Игры в замужество

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Последний случай на сегодня — кот миссис Макаллистер, сэр. — Трена, самая толковая из всех сотрудников лечебницы, просунула голову в кабинет.

— Спасибо. Закончу запись, и хватит на сегодня. Первый день прошел замечательно. Впереди Нила ждало приятное завершение дня — массаж Тамми и все, что могло за этим последовать.

— Сэр? — Нил поднял голову. Трена все еще стояла в дверях. — Если вы не против, не могли бы вы посмотреть бездомную собаку, которую мы подобрали сегодня?

Нил взглянул на часы. Шесть пятнадцать. Он должен отправляться к Тамми через пятнадцать минут.

— Где она?

Трена радостно улыбнулась.

— Она в дальнем кабинете. Я приведу ее в третий кабинет.

— Хорошо. Буду вас там ждать.

Нил нашел номер телефона Тамми и набрал его. Она ответила после второго звонка. От ее томного голоса у него засосало под ложечкой.

— Привет, Тамми. Это Нил. У меня еще один случай. Если ты не можешь ждать, я пойму. — Да, он поймет, но будет ужасно расстроен.

— Трудный день?

— Трудный, но хороший. Иметь дело с хозяевами животных намного трудней, чем с самими животными.

— Похоже, тебе необходимо расслабиться. — (От предвкушения он вздрогнул всем телом.) — Насколько ты задержишься?

— Возможно, минут на пятнадцать.

— Я еще буду здесь. На двери висит табличка «закрыто», и свет будет выключен, но я оставлю дверь незапертой. Просто закрой ее за собой.

— Я приду, как только освобожусь.

— Не спеши. Я подожду.

Нил повесил трубку. Эта «плохая девчонка» сексуальна, с ней весело и хорошо, но она к тому же еще терпеливая и понимающая.

Он пошел по коридору, стараясь не думать о Тамми.

— За четыре года моей практики здесь нам никогда не приходилось лечить гончих собак. Она в ужасном состоянии. Джеб Барнвел нашел ее на обочине дороги по пути из города, — сообщила Трена, отходя в сторону, чтобы как следует осмотреть животное.

Болезненно худая пятнистая собака прижималась к смотровому столу, вся дрожа. Нил подошел к собаке и тихим, успокаивающим голосом сказал:

— Привет, девочка. Давай осмотрим тебя. Хорошо? — Он присел на корточки и начал осмотр.

Зрачки расширены, но скорее всего от испуга.

На зубах много камней, но ее десны хорошие. Уши надо хорошо прочистить. Сердечный ритм нормальный. Судя по кожному покрову, организм слегка обезвожен. Возможно, от семи до десяти фунтов лишнего веса.

— Трудно сказать, отчего она дрожит, но она хромает на заднюю правую лапу, — заметила Трена.

Нил снова ощупал собаку.

— Непохоже на перелом. Может быть, растяжение? Судя по ушам, ей три с половиной года. Куда же нам теперь ее девать, если не в загон?

— Собаки — слабое место Джеба. Он посчитал, что лучше нам вернуть ее хозяевам или же найти для нее новый дом. Он против того, чтобы усыплять. Сказал, что покроет все расходы.

— Джеб — хороший человек.

— Да, сэр, это так.

— Собака с микрочипом?

— Нет, сэр, мы проверили.

— Сделайте анализ фекалий. Проверьте на наличие глистов. Покормите ее. В Национальной ассоциации гончих в Канзасе должны быть сведения о собаке. Мы можем позвонить завтра.

Судя по тому, как дрожал и сжимался пес, Нил заподозрил, что ее владелец, кто бы он ни был, плохо с ним обращался. Как это неприятно — отдавать несчастное животные назад недобрым хозяевам. Это была самая неприятная часть его работы.

— Вы многое знаете об этих собаках?

— Нет, сэр. Они красивы, но, как я сказала, у нас никогда не было такой собаки.

— Дайте ей миску с едой. Придется ее кормить часто и понемногу, не позволяйте ей быстро все съесть. — Он погладил длинную красивую шею собаки.

— Да, сэр. И спасибо, что остались осмотреть ее.

— Уверен, что доктор Шилл сделал бы то же самое.

У Трены брови полезли на лоб, но она вежливо ответила:

— Да, сэр.

Утром доктор Шилл в первую очередь представил Нила сотрудникам, которых он не видел во время своего первого визита, пожелал ему всего хорошего и отправился на поле для игры в гольф.

И это очень устраивало Нила, потому что ему не терпелось выбить дурь из этого ублюдка за то, как он вел себя со своей невесткой несколько лет назад. А уж отъезд доктора Шилла на три месяца Нил посчитал настоящей удачей для себя.

Слава богу, что он оплатил только практику и не вступил с доктором Шиллом в партнерские отношения.

— А доктор Шилл остался бы после работы, чтобы осмотреть собаку? — Нил потрепал собаку по спине.

— Нет, сэр.

— Тогда с этого момента кое-что будет по-другому — Да, сэр?

— Первое — я буду осматривать любое животное, которое нуждается в осмотре, независимо от времени. Это моя работа, а клиники «Скорой помощи» в городе нет. Поэтому, если нужно осмотреть животное, дайте мне знать. Понятно?

— Да, сэр. — Трена улыбнулась, поднимая поводок собаки.

— И второе… Не называйте меня «сэр».

— Да. Хорошо. — Когда девушка выходила из комнаты, она вся сияла.

Нил вымыл руки и закончил записи на сегодняшний день. Когда он шел к задней двери. Трена оторвалась от работы в лаборатории.

— Хорошо, что вы пришли сюда работать… сказала она у него за спиной.

— Мне нравится здесь. Думаю, мы сработаемся.

Вы уже закончили? — Трена была такого же возраста, как его сестра Лидия, и Нилу не нравилась мысль, что она одна пойдет в темноте.

— Я хотела сделать анализ, сэр, но потом решила помыть собаку. — Трена робко посмотрела на него. — Не беспокойтесь, у меня уже нерабочее время, и я закрою дверь на замок, когда буду уходить.

Нил пожал плечами.

— Меня не волнует, рабочее у вас время или нет.

Просто будьте осторожны, когда пойдете в темноте к стоянке.

Трена рассмеялась, но потом остановила себя.

— Извините, доктор Фортсон. Я ценю вашу заботу, но это ведь не Оклахома. Я здесь всех знаю, а мой брат — помощник шерифа.

Нил почувствовал себя в глупом положении.

— Извините. Я еще не привык к тому, что это маленький город. Спокойной ночи. — Из-за закрывшейся двери он уже не услышал, как она попрощалась с ним.

Нужно было привыкать к фамильярности, характерной для маленького городка, и отвыкнуть от возможности затеряться в толпе, которую мог предоставить даже средний город. Но именно это привлекало Нила — в маленьком городке не было незнакомых. С улыбкой он отметил для себя еще один аспект жизни в маленьком городке — это то, что все рано закрывалось. Еще только семь часов, а на улицах уже пусто.

Нил прошел по улице и свернул в переулок, наслаждаясь прохладой вечера. Рождественские украшения висели на каждом фонарном столбе, и в центре города среди деревьев сверкали огоньки.

Несмотря на то что в приемной у Тамми было темно, огоньки на елке приветствовали его.

Он вошел и закрыл за собой дверь, звон колокольчика нарушил тишину. Воздух был напоен экзотическим ароматом. Через щель под закрытой дверью из комнаты проникал свет. Ловко обходя мебель, Нил прошел через темную комнату, открыл дверь, вошел и закрыл ее за собой.

Негромкая успокаивающая музыка — возможно, южноамериканская флейта и приглушенный свет наполняли комнату спокойствием. Тамми, в белом халате поверх одежды, стояла по другую сторону от покрытого простыней стола. Судя по всему, она нервничала — так же, как и он. Сердце в его груди проделывало сальто. Нил окинул взглядом небольшую комнату.

Стены песочного цвета. Учебные плакаты с изображением мышечной и нервной систем. На полочке на стене вмещались стопки свежих сложенных белых полотенец, свечи, плеер для компакт-дисков и несколько кувшинчиков с маслами и мазями.

— Все это очень здорово. Успокаивает.

— Спасибо. Я рада, что ты сумел оценить это.

Беспокойный первый день?

— Все прошло хорошо. Лечебница хорошая, и персонал замечательный. Тед уехал играть в гольф.

— Я не хочу, чтобы ты из-за меня плохо к нему относился. Я не для того тебе все рассказала. У него репутация очень хорошего ветеринара.

Тамми была замечательной женщиной. Шилл обращался с ней, как с грязью, но она искренне беспокоилась, чтобы не испортились деловые отношения между Нилом и Тедом.

— Я понимаю. Буду осторожен, пока он не уедет.

Но человек без чести — это человек без чести.

— Я никогда не встречала такого мужчину, как ты. — Настороженность в ее взгляде напомнила ему о бездомной собаке.

— Это я говорю о тебе так. Только не как о мужчине, конечно.

Тамми засмеялась.

— Ты готов начать?

— Минуточку. Вначале мне бы хотелось поцелуя.

— Прекрасно, доктор Фортсон, но я не смешиваю бизнес и удовольствие. Придется тебе подождать с поцелуем. — Ее глаза смеялись, но она не шутила. Тамми относилась к работе серьезно. Сейчас можешь пойти в другую комнату и раздеться. Нижнее белье сними.

— Ты коварная женщина.

— Когда будешь готов, ложись на стол и накройся простыней. Даю тебе несколько минут, прежде чем я вернусь. — Она закрыла за собой дверь.

Нил шагнул в раздевалку и разделся. Он не стал снимать трусы. Прекрасно осознавая, какое влияние Тамми оказывает на него, он бы предпочел, чтобы между ними было еще кое-что помимо простыни.

Он растянулся на теплом столе и, вздохнув, поудобнее устроился под накрахмаленной свежей простыней. Черт, ему уже было хорошо, а она к нему еще даже не прикоснулась.

— Я готов.

Тамми вошла, по-деловому улыбаясь.

— Давай я тебе немного расскажу, что мы будем делать, чтобы тебя ничего не удивляло. — Пока она говорила, она накрыла его теплым одеялом от пальцев на ногах до подмышек. Ему было удивительно хорошо под мягкой простыней и теплым одеялом. — Я начну с твоей головы и буду продвигаться вниз. Многие терапевты начинают со спины, но я предпочитаю так заканчивать массаж. Если возникнут неприятные ощущения, дай мне знать. Если нет, то просто лежи и наслаждайся.

Тамми села на табурет у изголовья, и Нил закрыл глаза, желая полностью отдаться во власть ощущений. Нежный запах ее кожи окутал его вместе с расслабляющей музыкой, пока она массировала его шею вверх к голове.

Она сделала паузу, и он ощутил другой запах.

— Есть ли какая-то определенная область, где ты почувствовал бы дискомфорт или проблемное место? — Ее спокойный голос прозвучал где-то сзади, тихо и успокаивающе.

— Нет.

— Отлично. Я буду использовать ментол, эвкалипт и камфорный лосьон. Ее теплые скользкие ароматные руки гладили его по плечам. Пока она терла и массировала их, по его спине побежали мурашки.

Вначале Нил чувствовал каждое ее движение.

Когда Тамми дошла до бедер, он мысленно вздохнул с облегчением. Ему удалось не возбудиться, и он расслабился. Тамми повернула его на живот, лицом вниз. Ее прикосновения, музыка и теплый стол убаюкали его до состояния полной релаксации. Он витал где-то за пределами сознания.

— Нил, — раздался откуда-то издалека ее неясный голос. — Я выйду из комнаты. Когда ты будешь садиться, делай это не спеша. Как ты себя чувствуешь?

Он вышел из состояния, близкого к ступору, и повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Невероятно. Вот как я себя чувствую.

— Я рада, что тебе это доставило удовольствие.

Он был более чем расслаблен, и все же он был мужчиной, а она — его желанной женщиной.

— Деловая часть закончена?

— Нет, пока ты не оденешься. А затем жди меня в кабинете. — Она показала на комнату за другой дверью. В ее улыбку закралось обещание.

Нил поплелся в раздевалку. Он не помнил, чтобы ему когда-нибудь было так хорошо, если не считать секс. И это тоже было связано с Тамми.

Казалось, она просто генерировала хорошие ощущения.

Ее массаж оставил в нем странное ощущение благополучия, физического и духовного. И это было не просто приятное ощущение, оно определенно обладало каким-то лечебным свойством.

Нил мысленно представил себе дрожащую бездомную собаку, которую он осматривал. Он бы хотел доставить этому бедному животному такие же приятные ощущения, какие испытывал сам.

Он застегнул пояс, и ему в голову пришла идея.

Прикосновения Тамми были успокаивающими и исцеляющими. Так и не надев носки и туфли, он нетерпеливо распахнул дверь раздевалки, желая как можно быстрее поделиться с Тамми своей идеей.

— Тамми.

— Да?

Он не мог предложить собаке исцеляющий массаж, но теперь точно знал, кто это может сделать.

— Я бы хотел, чтобы ты кое-что сделала для меня.

— Говорю же тебе, я не знаю, как это делается! Несмотря на протест, Тамми пошла с Нилом в ветеринарную лечебницу.

— Она всего лишь собака. Помассируй ее, как меня. Было здорово, и я думаю, ей поможет.

— Но я не специалист по животным.

— Их мышечно-скелетная система не очень отличается от нашей, только ходят они на четырех лапах. Давай. Просто попробуй. Попытка не повредит. — Он поймал ее руки в свои. — В твоем прикосновении есть что-то особенное. — Трудно было сопротивляться проникновенному взгляду темных глаз Нила.

— Хорошо. Где она?

Стоило соглашаться — хотя бы ради того, чтобы увидеть улыбку на лице Нила.

— Здесь. В конуре. — Крепко сжимая руку Тамми, он повел ее за собой через смотровую комнату и по длинному холлу через все здание.

Они еще не подошли к конуре, как до них донесся лай.

Тамми никогда не была в ветеринарных лечебницах. Она росла в такой бедной семье, что услуги ветеринара не являлись делом первой необходимости. Все это было для нее новым.

— Все собаки, находящиеся здесь, больные?

Они не кажутся больными, только очень шумными.

— Не обязательно больные, многие из них уже выздоравливают. Самая шумная конура находится за другой дверью.

Нил открыл эту дверь, и Тамми буквально оглушил лай.

— Подожди здесь, я ее выведу.

Нил вывел тощую высокую собаку пятнистого окраса с бегающим взглядом. Несмотря на явную изможденность, она была потрясающе элегантна.

— Давай отведем ее ко мне в кабинет. — Он кивком указал на противоположную сторону холла. Кабинет доктора Шилла там, внизу.

— А у тебя есть отдельный кабинет?

— Пока он официально не уйдет на пенсию через три месяца, это его кабинет. Мой примыкает к туалету.

Тамми решила, что Нил просто шутит, но его кабинет действительно оказался очень маленьким, рядом с туалетом. В нем помещались лишь стол с откидывающейся столешницей, который через пару лет уже можно будет считать антиквариатом, и пара стульев, один из которых стоял за столом, другой — перед ним.

Отвязав собаку, Нил отступил в сторону. Тамми посмотрела на неподвижно застывшее животное, уставившееся на нее немигающим настороженным взглядом.

— Она не убежит и не набросится на меня?

— Только если мимо пробежит кролик или какое-нибудь другое пушистое животное. Тогда ей адски захочется погонять его. Но в другом случае нет. — Тамми уловила огонек в его взгляде. Он смеялся над ней?

— Она не укусит?

— Она не укусит и не схватит. Я даже сомневаюсь, что она будет лаять. Она просто будет спокойно стоять.

— А почему она так дрожит? — Ее немного нервировал вид дрожащего животного.

— Она испугана. Мне кажется, ей пришлось перенести многое. Поэтому я подумал, что ты сможешь помочь.

Тамми сделала глубокий вдох и подошла к собаке. Та смотрела прямо перед собой и еще больше задрожала, когда Тамми стала рядом с ней.

Очень осторожно девушка провела рукой по длинной шее собаки. Животное задрожало всем телом.

— Все хорошо, девочка. Я не причиню тебе зла.

По крайней мере постараюсь не сделать тебе больно. — Тамми говорила тихим, спокойным голосом.

Она бормотала какие-то бессмысленные уверения, массируя подушечками пальцев плотные мышцы на спине собаки. Постепенно, пока Тамми продолжала гладить и уговаривать собаку, та стала меньше дрожать. Когда руки девушки добрались до бедренных мышц, собака прижалась к ноге Тамми.

Животное не совсем расслабилось, но ее ужасная дрожь прекратилась.

— Я знал, что это сработает, — сказал Нил.

Она даже не сдержала ответной усмешки. Никто никогда не выказывал такой твердой веры в ее профессиональные качества, как Нил. Ее охватило чувство благодарности.

— Она действительно стала намного спокойнее.

Тамми села на старый стул перед письменным столом Нила. Собака, уже менее настороженная, последовала за ней и встала рядом. Гончая толкнула Тамми своим вытянутым носом и с выжиданием уставилась на нее.

— Что? — Тамми беспомощно посмотрела на Нила. — Что ей нужно?

— Может быть, она хочет продолжения? — предположил он с улыбкой. — Похоже, ей понравился твой массаж. Нил пристегнул поводок. Он остановился в дверях. — Я отведу ее в конуру, а потом вернусь.

Собака оглянулась на нее. В какую-то минуту Тамми показалось, что видит в ее взгляде что-то знакомое.

— Спокойной ночи, девочка.

В ответ собака помахала хвостом.

— У тебя потрясающие прикосновения. Мне самому будет их ужасно не хватать.

Ее обдало теплой волной. Когда Нил говорил таким негромким, сексуальным голосом, пусть даже читая прогноз погоды, у нее внутри все переворачивалось. Не имело значения, что он говорил, имело значение только то, как он говорил.

— Гмм. Я не могу спокойно слышать, что кто-то страдает, особенно если в состоянии чем-нибудь помочь.

— Ага, ты в особом положении. Ты сама — причина и исцеление. Ты закончила дела на сегодня?

— Кажется, да. Почему ты спрашиваешь? — Она точно знала, что он имеет в виду.

— Потому что теперь я твердо намереваюсь перейти к удовольствиям.