Измена бизнесмена. Послать или переспать? (СИ)

4.1

Обычно, поднимаясь с красивой девушкой по лестнице к себе домой, я думаю только о том, как будет кайфово ближайшие пару часов. Я и предположить не мог, что со мной так будет не всегда. И уж точно я не думал, что перемены в жизни наступят столь внезапно.

Вприпрыжку я поднимался по лестнице старого советского подъезда в свою новую хибару, а за мной, едва переставляя ноги, плелась мокрая заплаканная и к тому же уже пьяная в хлам девица. И я даже не знаю, что меня больше волновало в том момент: возможное внезапное появление соседей, которые явно весьма превратно истолковали бы подобную картину или факт того, что у меня даже не было ключей от собственной квартиры.

Я был в таком стрессе, какой не испытывал даже в свой первый прыжок с парашютом.

«Олег! В конце концов, возьми себя в руки. Ты взрослый мужчина. Будущий владелец многомиллионной империи! Неужели ты не способен провернуть одну единственную аферу?» — убеждал я себя, поднимаясь наверх, хотя сам даже не представлял, на каком этаже находится моя квартира.

— На каком этаже ты живёшь? — словно прочитав мои мысли, спросила девушка, останавливаясь после пролета четвертого этажа.

Я вновь попытался провести ее, слегка уходя от ответа.

— В доме всего семь этажей. Скоро будем на месте.

— Не легче ли было воспользоваться лифтом в таком случае?

Даже пьяная, она ставила меня в тупик.

— Доминика, если ты устала, можешь сделать остановку.

Мысль о том, что придется доставить ключи из-под коврика в присутствии этой девушки, не давала покоя. Это будет выглядеть слишком подозрительно, а Доминика не должна меня раскрыть.

Вместо ответа, моя новая знакомая ехидно улыбнулась, и я понял, что в моем предложении она усмотрела не заботу, а издевательство.

— А знаешь, что, Олег? Ты прав. Я очень устала.

Она демонстративно оперлась о стену, и я понял — что-то явно идёт не по моему плану.

— И?

— Я устала. У меня болят ноги и разбито сердце! Прости, я не могу идти дальше!

— Как это ты не можешь? Только что ведь могла, — в тот момент я правда не понимал, какую линию гнет эта безумная.

— А теперь не могу, — она всплеснула руками, — посмотри, перед тобой стоит замёрзшая и уставшая девушка. Мне нужна помощь, чтобы подняться.

Я искоса глянул на нее. И весьма осуждающе, прошу заметить.

— Вот ещё. Это все слабые аргументы. Я видел, как лихо ты поднималась ещё пару минут назад. Так что продолжай в том же духе.

— Если я приведу тебе ещё аргументы, почему не могу идти сама, ты поможешь мне подняться?

— Рискни придумать то, что меня убедит.

Доминика выдержала паузу, а затем ее кокетство сменилось на победную улыбку, и она тихонько прошептала:

— Знаешь, платье так неудобно липнет к телу. Я чувствую его везде. Его проникающий холод. Хотелось бы поскорее снять его, а то, понимаешь, я как бы… вся мокрая…

Повисло молчание. Доминика тут же вновь стала серьёзной, но я уже не мог забыть посыл столь двусмысленной фразы.

— Тебе помочь снять платье? — я очень старался казаться холодным, но почему- то уже не мог.

— Пока нет, — оборвала она меня, а затем тут же добавила, — просто возьми меня. На ручки. И отнеси к себе.

— Ну уж нет, девочка, давай ка сама, — фыркнул я, развернулся и вновь хотел было уйти, но и на этот раз меня остановил ее цепкий взгляд.

Вновь неожиданно печальный, заставивший меня слегка успокоиться. Может пойти ей навстречу? Девушка пьяна, ей изменил жених, идти некуда, да и она пока не знает, что встретила мужчину, что решит все ее проблемы с деньгами. Стоит согласиться, если я хочу женить ее на себе.

— Только один пролет, — буркнул я, поднимая Доминику на руки.

Да, настолько мокрых девушек я ещё не таскал. Но это было всего лишь одним из многих происшествий за сегодня.

Она аккуратно положила голову мне на плечо и, гордо указав пальцем на лестницу, приказала:

— Вперед, мой верный скакун! — она громко икнула, прервав потом моих рвущихся саркастичных комментариев, а затем горько обобщила, — хотя какой верный?! Все вы предатели!

— Больше ром от меня ты не получишь, — ответил я со вздохом.

Удивительно странные чувства вызвала во мне эта девушка. Тут была и жалость, и презрение, и гнев, и уважение, и даже умиление. Удивительно, но пока что мне не хотелось избавится от нее, даже учитывая ее состояние.

Тем временем, я легко преодолел с ней обещанный пролет, надеясь, что дальше она пойдет своими ножками. Но не тут-то было.

Я поднял голову и увидел, что стою прямо напротив входной двери в свою квартиру. Сомнений в том, что это именно она, не было. На потертой и исцарапанной двери красной краской был нанесен номер квартиры. Число 13 красовалось по центру. Что ж, значит придется Доминике узнать, что хозяин хранит ключи от своего дома под ковром. Главное — вести себя уверенно.

Наклонившись, я как ни в чем не бывало извлёк миниатюрный ключик из-под ковра и принялся вставлять его в скважину. Меня тут же догнал закономерный вопрос Доминики.

— Ты что? Хранишь ключи под ковриком?

— Да. А что такое? Все так делают.

Ее взгляд был красноречивее всех ругательств, которые использовал мой отец, когда падали акции компании.

— Да, конечно. А ещё вывешивают на дверь записки с расположением драгоценностей в квартире.

— В моем доме нет ничего ценнее мини бюста Ленина, — отшутился я, хотя, разумеется, не представлял, какие бюсты могут оказаться за дверью.

Вставив ключ в дверную скважину, я отпер замок и попал в квартиру. Минута истины настала. Я включил свет и, наконец, увидел свое жилище.

Крохотная прихожая, площадью всего несколько метров, с обоями, что явно никто не менял позднее 90-ых. В углу стояло старое советское бордовое кресло, идеально вписывающееся в интерьер. Оно не просто прохудилось сверху, но ещё и потеряло где-то подлокотник и одну из ножек. Под потолком мигала единственная лампочка, с которой тоскливо свисала паутина.

— Воу, — только и сказала Доминика, когда вошла.

У меня же просто не было слов, чтобы описать свое состояние. Дрейк явно перестарался с бедностью.

— Ещё не передумала оставаться? — поинтересовался я, недоверчиво поглядывая в сторону кухни. Боюсь, там меня могли ждать товарищи пострашнее пауков: тараканы, клопы?

— О, нет! — защебетала она, сбрасывая туфли, — главное, чтобы у тебя была ванная. А так здесь даже уютно, в какой-то мере.

— Правда?

— Ага, — девушка оперлась о стену и зачарованно оглядела помещение, — все лучше, чем возвращаться домой.

Я вновь ощутил некоторую неловкость. Так странно. Я один в квартире с красивой девушкой, что стоит передо мной в мокром обтягивающем платье и проситься в мою ванную. Но я не могу ничего с ней сделать. Совершенно ничего. Иначе буду выглядеть последним ублюдком, да ещё и в придачу маньяком, что воспользовался положением, и притащил беззащитную девушку в свое логово.

— Так что? Я могу сходить в душ? — вновь повторила она вопрос, поглядывая на приоткрытую дверь ванной комнаты.

Слава богу, она не потребовала от меня проводить экскурсию по квартире, ибо на этом моменте, я бы точно провалился.

— Разумеется. Я пока посмотрю, что здесь есть… в смысле, я посмотрю, что у меня есть для тебя.

— Ты обещал мне чай, плед и макароны, — напомнила она, кокетливо улыбнулась, а затем исчезла за дверью.

Едва я сделал два шага в сторону кухни, тут же осознал: что-то в этой квартире было не так. В помещении, куда я направлялся, было темно, однако часть света из коридора, все же проникала в кухню, и я отчётливо увидел, как самостоятельно задернулась занавеска. Не просто всколыхнулась из-за сквозняка или дуновения ветра. Именно задвинулась.

Кто это? Хозяин квартиры? Или кто-то реально проник сюда, чтобы похитить бюст Ленина? На всякий случай я взял с тумбочки настольную лампу и покрепче сжал ее в руках.