Игры богов

Глава 8. Путь домой

— Маярт, — Сантилли бросился к нему, — мы будем паиньками.

Сердитый маг обогнул демона и начал быстро подниматься по лестнице на второй этаж. Ашурт попытался забежать вперед и заглянуть ему в глаза, но фокус не удался, и он пристроился рядом.

— Где это видано, чтобы жена рожала без мужа? — возмутился он. — А если что-то пойдет не так?

Ийет остановился у дверей и придержал разогнавшегося герцога указательным пальцем.

— Тем более вам там нечего делать. Ае, — он строго посмотрел на йёвалли, караулившего его у комнаты, — дай пройти, — но принц даже не пошевелился и маг взорвался, — Вы поймите, роды сложные, дети разные! Ваша энергетика сильно помешает. Ждите!

Сантилли пробуравил взглядом захлопнувшуюся перед самым носом дверь и со злостью пнул стену.

— Так заблокируй! — крикнул он и заметался по коридору. — Неужели мы против? Ласти, ты же не против?

Из комнаты раздался громкий женский стон, и друзья бросились к двери.

— Маярт! — не выдержал Лас. — Лучше впусти, а то хуже будет!

Злой маг появился в проеме, и демоны дружно протянули ему руки.

— Чтобы слушались, — раздраженно проговорил он, защелкивая браслеты, — или оба вылетите отсюда. Только попробуйте слово сказать.

— Мы белые и пушистые, — Сантилли проскользнул мимо него и почти бегом направился к жене. — Солнышко, ты как?

— Господи, убирайтесь оба, — простонала она. — Я страшная. Я стесняюсь.

— Временное явление, — появившийся с другой стороны Лас поцеловал ее в лоб.

— Поверь мне, — проворчал Маярт, вытирая руки салфеткой и отбрасывая ее в урну, — скоро тебе будет все равно, как ты выглядишь и кто рядом с тобой, лишь бы родить.

В одной из свободных комнат установили специальный стол-кресло и оборудование. Йёвалли мельком глянул на него: две крохотные капсулы, похожие на разрезанные вдоль яйца, под матовым куполом, с которого, пошевеливаясь, свисали короткие толстые щупальца с присосками на концах: маги нашли применение технологиям гестехидов, начав выращивать спасателей. Такими капсулами сейчас были оборудованы почти все космические корабли. А эти были приготовлены специально для детей. Сантилли непроизвольно сглотнул и сжал руку Элерин. Все будет хорошо.

Роды, кроме Маярта, принимали Йян и Аника, уже знакомые демонам. Никакой суеты, деловая привычная атмосфера. Чуть позже, когда Элерин будет уже совсем все равно, кто там прыгает возле нее, подойдет Сах, так как девушке понадобиться бездна энергии.

— Мама! — вскрикнула она и зажмурила глаза.

— Я за тебя должен тужиться? — рявкнул на нее Маярт.

Демоны непроизвольно вздрогнули и одинаково подались в его сторону, но натолкнулись на сердитый взгляд.

— Солнышко, — Сантилли положил ладонь на ее мокрый лоб и, наклонившись, зашептал. — Ребенок хочет погулять, а ты его не пускаешь. Давай вместе. Давай, милая.

Он что-то еще говорил, но Элерин его уже не слышала. Главное — они были рядом, потому что любили и ее и детей.

— Дышим, дышим, — сквозь шум в ушах услышала она голос Маярта.

На голове лежала тяжелая рука Сантилли, плечи обнимал Лас. Она и не заметила, как приподнялась. Девушка разлепила глаза и увидела брата, который осторожно поглаживал ее живот и напряженно смотрел на ее закрытые пологом ноги. Она хотела возмутиться тем, что ее обманули, но тут снова начались потуги, и ей стало все равно, есть там Сах или нет.

Ашурт прозевал момент, когда родился его сын. Вернее, не понял. Раздался непонятный тихий звук, похожий на вяканье щенка или котенка, целители завозились быстрее и радостнее.

— Почему он молчит? — забеспокоилась Элерин. — Почему он молчит?

Демоны недоуменно переглянулись, про кого это она?

— Ну, свое «здравствуйте» он уже сказал, — весело усмехнулся Маярт и поднял ребенка. — Знакомьтесь, маленький Сантилли. Настоящий богатырь.

Ашурт с удивлением смотрел на коричнево-красного беспомощного младенца, висящего на руках мага. Когда он увидел племянницу, прошло уже достаточно времени, и девочка была похожа на маленького демона, а не на такую вот сморщенную куколку.

Маг повертел ребенка, показывая, и бережно передал Йяну, остановив отца:

— Еще не все. Потом успеешь потискать. У нас самое трудное.

— Но ведь девочка меньше, — простонала Элерин, — после него я ее не замечу.

— Полукровка, — коротко ответил маг, и Ласайенте стало страшно.

Он положил ладонь на живот жены, наклонился и, почти касаясь его губами, прошептал:

— Хватит играть в прятки, маленькая. Мы ждем тебя. Ты даже не представляешь, как я хочу тебя обнять. Ты должна чувствовать это, — он поцеловал живот. — Я знаю, как тебе сейчас страшно. Я помню это.

Целители одинаково ошарашенно уставились на йёвалли, потом на Сантилли.

«Что?!», — одними губами произнес Сах, и ашурт утвердительно кивнул.

— Потерпи немного, маленькая, а потом целый мир обнимет тебя. Ты веришь мне, котенок? — он погладил живот жены. — Слушай, что тебе будут говорить, и делай, и все у тебя получится. Мы ждем тебя.

Сах шевельнул губами, не сводя с Ласайенты круглых глаз, и тут начались потуги. Лас давил и давил в себе страх, помня, как точно так же ощущал все чувства тех, кто когда-то принимал его. «Я люблю тебя, девочка моя! — шептал он мысленно, зная, что дочь слышит его, — Я люблю тебя, малышка!», — и, как ни ждал, все-таки невольно вздрогнул, когда раздался требовательный крик ребенка.

— Певица, — удовлетворенно сказал Маярт, наблюдая, как Аника хлопочет над младенцем. — Забирай, папочка, пока мы не оглохли. Сам обещал.

Девочку наспех завернули и бережно положили Ласу на руки.

— Идите к мамочке, не отвлекайте нас. Сах, доведи его.

Ийет взял Ласайенту за плечи и аккуратно развернул. Йян, наконец, принес мальчика и положил его на грудь уставшей матери.

— Кудрявый, — Сантилли осторожно прикоснулся к головке сына и забеспокоился. — Маярт, что у него с глазами? Какие-то раскосые.

— Отлежал, — буркнул маг, не отрываясь от Элерин.

Ашурт недоуменно нахмурил брови и сосредоточенно осмотрел сына на предмет непредвиденных дефектов.

— А уши? Тоже отлежал?

Маярт проворчал что-то неразборчивое, и герцог не решился его больше отвлекать. Аника изредка с улыбкой поглядывала на демонов.

— Они все такие глупые, — прошептала она Йяну, убирая полог, и тот весело хмыкнул.

— Ае, — спросил он принца, что-то ласково воркующего младенцу, — с матерью дочерью не хочешь поделиться?

Йёвалли осторожно положил девочку рядом с братом и пристроился рядом. Сах вопросительно оглянулся на учителя и присоединился к новоиспеченным родителям. До целителей долетал восторженно-удивленный шепот:

— Смотрят! Они видят друг друга.

— Конечно, глаза-то для чего?

— Лас, плохо старался.

— Да, почему волосы не золотые?

— Пошел ты, я зла своему ребенку не желаю, да маленькая?

— Это твоя сестренка, бандит.

— Вот кого ты пинала, это твой братик.

Дети сосредоточенно смотрели друг на друга. Вдруг мальчик издал громкий крик и стукнул кулачком по Элерин.

— Не бей маму, она у нас хорошая.

— Радуется.

Аника уткнулась в плечо Йяна, сдерживая смех, рядом улыбался Маярт. Им всем было радостно.

Элерин перенесли на кровать, детей одели и передали матери, убрали оборудование и только после этого позвали тех, кто ждал конца родов.

— Я думал, ковер протопчу, что так долго? — стараясь говорить тихо, пророкотал Найири. — Где сын самого главного оболтуса этого мира?

— Я почти император, — возмутился Сантилли.

— А я о чем? — отец оттеснил его и наклонился над внуком, — Иди, хулиган, к деду.

Андерс уже держал на руках внучку.

— С почином тебя, дедушка, — поздравил его Маярт и похлопал по плечу, — Сочувствую.

— С чего это? — не отрываясь от ребенка, поинтересовался тот.

— Судя по этим желтым глазкам, у тебя теперь две проблемы, вместо одной.

— Уже наученный, — отмахнулся Андерс и весело глянул на сына.

— Да, взгляд необычный, вполне осмысленный, — согласился Сах. — Ае, она действительно нас понимает?

Принц склонился над дочерью и осторожно взял ее за ручку:

— Конечно, на уровне чувств. Сейчас она знает, что ее любят.

— Серьезная девица, — значительно сказал Шон. — Привет, племяшка. Я твой дядя. Большой и страшный. А это — твой дед. Он еще страшнее.

Девочка внимательно посмотрела на него, потом на короля.

— Папочку срисовала, как скопировала, — усмехнулся Найири. — Держитесь, йёвалли, у вас будет очень насыщенная жизнь.

— За своим следи, — парировал Андерс, целуя внучку в лобик. — Там от мамочки тоже ничего нет. А мы им еще покажем, да моя золотая?

Водяную платформу подогнали к берегу и еще больше расширили, но все равно места хватило не всем. На празднике в честь рождения было радостно и шумно, и чтобы не повредить детям, особенно девочке, их укутали в защитные коконы. Сразу после смотрин состоялась торжественная коронация Сантилли. Так обычно и происходило: официально император начинал править через девять месяцев после свадьбы. Откуда пошел такой обычай, уже никто не помнил, но придерживались его свято. Ласайента сумел отвертеться, напирая на неполное совершеннолетие. Ашурт обиделся, пригрозив, что все припомнит в будущем, благо осталось недолго, каких-то неполных семьдесят лет.

Через месяц состоялся первый Совет с полноправным участием императора, на котором решался вопрос о второй жене графа Тальшу.

Мальчику была нужна мать. Настоящая, а не ее гулящий призрак, заточенный в башню. И не наложница, которая, как ни странно, у Тоньеса была одна.

«Надумал взяться за ум?» — накануне ядовито поинтересовался у него Сантилли.

Граф решил жениться. У ашуртов было в порядке вещей иметь несколько жен, лишь бы не ссорились, то есть было необходимо согласие, которое Беарн не дала. С одной стороны оно и не было нужно, все равно сидит под замком, с другой стороны — закон. Но Юштари избранница Тоньеса нравилась, и тот отважился обратиться к Совету. По большому счету мальчик их и познакомил, когда удрал на одном приеме от отца в сад и заблудился там. Нашла его чисто случайно Гаелис и привела обратно. По дороге они разговорились и в зал вошли уже друзьями.

Девушка была из дэи вэ, и, как и все темные, умна, расчетлива и тверда характером, понимайте упряма. Сантилли разговаривал с ней перед коронацией, и она созналась, что ей больше нравится мальчик, чем Тоньес, к которому она сама никогда бы не подошла — старая репутация бежала вприпрыжку впереди графа Тальшу.

«Но все меняются, ведь так, и сейчас он уже не такой, как раньше, стоит только посмотреть на его сына», — улыбалась Гаелис и с восторгом рассказывала, какой это необычный ребенок, а ашурт думал, что она сама недалеко от него ушла: девушке не было и пятидесяти.

Тоньес шел на этот брак ради сына, Гаелис ему нравилась и только, но Юштари уже строил планы на будущее, включив туда неизбежных братика и сестричку. С этим надо было что-то делать.

— Я — против, — категорично высказался Таамир.

Началось, хмыкнул Сантилли.

— Нет, — Рошейн с усмешкой оглядел Тоньеса, стоящего перед Советом.

Рашид покусал усы и сказал, как рубанул:

— За.

Ин Чу сморщился:

— Идти на поводу у ребенка?

Найири тяжело поглядел на графа и произнес:

— Я имею все права оторвать тебе голову, что и сделаю, если ты еще раз дернешься на сторону, и сам возьмусь за воспитание твоего сына. Не доставляй мне это удовольствие. За.

Сантилли представил, какие нешуточные страсти разгорелись на днях в Домах, чтобы короли вот так обыденно произносили короткие слова, решающие участь троих.

Тоньес, не таясь, вытер пот со лба.

— Я по-прежнему за изгнание, поэтому, извините, сути вопроса не понимаю, — едко высказался Андерс, — Против, — и тихо проворчал, покосившись на Найири. — Сразу надо было убить, только дом поганит.

Ашурт зло блеснул кончиками клыков, но промолчал.

— Не пожалел еще? — хмуро спросил его Маярт. — Против.

Вардис поднял руки:

— Воздержусь.

Маркос укоризненно глянул на князя:

— За.

Три на четыре.

Лас мотнул головой и уткнулся носом в переплетенные пальцы. Ничего не решил.

— За, — Сах откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на императора. Шаткое равновесие.

Никто не сомневался в его слове, каждый из сидящих здесь был в курсе взаимоотношений бывших родственников: император, мягко говоря, терпеть не мог бывшего зятя, но тот смог всех удивить:

— Я — за.

Теперь все повернулись к императрице: решающее слово всегда оставалось за ней.

— Против, — спокойно ответила Элерин, — Я не верю тебе, это раз. Заключать брак, исходя из чувств ребенка — не серьезно. Девушка еще очень молода — три. Любовью там и не пахнет — четыре. Это все.

Умеет солнышко быть твердой, умеет. Это дома мы мягкие и послушные, но не тогда, когда дело касается равновесия.

Так, а теперь о равновесии.

— К вопросу о равновесии, — повторил Сантилли свои мысли. — Мы отказываем, основываясь на логике и том, что нам известно, — он нехорошо усмехнулся в лицо Тоньесу. — Брак не состоится, мальчик останется без матери с отцом, — император насмешливо выделил последнее слово, — А теперь я вас спрашиваю, что мы получим в итоге?

— Хорошо, — Таамир холодно посмотрел на него. — Мы соглашаемся, а максимум через полгода имеем очередную измену, — дракон издевательски поклонился Тоньесу. — Юштари будет «рад», а как будет «довольна» очередная жена, я вообще молчу. И что мы получим в итоге? — передразнил он Сантилли.

— Убьет, — неожиданно весело хмыкнул Рошейн. — Я очень хорошо знаю характер Гаелис. Рискуешь, граф.

— Значит, проблема в любом случае будет исчерпана? — император иронично поглядел на Тальшу. — Может быть, кто-нибудь хочет поменять свое мнение? Убеди нас, Тони, будь добр.

Тальшу сжал губы и опустил глаза.

— Она прекрасная девушка, — наконец негромко сказал он. — Не пара мне, — ашурт твердо посмотрел на Сантилли. — И мне нечем вас убедить. Я поговорю с сыном. Я ничего ему не обещал, как и ей. Никто из них не знает о том, что я обратился к вам.

Видно было, с каким трудом давались ему слова. Граф поклонился и покинул зал Совета.

Таамир с независимым видом начал барабанить пальцами по столу. Рошейн заинтересовался резьбой под потолком, Андерс — своими руками.

— Как дети, — рассердился Сантилли, помолчал и продолжил. — Я прекрасно понимаю, что эта женитьба палка о двух концах, но эта девушка будет прекрасной матерью, и я продолжаю настаивать на браке. Предлагаю пока отложить окончательное решение. Элерин, ты согласна?

— Да, но я остаюсь при своем мнении. Ты правильно сказал — палка о двух концах, но мой — более мягкий, — она улыбнулась мужу, — И не забывайте об Аделис, пока она прекрасно справляется.

Совет начал расходиться.

— Это тебе не поле боя — тихо проворчал Таамир, не глядя на императора, — а жизнь. Наберись опыта, а потом командуй.

Ашурт хмуро проводил глазами спину дракона и окликнул уходящего Найири:

— Отец, есть разговор. Рино, мы догоним.

Императрица кивнула, подхватила под руку Таамира, и Сантилли услышал ее слова:

— Я хотела бы поговорить со Скиале и с Эдингером. Когда им будет удобно?

Элерин серьезно заинтересовалась вернувшимися, через пару месяцев она немного освободится и закопается в библиотеке, попутно начав трясти Мишеля, Чарти и всех остальных. Бедный Таамир, ему тоже достанется.

Сантилли подходил к отцу, но тот вдруг странно дернулся, не сам, а как будто кто-то смял картину с его изображением. Найири беззвучно оскалил клыки и рванулся из разгорающегося круга, но налетел на невидимую преграду.

— Вызов! — закричал Маркос.

Лас неожиданно оттолкнул друга, сменил ипостась и, легко перескочив через огненную линию, вышвырнул короля под ноги опешившему Рошейну, но сам уйти не успел. Размытые знаки, составляющие круг, поднялись, образуя горящий цилиндр, сразу начавший закручиваться в воронку. Ласти! Сантилли не думал, что его может перемолоть в кровавую кашу или разорвать на куски, когда прыгал вслед за любимой в круговерть портала, захлопнувшегося за его спиной. Он вообще ни о чем не думал, кроме того, что его единственной, той, к которой он шел столько лет, угрожает опасность. Им двигало не благородство, не безрассудство и даже не желание спасти, а страх, дикий страх потерять ее и никогда больше не найти. Ашурт крепко схватил девушку за руку — успел!

— Броня! — выкрикнула она, и Сантилли машинально последовал ее примеру.

А через секунду их выбросило в клетку, стоящую в пентаграмме. Чертовы люди с их неуемным желанием денег, власти и бессмертия! Ашурт расправил крылья и, высекая искры, ударил по блестящим серебром прутьям. Маги в закрытых балахонах, стоящие за кругом, шарахнулись в стороны, а один из них стал выкрикивать слова на непонятном языке. Императора передернуло, но больше ничего не произошло.

Ласти подпрыгнула, хватаясь за верх, и изо всех сил ударила ногами в стенку. Та прогнулась, но устояла. Маг заверещал пронзительнее. Сантилли выхватил мечи и рубанул по прутьям. Они, не обращая внимание на лихорадочную человеческую суету, атаковали клетку изнутри снова и снова, пока она не треснула на верхнем стыке. Ашурт закинул клинки в ножны и всем весом потянул толстенный прут вниз. Ласайента занялась его соседом, тот не выдержал напора и сломался в основании, обеспечив йёвалли превосходным ломиком, которым она сразу воспользовалась, помогая другу.

Пентаграмма была немного шире клетки, было, где разгуляться, и демоны немного прошлись по кругу. Принцесса выискивала слабые места, ашурт рассматривал людей. Из-под капюшона одного из них выбился тонкий локон и уютно лег на слегка выпирающую грудь. Рыженькая, с удовлетворением отметил он, хорошая примета, если только здесь их не целый город. Колечко с листочками, холеные пальчики, и шрамик на тыльной стороне ладони нам тоже пригодится. Мужчина с чеканным браслетом на левом запястье. А рядом толстячок с характерным запахом чеснока и без ногтя на правом мизинце. Дилетанты. Император ласково улыбнулся им, присел и заглянул под капюшон следующей женщины. Та сразу отпрянула, а демон с наслаждением втянул резковатый запах ее духов. Решили в прятки поиграть. Ну-ну.

— Смотри, — Ласайента кивнула на темное окошко под потолком, забранное вертикальной решеткой, — дверца. Протиснешься?

— Пролечу, — усмехнулся ашурт и повернулся к успокоившимся магам. — Вы умники одного не учли, — мужчина начал что-то властно говорить, но демон чиркнул перед его носом крылом, высекая синие искры из защитного круга и заставляя замолчать. — Ангела.

Ласайента нарочито медленно толкнула ногой ближайшую к ней свечу в черном подсвечнике, испоганив всю человеческую задумку по подчинению пленников.

Сантилли, вырвавшись из круга, пальцами крыла ткнул толстяка в голову. Капюшон окрасился красным, а ашурт переключился на следующего человека. Тот оказался умнее и закрылся щитом, который лопнул с третьего удара. Можно было и быстрее, но маги решили атаковать, пришлось отмахиваться от заклинаний. Йёвалли в это время, не заморачиваясь, воздушным тараном вышибла окно, разворотив полстены, и ждала друга снаружи.

Башня! Идиоты! Сантилли прыгнул, за спиной брызнули в стороны осколки каменной плитки (новый пол сделают), ухватился рукой за крошащийся край разлома, но не полетел, как надеялись маги, а с разворота уцепился за кладку с внешней стороны стены, мстительно посылая им на прощание пламенную розу. Со свиданьицем!

Демоны растворились между слоями и только тогда расправили крылья.

— Турум-пум-пум, — задумчиво пропел ашурт, заложив руки за голову и глядя в чистое вечернее небо. — Бегают?

— Скачут, — усмехнулся Лас, лежа на животе и наблюдая за суетой на широком дворе. — Зайчики-кузнечики.

Уйти им не удалось, не смотря на то, что мир закрытым не был. Мысленно пробиться к своим тоже не получилось. Демоны несколько месяцев прошлялись по окрестным мирам, но дорогу домой так и не нашли, каждый раз, как в заколдованном круге возвращаясь обратно.

— Одно из двух, — сделал вывод ашурт, — или мы очень далеко или привязаны, — он вздохнул. — Если не то и другое вместе, чтоб нам скучно не было, — он помолчал. — Я все думаю, что он там тогда вякал? Вроде знакомое, а вроде и нет. Хотел бы я взглянуть на книгу, из которой они все это взяли.

Сегодня утром демоны спокойно вошли в столицу, нашли небольшой домик на окраине, сняли комнату и уже почти два часа лежали на крыше красного вычурного дворца магов, наблюдая за ними.

— Шикарно устроились человечки, — усмехнулся Сантилли. — С размахом. Даже крышу позолотили.

— Эрри, наверное, уже на ножки встала, — тихо ответил Лас, — а твой — еще нет.

— С чего это? — обиделся Сантилли, приподнимая голову.

— У него попа больше, — улыбнулся йёвалли, — перетягивает.

Император проворчал: «Сам ты…», — и замолчал: тема детей была самая болезненная.

— Люди здесь пришлые, — первым не выдержал он.

— Почему? — нехотя поинтересовался Ласайента, глядя, как от широкого крыльца к кованным вызолоченным воротам растилают зеленую дорожку: не иначе, как ждут важную персону.

— Сам смотри, — Сантилли перекатился на живот и пристроил лохматую голову на сложенные руки. — Все другое: деревья, животные, насекомые. Совершенно не похожее на наше. В наших мирах много одинакового, потому что берем друг у друга. Тех же сайширов из Норьяна. А здесь у животных, как у жуков, по три пары лап. Глаза эти на лбу, — он поморщился, — а люди такие же, как везде. Парадокс. И язык чем-то похож. Я думаю, что они с Ине Кей-Лайн. Даже мода напоминает ийет. И архитектура такая же. Раскрашивают только все в попугайские цвета.

— Думаешь, когда-то они переехали сюда и потеряли связь с родиной?

Сантилли кивнул:

— Поэтому меня очень интересует эта книга. Мы должны ее найти.

Они еще немного понаблюдали за суетой во дворе и вернулись между слоями в город. Сам дворец магов оказался пустышкой, они уже побродили по нему, борясь с искушением пощекотать прислугу, а вот стоящая особняком высокая башня со свежей каменной заплаткой посередине оказалась укрыта в несколько слоев защиты, как в кокон. Не проберешься. И догадайтесь с двух раз, когда она появилась?

Друзья долго спорили: Лас предлагал потрясти первого попавшегося мага, Сантилли — искать тех, кто проводил вызов, полагая, что о таких вещах не трещат на каждом перекрестке. После того, как принц чуть не сломал себе голову, проверяя всех подряд, кто выходил из башни, он был вынужден согласиться. Поэтому демоны занялись поисками, между делом пристроившись в городскую стражу совмещать приятное с полезным. Среди рослых людей, и особенно воинов, они ничем не выделялись, подумаешь, чуточку повыше. Мальчики из отдаленного городка захотели славы — это понимали многие.

«Сами были такие же, — усмехались пожилые стражники и тут же утешали, — с годами пройдет».

Бытовые маги шастали под ногами, как крысы или тараканы, боевые ходили с высокомерно поднятой головой, при разговоре цедя слова даже лучше, чем Таамир. Но среди них не было рыжей, а спрашивать демоны не рисковали.

— А если она волосы перекрасила? — как-то предположил Лас.

— И кто из нас любитель каркать? — угрюмо откликнулся ашурт.

Он не хотел признаваться, но постепенно им овладевало отчаяние: а если они так никогда и не выберутся отсюда? И у маленького Тьенси не будет отца, а Лас не сможет обнять дочь, которой обещал всю Вселенную. Если у них ничего не получится — маги получат демоническую войну местного масштаба, твердо решил император, чтоб жирок не завязывался.

Они периодически делали вылазки в те миры, до которых смогли дотянуться, оставляя приметные маячки, но все зря. Предметы с их родины не призывались и тем более, не отправлялись, возвращаясь обратно через секунду, и Сантилли не один раз поблагодарил небеса за закон, разрешающий присутствие на Совете с оружием. Подробная звездная карта, которую они составили и сделали объемной, тоже ничего не дала, не смотря на то, что ее вертели и рассматривали под разными углами, пытаясь определить место положения мира или найти хоть какую-то зацепку.

Так прошла осень, во время которой друзья сменили домик на более просторный и дорогой, ближе к районам магов, между делом заведя себе разговорчивых друзей среди них, постепенно обрастая нужными и не очень знакомствами. Но это ничего не давало, кроме лишней головной боли: не придешь же к ним, в самом деле, с требованием вернуть их на родину.

Поговаривали, что весной погибло несколько магистров во время неудачного эксперимента с новым заклинанием, и ни одного слова или мысли о вызове демонов. Оставалось искать тех, кто притащил их сюда, но бегать по улицам было глупо, и друзья терпеливо ждали, затаившись, как в засаде на гурша, и готовясь к решительному броску. И дождались.

— Она, — Лас, заметивший девушку первым, толкнул друга в бок.

Рыжая, ничего не подозревая, весело болтала с торговкой голубым молоком.

— Где ж тебя носило почти год? — пробормотал ашурт, не спуская с нее глаз.

Симпатичная курносая магичка немного потолкалась по рынку, где они ее увидели, и направилась к выходу. Каждый раз, заходя сюда, демоны испытывали непреодолимую тоску по базарам Окримы с их устроенностью и чистотой. Здесь вполне вероятны были вывихи и синяки, если не смотреть вниз: скользкие ошметки фруктов, мусор, или элементарно шныряющие под ногами подобия местных крыс и мелких бездомных зверюшек, кормящихся в мясных и рыбных рядах. Не успел рано утром купить свежее — будешь есть тухлое и уже кем-то пожеванное.

Друзья несколько раз чуть не потеряли девушку, каждый раз вздыхая с облегчением при виде приметной рыжей шевелюры. Дальше пришлось прятаться между слоями и идти за ней почти час по узким извилистым улочкам окраин, ожидая, пока она переговорит по пути со всеми знакомыми. Заодно выяснилось, что девчонка закончила академию и по пути к месту работы завернула на недельку в родной город. Сантилли беззвучно выругался и сразу поблагодарил всех известных ему богов за столь щедрый подарок. А могла бы и не завернуть. А могли бы и не встретиться.

Небольшой чистенький домик, спрятавшийся в глубине уютного двора среди деревьев и цветущих кустов, встретил их тишиной. И кто у нас следит за порядком? Демоны насторожились, но магичка начертила знак на двери и вошла в полутемную кухню вместе со своими провожатыми. Те дали сгрузить ей корзину с продуктами на стол и бесшумно появились из тени, обрастая броней. Лас встал за спиной, зажимая ей рот, а Сантилли не торопясь прошел вперед.

— Привет, милая, — ласково проворковал демон, глядя, как та безуспешно дергается в руках йёвалли. — Давно не виделись. Скучала? — он пристроился на столе, небрежно поворошив содержимое корзинки. — Фигуру бережешь?

По виску девушки побежала крупная капля пота.

— Давай поговорим о смысле жизни, — усмехнулся Сантилли, располагаясь удобнее. — У тебя он есть. Ты закончила с отличием академию — девушка вздрогнула, а болтать меньше надо — получила престижное место, познакомилась с белокурым красавчиком, выйдешь за него замуж и так далее по программе. А мы? — демон не торопясь показательно поиграл когтями, втягивая и выпуская их по очереди. — Мы тоже хотим иметь смысл в жизни. Здесь мы его не нашли, — ашурт огорченно развел руками. — Не скажешь, почему?

В горло и грудь магички уперлись острые когти йёвалли.

— Мы ждем исповеди, рыженькая, — ласково подбодрил ее Сантилли, — облегчи свою душу.

— Вы меня убьете? — чуть не плача спросила она.

Ашурт прищелкнул пальцами, в броне получилось очень звучно, и девушка вздрогнула.

— Ответ не правильный, — усмехнулся он. — Последняя попытка или мы идем дальше по списку. Ты же не одна там была, — доверительно наклонился к ней ашурт и улыбнулся, зная, что друг уже просматривает ее воспоминания.

— Не надо никого убивать. Я скажу, — рыжая храбро подняла голову.

Играем в благородство? Однако! И сколько пафоса!

Королева была смертельно больна. Лекарства не помогали, а лишь оттягивали неизбежное. Перепробовано было многое, но однажды главный магистр отыскал в старой книге средство — кровь демона. Ладно бы немного, не жалко, но всю?! А вам слабо искупаться в кровавой ванне? Здесь же приводился и ритуал вызова. Итог уже был известен: двое убитых, развороченная башня и никакого спасения для умирающей.

— Потрясающе, — нехорошо прищурил глаза Сантилли, — значит можно вырвать из привычной жизни кого-то, кого считаешь ниже себя по развитию, лишить его родины, друзей, семьи и самого ненужного для него — жизни. Зачем жить какому-то демону? Он все равно тупой, злобный, таких давить надо пачками. Да, девочка? А давай наоборот, — он наклонил голову к плечу и с интересом оглядел ее, — поменяемся местами.

Магичка беззвучно заплакала.

«Ласти, — мысленно позвал он друга, — пусть услышит голоса, и смываемся».

Йёвалли прикрыл веки, давая знак, что понял, но сделал проще — позвал тех, кто проходил мимо, в гости.

— Где книга, тварь? — неожиданно низко рыкнул ашурт. — Книга в обмен на твою вонючую жизнь.

Но со двора уже развались веселые возгласы, потом в дверь застучали, а когда переступили порог, то обнаружили сидящую на полу рыдающую соседку. Демоны, скромно пристроившись в уголке, ждали.

«Они так и так не отдадут ей книгу, — хмуро говорил Лас. — Какой смысл в том, что она приведет нас к главному? Там защита».

«Посмотрим», — коротко ответил Сантилли и замолчал.

У них ее кровь, на ней — их метка. Друзья всегда будут знать ее точное место положения, а она не сможет им солгать. Уже хлеб. Еще бы масла на него, вздохнул ашурт, отрываясь от стены: девчонка, под охраной соседей направилась к главному магистру.

Пробраться в башню не удалось, и демоны остались снаружи, тщательно принюхиваясь ко всем выходящим. Один из них, пятидесятилетний худощавый мужчина с горбатым носом очень знакомо пах, но девушки вместе с ним не было. Почти не раздумывая, друзья направились за ним. Тот поплутал по переходам дворца, отдавая короткие распоряжения, и, наконец, прошел в небольшую темную комнату без окон с полукругом кресел в середине и сел в одно из них, небрежным щелчком пальцев заставив вспыхнуть шикарную свечную люстру.

«Маги, — пренебрежительно подумал Ласайента, — а до нормального освещения не додумались».

Демоны с интересом проследили, как человек устанавливает грамотную защиту от демонов и подслушивания, и приготовились слушать.

Помещение быстро заполнялось людьми, среди которых оказалась и женщина с резковатым запахом духов. Судя по богатой одежде, здесь собралась элита, с которой их как-то случайно забыли познакомить: длинные черные кафтаны мужчин и платье женщины украшены роскошной вышивкой, рубахи мужчин сверкают белизной и искорками, а щегольские сапожки сделаны на заказ из тонкой дорогой кожи. Ножны и рукояти мечей и кинжалов усыпаны драгоценностями и всевозможными заклинаниями, как и сами маги. Не поскупились, человечки, на себя любимых, зло подумал Сантилли, выискивая глазами хоть какую-нибудь знакомую деталь.

Но мужчины с браслетом не было. Или браслета не было. Девчонка ведь тоже не носила памятного колечка. Как же они их прозевали? Лас тут же просканировал людей — ничего, у всех защита на высшем уровне, почти блокировка отдельных мыслей. Теперь понятно, почему поиски оказались безрезультатными, и если бы не рыженькая — сидеть бы им здесь до скончания веков. Или войны, когда лопнет их демоническое терпение.

Магистр коротко обрисовал ситуацию и предложил «выкладывать свои соображения». И тут друзья с досадой узнали, что они никуда не смогут уйти, пока королева не выздоровеет. Таковы были условия вызова.

«А если она умрет?» — задумчиво спросил Лас.

«Но не выздоровеет, — возразил Сантилли, — а мы застрянем здесь намертво».

Они немного послушали, как маги строят различные планы по их поимке, один другого оригинальнее, но на последнем у ашурта иссякло терпение, он поднял глаза к потолку и громко поинтересовался наличием ума у собравшихся. Ласайента даже подумал сначала, что магов всех разом хватил удар: он еще никогда не видел, чтобы так дружно замолкали и застывали в различных позах. Он не удержался от искушения аккуратно опустить поднятую руку ближайшего магистра, попутно появляясь в общем слое реальности.

— Здравствуйте, — вежливо произнес принц, решив вспомнить о своем воспитании, — не поцарапал?

Сантилли уже по-хозяйски развалился в свободном кресле.

— И какой из планов по нашей поимке вы сейчас задействуете? — хмыкнул он. — Нам, безмозглым демонам, это очень интересно.

— Мы не безмозглые, — поправил его Лас, обходя замерших магов по кругу, — ты плохо слушал. Мы ниже пресмыкающихся по умственному развитию.

— Пробки из ушей достань, — возразил ашурт, обиженно глядя на друга. — Это был интеллект.

Йёвалли всплеснул руками и «поразился»:

— Ты понял значение этого слова? У тебя же его нет.

— А, — «дошло» до ашурта, — так это и был ваш план, — он с неподдельным уважением посмотрел на магов, — выманить нас, используя заумные слова? Необычно, даже оригинально, я бы сказал, — и без всякого перехода рявкнул в лица вздрогнувшим людям. — Где книга?

— Девочка забыла передать основное? — поинтересовался Лас, присаживаясь на подлокотник кресла женщины и ложа руку на ее плечо. — Сидите, сидите, вы мне не мешаете, — и добил ее, ласково погладив по собранным в жгут темным волосам.

— Книга, — нетерпеливо напомнил Сантилли.

Главный забормотал о том, что необходимо время, но быстро замолчал и разом вспотел, глядя, как белый демон, не сводя с него зовущего взгляда, нежно проводит выпущенными внушительными когтями по щеке коллеги.

Вскоре ашурт быстро перелистывал старинные пожелтевшие листы, потом с шумом захлопнул фолиант и поставил на него локти.

— Не отменить, — на родном языке сказал он, — мы имеем право отказаться, но останемся здесь. Забавная ситуация, — он хмуро оглядел притихших магов и перешел на местный язык. — Где ваша полудохлая королева?

Горбоносый пошел красными пятнами и как-то по лягушачьи захлопал ртом, не в силах ничего сказать от возмущения. Ласу стало смешно, и он уткнулся носом в волосы сжавшейся женщины, с трудом сдерживая смех.

— Вы находите это веселым? — возмутился один из магов со шрамом на подбородке.

Надо же, как мы ожили! Влюблен в прекрасную королеву? Фаворит? Неужели преданность? Вах-вах!

— А вы находите это правильным? — изогнул бровь ашурт. — Вырвать нас из привычного мира и лишить жизни. У нас, между прочим, дети уже пошли, если не побежали. Наверно, разговаривать начали, — он зло прищурил глаза. — Спрашивают, где их папы? Ах, да, я забыл, у нас же нет мозгов, нет чувств и желаний, кроме одного — убивать, — демон тяжело смотрел на людей. — Поэтому вы приговорили нас к смерти, а наших детей лишили родителей. Какая гуманность! Какая жертвенность! Все для спасения одной великой королевы. Сами не хотите лечь на алтарь во имя ее? — Сантилли с интересом ждал ответа, но не дождался и встал, небрежно пристроив книгу в тайничок между слоями. — Где она?

— Но мы не можем провести вас в таком виде…, - начал главный, неуверенно оглядываясь на коллег.

— Так пойдет? — ашурт снял броню и бесцеремонно выдернул магистра из кресла за шиворот. — И живо, люди, живо, шевелим ножками, потом налюбуетесь — мы домой хотим, — он подтолкнул в спину опешившего мужчину, заставив его совершить небольшую пробежку до двери.

Королевский дворец был рядом, поэтому шестиногий транспорт не понадобился. И, конечно, закон подлости никто никогда и нигде не отменял, поэтому при выходе из ворот они столкнулись со своим десятником.

— Вас где носит? — набросился командир на демонов. — В подвал захотели? — тут он заметил магов и склонился в поклоне, не забыв ткнуть Сантилли кулаком в бок. — Быстро на стену, пока я вам ноги не вырвал. Извините, господа, извините, — он еще раз поклонился и грозно посмотрел на подчиненных.

— Не можем, — повинился ашурт. — Нас уже попросили сопровождать этих блистательных особ.

— Д-да, — нашлась женщина, кося на демонов глазом, — но если вы настаиваете….

— Не настаивает, — обаятельно улыбнулся ей Сантилли и напомнил. — Вы очень торопитесь, госпожа.

Десятник хмыкнул, провожая их недоуменным взглядом, и, сдвинув шлем на затылок, почесал лоб — все маги немного чокнутые.

В душном полумраке умирать всегда веселее, но мы-то еще живые, раздраженно думал Ласайента, раздергивая тяжелые зеленые шторы и распахивая окна.

— Что вы делаете? — возмущенно зашептал лекарь. — У Ее Величества болят глаза.

«Черное воронье», — раздраженно подумал Сантилли, вырывал у него из рук полотенце и, складывая его на ходу, направился к узкой кровати под богатым пологом, стоящей в нише.

В отличие от большинства людей этот был маленький и тщедушный (сам, наверно, в детстве от врачей не вылазил) и одет он был в грязно-черный балахон, перепоясанный черным поясом. На голове черная шапочка, из-под которой торчат редкие светлые волосики, у пояса — небольшой черный мешочек (с ядами?). Сходство с вороном завершал костлявый крючковатый нос и губы ниточкой.

Пока Сантилли воевал с лекарем, Ласайента бегло огляделся. Кто-то в свое время приложил немало усилий, чтобы сделать эту комнату похожей на светлую лесную поляну. Даже потолок плавно, без углов, сходился в расписанный под небо купол, и казалось, что ветки наклоняются над тобой, закрывая от солнца. Он потрогал выпирающий ствол дерева — искусно раскрашенная лепнина, можно было догадаться, а они с Санти использовали бы настоящее. Еще бы и корягу притащили из леса. Наверно, когда-то здесь висели клетки с птицами, это было бы логично. Йёвалли задрал голову и хмыкнул, обнаружив небольшие кольца в потолке.

— Ае, — негромко позвал его из ниши ашурт.

Она была очень молода, почти девчонка: прозрачная от болезни кожа, почти потерявшая цвет, тусклые русые волосы, заострившиеся черты кукольного личика, худые руки поверх одеяла, тонкая детская шейка. Она чем-то напоминала Ласа, когда они только встретились — такая же маленькая и беззащитная.

Сантилли осторожно откинул одеяло, и запах тления и незнакомой вонючей мази резко усилился. Он потянул вверх теплую ночную рубашку, но лекарь перехватил его руку и возмущенно зашептал:

— Это недопустимо!

— Пошел вон! — ашурт легко подхватил его под мышки и выставил в коридор, захлопнув дверь, и пригрозил магам. — Еще раз увижу его здесь и порву на траурные ленточки.

Он бесцеремонно задрал рубашку и присвистнул: девушка была туго забинтована от бедер по грудь и еле дышала. Оглядевшись, император увидел обеденный стол у стены — то, что надо — и, снимая куртку, приказал магам:

— Тащите к окну, — но те не шевельнулись, недоуменно переглядываясь, и тогда Сантилли желчно поинтересовался. — Что встали? Я тухлятину не ем.

— Ну и зачем? — укорил его Лас, брезгливо отворачиваясь от женщины, которую громко тошнило над фарфоровым тазиком для умывания.

Дверь резко отворилась и в королевские покои стремительно вошла пожилая женщина в сопровождении девушки, за их спинами мелькнул черный балахон решившего не рисковать здоровьем лекаря. Обе были в одинаковых зеленых платьях, головы повязаны белыми накрахмаленными платками, сколотыми на затылке. Целительницы.

— Что здесь происходит? — властно спросила старшая.

Магистр тут же отвел ее в сторону и принялся что-то торопливо объяснять, временами бросая на демонов многозначительные взгляды. Ласайента критически оглядел женщин: настороженны, но не испуганы, значит, скорее всего, в курсе. Прогонять или нет? Принц вопросительно посмотрел на друга, и тот отрицательно покачал головой: пригодятся.

Пока маги совещались, друзья перенесли к окну стол, на который осторожно положили королеву.

— Турум-пум-пум, — угрюмо произнес Сантилли и отбил дробь по столу, когда бинты были срезаны.

Лас выразился короче, присвистнув. Мужчины ничего не сказали, потому что усиленно смотрели по сторонам, а целительницы это уже видели.

— Теплой воды. Много. Бинты. И тазы, — ашурт почесал нос. — Лекарь из меня еще тот, но эту дрянь надо вычистить.

Королева гнила заживо.

Они с помощью целительниц тщательно убрали гной, безжалостно срезая куски кожи и мышц, и щедро поливая промытые водой места кровью ашурта. Тысяча спасибо Вардису за уроки обезболивания и сенсею за знание активных точек. Жаль не дожил, прекрасный был человек, душевный.

— Ждем, — Сантилли устало присел на подоконник и закрыл глаза. — Вроде ничего лишнего не отрезали, хирурги.

— Похоже на проклятие, — сделал осторожное предположение Лас.

— Значит где-то должно быть что-то вроде точки приложения, — ашурт приоткрыл один глаз и покосился на обнаженную девушку. — Жутковато смотрится.

Королева вся в кровавых потеках лежала на столе, и солнечный свет ярко освещал открытые остатки мышц, сквозь которые местами просвечивали внутренности.

«Можно приводить студентов и наглядно изучать анатомию внутренних органов», — со смешком подумал он.

Но целительницы видели голубоватый защитный кокон, и старались не беспокоиться: девушка спокойно дышала, погруженная в глубокий сон.

— Тебе поесть надо, — посоветовал Лас осунувшемуся другу.

Сантилли иронично приподнял бровь:

— Что? Что в этом идиотском мире можно съесть, чтобы восстановить красную кровь? Синее мясо? Зеленое вино? Не смеши, — он снова закрыл глаза и хмыкнул. — Ну, почему бы этим кретинам при переселении не захватить собой кофе или парочку коровок? Симпатичненьких бодливеньких коровок. Но я сейчас бы и крысу съел. Сырую. Большую. Жирную крысу. Гадость, — скривился ашурт и замолчал.

— Не прижились, — йёвалли сел рядом и обнял его за плечи, — ни коровки, ни крыски. Им здесь не понравилось, — он поднес запястье ко рту друга, резанул по нему когтями и прижал к его губам. — Пей, где я тебе здесь нормальную крысу найду.

Ашурт попробовал дернуться, но Лас был готов к этому.

— Пей, пока я кровью не истек. Зря, между прочим. Тебе еще ей мышцы восстанавливать.

Маги с ужасом наблюдали, как один демон жадно глотает кровь другого.

— Хватит, — Сантилли с видимым сожалением оттолкнул руку йёвалли. — Не хочу, чтобы моя жена овдовела раньше времени.

Поздней ночью на девушке зарозовел тоненький слой кожи, и вымотанные демоны завалились спать в соседних покоях, выгнав оттуда фрейлину и для надежности забаррикадировав дверь шкафом.

Сантилли проснулся утром и как был без рубахи и босиком отправился на поиски заветной комнаты. Лас уже умытый сидел на подоконнике и ждал друга.

— Там, — кивнул он в нужном направлении и добавил, — но я бы тебе не советовал. Если только совсем невтерпеж.

Ашурт непонимающе нахмурил брови и осторожно толкнул дверь. Что такого должно быть во дворце…?

— Так, — он поджал губы, разглядев обстановку, и начал заводиться, услышав за спиной смешок. — Так. Значит, так? — Сантилли угрожающе развернулся к Ласу. — А тебе смешно?

Йёвалли прыснул, сдерживая смех, и закрыл лицо ладонями, выставив наружу глаза.

— Тебе смешно и ты веселишься, — окончательно разозлился ашурт, — а я должен ходить на это?

Ласайента кивнул, не убирая рук, и расхохотался в голос.

— Так! — император распахнул дверь в коридор и столкнулся с девушкой, как раз занесшей руку, чтобы постучаться.

Та пронзительно взвизгнула, прихлопнула рот ладошкой, отчего круглые глаза стали казаться еще больше, круто развернулась и скачками, как коза, высоко подбрасывая колени, побежала по коридору. Демон ошарашенно проводил ее взглядом.

— Лас, что с ней? — шепотом спросил он. — Со мной же все нормально? Не посинел?

Друг бегло оглядел его и озадаченно выглянул в коридор.

— Дура какая-то, — пожал он плечами. — Пошли нормальный туалет искать, или у меня из ушей потечет.

— Принц, — укоризненно сказал Сантилли.

И в это время из покоев королевы вышел маг, повертел головой по сторонам и увидел Ласайенту. Тот поманил его пальцем, и мужчина осторожными шажками направился к демону.

— У нас к вам просьба, — начал тот, но у ашурта уже иссякло терпение, и он за шиворот втянул человека в комнату, протащил, как щенка, к туалету и обличительно ткнул пальцем:

— Это что?

— Ваза. Ночная, — пропыхтел тот, старательно упираясь ногами в пол и растопырив руки.

Ласайента, закусив губу, прислонился к косяку и сложил руки на груди, приготовившись к бесплатным омолаживающим процедурам. Друг правильно оценил его внимание и, разозлившись окончательно, схватил горшок и сунул его под нос магу.

— И ты хочешь, чтобы я, взрослый мужчина, ходил сюда, как… как… не знаю кто? — он встряхнул объемную емкость, и крышка с грохотом поскакала по деревянному узорчатому полу. — Я похож на ущербного, который должен сидеть на этом? — Сантилли потыкал мага лицом в вазу. — Или на младенца?

— Перевожу, — невозмутимо вклинился Лас, — где нормальный туалет?

Через полчаса все еще взъерошенный Сантилли осматривал красную, как свекла, королеву, лежащую на кровати.

— Вот здесь, — Лас слегка прикоснулся к вздрогнувшему животу. — Видишь?

Там, под желудком, притаилось нечто грязно-зеленое.

— Оставим и все коту под хвост, — хмуро произнес ашурт, — На второй заход нас не хватит. Лично меня да сих пор качает.

— Целители где? — повернулся Лас к магу, сосредоточенно смотрящему в окно.

Боги, какие все стеснительные! Девушка же в штанах. Или как это у них называется? Кальсончики с кружавчиками?

Сантилли резко набросил ночную рубашку обратно и угрюмо спросил человека:

— А через ткань увидеть сможешь?

Ничего он не увидел, только глазами похлопал. Как и целительница, за которой сбегала расторопная служанка. Ашурт презрительно проворчал «маги хреновы» и задумался. Сюда бы самого плохонького лекаря из их мира и он бы справился, не особо напрягаясь. Наверно. Но в любом случае что-то бы да сделал.

— Ае, — ашурт посмотрел на друга, — а если подманить чем-нибудь?

И тут Лас вспомнил слова Эджен: «Искушать можно не только для этого, Непоседа. Желания бываю разные». Он же искуситель. Самый сильный за всю историю Ине Кей-Лайн. Неужели не справится с какой-то мелкой дрянью?

— Надо запереть ее куда-нибудь, — йёвалли огляделся вокруг, — не в руках же ее таскать, — и увидел крупный бриллиант, висящий на цепочке поверх одежды мага. — Вот это подойдет.

Но человек вцепился в кулон, как утопающий в спасательный круг.

— Это высший знак, — возмутился он. — Это неприкосновенно!

— Тогда я перетащу ту дрянь в тебя, — вкрадчиво посулил Сантилли. — И будешь ты национальным героем. Памятник тебе поставят. Букетики-веночки будут таскать по праздникам. Поклоны бить. Как другими жертвовать, так мы храбрые, а как безделушку отдать, так — в кусты? Считаю до одного. Раз.

Маг поспешно стянул цепочку и отдал демону.

Чтобы тебе пообещать? Ласайента пристально вгляделся в грязное пятно. Что ты любишь? Оно любило чужую жизнь. Оно было готово пожирать ее десятками, сотнями и все ему было мало. Оно любило смаковать эти жизни, растягивая удовольствие надолго, наблюдая за чужой агонией и наслаждаясь ею. Это, хвала небу, не было проклятием — редкая местная болезнь, которую девушка где-то подцепила.

«Иди сюда, — поманил ее Лас, — у меня много вкусненького. Молодые, полные сил и крови. Здоровые, сильные и ничего о тебе не знающие. Они не смогут защититься. Смотри, какие глупые. Ими ничего не стоит овладеть». Демон рисовал реальность, которую так жаждало то, что затаилось внутри королевы.

«Зачем тебе одна слабая и истощенная, когда здесь столько крови и мяса. Оно прыгает, бегает, ест, а ты не хочешь этим воспользоваться? Сейчас оно уйдет, а ты останешься ни с чем. Это тело умрет, и где ты будешь искать новое, если его сожгут? Ты ведь не хочешь, чтобы тебя сожгли?». Вот так, кнут и пряник, пряник и кнут. Иди же сюда, радость моя! Здесь тепло. Здесь уютно. Здесь много еды. Молодец!

Внутри когда-то прозрачного камня свивал кольца тонкий червячок. Почему все болезни похожи друг на друга?

— Запирай, — прохрипел Лас, откидываясь назад. — Чтоб я еще раз такое делал….

— А зачем? — удивился ашурт и протянул кулон шарахнувшемуся в сторону магу. — Ну, как знаешь.

Демон окружил камень защитной сферой и сжал в ладонях:

— Гори в аду, тварь!

Камень расплавился в огненном вихре, но ашурт жег и жег его, пока там ничего не осталось.

— Домой, есть и спать, — устало произнес он. — Или я убью кого-нибудь.

— Мы просим храбрых рыцарей остаться и принять Наше гостеприимство, — царственно предложила королева, приподнимаясь на постели и одновременно не забывая смущенно прикрываться одеялом, — У Вас будет все, что вы пожелаете. Но могу ли я узнать имена моих доблестных спасителей?

Сантилли сделал круглые глаза: «Она каких баллад начиталась?», но вымотанный Лас только пожал плечами — ему было все равно.

Что нашло на ашурта, когда он представил себя и друга, так никто из них и не понял.

— Его Высочество принц Ласайента рода Грайэ из дома Йёвалли.

Лас убил его глазами и коротко поклонился. Королева, в отличие от мага, приняла это как должное, но вот потом позволила себе немного удивленно приподнять брови.

— Император объединенных миров Сантилли рода Дэ Гра из дома Ашурт. Извините, Ваше Величество, одеты немного не по форме, — демон учтиво поклонился. — И где наши комнаты?

Человек так и остался стоять с открытым ртом. Забавно выглядело.

— Недельку еще придется потерпеть, — вздохнул Санти, — оглядывая небесно голубую спальню, — И кто здесь до меня обретался? Только не говори, что гей. Я тебя умоляю.

Лас весело хмыкнул и ушел к себе.

«А у меня салатовая», — сообщил он другу перед тем, как провалиться в сон. Слуги, принесшие обед, так и не смогли до них достучаться. Маги покрутились под дверями, но защиту, установленную демонами, пробить не смогли. Друзья проснулись через сутки, порталом сходили за вещами, распрощались с хозяйкой, у которой снимали комнату, заглянули к десятнику, наведались в небольшой трактирчик, отмылись в банях и только потом заявились во дворец.

У дверей в коридоре их ждала делегация из парикмахеров, которых они сразу выгнали, и портных, от услуг которых они тоже отказались. Нормальная добротная одежда. Чистая и даже ни разу не штопанная. Не нравится, мы не виноваты, но носить ваши попугайские балахоны? Увольте.

Вскоре явился слуга и велеречиво пригласил их на обед от имени королевы Виктори.

— Хоть знать будем, как ее зовут, проворчал Сантилли, застегивая перевязь с ножами.

— У нее земное имя, между прочим, — отозвался Лас, развалившийся на кровати. — А у меня уютнее.

Ашурт фыркнул:

— Совпадение, — и усмехнулся. — И что из этого следует?

— Спим у меня, — весело ответил принц, — вот что из этого следует. Может, никуда не пойдем? Тошнит меня от таких обедов, — пожаловался он, — особенно после ангелов.

Ашурт попинал его по ногам:

— Вставай, королева приглашает.

Босая демонесса в мужских штанах и просторной рубашке сидела на подоконнике, обняв колени. Распущенные густые волосы золотистой волной расплескались по плечам и спине. Девушка задумчиво смотрела в окно на двор чужого дворца, а утреннее солнце укутывало ее сияющим ореолом. Никогда она еще не была так прекрасна, его девочка, его единственная любовь во всей Вселенной.

— Извини, — улыбнулся Сантилли, садясь рядом, — кофе нет.

Ласайента пожала плечами: когда-нибудь будет.

— Иди ко мне, — он легонько потянул ее за руку, и она перебралась к нему на колени, пристроила голову на его груди и затихла.

— Не грусти, маленькая, — тихо сказал ашурт, — Скоро все кончится. Мы придем домой, где нас давно уже ждут.

Девушка вздохнула и крепче прижалась к нему.

— Я люблю тебя, солнышко, — Сантилли сжал объятия. — Ты и Тьенси — самое лучшее, что есть в моей жизни.

— А как же Элерин? — тихо спросила она.

— Эле славная девушка, — ашурт поцеловал ее в висок. — Так получилось, — он усмехнулся. — Игры богов.

— А она? — растерялась Ласайента. — Совсем не нужна, получается?

— Нет, конечно, — возмутился Сантилли, — она нравится мне. И я безумно благодарен ей за сына и уважаю ее. Она умничка. Прекрасная жена. Хороший правитель. С ней легко. Но по-настоящему я люблю только тебя, малышка, — он помолчал. — Когда-нибудь одна глупая девчонка набегается, повзрослеет и поймет, что замужество — это не наказание, а счастье. Как ты думаешь, стоит ее ждать?

Сантилли почувствовал, как она улыбается:

— Если ты так считаешь.

— Я подожду ее, — твердо ответил он, — только пусть она не передумает. Я дико боюсь потерять ее. Прости меня, маленькая, что причинил тебе столько боли. Прости.

Послезавтра они ушли, забрав злополучную книгу. Королева смотрела им след тоскливыми глазами и беззвучно плакала, провожая свою первую любовь. Она знала, что никогда больше не увидит желтоглазого молчаливого юношу. Никогда. Потому что где-то там, в немыслимой дали, его ждала жена и дочь, которых он сильно любил.

Демоны искали дорогу домой. В каждом мире ставили маячки, а когда понимали, что путь неверен, возвращались по ним обратно.

— Ласти, — ашурт встряхнул друга за плечи, — ты совсем раскис.

— Пять лет, Сан, это нереально, — йёвалли смотрел на костер потухшими глазами. — Они уже большие.

— Боишься, что замуж выйдет без тебя? — Сантилли подбросил хвороста. — Мы что-то неправильно делаем. К черту логику! Вспомни, как мы искали Элерин. Ты просто ткнул пальцем в карту и сказал «здесь».

— Почти двенадцать лет, Сан, — возразил Ласайента, — а тогда я понял, что хочу именно туда.

— Значит, осталось меньше шести, — ашурт весело наморщил нос. — Вот куда ты сейчас хочешь?

Йёвалли удивленно посмотрел на друга, тот вопросительно приподнял бровь и показал глазами на небо. Потом они лежали на плаще и выбирали мир, а утром отправились по новой дороге.

— Я был здесь! — ашурт крутанулся вокруг себя. — Ласти, руку даю на отсечение — был!

— Но отсюда портал домой тоже не открывается, — возразил йёвалли и хмуро обронил. — Еще три месяца коту под хвост.

— Потому что вселенная другая, не наша, — Сантилли повертел головой, осматриваясь. — Я сейчас вспомню, куда меня потом понесло.

Он замер на месте, подставив лицо ветру и закрыв глаза. Ласайента никогда не видел со стороны, как это выглядит, когда ты полностью открываешься миру и растворяешься в нем, становясь его частичкой. Сначала это было красиво и захватывающе: аура ашурта дрогнула и стала не распадаться, а как бы распускаться, подобно цветку. Ее «лепестки» становились больше и тоньше, устремляясь ввысь и вдаль, и вскоре на вершине холма лежала огромная роза, продолжая расти. Лас поднял руку и провел пальцами по одной из линий, пропуская ее сквозь себя, и вдруг почувствовал, что друга рядом нет! Он испуганно оглянулся и увидел его, его тело, стоящее с повернутыми к небу ладонями и запрокинутой головой. Самого Сантилли не было!

— Сан! — Ласайента принялся трясти его. — Сан! Вернись!

— Ты что? — демон хлопнул глазами. — Я же здесь. Ты что? — он прижал к себе йёвалли. — Ты что? Я больше никогда тебя не оставлю. Даже умру после тебя, а еще лучше вместе с тобой.

— Дурак, — Ласу вдруг как никогда захотелось по-девчоночьи разреветься, — я так испугался.

Через несколько дней они стояли на каменном берегу моря.

— Здесь ко мне пришел человек, но я думаю — это был кто-то из богов. Я тогда ненавидел себя, — мучительно рассказывал он, — за то, что я такой, что не могу без женщины. Я хотел избавиться от этого, а он сказал, что я дурак, что хочу стать свечой, вместо того, чтобы гореть. Что никого не смогу согреть и спасти. И я испугался, что тебе нужна помощь, а я тебя бросил.

— Ты вовремя вернулся, — Лас улыбнулся, — а я все думал, чем ты занимался? А ты себя убивал. Точно дурак.

Сантилли хмыкнул, отбрасывая воспоминания:

— Вперед, Непоседа?

Ничего не изменилось в доме на берегу. Друзья остановились у кромки леса и смотрели на него, боясь идти дальше. Глупое чувство: видишь родные стены, стремишься туда всей душой и не можешь сделать последний шаг.

Они вздрогнули одновременно.

— Стоять! — грозно приказал сзади детский голос. — Дернешься, и я стреляю.

— Стоим, — покорно согласился Сантилли, чувствуя, как замирает сердце. — А ты кто?

— Страж, — строго ответил голос. — Что непонятного? Мы границы охраняем.

Ашурт медленно повернулся и увидел смуглого лохматого мальчишку с луком, с поцарапанной щекой, в измазанной землей футболке и порванных на коленях джинсах. Себя. Каким он был в детстве.

— Тьенси, — Сантилли шагнул вперед на ставших вдруг деревянных ногах, — это я.

Мальчик мгновение смотрел на отца, потом отшвырнул лук и бросился к нему:

— Папа!

Санти чуть не задохнулся, так крепко тот сжал его руками и ногами. Он стоял, зажмурившись и покачиваясь на месте, и бережно прижимал к себе сына.

Ласайента даже не пытался успокоить бешено бьющееся сердце. Сейчас он тоже обнимет свою девочку. Сейчас. Принц жадно пошарил глазами вокруг, оглянулся на дом. Где же она, если здесь ее нет? Там?

— Тьенси, — голос сел и стал похож на воронье карканье, но йёвалли этого не заметил, — Даэрри дома?

— Нет, — маленький ашурт оторвался от отца и замотал головой. — Северную границу охраняет. Эрри! — закричал он, и Сантилли чуть не оглох. — Твой папа вернулся! Мой папа вернулся, — мальчик взял лицо отца в маленькие ладошки, вглядываясь в его глаза, и требовательно спросил. — Ты где был так долго?

— Далеко, — улыбнулся Сантилли. — Как же я скучал по тебе.

— Эрри! — снова закричал Тьенси. — Бросай все! Или я высылаю поисковую группу.

Боги, да у них тут целый гарнизон! Санти крепче обнял сына и тоже оглянулся по сторонам. Ласайента стоял, нетерпеливо осматривая кусты, и, наконец, не выдержал, бросил дорожный мешок на землю и направился к ближайшим. Ветки сразу, словно нехотя раздвинулись, навстречу ему медленно вышел настороженный мальчик, такой же измазанный, как и брат, и остановился, глядя исподлобья. Миг они стояли и смотрели друг на друга, потом у Ласайенты подогнулись ноги, и он медленно опустился на колени.

— Не узнаешь? — тихо спросил он. — Не получилось быстро вернуться.

Мальчик серьезно кивнул:

— Я слышал. Ты меня теперь не будешь любить?

Сантилли расхохотался, подбросил к небу сына и закружил его, крича:

— Ае, от судьбы не уйдешь. Вы — два сапога пара.

Йёвалли улыбнулся:

— Я вижу. Я принимаю твой выбор, маленький хулиган. Сознавайся, что еще натворил?

И только после этого Эрри медленно подошел к нему и провел по щеке пальцами:

— А у тебя щетина.

Ласайента притянул к себе сына, обнял и с наслаждением вдохнул детский запах, смешанный с ароматом травы и цветов.

— А ты платьица хотел ему покупать, — Сантилли опустился рядом, держа Тьенси на руках, и значительно прищелкнул языком. — Не судьба. Приказываю перевести охрану границы на автоматическое управление и доставить нарушителей в штаб. Ничего не напутал?

— Все ты напутал, — рассмеялся Тьенси. — Но ладно, пошли, а то мама вышлет спасательный отряд и все, опять за джинсы влетит. Смотри, как я классно зацепился. Это я гурша выслеживал. А эта дурацкая ветка возьми и сломайся. Я как полетел вниз — Сантилли побледнел — а там такой сук, я штанами зацепился и повис. Да не здесь, — он небрежно махнул рукой на колено, — это я раньше порвал, сзади. Надо спрятать, пока мама не увидела. Там у меня другие, а про эти она не знает. Ты же не скажешь? Дай Слово!

— Даю, — легко рассмеялся Сантилли.

— А Эрри вчера футболку в клочья разодрал.

— Случайно, — запальчиво возразил тот, отстраняясь от отца. — Нечего было лезть, куда не надо.

— Я кричал тебе, чтобы обходил.

— Пока бы я обходил, ты бы вниз грохнулся.

— И ничего бы не грохнулся!

— Вы где были? — нахмурился Сантилли.

— Э…, - Тьенси замешкался, и мальчишки переглянулись. — Это… там, — он неопределенно махнул рукой в сторону леса.

— Заговорщики, — весело усмехнулся Сантилли и поднялся, держа сына на руках. — Где твои запасные штаны? Нам еще маме сдаваться.

Ашурт уже легко болтал с сыном, а Ласайента так и не знал, что сказать Эрри. Он просто не хотел с ним расставаться, не хотел опускать на землю, не хотел терять это невероятное волнующее ощущение живой теплой тяжести на руках и боялся, что мальчик, так отчужденно его встретивший, и дальше не захочет с ним общаться, потому что не чувствует родства, не принимает его как отца.

«Мы подружимся, правда, малыш? Мы подружимся», — твердил он про себя и не знал, как это сделать и с чего начать.

Сантилли помог переодеться сыну, и они вдвоем, тихо смеясь, затолкали изодранные джинсы в кусты.

— У тебя тоже есть запас? — спросил Лас.

Мальчик пожал плечами:

— Зачем? Все и так знают, что мы вечно все рвем, — и хмуро покосился на него. — Ты теперь меня всегда на руках будешь носить, как девчонку?

— Как девчонку, — задумчиво повторил Ласайента. — Нет, почему же? Не всегда.

Он неожиданно закинул Эрри на плечо, прижал его ноги, чтоб не брыкался, и легко взлетел по ступеням в гостиную.

— Он пинается, — крикнул ему вслед Тьенси.

— А то я не знаю, — весело хмыкнул Лас, подбрасывая мальчишку на плече, и громко крикнул в тишину дома. — Доставку на дом заказывали?

По спине его колотил кулаками смеющийся сын.

Дом быстро наполнялся гостями. Отмытые и уже истисканные счастливой женой и отцами, демоны сидели на террасе с сыновьями на коленях. Звенела посуда, вкусно пахло готовящейся едой.

— Привет, пешеход! — Чарти от души хлопнул брата по плечу. — Мы их по всем мирам ищем, а они сами объявились.

— А он жениться хочет, — сразу наябедничал Тьенси. — Ах, Дэниэлла, сердце мое, — мальчишка жеманно закатил глаза и прижал руки к сердцу.

Все расхохотались, а Чарти рассердился:

— Маленький предатель, — он протянул руку, чтобы ухватить его за ухо.

— Брысь от моего сына, — Сантилли вытянул ногу, удерживая брата на расстоянии. — Своих воспитывай. Какая Дэниэлла? — спохватился он. — Ты охренел?

— Вау! — Тьенси восторженно округлил глаза.

— Не слушай папу! — строго воскликнула Элерин, бросая расставлять тарелки. — Это плохое слово.

— Я сейчас еще не такое слово скажу, — пригрозил Сантилли. — А ты не слушай маму, папа плохому не научит.

— А Найири говорит, что вы шалопаи, — снова наябедничал сын.

— И докажи мне, что я не прав? — весело хмыкнул король.

— Привет, блудня, — Эджен чмокнула брата в щеку и потрепала его по голове.

— И тебе привет, Непоседа, — она поцеловала йёвалли и нахмурилась. — Ты бреешься? Влад, он начал бриться!

— Его проблемы, — темный крепко пожал руки демонам. — С возвращением.

Как это прекрасно, когда на просторной террасе становится тесно и шумно и надо выносить дополнительные стулья и раздвигать стол.

— Только не арбуз, — страдальчески воскликнул Сантилли при виде Алексея.

— Не будем нарушать традицию, — ответил тот, осторожно опуская на стол огромный полосатый шар.

— Но и постоянство надо разнообразить, — Марк добавил к нему гигантскую дыню. — Ты чувствуешь аромат? Нет, ты внюхайся, — и он для наглядности втянул воздух, подгоняя его к себе ладонями.

Глеб засмеялся:

— Внюхался? Чуешь, демон, чем пахнет? — он с наслаждением повел носом, — Орханской бахчой. Сами выбирали.

Домом, думал Сантилли, пахнет родным домом. Скоро подтянется Рашид с Ириной, потом Таамир с Бетти, ребята, Эдингер, Шали с Рози и Кьердис. Немного задерживаются Шон с Лонье, и далеко забрались Алентис с женой, но обещали быть как можно скорее. Боги, как хорошо!

— Мишель, что с Демоном? — удивился Лас. — В чем он?

Эрри сразу притих и прижался к отцу.

— Мне тоже интересно, — оборотень почесал за ушами любимца, лежащего на плече, — Что надо сделать, чтобы это не удалялось никакими средствами?

Кот презрительно фыркнул на младшего йёвалли и сердито прошипел:

— Ш-шалопаи.

— Зато никто больше не спотыкается, — буркнул Эрри. — Пап, ты только не ругайся, я его немного покрасил, чтобы он светился.

— Кот Баскервилей, — вздохнула Элерин, ставя на стол салаты. — Нас чуть удар не хватил, когда мы его увидели.

— Тебя переплюнули? — ревниво поинтересовался Сантилли у сына.

— Нет, я держал, — гордо ответил тот. — Мы еще хотели пасть обвести, но он кусаться начал. Знаешь, какие шрамы были? Во, — он широко развел руки с стороны. — А кровищи было на полдома. Мы замучились ее вытирать. А знаешь, как он ругается. А что такое…? — он что-то прошептал отцу на ухо, и у того удивленно взлетели брови.

— Чья идея? — строго спросил Лас, стараясь не рассмеяться.

— А ты догадайся с первого раза, — сердито проворчал Мишель, сгружая кота на перила.

— Класс, — тихо прошептал принц сыну, — но никому не говори.

Мальчишка расцвел.

— А тот дед такой нудный, — тихо пожаловался он, — Это грех, то грех. Это нельзя, если хочешь попасть в рай. Надоело. А, может, я туда и не хочу. Я и так знаю, что плохо, а что хорошо.

— Какой дед? — не понял Ласайента.

— Да тот, оттуда, — неопределенно мотнул головой Эрри, — а Дэниэлла ничего, нормальная. И веселая. Мне нравится. Дед только этот достал. Андерс сказал ему, чтобы он мозги детям не пудрил, а то портал заблокирует. Если ему нравится, пусть проваливает в земной мир и таскается там с проповедями, а у нас и так никто не ворует и чужим женам юбки не задирает.

Лас сжал губы, чтобы не рассмеяться. Надо будет иметь в виду, что не у его одного длинные уши.

— Пап, а это правда, что ты Создателя отлупил. Матис говорил, там такое творилось, что даже ему стало страшно.

— Не отлупил, а победил на мечах, — нехотя поправил его Ласайента. — И он сам напросился.

И никакой он не Создатель, подумал он про себя, если только с маленькой буквы. Совет был шокирован, когда принц высказал свои догадки, но задумался, сопоставляя все, что все они знали.

— А Шали говорит, что мы бездари, — вздохнул мальчик.

— Он всем так говорит, — успокоил его Сантилли. — Ты не слышал, как он меня называл.

— Ты где формулу преобразования откапал? — тихо спросил Лас у сына.

Тот притянул голову отца и прошептал ему на ухо:

— В библиотеке у Андерса. Больно было — жуть. И Тьенси испугался, думал, что я умираю. Мама знаешь, как ругалась, а потом плакала. А я хочу, как ты. Чтобы тоже все уметь. Мне мама столько рассказывала!

Лас укоризненно посмотрел на жену: и что она хотела, если сама прожужжала ребенку все уши об отце?

Но тут гости потребовали подробного отчета, пришлось представлять.

— Ничего, что не в письменно форме? — лукаво поинтересовался Сантилли у Алексея.

Друзья рассказывали о своих приключениях. Мальчишки млели от восторга, женщины ахали, мужчины ухмылялись и хмыкали.

— Мы еще хотели прихватить что-нибудь экзотическое для зоопарка, но побоялись не донести, — так серьезно сказал Санти, что даже Лас поверил. — Кормить-то нечем, и вдруг сбежит по дороге. Зачем плодить небылицы?

Кого он собрался прихватывать? Помойную крысу с шестью лапами?

Все с интересом рассматривали воспоминания, уже записанные демонами на кристаллы памяти.

— Что так мало? — недовольно поинтересовался Маярт, когда над столом закончили мелькать изображения необычных животных.

— Мы вообще-то не в исследовательской экспедиции были, — обиделся Ласайента.

— А я бы туда сходил, — задумчиво протянул Мишель. — Как думаешь, Демон?

Бет быстро накрыла ладонью руку Таамира, сжавшуюся в кулак, и дракон, еле удержавшись, промолчал. Сантилли и Ласайента значительно переглянулись и взяли это на заметку: есть и на Таамира управа, надо только с ней договориться. Если получится.

Маркиз, не дождавшись ответа, протянул руку и легонько подергал кота, дремлющего на перилах, за хвост.

— Иди, — не открывая глаз, ответил тот. — Еще раз дернешь, и он отпадет.

— Совсем старый стал, — фальшиво посочувствовал коту Чарти. — Разваливаешься.

Демон сердито блеснул приоткрытым зеленым глазом, но ответить не успел.

— На юбилей что на стол выставишь, — спросил вредный ашурт, — разговорчивый ты наш?

— Специально старых мышей для тебя наловлю, — огрызнулся кот и, спрыгнув на песок, направился на причал, сердито подергивая кончиком хвоста.

— Ты читать его не пробовал учить? — повернулся к Мишелю Чарти.

Юноша удивленно оглядел его и снисходительно хмыкнул:

— Высочество отстал от жизни.

— Он нам сказки читает, — встрял в разговор Тьенси. — Знаешь, как здорово!

— Я же сразу сказал, — рассмеялся Глеб, хлопнув маркиза по плечу, — нужен дуб.

Эрри потянул Ласа за футболку:

— Пап, а покажи рисунок на руке.

Ласайента обнимал прильнувшего к нему сына и понимал, что таким счастливым он еще никогда не был.

— Пап, — Эрри осторожно тронул отца за плечо, и он сразу открыл глаза, — мама сказала, что завтрак давно прокис, а обед остыл и покрылся инеем.

Ласайента рассмеялся и перетянул сына к себе на живот. Тот поерзал, устраиваясь, и зашептал:

— Ты мне расскажешь, как Создателя отлупил, а то Матис такую чушь несет, ничего не понятно. А почему там потолок упал?

Но тут в дверях появился Тьенси и с ликующим криком, разбежавшись, лягушкой прыгнул на Сантилли. Тот, не ожидавший такой прыти, охнул и простонал:

— Я умер.

— Не ври! — весело затормошил его сын. — Ты дышишь. И смеешься.

Ашурт провел пальцами по ребрам мальчишки, щекоча, и оба йёвалли быстро покинули ставшую опасной постель. Военные действия были в самом разгаре, когда на шум пришла императрица.

— Мы паиньки, — стараясь перекричать визг и громкие возгласы, сообщил ей Лас, одной рукой натягивая футболку, а другой — привлекая к себе жену для поцелуя.

Эрри сразу презрительно сморщил нос и отвернулся. Гадость.

— Быть не может! — удивилась смутившаяся Элерин, пытаясь отстраниться, но Ласайента обхватил ее двумя руками и закружил. — Демоны, вы должны ценить меня. Где это видано, чтобы императрица сама возилась на кухне? Пусти, задушишь! — она забарабанила мужа по груди кулачками.

Сантилли забросил хохочущего сына на плечо и соскочил с кровати.

— Ты не представляешь, как нам это дорого, — он перехватил жену у друга и наклонился к ней. — Хочешь, переедем во дворец?

Тьенси тут же вывернул голову, но, увидев родителей, скорчил брезгливую гримасу:

— Фу, они целуются!

Элерин укоризненно глянула на довольного Санти и скомандовала детям:

— Живо мыть руки, разбойники. А вас я жду через пять минут, — и уже от двери тихо добавила. — Хулиганы.

— Тебе не понравилось? — деланно удивился ей вслед ашурт. — А мне даже очень. Такая ночь! — он мечтательно закатил глаза.

— Сан, — Ласайента посмотрел на друга, — она опять снилась?

Ашурт, сидящий на кровати, повертел кроссовку в руках и стал ее надевать. Принц подождал, пока он ее застегнет и поднимется.

— Надо сказать Эле, — Лас взял его за плечо. — Можно попробовать вывести ее оттуда. У Таамира же получилось.

Сантилли, не глядя на него, кивнул и вышел.

— Там пустая комната в заброшенном доме, — рассказывал он, когда они гуляли по берегу. — Пыльно, полумрак, а она сидит у стены, маленькая, грязная, в порванном платье, — ашурт слегка поморщился, сжав зубы, — и качается, как заведенная. Я пробовал ее окликнуть, но она не реагирует.

— Пока не зови ее, — посоветовала Элерин. — Ты здесь, она там, поэтому и не слышит. Похоже, что она не поняла, что умерла, и заблудилась. Я уточню кое-что, и мы решим, что делать.

— Смотрите, Эрри краба поймал! — мальчишки, возившиеся у прибоя, бежали к ним, а йёвалли размахивал добычей. — Смотрите, какой здоровый!

— Отпустите, — Сантилли присел перед ними на корточки. — Он тоже жить хочет.

Тьенси удивленно возразил:

— Да там все на уровне инстин…, - он запнулся, но договорил, — тин-к-тов.

Эрри сосредоточенно повертел краба, рассматривая, размахнулся и выбросил в воду.

— Ты думаешь, ему это понравилось? — усмехнулся Сантилли.

— Ну, пап, — отмахнулся Тьенси, — мозгов-то все равно нет. Что он понимает?

— Боль понимает, — ашурт взял сына за руку, — как все мы. Когда я был маленький, младше тебя, у нас жил кот. Старый уже, облезлый весь. Я его терпеть не мог и пинал украдкой, когда родители не видели. Но однажды он не выдержал и поцарапал меня. Когти у них загнутые и руку он пропорол знатно. Я разозлился и убил его, напоил кинжал кровью, — ашурт серьезно посмотрел в глаза сына, слушавшего историю с интересом.

— И что? — нетерпеливо спросил он. — Тебя наказали?

— Нет, — у Сантилли дернулся уголок губ. — Я стоял и смотрел, как он умирает, и мне было страшно, что сейчас придет кто-нибудь, и мне попадет за этого кота. А умирал он жутко и долго — нож неудачно попал, вскользь по морде. Я не выдержал и убежал. Кота нашел Шали и добил, принес и положил передо мной во время обеда. У него целый глаз был открыт и смотрел прямо на меня. Отец ничего не сказал, встал и ушел, — Сантилли замолчал и поднялся.

— А потом? — прошептал Эрри.

— Похоронил и попросил прощения, — негромко ответил ашурт. — Только ему это уже было не нужно.

— Но ведь ты убиваешь? Во время боя, например, — не хотел сдаваться Тьенси.

— Мы знаем, на что идем, когда берем в руки оружие, — Сантилли перевел взгляд на блестящее под солнечными лучами море. — Тот кот не хотел воевать, он хотел дожить оставшиеся ему дни спокойно, как и любой другой старик. Он никому ничего не делал такого, за что его надо было мучить и убивать, тем более так: ловил мышей, воровал сметану или колбасу, играл с ребятишками. Жил, как умел. Как и все мы. Я не хотел бы, чтобы меня в старости пинали, чтоб не путался под ногами, а потом убили за то, что посмел защититься.

Тьенси поглядел на нахмурившегося сосредоточенного Эрри и закусил губу. Наверняка, у каждого есть о чем подумать.

Последовавшая за этим череда праздничных обедов и вечеринок завершилась приглашением к «тому» деду.

— Хочешь, я с вами пойду? — Сантилли поправил на друге таки и встряхнул за плечи. — Вид у вас обоих, как будто вы на похороны собираетесь.

— Распугаешь ангелочков? — буркнул Лас, тут же представляя, как все разбегаются при виде огромного огненного демона в багровом мрачноватом наряде, а ведь он еще чисто из вредности и крылышки распушит.

— Хоть повеселимся, — хмыкнул ашурт и крикнул в коридор. — Никто не хочет составить компанию братику?

Отправив Элерин к Сах Иру копаться в библиотеке, оба демона с сыновьями весело отправились в гости.

— Значит так, — Сантилли присел перед ними на корточки. — Будем учиться плести интриги. Мы плетем — вы учитесь. Понятно? То есть, поясняю: всем приятно улыбаемся, искренне говорим комплименты, танцуем, ведем светские беседы ни о чем и не свинячим за столом, как вчера. Задача ясна?

— И не бежим к маме докладывать, что папа улыбался другой тете, — рассеянно глядя в потолок, добавил Лас и улыбнулся. — Сами расскажем.

— Да, знаем мы, — отмахнулся Тьенси. — Андерс говорит, что его за… зад… чего? — он повернулся он к брату за помощью.

Тот пошевелил губами и выдал цензурный перевод:

— Андерс называет это дипломатией, а остальное лучше не повторять.

Ну, получит дед, подумал Ласайента, лень полог тишины накинуть?

Может же быть наш искуситель лапочкой, когда хочет! «Тот» дед весь обед просидел, как под высоким напряжением, ожидая подвоха или пакости, которых так и не последовало. Довольный ашурт всех похвалил дома:

— Это называется делать гнусности с вежливым лицом: всем весело, все довольны.

— Но мы же ничего такого не сделали? — удивился Эрри.

— Вот именно, — Сантилли щелкнул его по носу. — Но как все ждали!

Он толкнул старую рассохшуюся дверь и перешагнул через покосившийся порог, нагнув голову, чтобы не удариться о притолоку. Демон ни разу здесь не был, потому что отец тогда не разрешил войти вовнутрь — не видел в этом смысла — и теперь приходилось идти наугад, заглядывая в полутемные комнаты, которых оказалось всего три. Она сидела в последней, обхватив колени и прижавшись спиной к облупившейся стене.

Ашурт не стал заходить, чтобы не пугать маленькую девочку, даже стучать побоялся, просто стоял и не знал, что делать дальше.

Она тихо плакала, всхлипывая и вытирая грязными ладошками слезы, размазывая их по щекам. Сантилли опустился на корточки, представив, как он смотрится в дверном проеме: незнакомый, огромный, страшный.

— Боишься? — тихо спросил он, и девочка, вскрикнув, забилась в угол, с ужасом глядя на него. — Не бойся, маленькая, — попросил демон. — Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Это не место для таких хорошеньких леди.

Девочка отчаянно замотала головой и вжалась в угол.

— Давай знакомиться, — он протянул руку. — Меня зовут Санти, а тебя?

— Ты ашурт, — прошептала она. — Вы убиваете.

— Уже нет, — покачал головой Сантилли. — Мы заключили мир. У меня есть друзья среди ийет. Ты знаешь Маярта, графа Астокчи? Он, правда, иногда страшный зануда и грозится оторвать мне уши, но с ним весело и он умеет показывать магические фокусы. Хочешь посмотреть?

— Ты ашурт, — возразила девочка. — Все ашурты врут.

— Маленькие леди должны говорить «лгут», — поправил ее Сантилли, — а моему сын нужна подружка.

— Чтобы пытать? — серьезно спросила она.

Демон возмутился:

— Чтобы играть! Должен же он учиться вести себя в женском обществе. Возьмешься за это дело?

— Все равно ты врешь. Все ашурты врут! — с отчаянием выкрикнула девочка. — Не подходи! Я буду кусаться!

— Знаешь, — Сантилли поерзал, устраиваясь удобнее. — Я больше и сильнее тебя, и, если бы хотел, давно бы уже вошел и убил. А я сижу здесь и говорю с тобой. Знаешь почему?

— Знаю! — с вызовом ответила она. — Потому что папа поставил защиту, и ты не можешь войти. Сейчас он придет и убьет тебя!

Ашурт протянул руку и провел ею над порогом, показывая, что никакой защиты нет, потом осторожно сел на пол, оперевшись спиной на косяк и подтянув колено к груди.

Девочка напряглась, но демон спокойно смотрел на нее и больше ничего не делал.

— Войны нет, маленькая, — тихо сказал он. — Ты должна чувствовать, что я говорю правду. И тебе пора домой. Ты слишком долго находишься здесь одна.

— Тебе-то что? — зло выкрикнула она. — Проваливай!

И Сантилли решился.

— Когда-то давно мне было пять лет, и отец взял меня в рейд. Была война, мы ехали по берегу реки и увидели маленький заброшенный дом. Был бой, но отец не разрешил мне участвовать.

— Почему? — с вызовом спросила она. — Боялся, что убьют?

— Он сказал, что я еще успею навоеваться, — усмехнулся ашурт. — Я стоял и смотрел, как дружинники отца после боя поджигают дом, чтобы трупы ийет не достались воронью. Он сказал, что это были храбрые воины, и нельзя их так бросать.

Девочка, упрямо сжав губы, слушала.

— Я стоял у задней двери и смотрел, как разгорается пламя и тут из дома выскочила маленькая девочка. Я ничего не успел подумать, просто испугался и метнул нож.

— Ты убил ее? — тихо спросила она.

Ашурт кивнул.

— Я хочу, чтобы она дожила свою жизнь, — он посмотрел ей в глаза. — Она не должна была умереть, понимаешь меня, маленькая. Там, — он кивнул на пыльное окно, — пустота, а там, — он показал рукой в сторону коридора, — живой мир. Я могу провести тебя, пока еще не кончилось время.

— А если оно кончится? — девочка по-взрослому прищурила глаза. — Ты умрешь?

— Нет, — Сантилли покачал головой. — Я уйду, потому что там меня ждет сын, жена и друзья. Или ты хочешь остаться здесь навсегда?

— Не хочу, — она внимательно смотрела на него. — А когда у тебя кончится время?

— Хочешь убить?

Девочка улыбнулась ему, подтверждая догадку. И тут рядом неожиданно появился Лас.

— Я тебе сейчас оторву твою лохматую башку? — он сердито пнул друга по ногам. — Мы с Элерин чуть с ума не сошли. Ты вообще соображаешь, что делаешь?

— Всегда пинается, — весело сообщил Сантилли. — Сколько бьюсь, никак не могу отучить.

— Элерин — это имя ийет, — строго сказала девочка.

— Конечно. Это его жена, — йёвалли снова толкнул ашурта ногой. — Вставай быстро. Время.

— А почему у тебя жена ийет? В плен взял?

— О, да, — с сарказмом ответил Лас, — иди и сама попробуй взять ее в плен, — он потянул друга за шиворот. — Помогай, что сидишь? Видишь, он поплыл.

— Куда? — не поняла она, растерявшись.

— Туда! — взорвался принц. — Ты помогаешь или нет? Живо, пока еще время есть. Если сюда придет Элерин, она нам всем по шее надает. А дерется она…. Да помогай же ты! Как тебя зовут?

— Джес, — совсем растерялась девочка. — А что делать?

— Поднимай, и потащили этого идиота, — приказал Лас.

«А ты обвисай, что ли», — сердито бросил он ашурту, подставляя плечо.

— Сам дойду, — огрызнулся тот и понял, что не сможет — ноги почти не держали.

Вдвоем с Джес они дотащили Сантилли до дверей и вывалились в спальню, где их ждала разъяренная Элерин и злой Сах Ир.

Кругом одни телепаты, даже сон нормально не посмотреть. Ашурт вяло слушал, как ругается жена, как она что-то спрашивает у вернувшейся, а та робко отвечает. Лас отпаивал его жутко вонючей жидкостью, от которой Сантилли чуть не стошнило, но йёвалли был неумолим, влив в него все без остатка.

Утро разбудило ашурта детскими голосами, доносящимися через распахнутое окно, непрекращающимся шумом моря и озорным солнечным лучом, пощекотавшим веки.

— Привет, — сказал он, не открывая глаза. — Как тебе Маярт?

— Ты спал, — возразила его совесть, — и ничего не знаешь.

— Это логично: он должен был прийти. Пропустить такое событие…, - Сантилли улыбнулся.

— Миледи приказала тебя безжалостно, — она произнесла слово по слогам, — разбудить и пригнать на тер… теру… вниз, — нашлась совесть.

— Гони, — разрешил Сантилли и открыл глаза.

Девочка сидела на краю кровати: чистенькая, свежая, в новом платьице с оборками и улыбалась. Загорелое личико с по-детски круглыми щечками, немного вздернутый носик, ярко-зеленые большие глаза, пухлые губки, рыжевато-каштановые вьющиеся волосы. Вырастет — будет настоящая красавица.

— А ты совсем не страшный, — весело сообщила она и добавила. — Жалко будет, если миледи тебя убьет.

Первое время они постоянно будут вместе — он и его совесть. Сантилли усмехнулся: да, теперь у него есть собственная совесть, и ему совершенно не хотелось, чтобы она покидала этот дом. Он всегда мечтал о дочке.