Измена. Невеста лорда-дракона

Глава 8. Хейли Ривер

Когда Видар ушел, в комнату наконец-то прорвалась Клементина. Женщина окинула меня неприязненным взглядом, после чего, поджав губы, приказала следовать за ней. Мне стоило немедленно поставить экономку на место, но я пока не была уверена в собственном статусе. Шанар очень четко обозначил свое отношение, и я невольно усмехнулась, проведя параллель. Последнюю неделю своей жизни я прожила в схожих условиях — презираемая прислугой и хозяином дома. Но в тот раз это был мой собственный выбор. О котором я, однако, забыла, и мои страдания были вполне настоящими.

— Здесь ваша спальня, лесса, — голос Клементины неожиданно вклинился в мои мысли. — Еду вам будут приносить. Альтар сказал относиться к вам, как к пленнице.

Вот как? А что случилось с невестой? Передумал?

Я послушно прошла в комнату, на которую мне указали. Она была небольшой, но довольно чистой и уютной. Не так уж плохо для пленницы. Я устремилась к огромному окну и, раздвинув занавески, обнаружила глухую стену.

— Вам так будет привычнее, — насмешливо бросила Клементина. — Вы, темные, привыкли жить в пещерах.

С этими словами она захлопнула дверь, и в замке со скрежетом провернулся ключ.

Проклятие!

Про пещеры — это было распространенное заблуждение. Или не совсем. Когда часть светлых эльфов приняла силу Никсы и перешла на сторону тьмы, их изгнали из Вечного Леса. Люди и прочие расы опасались новой силы, и темным эльфам нигде не было места, кроме пустынного Сумеречного Континента. Там не было ни растений, ни животных, только мертвые земли, которые ожили благодаря усилиям новых поселенцев. Да, поначалу приходилось жить в пещерах, спасаясь от холода и непогоды, питаться грибами и подземными хищниками, но со временем темные эльфы вышли на поверхность и начали строить дома.

В комнате, которую экономка назвала спальней, были еще несколько дверей. За одной из них я обнаружила вполне современную ванную, за другой — туалет, а в третьей была гардеробная. Пустая.

Что ж. Я села на кровать, не зная, чем заняться. Как мне выбраться из лап Видара? И стоит ли? Что сделает Драгос, если мы встретимся? Я все еще его истинная пара, но при этом наследница Кайдеона. Что он выберет? Любовь или долг? При мысли о том, что Дракон от меня откажется, мое сердце болезненно сжалось. У темных эльфов нет такого понятия, как истинная пара, но притяжение Драгоса действовало на меня с неистовой силой. Даже несмотря на то, как холодно он ко мне относится в последнюю неделю, я продолжала питать надежды на светлое будущее. Я видела в нем большой потенциал и рассчитывала, что со временем найду подход, не подозревая, что уже сделала это. И лишь его мнимая измена стала последней каплей, заставившей меня сбежать от него в ночь перед свадьбой.

Не известно, сколько прошло времени, пока я просто сидела и размышляла, погрузившись в какое-то странное спокойствие. Как будто меня заколдовали, лишив эмоций. Я переживала где-то внутри себя, без любых внешних проявлений. Другая на моем месте, наверное, кричала бы и требовала свободы, крушила посуду и исследовала пути отступления. В то время как я просто сидела, уверенная, что все это бесполезная трата сил и энергии.

Скрежет ключа в замке заставил меня оторваться от мыслей. Я вскочила на ноги, готовая встретить опасность лицом к лицу, но за дверью оказалась всего лишь Клементина. Боком протиснувшись в комнату, она вкатила за собой сервировочный столик на колесах и ногой захлопнула дверь. Видимо, чтобы я даже не думала убегать.

— Поздний завтрак, дорогуша, — женщина бросила на меня взгляд исподлобья и принялась переставлять тарелки, накрытые клошами, на низкий столик, что стоял у меня в комнате. Видимо, женщина тоже не знала толком, как себя со мной вести, поэтому выглядела немного неловко. На несколько мгновений в спальне повисла тишина. Я молча наблюдала за ее неторопливыми движениями, не делая попыток помочь. У меня не было никакого желания задерживаться в этом доме и заводить здесь друзей, но и враги мне тоже не были нужны.

— Только без глупостей, — неожиданно предупредила Клементина. — Через час я вернусь за посудой. Если не поешь за это время, останешься голодной.

Я не собиралась морить себя голодом, иначе в удобный для побега момент можно было остаться без сил. Да и в нашей деревне жизнь была не очень-то сытной, во время войны некому было заботиться об урожае, поэтому я всегда уважительно относилась к продуктам.

— Благодарю, — приблизившись, я подняла крышку с ближайшего блюда и не ошиблась. На тарелке действительно лежало ароматное, запеченное в травах мясо. Я улыбнулась. Крольчатина. Темные, в отличие от своих светлых собратьев, очень ценили мясо, и я не была исключением.

Похоже, Видар решил хорошо обо мне заботиться, несмотря на то, как с ним поступила моя мать.

Клементина окинула меня оценивающим взглядом.

— Если собираешься меня очаровать, то забудь об этом. В Друм-Холле не действует никакая магия.

Значит, у меня не получится определить, получила ли я наследие собственного отца? Но как я тогда научусь упрявлять своими способностями? Что, если за пределами этого дома мои тени выйдут из-под контроля?

Это первое, о чем мне стоило поговорить с шанаром. Ведь он хотел наследников, владеющих способностью управлять тенями. Но если мне не передался этот дар, тогда я для него бесполезна. Пожалуйста, Никса, пусть у меня не будет этого проклятия. Я никогда не хотела нести зло в Алассар. Я хотела только жить и быть счастливой настолько, насколько это возможно. Меня привлекало целительство, но теперь на этой мечте, наверное, можно поставить крест.

За своими невеселыми мыслями я даже не заметила, как Клементина покинула комнату. Услышала только, как в замке повернулся ключ, и я осталась наедине со своим поздним завтраком. Усмехнувшись, я сняла клоши с остальных тарелок и приступила к трапезе.

Видар вернулся раньше, чем я ожидала. В доме, в котором я жила с Теоном Ривером, если кто-то приходил, это сразу было слышно по скрипу двери, шуму голосов. В Друм-холле же стояла мертвая тишина, когда на пороге моей темницы внезапно появился шанар. Я даже не успела дожевать свой завтрак, когда он ворвался и быстрыми шагами приблизился практически вплотную.

— По лесу, где я тебя нашел, рыщут драконьи гвардейцы, — он схватил меня за плечи и толкнул к кровати. От неожиданности я упала, спружинив на мягком матрасе. — Ничего не хочешь мне рассказать?

Он уставился на меня, гипнотизируя своими глубокими голубыми глазами.

— Ничего, — открыто и честно глядя в ответ, сказала я. — Не думаю, что это как-то связано со мной. Или, возможно, они нашли там иллюзию моего тела. Что ты, кстати, сделал с ним?

— Имитировал нападение ларка, — усмехнулся шанар. Его плечи заметно расслабились, а взгляд стал чуть менее колючим. — Пусть эти чешуйчатые гады понервничают, уверенные, что твари вернулись в Алассар.

— А они могли вернуться? — я поежилась. Пусть новое поколение этих страшных оборотней никогда не числилось во врагах темных эльфов, от одного упоминания их у меня по спине шел холодок. Как мы вообще смогли вывести столь могущественных монстров, что они стали достойными противниками Драконам?

— Как ты вообще оказалась в том лесу? — светлые глаза вновь с подозрением прищурились.

Я закусила губу, потому что не могла вспомнить, спрашивал он меня об этом или нет. Что я солгала в прошлый раз, если спрашивал? Что, если это очередная проверка?

— Я охотилась, — если добавить в голос уверенности, это было похоже на правду.

— Я не видел на тебе никакого оружия. Пошла на кабана с голыми руками?

— Я потеряла все, когда началась спонтанная инициация. Я испугалась и побежала, не зная, что происходит.

Это было практически честно. Мне действительно было страшно, пока я продиралась сквозь заросли, убегая от своего вероломного жениха.

— Ну что ж, — тон Видара внезапно стал мягким. Склонив голову набок, он разглядывал меня, и в самой глубине его глаз мерцали искры. Кончиками пальцев мужчина коснулся моей щеки, и я, не сдержавшись, дернула головой, уходя от прикосновения. Шанару это не понравилось, и он горько усмехнулся.

— И в кого же ты переродилась? — спросил он тихо.

Я пожала плечами.

— У меня не было времени разобраться в себе, ты появился практически сразу после спонтанного выброса силы. Наверное, что-то почувствовал. А в этом доме стоит блокировка на магию.

— Почувствовала? — самодовольно усмехнулся он. — Что ж, я смогу попытаться обучить тебя. Уверен, ты получила именно ту способность, на которую я рассчитывал.

И из-за которой весь мой род был уничтожен.

Я отвернула лицо от новой ласки, но Видар не собирался отступать. Он стоял, нависая надо мной, в то время, как я сидела на кровати.

— Знаешь, я не буду торопиться с наследниками, — внезапно сказал мужчина. — Ты теперь моя, и уже никуда отсюда не денешься, я об этом позабочусь.

Длинные сильные пальцы обхватили мой подбородок, и я была вынуждена посмотреть прямо в холеное лицо с тонкими чертами, обрамленное длинными, чуть вьющимися волосами. Видар, определенно, был красив. Но только снаружи.

— Все эти годы, что я ждал падения твоей защиты, я предвкушал, как это будет. Как я найду тебя и отомщу за предательство твоей матери. Мне ведь в тот раз чудом удалось уцелеть. Еще немного, и ее план бы удался. Она могла сохранить дочь, а меня оставить умирать. И это, знаешь ли, не могло не приводить меня в ярость каждый раз, когда я думал об этом.

Будто в подтверждение, в его глазах полыхнуло пламя, и из-под маски холеного шанара на мгновение выглянул монстр. Тот самый, которым он на самом деле и являлся.

— Но теперь мне кажется, что просто использовать тебя и сломать будет не так сладко.

Я даже не вздрогнула при этих словах. Наверное, меня уже сложно было удивить жестокостью и тем, что принимая какие-то важные для меня решения, моего мнения никто не спрашивал. Отчим собирался продать меня соседу, а в итоге продал дракону с такой ужасной репутацией, что я содрогалась каждый раз при мысли о нем. Это сейчас я знаю, что все слухи были неправдой, да и не продавал меня никто, но осадочек, как говорится, остался.

— И как ты собираешься поступить? — мой голос не дрогнул, за что я мысленно себя похвалила.

— Я буду приручать тебя, Хейли, — его усмешка стала соблазнительной. — Я хочу, чтобы ты меня полюбила. Чтобы с нетерпением ждала в спальне моего возвращения, чтобы млела от моих ласк, чтобы сама жаждала подарить мне наследников.

— Этого никогда не будет, — качнула головой я. Наверное, с моей стороны это было глупо. Пусть бы и дальше заблуждался, а я бы в это время строила план побега.

— Тогда пряник сменится кнутом, — его пальцы сжались на моем подбородке, причиняя боль. — После инициации твои ментальные щиты окрепли, но рано или поздно я найду к ним подход. Я буду истязать твой разум до тех пор, пока ты не согласишься принять меня.

— На попытки могут уйти годы, — прошипела я, пытаясь оттолкнуть от себя его руки. Но бороться с мужчиной, который был в два раза крупнее меня и в сто раз злее, было бесполезно.

Перехватив мои запястья, Видар одним движением опрокинул меня на кровать и накрыл своим телом, полностью лишив возможности дышать. Возможно, это такой способ заставить меня подчиниться? Показать свою силу и то, что пока я без сознания, со мной можно делать все, что угодно? Но в следующее мгновение давление ослабло, и я смогла сделать вдох. Мужчина все еще лежал на мне, опираясь на одну руку. Второй он продолжал держать мои запястья.

— Если не поможет ментальное воздействие, — усмехнулся он, с жадностью разглядывая распростертое под ним тело. — Я попробую физическое. Жаль, конечно, будет портить твою гладкую кожу, но у меня есть слабый дар к магии исцеления. Я смогу истязать тебя и лечить. Бесконечно. До тех пор, пока ты не полюбишь меня, сладкая.

Или не возненавижу до такой степени, что приложу все усилия, чтобы убить.

Наверное, эта мрачная решимость отразилась в моих глазах, потому что улыбка шанара стала шире.

— Это противостояние обещает быть весьма захватывающим, — с предвкушением произнес он, а в следующее мгновение его губы накрыли мои в жестоком, подчиняющем поцелуе.

Я попыталась его укусить, и мне это даже удалось. Но мужчина, казалось, не чувствовал боли, наслаждаясь каждым мгновением моего мучения. И когда он оторвался от меня, по его подбородку струилась кровь, вкус которой чувствовался у меня на языке. В его глазах полыхало темное пламя, и я неверяще покачала головой, глядя на него.

Помоги мне, Никса, это зверь в мужском обличье действительно безумен.