Илинара. Драготариус

Пролог.

Драготариус.

За сто тысяч лет до описываемых ниже событий. Легенда это или реальность никто уже точно сказать не может, но отзвуки произошедшего оказали влияние на будущее.

Это был один из трёх миров, что незримо пересекались в пространстве параллельных Вселенных, и представляли единую тесную связку. Они граничили между собой энергетическими потоками и переходами, которые порой открывались в местах пересечения силовых линий. Один из этих миров, который отличался от двух других, был облюбован высшими сущностями. Одни называли их демиургами, другие богами. Они сами величали себя драгами, а свой мир называли Драготариусом. Изначально он был напитан мощной энергетикой сотворения, необходимой для создания живого, это-то и привлекало к нему высших.

Тегаус, был одним из драгов. Коварный прародитель тёмного пространства — Хаоса, правитель, которому подчинялась Смерть и Разрушение, он мог убить целые миры, наслав болезни, мор, катаклизмы и беды, мог уничтожить в мгновение всё вокруг, разметав на молекулы и атомы, а мог и вернуть к жизни. Хотя последнее он не любил и практически никогда не делал, считая, что единожды умершее не имеет больше шансов.

Он парил над растительным и животным миром, что создали Илинария — богиня истины или всего сущего, как ещё называли её, и Ардиана — повелительница флоры и фауны. Надо отдать им должное, творить под настроение они умели. Величественные леса тянулись на тысячи километров, покрывая землю зелёным ковром. Горы, высившиеся вдалеке, уходили вершинами в небо, словно желали коснуться солнца. Они грели свои обледеневшие макушки, сверкающие белыми нарядными шапками под лучами. Дальше лежал безграничный океан, владения прекрасной богини Олеании — покровительницы всего морского мира. Тегаус всматривался в блестящую поверхность воды, может, хоть сегодня покажется изменчивая, как и её стихия, женщина. Но гладь была спокойной, а значит и сегодня он не увидит её ярко-синие глаза, призывно припухлые губы и идеальные изгибы стройного тела.

«Проклятие! — пронеслось в голове. — Почему она избегает меня? Я что, недостаточно хорош для неё?» Противные мысли, бередящие душу, всплывали одна за другой. Он бросил ещё один взгляд в сторону водной стихии и резко развернулся. Что ж, он знает, кто его всё время ждёт и, пожалуй, отправится туда.

Богиня Агеда — повелительница морока, иллюзий, миражей, властительница серых туманов, заводящих в топь, а также всего того, что способно изменить реальность, поменять правду и вымысел, была зла. Тегаус опять отправился в сторону воды. «Проклятая Олеания, она снова забирает себе самое лучшее», — шептала она в отчаянии. Но тёмный шлейф неожиданно замерцал перед ней.

— Тегаус, — прошептала она и бросилась к нему навстречу, — ты вернулся?

— Конечно, — он обнял её стройное тело, в тёмно-сером переливчатом платье. От избытка чувств Агеда покрылась блестящей дымкой и замерцала от наслаждения. — С чего ты взяла, что я ушёл?

— Так, залетели мысли, — усмехнулась она, прижимаясь к нему уже обнажённым телом, по формам которого сокрушались лучшие скульпторы. Платье стекло с неё словно туман, демонстрируя женщину во всей красе.

— Думать вредно, — произнёс Тегаус, сильными руками приподнимая и усаживая её на стол, — особенно хорошеньким драгаткам.

— Ты, и правда, находишь меня хорошенькой? — влюблено спрашивала она, повинуясь его требовательным движениям и раздвигая ноги.

— Конечно, — он впился ей в губы и одним резким движением, безо всяких ласк и нежностей, проник в её горячую, ждущую его плоть.

— Никогда не бросай меня! — почти требовала она, отдаваясь ему вся без остатка. — Не бросай, — шептали её губы во время бурного оргазма, сотрясавшего их тела. — Не бросай, — она откинулась на стол почти счастливая.

— Постараюсь, — пообещал он, по-хозяйски сминая грудь, а сам уже смотрел в сторону водной глади, блестевшей вдалеке.

Через три дня Агеда поняла, что беременна. Счастью её не было предела, она ждала Тегауса в надежде сообщить ему, что у него будет сын, но бог Смерти и Хаоса спешил снова к безбрежной морской дали. Там в водах океана резвилась красавица Олеания, и драг был уверен, что сегодня она падёт к его ногам.

Через три месяца Агеда окончательно поняла, что её предали.

— Прости, сынок, — прошептала она, коченея от предательства, что вымораживало её изнутри. Она поднималась всё выше и выше в небо, которое теперь казалось ей пустым и бесчувственно-холодным. — Слишком больно, — выдохнула и рухнула вниз на горные вершины, торчащие копьями острых скал. — Будь ты проклят, Тегаус! — успела прокричать, перед тем, как рассыпалась серебристой пылью, разлетаясь в пространстве. Единственный способ, когда драги по своей воле могли потерять материальное воплощение и стать бесплотным духом, лишённым памяти.

От удара прокатился гул, начался камнепад, гора рушилась за горой, сотрясая землю. Куски скал падали в воду, и она закипала, превращаясь в водную пыль. От града камней море вздыбилось, и по нему пронеслась огромная волна, метнувшаяся на берег. Стихия бурлила, захватывая землю и снося всё на своём пути.

Когда плоть богини разлетелась на мириады частиц, она стала призрачным злобным духом, забывшим о своём прошлом. Но в тот момент, она была не одна. Нерождённый сын Тегауса, драг по крови и сути, лишился своего ещё не выросшего тела. В момент удара он вылетел из лона, что так негостеприимно отнеслось к нему, и попал под страшное проклятие. От этого его энергетическая сущность мгновенно потемнела и заклубилась над землёй чёрной пеленой, впитывая в себя ненависть матери, разлитую в пространстве и требующей отмщения. Так появился тёмный дух Моралус — сын Тегауса, существо, лишённое всего при рождении, кроме ненависти и жажды смерти.

За секунды прекрасный мир почти весь перестал существовать, превратившись в груды камней на тысячи километров.

— Как больно, — грустила Илинария через несколько дней, рассматривая затопленные и размытые леса, и порушенные горы, — всё пропало.

Слёзы капали из прекрасных глаз, когда она пролетала над местами, некогда бывшими её творением. Там, где горькие капли сожаления касались земли, появились источники с титановыми друзами, способные накапливать энергию мира. Но она не могла долго грустить.

— Создам драготаров, — улыбнулась своим мыслям, — пусть будут похожи на нас. Заодно научу управлять энергией и следить за этим миром.

Так на Драготариусе появились первые жители.

За пятьсот лет до описываемых ниже событий.

Моралус жаждал энергетической пищи. Он был вечно голоден, а проклятые драготары научились защищаться от него. Он помнил, как было время и пищи было в достатке, тогда он только рос и набирался сил для встречи с ненавистным ему драгом. Потом появились мерзкие для его понимания жрецы и жрицы. Моралус вздохнул. Они обратились к своей покровительнице, и та научила их создавать защитные амулеты.

Поэтому теперь ему приходилось долго ждать, он терпеливо сидел где-нибудь в укромном месте, и ему, как правило, везло. Жаль, что не часто. Он любил питаться энергией драготаров. Они напоминали ему того, кого он хотел уничтожить. Он не помнил почему, просто ему это было нужно, и всё.

Семью — женщину и троих детей он заметил издалека. «Пища, — пронеслось в сознании, — много пищи». Его тень уплотнилась, став почти чёрной и видимой, а потом растеклась, стелясь по земле, скрываясь в тени, чтобы не заметили и не убежали. Главное — обездвижить мать, мелких он переловит позже.

Он медленно подползал, прощупывая пространство вокруг них. Женщина, два подростка и маленькая девчонка. Он умел распознавать их, они были все разные. Взрослые вкуснее. Мелкие ещё не набрали энергии, но ему было не до выбора. Эти были беззащитны. Мать забыла надеть защитные амулеты.

Наконец, удача посетила его. Он растянул в слабом подобии улыбки рот, которым он присасывался к жертве, лишая её энергетической подпитки, а потом медленно высасывая из неё жизненные силы, смакуя вкус. Драготары были вкусные. Они были намного привлекательнее, чем животные, которых он пожирал, когда был особенно голоден.

Они шли по дороге, что петляла между огромных валунов, раскиданных по равнине чьей-то гигантской рукой, и весело смеялись. «Это хорошо, — думал Моралус, — значит, меня не ощущают». И подползал всё ближе.

— Мама! — закричала девочка, указывая в сторону камней. — А что это?

— Где? — мать развернулась и посмотрела в расщелину, куда указывала дочь. Она прищурилась, активируя внутреннее зрение, и увидела странное чёрное существо, Лица не было, просто клубящаяся субстанция, похожая на драготара, не имеющая тела. «Тёмный! — огненной стрелой пронзило мозг, и она схватилась за запястье. — Пусто», — простонала, коря себя за забывчивость.

— Бегите! — крикнула детям и попятилась, понимая, что от него не убежать. — Илинария, помоги, — шептала в ужасе, но богиня не слышала. «Задержать его, задержать, — билось в голове, — иначе убьёт детей!»

Он бросился вперёд, она выхватила клинки, стараясь не подпустить к себе и своим чадам. Но металл легко проходил сквозь призрачную субстанцию, не принося ей никакого вреда. Она не сдавалась, набрасываясь вновь и вновь на чёрную массу. Но что толку рубить воздух?

Он подтекал всё ближе, наблюдая за ней и впитывая страх, что всё больше овладевал её сознанием. И от этого испытывал странное наслаждение, почти эйфорию, что накатывала на него всегда, когда он убивал драготаров. Он упивался их сутью, жизненной силой, что бушевала внутри взрослых тел. Возможно, это было из-за того, что он не умел любить и никогда не был любимым, но чувствовал в них это знание, и оно его притягивало.

Он довольно быстро расправился с ней, с голоду иссушив сразу до пустоты, просто не смог остановиться, а после бросился по дороге за убегающими детьми. Первого мальчика он настиг быстро, тот не успел сильно далеко убежать, ребёнок, увидев его, закричал, второй, тот, что был постарше, бросился на помощь, и он придавил обоих. После женской энергии его тело вновь стало сильным, и справиться с двумя подростками ему не составило особого труда. Для начала придавив мелкого, он опустошил тело старшего, и только потом иссушил маленького. Третью девчонку, первой заметившую его, он долго не мог найти. Но он был сыт, энергии в тщедушном тельце было на один зуб, и он перестал искать. Сила бурлила внутри него, он и не помнил, когда столько ел. Моралус залёг между камней и затаился, впав в прострацию, ощущая глубоко внутри так редко посещающий его покой.

Маленькая девочка бежала со всех ног, страх гнал её вперёд не хуже, чем видаргов кожаная плеть. Она надеялась, что сможет привести помощь, чтобы спасти мать и братьев. Она несколько раз оборачивалась, но не видела их сзади.

— Помогите! — закричала она, подбегая к одному из многочисленных поселений драготаров, где они жили с семьёй. Это поселение охраняло истинный храм Илинарии.

Ей навстречу выскочили несколько мужчин и женщин. Пока ребёнок, захлёбываясь слезами, рассказывал, что произошло, собралось почти всё взрослое население, находящееся в это время дома. На суровых лицах мужчин не читались эмоции, они умело скрывали их, и только женщины по мере повествования тревожно перешёптывались, некоторые украдкой смахивали слёзы, уже понимая, что произошло.

— Порождение Тегауса, — прошептал один из воинов, что охранял поселение. Дрогатары сами того не ведая, называли Моралуса его истинным именем.

О том, что он сын этого древнего бога так до сих пор никто и не знал. Даже сама Илинария затруднялась сказать, откуда он взялся, хотя остро чувствовала его связь с Повелителем Хаоса. Она не раз во время редких встреч просила того разобраться со своим порождением, но он лишь довольно ухмылялся ей в ответ. Ему было недосуг. За прошедшее время драги нашли себе другое развлечение, и теперь редко посещали прекрасную когда-то планету, испорченную коварной Агедой. Никто так и не узнал истину, которую теперь надёжно прятало время.

Дрогатары нашли останки погибших и теперь взывали к отмщению. В пещерном храме старый жрец Орон обращал свои песнопения к прекрасной создательнице, прося о помощи и возмездии. Храмовая пещера была удивительным местом. Стены здесь наперекор всем законом состояли из вкраплений разных пород, содержащих в себе драгоценные и полудрагоценные минералы. Древние мастера годами отшлифовывали это великолепие. Аметисты, изумруды, бериллы, рубины, раухтопазы и топазы всех оттенков, мерцающие в свете пламени алмазы, сапфиры, хризолиты, цитрины и другие камни, собранные Илинарией для своего храма.

На каменном алтаре из радужного агата, переливающегося всеми цветами спектра, словно изнутри его подсвечивали, стояли металлические подставки, в которых сжигались благовония. Они наполняли храм тонкими цветочными ароматами. Орон стоял перед алтарём третий день подряд и просил Илинарию отозваться. Все три дня взрослые мужчины и женщины были рядом с ним. Взявшись за руки, они образовывали единый круг, по которому плавно перетекала энергия их тел.

Драготары умели владеть потоками, пропитывающими вокруг пространство. Их тела, словно аккумуляторы, впитывали силу мира, разлитую в воздухе. И чем сильнее был драготар, тем больше энергии он мог собрать и выплеснуть. Но сейчас, стоя в храме, они отдавали, стремясь найти богиню.

Орон услышал ответ к исходу третьего дня.

— Что случилось? — прошелестел едва слышный, словно дуновение лёгкого ветерка, голос.

— Порождение Тегауса, — прошептал жрец, — просим помощи в отмщении.

— Сколько убитых? — уточнила богиня, она сразу поняла, что тёмный вышел на охоту. Обычно драготары справлялись сами, для этого она создала их воинами.

— Женщина и два мальчика-подростка.

Повисла тишина, старик уже отчаялся услышать ответ.

— Найдите место, где он залёг. Ты проведёшь ритуал истребления тёмных, я помогу.

— Она ответила, — поднял Орион вверх руки. — Теперь нам надо определиться, где он? Не забывайте про амулеты, — напомнил старческим слегка надтреснутым голосом. «Пора искать приёмника, — подумал он, — скоро годы совсем заберут мои силы». Но этот ритуал он проведёт, как положено, чтобы спасти свой народ. Да, мне потребуется много сил, — вставая с колен, размышлял он, — надо для начала собрать энергию. Эта будет тяжёлая битва», — вздохнул старец.

Он знал то, о чём ведали только жрецы. Драги не просто так заинтересовались этим миром. Природа возникновения его останется для смертных загадкой. Но после трагедии с одной из богинь, когда её тело разбилось о землю, стали здесь повсеместно расти драгоценные минералы, в которых накапливалась энергия. Камни хранили её, надо только знать, как извлекать и перераспределять в пространстве силу. Жрецы не делились тайной, иначе бы остальные не верили в их могущество. Он подошёл к стене и положил руки на хризолит и берилл. Закрыл глаза и увидел потоки. Они медленно текли, закручиваясь то в спирали, то снова распрямляясь, играя красками. Он стал читать древнее заклинание, и они устремились к нему. Он чувствовал их и видел. Часть энергии он распределил в пространстве, одаривая своё поселение, им потребуются силы. Остальное стал вбирать в себя. Годы научили его управляться и перераспределять её в таком с виду немолодом теле. К ночи он был бодр как никогда, и готов к встрече с тёмным.

Драготаров, охотников за головой врага, повёл предводитель Ирдин. Они и выследили Моралуса, когда он растёкся, распространяя вокруг себя от удовольствия едва видимое свечение от поглощённой им энергии.

Оридий — муж погибшей женщины, бросился вперёд, но Ирдин остановил его движением руки.

— Не время, — едва слышно прошипел он, — отходим.

Когда они ушли, выставив наблюдателей, он набросился на Оридия.

— Куда полез? — его чёрные глаза остро смотрели на мужчину. — Что бы ты ему сделал?

— Разорвал! — руки сжались до побелевших костяшек.

— Духа? Очнись, Оридий, дух тебе неподвластен. Он может уничтожить тебя сейчас, но ты его нет.

— Я постараюсь, — прошипел драготар.

— Только с Ороном, один не смей, — приказал предводитель и отвернулся, не заметив, как сверкнули непокорством серые глаза.

Жрец был готов, он ещё никогда не чувствовал в себе такой силы. Она бурлила в нём нескончаемым потоком, перетекая по венам с горячими токами крови. Во время этого ритуала он должен был снять все защитные амулеты, чтобы дать энергии свободно циркулировать в пространстве. И вот в этот момент мог стать уязвимым перед Моралусом. Драготары должны были создать вокруг него кокон. Илинария лично обещала помочь.

Жрец переживал, ему нельзя было умирать, он не успел подготовить последователя. Всё откладывал, думая, что время есть. А оно вон как всё повернулось. «Я должен выжить любой ценой, — думал он, — иначе драготары потеряют связь с богиней».

Так уж издавна повелось, что она общалась только с одним жрецом, тем, что проводил ритуалы в её храме. К остальным она лишь благоволила, милостиво разрешая пользоваться энергией, что давал этот мир.

Они прокрались на место, стараясь не потревожить страшное нечто, слабо светящееся между камнями. Драготары обступили Орона, и он начал. Для непосвящённого обывателя, казалось, что ничего не происходит. И только те, кто владел возможностью видеть силовые поля, узрели бы, как взметнулись вверх вокруг жреца потоки света. Старик начал читать, вырисовывая в пространстве руками только одному ему известные символы. От него устремился к небу ещё один поток, он распался на различные цветовые спектры. Неожиданно пространство загудело.

— Илинара, — прошептал благоговейно кто-то из драготар.

К разлитому шатру потянулись со всех сторон потоки, напитывая его силой. Вздрогнул Моралус, просыпаясь от странно гудящего пространства и чувствуя смутную тревогу. Шатёр гудел, собираясь воедино. Несколько мгновений тёмный не понимал, что происходит, пока не заметил стоящих неподалёку драготар, от которых и исходило свечение. Догадка мелькнула в голове, и он, разозлившись, попытался броситься на них. Но тот, кто управлял потоками, словно этого ждал. Стоило ему приподняться и сгруппироваться для прыжка, как на него направили основной удар.

Моралус не ожидал, что энергия, которой он так любил питаться, убивая, теперь будет жечь раскалённым металлом, сдавливая кольцом и не давая дышать. Он дёргался из стороны в сторону, пытаясь спастись, но путы, сковавшие тело, были крепче.

Его разум обуял страх, никогда ещё никто не пытался его убить, и он не знал, что делать. Чёрная ненависть затопила сознание. Он ненавидел драготаров, мир, который его породил, свою жизнь, да и вообще всё. Внутри зарождался вулкан, который грозил прорваться. Он замер, перестав вырываться, и стал прислушиваться к тому, что происходит с его телом. Чужеродная энергия, предназначенная для того, чтобы убить его, напитывала удивительной силой, о которой он даже не подозревал. Никто из нападавших не догадывался, что пытается совладать с богом.

Оридий всё же не выдержал, решив, что они победили тёмного, не дождавшись конца ритуала, разорвал круг, вырвавшись вперёд, метнул остро отточенное копьё в ненавистного ему гада. Брошенное твёрдой рукой, оно просвистело и, пронзив грудь тёмного, застряло в теле. В теле, которого раньше не было. От удара голова Моралуса дёрнулась и упала на грудь.

— Получи, тварь! — заорал драготар, выплеснув в пространство звенящую ненависть.

Мгновение ничего не происходило. Все замерли. Жрец в ужасе, что ритуал прерван. Ирдин в гневе, что Оридий ослушался. Илинария взирала на всё в недоумении. Тёмный должен был уже пылать, а он только впитывал энергию. Сейчас, когда у него появилось тело, он кого-то ей напоминал, но она никак не могла понять кого.

Неожиданно вроде поверженный враг дёрнулся, открыл жуткие чёрные глаза и оскалился. Вокруг него бушевали потоки. Никто не успел ничего понять. Энергетическое поле стало разрастаться на глазах, тело Моралуса увеличивалось.

Илинара с ужасом поняла, кого он ей напоминает.

— Тегаус? — прошептала она. — Кто он ему?

Но размышлять было некогда. Прошли доли секунд, тёмный плавным движением выдернул копьё, посмотрел на него, ухмыльнулся и откинул его в сторону. Мгновение он переместился к драготаром, высокие плечистые мужчины были ему всего по пояс. Никто ничего не успел понять, как он начал втягивать в себя воздух. Драготары пробовали сопротивляться, кто-то кидал копья, кто-то клинки, Ирдин и ещё трое попробовали ударить энергетическими шарами, но у них было очень мало времени. Жрец пробовал спрятаться, ему надо было выжить и передать знания. Не успел никто. Моралус блаженствовал. Он становился мощнее на глазах. Вдох, и воины валятся как подкошенные, превращаясь в мешки с костями.

Илинара поняла, что только что создала нечто, способное уничтожить созданных ею драготар. Медлить было нельзя. Моралус становился сильнее с каждым вдохом, высасывая всю энергию с окружающего пространства. Она собрала всю свою мощь для удара способного разнести несформировавшегося бога в пыль. Энергетический кулак понёсся в сторону тёмного. Он непроизвольно выставил вперёд щит. Две разнополярные силы столкнулись, словно грозовые облака в небе и произошёл взрыв, уничтожавший половину поверхности Драготариуса.

Моралуса потащило в открывшуюся межпространственную воронку, закручивая по кругу и выбивая из него всю энергию. Раздался хлопок, и его вышвырнуло в неизвестном пустынном месте с такой силой, что от удара образовалась воронка. Вокруг росли странные деревья, а с неба падал снег. Его тело снова стало полупрозрачным, превратившись в призрачную субстанцию. Энергии в теле не осталось. Тёмный распластался по земле. Падающий снег таял от его разгорячённого тела, всё ещё пышущего жаром от взрыва. Под ним появилась вода. Вечная мерзлота таяла, засасывая Моралуса вглубь земли. Но ему было всё равно. Странное оцепенение сковало его. Прошло время. Огромную воронку засыпало снегом. Весной на развороченной почве, стали всходить робкие ростки. Через десятки лес тайга поглотила место разыгравшийся здесь трагедии.