Измена. Один раз не считается! (СИ)

Глава 7

Платон

— Как же так, а? Ну, как? — повторяю я снова и снова.

Мучительно выдыхаю этот вопрос в безразличный потолок коридора больницы.

Лида сидит рядом, невероятно притихшая.

— Я ее одну не оставляла. Клянусь… — отвечает тихо. — Утром Поля проснулась раньше меня. Я только успела спросить, куда она собралась, а тут… — машет рукой. — То есть там… Пекарня через дорогу. Рано утром у них уже свежие булки. Говорит, плевать на диеты, булку хочу… Синнабон с корицей! И ушла…

Этот рассказ я уже наизусть знаю.

Поля побрела рано утром в пекарню. Наверное, она еще не надела свои линзы, поэтому не заметила открытый люк и рухнула в колодец. Лида засуетилась, когда прошел час, звонила подруге и отправилась на ее поиски. Нашла по звуку звонка телефона из канализационного люка.

Поля очень-очень неудачно упала, расшибла голову. Ей сделали операцию, но сейчас она в реанимации, и я не нахожу себе места.

Еще и Ефим звонит.

Я отхожу, чтобы ответить.

Раздосадованный и злой.

Какого хрена ему надо, спрашивается?!

— Че, как? — интересуется. — Жену успокоил?

Ефим невозмутим спокоен, как отдыхающий слон. Сжимаю пальцами переносицу, чтобы не обматерить его. Мы ведь новый выгодный контракт заключили, впереди маячит длительное сотрудничество…

Я должен держать себя в руках.

— Моя жена сейчас в реанимации. Полагаю, это достаточно спокойно?

Все-таки не удержался от едкой горечи в ответ.

— Что стряслось? Где?

— Не важно, Ефим Алексеевич. Важно другое, сотрудничаем мы с вами, как положено, без панибратства, бань и блядей! — добавляю я.

Вот так и надо было сразу, а то…

Теперь уже поздно.

Нет сомнений в том, что именно я виноват в случившемся.

Логическая цепочка проста и верна. Если бы я не изменил Полине, она бы не убежала ночевать к подруге, не провела бы ночь без сна, не побежала бы с утра пораньше покупать синнабоны без линз, не рухнула бы в этот колодец!

Другой версии случившегося нет и не будет.

Живи теперь с этим, Платон!

Позднее в больницу прилетают родители Полины.

— Платош, сыночек! — крепко обнимает меня теща и громко плачет. — Что случилось? Не молчи, родной…

От этих сердечных объятий и слов мое сердце в груди скукоживается.

Никто не предупреждал, не вывешивал табличку, что если всего один разочек спустить ситуацию на тормоза, всего один гребаный раз сдаться с мыслями, что это совсем ничего не значит, просто физиология, потом придется стоять и пытаться выдержать натиск цунами проблем.

Ничего не могу выдавить из себя в ответ, мне колко, стыдно… Оксана Михайловна называла меня сыном, а я ее — мамой, своей-то нет, ушла еще когда мы только встречались с Полиной. Но Полечка ей очень нравилась…

— Все наладится, Оксана Михайловна, — выдавливаю я из себя. — Сядьте.

Отец Полины тихо стоит и мнет в руках свою кепку. Он всегда мало говорит, скромный и неприметный на вид мужчинка, но я как-то видел его вышедшим из себя… И навсегда запомнил, что лучше не выводить его из себя.

Плача и сморкаясь в бумажный платочек, теща садится.

— Что случилось, Платон? — тихим голосом интересуется отец Полины. — Как это произошло?

— Полина рухнула в колодец. Была без линз, скорее всего, не заметила открытый люк.

— Это я уже знаю, — кивает Евгений Александрович. — Я спрашиваю о том, где был в этот момент ты сам. Вы были не вместе, как я понимаю? Ранним утром…

Вот, подбирается. У меня противно сосет под ложечкой.

— Мы были не вместе, — отвечаю твердо.

Родители Полины переглядываются. Отец моей жены сощуривается, пристально впиваясь в меня взглядом.

Мы редко… очень редко ночуем по отдельности! Всегда на то есть веские причины…

В каком бы ни были состоянии, возвращаемся друг к другу, и родители Полины об этом знают.

Кажется, они начали подозревать, что у нас с Полей что-то случилось…