Испытание чувств

Глава 14

Погостить на несколько дней приехала мама. Излучая хорошее настроение и вытирая пыль, она ходила по дому, приводя его в порядок. Впервые она приехала помочь мне после того, как родились Келли и Брайан, и с тех пор, бывая у меня, она проводила свои дни, моя и вытирая пыль. «Может быть, это весело – убирать чужие дома? – думала я. – Новая грязь в новых углах, и щели, которые нужно заделать…» В общем, обычно все это «висело» на ней.

Однажды утром я вошла в кухню и увидела, что она вытаскивает вырезку из холодильника! Банки и контейнеры с джемом и салатной заправкой были уже выстроены на полу и готовились возвратиться на свое законное место после того, как мама, без сомнения, отчистит их.

– Мама, с какой стати ты это делаешь? Я не хотела бы превращать тебя в уборщицу! Дом прекрасен, теперь и дети принимают в этом участие. Я хотела бы посидеть и поговорить с тобой: я одинока здесь, в своем доме, я чувствую себя в нем, как в тюрьме! Оставь ты этот вздор и поговори со мной!

– О, Андреа, я виновата в том, что ты почувствовала себя покинутой, но когда сегодня утром я ставила кетчуп обратно в холодильник, мне показалось, что его полкам, может быть, полезна небольшая чистка!

Ей нечего было делать в холодильнике: я никогда не держу в нем кетчуп – это несносный вздор, ему вполне достаточно комнатной температуры!

– Холодильник в порядке, мама! Забудь о нем на время.

– Садись, Андреа, садись прямо сюда… Когда я поставлю эти банки обратно на место, мы выпьем по чашечке чая!

Да, в холодильнике моей матери все банки занимали свое собственное и определенное пространство, и горе тому, что поставит хрен не на то место! У нее было много и других странностей, о которых я не хотела бы распространяться, но одна из них заключалась в том, что она никогда не пила кофе после девяти утра. Я наполнила чайник водой и поставила его на горелку.

Я чуть не споткнулась о мать, заходя с двумя чашками в кабинет, но, в конце концов, я уже собрала все чайные принадлежности, а она очень долго поднималась с колен, чтобы сесть со мной рядом.

– Ну, я полагаю, ты чувствуешь себя лучше, когда набрасываешься на подобные мои чудачества? Все точно так, как когда ты была маленькой девочкой, хнычущей в своей комнате, – у тебя был жар, и ты должна была оставаться в постели: «Мама, приходи, почитай мне… порисуй со мной… спой мне…» Я тогда совсем не могла заниматься домашней работой! Сегодня твое лицо выглядит лучше…

– Да, я смотрела на свое лицо в зеркале ванной. Оно каждый день нового цвета, но не это в действительности меня заботит: меня слишком сильно мучают головокружения. Даже сейчас, когда я сижу здесь, ты и комната вращаетесь вокруг меня. Мне кажется, будто я нахожусь на колесе!

– О, этот «Турецкий твист», – вставила мать.

– Что это такое?

– Аттракцион для катания, его обычно устраивали на карнавалах. Люди стоят вокруг в круглой клетке, похожей на большое колесо, лежащее на боку, и оно вращается. Там есть поручни, в которые можно продеть руки, и, когда колесо начинает двигаться быстро, пол исчезает, и ты остаешься стоящей ни на чем…

– Я не помню ничего подобного! Эта штука поднимается и опускается или наклоняется?

– Нет, она остается на месте, только вращается, а когда пол исчезает, тебя прижимает к стене этой… этой… Ну, ты знаешь это замысловатое слово, обозначающее силу?

– Центробежная сила! Точно так же стиральная машина выжимает твое белье почти досуха, и ты обнаруживаешь его тесно прижатым к стенкам барабане…

Мать не интересовала стиральная машина, она продолжала думать о своем.

– Твой отец взял меня на карнавал в Спрингфилд, когда ухаживал за мной. Я помню тот первый раз, как будто это было вчера… О, это было необычайно! Это было волшебство!

Ее глаза светились счастьем, когда она погружалась в воспоминания.

– Огни! Они были везде: в балаганах на дороге и по контурам железного колеса, на катальных горках… И музыка – на каждом аттракционе играла своя! Мы остановились, чтобы сыграть в некоторые игры, бросали десятицентовики в блюдце, попадали в маленьких металлических уток в охотничьем павильоне… Твой отец играл и играл в шары, пока не выиграл самого большого голубого игрушечного медведя для меня, и мы были там целый час! Затем он вынужден был занять у меня денег, чтобы купить сластей! Мы ехали по ужасным колдобинам… Не думаю, что где-то еще есть такие дороги! Меня тошнило в кустах, когда мы выехали! Мы ездили в «Тоннель любви», где Лео и попросил меня стать его женой…

– В «Тоннель любви»! Мама! Это невероятно! Как романтично! Я уверена, что ты затрепетала!

– Нет, я отказала ему! Мы вышли из лодочного аттракциона очень несчастными…

– Почему ты сказала «нет»? Я думала, что ты твердо была уверена в отце с самого начала?

– О, у меня было множество причин! Мы знали друг друга давно, но очень долго никуда не ходили и не ездили вдвоем. Только в последние несколько месяцев мы стали встречаться, и я думала, что он оказывает мне расположение по своей доброте. Наши семьи были знакомы: он был другом моего брата, и я думала… Я думала, может быть, он знал… обо мне?.. Я не была готова…

– Что знал о тебе, мама?

Но она продолжала, не слыша или игнорируя мой вопрос.

– Он сказал, что не примет отрицательного ответа и будет продолжать спрашивать, пока я не соглашусь. Я сказала «нет» в «Смехе во тьме» и в «Доме зеркал», я отказала ему в сосисочной и когда он провожал домой… Я должна была сказать «нет» и у входной двери тоже! Он был настойчив!

Мать снова ушла в себя и несколько минут сидела тихо, с легкой улыбкой на губах. Совсем не красавица, в это момент она выглядела прелестной и очень юной: ее черты смягчила память. Что можно было знать о ней? И что она имела в виду, говоря «он был добрый»? Я не помнила, сколько ей было лет, когда она выходила замуж, но знаю, что по тем временам родители поженились молодыми, особенно для итальянской общины. Женщина, которая развелась в двадцать один год, считалась уже старой. Я помню бабушку, у которой был припадок из-за того, что в двадцать три года я еще девушка. Кто захочет такую старую?

– Сколько тебе было лет?.. – начала я, но мать не слушала и продолжала:

– А потом он больше не спрашивал… Он приходил в гости, мы качались на качелях, он приглашал меня танцевать, и мы вместе ходили в церковь, подолгу гуляли… Всю весну и все лето мы были вместе, но он все не спрашивал…

«Старая хитрая лиса – отец», – подумала я.

– А ты хотела, чтобы он снова спросил?

– Сначала нет, но время шло, а он был таким тихим. Я начала волноваться и спрашивать себя, что же такого плохого во мне, что он не говорит о женитьбе? Может, я попусту растрачиваю себя на этого человека? Он думает, что я только для танцев, девушка для вечеринок? Что я недостаточно хороша для того, чтобы на мне жениться, и я не могу быть матерью его детей? – Она тихо засмеялась: – В конце концов, я ждала его достаточно долго! Это случилось в сентябре, был Праздник труда, и мы поехали в увеселительный парк, в последний день перед закрытием сезона! Мы опять вернулись в «Тоннель любви», и я сама предложила ему жениться на мне! Мы смеялись, как дети!

– Что он сказал?

– Он сказал: «Как раз вовремя! Я думал, что буду вечно ждать твоего предложения!»

– Это великолепная история, мама! Чудесная память! Ты когда-нибудь жалела о том, что попросила его жениться на тебе?

– После того как я отдала ему свою руку, я никогда не оглядывалась назад! У нас чудесная жизнь! Это нелегко – у нас не так уж много денег, и мы не можем купить множество красивых вещей, которые твой отец хотел бы подарить мне, но у меня есть он, а я за ним – как за каменной стеной! Он дал мне силы жить и сделал меня очень счастливой! Когда ты привела в дом своего Стюарта в первый раз, я сказала твоему отцу: «Лео, он точно такой же, как ты, – мужчина, на которого можно положиться! Он именно тот, кто нужен нашей Андреа!» Я была права?

Я не смогла ответить. Ком стоял у меня в горле, и не было слов выразить то, что я почувствовала. Мое настроение в считанные секунды из светлого и счастливого стало раздражительным и унылым. Я подумала о том, что хоть кто-то доволен моим выбором. Что мать увидела в Стюарте такого, чего не заметила я?

Я встала с чашкой в руке и пошла к мойке, но мать взяла у меня посуду, ворча, что я не должна утруждать себя работой по дому: «Садись, садись, я вымою».

– Кажется, я слишком долго ходила, мама: у меня заболела голова и снова кружится. Я думаю, что мне нужно немного отдохнуть…

Я еще не дошла до середины лестницы, а мать уже опять была у холодильника, весело напевая за работой, а я шла снова размышлять о своем несчастье…

Стюарт и Брайан привезли маму в воскресенье утром, и она была со мной пять дней. Дом блестел и светился, как никогда раньше, а мы радовались любому новому человеку. Но мать не могла так долго находиться далеко от своего Лео. «Он съест все, что я для него приготовила. Не останется ни соуса, ни кусочка мяса, и он не подумает о том, чтобы принести из булочной хлеба! Корзинка с мусором будет переполнена, и я могу себе представить свою кухню!» – Она подняла глаза в притворном ужасе, но в одном я была уверена: отец мог не стирать носки или не готовить фрикадельки, но он не отважится оставить ее кухню в беспорядке!

Она сидела рядом со Стюартом, посылая воздушные поцелуи из машины. Я подошла к окну с запоздалым энтузиазмом, подавив вздох облегчения. После недели веселой суеты и апельсинового сока каждое утро натощак (мать знала, что я его ненавижу, но давала мне его любым путем) меня ждали тишина и уединение. Самое большое счастье для мамы – помогать людям, управляя их жизнью собственным способом, и, пока я была более или менее счастлива, она могла играть свою роль. Я высоко оценивала ее помощь, несмотря на то, что иногда обижалась на ее покровительственное отношение, на ее «добрые советы». Стюарт говорит, что я люблю ее, но Стюарт не знает, о чем говорит…

Дом был тих. Без мальчиков не было телевизионных игр, а Келли уснула вслед за Сью, так что дом не содрогался от оглушительных взрывов «тяжелого металла». Я отложила своего любимого Джорджа Винстона, разыскала мистерию Джеймса, которую Элен купила несколько дней назад, и уселась на кушетку в холле. С поднятыми ногами, с двумя диванными подушками сзади (для удобства и поддержки) я прочитала двадцать страниц перед тем, как заснуть.

Когда я проснулась, пес разлегся у меня в ногах, а Келли и Сью шептались и хихикали на крыльце. Они знали, что я здесь, но я продолжала лежать с закрытыми глазами (по некоторым причинам мне было необходимо, чтобы они думали, что я сплю) и прислушивалась. Я бы никогда специально не подглядывала за дочерью, но у меня не было выбора: лежу здесь, сплю, и все…

– Моя мама как будто замерла! – услышала я слова Келли.

Великолепно! Я действительно хотела услышать это?

– Ну, что он сказал потом?

– Он сказал… Ну ладно, он улыбнулся и обнял меня за плечи, – восторженные крики Сью, – и он посмотрел мне прямо в глаза – общий визг – и продолжил: «Не беспокойся, думаю, что смогу позаботиться о тебе с нынешнего дня». – Тяжелые вздохи.

– О, слишком хорошо! – проговорила Сью. Кто? Кто это был? Собиралась ли я выяснять это? Могла ли я быть счастлива, узнав об этом?

– Куда вы пошли после работы?

У Келли была работа на лето – в местной точке по продаже мороженого «Вкусное угощение». Возможно, это был мальчик, с которым она вместе работает?

– Мы остановились прямо там, где закончили уборку. Мистер Каплан позволяет нам иметь перерывчики, и мы сели в сторонке, за один из столиков для отдыха, и говорили, казалось, вечно!

Это был кто-то с работы, так как она, должно быть, рассказывает о вечере в пятницу, потому что прошлым вечером, в субботу, она ходила на вечеринку. Я была безмерно довольна собой.

– К счастью для тебя, он был там прошлым вечером, – сказала Сью, опуская меня на землю. – Что произошло вчера вечером?

– Это было не совсем удачно… Ты знаешь, его не пригласили… Я думаю, что он ввалился на вечеринку, чтобы увидеть меня. – Многочисленные охи и ахи, но, казалось, они пришли к соглашению, что он действительно пришел туда только для того, чтобы увидеть Келли. Кто?

– Ну, я полагаю, он пошел за нами следом. Я на самом деле была счастлива увидеть его, когда он произнес ту фразу, заставившую мое сердце биться сильнее! Я была слишком пьяной, я сама бы не смогла отбиться от этого типа…

Больше я не смогла ничего расслышать. Вздыхая, я встала с кушетки и вышла на крыльцо, протирая глаза.

– Привет, девочки, как вечеринка? – спросила я низким и нетвердым после сна голосом.

– О, великолепно, миссис Уолш, не правда ли, Келли?

– Да, она была довольно хороша, нечего и говорить! Сью, давай возьмем что-нибудь поесть!

Они побрели на кухню, чтобы совершить налет на холодильник, а я посмотрела в сад, удивляясь тому, как собиралась выяснить, кто спас мою дочь от какого-то грязного пройдохи. Я хотела бы сама поблагодарить его.

Мне не пришлось долго ждать: Келли томилась желанием рассказать о своей новой любви, и она сделала это, как только Сью ушла. Его звали Фил, Филипп Марсден – брат Сью! Они знали друг друга всегда, но недавно она обратила внимание на неуловимое изменение в его отношении к ней: он больше не обращался с ней, как с ребенком, подругой сестры.

– По-настоящему это началось тем утром, когда он увидел меня сидящей на парадных ступеньках его дома, и это было счастливейшее время! Он не уходил, когда мог уйти, и оставался разговаривать со мной… Здорово!

А вечеринка завершила дело, что я обнаружила, выудив у Келли некоторые детали.

– Это было у Максвеллов, так Что, конечно, там было много выпивки…

– Конечно? Ты напилась?

– Я обычно выпиваю только пару кружек пива, но все говорили о том, как вкусен пунш, и я попробовала. После двух стаканов я почувствовала себя странно, а потом услышала интересное мнение, что можно поправить это состояние ликером, и вскоре после этого началось что-то невообразимое! Там были люди, прыгавшие в пруд в одежде или совсем без нее, а какой-то странный тип пытался уговорить меня раздеться… Нет, я не делала этого, – выдохнула она, чтобы предупредить мой шок, – и тут неожиданно появился Фил. Он произнес эту потрясающую фразу, что я его подружка и поэтому он не искал никого, кроме этого «клопа»! Она улыбнулась, глаза ее сияли. – Он назвал меня своей подружкой! О, мама, не правда ли, он настоящий?! Он обнял меня, и я испытала удивительное чувство! Как будто бы у меня есть большой брат, но… – легкая улыбка… – это было намного лучше. Он тоже работает во «Вкусном угощении», по крайней мере, пока не найдет настоящую работу, так что я вижу его каждый день!

Она была, действительно, увлечена, и, так как я знала Фила только визуально, я решила рассмотреть его более внимательно, когда увижу в следующий раз. Так получилось, что удобный случай представился в этот же самый день, когда он зашел за Келли. У него была быстрая улыбка, красивые белые зубы, темные волнистые волосы, хорошее телосложение и карие глаза, которые смотрели на Келли с вожделением, – или это просто показалось мне, ее матери? Они уехали в его машине, а я попрощалась с ними, улыбаясь и мысленно прося Бога о ее сохранности и скором возвращении.