Изгнанный всадник

Глава 20

Ривер был готов увидеть Ресефа в шоковом состоянии, но только не всего в крови, когда Арес доставил его в Грецию, перекинув через плечо.

– Что случилось? Он сопротивлялся?

– Нет, – грубо ответил Арес, направляясь в сторону спальни. – Он провел несколько раундов с деревом. Дерево победило.

– Твою ж мать, – прошептал Ривер. Ресеф делал тоже само в Шеуле… бился о стену, снова и снова, как если бы мог выбить демона из себя.

– Кажется он все вспомнил, увидев нас. Я использовал последний Кверес на нем, – сказал Арес. – Когда он отойдет, у нас больше нечем его нейтрализовать.

Ривер проследовал в гостевую комнату, где Арес положил Ресефа на кровать.

– Вызывай Хайвестер, – сказал Ривер. – У нее имеется особый талант, когда дело доходит до лишения свободы. – Ривер не понаслышке знал это, воспоминания вызвали у него боль в костях.

– Ничто не может нас удержать, – ответил Арес, схватив полотенце из ванной. – Ты же знаешь.

– Кандалы Хайвестер сделаны из собственных костей жертвы, цепи вырастают из кожи и становятся частью тела. Ресеф может вырваться, но это будет слишком больно, так что он подумает дважды. Скорее он останется, только чтобы избежать агонии.

Хотя с другой стороны, Ресеф будет рад страданиям.

– Забавно. – Для Ривера стало неожиданностью, то как заботливо и аккуратно Арес вытер лицо Ресефу. – Звучит, будто ты что-то знаешь об этом.

– Слишком хорошо. – Он посмотрела на Ресефа, тупая боль скрутила живот Ривера при виде некогда счастливого, беззаботного мужчины, который выглядел таким замученным, даже находясь в бессознательном состоянии. – Как он выглядел до того момента как все вспомнил?

– Он был счастлив, – пробормотал Арес. – Вел себя как раньше.

– Возможно, отдохнув, он вспомнит об этом.

– Надеюсь, что ты прав.

Арес свистнул, и из неоткуда появился адский пес. Ривер отошел в сторону, давая зверю больше места.

Рядом с Аресом и Карой адские псины могли вести себя как болонки, но для остальных оставались все теми же злобными демонами-людоедами, а в особенности ненавидели ангелов.

К тому же, когда существо размером с буйвола, проходя мимо Ривера, зарычало, ангелу пришлось приложить немало усилий, чтобы не ударить чудовище карающим небесным мечом.

Кара убила бы Ривера за это, и взгляд, которым Арес наградил Ривера, говорил, что он точно знает, о чем думал в тот момент Ривер.

– Я ничего такого не делаю, – пробормотал Ривер. – Пока Рин ТинТин ведет себя хорошо, все в порядке.

– Его зовут Эдди.

Ривер закатил глаза.

– Не могу поверить, ты дал им имена.

Он жестом указал на тот факт, что пес смотрел на Ресефа, будто хотел разорвать его на части. Это было понятно, учитывая, как Мор щедро вознаграждал за их головы.

– У Мора был иммунитет к яду адских псов. У Ресефа тоже может быть.

– Я знаю. Но Эдди может предупредить нас, когда Ресеф проснется

Ривер не был так уверен, что это хорошая идеей оставлять рассерженного адского пса с беспомощным врагом, но Арес не выглядел обеспокоенным и, не сказав ни слова, вышел из спальни.

Вздохнув, Ривер проследовал за Аресом в гостиную, где явно обеспокоенная Кара держала извивающегося демона-малыша Рамрила.

– Мне не нравится, что Ресеф находится здесь, Арес.

– Мы уже это обсуждали, – сказал Арес мягко, прижав ее к себе. – Мы не можем отправить его к Танатосу из-за ребенка, и не хотим держать его в доме Лимос в непосредственной близости к Эрику. Пока мы не удостоверимся, что в нем не осталось ничего от Мора, мы не можем рисковать и держать его в любом другом месте, кроме как здесь.

Если бы Хайвестер в прошлом году не разрушила горную пещеру Ресефа в отместку за насилие над ней, это было бы замечательным местом, чтобы держать его там. Она обвела их вокруг пальца своей злостью, но Ривер не мог ее винить за это.

– Где Лимос и Танатос?

Арес гладил пушистую спинку малыша Рамрила.

– Не знаю. Я оставил их с человеческой женщиной.

– Ее зовут Джиллиан, – уточнил Ривер.

Арес повернул голову.

– Ты ее знаешь? Какой еще секрет ты хранишь от нас?

– Я не обязан перед тобой отчитываться. Мы через это уже проходили. Она пострадала от атаки демона. И я подумал, что они смогут излечить друг друга.

– Прости, что не хочу его исцеления, – огрызнулась Кара, отстраняясь от Ареса. – Я хочу его смерти.

Она выбежала из дома вместе с маленьким демоном. Ривер не осуждал ее.

Арес выругался и последовал за ней. Когда он открыл дверь, в комнату вошла Хайвестер, которая была одета как чертова первоклассная шлюха. Облачённая в кожу, включая маленький топ-бра. Завершал сей образ длинный плащ. Хотя ей следовало его застегнуть.

Ее губы, такие же черные, как и наряд, изогнулись в злой улыбке.

– Привет, любовничек.

– Я не твой любовничек, – выдавил Ривер.

– Пока нет. – Вышагивая подобно супермодели, она демонстрировала свои бедра, туго обтянутые мини юбкой. Длинные сапоги на высоком каблуке цокали по мраморному полу. Гладкая голая плоть изгибалась между верхней частью сапог и нижней частью непристойно короткой юбки, и Ривер проклял медленно зарождающуюся похоть, которая будоражила его внутренности. – Но будешь.

– Ты себе не представляешь, как сильно я хочу тебя придушить?

Хайвестер перекинула свои длинные волосы через плечо.

– Любишь игры с удушением? Мило. – Она указала пальцем в сторону двери. – Почему Арес вызвал меня?

Снаружи донеслись голоса: прибыли Танатос с Лимос и, казалось, пытались успокоить Кару. Ривер пожелал им удачи.

– Ресеф у нас, – сообщил он Хайвестер.

Мгновенно, ее поведение полностью изменилось, поза стала напряженной, а выражение глаз ледяным.

– Где?

– В одной из спален. Мы надеялись, что ты сможешь использовать свои забавные костяные цепи, чтобы удержать его.

– С удовольствием.

Он собирался сказать ей, чтобы она успокоилась, что это Ресеф, а не Мор, когда услышал вой, который последовал за душераздирающим криком и грохотом.

Он и Хайвестер кинулись в спальню к Ресефу, где их взору предстала груда поломанной мебели.

Адский пес был невредим. Он стоял в углу с вздыбленной шерстью на загривке и скалился на явно метавшегося по комнате Ресефа.

А сейчас тот сидел на полу, прислонившись к стене, и раскачивался, прикрыв глаза ладонями. Каждый раз, откидываясь назад, он ударялся головой о стену так сильно, что в штукатурке образовывались трещины, и, наверное, в его черепе.

Рядом с Ривером Хайвестер начало трясти, распространяющийся гнев от нее подобно облаку обжигал его кожу. Ресеф, будто почувствовав их присутствие, медленно поднял голову. Долгое время он смотрел, как будто был сбит с толку, а затем ужас затопил выражение его лица.

– Хайвестер… о, Боже, прости… прости меня, о, блять блять блять…

Шквал движений и крыльев и она оказалась сверху Ресефа, крича и нанося удары кулаками по его лицу. Ресеф ничего не делал, чтобы защититься.

– Ты чертов ублюдок! Кусок дерьма сукиного сына!

Ее слова как оружие, ножи, без остановки сыпались на него как и ее кулаки. Кровь обрызгала стены, ее лицо и капала с ее рук.

– Хайвестер!

Ривер оттащил ее, кричащую и брыкающуюся, от Ресефа.

– Отпусти меня! Я прибью его!

Зарычав, она ударила Ривера по руке, и ей почти удалось выскользнуть из его захвата, прежде чем он смог вытащить ее из комнаты.

– Что здесь происходит? – Танатос и Лимос подбежали к ним, обнажив мечи.

– Ничего. – Он дернул головой назад, пытаясь избежать встречи с кулаком Хайвестер. – Проверьте Ресефа.

Два всадника метнулись в спальню, а Ривер боролся с Хайвестер, чтобы увести ее из дома.

Оказавшись на улице, он опустил ее, ожидая от нее попыток вернуться обратно. Вместо этого, она упала на колени и закричала. В ее крике было столько боли, что Ривер почувствовал ее на физическом уровне, будто его крылья стали мокрыми и тянули его вниз. Хуже того, он понятия не имел, что делать.

Если бы это был кто-то другой, он бы просто обнял его. Но это – Хайвестер, и она бы не приняла утешение.

Тем не менее, он придвинулся ближе. И не важно, что она была злом и что он ненавидел ее. Мор плохо с ней обошелся, и Ривер не был уверен, что может себе представить все, что произошло. Он мог только догадываться.

– Я ненавижу его. – Слезы текли по ее щекам, оставляя следы на ее измазанном кровью лице. – Я так сильно его ненавижу.

Рискнув, Ривер осторожно присел рядом с ней так близко, как он думал, прежде чем она сможет ударить в защиту, либо физически, либо в устной форме. Она не переносила проявление доброты к себе.

– Это Ресеф, – напомнил он ей. – Не Мор.

– Мне плевать, – закричала она. – Я хочу повесить его на крюки и содрать с него кожу. Я хочу кастрировать его, изнасиловать, пытать его в течение следующего столетия.

– Хайвестер, послушай меня. – Он постарался говорить тихим голосом, успокаивающе, хотя, кажется, у него это не очень хорошо получалось. – Ты его Наблюдатель. Ты можешь ненавидеть его, но ты не можешь быть причиной его страданий. Соберись или тебя уволят. Этого, ты хочешь?

– А разве не этого хочешь ты? – сказала она резко. – Тебе только на руку избавиться от меня.

– Возможно, ты и не самый мой любимый человек в мире, но я лучше буду иметь дело с тобой, чем с заменой.

Замена могла быть намного хуже.

– Лучший тот враг, которого ты знаешь, я права? – Хайвестер улыбнулась, слегка, но это лучше, чем рычание.

– Права.

Она посмотрела ему в глаза, и он резко вздохнул, увидев неприкрытые эмоции в ее взгляде.

Ривер уже видел ее уязвимой, особенно, когда нашел замученной Гетель, и теперь, когда она плакала. Но это было что-то другое. Это была не боль в ее глазах. Это была… благодарность? Привязанность? Что, твою мать, это было?

Он почувствовал неприятное волнение в груди, когда они пристально смотрели друг другу в глаза, так что казалось весь мир отошел на второй план.

На заднем фоне, он слышал, как волны бьются о берег, но чувствовал, как если бы они врезались в него.

В этот момент он страдал от странного чувства нежности.

Он прочистил горло, как будто оно пересохло.

– Слушай, если ты не можешь помочь нам с Ресефом прямо сейчас, все поймут…

Хайвестер вскочила на ноги. Злость снова вернулась выражению ее лица, но сейчас она была направлена на Ривера. Как он полагал, вот чем отплатил ему падший ангел за его заботу.

– Поймут? Мне не нужно понимание от таких как вы. За кого ты меня принимаешь? За слабачку? Да пошел ты и воздух, который тебя принес! – После этих слов, она ворвалась обратно в усадьбу, оставив Ривера приходить в себя после ее выпада.

Что он не думал, так это оправится ли от чувств, которые она разожгла в нем.

О, он не влюбился в нее или типа подобной хрени. То, что он чувствовал, напоминало отголосок, будто у них с Хайвестер была любовь раньше.

Он напряг память, задаваясь вопросом, связано ли это дежавю с тем временем, когда он был ее узником, а его мозг под воздействием костного вина. Ничего конкретного не пришло на ум, с другой стороны Ривер был в бреду большую часть времени.

Тем не менее, что-то было. Потому что ему некоем образом и никогда не могла она нравиться. И если бы он что-то к ней испытывал, это уже не имеет значения, потому что однажды, когда-нибудь, он собирался её убить.