Импринт

Глава 9 Доминанта

Кингстон, Шотландия.

Призрак.

Семь лет назад.

Осколки страха впиваются в мою кожу, оставляя после себя тысячи порезов. Моя грудь тяжело вздымается и опадает, насквозь мокрый джемпер липнет к коже, и все, что я могу видеть, – это пустые темные глаза, которые смотрят на меня через прорези венецианской маски.

Это он.

Мой преследователь.

Серый капюшон скрывает его волосы, и он в толстовке Кингстона. Студент?

Как бы мне ни хотелось быть смелой в такой момент, я понимаю, насколько осторожной мне надо быть. В конце концов, мне до сих пор неизвестно: передо мной шутник или же нечто похуже.

Судя по пугающим глазам – второе.

Он ничего не говорит и не двигается, продолжая прижимать меня к дереву и держа мой рот под замком его холодной ладони. Мне становится неловко от бездушного пристального взгляда, но почему-то я не отвожу свой.

Вместо этого я цепенею.

Позволяю ему наблюдать за мной.

Позволяю ему поглощать мой страх.

Вряд ли ему стоит особых усилий сломать мне шею. Он обладает внушительным ростом и силой. Мне приходится задирать подбородок, чтобы не терять зрительного контакта, и рядом с ним я чувствую себя ничтожно маленькой, хотя я достаточно высокая, по крайней мере, чуть выше большинства девушек в Кингстоне.

Он придавливает меня сильнее, заставляя границу между нами сверкать и полыхать, а затем протягивает вторую руку к моему лицу. Я напрягаюсь, готовясь атаковать, если потребуется. Мы находимся в укромном уголке, спрятанном среди густых деревьев. На улице идет ливень и я уверена, что люди даже не заметят нас. Однако я могу постоять за себя и при этом прекрасно осознаю, что нет ничего хуже провокации монстра. Поэтому все, что мне остается, – это мучительно принять его прикосновение.

Он поправляет мокрую прядь моих волос, спадающую на глаза, ледяные подушечки его пальцев касаются лица, и я резко втягиваю воздух.

Это, пожалуй, последнее, что я ожидала от серийного убийцы.

Его длинные изящные пальцы скользят по щеке, на миг останавливаясь там, где у меня крошечные родинки – в уголке левого глаза и чуть ниже, – проходятся по виску, размазывая влагу от дождя, касаются лба, бровей, переходят ниже, на линию челюсти.

Сердце колотится так быстро, что я всерьез опасаюсь за свое здоровье. Мое тело начинает бить крупный озноб то ли оттого, что я забыла надеть пальто, то ли от его контакта с моей кожей.

Что он делает, черт возьми?

Я мычу ему в ладонь и дергаюсь, когда его пальцы переходят на шею. Однако парень прижимается еще ближе, заставив меня раздвинуть ноги. Грубая ткань джинсов неприятно скользит по внутренней поверхности моих бедер. Он буквально насаживает меня на свою ногу, заставляя ткань юбки задраться. Я чувствую давление внизу живота и мычу сильнее, наконец пытаясь выбраться из его крепкой хватки.

– Ш-ш-ш, – произносит он.

Я перестаю дышать. Его голова склоняется. Жар его рта ощущается всего в нескольких сантиметрах от моей шеи.

А затем его порочный язык широко облизывает место, где бьется жилка артерии. Ладонь с моего рта исчезает, и шум проливного дождя нарушается моим громким вздохом.

– Такая красивая, – мрачно шепчет он, нависая надо мной.

Должно быть, со мной что-то не так. Как его слова могут так ослаблять меня, когда ко мне прикасается незнакомец? Почему я чувствую лавину мурашек?

Мое лицо пылает, а сердце грохочет где-то в горле. Я изо всех сил толкаю его в грудь, но мои слабые попытки освободиться лишь забавляют его. Поэтому я замахиваюсь, чтобы ударить в кадык, но мою руку ловят прямо в воздухе, а затем подносят ко рту и целуют.

Его рот и глаза – единственное, что видно из-под маски. Я громко выдыхаю и шепчу, напуганная его садистской ухмылкой:

– Я забуду про этот инцидент. Отпусти меня или я закричу.

– О, я надеюсь, что ты будешь кричать, Катерина. И я не хочу, чтобы ты забывала.

Мои губы приоткрываются, когда я слышу его тихий мрачный голос, напоминающий колыбельную.

– Откуда ты… откуда ты знаешь мое имя? Боже мой, ты психопат?

Мне не нравится смотреть на маску, я хочу сорвать ее, но ублюдок опять перехватывает мою руку и на этот раз сцепляет запястья у меня над головой, запирая в ловушке.

– Может быть, – шепчет он, поглаживая мою шею. По какой-то причине его прикосновения по-настоящему взрывоопасны. Я еще никогда не испытывала в своей жизни нечто подобное. – Ты будешь кричать?

Я оглушена. Я обезоружена. И все мое тело пылает.

– Ты хочешь сделать мне больно? – спрашиваю я, замерев.

Он вновь склоняется над моей шеей, его губы прикасаются к коже, и я охаю.

– Ты потрясающая, – шепчет он мне в шею, игнорируя вопрос. – Как и ожидалось от моего маленького котенка. Кричи, Кэт.

Боль пронзает все мое тело, когда его зубы вонзаются в мою кожу в сильном укусе. Из моих глаз моментально брызгают слезы, и я всхлипываю, дергаясь, но его сильное тело вжимается в меня сильнее, как и его бедро между моих ног.

Но я не кричу. Не произношу ни слова, впиваясь в свою нижнюю губу до крови.

Я ни за что не позволю этому психопату получить желаемое. Ни за что.

Его шершавый язык начинает зализывать укус, уподобляясь какому-то дикому животному. И, черт возьми, почему я… почему я чувствую такую сильную пульсацию внизу? Почему мне резко стало так жарко?

– Что тебе надо? – выдавливаю я. – Просто отпусти меня.

– Ты должна дорисовать картину.

Пугающая маска вновь возникает перед моим лицом.

– Что?

Его пустые глаза смотрят на мои губы. Я чувствую, как на них собираются капли крови, и слизываю их, ощущая на языке вкус железа.

Ошибка. Очередная ошибка…

Чем больше я смотрю на него, тем больше погружаюсь во тьму. Безжалостную. Жестокую. Подавляющую.

Он преследовал меня с самого посвящения. Мое тело напрягается при этом напоминании. Я совсем не понимаю, что им движет.

И я так и не услышала ответ на свой вопрос. Хочет ли он навредить мне?

– Я… я хочу уйти, – я заикаюсь и поджимаю губы. Его прямой взгляд нервирует и мне становится жутко. Я почти на грани панической атаки.

Он не говорит, даже не моргает. Просто смотрит.

– Я могу уйти? – спрашиваю я снова. На этот раз громче.

– Ты хочешь уйти?

Он еще больше насаживает меня на свое бедро, отчего по моему телу проходит ток.

Мои губы раздвигаются, а щеки краснеют… Что со мной происходит?

– Конечно, я хочу уйти, – шепчу я, когда его лицо в маске приближается к моему.

На улице разражается сильная непогода, и я вздрагиваю, когда слышу оглушающий звук грома. От холода меня колотит, от выброса адреналина сердце стучит как бешеное.

Мои руки освобождаются и падают вдоль моего тела. Я хочу выдвинуть их вперед, чтобы толкнуть парня в грудь, но он качает головой, предвидя мои действия.

– Тебе не понравится то, что я сделаю, если ты дотронешься до меня, котенок, – говорит он с абсолютной легкостью. Его большой палец начинает поглаживать точку пульса на моей шее. Я еще больше вжимаюсь в дерево. – У тебя нет приступа. Но ты до смерти меня боишься, не так ли?

У тебя нет приступа. Откуда он, черт возьми, знает, что они у меня вообще есть?

Мне не нравятся мурашки, покрывающие кожу при его легких прикосновениях, меня бросает то в жар, то в ледяную дрожь. Стыд и унижение исходят из каждой клеточки моего тела.

– Почему ты можешь меня касаться, а я тебя нет? – мой дрожащий голос замолкает. Я не узнаю этой хрипоты и я ненавижу эту слабость.

В его пустых глазах что-то загорается. Я вижу это и заворожена столь поразительной разницей.

– Попробуй, Катерина, – мужчина делает шаг назад и широко разводит руки. Его садистская усмешка наполняет влажный воздух. – Мне самому интересно, как далеко я могу зайти.

С этим парнем серьезно что-то не так и ему определенно нужна профессиональная помощь.

Сумка с учебниками валяется на мокрой земле, но это последнее, о чем я думаю. Мне просто надо уйти отсюда. Как можно скорее.

Тело окоченело и затвердело от длительного напряжения. Дрожа, я осторожно переминаюсь с ноги на ногу, подготавливая себя к быстрому бегу. Боже, как хорошо, что сегодня вместо каблуков я надела кеды.

Еще одна вспышка молнии. И жестокое:

– Даже не думай об этом, – темный блеск в его глазах медленно гаснет. – Я не самый терпеливый человек, Катерина. Хоть одна провокация с твоей стороны, и я трахну тебя нахуй.

Я выравниваю шумное дыхание, расширяя легкие для побега. Катись в ад, психованный ублюдок. С меня хватит.

Мне нужно пробежать какие-то жалкие полкилометра, чтобы оказаться в людном месте. И я смогу это сделать несмотря на то, что встревожена и напугана.

Жутко напугана.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– Ты слишком очевидна, – он достает из кармана джинсов сигарету и зажигает ее. Острый запах табачного дыма вперемешку с его тяжелым ароматом вызывает у меня противное головокружение. – Я серьезно, котенок. Если ты хочешь бежать, беги. Но прими к сведению тот факт, что я буду преследовать тебя до тех пор, пока не поймаю. А я поймаю тебя, Катерина.

О боже. Он ненормальный.

Я правильно уловила контекст? Он хочет преследовать меня?

Его темные глаза пристально проходятся по моему телу, и я задыхаюсь следующим глотком воздуха, когда чувствую изменение в атмосфере. Все, что было до этой секунды, – лишь жалкие крохи его безумия. Настоящее безумие начнется, если я убегу.

Он желает этого. Ему доставит удовольствие погоня за мной.

По мне неожиданно проходятся волны жара и при следующем раскате грома я подавляю свои мысли о немедленном побеге.

Я прочищаю горло, а затем тихо произношу:

– Я ухожу.

– Иди. Но я пойду за тобой.

Я резко вздыхаю.

– Перестань вести себя, как аморальная сволочь. Просто… отстань от меня.

Черт.

Черт. Черт. Черт. Черт.

Легкая ухмылка приподнимает его губы:

– Как аморальная сволочь, да?

Не вызывать гнева – первое правило. Не провоцировать – второе правило. И я нарушила оба из них.

– Я не это имела в виду. Я…

– Что ты имела в виду, Катерина? – он делает шаг вперед, бросая сигарету и резко прижимая меня к дереву. Холодные пальцы сжимают мой подбородок.

Я дрожу из-за его горячего дыхания, щекочущего мое ухо.

– Дорисуй картину, котенок. Иначе ты встретишься лицом к лицу с аморальной сволочью, и эта часть меня тебе не понравится.

Разве сейчас была не эта часть? Господи, есть еще хуже?

– А теперь беги.

В конце недели я сижу в комнате Элеонор.

Ее пространство похоже на цветочную оранжерею: кровать с десятком подушек, яркий ковер, пуфики, музыкальные инструменты, стол и множество кашпо с цветами. Когда мы жили вместе, я заслужила статус убийцы, потому что случайно залила водой ее кактус. Я плохо дружу с растениями.

Если честно, я думала, что кактусы неубиваемые, но, кажется, у меня имелись смертоносные сверхспособности. Извини, кактус по имени Лори, надеюсь, ты не держишь на меня зла.

Я кладу ручку. Все. С моим дополнительным заданием по математике, как и с латынью Эль, покончено. Наконец-то я могу дочитать «Удольфские тайны». Наверное, это не самая лучшая идея – читать готический роман при условии моей повышенной тревоги, однако мрачные истории всегда помогали мне успокоиться.

По лицу расплывается облегченная улыбка. Наверное, я впервые по-настоящему улыбаюсь за всю неделю. Моя пугающая «С+» таинственным образом исчезла – хоть где-то мне везло. Ошибка в системе буквально спасла мой средний балл, но я все равно попросила дать мне несколько тестов для уверенности.

О, а еще я составила себе идеальное расписание в стиле «Все настолько забито, что даже нет времени, чтобы поволноваться». В последнее время я стараюсь не оставаться одна и допоздна учусь в библиотеке, используя комнату только в качестве ночлега.

Однако… дьявол все еще следит за мной. Я чувствую это.

Даже мысль о нем заставляет меня вздрагивать, испытывая чистый ужас, проносящийся по моим венам. Мрачная картина так и осталась нетронутой, и я не собиралась ее заканчивать. Понятия не имею, почему я не разорвала холст к чертовой матери, а просто трусливо спрятала в шкафу. Но я разорву. Обязательно. Как только этого психопата найдут.