Измена. Чужая истинная (СИ)

12. Наследник для дракона

Алана.

С низким поклоном Бораг вручает Сардару моего сына, наспех завёрнутого в мягкую шерстяную ткань. Малыш размахивает крохотными розовыми ручками и пищит.

Так непривычно слышать тоненький голосок. Поверить не могу, что я теперь не одна. Сын. У меня сын!

Закусываю губу, в нетерпении приподнимаюсь на локтях, вытягиваю шею.

Хочу уже его себе!

Внимательно наблюдаю за мужчинами. Сардар и Бораг смотрят друг на друга. Такое чувство, что между ними сейчас происходит какой-то мысленный диалог, понятный только им двоим.

Оба снова смотрят на ребёнка. Дракон едва заметно показывает глазами в сторону. Бораг понимает без слов.

Склоняет голову, разворачивается и идёт прочь. Поравнявшись со мной, останавливается, проговаривает тихо:

— Поздравляю с рождением дракона, миледи Хард! — сгибает спину. — Испытание выдалось не из лёгких, но вы мужественно прошли его. Примите моё восхищение.

От его слов становится тепло. Наполняюсь внутренней гордостью: всё так. Я справилась, я смогла, как бы там ни было, и теперь у меня мальчик. Частичка меня, моего тела и души, которая останется после. С ума сойти, как это волнительно!

Я знала, что будет сын, но одно дело знать, и совсем другое — ощутить воочию, увидеть своими глазами. Вот он, здесь.

— Благодарю, Бораг, и спасибо вам за терпение и помощь. Сама бы я точно не справилась! — киваю в ответ и поворачиваю голову.

Всматриваюсь в широкую спину Сардара, возвышающегося у окна на фоне предрассветного сумеречного неба. С улицы доносится какой-то шум.

Где-то в стороне стихают удаляющиеся шаги целителя, открывается и закрывается входная дверь, и становится тихо. Мы с Сардаром остаёмся одни, но я не могу расслабиться, наоборот. Дракон не смотрит на меня. Изучает ребёнка, которого по-прежнему держит на руках. И всё равно его энергетика тёмным облаком накрывает всё вокруг, мешает вдохнуть полной грудью.

Мне неловко в его присутствии. Боже, зачем, вообще, он здесь? И ладно сейчас, а до этого?! Когда меня здесь плющило на кровати? И он всё видел! Щёки вспыхивают. Хочется застонать от досады.

Это неприлично до крайности! Ни один дракон не станет беспокоить свою женщину, когда она рожает! У драконов так не принято! Они или вообще уезжают прочь на это время, или не покидают свою половину дома! А у нас что?!

Нервно провожу рукой по растрёпанным волосам, пытаясь хоть как-то их пригладить. Ну, и вид у меня сейчас, наверняка!

И то, что именно мой враг видит меня такой — некрасивой, уязвимой, слабой — злит ещё больше.

Смотрю на генерала Харда. Огромного, устрашающего в этом одеянии с хищными драконьими мордами на широких плечах. Угольно-чёрный плащ ниспадает до самого пола. Хард сосредоточен и хмур, изучающе смотрит на крохотного младенца, покоящегося в его сильных руках.

С удивлением понимаю, что кроха тоже перестал пищать. Смотрит вверх, на нависающего над ним дракона, и вдруг… улыбается. Скорей всего неосознанно, а может, мне и вовсе это кажется, потому что на лице Сардара не дрогнул ни один мускул. Оно по-прежнему больше напоминает маску и не выражает ничего.

Вдруг силуэт дракона возле окна приходит в движение. Наблюдаю за тем, как Сардар медленно приближается к моей постели. Внутренне подбираюсь, вжимаюсь спиной в подушки, нервно облизываю губы.

Делаю рваный вдох, а выдохнуть забываю, когда он бесцеремонно садится на край моей кровати. Так близко.

Меня разрывает от внутренних противоречий: настолько непривычно видеть их вместе — новорожденного сына на руках у моего врага.

Всматриваюсь в чёткий профиль Сардара, пытаясь понять, что он чувствует на самом деле, о чём сейчас думает. Копаюсь в собственных мыслях, и вопрос дракона застаёт врасплох:

— Имя придумала?

— Что? — недоумённо смотрю на него.

Медленно поворачивает голову. Царапает меня колючим взглядом тёмных, как вся тьма Бездны, глаз:

— И-мя, — произносит по слогам, глядя на меня безо всякого выражения, — как бы ты хотела назвать сына, Алана?

Ах, это!

— Эмм, — хлопаю ресницами,

Смешно, но за всю беременность мы с Инисом ни разу не обсуждали этот вопрос. Казалось, что впереди куча времени, успеется. Ну-ну. И вот теперь… что мне ответить теперь?

Тишину в комнате нарушает лишь отдалённый шум с улицы. Это несколько отвлекает, мешает собраться с мыслями. А может, вовсе не это. А тяжёлый взгляд дракона, которым тот нещадно жжёт, ожидая ответа.

— Можно мне? — тяну к нему руки ладонями вверх, показывая, что хочу принять ребёнка.

Улыбаюсь несмело, ведь, как бы то ни было, а я счастлива, и хочется делиться этим счастьем со всеми. Вот только Сардар никак не реагирует на мою улыбку, продолжает хмуро смотреть на меня и даже не думает отдавать ребёнка.

Мои руки так и остаются висеть в воздухе. Сжимаю пальцы в кулаки, обхватываю себя руками за плечи.

Почему он так холоден со мной? Сейчас, когда я особенно уязвима и не готова к нападкам и льду. Да у меня вообще в голове полнейший сумбур. Пропускаю пальцы сквозь влажные волосы.

Имя… Представляю перед мысленным взором надменное лицо Иниса. Интересно, ему хотя бы сообщат о том, что у него родился сын?

— Обычно новорожденному дракону имя даёт отец, — начинаю осторожно. — Наверное, будет неправильно мне принимать это решение самой, и надо бы посоветоваться… если ты конечно не против…

Поднимаю на Сардара глаза, и тут же прикусываю язык. Зря я это ляпнула, ой, зря! Да только уже поздно.

Сардар прищуривается:

— С кем?

— Что?

— С кем именно ты собралась советоваться?

Его взгляд прожигает насквозь, а близость давит. Всё внутри меня противится его присутствию и этому разговору. Что за странный вопрос? Разве здесь есть варианты?

Ведь ему прекрасно известно, кто отец моего ребёнка. А раз так — зачем он спрашивает? Издевается? Молчу, глядя на него исподлобья. Сардар, наоборот, поднимает подбородок, смотрит на меня из-под полуприкрытых век:

— Серьёзно? Думаешь, я стану спрашивать Тайтона? — в голосе дракона появляются ледяные нотки. — О чём ещё мне с ним посоветоваться? Как лучше тебя трахать?

Вскидываю на него разъярённый взгляд:

— Как ты смеешь? — шиплю возмущённо, а у самой щёки горят огнём.

Приподнимаюсь на подушках. Бездна! Как же хочется дотянуться до него и влепить пощёчину! Хлёстко и звонко! Чтобы стереть надменность и спесь с его высокомерного лица!

Если бы не сын у него на руках, клянусь, так бы и сделала, несмотря на своё состояние!

— Это ТЫ как смеешь? — от голоса дракона у меня мурашки по коже. — До сих пор о нём вспоминать?

— Ты сам спросил про имя, — голос дрожит от обиды, — я ответила!

— Что имя сыну даёт отец? — усмехается Сардар. — Да будет так!

Растерянно наблюдаю за тем, как дракон встаёт, по-прежнему с младенцем на руках, и идёт прочь, не оглядываясь.

Легко удерживая малыша на одной руке, второй рукой Сардар открывает балконную дверь и выходит.

Комнату наполняет удалённый гомон толпы. Боже, да что там стряслось? Никогда такого не было!

Поджимаю губы и вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть, что происходит. Сардар пересекает балкон. Его тяжёлый чёрный плащ колышется в такт шагов.

— Ах!

Дракон останавливается у самого ограждения и поднимает моего сына высоко над головой. Что он делает? Хочет сбросить его вниз?

Вот же Бездна!

Раздаётся жалобный детский плач, от которого у меня болезненно сжимается сердце. Проклятье!

Подгоняемая отчаянным материнским страхом, спускаю ноги с кровати и встаю. Пошатываюсь. Прохладное дерево холодит ступни. Делаю пару шагов, по потом вынужденно хватаюсь рукой за столбик балдахина у основания кровати.

В ушах монотонный пронзительный звон. В глазах темнеет. Между грудей и по спине бегут ручейки ледяного пота. Во рту привкус железа.

Сквозь звон в ушах слышу явно усиленный голос Харда:

— … будущий правитель Бладрии и новых земель! Рулэнд Хард! МОЙ сын!

Восторженные крики толпы глушат даже звон в ушах. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться и осознать услышанное.

Бо-же.

Всё это наяву. Мой сын — наследник целой страны. В глазах общества отныне он сын Сардара Харда.

Потому что ОН так решил.

Я до последнего не верила. До последнего думала, что всё это временно: похищение, моё здесь заточение, а сейчас…

ОН забирает себе всё. Меня, мою свободу, жизнь, моего ребёнка.

Капкан смыкается сильнее, отрезая все пути отступления. Прислоняюсь холодным лбом к столбику кровати, вдыхаю запах покрытого лаком дерева. Закрываю глаза. Касаюсь губами гладкой поверхности. Часто дышу.

Сама не замечаю, как колени подгибаются, и я сползаю вниз, продолжая обвивать руками лакированный столбик. Сознание уплывает, и я проваливаюсь в беспамятство.

— Твою ж мать! Лана! — вырывает из небытия раздражённый рык.

Звук шагов стихает, раздаётся снова.

Меня подбрасывает вверх.

— Зачем ты встала?!

Пространство качается. Чувствую спиной мягкий матрас, затылок касается подушки. Нос окутывает аромат вереска и пепла.

Я не осознаю, кто я и где, всё ещё плаваю где-то на границах сознания.

Чувствую прикосновение чужих губ ко лбу. Бережное, успокаивающее, нежное.

Оно располагает и хочется не думать ни о чём, а просто довериться, что я и делаю.

Чувствую прикосновение тыльной стороны пальцев к моей коже, как кто-то очерчивает линию декольте. Тяжело сглатывает и хрипло ругается:

— Проклятье, что ты со мной делаешь?

Я словно обездвижена и под внушением. А может, это сон?

Если и так, то пусть он не заканчивается.

Чужие губы накрывают мои. Позволяю. Послушно обвиваю руками мощную шею. Отвечаю на поцелуй. Привыкаю ко всё возрастающему напору. Дыхания не хватает.

Мужская ладонь жадно накрывает мою грудь, сначала одну, затем вторую, так чувствительно, на грани с болезненностью. Словно со стороны слышу жалобный стон, и с опозданием понимаю, что он мой собственный.

— Ла-на, — хриплым шёпотом на ухо.

Совсем рядом раздаётся детский плач, и я резко открываю глаза.

— Сардар! — шиплю сквозь зубы, упираясь кулачками в твёрдую мужскую грудь, нависающую надо мной.

Дракон криво усмехается:

— А кого ты ожидала увидеть?

Хватаю ртом воздух, пытаясь понять, что это, вообще, на меня нашло? Вершинки груди чувствительно ноют, словно их выкручивали или кусали. Щёки горят.

Детский плач усиливается. Поворачиваю голову и вижу сыночка рядом с собой посередине кровати. При виде его меня топит нежностью, и совсем нет желания с кем-то ругаться. Даже с проклятым драконом, который и не думает слезть с кровати и продолжает нависать надо мной, внимательно наблюдая.

Осторожно беру на руки пищащий крохотный комочек. Такой лёгкий!

Пристраиваю его себе на грудь. Кроха смешно тычется носиком и ртом, словно инстинктивно ищет еду.

Я… кажется, я знаю, что нужно делать. Тянусь к завязкам на сорочке, но тут же замираю:

— Отвернись! — бросаю быстрый взгляд на Сардара из-под ресниц. — Пожалуйста.

Он и не думает выполнять просьбу, а лишь нагло ухмыляется:

— Брось, Лана, чего я там не видел? Продолжай.

Поджимаю губы. Вскидываю подбородок. Упрямо смотрю в сторону и жду. Дракон морщится, но отворачивается.

Бросаю на него опасливый взгляд и высвобождаю из сорочки грудь.

Весь мой материнский опыт ограничен жеребятами с конюшни отца в загородном замке, где мы с Арраном провели детство, да парой-тройкой прачек, которых видела с младенцами на руках, когда пробегала мимо хозяйственных построек.

Интересно, как это работает? У меня тоже получится? А если нет? У Сардара будет новый повод для насмешек. Впрочем, не всё ли равно?

Забываю о присутствии наглого дракона, сосредотачиваюсь на малютке.

Неумело прислоняюсь грудью к крохотному ротику. Ай! Прикусываю нижнюю губу от неожиданной резкой боли! Жадный ротик тут же смыкается на чувствительной коже, будто так и надо! Как это… ох… жжёт! К такому не сразу привыкнешь…

Фух! Но есть и хорошие новости: кажется, хотя бы тут у нас всё работает как надо и сразу. Слава Драконьему Богу! Хотя бы с этим не возникло проблем!

— Рулэнд, — шепчу еле слышно, сама себе, примеряя имя.

— Рождённый править, — поясняет Сардар так же тихо, вновь наблюдая за нами сосредоточенно и спокойно.

Вскидываю на него озадаченный взгляд, готовясь отражать атаки, но дракон не нападает. Он просто смотрит, хотя по его лицу и не разобрать, о чём думает.

Зато у меня в голове одна мысль, к которой так и не могу привыкнуть:

— Мой сын… подумать только.

— Теперь он мой больше, чем твой, — усмехается дракон, бросает выразительный взгляд на моё запястье с исковерканной меткой истинной. — Акт о престолонаследии подписан. Шутки кончились, Лана. Ты просила, и я сделал. Но надеюсь, когда просила, ты понимала все последствия.

Моргаю, озадаченно глядя на Сардара. И до меня только сейчас доходит подлинный смысл его слов…

Я просто хотела, чтоб у меня не забирали ребёнка. А сейчас получается, что своими же руками намертво привязала его к Бладрии? Так что ли? Вздох.

И теперь, даже если я, по невероятному везению, смогу отсюда выбраться, он — нет?

— Я…

Судя по насмешливому выражению лица дракона, все мои мысли отразились на лице, и это его порядком развеселило.

— Отдыхай, жена, — произносит он, нагло рассматривая мою обнажённую грудь, которая сейчас занята малышом. — Я уезжаю. Надолго.

— Куда? — спрашиваю инстинктивно, чтобы прикинуть, сколько у меня времени прийти в себя и что-то предпринять.

Сардар усмехается:

— Есть дела в приграничных землях. Рассчитываю управиться за пару месяцев.

Он встаёт с кровати, но вместо того, чтобы уйти прочь, вдруг упирается рукой в подушку рядом с моей головой и нависает:

— Но, когда я вернусь, Лана, будь готова к тому, что мы продолжим с того, на чём остановились.

— Ах! — зажмуриваюсь и отворачиваюсь, но его губы властно прижимаются к моему виску, клеймя раскалённым поцелуем и царапая нежную кожу грубой щетиной.

Открываю глаза только когда шаги дракона стихают за спиной и за ним плотно закрывается дверь.