, чем разрушать, тем более что процесс был увлекательным и позволял забывать о своих чувствах. По императорскому дворцу, а потом и по Парку развлечений начали бегать разные забавные зверюшки из земных мультиков, которые обожала девушка.

Пикачу, бившего всех без разбору молниями, маг пригрозил вернуть в исходное состояние, то есть разобрать на молекулы, если с этим безобразием что-нибудь не сделают. Желтый паршивец смотрел на всех анимешными невинными глазками, а потом с возгласом «пикачу» долбал разрядом и мило улыбался. Сантилли укоризненно показал императрице дыру в куртке, девушка смутилась и заверила его, что такое больше не повторится. В конце концов, электрического хулигана забрал кто-то из драконов для охраны замка, и конфликт был исчерпан.

Определилось приблизительное время и точное место выхода будущего противника, размеры их кораблей и количество.

В середине большого стола, за которым собирался Совет, был вырезан круг, над которым висело объемное изображение вражеских космических судов. Вообще-то «дырка» предназначалась для другого: императрице взбрело в голову, что помещение слишком официальное и надо бы создать более уютную, домашнюю атмосферу с цветами или еще чем-нибудь. Сантилли предложил организовать винный фонтанчик: протянул стаканчик и расслабляющая обстановка на лицо, в смысле — на лице, но его, скрепя сердце, никто не послушал.

Маркосс недоверчиво рассматривал плавающие над роскошной икебаной шарообразные корабли:

— И вы хотите сказать, что это сооружение составляет четверть Волка? Чушь!

— Чушь от пятерых независимых друг от друга провидцев, которые до этого ни разу не ошибались? — ядовито спросил Таамир.

Но скажем спасибо неар, если бы тот промолчал, то Ин Чу сам бы высказал нечто подобное. Размеры кораблей, мягко говоря, поражали.

— Они нас массой задавят, — хмуро подтвердил Рошейн очевидное, — Даже если мы выжмем из себя все и подключим людей и гестехидов, нам не справиться.

Лас, сидевший рядом с отцом, неожиданно перебросил ноги через стол и мягко опустился на корточки перед изображением. Сантилли зеркально повторил его движение, и демоны замерли, рассматривая противника. Сах, немного подумав, присоединился к ним. Вардис, скрестив руки на груди, наблюдал за учениками.

Корабль медленно поплыл вверх и остановился на уровне груди, а Ласайента, наоборот, почти распластался на полу.

— Ну и что? — Рошейн, наклонив голову, скептически наблюдал за их действиями.

Сантилли покрутил кистью руки в воздухе, ийет сморщил нос, Лас сжал губы.

— Меня кто-нибудь слышал? — раздраженно поинтересовался дэи вэ.

— Вряд ли, — ответил ему Найири, — Они щит поставили.

И в это время по изображению хлестнула молния, больно резанув по глазам. Совет, не сговариваясь, дружно отпрянул, но разряд, погуляв внутри сферы, втянулся в руку Сах Ира.

— И ничего, — задумчиво подвел итог ашурт, поднимая голову, — Обломки полетят вместе с их истребителями или что там у них.

— И прямо к нам в гости, — Лас сполз по щиту на пол, переплел руки и нахохлился.

Сах вздохнул:

— Еще идеи?

— А если несколько разрядов? — спросила Элерин, привстав со стула.

Как ни странно ее услышали.

Сантилли хмыкнул:

— Мусора будет много со всеми вытекающими. Сколько у нас времени осталось?

— Около восьми лет, — ответил Андерс.

Рашид провел по лицу руками и протяжно выдохнул. В отличие от остальных он мог дать только средства и совет. С последним было туго.

— А где картинка с уничтожением? — наугад поинтересовался он.

— Оружие, — понял его смутную мысль герцог.

Маркос удивился:

— И что это даст?

— Знание, — рассеянно ответил Сантилли, обходя изображение, — Знание.

Неар насупился и замолчал. Стратег из него был никакой, это знали все, но признаваться в очевидном не хотелось.

— Принимаем любые ид-деи, — Лас попробовал достать корабль носком ноги, но не преуспел, — даже самые бредовые.

— Кто первый? — усмехнулся Таамир и иронично оглядел Совет.

— Вот с тебя и начнем, — герцог заглянул под стальной шар и потыкал его пальцем, — Откуда идет разряд? Маярт, где картинка?

Мозговой штурм окончился ничем, и раздосадованный Совет поздно ночью разошелся. Чарскьен, не принимавший в обсуждении никакого участия, задержался, с мрачным выражением лица разглядывая будущего противника.

— Прекрати изводить брата, — спокойно попросил его дракон, стоя в дверях, — Он не виноват. Если хочешь отыграться, я к твоим услугам.

Фраза Таамира застала задумавшегося ашурта врасплох, заставив невольно вздрогнуть.

— И до тебя дойдет очередь, — он с угрозой повернулся к нему, злясь на себя за невольный испуг, — Чуть позже.

Король окинул его снисходительным взглядом сверху вниз, сделал шаг вперед и издевательски развел руки в стороны, приглашая к поединку:

— А сейчас кишка тонка?

Но принц, надменно подняв голову, прошел мимо него к двери.

Таамир проводил его насмешливым взглядом, хмыкнув вслед:

— Твой брат храбрее тебя, ашурт.

— Потому что лизал твою задницу? — зло прошипел тот, резко разворачиваясь.

В следующее мгновение демон оказался прижат к стене за шею. Он попытался вывернуться, оторвать стальные руки дракона, ухватившись за них, но тиски сжались сильнее, окончательно перекрывая воздух.

— Потому, мой дорогой, — разъяренный дракон медленно подтянул его вверх, — Что умеет признавать свои ошибки и всегда идет вперед. Понял, щ-щенок? — Ин Чу вышвырнул его в дверь и отряхнул руки, — Если не понял, могу повторить.

Чарскьен прокатился на спине по пустой приемной прямо под ноги вернувшемуся Найири.

— Ты уверен, что это твой сын? — невозмутимо поинтересовался Таамир, проходя мимо него, — Раньше с ним было интереснее.

Он не стал смотреть, как рассерженный король резкими движениями помогает подняться кашляющему и шатающемуся сыну, а, насвистывая, направился к выходу.

— Оставь свое мнение при себе, — не глядя, зло бросил Найири.

Дракон до ответа не снизошел, а, не оборачиваясь, поднял в прощальном жесте руку и легко сбежал по широкой лестнице.

На следующий день на равнине замка Вардиса собрались молодые люди-конструкторы и их бывшие профессора.

— Мы не участвовали в космических битвах, — недовольно говорил Глеб, — Что мы можем придумать?

— Страус, — усмехнулся Сантилли, — Мы тем более. Но вы выросли среди развитых технологий, компьютеров, ракет и фильмов о пришельцах. Вы этим пропитаны, в отличие от нас, только начавших это понимать. Толку от того, что мы научились нажимать кнопочки и рулить? Как были профанами, так и остались.

— Самокритично, — Марк покачался на носках и кивнул на модель корабля противника, — Но с этим мы тоже не знакомы.

— И что тебе мешает? — удивился ашурт, открывая дебаты.

— А кроме нас — некому? — удивилась Ирина и фыркнула, — Нашли лучшие умы Вселенной.

— Лучшие умы уже давно головы ломают, — рассеянно отозвался Сантилли, — А вы — независимый свежачок.

Идея скромно постучалась ровно через неделю, так скромно, что сначала никто ее не узнал. Как раз кончился обеденный перерыв, но к работе никто не торопился приступать — настроения не было.

Лас, сидевший верхом на стуле, как на коне, здорово напоминал землянам Алешу Поповича, даже когда складывал руки на спинку и пристраивал на них подбородок, как сейчас. Вылитый богатырь на распутье.

— Был бы я Змеем Горынычем, — устало сказал Олег, глядя на него, — положил бы их на одну ладонь, а другой бы прихлопнул.

— И что? — рассеянно спросил принц, которому начали надоедать сказочные сравнения.

— Мокрое бы место осталось, — похвастался молодой человек, — Еще бы расхохотался в три глотки, — и изобразил зловещее «ха-ха-ха».

Ашурт, лежащий на столе, повернул голову:

— И кровавые ошметки в разные стороны, — он раскинул руки, показывая ширину разлетания.

— А я бы их лодочкой сложил, а потом…, - продолжал развивать мысль Олег.

— Чем? — нахмурил брови ашурт и вдруг резко сел, — Чем сложил?

— Лодочкой, — терпеливо пояснил сказитель, — Что ты скачешь, как в попу ужаленный?

— Сфера, — герцог посмотрел на йёвалли, — Идиоты! Сфера! Ты — гений! — он спрыгнул со стола, схватил человека за щеки, от чего тот стал похож на хомячка с губками бантиком, и потряс, — Обожаю гениев!

Молодые люди проводили сорвавшихся с места демонов удивленными взглядами.

— А Нобелевская? — жалобно спросил Олег у затухающего портала.

— Ты смотри, как просто, — ворвавшийся к Элерин герцог припечатал ладони на стол напротив нее, заставив вздрогнуть, — Заключаешь в сферу и долбишь.

— Просто? — императрица сморщила нос и неожиданно едко переспросила, — Ты считаешь, что это просто? А размеры этого просто ты учел?

Кому в пылу спора пришла в голову идея с объемной проекцией реальности, на создание которой потом ушел не один месяц, никто не запомнил.

На то, чтобы отработать это «просто» ушло почти шесть лет. Срывались потоки, удары рассеивались, лопались сферы, не выдерживая напора, не срабатывали схемы расстановки сил. Они все переделывали, заменяли, выбирая разные варианты боя и отрабатывая их по многу раз, пока не доводили до автоматизма. Казалось, этому не будет конца.

Было решено, что Элерин с безопасного расстояния поражает противника, а триада удерживает равновесие и гасит остаточную энергию, не давая ей выйти из-под контроля. Попытка подстраховать императрицу магами нарушала баланс сил, и от них пришлось отказаться.

В результате был пригнан огромный астероид, середину которого выдолбили, надежно экранировав от внутренних излучений и переоборудовав под жилое помещение с минимумом автоматики, только самое необходимое для жизни. Даже двигателей не было. Болтается в пространстве мертвый булыжник и пусть болтается. Вряд ли пришельцы обратят на него внимание.

Каждый знал свое место и то, что он должен делать. Ночью разбуди (что Вардис неоднократно и делал), не ошибется никто. Наступило предбоевое затишье. Самое опасное время, когда нервы напряжены до предела, стрела лежит на тетиве и пальцы уже готовы в любой момент спустить ее.

— Какой к дьяволу праздник? — взорвался Сантилли.

— Мира, — невинно пояснил Маярт, разглядывая вид из окна, — Когда дом достроите?

Хмурая Ласти, сидящая на широком подоконнике, досадливо мотнула головой. Не до него сейчас.

— Хищники не беспокоят? — поинтересовался ийет, с любопытством обходя светлую гостиную, наполненную солнцем, — Зачем такие огромные окна? Первый же шторм и вы без стекол.

— Общение с людьми тебе на пользу не пошло, — вздохнул ашурт, — Мы дырок насверлили, чтобы ветру ничего не мешало.

Каких дырок? Где? Маг удивленно посмотрел на вальяжно развалившегося в кресле демона и только потом сообразил, что над ним подшучивают.

Первый этаж был готов. Фундамент, сложенный из массивных блоков, нес на себе обманчиво легкую конструкцию, но Маярт знал, что камня на свой дом демоны не пожалели. Бастион, а не вилла. Окна во всю стену были защищены от ветров магическими щитами. На заднем дворе — бассейн, сейчас пустой, а открытая просторная терраса смотрит на лагуну с причалом, у которого когда-нибудь встанет красавица шхуна под белоснежными парусами. Ночевали демоны в основном здесь, в зале на диване. Были еще три комнаты и кухня, но все еще без мебели.

Друзья все забросили, отодвинули в сторону мечты и желания, полностью подчинив себя будущей войне. Пора сделать перерыв перед последним броском. И жить дальше. О предстоящей свадьбе не знал только слепо-глухо-немой отшельник. Йёвалли все чаще видели в женской ипостаси, она все меньше путалась, говоря о себе, и вела себя намного уверенней и раскованней. Сражалась на мечах, как богиня войны, танцевала, как богиня изящества, и шутила, так, что у многих отпадала охота ее задирать. После последней стычки девушки с Чарскьеном, тот стал намного меньше завидовать брату. На погребальном костре он видел такую языкастую язву, даром, что внешность ангельская, зато характер как у черта. Вот пусть младшенький с ней и помучается.

Земные послы так до сих пор не додумались связать прекрасную невесту наследника дома Ашурт с одним из Стражей, стоящим перед императрицей.

Платформу опять переделали: добавили уединенные закрытые балкончики. И не лень Элерин каждый раз возиться с ней, хмыкнул Сантилли, не зная, как оценить новшество. Вроде нормально.

— Андрей, ты зачем дочь в корсет затянул? — недовольно поинтересовался он, — Не вздохнуть, не выдохнуть.

— И не похулиганить, — недовольно отозвался отец, — Я девочку хотел, а не разбойника в юбке.

— Сбежит, — Олег смотрел на нахохленную молоденькую девушку, сидящую особняком от остальной молодежи, — Вся в папочку.

— Снимай все, — посоветовал герцог, — Где-то я уже видел похожую ситуацию, — и повернулся к невозмутимой Ласайенте, — Как думаешь, милая?

— Думаю, — отозвалась она и задумчиво отпила коктейль, — что я бы сегодня и ушла. Лошадь готова, сумка уложена.

— А почему лошадь, а не флайерр? — Роман с сожалением оторвал взгляд от белокурой девушки-дэма из Дома Йёвалли и заинтересованно повернулся к товарищам.

— Отслеживается, — пояснил Санти, — Ты когда женишься?

— Сам такой, — отозвался тот и сунул бокал Олегу, — Вот пойду и сделаю предложение.

— Иди-иди, герой-любовник, — шутливо напутствовали его.

Роман решительно направился к приглянувшейся красавице, а Андрей — к дочери.

Ашурт смотрел, как он сел рядом и, взяв ее за руку, что-то тихо начал говорить. Девочка сначала упрямо смотрела вниз, потом — с удивлением на отца. Договорятся, герцог привлек к себе любимую и прикоснулся губами к виску.

Бывшие одногруппники уже ничем не отличались от местного населения. Старожилы. Совет несколько лет назад предложил им затормозить старение и принять подданство. Слишком ценны оказались молодые люди. Надоест жить — всегда можно отпустить процесс, а пока им всем около тридцати. Золотой возраст, прекрасный — энергия бьет ключом, и кажется, что можешь горы свернуть, и сворачиваешь, не думая о невозможном. Кьердис сам позаботился о жене, не дожидаясь решения Повелителей.

— Вы совсем обнаглели, — сзади стоял Гроос под руку с Тоинет, — Шхуну на меня спихнули, на свадьбу не пришли.

Неар обменялся рукопожатиями с молодыми людьми, девушкам поцеловали пальчики.

— Можешь дать по шее, — великодушно разрешила Ласти и наклонила голову, весело глядя на него исподлобья, — Подарок не понравился?

— Нас не отпустили, — виновато посмотрел на молодоженов Сантилли, — Сам знаешь, сколько у нас свободы.

— Но поворчать-то могу?

— А не рано? — недоуменно поинтересовалась Тоинет у мужа.

Ласайента легко толкнула ашурта в бок:

— Мишель.

— Драконы как всегда пунктуальны, — герцог демонстративно посмотрел на наручные часы стоящего рядом Олега, — опоздали ровно на двадцать минут. Опять ногу подвернул?

Хороший сегодня праздник, мирный и веселый. Сколько их осталось? И будут ли еще? Успеет ли жениться Роман, как обещал? Родятся ли дети у Олега, год назад нашедшего свою половинку? Дождутся ли внуков их бывшие профессора? Хорошо, что они тоже согласились на долголетие. Как без них Алентис? И долго он еще будет ходить холостяком, оплакивая жену? Есть ли у них вообще это будущее?

— Хандришь, — Сах, незаметно подошедший со спины, хлопнул по плечу герцога.

— Ласти, хочу танцевать, — ашурт шумно выдохнул, — пока еще наши друзья не довели меня до удара.

Приступ случился, когда они целовались на балкончике.

— Сейчас, маленькая, сейчас, — Сантилли бережно уложил девушку и торопливо рванул застежку сумочки, — Сейчас.

Он лихорадочно встряхнул ампулу с кровью, разогревая ее, и замер, похолодев от внезапной мысли.

Ангел. Она ангел! Пусть полукровка, но все-таки. Сейчас она меньше всего демон. Он вспомнил, как удивились они тогда, что кровь Андерса и Найири не помогала. Она и не могла помочь, потому что Ласти — ангел! Когда она меняет ипостась на мужскую, то становится почти такой же, как и все йёвалли.

Сах вздрогнул от отчаянного мысленного крика Сантилли, и Маярт не на шутку испугался, когда увидел, как мгновенно побелел ученик. К балкончику они прибежали вместе, не очень вежливо расталкивая гостей.

Девушка была в сознании, и это, наверное, было страшнее всего. Ашурт смотрел на них глазами, полными боли и мольбы.

— Нельзя! — выкрикнул он, сжимая ампулу в кулаке, — Надо кровь дракона или вашу.

Маярт выставил защиту на вход и склонился над Ласайентой, останавливая поспешно закатывающего рукав Саха.

— Ничего нельзя, — тихо сказал он, — Ничего.

— Да почему?! — ученик приготовился вскрывать вену, зло глянув на учителя, — Научный интерес прорезался?

Маг едва успел отбросить его руку, грубо схватил юношу за ворот и встряхнул, приводя в себя.

— Кровь этого мира, мальчик, ей сейчас не поможет, — Маярт едва сдержался, чтобы не отвесить оплеуху, — Опыты будешь ставить?

— Но что-то же надо делать! — Сантилли с надеждой смотрел на них, удерживая бьющуюся в судорогах любимую.

— Ждать, — маг сжал зубы, — И улыбаться.

Сах Ир посмотрел на учителя, как на сумасшедшего.

— Наша грызня ей не поможет, мальчик, — Маярт осторожно промокнул пот на лбу Ласайенты и помог ашурту удобнее ее перехватить, — Голову приподними немного, — он ободряюще улыбнулся девушке, — Потерпи, маленькая, мы с тобой.

Эти двадцать минут были одними из самых страшных в жизни Сах Ира. Он безумно боялся за нее, но улыбался и продолжал всматриваться в то, что плотным темным покрывалом окутывало его любовь, случайно ловя ее обрывочные бессвязные мысли. Молодая девушка с белыми волосами, отливающими голубизной, неловко заворачивает кричащего младенца, а в глазах — брезгливость, отвращение и страх. Это видение нахлынуло внезапно на короткий миг, но Сах успел его запомнить. Чтобы это ему не стоило, но он найдет ее, чтобы заглянуть в глаза цвета утреннего неба и задать один единственный вопрос: «За что?».

Ласайента сквозь боль слышала, как где-то в немыслимой дали кричала женщина, не хотевшая, чтобы умирала ее дочь, и надеялась, что рядом с ней тоже есть кто-нибудь, поддерживающий ее. Сантилли еще долго качал ослабевшую любимую на руках, боясь отпустить.

Почти два года пролетели как один миг. Они появились за день до первого совершеннолетия Ласайенты.

Маярт невидяще смотрел на цветущие под окном императрицы розы. Его жена тоже их любила, но терпеть не могла срезанные цветы, и тогда он разбил ей сад с беседкой. По вечерам они ужинали там, и запах цветов витал в воздухе, перебивая вкус еды. Любимая не знала и никогда не узнает, как он ненавидел эти сумеречные посиделки и этот въедливый аромат. И как сейчас ненавидит себя за это. Маярт засадил бы этими проклятыми цветами весь мир, лишь бы она была с ним. Ланна была в курсе причины войны и так не смогла его простить. Ушла, забрав сына, чтобы погибнуть вместе с ним.

Не стоит и надеяться, что когда-нибудь любимая поймет его и вернется из-за грани. Кто угодно, но только не его несгибаемая, гордая, неукротимая женщина.

— Маярт, смотри, тебе нравится? — Элерин повертелась перед ним.

Маг с трудом отвел глаза от распускающихся голубых бутонов и удивленно приподнял брови. Девушка явно собиралась на свидание: синие брюки и блузка и длинный белый жакет.

— Плохо? — расстроилась она, видя недоуменное выражение его лица.

Тот неопределенно хмыкнул и пожал плечами:

— Сах лучший советчик, чем я. По-моему, немного официально.

— Значит, ужасно, — императрица понурилась и пошла переодеваться.

— И куда собирается миледи? — громко поинтересовался Маярт через полуоткрытую дверь.

Миледи собиралась гулять. А раз брат засел в библиотеке, то сопровождать ее должны были демоны. Как оказалось, ашурт с другом тоже были там, но йёвалли в качестве жертвы безжалостно выгнали на прогулку. Скорее всего, жребий бросали, усмехнулся мужчина. А герцог старательно избегает оставаться наедине с девушкой, значит, знает о ее чувствах. Маг вздохнул. И что с ней делать? Сах Ир говорит, что это проходит с возрастом. Его бы устами да мед пить. У самого Маярта так ничего и не прошло, как и у Алентиса.

Блузка сменила цвет на нежно-голубой, а жакет — на карминово-красный. Маярт одобрил новый наряд, нет, нет, хорошо, не надо больше ничего менять.

— Элерин, тебе нравится Ласайента? — спросил он, пока девушка быстро подкрашивала ресницы.

— Очень серьезный демон, — она бросила тушь и схватила первый попавшийся блеск.

А что это мы так заторопились? Маярт внимательно посмотрел на императрицу, торопливо подводящую губы.

— Рино, не уходи от ответа.

Девушка вздохнула и аккуратно положила розовый тюбик.

— Да, Маярт, нравится. Он умница, очень внимательный, заботливый, вежливый, красивый, сильный.

— Идеальный мужчина, — пошутил маг, внимательно глядя на нее, — только спит с другим мужчиной.

Элерин укоризненно подняла на него глаза:

— Ласти — девушка. С кем она должна спать?

Вот и подлови ее, усмехнулся маг. А как заполыхали наши щечки, можно и ауру не смотреть. Боги, что же ты делаешь, девочка? А что она делает? Ничего, сам себе ответил он. Ничего. Даже вида старается не подавать. Смирилась и живет. Как же тебя угораздило так влюбиться?

— В парке расцвели розы. Не хочешь посмотреть? Ласти тоже любит их. У вас будет общая тема для разговора.

Насыщенные у них прогулки: Элерин рядом со своими Стражами как под конвоем, а эти, что один, что другой, как наказание отбывают. Йёвалли предпочитает молчать, а ашурт лучше бы вообще рот не открывал.

Девушка кивнула и выскочила за дверь, еле дослушав его до конца. Молодежь, маг грустно посмотрел ей вслед, и не нуждается она ни в его поучениях, ни в его советах. Из Ласайенты получился бы прекрасный муж и император, если бы не было Сантилли их любви. Ашурт более предсказуем в поступках, более жесткий и прямолинейный, и не любит играть подданными, как его друг, и обоим в море интриг лоцманы не нужны. Сами кого хочешь обдурят. Но Лас умирает, маг тяжело вздохнул, и что потом будет, никому не известно.

Этот приступ на празднике, после которого йёвалли не рискует постоянно находиться в женской ипостаси, никак не давал покоя. Они вместе с магами уже как только не вертели воспоминания Маярта, пытаясь найти выход. Вардис сделал предположение, что проклятие можно снять в момент смерти. Риск огромный, но это шанс, пусть ничтожный, но шанс для мальчика. Поймать бы еще этот момент.

Сантилли захлопнул книгу и помассажировал глаза. Хватит сидеть, надо составить Ласти компанию. Видел он эти прогулки: Элерин с какой-нибудь подружкой идут впереди, йёвалли светлой тенью шествует сзади, засунув руки в карманы и думая о своем. Один раз ашурт попробовал подловить друга и чуть не лишился головы. Реакция оказалась лучше у принца, успевшего вовремя остановить руку, но взгляд у него был после этого…. Герцог зябко поежился, кивнул Сах Иру на прощание и потянулся за курткой.

Они медленно шли по вечерней, залитой светом фонарей аллее императорского парка. Лас что-то весело рассказывал, оживлено жестикулируя, девушка заразительно смеялась.

Да, конечно, не влюблен, усмехнулся Сантилли, прислоняясь плечом к могучему вязу в темной боковой аллее. Ревность? Да, ревную, легко согласился он сам с собой, но влюбленность, не любовь. Так, игрушки, не стоящие внимания. А вот что делать с девчонкой? Там все серьезнее. Зря, что Маярт, что Сах Ир отмахиваются от этого. Ой, зря.

Ласайента в лицах пересказывал их приключения, и Элерин было радостно и свободно, как беззаботной маленькой птичке. Она то испуганно ахала, хватаясь за щеки, то звонко смеялась.

Было бы прекрасно отправиться вместе с ними в путешествие после того, как кончится война. Уже почти готова великолепная, полностью автоматизированная шхуна, доверху напичканная электроникой. Сах чуть не взахлеб рассказывал о ней, полностью заразив сестру желанием прокатиться, а еще лучше — обзавестись чем-то подобным и жить там. Сбегает же иногда Таамир на месяц в море, чтоб его никто не беспокоил.

Они бы плыли, куда глаза глядят, открывали бы новые земли, попадали бы в штормы или штили, ловили рыбу и воевали с пиратами. А время от времени шхуна приставала бы к какому-нибудь одинокому острову, и они бы загорали и купались. Влюбленные бы любили, а она…. Девушка мысленно вздохнула, она бы была счастлива их счастьем и тем, то может видеть их и радоваться вместе с ними.

Столько много красивых мужчин рядом, а ее угораздило полюбить именно этих. Почему они оба такие невероятные? Сейчас Ласайента уйдет, и его сменит Сах. Демоны будут целоваться и… и вообще. Но она тоже…. Пусть он ее просто поцелует. Это же ничего не значит и ни к чему не обязывает. Ведь так? Один поцелуй. Дружеский. Неужели она не заслужила его? Она не требует чего-то невероятного, только один поцелуй. На прощание. Это не запрещается. Ведь так?

— Почти пришли, — йёвалли улыбнулся ей и кивнул на сияющий огнями дворец в конце аллеи.

Такая маленькая, ниже его плеча. Смешно, когда-то его, то есть ее, принцессу, злил маленький рост, а теперь иногда мешает высокий. На ту же Эджен приходится смотреть сверху вниз, особенно когда демонесса снимает шпильки.

Сейчас или никогда. Потом кто-нибудь или что-нибудь помешает или она сама испугается, а сейчас, пока она храбрая, и у Ласайенты хорошее настроение…

— Не поцелуешь на прощание? — императрица очень долго репетировала перед зеркалом этот загадочный взгляд, и, кажется, он получился.

У принца взлетели брови:

— Э… что? — он мотнул головой и потер левую бровь.

Элерин все стеснялась спросить, откуда у него этот шрам. Почему не зарастил, как остальные? Сах говорил, на Тер? Ри им сильно досталось, места живого не было, а она так и не попросила у них прощения за ту свою выходку, а сейчас это будет выглядеть глупо, потому что все надо делать вовремя.

— Поцелуй, — девушка смущенно улыбнулась и закусила губу, боясь, что демон рассмеется, — на прощание. Мы же друзья.

— Эле, — удивленный Лас покачал головой, — извини, но нет.

— Ты боишься? — стараясь быть храброй, спросила она.

— Пф, — презрительно возмутился йёвалли.

— Обычный поцелуй, ничего не значащий. Неужели это так сложно, просто прикоснуться к губам?

— Конечно, нет, — Лас взял ее за плечи и, наклонившись, тихо произнес, — Никогда.

Элерин, уже внутренне приготовившись, непонимающе распахнула заблестевшие от слез глаза.

— Простите, Ваше Величество и не обижайтесь, — демон по-прежнему сжимал ее плечи, — но целую я только Сантилли.

Герцог уже хотел идти им навстречу, когда увидел, как они остановились, Лас развернул ее к себе, наклонился….

Не может быть! Ноги вдруг ослабели, и ему пришлось прислониться к дереву, чтобы не сползти на землю. Сразу стало темно и холодно. Герцог рванул сдавливающий шею воротник рубахи. Его Ласти целует другую! Не может быть! Он никогда так с ним не поступит! Нет, он не расслышал ее слова, наклонился и все!

— Пусти! — Элерин попыталась вырваться.

— Когда успокоишься, — спокойно возразил демон, сжимая объятия, — Что на тебя нашло?

Сантилли поднял на них глаза. Мгновение смотрел, как друг обнимает девушку и что-то говорит ей, покачиваясь вместе с ней, резко развернулся и пошел прочь. Его любовь осталась где-то там с другой женщиной. Хорошо, пусть будет так. Мальчик вырос и какой-то там ашурт стал не нужен. Хорошо, прекрасно! Не нужен, так не нужен. Мы уйдем. Не гордые. Проживем как-нибудь.

Подросток, стоящий в темноте за деревом, удовлетворенно улыбнулся, показав мелкие острые зубки: будут знать, как путаться под ногами хозяйки, мелкие тварюшки-демонюшки. Он довольно рассмеялся шутке и растаял в воздухе. Когда его богиня освободится, она будет довольна своим подручным.

Это оказалось несложным: нашептать в уши влюбленной девчонки нужные слова. Пусть теперь помучается с выбором. Остальное было делом техники: свести к встрече два пути и подтолкнуть юношу и девушку к поцелую, тем более что они нравились друг другу.

Мальчишка оказался сильнее, чем он думал, зато его друг поверил сразу и безоговорочно. Получилось даже лучше, чем планировалось. Блондинчик будет ломать голову, а его дружок злиться и ревновать. Замечательно получилось. Надо подумать, чтобы еще такое устроить. Вроде бы была там одна темпераментная особа. Надоумить ее на подвиги? Хм. Отличная мысль. Одних сведем, других разведем. А когда очнутся, будет поздно. Хозяйка вернет ему свою благосклонность и любовь, когда узнает, как он старался во имя ее.

Потыкавшись без цели по аллеям парка, Сантилли открыл портал к их дому. Теперь там будет хозяйничать чужая женщина. Потом можно будет поздравить их со свадьбой, подарить никому не нужную дорогую вещь, которую задвинут в темный угол, чтобы не мешала. Пусть будет так.

А хотя почему они будут жить в их доме? Хранитель у нас живет во дворце, а не в обычных хибарах. Император Ласайента. Звучит. Гораздо лучше, чем Император Сантилли. Все равно он не хотел этого, так что сейчас переживать? А он и не переживает. Он идет освобождать место. Ласти нашел ему хорошую замену. Императрицу. Они поженятся, детей наплодят. Будут жить в мире и согласии.

— Привет, — принц отложил книгу и поднялся из кресла, — Где ты ходишь? Ужинать будешь?

Ашурт передернул плечами и, не отвечая, прошел в спальню. Удивленный друг последовал следом.

— Сан, что-то случилось? На тебе лица нет.

— Нормально, — выдавил из себя ашурт, сдергивая сумку с антресолей.

— Мы куда-то едем? — недоуменно спросил встревоженный йёвалли, глядя, как он стопками, не глядя, расталкивает вещи по отделам.

— Я еду, — коротко ответил герцог, резко застегивая молнию и стараясь не встречаться глазами с принцем.

— Санти, что случилось? — с нажимом спросил Лас, беря его за рукав и пытаясь развернуть к себе.

Ашурт зло выдернул куртку и закинул сумку на плечо. И только после этого посмотрел в растерянное лицо друга. Бывшего друга.

— Не хочу вам мешать. Прощай.

И ушел, оставив ничего не понимающего Ласайенту за спиной.

— Чему? Чему ты не хочешь мешать? Санти!

Бред какой-то! С ума все посходили сегодня. Принц бросился за ашуртом. И что? Он оглядел пустой берег. И ничего. Они ругались иногда, но всегда была причина, а здесь…. Кому он собрался освобождать место? Какое? Зачем?

Лас пробродил до полуночи по причалу, но друг так и появился. Тогда он, разозлившись окончательно, ушел в дом. Захочет, сам придет и вот тогда они поговорят. По душам.

Уснуть так и не удалось, а утром началась война. Так обыденно и скучно, что почти никто не испугался. Наконец-то. Так надоело ожидание…. Ласайента собирался на нее, как на давно надоевшую работу.

До дня рождения остался один день.

«Судьба, — усмехнулся Лас, застегивая куртку, — Не убежать».

Но он дожил, и это главное. Остальное, прав Вардис, не важно. Для этого он и родился, а не для того, чтобы любить, выходить замуж и рожать детей. Бред на самом деле. Да и не хотел он этого. Не хотел! И очень хорошо, что скоро все кончится, больше не будет приступов, маме не будет больно, и она сможет свободно вздохнуть и жить счастливо. А мы повеселимся напоследок.

— Тебе можно, я мне нельзя? — с тихой угрозой спросил Мишель, наступая на опекуна.

— Тебе нельзя, — невозмутимо подтвердил Таамир, надевая наручи, — а мне можно, — он бросил на воспитанника короткий взгляд, — потому что я — дракон, а ты оборотень, который там не продержится и нескольких секунд.

Драконы, подлинные драконы, способные путешествовать между звезд, должны были сражаться в истинном обличье в непосредственной близости от вражеских кораблей. Вроде бы и немного, тридцать четыре крылатые смерти, но и не мало, если учитывать ту мощь, которой они обладали. Когда-то Создатель не пожалел на них сил, теперь настала пора вернуть долг. А человеческие истребители и беспилотники будут добивать тех, кто прорвется через их огонь.

— Значит, я буду сражаться вместе со всеми, — Мишель зло сжал кулаки.

Как Таамиру надоели эти пустые разговоры! Он устало повернулся к упрямому мальчишке и открыл рот для отповеди.

— Я не трус! — выкрикнул тот, — Ты понял? Я — не трус! И никогда им не был!

Повелитель усмехнулся:

— Это ты мне пытался все это время доказать?

— Нет, — Мишель мотнул головой, — Не это. Я хотел жить так, как считал нужным, а ты делал из меня игрушку! — он сорвался на крик, — Мы все для тебя игрушки! Все! И ты играешь нами, как хочешь. Тебе плевать на наши чувства. Ну, убей меня за правду!

Таамир смотрел на покрасневшего от гнева взъерошенного воспитанника и молчал. В чем-то он был прав, этот мальчишка, перевернувший его жизнь, в чем-то прав. Игры кончились.

— Игры кончились, мой мальчик, — тихо произнес он, — Ты вырос и повзрослел, — дракон показал пальцами, — Чуть-чуть. Если ты считаешь, что готов — иди.

Таамир кивнул ему и вышел, оставляя поле боя за ним. Жаль, что этот мальчик не сможет быть его наследником, когда дракона убьют. Сегодня Смерть пожнет неплохую кровавую жатву. И хорошо, что они поссорились, тогда не будет причин для слез.

Ин Чу прошел еще несколько шагов и резко остановился посреди своей бывшей спальни. Когда-то, казалось, уже тысячи лет назад один безрассудный ашурт остановил его на дороге смерти, задав простой вопрос: «И как он будет жить с мыслью, что стал причиной твоей смерти?». Боги, за что вы караете меня безумием?

Таамир бросился обратно. Как мальчик будет жить с чувством вины? Умирать собрался, дракон?

— Прости, — он прижал к себе воспитанника, — Прости глупого. И постарайся выжить. Нам еще столько надо сделать, — он отодвинул Мишеля от себя, внимательно рассмотрел и встряхнул, — Это приказ!

Юноша улыбнулся:

— Ты тоже, а то Бет знаешь, как расстроится.

Она сильная, подумал Таамир, открывая дверь, ни слезинки в глазах. Настоящая королева. Он остановился, задумчиво отбил дробь на косяке и оглянулся, чтобы придавить воспитанника тяжелым взглядом:

— Не вздумай никому разболтать, как я тут распинался перед тобой! Ты понял, оболтус?

— Как можно, милорд? — Мишель непринужденно отвесил великосветский поклон, взмахнув рукой над полом, и, не разгибаясь, поднял голову, — Давай катись уже, надоел.

«Уши оборву, — весело думал король, сбегая по лестнице в кабинет, где его уже ждал граф Лангер, — Совсем разболтался, паршивец».

Элерин зябко поежилась и огляделась вокруг: ни окон, ни дверей, тишина и пустота, лишь посреди небольшого помещения висят проекции звезд, а среди них две искусственные планеты, кажущиеся такими незначительными и несерьезными, а вокруг них — объединенный флот землян и И'не Кей-Лайн. Игрушечные кораблики и почти не видные точки-истребители, снующие между ними. Детская игра уже началась: противники обменивались пробными ударами.

«Никто не заснул?», — сердито поинтересовался Андерс, командующий сражением вместе с землянами и Рошейном. Туда бы Сантилли, но он уже занят, может быть, потом подтянется? Скоро в сражение вступят Ин Чу, нагло выдаваемые за новейшие технические разработки. Надо было видеть их вытянувшиеся лица, когда им об этом сообщили, но не объяснять же людям, откуда здесь взялись настоящие драконы.

Какие-то странные сегодня Стражи, даже друг с другом ни разу не переглянулись, подумала девушка, обволакивая меньший корабль пришельцев сферой и резко сжимая ее. И сразу рывок обратно. Здесь трудностей не возникло, триада сработала идеально, быстро восстановив равновесие. В космосе поплыл шар, внутри которого сталкивались между собой спрессованные обломки.

Элерин старалась не думать о том, что осталось от захватчиков, не дай боги вырвет от отвращения. Но в голове непроизвольно прозвучали давнишние задумчивые слова Сантилли: «Кашка-малашка». Да что ж ты такой вредный?! Девушка быстро зажала рот рукой и с трудом сглотнула горькую слюну. Сказано же — не думать!

От второго металлического шара начали отделять точки, и в бой вступили драконы. Черные, почти не видимые в пространстве тени, призраками мелькали то тут, то там, плюясь огнем. Казалось, что яркие, праздничные языки пламени возникают в пустоте сами по себе, слизывая с незримого праздничного стола сладкие крошки-самолетики. Кто-то прошелся огнеметом по обшивке огромного пришельца. Результативно или нет, на проекции не было видно, но, скорее всего, да, потому что вражеских истребителей заметно прибавилось.

Дождавшись, пока триада сменит позиции, подстраиваясь под перемещающийся корабль, Элерин выдернула из волос черную спицу и изо всех сил воткнула ее в шарик, заключенный в сферу. Несколько мгновений смотрела на распускающуюся разноцветную розу, быстро смявшуюся в вихрящийся огненный шар. И в это время появился третий корабль захватчиков. Истребители стали прорываться к базовым кораблям землян, те пока держались, но Элерин запаниковала:

— Мы не успеем! Андерс! Мы не успеем, нас сомнут!

Йёвалли не успел ее ни успокоить, ни остановить, императрица, не дожидаясь триады, выхватила вторую спицу и пронзила плюющийся огнем корабль пришельцев.

Со стороны это выглядело зрелищно: тонкий луч пронзает металлического гиганта, и тот взрывается, как переспевший арбуз. Световой шар стал стремительно расширяться, но Элерин спохватилась и быстро окружила его сферой. Руки тряслись, и щит получился нестабильный, но выдержал. Огонь, не найдя выхода, завихрился внутри, защитное поле спружинило и забилось, как огромное сердце, грозя вывести энергетические потоки из-под контроля.

— Я не знаю, что делать! — прошептала девушка, из последних сил пытаясь удержать силу, вырывающуюся из рук, — Господи, помогите кто-нибудь!

— Все из зоны боя, — приказал встревоженный Андерс, прикидывая, сколько времени продержится рукотворная звезда в миниатюре, — Немедленно! Кораблям — усилить защитные поля.

— И больше от нас ничего не зависит, — усмехнулся Рошейн, — Люди справятся сами. Пойти размяться? — он вопросительно оглядел объединенный военный совет.

— Думаешь, терять нечего? — усмехнулся Маркос, — Я бы не торопился.

О! И это советует самый лучший торопыга Вселенной? Тогда да, придержим желание помахать мечами.

Триада, наскоро погасив колебания сферы, пыталась пробиться на одинокий астероид, висящий в пустоте.

Портал получился нестабильный, постоянно кривился, как рожица в плохом зеркале, и дрожал. Лас подловил момент и, рискуя попасть на ту сторону в располовиненном виде, проскочил внутрь одновременно с Сах Иром. Несколькими секундами позже появился Сантилли.

Герцог еще утром поразил ийет: темные круги вокруг глаз, замкнутый, угрюмый, заторможенный, как во сне. Как будто не спал всю ночь. На вопрос Вардиса «что случилось?» равнодушно пожал плечами, даже не взглянув в сторону друга.

«Сегодня все, как во сне», — успел подумать Сах, лихорадочно соображая, что можно сделать.

Они не успели, совсем немного, но все-таки не успели: вокруг Элерин уже вовсю бушевала буря.

— Стой! — маг поймал Ласайенту за куртку, — Надо стабилизировать потоки. Санти, что стоишь?

Но ийет вдруг зацепило завихрением и, протащив по полу, с размаху впечатало в каменную стену. Лас растерянно оглянулся на ашурта. Если бы он дал руку, можно было дотянуться и выдернуть ее оттуда пусть потрепанную, но живую. Но тот зашел с другой стороны, избегая друга. Да что с ним такое? Хотя да, там будет проще. И почему бы не сказать?

Но тут потоки начали стремительно закручиваться вокруг императрицы в воронку.

Да пошло оно все к черту, дьяволу и их детям! И совершеннолетие туда же. Все равно он умрет, так какая разница когда. И йёвалли прыгнул вперед, но пролетел уже над опустевшим местом, где только что стояла девушка. Хвост потока на прощание хлестнул его, от души размазав по стене, и ввинтился в пространство.

Сантилли медленно опустился на колени рядом с горящей проекцией и провел рукой над полом. Пусто, будто и не было ничего. В ватной тишине застонал и заворочался Сах Ир, пытаясь подняться.

Лас, опираясь на дрожащие руки, тяжело помотал головой, приходя в себя, и недоуменно обернулся. Где? Где эта чертова воронка? Где Элерин? Получилось или нет? Почему все качается? Он потер лоб, и помещение странно дернулось и куда-то поплыло. И портал у Вардиса кривой.

— У тебя портал перекосило, — вяло сообщил принц учителю.

— Голову у тебя перекосило, — темный подхватил его, поднял и прислонил к стене. Вроде стоит. Кровь на лице потом вытрем.

— Где Элерин? — спросил он у Сантилли, застывшего на коленях, и встряхнул его, — Санти! — тот поднял на него безучастные глаза, — Где Элерин?

Герцог мгновение смотрел на дэи вэ, потом перевел взгляд на свои руки и отрешенно ответил:

— Засосало.

— Куда? — все еще терпеливо спросил Вардис, поднимая шатающегося окровавленного Сах Ира. Хорошо его приложило: разбита голова и выбит плечевой сустав. Сотрясение стопроцентное, сейчас это не маг, а кусок желе в шоковом состоянии. Сколько ему надо, чтобы прийти в норму?

— Туда, — ашурт неопределенно кивнул на пол.

Дэи вэ, придерживая ийет рукой, оглянулся на принца. Триада, чтоб вас! Двое оглушены, один не вменяем, девочки нет.

— Там бой, — Вардис обвел их тяжелым взглядом, — Меня слышат? Там бой! Быстро встали и пошли! Стражи чертовы! Быстро!

Эти двое у него сегодня получат. Быстро забудут про ссоры, щенки. Вардис давно так не злился, как сейчас.

Бой кипел внутри ангара, или как у них тут называется место, где стоят самолеты? А, нет, не самолеты, йёвалли потер висок, истребители. Это называется истребители. Да. Космические.

Перед ним выросла странная шевелящаяся конструкция и выстрелила в него тонким голубым лучом. Лас машинально выставил щит, впитавший в себя дармовую энергию, и от души приложил придурка кулаком в то место, где у большинства находится лицо. Больше не будешь палить в кого попало. А почему это «в кого попало»? Он принц и пусть ненаследный, все равно принц. Настоящий. У нас даже броня есть.

Сантилли чуть не закричал и не бросился на помощь, когда перед йевалли появился инопланетянин, но тот сам справился. Постоял, покачиваясь и бессмысленно озираясь по сторонам, и не спеша оброс броней. Молодец. Ладно, мы тоже последуем умному совету. И где наши гости? А везде. Герцог усмехнулся, свил из потоков петлю и стянул в кучу троих ретивых захватчиков, приложив их сверху воздушным прессом. Тех, кто выжил, добьют люди.

Их защитники появились как нельзя кстати. Арт пролетел сквозь вражескую машину, к которой было не подобраться, оставив после себя раскаленный металл, почти сразу начавший оплывать. Аюна в основном вертелась возле Ласайенты, защищая и поддерживая. Кроме демонов духов никто не видел, так что нежелательных нюансов не последует. Сантилли вдруг остро пожалел о том, что они не озадачились какими-нибудь автоматами, зациклившись на мечах, но Арт вполне сошел за огнемет.

Земляне сначала с недоумением уставились на двух союзников непонятно как появившихся у шлюза, но когда они начали, походя, раскидывать практически неуязвимых инопланетян, дружно бросились на помощь, узнав в них Стражей императрицы.

Демоны шли впереди, круша захватчиков, люди добивали. Не сложно, хоть и страшно. Для людей.

К концу короткого боя Лас полностью пришел в себя, начав действовать более расчетливо. Руки и крылья работали автоматически, и голова была свободна. Не думать голова не умела, не смотря на все старания Вардиса. Что же все-таки случилось на астероиде? Элерин не погибла, это точно, иначе он бы почувствовал это — сосущую пустоту внутри себя. Девушка была жива, вот только где она? Где-то в запредельной дали. Это он тоже знал. Но почему они не смогли ее спасти? Почему? Ведь был шанс!

А потому, сам себе ответил принц, крылом машинально пробивая чужой скафандр, что не смогли договориться. Потеряли связь друг с другом. Перестали понимать, как раньше, с полуслова, с полувзгляда. И Санти не прощупать, не прослушать. Во-первых, Ласу это претило, во-вторых, ашурт демонстративно закрылся. Ладно, йёвалли с разворота ногой проломил еще один скафандр, остынет и пообщаемся. Не век же он будет злиться. И тут бой кончился. Демон озадаченно оглянулся вокруг себя, рассматривая покореженные машины, оплавленные стены и неопрятные груды металла и ошметков толстой кожи — все, что осталось от захватчиков.

Лас бросил куртку на диван в зале. Не логично было ждать друга здесь, но он все равно пришел сюда. Принц на всякий случай обошел дом, посидел на ступеньках террасы. И что? И ничего, ответил он себе. Ничего. Сейчас Совет, значит, после него надо поймать Санти и вытрясти правду. Что на него нашло вчера?

Но ашурт утек, как вода сквозь пальцы. И Вардис злой, как тысяча демонов ада. Да, они виноваты. Да, Сах серьезно ранен, но ведь жив! И Элерин найдется. Никуда она не денется. Куда может деться маг такой силы? Найдет выход, или зря Маярт столько лет с ней бился? И они победили! Без потерь. Несколько раненых драконов не в счет. Зато как будут любить сегодня Таамира! Вот только радости от этой победы нет, одна усталость, не дающая уснуть. Дурацкая война получилась. День повоевали, и никто ничего не понял. Не надо было столько лет готовиться, сам себе ответил принц, вот тогда бы они замучились отмахиваться.

Не пойдет он на день рождения. И на праздник не пойдет. Не хочет. Сядет и будет ждать, пока этого чертового ашурта совесть не съест. Вот здесь и будет сидеть и ждать, на террасе. Все равно сна ни в одном глазу. Лас не заметил, как опустились тяжелые веки, и он уснул.

Утро началось шумно и радостно.

— Спит герой, — громко воскликнул Марк, поднимаясь на террасу, — Спит и в ус не дует.

Героя со смехом выдернули из кресла, в котором он уснул, растормошили и отправили умываться.

— Мы решили не ждать вечера, — пояснил Алексей, выкладывающий на стол гостинцы: фрукты и сладости, — лучше с утра поздравить. Для создания настроения, так сказать. А где Санти?

Все с ожиданием уставились на замявшегося йёвалли. Лгать у демонов считалось дурным тоном, особенно друзьям. И что делать? Сказать правду? Он сам ничего не понимает. Жаловаться не хотелось, и принц выдал первое, что пришло в голову:

— Позже подойдет.

Люди переглянулись между собой, Алентис недовольно мотнул головой, но уличать демона во лжи не стал. Гости сделали вид, что поверили, и йёвалли стало стыдно: а что он должен был сказать? Князь легонько сжал его плечо:

— Все в порядке?

Лас кивнул, да. Все живы, все здоровы, они победили. Что еще надо? Не солгал же.

Откуда-то появились ребята из группы. Гном от души сжал его в объятиях, остальные ограничились потряхиванием и похлопыванием. В другое время Ласайента под настроение выдал бы им что-нибудь про забитого людьми демона, а сейчас только растерянно улыбался. Он не думал о том, как будет праздновать свое совершеннолетие. Сантилли что-то там готовил, какой-то сюрприз, но его нет, а значит — ничего нет.

Принц никогда не думал, что у него столько друзей. Они приходили без приглашения, не говорили ничего лишнего, не упрекали, а во дворе сам собой материализовался большой стол, который уже накрывали девчонки. Кто-то разогрел мангал, кто-то резал замаринованное мясо. Ласайенту, чтобы не топтался зря на месте, припрягли нанизывать куски сочной баранины на шампуры.

Шутки, смех, веселая музыка. И принц начал постепенно верить, что вот сейчас в дверях появится Сан и, улыбаясь, скажет о розыгрыше. Вполне в его духе. Но время шло, Лас все чаще поворачивал голову в сторону дома, а друга все не было.

— Ае, — Вульф сел рядом и приобнял йёвалли за плечи, — мы друзья?

Демон удивленно посмотрел на него: что за странное предисловие?

— Что случилось?

— Да, Ае, все-таки, где Сантилли?

— Вы же всегда были вместе.

— Я бы понял, если бы он был ранен, но ведь нет, жив и здоров.

Они не отстанут, принц подавил вздох и соврал:

— Он у Саха.

— Я пошел, — рассердился Мишель, — Что это за дружба, когда на простой вопрос тебе нагло врут в глаза.

Лас сжал губы и опустил голову.

— Ае, — Марк тоже присел рядом, попутно остановив оборотня, который и не собирался уходить, — давай разберемся.

Принц мотнул головой: не в чем разбираться.

— Колись, демон, или сами расколем, — зловеще пообещал Олег, и все сразу зашевелились и загомонили, со всех сторон посыпались разнообразные предположения.

— Да ни в кого он не влюбился! — попробовал придержать Лас разогнавшуюся лавину.

— Тогда ты! — по аналогии выдала Леночка, и сразу наступила тишина.

Лас замешкался и смутился под пристальными взглядами.

— Да ладно, — не веря, протянул Роман, — Ае, ты что, в самом деле?

— Нет, — мотнул головой йёвалли и непроизвольно спрятал глаза.

Но ведь Санти сказал, что освобождает место. Для Элерин? Чушь какая-то.

— Ну, она просто симпатичная девчонка, — попробовал оправдаться он и под дружное «у-у-у» закончил, — И что? Я же не схожу по ней с ума.

Вульф сочувствующе похлопал его по спине, и демон взорвался:

— Да не влюбился я! Можно подумать, вы ни на кого внимания не обращаете!

Боги, ну почему он не умеет связно объяснять свои мысли и поступки?!

— Тогда вам надо поговорить, и все встанет на свои места, — предложила Ирина, — Где он?

Отсюда открывался прекрасный вид на лес и дальнюю реку, блестевшую в закатных лучах солнца. Ласти бы здесь понравилось: много простора и ветра, сегодня пронизывающего насквозь, друг бы сказал, сердитого. Нет больше друга, оборвал себя герцог, и Ласти больше нет. Сейчас его так называет другая. Или будет называть, когда вернется.

Он сильнее обхватил плечи и поерзал, плотнее прижимаясь к центральной опоре. Подтянул к груди колени, сжимаясь в комок, положил на них локти и уткнулся носом в получившееся гнездо. Не будет больше гнезда. Все ложь: и дом, и свадьба, и любовь, и дружба. Надо было сказать ребятам, чтобы подарили гитару. И черт с ней, все равно забросит куда-нибудь в угол и будет пылиться. Все к черту!

Демон угрюмо смотрел на закат. У него тоже все закатилось. Скоро ночь, на небо высыпят звезды, и черный замок растворится в темноте. Забавно он подгадал с цветом, как чувствовал. И ладно, не он первый, не он и последний. Переживет как-нибудь, не сдохнет.

Вечером Андерс зажжет фейерверки в честь совершеннолетия дочери, или кем он там сегодня будет? Обойдутся без него, а бывший друг пусть выкручивается, как хочет. Сам заварил — сам и расхлебает. Мы теперь не маленькие. Выросли. И какой-то там ашурт стал не нужен.

— Не вздумайте портить праздник сборищами и обсуждениями, — предостерег Скребицкий молодых людей, — Объявится это ревнивое чудо, и они сами договорятся.

— Да ну Вас, Алексей Владиславович, что мы, маленькие что ли? — неубедительно обиделся Андрей.

Полковник проговорил «ну-ну» и пошел к виновнику торжества поздравить еще раз.

Красивый день рождения, веселый и шумный. Сантилли бы здесь понравилось. Они бы танцевали, а Лас бы потом напился, как и обещал. И эти воспоминания они бы тоже смотрели вместе. Никто так и не сознался, чья это была идея — сделать ролик от детских лет до сегодняшнего дня. Наверно, Сантилли.

Люди заинтересованно сравнивали маленькую золотоволосую девочку в синем костюмчике для верховой езды с Ласайентой. Принцесса сердито топталась возле небольшой белоснежной лошадки с глинной гривой, а принц с грустной улыбкой вспоминал тот день. Он так и не спросил у отца, что сталось с Облаком, а теперь уже нет смысла.

Семнадцатилетний принц упрямо поднимается с пола фехтовального зала и подбирает деревянный меч. У него было такое лицо?!

Он помнил, как первый раз удивился, что у лука настолько тугая тетива. Теперь смотреть на это было забавно.

Первый полет. Ласайента видел себя со стороны: как он расправляет крылья и раскинув руки падает со стены. А Санти, оказывается, здорово тогда испугался.

О! А! «Руки вырву!», — разозлился Лас и тут же остыл.

Снимал Мишель. Но зачем показывать? Что, настолько исторические кадры?! Ашурт кружит девушку в голубом платье. Юбки с оборками взлетают, обнажая стройные загорелые ноги. Это я? Потом они обнимались и Санти, вот так махнув оборотню, чтоб убрал камеру, стал ее целовать. Судя по продолжению, его не послушались. Зато есть, что посмотреть. Ладно, пусть живет.

Еще несколько кадров из жизни: выступления, репетиции, отжимания, где ашурт сидит на его спине, поджав ноги и весело комментируя; Лас вместе с Санти готовят под роспись стены в гостиной их дома, оба перемазаны с ног до головы, потому что дурачились.

А вот это не надо было показывать, но у отца такое неподражаемое выражение лица, что пусть. Это было воспоминание Шона: принц проспорил, и пришлось снимать футболку и повязывать вокруг бедер чей-то платок, чтобы под оглушительный хохот и свист танцевать на столе в «Перекрестке» орханский женский танец. Теперь его тоже оценили, особенно Рашид.

Потом вперемежку замелькали кадры: Лаура, молодой Ласайента и тот, каким он стал, замерев на смеющихся демонах, стоящих в обнимку на носу яхты Тоньеса.

Они всегда были вместе, каждый день, каждый час, а теперь — нет. Все кончилось?

Он дожил до восьмидесяти, побил все рекорды. А смысл? Глупо все. День рождения оставил ощутимый привкус горечи и тоски.

«Завтра найду и все выскажу, — твердо решил принц, — замучается прощение просить».

На праздновании победы Сантилли не пришел. Пропал, как в воду канул: никто его не видел, нигде он не появлялся, на мысленные вызовы не отвечал, выстроив стену, и телефон отключил.

Ласайента бесцельно послонялся среди радостных гостей. Особенно были довольны люди. Еще бы, столько трофеев! Теперь у них появился существенный шанс обставить опасных союзников. Не надо было быть телепатом, чтобы прочесть их несложные мысли, написанные на лицах. А тот факт, что два Стража играючи помогли очистить крейсер от инопланетян, их не насторожил. Глупцы. Принц улыбнулся послу и вежливо ответил на поздравление.

А мы тоже прибарахлились, усмехнулся он, и в отличие от вас целенькими вражескими аппаратами и живыми пришельцами. В пылу битвы никто не заметил несколько порталов, удачно закончившихся в специально приготовленных ловушках. «Допрошенных» телепатами захватчиков (ни одни они с Сахом такие, есть и попроще) уже уничтожили, убедившись, что эти корабли все, что есть у них в наличии, и материнской планеты нет. Никто не придет мстить, можно спать спокойно.

Засада на крупного зверя, которую готовили много лет, увенчалась полной победой. Ловушка захлопнулась, правда, пришлось немного погоняться за последними вражескими истребителями, но сквозь защитный периметр никто из них не прорвался.

Сейчас ученые, и И'не Кей-Лайн и гестехиды, потрошили чужие корабли. Ласу они не понравились: мрачные, чуждые, неуклюжие, неудобные. Йёвалли немного попутался под ногами оживленно переговаривающихся инженеров и незаметно ушел.

Земные послы обсуждали с Эдингером новые технологии союзников, не подозревая, что с ними и говорят. Советник значительно кивал головой, еле сдерживая улыбку. Одна из этих новых технологий во время боя что-то там снесла с обшивки земного крейсера во время аварийной посадки. Ладно, кровь не забыла подчистить, а внушительную оплавленную площадку можно вполне списать на захватчиков.

Таамир ни на шаг не отпускал от себя Мишеля и счастливую Бет. Ох, и напугал он ее своим видом, когда весь в крови с головы до ног ввалился в гостиную. Только что не дымился. Надо отдать должное мужеству девушки — падать в обморок и причитать над ним она не стала. Пока она помогала трясущимися руками освободиться любимому от доспехов и одежды, подоспел возбужденный сражением воспитанник. Веселая болтовня оборотня не дала скатиться к истерике ни ей, ни ему самому. Лас называл это нервным словесным недержанием. В точку.

Раны на короле затягивались на глазах, и Элизабет постепенно успокоилась, но так и просидела рядом с ним, держа за руку, пока дракон спал. Самое смешное, что Демон, принимавший в битве самое активное участие на спинке пилотского кресла, тоже сбил один летательный аппарат, спрыгнув хозяину на колени и нажав лапами на гашетку. Пока Мишель воевал с возбужденным котом, стряхивая его с руки, все уже было кончено. Пилоты, слышавшие кошачьи басовитые комментарии с подвываниями, покатывались от смеха.

— Я кричу маркизу, что у него на хвосте двое, а мне в ответ — «мрау», — весело рассказывал кто-то из дэмов после боя, — Я думал, все, отлетался родной, и тут раздается ласковое: «Отвяжись, вижу».

Целых беспилотников почти не осталось, но главное, что их хватило. Потом можно будет наклепать еще на всякий случай, а сейчас они не нужны, хватает пилотируемых аппаратов. Да и интереснее летать среди настоящих звезд, а не компьютерных.

Маркиза Беарн вела себя более чем прилично, то есть ни на кого не вешалась и глазки не строила. Старшая сестра иногда внимательно поглядывала в ее сторону, но придраться к младшей было не в чем, и это настораживало, заставляя Аделис постоянно на нее отвлекаться.

Ближе к концу праздника к Ласайенте подошел Чарскьен. С минуту наблюдал за ним со спины, а потом наклонился и, нехорошо улыбнувшись, поинтересовался:

— Девочки поссорились из-за девочки?

Йёвалли сжал зубы и медленно обернулся, стараясь сдержаться.

— Ах, извини, — деланно огорчился ашурт, — забылся. Мальчика не поделили?

Никогда не зли демона, особенно Стража, прекрасно обученного убивать. Чарскьена спасли обстоятельства, поэтому Лас не смог испортить праздник и испугать гостей по-настоящему, ограничившись жесткой трепкой. Когда на крики прибежали Повелители, все уже было кончено: перед разъяренным йёвалли, заслонив от него лежащего ашурта, стояла взъерошенная Ирина, втянув голову в плечи и сжав руки в кулаки.

— Надоели уже ваши драки! — выкрикнула она, — Сложно на словах договориться?

— Предлагаешь ввести демократию? — принц удивленно приподнял брови, невозмутимо стряхнул с крыльев кровь, поклонился, повинился, извинился, и, сославшись на усталость, ушел.

Что взять с аристократа? Отцы замнут скандал, им не привыкать, а потом немного оторвут ему голову за несдержанность, но Чарскьен перегнул палку и выбрал неудачный момент для своих шуточек.

— Шайтан-женщина! — восхищенно прошептал Рашид, подаваясь вперед, — Она будет моей!

— Дурак ты, хоть и султан, — хмуро усмехнулся Найири, наблюдая, как охрана уводит шатающегося сына, — Ничему тебя жизнь не учит.

— Не учи меня укрощать строптивых кобылиц, — отмахнулся от него Рашид, не сводя блестящих глаз с девушки.

— Я бы на твоем месте себе запасные челюсти заказал, — посоветовал ему ашурт, — Укрощать он ее собрался.

Но человек уже не слушал друга или был не в состоянии слушать. Король обреченно вздохнул и пошел успокаивать людей.

«Надо было все-таки убить», — зло думал Ласайента, проходя между поспешно расступающимися гостями.

Шон из-за их спин незаметно показал ему большой палец и одобрительно улыбнулся. Настроение сразу несколько улучшилось.

«В следующий раз точно убью», — решил принц, покидая зал.

— Скоро гастроли, — Джуни прекратил ходить по террасе и остановился, — Где его носит?

Лас, сидящий на перилах, равнодушно пожал плечами. Дэм вздохнул и возобновил хождения:

— Ты справишься один? Что ты плечами дергаешь, как….

— Справлюсь, — остановил его принц, — Куда я денусь?

Приходилось пересиливать себя, чтобы прийти на репетиции. Все делалось автоматически, и старший сын Реми, сменивший прежнего импресарио, недовольно поджимал губы. Он, как когда-то и отец, считал необходимым свое присутствие на репетициях, чем зверски раздражал музыкантов.

— Фернан, — Шип, улучив момент, когда Лас отойдет, сел на краю сцены, свесив ноги, — как человека прошу, не надо так активно выражать свое недовольство. Вот-вот, я именно это имею в виду, — бас-гитарист обвел свое лицо по контуру, намекая на выражение лица продюсера, — Он и так выжимает из себя все, что можно и больше, а ты рожу кривишь, как от лимона.

Рядом присел на корточки Вульф и тихо добавил:

— Можно подумать, у тебя в жизни не было черных полос, — и покосился на апатичного солиста.

— Папа, — сзади на ударника упал младший сын и обхватил его за мускулистую шею, — мы сегодня едем кататься на лошадках?

Отец похлопал его по рукам:

— Едем, едем, дай папе поговорить, а потом стартуем.

Мальчишка, закричав «Ура!», поскакал по сцене, как резвый жеребенок.

«У них уже дети выросли, — Ласайента проводил его глазами, — А у нас — пустота и тупик».

Санти появился через три дня после начала гастролей. Музыканты вместо того, чтобы обрадоваться, чуть не убили его.

— Пробки на дорогах, — усмехнулся ашурт, когда ребята выдохлись, снисходительно глянув на Ласа, равнодушно просматривающего ноты.

Йёвалли стрельнул на него глазами, но промолчал. Пробки так пробки, какие проблемы.

После этого концерты превратились для него в пестрый ад. Друзья на сцене, враги — за кулисами. Это было невыносимо — открытое презрение Сантилли. Он даже не скрывал его, отвечая на все попытки разговора насмешливым молчанием. И принц отступил и замкнулся окончательно, перестав общаться вообще со всеми.

Фернан попытался уговорить их на рекламу, забыв о прежних бесплодных усилиях отца.

— К черту рекламу, — герцог бросил на диван гитару, чего себе раньше никогда не позволял, и вышел из гостиничного номера, хлопнув дверью.

Вот и говори с ним после этого.

Лас вздохнул свободно, когда тягостные гастроли подошли к концу, и заперся в доме. Сантилли занялся строительством своего замка, игнорируя все попытки общения с кем бы то ни было. Сах и Мишель безрезультатно метались между ними, но если с Ласайентой еще можно было хоть как-то разговаривать, то ашурт утекал, как вода, или отмалчиваясь или огрызаясь. Многолетняя дружба рухнула окончательно.

Сегодня позвонил Сергей и напросился в гости. Йёвалли тяжело вздохнул и открыл ему портал. Не хотел он никого видеть, но друзья твердо решили извести его визитами, не давая покоя. Молодой человек приглашал демона на охоту.

— Утка пошла, косяками, — рассказывал он, размахивая руками, — Давно столько не было. Поехали. Отец уже лодку приготовил. Ты на таких раздолбайках еще ни разу не катался. Мотор, правда, ревет, как резанный, — поморщился он, — не слышно ни фига, но тянет зверски.

Йёвалли остановил джип у ворот двухэтажного дома. Давно он здесь не был. Сколько лет уже прошло? Двадцать? Да, наверное, но почти ничего не изменилось: та же чистая широкая улица с фонарями, антенны на крышах, а вот сам дом преобразился, одевшись в деревянную резьбу и став похож на сказочный терем. Ребята как-то показывали им картинки из детских книжек. Не хватает людям сказки, сами делают, подарков от судьбы не ждут, как он.

— Что стоишь, — Сергей подтолкнул демона в спину, — Пошли, пока на улицу не выскочили.

Штора на окне дрогнула — увидели, сейчас начнется, обреченно подумал принц, открывая калитку. Постаревшая Марина Александровна действительно вышла на высокое крыльцо, торопливо вытирая руки передником. Если бы не лучистые морщины вокруг глаз, можно было бы сказать, что она не изменилась: все такая же подвижная и хлопотливая.

— А второй где? — удивилась она, обнимая Ласа, — Вы же в прошлый раз вместе были.

Дела, дела, не смог, не получилось.

— А я пирогов напекла, — неподдельно огорчилась она и сразу себя утешила, — Ничего, отвезешь. Проходите, проходите.

В доме вкусно пахло выпечкой и борщом. Этот запах демон запомнил на всю жизнь. Суп был вкусный, но очень уж его было много.

— Похудел-то как, — всплеснула руками Марина Александровна, когда Лас снял куртку, — Совсем ничего в своем городе не едите. Все бегаете, бегаете, как савраски, не присядете ни на минуту.

Сергей страдальчески закатил глаза к потолку. А ведь Аши тоже постоянно пытается их откормить, вспомнил Ласайента, проходя на кухню. Наверно, все матери такие, норовят затолкать в бестолковое чадо побольше съестного, чтоб меньше бегать могло. Дай им волю, и катались бы мы колобками, йёвалли впервые за долгое время улыбнулся своим мыслям.

Женщина заставила их вымыть руки и усадила за стол, не переставая что-то говорить. Демон вполуха прислушивался к ее домашней болтовне и уже не жалел, что согласился приехать. В этом большом доме ему были рады, ждали, считая за своего, хотя видели всего лишь второй раз.

— Мам, мы пройдемся, — Сергей выполз из-за стола и постарался незаметно для нее застегнуть ремень.

Смешно подвигал сжатыми губами, когда тот не сошелся на старой дырочке, и махнул рукой — растрясется. Йёвалли до такого простого решения не додумался и страдал весь обед, стараясь дышать через раз.

— Ой, только не говори, что объелся! — насмешливо произнесла мать, не оборачиваясь от печи.

Сын покорно согласился и потянул йёвалли на улицу.

— Я сюда два раза в год езжу, — рассказывал он, когда друзья шли к реке, — Помогаю, и так, просто. Чаще нельзя.

— Почему? — не понял Лас, — Таамир не пускает?

— Тебе мало? — Сергей от удивления даже остановился, — Она же закормит насмерть. Капюшон натяни, — неожиданно попросил он и пояснил, — Фанатки, чтоб их.

Как демон был с ним согласен! Никакой личной жизни. Он еще и в шарф зарылся носом, чтоб наверняка. Элерин нет, а подарок ее греет холодными вечерами, поистерся, но Лас ни за что бы с ним не расставаться. Сантилли, кстати, тоже хранил. Бережно. Так что пусть не пыхтит в его сторону, у самого рыльце в пушку.

Где-то там Сах Ир ищет сестру среди миров, а под сердцем живет теплая искорка: жива, она жива. И что чертов ашурт взбеленился? Ему, значит, можно девчонок обнимать, а другу даже не посмотреть в сторону? Обидно, если бы хоть что-то было, но ведь ничего! Ничего не было! Они с Жени даже фасон свадебного платья придумали. Две дуры. Ласайента не заметил, что подумал о себе в женском роде.

— Лас, ты куда? — окликнул Сергей задумавшегося демона, — Пришли же.

Принц чертыхнулся и вернулся обратно. Как он говорит? Дурная голова ногам покоя не дает? Точно.

— Что это? — йёвалли, не скрывая изумления, оглядел длинную деревянную лодку.

— Я же говорил — раздолбайка, — смеясь, ответил Сергей, — Отец по старинным чертежам делал. Бзик у него на старине. Зачем нам катер? Нам катер не нужен. Так и будет стоять у причала. А вот это да, это — вещь. Привет, пап! — сын протянул отцу руку, но тот щелкнул его по носу.

— Не замучился еще разоряться? — все такой же большой и крепкий Григорий все-таки пожал им руки, — Я же не заставляю тебя на бревне плавать. А твой хваленый катер в протоках застревает. На себе потащишь? — он хитро улыбнулся в густые поседевшие усы.

— Пап, растительность тебе не идет, — сын хотел подергать его за короткую бородку, больше похожую на щетину, но не преуспел — пальцы соскользнули.

— Зато рожа не мерзнет, — отмахнулся от него отец и кивнул в сторону лодки, — Вот на этом и пойдем.

В маленьком домике у реки до темноты проверяли снаряжение и раскладывали патроны. Оказалось, что Лас никогда не стрелял из ружья и, хотя знал, что такое отдача, получил прикладом по плечу во время пробного выстрела. Консервная банка улетела в одну сторону, демон — отшатнулся в другую. Люди рассмеялись и поспешили на выручку.

— Ты, мать, мне охотников не перекармливай, — ворчал муж, — Как они завтра бегать будут? Ползком?

Завтра наступило ночью. По крайней мере, Ласайента подумал именно так, когда Сергей бесцеремонно его растолкал.

Свитер у него был свой, как и шарф, остальной Григорий решительно забраковал:

— Этим ты городских девок будешь завлекать, они такие вещи любят, — отец небрежно отбросил в сторону модную короткую курточку, — Как и наши дуры-куры.

Йёвалли смешливо фыркнул, но послушался. На него надели теплые штаны, сверху непромокаемый полукомбинезон и такую же теплую старую куртку с капюшоном под цвет осенней травы.

— Будешь кочкой на болоте, да, мам? — весело повернулся Сергей к недовольной матери, которой муж не дал впихнуть в молодежь больше того, что в них вошло. Женщина поджала губы и непреклонно протянула мужу рюкзак с провизией.

— Я проверю, — пригрозила она, — Если опять «забудешь» — лучше не попадайся мне на глаза!

Тот чмокнул ее в щечку и пообещал завтра привезти «салаг» ей на растерзание:

— А потом хоть на колбасу откармливай.

Друзья содрогнулись и переглянулись.

«Сбежим?» — громко подумал Сергей, и принц согласно прикрыл веки: не то слово.

Странные люди, думал он по пути к реке: мыслеречь не слышат, пользоваться ею не умеют, но думают так, что уши режет. Неужели так сложно создать направленный пучок мыслей, предназначенный только кому-то одному? До соседней галактики могут дотянуться.

Григорий Андреевич заставил молодежь надеть спасательные жилеты, они закинули в лодку ружья, рюкзаки, палатку и спальники.

— Пап, когда огни повесишь? — спросил Сергей, укладывая между сиденьями последний мешок.

— Это чтобы вся дичь знала, что я еду? — хмыкнул лесничий, — Если нужна иллюминация — вон там твой любимый катер стоит, — он кивнул на причал, — Там все есть: и кроватки, и постельки, и фонарики.

«Пассажиры» дружно замотали головами, и лесничий удовлетворенно улыбнулся.

Лодка опасно закачалась под его весом, но устояла. Лас непроизвольно вцепился в сиденье. Йёвалли не был новичком на воде, но утлое суденышко не внушало доверия, хотя за годы странствий плавал и не таких. Что такое «греби» он узнал наглядно, когда Сергей выдернул весло из уключин и оттолкнулся от берега.

«Мог и догадаться», — подосадовал на себя Лас.

Не зная, почему, но он любил момент расставания с берегом. Возможно, потому, что старое оставалось позади, и не известно дождется оно тебя или нет, а впереди ждало новое и неведомое и поэтому вдвойне интересное. Берег таял в предрассветных сумерках, деревня становилась нереальной, а свинцового цвета вода близко плескала в борт.

Тишину внезапно прорезал рев мотора, чего демон не ожидал, размечтавшись, лодку дернуло и все стихло. Наступившая тишина звоном резанула по ушам. Да, действительно, зачем ему огни? Сейчас все утки в округе и так знали, что кто-то едет по их души, и притаились по камышам, не выманишь. Это у них такая охота? Класс!

Принц бросил взгляд на невозмутимого Сергея, сидящего ближе к носу. Тот весело подмигнул, ерунда. Мотор взревел снова, и лодка плавно вырулила на середину. Григорий дал газ, и йёвалли снова вцепился в сиденье, с удивлением наблюдая, как задирается нос. Оставалось гадать, перевернется сие быстроходное всепроходящее судно или нет. Судя по спокойным лицам людей — едва ли. Но если добавить мощности, то вполне может быть. Или поедет стоя.

Утренний воздух холодил лицо и выдувал все неприятные и тягостные мысли. Они ни разу не охотились осенью и зимой, предпочитая более теплое время года. «С комфортом», — как говорил Сантилли. И никогда не брали с собой столько вещей, только ножи, луки. А что еще надо? А люди любят, чтоб было громко и шумно. Чтоб меньше зверья убить? Берегут поголовье? Лас повертел головой, оглядываясь вокруг: никто не плавал, не летал — всех распугали. Охотники, поморщился он с досадой.

Подпрыгивая и ощутимо ударяясь о воду, лодка на полной скорости проскочила быстрину. Когда Лас обернулся, то чуть не присвистнул: ветер поднимал крутую волну, способную на раз перевернуть суденышко. А с их берега все выглядело вполне пристойно. Но лесничий уверенно держал ручку мотора, что-то насвистывая. Ветер уносил звуки, а шум двигателя намертво глушил то, что задерживалось.

Ехали больше часа, плутая по нешироким протокам. Один раз на полной скорости проскочили узкую косу. Лас уже приготовился перетаскивать лодку, но Григорий подошел к решению задачи творчески, попросту резко рванув ручку вниз. Винт выскочил из воды, по ушам ударил рев недовольного таким обращением мотора, и они буквально перелетели полосу земли, подняв тучу брызг с другой стороны. Оригинально. А предупредить? Демон едва успел упереться ногами в соседнее сиденье и сжать зубы, чтоб не прикусить язык. Значит дно у нас плоское, и мы этим пользуемся, а моторчик не жалко? Как ни странно ничего не сломалось и не заглохло, и скоро они подъехали к одинокому домику.

На шум из дверей вышел небритый мужчина в накинутой на плечи потрепанной куртке, а следом, чуть не сбив его с ног, выскочил небольшой черный пес с волнистой шерстью, длинными, до земли, ушами и обрезанным хвостом. Демон не понимал: зачем животным в земном мире купируют хвосты и уши? Чем мешают? А этому почему оставили такие полотнища? Если уж начали, то доводили бы дело до логического конца.

Пес с разбегу прыгнул в холодную воду, не дожидаясь, когда они пристанут, и поплыл, сильно загребая лапами. Силен. Принц с уважением посмотрел на животное. Значит, не придется самим искать дичь.

— Соскучился, Бродяга, — рассмеялся Григорий, — плыви обратно, куда я тебя мокрого?

Тот послушно развернулся к берегу.

Пока мужчины обменивались новостями, молодежь размяла ноги, уворачиваясь от скачущего вокруг них пса. Он звонко лаял и все норовил прыгнуть на грудь. Пришлось побегать. Заодно и согрелись.

Потом ехали еще почти час, под конец пристав к пологому берегу возле раскидистых кривых деревьев с начавшей коричневеть длинной листвой. Хвала богам, с собой взяли только ружья. Пока не было ничего примечательного и опасного, и демон начал потихоньку разочаровываться в этой охоте. Идут и идут, увязая в высокой траве по колено. Сапоги мешают, как и неуклюжая громоздкая одежда. Жарко. Скучно. Не интересно.

И когда из зарослей с шумом заполошно вылетели первые утки, Лас проводил их равнодушным взглядом, абсолютно не обрадовавшись грохоту ружей и лаю собаки. И ради этой мелочи они тащились в такую даль? Охота. Да, он безумно рад этой охоте. Сразу вспомнились их с Санти совместные вылазки. Зря он согласился.

Сергей перезарядил ружье и повернул к другу разгоряченное лицо:

— Еще не пристрелялся. А ты что стоишь?

Лас пожал плечами, не интересно, всю дичь распугали. Ага, оказывается, там где-то есть скрадок, в котором надо караулить. Потрясающе. Еще и в засаде лежать! На уток! Демон не выдержал и сжал руку в кулак. Лук послушно отозвался на мысленный призыв, за спиной привычно ощутилась тяжесть колчана, почти не чувствовавшаяся под ворохом одежды. Йёвалли машинально развернул оружие, не замечая удивленных взглядов, и вытянул стрелу.

Первая птица полетела в воду, и Бродяга радостно бросился за ней, а демон уже выискивал новую цель. Но лесник требовательно протянул руку, прося показать оружие, вынырнувшее словно из пустоты. По стандартам не подходит? Лас, помешкав, все-таки недовольно дал ему лук. Григорий взвесил его, попробовал натянуть тугую тетиву и хмыкнул.

— И как далеко стреляет? — поинтересовался он, с любопытством рассматривая необычную новинку.

— Достаточно, — хмуро произнес демон.

Да, Санти не замедлил бы сказать, что ответ был исчерпывающий.

Мужчина снова хмыкнул, вернув оружие. В тот день принц настрелял больше их вместе взятых. Бродяга устал, выискивая дичь, и теперь тащился позади, высунув язык. Лас думал, что люди обидятся, но они оживленно обсуждали охоту, выспрашивая, где можно купить лук. Йёвалли честно сознался, что понятия не имеет. Сергей вспомнил, что видел нечто похожее в магазине, но лучше всего заказать на И'не Кей-Лайн.

К вечеру они дошли до лодки и разбили палатку. Вот уж чего не ожидали земляне так это того, что изнеженная рок-звезда привычна к ночевкам под открытым небом. Да, мы такие, думал Лас, разжигая костер, непредсказуемые. Раздражение постепенно улеглось, уступив место задумчивости. Вот он один здесь, бегает по глупой траве за глупыми утками, учит попутчиков пользоваться луком, а Санти? Что делает он? Обнимает девушек? Смотрит на звезды? Пьет? Да пусть что хочет, то и делает, только потом возвращается! Хоть какой, лишь бы вернулся! Лас все бы ему объяснил, и ашурт бы понял, что не на что было злиться, потому что ничего не было. Не любит он никого, кроме него, и не любил. Никого и никогда.

Демон сидел возле костра и бездумно смотрел на огонь. Сколько их уже было в его жизни этих костров под разными звездами чужих миров? Не сосчитать. И всегда рядом находился Санти, а теперь его нет. Лас потянулся к нему и снова натолкнулся на каменную стену, выстроенную другом. Йёвалли вздохнул: окопался, как в крепости, и ни с кем не хочет разговаривать. Надо будет найти его и попробовать поговорить. Объяснить. Должен понять. Должен.

Охотники вернулись к обеду. Лас чувствовал себя разбитым и разочарованным. Дурацкая охота. Никакого удовольствия. Ха, зато аппетит нагуляли зверский. Кто-то будет этому очень рад. Но молодежи не дали толком перекусить, и отправили в баню. И вот тут принц встал намертво. Не пойдет он в эту душегубку и все!

— Ты демон или нет? — шепотом спрашивал его Сергей, — Это же не ад, а….

— Вот именно, — возмутился Лас, — в аду хоть отдохнуть можно, а здесь — умереть. Чем там дышать?

Но друг не стал слушать его возражений и потащил мыться. Уверения демона, что в даже реке лучше и вообще, были вырублены безжалостной рукой человека.

— Трусишь? — неподдельно изумился он, и Ласайента сдался. Другие же как-то перенесли эту пытку.

Проблемы начались в предбаннике.

— Совсем раздеваться? — уставился на Сергея принц, — Ты что?

— А что? — не понял тот, — Ты в трусах мыться будешь?

— С ума сошел! — йёвалли постучал себя по лбу, — Я же девушка!

Железный довод. Сантилли бы лег и не встал, человек же скептически окинул мускулистую мужскую фигуру, задержав выразительный взгляд ниже пояса, и впервые имел счастье лицезреть краснеющего, как свекла, демона.

— Ну, я не знаю, — он потрясенно разглядел пламенно полыхающие лицо и шею, — Как из парилки. Вот не поверишь, но у меня тоже самое. Показать?

Лас запустил в него свитером и начал решительно раздеваться. Да провались оно все в нижние миры в гости ко всем чертям сразу! Но решительность как ветром сдуло, как только он сунул нос в баню вслед за Сергеем.

— Куда? — тот втащил упирающегося демона внутрь и захлопнул дверь, — Всего восемьдесят градусов. Шапку одень, если жарко?

Лас логики не понял, но обреченно послушался. Его попарили, периодически выгоняя в предбанник и отпаивая квасом. Что там говорил человек про здоровье и сердце, он уже понимал с трудом. Спас его отец палача, от души огрев того веником по спине. Демона вывели на улицу, усадили на скамейку и только потом вспомнили про полотенце. Но йёвалли и так было хорошо. Воздух приятно холодил горячую кожу, голова быстро прояснилась, и он обнаружил, что от него валит пар, временами закрывая действительность. Ласу стало смешно и легко.

— На мне яичницу жарить можно, — выдал он первое, что пришло в голову, не обращая внимания на девчонок, облепивших забор.

— Кыш, вороны, — закричал на них Григорий, бросая на колени демона полотенце.

Но те его не испугались, а, захихикав, сползли вниз и прилипли к щелкам, споря, кого это Потаповы обхаживают. Тот или не тот. Не тот, вяло подумал принц, совсем не тот. Тот был грязный, а этот чистый, как младенчик, еще чуть-чуть, и хрустеть начнет. Лас смотрел в хмурое осеннее небо и думал, что зря, наверное, он не слушал Сантилли, сейчас было бы легче. Действительно, как заново родился, жизнь так точно начинаешь ценить по-настоящему.

— Ты как? — осторожно спросил экзекутор, подсаживаясь рядом и поправляя на Ласе полотенце.

— Живу, — с наслаждением вдыхая начинающий холодеть воздух, ответил тот, — как в первый раз, — и покосился на сделавшего стойку Сергея, — И даже не мечтай!

После бани потянуло в сон, и демон отдался в его объятия прямо на кухне. Хозяйка растерянно осмотрела заснувшего за столом гостя.

— Совсем замордовали мальчишку, — шепотом набросилась она на сына и мужа, — Он же артист. Они нежные, как розы.

Видел Сергей, как эта «нежная роза» на недавнем празднике разделала старшего брата Сантилли. Как в земные новости не попало — не понятно, но видео должно иметь определенный успех в военных кругах, особенно у инструкторов по рукопашному бою.

Утром принц пришел на запах. Запах был упоительно вкусный, он не звал, он требовал прийти и съесть то, что так пахло.

Блины готовились на трех сковородках. Отработанная техника: разливаешь первый, переворачиваешь второй, сбрасываешь третий. Лас некоторое время с интересом наблюдал за размеренными движениями женщины, а потом неожиданно для себя попросил:

— Научите.

На практике все оказалось сложнее, чем в теории: тесто не хотело расползаться по сковородке, как надо, а блины — переворачиваться, собираясь в уродливые комки.

— Давай-ка вот так, — Марина Александровна взяла Ласа за руку, и сердце как-то странно ухнуло и снова забилось, — Смотри, вот так, поворачиваешь и льешь. И еще раз, давай, давай, не бойся. Вот и умница.

Спокойный тихий голос обволакивал, смывая напряжение. Странные у нее были руки: теплые, сухие, привычные к любой работе, но не шершавые. Ласковые и уверенные. Когда женщина убрала их, демону показалось, что он лишился защиты. Аши никогда не брала его за руки. Или брала, но он не помнит? Но такого чувства Лас еще никогда не испытывал. Он сжал пальцы в кулак, пытаясь удержать это.

Хозяйка, с улыбкой косясь на помощника, задумчиво рассматривающего свои руки, перевернула блин.

— Ты же не такой, каким хочешь казаться, — женщина внимательно посмотрела на него, — Словно был девушкой в прошлой жизни.

Принц невольно вздрогнул, он и сейчас девушка.

— Не обманывай себя, дорогой, — Марина Александровна вздохнула, — Никогда не обманывай.

Лас нахмурил брови: в чем он себя обманывает?

Женщина похлопала его по руке, взбадривая, и улыбнулась:

— Горит.

Демон спохватился.

Они такие же, как и Сергей, нет, Сергей — как они. Видят правду. Вот почему Таамир заботится о них. Дракон никогда ничего не делает просто так. Надеется. Зря, наверное.

— Вы же не поедете туда?

— Нет, конечно, — легко согласилась женщина, — У каждого свое место и свой путь. Мы должны быть здесь, Сереженька — там. Все правильно.

Сергей жаловался, что король начинает потихоньку давить на него, хочет, чтобы он уходил к магам, а человеку нравится возиться с техникой. Дурак Таамир, одно другому не мешает.

— Не буду я учиться у Бьерна, — ворчал друг, — С королем и то общаться легче, чем с ним. Если что, попрошусь к ийет.

Но те с неохотой берут к себе чужаков, пытаясь сохранить свой замкнутый мирок. Они — коренные жители. Явившиеся много тысячелетий назад драконы, а следом за ними и демоны несколько потеснили магов. Но континент большой, и места хватило всем.

— Это тебе не ракеты делать, — вернула Марина Александровна его в свой мир, — тут сноровка нужна.

Это точно, с ракетами все проще.

— Ты не обижайся, если что, — виновато сказал Сергей, пожимая принцу руку на прощание, — Я понимаю, что охота не алё, да и с баней я переборщил.

— Все хорошо, — возразил Лас, — Наоборот развеялся, а то сидел, как в болоте. Но в эту душегубку я с тобой больше не пойду!

Он не обманывал: во всем теле и мыслях царил невероятный покой и умиротворение. Нет, обнять весь мир не хотелось, но твердо верилось, что все когда-нибудь наладится, и они снова будут вместе. Принц тряхнул головой: все будет хорошо, по-другому, но обязательно хорошо.

— Не может быть, — растерянно произнес Андерс, глядя на хмурого Сах Ира, и потянул воротник рубахи, — Этого не может быть.

— Думаешь, отец мне соврал? — поглядел на него исподлобья ийет.

Король судорожно мотнул головой и медленно опустился в кресло.

Почти год безрезультатно помотавшись по мирам в поисках сестры, Сах не выдержал и взломал вход к ангелам. Память у него была отличная, а вот терпения не осталось. Должен же папочка знать, куда забросило его дочь? Если ему не все равно, конечно.

Молодой маг не стал расшаркиваться перед высокомерным стражем, попытавшемся закрыть вход, попросту сметя его с дороги. А что они ему сделают? Лишат крыльев? Прочтут лекцию по правилам поведения? Забросят в отдаленный мир? Прекрасно, может быть, как раз там он и встретит Элерин, а вместе они что-нибудь придумают.

Быстро набежавший высокий комитет по встрече себя любимого он успокоил заклинанием и, даже не взглянув на застывших в причудливых позах ангелов, отправился вглубь страны, не забыв с треском захлопнуть портал.

Призывно трубящий над городом радужный дракон сразу привлек внимание, особенно когда длинной струей пламени расплавил шпиль над самым высоким дворцом, мстительно сложив из него популярную в земном мире композицию из вызывающе торчащего среднего пальца с крыльями по бокам. Как раз в тему.

А городок у них так себе, скучный, однообразный, думал Сах, идя вслед за напряженным провожатым, старательно делающим невозмутимый вид. Кому ты врешь, дорогой? Телепату, большую часть жизни общавшемуся с одним полукровкой, который научил его читать по лицам и движениям. Расслабься и сразу станет легче. А от Ласайенты они так легко не отделались бы. Эх, не хватает здесь йёвалли, уж он бы развернулся. Замшели, ангелы, ох, замшели, разучились гостей встречать. Это он доверительно и сообщил сидящему на троне темноволосому мужчине. А обнять нашедшегося сына? Облобызать? Ах, кто такой?

— Сах Ир, — ийет слегка обозначил кивок, хватит с вас и этого, — Создатель, если не ошибаюсь? Даже не скажу, насколько мне не приятна эта встреча, — юноша холодно окинул старающегося сохранить спокойствие правителя оценивающим взглядом, — Ничего, если я побрезгую целовать ваши ножки?

Умница Лас, как сейчас пригодились твои бесплатные уроки! Все-таки прекрасные у него друзья. Ашурту только мозги вправить и можно завалиться в трактир к Тимми пьянствовать. А этот, папочка с позволения сказать, конечно, не поможет, но хоть пар спустить, заодно расшевелив ангельское болото.

Охрана по периметру зала недовольно зашевелилась, поглядывая на своего господина.

— Испепелять будешь? — весело поинтересовался Сах, наклоняя голову к плечу и прикидывая расстояние, — Мне может не понравиться.

Мужчина еле заметно усмехнулся, махнул рукой, чтоб их оставили одних и поднялся. Ийет смотрел, как отец спускается к нему и не чувствовал ни волнения, ни страха, ни уважения к нему. Ничего, кроме пренебрежения. Заделал маме деток и бросил. Сын всю жизнь «мечтал» об отце, которого не было бы видно и слышно. Никто не парит мозги нудными моралями, не ставит в угол, не заставляет читать на ночь молитвы. Маярт, чтоб его, заставил задолбить наизусть чуть ли не весь молитвенник для развития памяти, но когда выяснилось, кто у нас папочка, задвинул книгу подальше и больше к ней не возвращался.

— И что ты хочешь? — спокойно спросил Создатель, начиная обходить вокруг Сах Ира, — Вечной молодости, таинства Вселенной?

Тот презрительно сморщил нос:

— Мелко мыслишь, папа.

Мужчина споткнулся и пристально вгляделся в нахального молодого человека. Сын? Это?

— Я искал вас, — спокойно проговорил мужчина, останавливаясь перед ийет, — но твоя мать не дождалась и ушла, — последние слова прозвучали, как укор.

Серьезный довод, Сах понимающе кивнул головой, железный. Пришел на место встречи, посмотрел, что никого нет, и ушел. Долг выполнен, совесть спокойна, что еще надо?

— У сестры другое воспитание, — доверительно сообщил ему сын, — тоже без отца, но компания была более интеллигентной, — он зло усмехнулся, — Это она несколько лет назад просила у вас помощи. Но вам недосуг было. Но я не поэтому здесь, — он качнул головой, — Она пропала.

— Ты вломился сюда, как….

— Мне плевать, что ты думаешь обо мне, — перебил его Сах, — Мне плевать, что ты думаешь о моих друзьям. Мне плевать на тебя, — Сах решил, что достаточно повеселился и отбросил маску, — Я знаю, что ты отмахнешься и посоветуешь пройти свой путь с достоинством. Можно подумать, что до этого Лас шел по нему как попало. Я пришел, чтобы плюнуть в твою высокомерную морду и сказать, что ты никчемный отец и лживый правитель, как и все вы. Всепрощающие небожители. Отпускаем грехи, но проклинаем новорожденного младенца, вина которого только в том, что он родился, — мужчина непонимающе нахмурился, — Трещим на каждом углу о том, что надо любить, а сами бросаем собственных детей на произвол! Вы все, — Сах обвел зал руками, — самые великие лжецы Вселенной. Желаю не захлебнуться в собственной блевотине.

Ийет отвесил издевательский поклон и открыл портал прямо из зала в один из нижних миров. Пусть побегают, поищут, когда подберут отпавшие до пола челюсти. А вот перебивать переход не надо, Сах заклинил его с помощью силы, собранной в подобии толстой палки, плашмя уронив ее между «косяками». Грубо, но действенно. Арриведерче! Он махнул рукой, делая первый шаг.

— А если я попрошу разговора, ты снизойдешь до него?

Сах изумленно оглянулся:

— Я снизойду? Быть не может — ты умеешь шутить?

Надо сказать Ласти огромное спасибо за уроки язвительности и обязательно все рассказать. Он имеет право все знать о несостоявшихся родственниках.

Ийет не удержался, чтобы не пофасонить, ногой небрежно поддев «палку» и подбросив ее вверх, не глядя поймать рукой.

Папочка предсказуемо поморщился и сделал приглашающий жест к окну, где стояли удобные кресла, которых, кстати, не было, когда явился наглый гость.

— Он нашел Элерин, — рассказывал Сах спешно созванному Малому Совету, — но вытащить ее оттуда проблемно. Время там течет иначе. Одно изменение неизбежно потянет за собой другие, и неизвестно, чем все это отзовется у нас, — он устало потер лоб, — Она в каких-то болотах в одном из нижних миров. Живности нет. Передохла от ядовитых испарений. У нее есть шанс выбраться самостоятельно, но возможна потеря памяти, — он не удержал тяжелого вздоха и переплел пальцы, — Потрясите провидцев, пусть посмотрят, где она может появиться. И еще одна неприятная новость, — он помолчал и сочувственно посмотрел на Андерса, будто сам был виноват в случившемся, — Мать Ласайенты лишили крыльев и способностей почти сразу после его рождения. Низвергли, — он нехорошо усмехнулся, — Отправили грех замаливать. Куда — не известно. Просто выбросили. Ребенка сочли погибшим. Подругу, помогавшую при рождении, оставили, но она почти никто. Низшая ступень, как человек, — он зло сжал зубы, — Скорее всего, это она прокляла. Андерс, мне жаль, но поговорить мне с ней не дали. Сказали, что не видят смысла, потому что она очень стара и путается в воспоминаниях.

— Не надо говорить Ласти, — тихо попросил тот, — И так все плохо, еще и это.

Завтра Сах зайдет к другу и сообщит новости, но король прав, всего принцу знать не надо. Можно попробовать вытащить его куда-нибудь. Ийет грустно улыбнулся, угораздило же их с сестрой так глупо влюбиться, но он молодец, потому что до сих пор никто не догадался. Может быть, Элерин, блуждая там, в нижнем мире, забудет про свои метания? Молодой маг поднял лицо к небу и попросил у него помощи для демонов.

«Пусть они помирятся, — горячо попросил он, — Им нельзя друг без друга. Никак нельзя».