Измена. Тайный наследник. Том 2 (СИ)

26

Меч, который я хотел всадить старику в грудь, он отражает рукой, и на руке остается длинный порез, который тут же заживает прямо на глазах.

Я бью старика ногой и наношу одновременно с этим еще один удар мечом, но он хватает его ладонью так легко, словно это тонкая деревянная палка, а не тяжелый полуторный меч. Он резко дергает руку вниз, выворачивая мое запястье и отшвыривает клинок в сторону.

— Беги, раздери тебя пекло, — кричу я Лилиане и хватаю Салемса за горло. Чувствую, как он пытается разжечь в себе больше силы и со всего размаху бью его в лицо кулаком обернутым в толстую цепь, которой был прикован. Он издает какой-то крякающий звук и его глаза загораются тусклым светом.

Вот это уже плохо. Я все еще слишком слаб, чтобы противостоять дракону и в следующую секунду он отшвыривает меня в стену, едва не выбив из меня весь дух. Он подходит ко мне, разминая рукой челюсть и размахнувшись, бьет меня сапогом в живот.

— Глупый, жалкий, никчемный Каэн, — говорит он, нанося удар за ударом. — У тебя был шанс, но ты упустил все, что мог. Идиот.

Я с досадой бросаю взгляд на Лилиану и вижу, что она и не собирается бежать. Вместо этого она поднимает с пола нож, пока Салемс не видит и делает шаг к нему навстречу.

Он так увлеченно избивает меня ногами, выкрикивая ругательства, что не замечает, как Лилиана подходит к нему совсем близко.

— Думаю на этот раз ты усвоишь урок, — рычит он и дергает меня за волосы, заставляя подняться на ноги. Я собираю всю доступную мне силу и наношу еще один удар ему в лицо. Любого человека такой удар убил бы на месте. Но Салемс не человек, поэтому он лишь кривится и одной рукой держа меня за волосы, другой бьет прямым ударом в живот, а затем в ли лицо, я чувствую, как с хрустом ломается нос и из него хлещет кровь.

В глазах темнеет и я пускаю все оставшиеся гореть нити на то, чтобы залечить треснувшие кости собственного лица. Еще один такой удар и мое тело будет мертво. Я пытаюсь дернуться но Салемс держит крепко.

А в следующую секунду я слышу чудовищный рев и хватка, удерживающая меня, ослабевает. Я делаю шаг назад и облокачиваюсь о стену, чтобы не упасть.

Лилиана стоит возле Салемса, словно обнимая его сзади. Я вижу ее лицо, которое выражает… Что оно выражает? Радость? Удовлетворение? Безумие?

И только тут я замечаю, что клинок, который она подняла с пола, по самую рукоять погружен в грудь Салемса.

Он не заметил, как она приблизилась к нему и нанесла удар.

Я горжусь девочкой в этот момент, но еще больше я испытываю досаду.

То, что она сделала, конечно, очень смело, но едва ли это способно остановить Салемса.

— Беги! — хриплю я, падая на колени от бессилия. — Беги сейчас!

— Я не пойду никуда без брата, — говорит она и вытаскивает клинок из груди Салемса, а затем втыкает его снова, отчего тот ревет еще яростнее и отбрасывает хрупкую фигурку Лилианы в сторону.

Салемс выдергивает нож и смотрит на кровь, стекающую по рукояти и пачкающую его руку. Едва ли он когда-то видел собственную кровь, так много собственной крови.

— Ах ты тварь, — говорит он, не веря в то, что видит. — Ты поранила меня.

Он вытирает нож о свою расшитую золотом одежду и идет к Лилиане, но я вижу, что движения его уже не так точны. Вижу, что в нем уже не так много силы. Он дракон, но старый и давно утративший большую часть силы. Настоящего дракона нельзя так просто застать врасплох. Настоящему дракону нельзя пустить кровь не лишив его силы.

— Ты забыл про меня, старик! — рычу я, видя, что он приближается к Лилиане. Если она сейчас умрет от его руки, то все это было зря… Я вижу, как она начинает шевелиться и отползать в сторону.

Она встречается глазами со мной и я снова повторяю одно и то же слово.

Беги.

Цепляюсь за ногу Салемса, пытаясь повалить его. Он отпихивает меня, словно собаку и что-то выкрикивает.

Я ощущаю прикосновение холодной острой стали, чувствую, что в плечо мне вонзается нож, но не ослабеваю хватку. Из раны на плече льется кровь, но мне уже все равно. Самое главное, что мне нужно было увидеть, я увидел.

Лилиана, переступая через поверженных солдат, выбегает из камеры.

— Ты ее не получишь, подонок, — шепчу я, мертвой хваткой цепляясь за извивающегося старика. — Прежде, чем достать ее, тебе придется убить меня.

Салемс рычит и спотыкается, обрушиваясь на пол. Я собираю все силы, ползу вперед и вдавливаю цепь в его шею, чувствуя, как мои последние силы иссякают. Мне нужно только дать ей время.

И тут, перед глазами, вместо сырой камеры со следами крови на стенах, вместо яростного лица Зенедира Салемса, вместо черно-красной пелены перед глазами, возникает лицо Анны. Я вижу ее так, словно она прямо здесь сейчас рядом со мной. Я могу поклясться, что чувствую исцеляющие прикосновения ее рук. Чувствую любовь, которую дарит мне ее взгляд.

— Прости меня, — говорю я, глядя в ее любящие глаза. — Прости, что не нашел тебя. Прости, что причинил боль.

Но она ничего не отвечает. Лишь смотрит, держа руки на животе.

А в следующую секунду все исчезает и остается лишь черная темнота.