Изабелла и Молли

III.

Тони тщательно посыпалъ перцемъ отлично поджаренный кусокъ копченаго языка. Потомъ онъ бросилъ быстрый взглядъ на сидѣвшаго напротивъ кузена.

— Тебѣ въ самомъ дѣлѣ слѣдовало бы пойти со мной сегодня вечеромъ, Гью, — сказалъ онъ. — Будетъ замѣчательная борьба.

Гью Оливеръ покачалъ головой. Это былъ высокій худощавый молодой человѣкъ съ красивымъ серьезнымъ лицомъ.

— Мой милый Тони, — отвѣтилъ онъ, — мои вкусы могутъ тебѣ показаться странными, но, какъ я уже не разъ говорилъ тебѣ, мнѣ не доставляетъ ни малѣйшаго удовольствія смотреть, какъ два человѣка разбиваютъ другъ другу головы въ кровь.

— Боксъ — одно изъ немногихъ естественныхъ и здоровыхъ занятій, которыя еще остались на долю человѣчества, — сентенцiозно замѣтилъ Тони.

Гью поправилъ свои очки.

— Я ничего не имѣю противъ бокса въ подходящемъ мѣстѣ. Я придерживаюсь того мнѣнія, что бываютъ положенія, въ которыхъ онъ необходимъ и даже можетъ доставлять наслажденіе. Но боксъ не долженъ быть времяпровожденіемъ. Есть вещи на свѣтѣ, которыхъ не следовало бы выставлять на публичное зрѣлище. Что бы ты сказалъ, напримѣръ, если бы людямъ платили за то, чтобы они открыто любили на эстрадѣ?

— Я представляю себѣ это даже весьма волнующимъ зрѣлищемъ, въ особенности чемпіонатъ тяжелаго вѣса, — сказалъ Тони, наливая стаканъ шерибренди [1] и поглядѣвъ на него на свѣтъ. — Впрочемъ, разъ ужъ мы заговорили о тяжеломъ вѣсѣ, то въ какомъ состояніи нашелъ ты нашего милаго кузена Генри?

— Благодарю, ему живется хорошо, — отвѣтилъ Гью. — Онъ собирается навѣстить тебя.

Тони поставилъ свой стаканъ и съ упрекомъ посмотрѣлъ на кузена.

— И ты еще хочешь быть моимъ секретаремъ и другомъ?

— Это тебѣ только на пользу почаще встречаться съ Генри, — заявилъ Гью. — Кромѣ того онъ собирается сдѣлать тебѣ предложеніе, которое я горячо поддерживаю.

— Мой милый Гью, — сказалъ Тони, — предложеніе Генри, находящее твое одобреніе, можно принимать только всерьезъ. О чемъ же идетъ рѣчь?

— Ты вѣдь знаешь, насколько Генри цѣпляется за мысль о твоемъ депутатствѣ. И вотъ онъ мнѣ только что сказалъ, что они собираются устроить дѣло такъ, чтобы ты былъ выставленъ кандидатомъ правительственной партіи на слѣдующихъ выборахъ въ округѣ Сѣверный Бэлльхэмъ.

— Такъ, такъ, — покорно сказалъ Тони. — И могу я спросить о томъ, что я сдѣлалъ для того, чтобы заслужить эту ужасную судьбу?

— Въ томъ-то и дѣло, — сказалъ Гью, — что ты ничего не сдѣлалъ. Это Генри, то-есть, мы всѣ того мнѣнія, что это твоя обязанность, какъ главы семьи, наконецъ сдѣлать начало.

— Ты не понимаешь этого, — заявилъ Тони. — Я готовъ обломать себѣ рога. Это то, чего попросту ожидаютъ отъ каждаго богатаго молодого дворянина.

— Если не считать войну, то ты занимаешься этимъ уже ровно 6 лѣтъ и 3 мѣсяца.

— Что дѣлаешь — надо дѣлать основательно, — съ самодовольной улыбкой сказалъ Тони.

Гью кромсалъ кусочекъ хлѣба, внимательно и задумчиво наблюдая за своимъ кузеномъ.

— Насколько я могу видѣть, для тебя есть только одна возможность, Тони. Тебѣ въ корнѣ слѣдовало бы измѣнить весь образъ жизни, чтобы ты наконецъ могъ понять, что такое долгъ и отвѣтственность. Тебѣ слѣдовало бы жениться.

Тони, который какъ разъ собирался налить себѣ бокалъ шампанскаго, на минуту остановился.

— Странно, — сказалъ онъ, — еще только вчера тетя Фанни сдѣлала мнѣ то же самое предложеніе. Какимъ-то образомъ это чувствуется въ весенней атмосферѣ.

— Не могу утверждать, что всегда соглашаюсь съ тетей Фанни, — сказалъ Гью, — но на этотъ разъ она тебѣ дѣйствительно дала отличный совѣтъ. Хорошая жена создала бы колоссальную перемѣну въ твоей жизни.

— Колоссальную! — подтвердилъ Тони. — По всей вѣроятности, мнѣ больше нельзя будетъ курить лежа въ постели и каждое утро придется вставать къ завтраку.

— И эти оба обстоятельства весьма бы пошли тебѣ впрокъ, — строгимъ тономъ сказалъ Гью. — Женитьба на подходящей женщинѣ, вѣроятно, обратила бы тебя къ взгляду, что твое положеніе требуетъ исполненія извѣстныхъ обязанностей. И эти обязанности тебѣ слѣдовало бы разсматривать какъ право преимущества и удовольствія.

Въ этотъ моментъ Спальдингъ доложилъ, что автомобиль поданъ.

— Ты развѣ не кончишь ужина? — спросилъ Гью, увидѣвъ, что Тони отодвинулъ свою тарелку.

Тони покачалъ головой.

— Наканунѣ вечера, когда происходитъ борьба, я никогда много не ѣмъ, иначе я не въ состояніи волноваться какъ слѣдуетъ. Кромѣ того, — добавилъ онъ вставая, — я всегда потомъ иду вмѣстѣ съ Бэггомъ послѣ того, какъ онъ нокъ-аутомъ покончилъ со своимъ противникомъ, къ Шеферду, и тамъ мы празднуемъ его побѣду за устрицами. Видишь ли, въ такомъ родѣ Бэггъ представляетъ себѣ рай.

Въ вестибюлѣ стоялъ Спальдингъ, собираясь помочь Тони надѣть пальто, а у дверей уже ожидалъ большой Роль-Ройсъ, причемъ Дженингсъ сидѣлъ за рулемъ. Въ автомобилѣ рядомъ съ Бэггомъ сидѣлъ рослый мужчина съ краснымъ лицомъ и маленькими моргающими глазками. Знаменитый Маккъ-Фарлендъ, владѣлецъ Хэмпстэдскаго спортивнаго зала, тренеръ и партнеръ Бэгга по боксу. При появленіи Тони оба схватились за фуражку. Тони закурилъ сигарету, усѣлся и закрылъ дверцу. Спальдингъ подалъ Дженингсу знакъ, и большая машина безшумно двинулась въ путь.

— Ну, Бэггъ, какъ обстоятъ дѣла? — освѣдомился Тони.

— Очень хорошо, благодарю васъ, сэръ, — ухмыльнулся молодой боксеръ.

Маккъ-Фарлендъ съ нѣжностью положилъ свою огромную веснущатую лапу на колѣни Бэгга:

— Онъ въ отличномъ состояніи, господинъ баронъ, хоть лопни. Вы можете повѣрить мнѣ, господинъ баронъ. И если онъ этого грязнаго типа не превратитъ въ кисель уже въ первомъ кругу, то я брошу свое занятіе тренера по боксу и стану разводить кроликовъ, да.

— Ну, вѣдь Лопецъ тоже парень въ тѣлѣ, не правда ли? — сказалъ Тони.

— Тѣмъ лучше для насъ, господинъ баронъ, — сказалъ Маккъ-Фарлендъ, издавъ хриплый угрожающiй звукъ, который по всей вѣроятности долженъ былъ означать смѣхъ. — Тѣмъ лучше для насъ. Чѣмъ больше онъ будетъ бить, тѣмъ больше онъ самъ себѣ причинитъ боли. Нѣтъ никакого смысла желать бить по Тигру. Съ такимъ же успѣхомъ онъ могь бы лупить по камнямъ мостовой.

Бэггъ, который очевидно не былъ нечувствителенъ къ комплиментамъ, покраснѣлъ, какъ молодая дѣвушка, и потомъ желая скрыть свое смущеніе сталъ глядѣть въ оконце, когда они быстро проѣзжали мимо длиннаго склона Тэвистокскаго холма. Можно быть, конечно, особаго мнѣнія о Дженингсѣ, какъ о пріятномъ собесѣдникѣ, но автомобилемъ управлять онъ умѣлъ, и не прошло 10 минутъ послѣ того, какъ они оставили за собой Хэмпстедскую лужайку, какъ они свернули въ Ковентъ-Гарденъ.

На тротуарѣ и на мостовой тѣснилась не особенно элегантнаго вида толпа, которая непремѣнно появляется у Космополитэнъ-клуба по вечерамъ, когда происходитъ крупное состязаніе. Несмотря на это, автомобилю Тони съ изумительной быстротой очистили дорогу, и когда всѣ три пассажира вышли, ихъ привѣтствовали возбужденными возгласами:

— Вотъ онъ, это Тигръ!

Бэггъ и Маккъ-Фарлендъ быстро вошли въ помѣщеніе клуба, въ то время какъ Тони задержался, чтобы дать Дженингсу еще нѣсколько инструкцій.

— Вы можете оставить машину въ гаражѣ автомобильнаго клуба, — сказалъ онъ, — когда вы мнѣ будете нужны, я позвоню вамъ по телефону.

Тони пошелъ вслѣдъ за прочими въ домь, но не въ уборную, такъ какъ зналъ, что Бэггъ достаточно хорошо чувствуетъ себя въ опытныхъ рукахъ Маккъ-Фарленда. Онъ сдалъ свое пальто на руки лакею и пошелъ прямо въ большой спортивный залъ, въ которомъ происходили клубныя состязанія.

Взгляду вошедшаго представилась оживленная сцена. Какъ разъ происходило вступительное состязаніе, и вокругъ высокой ограниченной канатами эстрады, на которую сверху падалъ ослѣпительный свѣтъ дуговой лампы, сидѣли отъ тысячи до тысячи пятисотъ самыхъ извѣстныхъ спортсмэновъ Лондона. Почти всѣ были въ вечернихъ туалетахъ, и ослѣпительное сіяніе бѣлыхъ манишекъ и брилліантовыхъ запонокъ свидѣтельствовало о большомъ интересѣ, съ которымъ относятся къ боксу круги лучшаго лондонскаго общества.

Какъ только роундъ былъ законченъ, Тони проложилъ себѣ дорогу къ своему мѣсту — къ рингу, все время безпрерывно кланяясь направо и налѣво. Казалось, что почти всѣ присутствующіе знаютъ его и для каждаго у него находилась улыбка и прiвѣтственное слово. Не доходя нѣсколько шаговъ до своего мѣста онъ встрѣтилъ маркиза Да-Фрейтаса. Этотъ выдающiйся государственный человѣкъ сидѣлъ въ первомъ ряду и съ наслажденiемъ курилъ огромную черную сигару. Рядомъ съ нимъ сидѣлъ молодой человѣкъ съ довольно грубыми чертами лица, который привѣтствовалъ Тони любезно, хотя и немного свысока сдѣлавъ знакъ рукой. Этотъ юноша былъ не кто иной, какъ король Педро V, законный, хотя въ данное время и свергнутый с престола владыка Ливадіи.

Тони остановился пожать руку маркизу и его монарху. По молчаливому соглашенiю въ такихъ случаяхъ, какъ сегодняшній, съ эксъ-королемъ обращались, какъ съ рядовымъ членомъ клуба.

— Надѣюсь, все въ порядкѣ? — спросилъ онъ Тони. — Вашъ человѣкъ на высотѣ положенія? — Онъ довольно бѣгло говорилъ по англійски, но съ замѣтнымъ чужимъ акцентомъ.

— Конечно, — отвѣтилъ Тони, — Бэггъ въ такомъ хорошемъ состояніи, въ какомъ еще вообще не былъ. Для насъ нѣтъ ни малѣйшаго извиненія, если мы будемъ побиты.

Маркизъ Да-Фрейтасъ пускалъ клубы дыма.

— А, сэръ Энтони, — замѣтилъ онъ, — это одна изъ вашихъ національныхъ добродѣтелей. Вы, англичане, умѣете проигрывать. Быть можетъ, вы не воспринимаете пораженія такъ глубоко, какъ мы, южане.

Послышался громкій ударъ гонга, и оба боксера вспрыгнули со своихъ мѣстъ, чтобы продолжать борьбу.

Сдѣлавъ знакъ рукой, какъ бы извиняясь, Тони прошелъ впередъ къ своему мѣсту и сѣлъ рядомъ съ Доджи Дональдсономъ, который на подобныхъ вечерахъ исполнялъ должность церемоніймейстера. Онъ привѣтствовалъ Тони горячимъ пожатіемъ руки.

— Хорошо, что ты здѣсь, — сказал онъ. — Я чувствую себя спокойнымъ только тогда, когда вижу обѣ стороны вмѣстѣ. Все въ порядкѣ, надѣюсь?

— Поскольку рѣчь идетъ о насъ, — да.

Дональдсонъ съ удовлетвореніемъ потеръ руки.

— Это хорошо, — сказалъ онъ. — Самое позднѣе въ половинѣ десятаго они выступаютъ. Такимъ образомъ мы имѣемъ время. Алло! Посмотри на это, — прервалъ онъ себя. — Великій Боже, мнѣ кажется, что Альфъ сдался.

Одинъ изъ боксеровъ внезапно отступилъ и протянулъ руку къ своему противнику. Онъ какъ-разъ получилъ сильный ударъ въ животъ, который, очевидно, привелъ его къ убѣжденію, что боксъ — непріятное и переоцѣненное удовольствіе.

Хрюкнувъ отъ возмущенія по поводу такой дряблости, Дональдсонъ вскарабкался на эстраду, чтобы провозгласить своимъ зычнымъ голосомъ имя побѣдителя. Потомъ онъ представилъ публикѣ слѣдующую пару молодыхъ людей съ гибкими членами и выраженіемъ живости, которые сейчасъ же принялись съ освѣжающей силой и аккуратностью колотить другъ друга по головѣ.

Было уже четверть девятаго, когда кончилось и это состязаніе и начались приготовленія для главнаго событія сегодняшняго вечера. Принесли два ведра чистой воды и большую картонную коробку, въ которой находились двѣ пары новыхъ съ иголочки боевыхъ перчатокъ. Все это было поставлено въ серединѣ эстрады. Въ то время какъ какой-то дикаго вида человѣкъ топтался по эстрадѣ, растаптывая ногами маленькіе кусочки канифоли, Доджи Дональдсонъ снова взобрался на эстраду и, поднявъ руку, потребовалъ молчанія.

— Джентльмэны, — сказалъ онъ, — я имѣю удовольствіе сообщить вамъ, что комитетъ рѣшилъ дать побѣдителю сегодняшняго вечера возможность выступить противъ Джека Риверса, владѣльца Лондсдельскаго пояса тяжелаго вѣса.

Едва успѣли затихнуть апплодисменты, вызванные этимъ сообщеніемъ, какъ раздались новые, болѣе сильные, привѣтствовавшіе появленіе Тигра Бэгга и Лопеца. Они выступили съ разныхъ сторонъ. За ними слѣдовала маленькая армія секундантовъ. Послѣ того, какъ каждый вскарабкался въ свой уголъ, они поклономъ привѣтствовали публику, тщательно натерли свои ноги канифолью и потомъ усѣлись на маленькіе стульчики.

Затѣмъ послѣдовалъ цѣлый рядъ скучныхъ приготовленій. Бандажировка рукъ была тщательно проверена въ каждомъ случаѣ однимъ изъ секундантовъ противной стороны, въ то время какъ другой секундантъ открылъ картонный ящикъ, выбирая пару перчатокъ для своего борца. Послѣ большихъ хлопотъ перчатки были надѣты на соотвѣтствующіе кулаки, и оба боксера сидѣли въ купальныхъ халатахъ на плечахъ въ ожиданіи, въ то время какъ Дональдсонъ держалъ неизбѣжную вступительную рѣчь.

— Джентльмэны! Состоится борьба изъ 20 роундовъ, по 3 минуты каждый, между Лопецомъ-Молніей вправо отъ меня, и Тигромъ Бэггомъ слѣва. Судить будетъ мистеръ Дикъ Фишеръ.

Пожилой человѣкъ въ вечернемъ туалетѣ съ обвѣтреннымъ лицомъ, жесткими голубыми глазами и подбородкомъ острымъ, какъ носокъ ботинка, сталъ рядомъ съ Доджи Дональдсономъ на эстрадѣ и привѣтствовалъ публику хорошимъ кивкомъ головы. Это былъ бывшій чемпіонъ, аматеръ [2] Англіи и одинъ изъ лучшихъ знатоковъ бокса во всемъ мірѣ.

Раздался ударъ гонга, въ знакъ того, что нужно очистить рингъ, и рой секундантовъ понемножку исчезъ за канаты. Въ теченіе одной секунды оба боксера сидѣли другъ противъ друга подъ ослѣпительными лучами дуговыхъ лампъ, мѣря другъ друга взглядами. Второй ударъ гонга — и одновременнымъ движеніемъ оба вскочили на ноги и быстрыми, но въ то же время и осторожными шагами прошли въ середину ринга.

Это было прекрасное впечатлѣніе для каждаго изъ зрителей, обладавшего языческими наклонностями, чтобы любоваться формами человѣческаго тѣла, какъ таковыми. Оба были совершенно обнажены вплоть до пары совершенно короткихъ, синихъ трусиковъ, и съ гибкостью движеній двухъ молодыхъ пантеръ бросились другъ на друга. При немилосердномъ свѣтѣ дуговыхъ лампъ была ясно видна игра мускуловъ плечъ и спины. Свѣтлая кожа Бэгга создавала ослѣпительный контрастъ съ темной краской его противника, но что касается физическаго совершенства, то оба ни въ чемъ не уступали другъ другу. Нѣсколько секундъ они осторожно кружились каждый вокругъ другого въ поискахъ точки нападенія. Лопецъ, занявшій слегка согбенную позицію, былъ наиболѣе агрессивенъ. Онъ славился дикой безудержностью своихъ методовъ борьбы, и во время своего послѣдняго выступленія въ клубѣ онъ уже во второмъ роундѣ ударомъ „нокъ-аутъ,“ вывелъ своего противника изъ строя.

Но въ данный моментъ Лопецъ, впрочемъ, производилъ впечатлѣніе, какъ-будто онъ еще не зналъ какъ держать себя. Въ манерѣ Бэгга, казалось, не было ничего необыкновеннаго, но та почти презрительная легкость, съ которой онъ съ быстротой молніи нанесъ пару ударовъ влѣво, видимо, нѣсколько вывела его противника изъ равновѣсія.

Очевидно, ливадійцу уже стало ясно, что Бэггъ въ смыслѣ быстроты и ловкости былъ вполнѣ достоинъ его и что его обычная крутая тактика нападенія въ данномъ случаѣ все еще будетъ самой дѣйствительной. Онъ сдѣлалъ шагъ назадъ, слегка нагнулъ голову и прыгнулъ впередъ со злобностью дикой кошки, приготовивъ оба кулака къ удару.

Внезапность нападенія, вѣроятно, застала бы врасплохъ любого боксера, но съ Бэггомъ подобный методъ оказался недѣйствительнымъ. Съ быстротой молніи онъ отскочилъ въ сторону, и въ тотъ моментъ, когда звѣрь въ человѣческомъ образѣ прямо бросился на него, онъ правой рукой сверху быстро нанесъ ударъ, пришедшійся какъ-разъ въ подбородокъ противника. Ударъ былъ такъ вѣрно разсчитанъ и нанесенъ съ такой ужасающей силой, что Лопецъ свалился, какъ снопъ. Съ широко растопыренными руками онъ сдѣлалъ конвульсивный прыжокъ и потомъ опрокинулся на-земь, гдѣ и остался лежать въ видѣ тяжелой безформенной массы. На секунду вся зала какъ бы оцѣпенѣла отъ неожиданности. Потомъ, когда судья началъ отсчитывать роковыя секунды, раздался общій хриплый ревъ. Можно было различить голоса секундантовъ Лопеца, которые заклинали и ругали своего борца. Напрасно судья махалъ руками, требуя спокойствія для подсчета времени.

Доджи Дональдсонъ схватилъ Тони за руку.

— Проклятіе! — пробормоталъ онъ. — Я боюсь, что онъ сломалъ себѣ шею.

Онъ еще не успѣлъ кончить, какъ раздался звонокъ, означавший конецъ 10 секундъ. Въ тотъ же моментъ полдюжины людей перемахнули черезъ канаты, но раньше чѣмъ кто-либо успѣлъ добраться до Лопеца, Бэггъ поднялъ на рукахъ ослабѣвшее тѣло своего противника и отнесъ его въ свой уголъ. Изъ всѣхъ присутствующихъ онъ казался самымъ хладнокровнымъ и разсудительнымъ.

Тони во мгновеніе ока сталъ центромъ вниманія цѣлой группы друзей и знакомыхъ, которые пожимали ему руку и поздравляли его съ побѣдой его протежэ. Только черезъ нѣсколько минутъ ему удалось высвободиться, и въ то время, какъ онъ прокладывалъ себѣ дорогу къ эстрадѣ, онъ освѣдомился о состоянiи несчастного Лопеца.

Доджи Дональдсонъ, находившійся въ толпѣ, окружавшей побѣжденнаго, съ выраженіемъ значительнаго облегченія на своемъ честномъ лицѣ посмотрѣлъ на Тони.

— Все въ порядкѣ, — сказалъ онъ, — этотъ прохвостъ уже немного приходитъ въ себя. Видитъ Богъ, былъ моментъ, когда я думалъ, что онъ отправился на тотъ свѣтъ. Но и умѣетъ же твой парень наносить удары, чортъ побери!

— Ну, я во всякомъ случаѣ радъ, что дѣло не кончилось хуже, — сказалъ Тони.

— Да, — кивнулъ Дональдсонъ въ отвѣтъ, — за это мы всѣ можемъ быть благодарны. Это было бы дьявольски непріятнымъ дѣломъ для клуба, если бъ онъ сломалъ себѣ шею.

Онъ обернулся, и Тони, провожая его взглядомъ, неожиданно столкнулся съ маркизомъ Да-Фрейтасомъ и его королевскимъ величествомъ, которые очевидно тоже хотѣли знать, что случилось. Маркизъ казался мягкимъ, какъ всегда, но болѣе раздосадованное лицо, чѣмъ лицо его величества, трудно было себѣ представить.

Да-Фрейтасъ поклонился со слегка преувеличенной иронiей.

— Разрѣшите мнѣ васъ поздравить, сэръ Энтони. Ваша побѣда дѣйствительно рѣшительная.

Тони посмотрѣлъ на него со своей обычной любезной улыбкой.

— Благодарю васъ, — сказалъ онъ. — Я радъ, что вашъ борецъ несерьезно раненъ. Какое несчастье, что онъ долженъ былъ наскочить какъ разъ на такой ударъ. Впрочемъ, вы во всякое время можете имѣть реваншъ, — обратился онъ къ Педро.

Его величество сдѣлалъ яростное лицо.

— Что касается меня, то этотъ типъ можетъ убираться къ чорту, — съ горечью заявилъ онъ.

Маркизъ Да-Фрейтасъ, любезно улыбнувшись, обнажилъ свои бѣлые зубы.

— Боюсь, сэръ Энтони, что вы слишкомъ опасный противникъ для насъ въ боксѣ. Но быть можетъ мы встрѣтимся еще разъ на болѣе благопріятномъ полѣ битвы.

— Будемъ надѣяться, — сказалъ Тони. — Мнѣ это, собственно говоря, даже пріятнѣе имѣть противъ себя серьезныхъ противниковъ. Это даже интереснѣе.

Онъ весело кивнулъ обоимъ и пытался проложить себѣ дорогу посреди толкотни. Это было нелегкимъ дѣломъ, потому что все время его останавливали друзья, съ шумной радостью поздравлявшіе его. Нѣсколько друзей пытались уговорить его пойти вмѣстѣ въ находившійся по соседству танцовальный клубъ поужинать.

Тони сослался на то, что онъ уже сговорился, и отклонилъ приглашеніе. Какъ онъ уже сказалъ Гью, это было его обычаемъ послѣ побѣдоноснаго исхода возить Бэгга къ Шеферду, знаменитому устричному ресторану, излюбленному въ особенности среди боксеровъ и прочихъ спортсмэновъ. У простоватаго Бэгга не было много слабостей, но въ такихъ случаяхъ ему доставляло настолько явное удовольствіе показываться въ сопровожденiи своего знаменитаго мецената, что Тони не отказалъ бы въ этомъ удовольствіи боксеру, даже если бы ему предстоялъ самый торжественный обѣдъ во всемъ Лондонѣ.

Въ гардеробной онъ встрѣтилъ Бэгга, который уже былъ совершенно одѣтъ, и стоялъ, окруженный кучей журналистовъ и товарищей боксеровъ. Маккъ-Фарлендъ, чувствовавшій себя, какъ рыба въ водѣ, угощалъ посѣтителей шампанскимъ и подробно объяснялъ насколько его собственные недостижимые методы тренировки повліяли на исходъ поединка.

Тони въ теченіе нѣсколькихъ минутъ любезно принималъ участіе въ бесѣдѣ, раньше чѣмъ ему удалось вырвать Бэгга изъ круга его почитателей. Когда имъ обоимъ наконецъ удалось освободиться, они осторожно прокрались къ боковому выходу клуба, спасаясь отъ толпы, которая все еще осаждала парадный входъ. Со вздохомъ облегченія они вдыхали холодный ночной воздухъ Лонгъ-акра.

Тони предложилъ своему спутнику сигарету и закурилъ самъ.

— Сегодня вечеромъ ты превзошелъ себя, Бэггъ, — сказалъ онъ. — Самое худшее однако то, что, если ты будешь продолжать въ томъ же духѣ, я долженъ буду избрать себѣ новую профессію. Ни одинъ человѣкъ не посмѣетъ больше держать противъ тебя пари.

— Надѣюсь, я не слишкомъ скоро покончилъ съ нимъ? — озабоченно освѣдомился Бэггъ. — Но вѣдь вы же сами сказали, что вамъ спѣшно.

— Это было изумительно, — успокоилъ его Тони, — единственный человѣкъ, имѣвшій основанія жаловаться, былъ король Педро.

Бэггъ презрительно потянулъ носомъ.

— Ну, въ немъ очень мало королевскаго, — сказалъ онъ. — Меня вовсе не удивляетъ, что его подданные дали ему волчій билетъ. Настоящій король не сталъ бы такъ огорчаться изъ-за пары фунтовъ.

— Собственно говоря, ты правъ, — согласился Тони, — и извѣстный небрежный размахъ въ денежныхъ дѣлахъ…

Вдругъ онъ прервалъ свою рѣчь и на минуту остановился, какъ вкопанный, устремивъ взглядъ на другую сторону улицы. Тамъ освѣщенная свѣтомъ большого висячаго фонаря стояла женская фигура, которая на разстояніи удивительно напоминала ему Молли. Она, очевидно, только что вышла изъ подъѣзда одного изъ большихъ домовъ и съ чемоданчикомъ въ рукѣ стояла въ состояніи странной нерѣшительности, какъ-будто не знала куда идти.

Тони сообразилъ, что это не могла быть Молли, которая въ это время должна была выступать въ театрѣ, и уже хотѣлъ продолжать свой путь, какъ произошло что-то, что удержало его на мѣстѣ.

Двое хорошо одѣтыхъ господъ въ темныхъ пальто и мягкихъ шляпахъ неожиданно вынырнули изъ тѣни и быстрыми шагами подошли къ тому мѣсту, гдѣ стояла дѣвушка. На секунду они остановились, освѣщенные яркимъ свѣтомъ фонаря, другъ противъ друга, потомъ одинъ изъ мужчинъ снялъ шляпу и заговорилъ съ дѣвушкой.

Съ легкимъ выраженіемъ ужаса дѣвушка прижалась къ стѣнѣ дома, бросая вокругъ пугливые взгляды, какъ бы ища возможности бѣгства. Человѣкъ, заговорившій съ ней, послѣдовалъ за ней все еще держа шляпу въ рукѣ.

Тони обратился къ Бэггу:

— Мы ни въ коемъ случаѣ не можемъ допустить, чтобы нѣчто подобное случилось въ Лонгъ-акрѣ. Въ концѣ концовъ это же приличная улица.

Онъ бросилъ свою сигарету и быстро перешелъ сопровождаемый будущимъ чемпіономъ Англіи на другую сторону улицы.

Оба человѣка рѣзко обернулись, услышавъ его шаги позади себя. Это очевидно были иностранцы, и при видѣ ихъ блѣдно-желтыхъ лицъ и черныхъ усовъ Тони охватило пріятное чувство патріотической моральности.

Не обращая больше вниманія ни на одного изъ нихъ, онъ прямо подошелъ къ молодой дѣвушкѣ и, снявъ шляпу, отвѣсилъ ей легкій поклонъ.

— Простите пожалуйста, — сказалъ онъ, — но наблюдая за всѣмъ происходящимъ съ другой стороны улицы, я получилъ впечатлѣніе, что какъ-будто эти господа пристаютъ къ вамъ. Не могу ли я какъ-нибудь помочь вамъ?

Она кинула на него благодарный взглядъ. Наблюдая за ней вблизи онъ увидѣлъ, что она имѣетъ некоторое, хотя и незначительное сходство съ Молли. Эта молодая дѣвушка была нѣсколько моложе и болѣе стройна, и во всей ея фигурѣ чувствовался извѣстный оттѣнокъ благородства.

— О, если бы вы были столь любезны, — сказала она восхитительно мягкимъ голосомъ. — Мнѣ не очень хочется разговаривать съ этими людьми. Если бы вы могли попросить ихъ уйти.

— Да будетъ такъ, — съ любезной улыбкой завѣрилъ ее Тони.

Онъ обратился къ блѣднолицымъ чужестранцамъ, которыхъ его внезапное появленіе совершенно вывело изъ себя:

— Будьте любезны убраться, — сказалъ онъ, — и пожалуйста поскорѣе…