Истинный рыцарь

11

Не успел Линк утром войти к себе в кабинет, как прибежала испуганная секретарша. Она уже не первый год работала в прокуратуре, к тому же была матерью пятерых детей и бабушкой двенадцати внуков, так что привести ее в истерическое состояние могло только что-то из ряда вон выходящее.

– Что случилось?

– Мистер Дженкинс требует вас к себе, – выпалила она, даже не пытаясь скрыть своих чувств. Линк даже не пошевелился. – Немедленно, мистер Тейлор. Он очень злой. Наверное, из-за газет.

– Наверное, – подтвердил Линк и погладил ее по плечу. – Не волнуйтесь, миссис Мерфи. Все будет прекрасно.

– Да, я уверена в этом, – проговорила она таким голосом, что Линк понял – она ему не поверила. Он сам себе не поверил. И все же постарался не потерять лица, шагая по коридорам к кабинету генерального.

Секретарша Уайатта Дженкинса выглядела не менее напуганной, чем миссис Мерфи.

– Проходите, мистер Тейлор. Он вас ждет!

Плохо дело! Линк переступил порог кабинета, подавлявшего своим убранством, и увидел в углу американский флаг.

– Вы меня звали? – обратился он к высокому тощему человеку в строгой тройке, сидевшему за огромным письменным столом.

Уайатт Дженкинс ничем не выдавал своей ярости, разве что на щеках у него появились красные пятна.

– Садитесь, Тейлор. Полагаю, вам известно, зачем я вас позвал.

Выражение лица у него не изменилось.

– Полагаю, известно.

Он покачал головой и вдруг стукнул кулаком по столу.

– Тогда, может быть, вы соблаговолите сказать мне, что вы думаете по этому поводу? Черт возьми! Завести шашни с судьей! У вас мозги есть?

Добрые полчаса Дженкинс орал и махал руками, пока Линк тихо сидел напротив него. Когда Уайатт умерил свой пыл и у Линка появилась возможность вставить слово, он спокойно посмотрел на него и спросил:

– Хотите, чтобы я подал в отставку?

– Нет, черт бы вас побрал! Я совсем не о том!

– Тогда о чем? – холодно спросил Линк.

Он с большим уважением относился к Уайатту Дженкинсу, но вовсе не собирался позволять ему и дальше кричать на себя.

– Я хочу, чтобы вы пораскинули мозгами, черт вас побери! Вы – хороший прокурор, Тейлор. Один из лучших. Неужели вы не могли избежать скандала?

– Вы правы, – не стал возражать Линк. – Плохо получилось. – Он посмотрел прямо в лицо Уайатту Дженкинсу. – Но я ни у кого не собираюсь просить прощения из-за наших с Кристиной отношений. Я хочу жениться на ней сразу после выборов. Если же вы считаете, что это не совместимо с моей работой в прокуратуре, я уйду. Только скажите.

Уайатт с горячностью пожал ему руку.

– Забудьте. Вы мне нужны. Постарайтесь только поменьше высовываться.

– Прошу прощения. Не могу. Кристине я сейчас нужен, и я не могу ее бросить. Если придется высовываться, значит, придется.

– Черт бы вас побрал, Тейлор. А вы не могли бы ограничить свои обязанности приготовлением горячего шоколада вечером?

Линк с трудом удержался от улыбки при этой просьбе старика. Уайатт Дженкинс на собственной шкуре испытал, что значит предвыборная кампания, и он не проиграл ни одной. Он привык единолично править в своем ведомстве и не ожидал, что Линк взбунтуется, поэтому теперь не знал, как быть, ведь выгонять он его не собирался и ясно дал это понять.

– Мог бы, если она на это согласится. Но она не согласится. Она хочет, чтобы я везде появлялся вместе с ней.

– Вы уверены? Вы уверены, что иначе никак нельзя? – устало спросил Уайатт.

– Уверен, – твердо и с чувством ответил Линк, не давая Уайатту ни малейшей надежды на успех.

– Ну, что ж, – проговорил тот в конце концов. – Занимайтесь своими делами и в ближайшие две недели не появляйтесь с ней вместе хотя бы в зале суда. Посмотрите расписание. Передайте эти дела Ландри или еще кому-нибудь. Поняли? С ней вы не будете работать до конца кампании. Потом мы все еще раз обсудим и что-нибудь решим.

– Спасибо, Уайатт.

– Нет, Тейлор, не благодарите меня. Продолжайте работать, а Дрю Уилсона и его бандитов предоставьте мне.

Линк вопросительно взглянул на шефа.

– Вас попросили избавиться от меня?

– Скажем так, мне предложили принять вашу отставку.

– А вы не хотите?

– Не хочу. Я уверен, что вы хорошо работаете, и Уилсон с дружками занервничали, – он хмыкнул. – Мне нравится, когда они нервничают.

Следующие несколько дней были до отказа заполнены пресс-конференциями, интервью, встречами и так далее. Кристина всюду таскала за собой Линка, так как он убедил ее, что, если их будут видеть вместе, рано или поздно люди поверят в серьезность их отношений. Том Хендерсон не желал с этим мириться, но Кристина не позволила себя переубедить.

Естественно, без неприятных инцидентов не обошлось, тем не менее Кристину встречало везде довольно много народу и встречало дружелюбно. Сторонники Уилсона со временем становились все более крикливыми, правда, их тоже было много, что очень огорчало Кристину, хотя Линк и не позволял ей зацикливаться на этом. Он постоянно напоминал ей, что большинство не ходит на митинги, хотя в конечном счете последнее слово остается за ним. Кристина принимала его утешения и день ото дня все более проникалась к нему доверием и рассчитывала на его поддержку.

Накануне выборов состоялась встреча с членами Учительско-родительской ассоциации. На ней должен был присутствовать также и Дрю Уилсон. В первый раз после теледебатов они встречались лицом к лицу, и Линк понимал, что репортеры и журналисты придут во всеоружии в ожидании чего-нибудь пикантного, поэтому очень боялся за Кристину, а она наоборот, как будто ждала этой последней возможности посоревноваться со своим соперником.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Линк, видя, как она побледнела и какие жесткие складки залегли у нее в уголках рта.

– Прекрасно, – уверенно заявила Кристина. – Не беспокойся. Я его проглочу, ты и не заметишь. – Она обернулась и посмотрела на Дрю Уилсона, стоявшего по другую сторону сцены. – Знаешь, что удивительно? Я его больше не боюсь. Я поняла, что все, что он творит, он творит со страху. У него ничего нет против меня, и надеюсь, избиратели это поймут.

Линк ободряюще сжал ее руку.

– Уверен, поймут.

Когда Кристина заняла свое место посреди сцены, Линк присоединился к Тому Хендерсону. За последние несколько дней он научился уважать Хендерсона за его проницательность. Он понял, почему тот возмутился его вторжением в жизнь Кристины посреди предвыборной кампании, но когда тот обнаружил, что Линк не собирается расставаться с Кристиной, они заключили перемирие.

– Какие у нее шансы? – спросил Линк.

– Трудно сказать, – ответил Хендерсон. – Ваше вмешательство выбило нас из колеи, но мы, кажется, выправили положение. Если бы до выборов была еще неделя, мы бы легко победили. К несчастью, у нас нет этой недели.

Линк понял, что Том хитрить не собирается. Если завтра Кристина проиграет, виноватым окажется только он. Но дело было вовсе не в ответственности. Он понимал, что Хендерсон прав. Линк вздохнул и тихо помолился. Кристина должна завтра выиграть. Должна, и все! Слишком многое поставлено на карту, включая их будущее. Он предчувствовал, что ее поражение нанесет непоправимый удар по их отношениям, потому что она, как и Том Хендерсон, во всем обвинит его. Кстати, честно говоря, если даже она простит его, он себя – никогда.

Линк перевел взгляд на середину сцены, где Кристина сейчас занималась скрупулезным разбором карьеры Уилсона. Она говорила просто и уверенно, без излишних выпадов. Том убедил ее, что так надо, и их команда неплохо справилась с заданием. Карьера Уилсона не выдерживала даже самой поверхностной критики, и теперь Кристина выкладывала один факт за другим.

Линк посмотрел на Уилсона, который сидел съежившись в своем кресле, и как будто заранее смирившись с поражением. Если бы только его могли сейчас видеть все его сторонники. Кристина одержала над ним верх, и Уилсон это понял. Все в студии были на ее стороне.

Неожиданно Кристину позвали из темноты. Все затихли и посмотрели туда, где появилась то ли очень возбужденная, то ли пьяная женщина. В любом случае Линку это не понравилось, и он со страху сжал кулаки.

– Тоже мне еще выискалась! – орала женщина. – Стоишь там и думаешь, будто все можешь. А ты просто обычная… – Кто-то протянул руку и закрыл ей рот. Несколько человек попытались оттащить ее в сторону. – Подите все прочь. Я еще не все сказала.

В это время к ней стал пробираться молодой человек в синих джинсах.

– Не мешайте женщине! Она что, уже и сказать ничего не может? Боитесь, как бы вашей Дэвис не стало жарко?

Линк посмотрел на Тома.

– Надо их остановить.

– Не мешайте, – огрызнулся Том, удерживая его за руку. – Кристина сама о себе позаботится. Если мы вмешаемся, будет еще хуже.

– Но Кристине…

– Кристине придется справиться. Она не маленькая.

Линк рассердился и вырвался из рук Тома.

– Догадываюсь, что не маленькая. Но почему она должна быть одна, когда я здесь?

– Сейчас, прокурор, надо забыть, что вы мужчина. Не можете же вы быть рядом все время. Она прекрасно умеет сама справляться и знает, что ей делать.

Кристина подошла к микрофону.

– Дамы и господа, пожалуйста, успокойтесь. Молодой человек прав. Отпустите женщину. Я отвечу на все ее вопросы, если они будут заданы в вежливой форме.

Потом она замолчала и стала спокойно ждать. Женщина, только что кричавшая и бившаяся в удерживавших ее руках, посмотрела на Кристину и сникла. Наверняка она не рассчитывала на такое. Она думала, что выкрикнет что захочет, и за ней будет последнее слово. А Кристина сорвала все ее планы. Точно так же Дрю Уилсон не ожидал ее спокойной отповеди во время теледебатов. Женщина не выдержала наступившего молчания и, расталкивая всех на своем пути, чуть не бегом бросилась к выходу. Молодой человек – за ней. Зрители разразились аплодисментами и один за другим потянулись к сцене поздравить Кристину.

Том обернулся к Линку и победно поднял вверх большие пальцы на обеих руках. Линк пожал плечами и усмехнулся.

– Вы были правы, – сказал он.

– Тейлор, вы же ее знаете как никто. Никогда за нее не бойтесь.

Линк подошел к окружавшей Кристину толпе и стал с краю. Не показывая виду, что заметила его, Кристина тем не менее одарила его таким радостным и благодарным взглядом, что он не мог не понять – она разделяла с ним свой триумф, и сердце у него переполнилось гордостью за любимую. Господи, как же он любил эту женщину. Всего за несколько недель она заполнила собою всю его жизнь, сама стала его жизнью. Каждый день Линк открывал в ней что-то новое – ее стойкость, ее преданность, ее жизнелюбие – и не мог нарадоваться своим открытиям.

Он еще раз истово помолился за завтрашнюю победу, важнее которой сейчас ничего не было ни для нее, ни для него.