Из могилы

Глава 19

Императрица

Смотреть и слушать, как Джек рискует своей жизнью, борясь с Пентаклями, оказалось тяжелее, чем быть там самой… Потому что я не могла его спасти.

Сейчас в свете единственного фонаря было ещё сложнее что-либо разглядеть. Я выключила микрофон и развернулась к Арику.

— Скажи им, чтобы не ходили туда.

Арик поднял брови и посмотрел на монитор.

— Они не станут меня слушать сейчас. Во всяком случае не так, как Джоуль послушался тебя несколько минут назад.

Я вспыхнула, охваченная чувством вины.

— Я не знаю, что это было. — В тот момент я почувствовала спазмы в животе, позвоночник завязался в узел, и агрессия красной ведьмы вышла наружу. — Просто несла какую-то чушь.

Но это ещё не всё. Когда Арик попытался вывести меня из кабинета, я выпустила лианы, давая ему понять, что никуда не уйду. Они всё ещё заполняли кабинет.

— Если бы я мог остановить Джека, я бы это сделал. Но он не получил ни информации, ни пленных для допроса. Теперь ему ещё важнее доказать, что весь этот путь они проделали не зря. — Арик поднял глаза, чтобы посмотреть на меня. — Я не могу заставить тебя покинуть кабинет, но очень прошу. Тебе нужно отдохнуть.

— Отдохнуть? — От всей этой стрессовой ситуации спазмы только усилились и спина была мокрая от пота. — Когда они решили спуститься в тёмное подземелье? — Господи, ну почему там так темно? Я слышала шаги Джека по влажному бетону. К жуткому эху добавлялось непрекращающееся капанье воды. — Да ты шутишь.

Голос Арика звучал разочарованно, когда он сказал:

— Мы потеряли невероятную возможность узнать больше о Пентаклях и игре, но вдруг Джеку удастся получить информацию от пленницы.

— Ладно, ладно, поняла. — Я включила микрофон и обратилась к Джеку и Джоулю: — Пожалуйста, будьте осторожны.

— Ouais. Мы просто заглянем туда. Не нужно переживать за старину Джека.

Охотник

Полураздетые мужчины на грязном полу первой камеры жались друг к другу, чтобы согреться. Их было не меньше двадцати — все с явными признаками голода и обморожения.

Большинство выглядели безнадёжно. Некоторые сошли с ума. Они были слишком слабы, чтобы говорить; их потрескавшиеся губы слиплись. Ни воды, ни каких-либо удобств.

— Кайджан, взгляни на тех, что сзади.

Я поднял фонарь. У нескольких были опухшие красные глаза и скрюченные тела. Костоломная лихорадка.

Чума проникла сюда. Этих людей не спасти.

Джоуль натянул балаклаву на рот и нос.

— О, мы в полной заднице!

Я тоже закрыл лицо банданой.

— Надо уходить, Башня. Allons-y.

Мы развернулись к выходу. Как я слышал, заболевание передаётся через кровь. Возможно, по воздуху.

Неудивительно, что Зара и Рихтер сюда не совались. Жертвами чумы особо не полакомишься. Даже Рихтеру, полагаю, не интересно их сжигать.

Неужели вся эта поездка с самого начала была глупой затеей?

Как только мы подошли к ступенькам, сзади из камеры раздался женский голос:

— Подойди ко мне, кайджан.

Я будто погрузился в сонное состояние. Она услышала, как Джоуль назвал меня кайджаном, или узнала мой голос? Что-то в ней казалось знакомым.

Эви спросила:

— Что происходит? Они больны? Джек, уходи оттуда.

Женщина слабо произнесла:

— Числа для тебя. Все для тебя.

Какие числа? Я ничего не мог с собой поделать: развернулся и направился обратно к её камере. Меня тянуло нечто большее, чем желание помочь заточённой женщине.

Эви настаивала:

— Не ходи туда! — У неё перехватило дыхание. — Джексон Дево, ты в своём уме?

Я не хотел, чтобы моя девочка нервничала, но мне нужно было заглянуть в последнюю камеру.

— Со мной всё будет хорошо, bébé. Prend-lé aisé.

— Джоуль, почему он разговаривает как пьяный? Может, его разум контролируют?

Башня дёрнул меня за руку.

— Мы уходим. Выход в той стороне.

— Иди. Я догоню через минуту.

Я оттолкнул его и пошёл дальше к камерам.

— Прости, Императрица, — заговорил Джоуль в гарнитуру. — Моя задница требует выметаться из чумной тюряги.

Он побежал по лестнице.

Доминия обратился ко мне:

— Смертный, ты ведёшь себя как безумец. Поворачивай назад, сейчас же.

— Да что с тобой, Джек? — закричала Эви. — Кентарх, вытащи его оттуда!

Но Доминия вмешался:

— Колесница, не приближайся к Джеку, пока не пройдёт карантин. Это не твоя миссия.

Кентарх помедлил, но всё же сказал:

— Принято.

— Нееет! — выкрикнула Эви. — Телепортируйся к нему!

Я пробормотал:

— Прости, Эванджелин.

И выключил гарнитуру.

Наконец-то стала видна самая дальняя камера. Женщина средних лет сидела, прислонившись к стене. Потрёпанная одежда обтягивала истощённую фигуру. Волосы сплошь в колтунах. Глаза были налиты кровью, а пальцы изогнуты неестественным образом. Она не переживёт эту ночь. Да что там, ближайший час.

— Кто ты?

— Зови меня Эрем. Ты тот… кого я искала. Кайджан.

Ага.

— Как давно ты заболела, Эрем?

Сколько мне нужно будет просидеть на карантине?

— Без понятия. Гнию в этой… камере уже много месяцев.

Она заразилась уже здесь?

— Зачем им было запирать женщину?

В нашей нынешней суровой реальности женщин не оставляют гнить за решёткой.

— Потому что боялись меня и моих способностей.

— Хах.

Ещё одна сумасшедшая. В постапокалиптическом мире это неудивительно.

Что я вообще тут делаю? Её уже не спасти. Мне надо выйти отсюда, успокоить Эви и сесть на карантин.

— Пентакли выделили мне отдельную камеру… профессиональная этика, — выплюнула она. — Ты убил всех? Их четырнадцать, каждый с татуировкой на горле.

— Да, мы убили их. Есть ли здесь ещё кто-то, кто может представлять угрозу?

Другая масть?

Она покачала головой.

— Их последователи разбежались, когда в форте началась чума.

— Тебе известно, какими силами обладали Пентакли?

Она зажмурилась, слёзы потекли из уголков глаз.

— Мы не развращались так, как они. Мы строим. Мы правим. Мы защищаем.

— Ага. — Я оглянулся в сторону выхода. Попробую задать ещё вопрос. — Что ещё ты о них знаешь?

Она перестала дышать. Всё, конец? Но тут вдруг глубоко втянула воздух.

— Слишком долго рассказывать. А ты не можешь взять меня за руку. — Она хмуро взглянула на свою грязную искривлённую ладонь. — Все мои знания… могли быть переданы тебе. Способности бы активировались. Но уже слишком поздно, да?

Да уж, крыша совсем поехала.

— Просто расскажи мне всё, что можешь, Эрем…

Её спина изогнулась буквой U, руки искривились ещё сильнее. Предсмертный спазм. Когда ей стало чуть легче, она легла на спину, хватая ртом воздух.

— Боль… непередаваемая. Но ты должен знать об игре. О том, что нужно сделать.

Об игре? Эта женщина — одна из Младших?

— Я весь внимание.

Она не торопилась выкладывать информацию.

— Я расскажу всё, что смогу… с двумя условиями. Во-первых, следуй за числами.

Она указала скрюченным пальцем на стену. У неё над головой кровью были написаны цифры.

— Долгота и ширина.

Несмотря на все сомнения, я запомнил координаты.

Она попыталась ухмыльнуться.

— Молодец.

Эти координаты вполне могли вести на Аляску… ну, или на Луну, кто их знает. Но любопытство требовало выслушать её.

— А второе условие?

— Выстрели мне в сердце… до следующего приступа.

Убить женщину? Хотя я мог подарить ей быструю безболезненную смерть, но воспоминания о ma mère — и маме Эви — нахлынули на меня, и я помедлил.

— Прояви милосердие к солдату… после конца света. — Солдату? Эрем никоим образом не походила на солдата. — Поклянись, что выполнишь мои условия. Поклянись… душой своей любимой матери.

Это она просто ткнула пальцем в небо и угадала? Или она знает обо мне больше, чем кажется? Мало у кого из выживших остались родители…

Я сильно сомневался, что мы сможем добраться до указанных координат, но мне нужно было узнать больше.

— Клянусь ma pauvre défunte maman, что последую за числами, — и добавил: — если это будет в моих силах.

— Я принимаю клятву. — Она медленно выдохнула. — В первую очередь ты должен узнать, что ты… ты…

Мороз пробежался по позвоночнику.

— Что я?

Её мышцы снова свело судорогой.