Глава 4

Рейс 904 Лос-Анджелес — Нью-Йорк

Воскресенье, 21 апреля 1999 года

Все время, пока она ехала в аэропорт, садилась в самолет и летела на другой конец страны, ее мучила одна и та же мысль: «Никогда не забывай, моя Кэтлин, что я с тобой. Что мы с тобой. Что будем любить тебя всегда! Всег…»

Так вместе с жизнью закончилось последнее письмо ее матери — Маргарет Тейлор. Воспоминания о той далекой ночи оставались четкими и ясными. Тогда в их дом вошла смерть…

Началось все с того, что Кэтлин услышала стук от падения тяжелого тела. Звук, который она не забудет никогда.

Кэтлин бросилась в спальню матери. Дверь, как обычно, была приоткрыта. В последнее время Маргарет специально не закрывала ее, чувствуя, что здоровье ухудшается. По ночам Кэтлин на цыпочках подходила к комнате спящей матери и прислушивалась к ее дыханию. Убедившись, что все в порядке, она возвращалась к себе, ложилась и спокойно засыпала.

В ту ночь Кэтлин исполнилось шестнадцать лет. Она сидела на своей кровати в ночной рубашке, с жемчужным ожерельем на шее — подарком матери ко дню рождения.

Кэтлин казнила себя впоследствии за то, что не заглянула к матери, а задумчиво сидела и смотрела в окно, перебирая жемчужины. К действительности ее вернул только донесшийся из спальни Маргарет стук.

И вот теперь она упрекала себя за то, что не вошла к матери на несколько секунд раньше. Как знать, если бы она застала Маргарет за составлением того трагического письма, то, возможно, смогла бы убедить мать остановиться, успокоить ее и тем самым предотвратить роковой сердечный приступ…

Позже Патрик выскажется по поводу наблюдательности Кэтлин. И будет прав. Ведь воспоминания окружающих носили весьма ограниченный характер и касались в основном отдельных деталей. Кэтлин — другое дело. Ей не требовалось подстегивать воображение, так как в памяти произошедшее сохранилось с фотографической точностью.

Вбежав в спальню матери, Кэтлин увидела, что та лежит на полу. Рядом с ней в беспорядке разбросаны чистые розовые листки бумаги. Стоявшая на столе свеча из сиреневого воска замигала и осветила разлитые на столе чернила.

Уезжая с телом матери в больницу, Кэтлин забыла потушить свечу, а когда вернулась из морга, та уже погасла. Восковой столбик оплавился почти до основания. На подсвечнике, как крупные слезы, застыли капли воска.

Выплакавшись, Кэтлин села за стол Маргарет и принялась читать недописанное письмо матери. В душе ее поднялась буря. Она возненавидела эти листки бумаги, а более всего — человека, принесшего ее матери столько страданий.

С тех пор прошли годы. И все это время Кэтлин хранила в душе ненависть к своему отсутствующему отцу. Лишь в последнее время она стала понемногу успокаиваться, думая при этом больше о матери, нежели о себе. Но чувство глубокого презрения к тому человеку осталось в ее сердце, видимо, навсегда.

Но Маргарет верила этому человеку. Память о его «любви» осветила всю ее жизнь. Несмотря ни на что, тот мужчина сделал ее счастливой. А потому Кэтлин, помимо ненависти и презрения, испытывала к нему и чувство благодарности. Его звали Майклом. Конечно, Майклом! Ведь ее полное имя — Кэтлин Майкл!

Маргарет в письме обещала ей величайшее наследство — право называться законной дочерью великой, страстной и святой любви. Но ведь та Мэгги, которую любил Майкл, была создана для любви!

А ее дочь? У нее прелестное лицо, но там, где Маргарет бывала мягкой и уступчивой, ее дочь проявляла суровость и непреклонность. Кэтлин отличали от матери целеустремленность, сильный характер и преданность своему делу.

Уже тогда, в шестнадцать лет, Кэтлин твердо решила, что не станет рабой безрассудной любви. И все же в душе ее жила пламенная страсть: спасать человеческие сердца. Этой страсти она была предана не меньше, чем Маргарет своему Майклу.

Через три дня Кэтлин исполнится тридцать четыре года. В этом возрасте Маргарет зачала ее. Теперь Кэтлин отметит свой день рождения на борту нового морского лайнера «Королева Елизавета-2», ставшего как бы отпрыском того корабля. Она специально заказала билет на трансатлантический рейс от Нью-Йорка до Саутгемптона, но закончить путешествие решила на Бермудах.

Она не собиралась повторять путь матери и заводить роман на борту теплохода. Это было бы ошибкой. Кстати, и порты, в которые будет заходить лайнер, тоже другие. Казалось, это еще раз подтверждало, что жизненные дороги матери и дочери разошлись.

И билет Кэтлин был не в тот класс, которым плыла Маргарет. Правда, это произошло случайно — просто все другие каюты были уже распроданы. Остались только самые дорогие. Иерархия пассажиров лайнера «Королева Елизавета-2» не была столь строгой, как на его предшественнике. Здесь все зависело от кошелька. Больше заплатил — получаешь лучшую каюту и доступ в престижный судовой ресторан.

Кэтлин приписали к «Куинз грилл» — самому респектабельному и дорогому ресторану на теплоходе, расположенному десятью палубами выше уровня океана. Как сообщил ей агент туристической фирмы, главным деликатесом там всегда была осетровая икра. Десерт же можно выбрать в роскошно изданном красочном меню ресторана, включающем, например, многочисленные сиропы, шоколад различных сортов и всевозможные фрукты.

Слушая агента фирмы, Кэтлин задавала себе вопрос: с кем ей доведется сидеть за одним столом над океанскими волнами и предаваться гастрономическим наслаждениям? С повзрослевшим принцем юных грез? Или мужчиной, которого она ждала всю жизнь?

Но таковых на свете просто не существует…

А что, если она встретит некоего аристократа по имени Майкл? Сейчас ему должно быть уже под шестьдесят. Наверное, волосы посеребрила седина, но он, несомненно, остался таким же стройным, энергичным и неотразимым, как когда-то.

Может быть, морские путешествия после той поездки стали для него самым большим удовольствием. И он частенько поднимается на борт океанских лайнеров, где моральные правила не так строги и где можно на несколько дней влюбиться, после чего вернуться к размеренной жизни на берегу.

Возможно, на этот раз Майкла сопровождает его жена и они с опозданием проводят свой медовый месяц. Или же это несчастное создание, пережившее столько горя, решило своими глазами увидеть океанские просторы. Наверное, в мечтах она уже не раз видела себя стоящей ночью на палубе при полной луне, свет которой обладает способностью сделать прекрасным и загадочным даже самое усталое или изможденное лицо.

Не исключено, что они путешествуют всей семьей. И младенец, бывший тогда еще в утробе матери, благодаря чему она не смогла сопровождать мужа в поездке через Атлантику, теперь тоже плывет на этом лайнере вместе со своими законными братьями и сестрами. Может быть, и другие дети Майкла, такие же незаконные, как и она, будут сидеть в роскошном ресторане теплохода рядом с ними и лакомиться деликатесами.

Вполне вероятно, что по океанским просторам путешествует немало таких детей. Тех, кого матери потчуют удивительными историями о морских круизах, во время которых они якобы вынуждены были пренебречь общепринятой моралью и зачать свои чада.


Самолет накренился, прервав спокойное течение мыслей Кэтлин. Рука машинально потянулась к обвивавшему шею жемчужному ожерелью, всегда действовавшему на нее успокаивающе. Когда-то этот жемчуг принадлежал Маргарет, теперь — ей. Ожерелье, ставшее для дочери таким же талисманом, каким оно было для ее матери.

Кэтлин нежно погладила жемчужину. Самолет сразу выпрямился, но на душе у Кэтлин не стало спокойнее. Она думала о том, что не должна была предпринимать это путешествие, когда Патрик так тяжело болен.

Я хочу, чтобы ты поехала, Кэтлин… И при этом обещала ни при каких обстоятельствах не возвращаться раньше времени.

Она обещала. Обещала… Обещала…

Загрузка...