Исключительно моя

Глава 30

Яна

Середина весны удивляет контрастами. Еще пару дней назад кое-где лежал снег и ветви деревьев метались от ледяного ветра, а сегодня апрель подарил весеннее настроение, звон капели и бегущие потоки воды по асфальту. Выглянувшее из-за облаков солнышко поднимает настроение, а возможность снять, наконец, зимнюю одежду побуждает прошвырнуться на шопинг и посвятить время сугубо женским прихотям.

С кучей пакетов останавливаемся с Машей у кафетерия в торговом центре и не сговариваясь, улыбаемся друг другу.

— Давай еще по кофе, совсем домой не хочется, — предлагает она.

— Давай.

— Только пробегусь посмотрю, как там Ростик в детской комнате, а ты заказывай, ладно?

Беру два капучино и синнабоны. Маша возвращается как раз, когда выставляю все с разноса на стол.

— Строит замок из кубиков, не оторвать, — улыбается подруга. — Ты, кстати, так и не рассказала, что тебя расстроило, когда с мамой разговаривала.

— Сказала, что приедет на следующей неделе, мне нужно как-то ключи от квартиры ей доставить, придется Наде выслать. А расстроилась… даже не знаю почему. Она приедет в Питер зубы делать, в Европе это намного дороже. А ко мне на пару дней на выходные. Я настолько привыкла, что ее нет в моей жизни, что не представляю даже, о чем с ней говорить. Просто в очередной раз осознала, что с матерью у женщины должны быть другие отношения.

— У меня еще хуже ситуация, я родителей уже столько лет не видела. Отца-то ладно, а маму очень хочется увидеть. Даже не знаю, суждено ли этому сбыться…

— А почему не позвонишь ей? Возможно, она уже все переоценила, обрадуется, что у нее внук есть.

— Я же трусиха, не умею, как ты, смотреть в лицо своим проблемам и смело шагать вперед.

— Иногда мне кажется, что это и есть счастье, позволять себе быть слабой. Когда появился Вадим и взял на себя часть моих проблем, я поняла, что больше не хочу быть локомотивом. Хочу быть просто женщиной, и при всех бзиках Никольского, я кайфую от чувства уверенности в завтрашнем дне. По крайней мере, на ближайшее будущее.

— Он не предлагает жить вместе?

— Нет, Маш. Даже не заговаривает ни о чем серьезном. И знаешь, в последнее время мы стали реже видеться, говорит, много всего по работе накопилось. А я начинаю сомневаться, по работе ли.

— Мирон сейчас тоже на работе пропадает, говорит, проблем много. Так что, скорее всего, так и есть. Не бери в голову.

Киваю, наблюдая изменившееся до улыбки лицо Маши и поворачиваю голову по направлению ее взгляда. Славик Корнев с незнакомой девушкой направляются к нам.

Мы виделись после знакомства еще пару раз на мероприятиях. И он опять находил возможность покрасоваться передо мной, пока Вадима не было рядом.

— Привет, — улыбается он своей голливудской улыбкой, — есть такая примета: если встретил богиню, день будет удачным.

— Удачливые люди верят в себя, а не в удачу, Славик, — смеюсь я.

— И то верно, — отодвигает он стул своей спутнице и сам садится на свободный рядом. Влезть куда угодно без приглашения получается у него настолько естественно, что мы даже не замечаем, как по умолчанию соглашаемся с их компанией. — Знакомьтесь, это Катя, моя подруга.

Мы представляемся, девушка, выдерживая этикет, отвечает, что ей приятно познакомится.

— А я помню тебя, — говорит она Маше, — мой парень ставил вам на дом видеосистему, я приезжала с ним за расчетом.

— Твой парень? Что действительно подруга? — улыбаясь, Маша смотрит на Корнева.

— Ну, дружбу сексом не испортить, — лыбится он.

Девушка смотрит на него с возмущением, склонив голову набок.

— Не гоняй понты, Славик. Я работаю с ним по рекламе, у мамы рекламное агентство, мы сейчас их аптеками занимаемся.

— Могла и поддержать легенду, — встает он из-за стола, — тебе кофе взять?

— Латте, — отвечает Катя.

А когда он уходит, обращается ко мне.

— Если честно, это я попросила Славу подойти, когда мы вас увидели. Я занимаюсь фотографией, пытаюсь выйти на профессиональный уровень. Мне нужна модель твоего типажа, хочу предложить тебе фотосессию, потом сделаю для тебя за это полное портфолио, качество гарантирую, — смотрит на меня вопросительно.

— Неожиданное предложение. Даже не знаю… А куда пойдут эти фотографии?

— У меня брат живет в Москве, обещал мне выставку организовать. Я выберу несколько самых удачных, там будет только узкий круг, можешь не переживать, — кладет она передо мной свою визитку.

— Я подумаю.

Корнев приносит напитки, мы допиваем свой кофе и ретируемся под предлогом того, что пора забрать ребенка из детской комнаты и ехать домой.

— Привет, доченька, — крепко обнимает меня мама на пороге моей квартиры.

— Привет, проходи.

Ее встречал водитель Вадима, потому что прибытие ее поезда совпало с моей последней парой. Я буквально десять минут назад зашла домой, даже переодеться не успела.

Мама постарела, последний раз мы виделись почти два года назад. Не только на лице, даже фигура изменилась, она поправилась, больше стала похожа на возрастную тетеньку. Я всегда ее помнила красивой и ухоженной по мере своих возможностей. Хоть мы и жили бедно, стрижка и маникюр у нее были всегда. Сейчас всего этого нет. В Европе такими вещами не заморачиваются — твердила она мне все время по телефону. Теперь я вижу это воочию.

— Неплохо ты устроилась на новом месте, — разглядывает она квартиру, переходя из комнаты в комнату. Про Вадима она узнала от тетки, а потом и мне ей пришлось сказать, но в подробности я никогда не вникала. И когда я ей сказала, что на вокзал за ней приедет водитель, она ошалела.

— Обедать будешь?

— Да, утром только чаю попила в поезде.

— Душ там, халат повесила рядом с полотенцем, я пока накрою.

Пока мама скрывается в ванной, делаю пасту с морепродуктами, салат из овощей, бутерброды с икрой, и давлю на соковыжималке апельсиновый фреш. Ставлю кувшин на столешницу и сталкиваюсь с маминым взглядом, разглядывающим стол.

— Лида говорит ты и им постоянно продукты привозишь, он что, такой щедрый, что готов обеспечивать еще и твоих родственников?

— Мам, Вадим не контролирует мои расходы, ему не интересно сколько я покупаю продуктов.

— Хм, прямо как из сказки. Такого нужно бы на себе женить.

— Мама, спроси лучше, как я живу, нравится ли мне работа, что у меня нового. К нам, кстати, сегодня Маша с Ростиком приедет в гости.

— Здорово! Я рада, что вы снова вместе. Помнишь, на первом курсе вы пошли в кино, а ее папаша заявился к нам с проверкой, потому что Маша соврала, что идет к тебе с ночевкой писать общую работу по психологии?

— Помню, — улыбаюсь я.

— А я же ни сном, ни духом. Сама приехала на две недели, эту Машу не знаю, папашу тем более. Даже не знаю, как тогда нашлась сказать, что послала вас в супермаркет, — улыбается она и ударяется в воспоминания.

Хоть их общих у нас не так много, нам удается проболтать пару часов точно. А когда говорить становится не о чем, приезжают Романовы и вечер занимает собой Ростик — на потеху всем, рассказывает стихи, поет песни из любимых мультфильмов. В общем, ребенок в ударе, и мне не приходится напрягаться, и находить темы для разговоров с собственной матерью.

В восемь я провожаю их до лифта. Возвратясь, обнаруживаю маму за мойкой посуды.

— Мам, давай в посудомойку сложим.

— Да я помою, что тут еще делать в твоих хоромах. В Питер, я так понимаю, ты пока возвращаться не планируешь?

— Нет. Что мне там делать? У меня здесь работа, Маша, появились еще подруги. Тетя Лида с Лерой, в конце концов. Теперь и я могу им чем-то помочь.

— Лида говорила, ты Лерку одела и обула до зубов.

— Почему нет, пока я могу себе это позволить?

— Яна, я… тоже хотела тебя попросить. Немного не влезаю в бюджет, в стоматологии сказали нужно несколько имплантов ставить, а все подорожало…

— Сколько нужно?

— Доктор сказал все подсчитает и напишет.

— Когда напишет, скажешь, я оплачу.

— Там немало будет…

— Мама, я дам столько, сколько будет нужно. У тебя на обратную дорогу хоть есть?

— Есть, я же билет сразу взяла.

— А об остальном не переживай.

— А этот твой Вадим не будет против? То водитель со мной возится, то деньги нужны… Я ж ему чужой человек.

— Не будет.

— Спасибо, Яночка, — пускает слезу она. Причем, искреннюю слезу.

Да, постарела мама, изменилась. Но как-то быстро сдала, я не ожидала таких резких перемен.

Утром я завезла мать к тете Лиде. Договорились, что пока я буду на работе, она погостит у них. Запасные ключи, на всякий случай оставила, и уже к концу рабочего дня мама позвонила, что они с теткой едут ко мне.

Удивительно, тетя Лида категорически отказывалась приезжать ко мне, Лера бывала, а она ни разу. Все переживала, что скажут люди, если увидят, что она, якобы, одобряет мою связь с Никольским.

Захожу в квартиру, снимаю куртку. Дверь на кухню закрыта, за разговорами они не слышат, что я пришла. Подхожу, тянусь к ручке двери и застываю.

— Про него такое говорят, Нина! Он безнравственный бабник. Все и всех покупает, творит что хочет, никто ему в городе не указ. И в коррупционных схемах с чиновниками замешан, и богатство свое далеко не законными методами добыл, конкурентов устранял, да так, что и жену его за это в отместку убили, аварию подстроили. Куда только наша Янка влезла!

— А я-то думаю, что она ничего о нем рассказывать не хочет! А он тот еще фрукт.

— Но это не самое страшное. Она ж ему нужна только в роли любовницы. Все в городе знают, что она — любовница. Ее ж иначе не воспринимают, содержанка и забава взрослого дядьки. Кто ж ее нормальный замуж после этого возьмет? И пошла она к нему не по своей воле. Когда этот ее приезжал, который Костя, навел тут шороху, деньги требовал какие-то, угрожал. Вот она к Никольскому и побежала. Пойми теперь, отрабатывает до сих пор и нравится ли ей с ним вообще.

Дергаю дверь, делаю шаг. Они обе резко поворачиваются на звук.

— А вы меня спросите, чтобы не строить домыслов.

— Дочь, это правда? — недоуменно таращится мать.

— Что именно? Одну и ту же информацию можно окрасить по-разному.

— Но ведь дыма без огня не бывает…

Тетке неудобно, она опускает глаза, а мама, наоборот, ждет ответа. Мне так мерзко от услышанного, что сначала появляется желание просто хлопнуть дверью и уйти в свою комнату. Тоже мне, полиция нравов, собрались тут и полощут меня за спиной. А затем посещает острая необходимость выкинуть всю грязь из того, что поведала родственница, вымести за порог, чтобы в моей квартире даже не зависала в воздухе такая пошлая информация.

— Вы называете меня любовницей, а он любимой. Содержанка? Ну, не может позволить Никольский, чтобы его женщина жила как буфетчица из школьной столовой. Это плохо или недостойно, когда мужчина обеспечивает нормальный уровень жизни? И я не отрабатываю, я его люблю, потому что он достоин того, чтобы его любили!

Все-таки, хлопаю дверью, все-таки убегаю в свою комнату. Закрываюсь на замок, падаю на кровать и плачу. Черт! Почему я плачу? Отчего так остро реагирую? Я же понимала, что все эти сплетни имеют место, всегда смотрела на это свысока, на пропускала через себя, жила своим умом.

Может, всему виной, что это озвучили близкие мне люди? Или, потому что, мама смотрела так разочарованно…

Выплакавшись, лежу и безучастно смотрю в потолок. Кажется, пора доставать из глубин истинные причины.

Мне не нравится, то, что меня считают содержанкой? Нет, не нравится. Я хочу быть с ним. Но в другом статусе. Хочу семью, общий дом, общий быт. Хочу ждать его с работы, просыпаться рядом каждое утро. Не вызывать мнимую жалость у его бывших любовниц. Хочу детей, хочу так много, чего никогда не будет. Вадим никогда не строил планы, ни разу за все время даже не намекнул, что ему нужно больше, чем у нас сейчас.

Мы реже видимся в последнее время, он постоянно в разъездах, и даже когда приезжает, часто уезжает ночью, не оставаясь до утра.

А, может я, не замечая очевидного, превращаюсь в то, что пророчила Ирина?

Встаю и отрешенно бреду в душ. Судя по тишине в квартире, тетка ушла. Двери в гостиную закрыты, там тихонько вещает телевизор. Мама затаилась, даже не включая свет.

Подставляю лицо под теплые струи воды, вдыхаю глубоко, принимаю только что вышедшую на поверхность реальность. Либо я смиряюсь со своим положением, либо нужно что-то менять. Как долго я смогу вот так, когда четко осознаю, что будущего у нас нет?

Выхожу в коридор, достаю из сумки, брошенной на обувнице при входе, мобильный. Ищу в набранных Вадима и нажимаю вызов.

— Алло! — отвечает он не сразу. Фоном слышатся звуки то ли ресторана, то ли какого-то другого людного места.

— Привет. Я просто звоню.

— Ян, у меня встреча, давай я тебя чуть позже наберу?

— Хорошо, — снова к горлу подкатывает ком.

Отключаюсь, прислоняюсь к входной двери. Где он, с кем? Уже второй день, как улетел в Сочи. А может, и не по работе вовсе.

Ну вот, стоило озвучить то, что я никогда не позволяла себе пускать в голову, как сомнения покатились снежной лавиной. И как ни пытайся теперь, абстрагироваться, маховик запущен, и ничего хорошего нашим отношениям это не сулит.

В приоткрытой сумке расстегнут внутренний карман, замечаю торчащую из него визитку. Достаю — Зайцева Екатерина. Набираю номер.

— Слушаю, — девушка берет трубку сразу же.

— Катя, это Яна. Я согласна на фотосессию.

— Отлично! Завтра во сколько сможешь? Рассчитывай на несколько часов: Макияж, прическа, смена нарядов.

— Давай после пятнадцати?

— Ок. Адрес студии скину смс-кой.