Изумрудное пламя

Глава 8

Алессандро уставился на Носорога. Его брови сошлись на переносице.

— Почему бы нам просто не взять мою машину?

— Потому что мы направляемся в Дыру, где нам придется пробираться через дикую и, скорее всего, затопленную местность со множеством угроз.

— Моя машина быстрая и маневренная.

Я подняла руку и развела большой и указательный палец на дюйм.

— И у нее вооот такая посадка.

— Ты хоть можешь разогнаться до максимальной скорости на этом чудовище?

— Конечно.

Он скептически покосился на громоздкий внедорожник. Уголки его губ слегка приподнялись.

— А если за нами что-то погонится и нам понадобится перепрыгнуть через дыру в мосту?

— Если что-то погонится за нами, я развернусь, перееду его, а затем буду кататься по нему взад-вперед, пока его тело не станет плоским, как блинчик.

Он поднял брови.

— Если хочешь прыгать через мосты, можешь ехать за мной на своей машине, но лично я беру эту. Ты хочешь прикатить в штаб-квартиру «Рекультивации Дыры» на своем «Спайдере», потому что он сочетается с твоим образом наследника Дома. Так Марат будет тебя недооценивать, что тебе весьма на руку. Могу только посочувствовать. Вчера я хотела казаться некомпетентной и уязвимой, а ты всем рассказал, как мои силы заставили тебя задуматься. Мы берем Носорога.

Он поднял руки.

— Ладно.

— Спасибо тебе большое за сотрудничество.

— Пожалуйста.

Он прошел к своей машине и открыл багажник. Покопался в нем и вернулся со штурмовой винтовкой.

— Что это?

— Это карабин М4. Он с воздушным охлаждением, газовым приводом, магазинным питанием и стреляет патронами калибра 5,56.

— Я знаю, что такое карабин М4. Что это к нему прикреплено?

Алессандро сделал вид, что осмотрел винтовку.

— А, это.

— Это что, гранатомет М320?

— Похоже на то.

— Просто из любопытства, может в этой крохотной машине у тебя еще и пулемет припрятан?

— Не припоминаю. — Он наклонился ко мне, ехидно сощурив глаза. — Не хочешь забраться туда со мной и поискать?

Задавать ему вопросы явно было ошибкой.

Я открыла джип и он загрузил в него М4. Следом отправились два чемоданчика с пистолетами. Затем еще один футляр, который он поставил поверх пистолетов.

— Что там?

— Ножи.

Я достала и открыла свой чемоданчик с мечами. Два фута в высоту и четыре в длину, он раскладывался как набор инструментов, где на верхней полке были мои любимые клинки — тактический гладиус и мачете, а ещё рапира. На нижней полке находилось разнообразие ножей всех форм и размеров.

— На всякий случай, — сказала я ему.

— Мило, — ответил он.

Не так мило, как клинок Линуса, который я уже положила в бардачок.

Я захлопнула багажник, села за руль, Алессандро занял место пассажира, и мы тронулись.

Алессандро расслабился в кресле, вытянув длинные ноги и облокотившись широкими плечами на спинку. Солнечный свет просачиваясь через окно, играл на его волосах. Его лицо, наполовину затененное тенью, было душераздирающим. Я могла бы схватить телефон и сделать серию из двадцати снимков, и каждый из них стал бы шедевром.

В машине витал слабый аромат сандалового дерева, смешанного с нотками ванили и цитруса. Запах Алессандро. От него так пахло в тот день, когда он поцеловал меня, и я чуть не разделась перед ним донага в туалете «Театрального центра Уортема». Он так же пах, когда я пришла сказать ему, что влюблена в него, и застала его собирающим вещи.

Я хотела знать, что произошло между ним и Арканом. Что бы это ни было, оно потрясло его до глубины души. Меня это съедало изнутри. Я хотела знать.

Если я спрошу у него, он расскажет. Это было что-то ужасное, потому что ничто меньшее не причинит подобного рода сейсмический сдвиг в человеке. Он расскажет мне, и когда я узнаю, я захочу, чтобы ему стало лучше. Я стану переживать за него. Я не могла позволить себе переживаний.

Я повернула направо на Кемпвуд драйв. Мы могли бы проехать по Хемпстед, но она была закрыта из-за дорожных работ. В Хьюстоне было три постоянных: смерть, налоги и нескончаемые дорожные работы. Будто шутка надо мной. Стоило нам свернуть на платное шоссе Сэма Хьюстона, как мы попали в пробку. Впереди завыли сирены. Придется стоять здесь какое-то время.

До меня долетели нотки сандалового дерева и ванили. Мне нужно было отвлечься.

Я снова вспомнила о кратком изложении дела от Августина. Я прочитала его прошлой ночью и переслала Алессандро перед тем, как вырубилась.

Детективы «МРМ» стоили своих денег. За короткое время работы они сумели восстановить хронологию передвижений Феликса, побеседовали с четырьмя другими Превосходными и их персоналом, и получили предварительное заключение коронера.

Феликс умер в пятницу, 15 июля. В тот день он отвез своих детей в частную школу и прибыл в офис «Мортон Энтерпрайзес» в 8:15, в точности как и в любое другое утро. Он провел три часа в офисе, совершив несколько телефонных звонков в инженерную компанию, задействованную в проекте рекультивации. Пообедал он за рабочим столом — гирос с картофелем из кафе за углом — поработал еще после обеда, и в 14:17 вышел из здания. В 15:00 его видели в Башне Америки, где он столкнулся с Линусом.

К 15:30 он уже покинул Башню Америки и вернулся в офис. Судя по его ежедневнику и словам секретаря, у него не было планов на вечер, и он должен был вернуться домой на ужин с семьёй. Вместо этого, в 17:00 он позвонил своей домработнице, сказал, что у него поменялись планы и его не стоит ждать на ужин, и покинул офис.

Двадцать пять минут спустя неизвестный воспользовался личным кодом на воротах, для прохода в Дыру. Оба охранника клялись, что никто не входил туда раньше Феликса, и служба безопасности подтвердила их показания, так что этот человек должен был прибыть на остров на лодке или каким-то другим способом. Вскоре после этого будка охраны зарегистрировала Феликса за рулем. Код внутренних ворот был использован снова в 17:49, предположительно Феликсом. Больше живым его никто не видел.

Меня убивало то, что никто не подумал проверить его, но Феликс был Превосходным, и он и раньше оставался там ночевать, когда в этом была необходимость. Поскольку он позвонил своей экономке, дети решили, что он работает допоздна. Утром дочь Феликса попыталась дозвониться до него, и так как он не ответил, она связалась со своим дедушкой, который вызвал охрану на месте. Они начали прочесывать территорию и нашли его висящим на тросе, его тело было изрублено.

Он отправился на стройплощадку с кем-то встретиться. Его телефон был восстановлен, но в нем не значилось телефонных звонков или сообщений, поэтому договориться о встрече с ним должны были лично, во время его визита в Ассамблею.

Следователи «МРМ» пришли к тому же выводу, но внутренние дела Техасской Ассамблеи держались в секрете. Что бы ни происходило внутри сверкающих белых стен Башни Америка, они оставались там. Ни один из четырех других Превосходных не посетил лично Ассамблею в тот день, но присутствовали члены их семей: брат Татьяны, дядя Шерил, брат Марата и отец Стивена. Любой из них мог передать сообщение Феликсу. «Встретимся в Дыре. Это очень важно. Приходи один».

У каждого из четверых оставшихся в живых членов совета было алиби. У Стивена Цзяна оно было наиболее основательным. Он проводил конференц-звонок с фирмой в Токио, и судя по отчету «МРМ», разговор был слишком подробным для того, чтобы кто-то мог принять его облик. Марат ужинал со своей семьей, которая без сомнений соврет ради него, если он попросит. Шерил также ужинала в ресторане с подругой, личность которой пока оставалась неустановленной. Алиби Татьяны было наиболее шатким. Утверждалось, что она была в офисе, но «МРМ» засекли, что ее автомобиль покинул парковку «Пирс Билдинг» посреди дня и больше не возвращался.

Ноги Феликса были сожжены до пресловутых угольков. Татьяна могла бы сделать это за считанные секунды. Но зачем?

Я отвела взгляд от дороги и увидела, что Алессандро смотрит на меня. Что-то тоскливое и грустное промелькнуло в его глазах, а затем ледяные ставни снова опустились, и на меня посмотрел Ремесленник.

— О чем задумалась? — спросил он.

— Я не понимаю сожженных ног.

— Каталина, ты заметила, что каждый раз, когда мы встречаемся, все заканчивается обсуждением покойников?

— По-видимому, это природа наших отношений.

Его губы растянулись в ленивой улыбке.

— Не стоит так этому радоваться, — сказала я.

— Ты не можешь меня винить. У одиноких киллеров так мало возможностей поговорить о чем-то другом.

— Наверное, потому что вы всегда заняты убийством людей.

— Неправда. Я еще никого не убивал с тех пор, как приземлился в Хьюстоне.

— Чудеса да и только.

Пробка на дороге наконец-то рассосалась, и мы стали понемногу продвигаться вперед, сначала медленно, затем быстрее.

— Что тебя беспокоит в его ногах? — спросил он.

— С твоей профессиональной точки зрения, это было заказное убийство?

— Нет. Киллер бы расположился на болотах и пустил пулю в голову. Чисто, быстро и эффективно. Задача лишь устроить засаду и быстро оттуда убраться.

Мне следовало перестать на него смотреть. Каждый раз, глядя на него, я испытывала маленький укол.

— Никто никого не убивает, сжигая ноги. Ожоги могут означать, что его пытали, но здесь возникает две проблемы. Во-первых, ожоги слишком глубокие.

Физическая пытка была цикличной: после боли следовало облегчение, затем снова боль, пока жертва не сдавалась. Обещание положить конец боли было стимулом к разговору. Ноги же Феликса были практически сожжены.

— Согласен, — кивнул Алессандро. — Дай угадаю вторую проблему. Он был могущественным геокинетиком.

— Да.

Геокинетики контролировали минеральные компоненты земной коры: камни, песок, некоторые руды и все драгоценные камни. Они отменно создавали защитные барьеры, воронки и землетрясения, и их было трудно убить на земле. Превосходный геокинетик мог буквально разверзнуть землю под своими ногами и раствориться в ней, только затем, чтобы всплыть на поверхности в сотне ярдов и отправить своих противников в бездонную пропасть.

— Не представляю его сидящим, сложа руки, пока его пытают, — вздохнула я. — Способ убийства должен был быть быстрым и внезапным.

— Предварительное заключение показывает отсутствие воды в лёгких, — сказал Алессандро. — Это оставляет нам укус животного или перелом шеи, что остаётся единственным подходящим вариантом. Просто и быстро: накинуть петлю из силового кабеля ему на шею и столкнуть со здания. Его вес сделает все остальное. Все прочее, вроде утопления, укусов и сожжения занимает слишком много времени.

— Согласна.

К сожалению, это ничем нам не помогало. Сломать шею можно было и без магии. Буквально любой физически развитый человек был способен это сделать.

— Получается, ему сломали шею, сбросили в воду, где его покусали, а затем сожгли ему ноги и подвесили обратно на тросе? Зачем?

Алессандро развел руками.

Я посмотрела на него.

— Было бы очень сложно сделать это все в одиночку.

— Возможно, мы ищем нескольких убийц, — сказал он.

— Вот и хорошо, — хмыкнула я.

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Чем больше людей задействовано, тем больше уязвимостей можно использовать и тем выше шансы, что кто-то из них проговорится.

Он покачал головой.

— Иногда ты меня пугаешь.

— То-то же, Превосходный Сагредо. Бойся. Еще как бойся.

Старый способ добраться до Джерси-Виллидж с платной дороги означал съезд на Сенат-Авеню. За две мили до этого об этом предупреждающе вопил яркий новый указатель.

СЪЕЗД НА СЕНАТ АВЕНЮ ЗАКРЫТ

ИСПОЛЬЗУЙТЕ СЪЕЗД В ДЫРУ

Они, должно быть, отказались от всех тонкостей и просто назвали это съездом в Дыру.

Еще один знак.

СЪЕЗД В ДЫРУ

ЧЕРЕЗ 1 МИЛЮ

ТРЕБУЕТСЯ ПРОПУСК

— У нас есть пропуск? — спросил Алессандро.

Я указала на стикер в углу ветрового стекла.

— Августин выдал мне его перед моим уходом.

ВПЕРЕДИ СЪЕЗД В ДЫРУ

ПРАВАЯ ПОЛОСА ВЕДЕТ НА СЪЕЗД

РАЗВЕРНИТЕСЬ

УГРОЗА УТОПЛЕНИЯ

ТРЕБУЕТСЯ РАЗРЕШЕНИЕ

— Ненавижу топиться без разрешения, — пробормотала я.

— Тебе нравится следовать правилам.

— Только благодаря этому ты сидишь сейчас в моей машине.

— А я-то думал это из-за моей внешности и обаяния.

Я закатила глаза.

— Когда-то это могло быть правдой, но сейчас у меня иммунитет.

Он скривился.

— Не думаю, что на тебя это когда-нибудь влияло.

Ох, влияло, и еще как. Было время, когда я бы все отдала за пару минут в его компании.

Съезд изогнулся под платной дорогой и превратился в низкую длинную эстакаду. Рукотворное болото раскинулось по обе стороны от нас, вода была темной, как темное пиво. Островки плавающих водорослей усеивали поверхность, поразительно яркие, синие, оранжевые и ярко-зеленые. Между ними цвели огромные лилии, алые лепестки которых блестели, словно их окунули в кровь. Слева от нас из воды торчал остов здания. Виноградные лозы толщиной с мою ногу сжимали его, как руки, соединенные в единый кулак. Их темно-зеленые листья в форме сердец полностью скрывали структуру, за исключением фирменного оранжевого шара наверху. Бывший Филипс 76.

Вдалеке виднелись другие здания, некоторые все еще узнаваемые, другие были просто грудами осыпающегося бетона и растительности. Впереди и справа рябила вода. Чешуйчатое тело, ярко-оранжевое и длиной в фута два, подпрыгнуло в воздух. Позади него длинные зубастые челюсти прорвали поверхность, щелкнули, как ножницы, подхватили чешуйчатое существо, утащив его под воду.

— Моей матери бы здесь понравилось, — сказал Алессандро.

— Ей нравятся болота?

— Раньше она писала картины. — Выражение его лица немного смягчилось. — Она любит цвета, чем ярче, тем лучше. Здесь настоящее буйство природы.

— Ты мог бы сделать для нее фотографию, с которой она могла бы это нарисовать.

Его лицо закрылось.

— Мы сейчас не общаемся. Кроме того, она не брала в руки кисть с тех пор, как умер мой отец.

Что, черт возьми, происходит в его семье?

Алессандро разглядывал Дыру.

— Как это случилось?

— Политика.

Он вопросительно посмотрел на меня. Пришлось пояснить.

— Лет пятнадцать назад, мужчина по имени Томас Брюс решил баллотироваться в мэры. Он презентовал себя как успешного бизнесмена, богатого, но достаточного скромного, чтобы именоваться Буббой для своих друзей. Рекламная кампания демонстрировала его как своего в доску парня — жарящего барбекю, пьющего пиво, рассказывающего анекдоты и обещающего вернуть Хьюстон в «старые добрые времена». Каким-то образом, ему удалось победить. Затем выяснилось, что он даже не окончил колледж и большинство его предприятий приказали долго жить. Он стал ходячим посмешищем, и один из членов горсовета сказал ему об этом публично.

— Вы избрали клоуна?

— Не смотри на меня так. Я была еще маленькой, чтобы голосовать. Бубба Брюс был твердо намерен остаться в истории, поэтому решил построить систему подземки. К сожалению, Хьюстон стоит на болотах. Знаешь, какой самый простой способ обзавестись бассейном в Хьюстоне?

— Нет.

— Выкопать подвал.

Он ухмыльнулся.

— Так что, это американская Венеция?

— Это не совсем лагуна, но близко. Многие умные люди говорили Буббе, что его план идиотский. Но он уперся рогом и притащил команду магов, которые должны были «вытолкнуть воду». Город заплатил им кучу денег, они потратили полгода на исследования, а затем еще месяц на подготовку, и в судьбоносный день, все-таки ее вытолкнули.

Впереди наша эстакада упиралась в остров — небольшой клочок сухой земли с участком улицы в несколько кварталов длиной и несколькими разрушенными зданиями.

— Выходит, план Буббы сработал?

— Если можно так сказать. Джерси Виллидж, где мы сейчас находимся, был возведен над пустым нефтяным месторождением, и как только вода ушла, он частично просел. Сдерживание не удалось, и всю местность затопило.

Я сбросила скорость Носорога и мы покатили по эстакаде на остров.

— Что случилось с Буббой?

— Его выперли с должности. Город пытался исправить причиненный ущерб, но никто не знал как это сделать, да и денег уже не осталось. Люди потеряли все. Бизнес обанкротился, дома были разрушены. Понадобились годы для выплаты всех страховок, пока страховые компании судились с городом.

Справа от нас маячило большое заброшенное здание. Нижний этаж был полностью стеклянным. Высохшие водоросли покрывали стены над ним, странно контрастируя с ультрасовременными линиями здания. Грязная вывеска указывала, что это дилерский центр Nissan. Это место, должно быть, недавно осушили. Впереди остров заканчивался, и большой желтый знак советовал нам повернуть налево, направляясь к другой эстакаде.

— Тем временем, наркоманы и бездомные начали селиться в Дыре и устраивать делёж территорий. Затем люди стали сбрасывать сюда всякие потусторонние отходы и…

Стена зеленого цвета выросла слева и врезалась в Носорога. Внедорожник покачнулся, подвеска заскрипела, но устояла. Мешанина из растений, бледного металла и странной кости прижалась к моему окну.

Я нажала на газ. Носорог дернулся вперед и заскользил в левую сторону, к темной воде, плескающейся от осыпающегося асфальта. Что-то вцепилось в нашу переднюю ось и потянуло нас к болоту.

Я ударила по тормозам. Носорог заскользил, вращая колесами.

Шесть дюймов в сторону воды.

Еще шесть дюймов.

Зеленая масса у моего окна отступила, сжимаясь. Из нее вынырнул острый металлический клюв и ударил в мое окно. Бронированное стекло выдержало. Носорог скользнул еще на один фут к болоту.

Нам нужно было освободиться, иначе мы утонем.

— В здание, — скомандовал Алессандро.

Я убрала ногу с педали тормоза и развернула автомобиль в обратном направлении. Внедорожник резко повернул влево. Я нажала на газ. Носорог отскочил назад, врезавшись в стеклянную стену автосалона. Вокруг нас посыпались осколки. Я продолжила ехать задом, мимо отдельных офисов, через демонстрационный зал.

Зеленое существо тут же перетекло в образованную мною брешь, заполнив всю дыру своей тушей. Еще одна зеленая масса замаячила на экране моей приборной панели, снятая камерой заднего вида. Третья выскочила сбоку, прямо за окнами. Нас окружили.

Если все трое объединятся, то утянут нас под воду. Нам нужно было дать отпор.

Я ударила по тормозам.

Алессандро выпрыгнул из машины. Вокруг него закружилось магия, и у него в руках материализовалась винтовка М4. Я открыла бардачок и схватила меч Линуса.

Зеленое существо позади нас смотрело сквозь стекло. Оно напоминало проволочный каркас, до краев наполненный водными растениями, виноградными лозами и водорослями, но вместо проволоки его внешний скелет состоял из сплавленного металла и костей, связанных вместе магией. Семи футов ростом, оно стояло на четырех массивных конечностях, увенчанных двумя металлическими когтями. Его спина выгнулась дугой, как спина разъяренной кошки. Его коническая голова заканчивалась массивным клювом, а глаза, два светящихся белых озера, прожигали меня насквозь.

Конструктор.

Я пустила свою магию по спирали, как побеги виноградной лозы, тянущиеся к солнцу. Слабый проблеск разума коснулся моего разума, эхо разума, слишком далекое, чтобы на него повлиять. Они управлялись дистанционно, были продолжением чьей-то мощной воли.

— Граната! — рявкнул Алессандро.

Я бросилась на пол.

Граната щелкнула, как теннисный мяч, выпущенный из автомата. Она попала в монстра, что следовал за нами через дыру, которую мы проделали, и взорвалась.

Взрыв разорвал существо на части. На мгновение металлические и костяные осколки повисли в воздухе среди растительного мусора, дым от гранаты собрался в совершенную магическую сферу, и я мельком увидела металлический гироскоп со светящимся бутоном растения внутри. Это было похоже на беззвучный просмотр взрыва по телевизору. Мой разум знал, что должен был произойти бабах, а затем взрывная волна, но этого не произошло.

Магия сомкнулась на себе, снова соединив части существа в одно целое. Оно переформировалось и выпрямилось, став меньше и неуклюжее, но все еще оставаясь подвижным. Кусок с левой стороны отсутствовал, и пока существо пошатывалось, лозы и растения росли с головокружительной скоростью, стараясь заполнить брешь. Чудовище рыгнуло, и из его пасти вырвалось облако черного дыма.

Оно регенерировало. Конструкторы были неорганическими и регенерировать не могли. Они были просто набором частей, заряженных магией. Исчерпав свой магический запас, они просто-напросто разрушались.

Перед нами же был гибрид конструктора и живого существа, существующий по совсем другим правилам и обладающий настолько сильной магией, что взрыв гранаты был для него пустым звуком. Подобная регенерация требовала источник силы намного более могущественный, чем какой-то там заряд магии. Это было выше возможностей любого известного Превосходного аниматора.

Мы знатно влипли.

Алессандро оскалил зубы.

Стрелять в это существо обычными патронами было бесполезно, однако, если бы мы смогли вынуть источник силы, он бы развалился. Светящийся бутон был ключом, но невозможно было сказать, где именно он находился внутри их тел.

Тварь на противоположной стороне дилерского центра врезалась в стекло, разнеся окна на куски. Конструктор приземлился на пол и пополз к нам, поскальзываясь на битом стекле.

Я направила заряд своей магии в меч Линуса и бросилась на второго конструктора.

Позади меня затрещал гранатомет. Стены задрожали. Стаккато плюющихся пуль М4 прорезало воздух. Алессандро гранатометом разносил конструктор на части, чтобы найти гироскоп и попытаться попасть в его светящийся цветок до того, как биоконструктор вновь соберется вместе.

Конструктор бросился, пытаясь похоронить меня под своей тушей. Я увернулась в сторону. Существо пронеслось мимо меня, затормозило, развернулось и замахнулось когтями. Я увильнула с его пути и полоснула его по ноге.

Лезвие отскочило.

Тварь вывернула лапу и подцепила меня своими когтями. Острая боль пронзила мои бок и бедро. Конструктор подбросил меня в воздух, словно кот, играющийся со своей мышью.

Я упала на пол, ударившись плечом, перекатилась и вскочила на ноги. Мой бок горел. Зверь несся на меня, и в ужасе от выброса адреналина я увидела все вокруг с кристальной ясностью: зверь нападает; Алессандро слева от меня стреляет из гранатомета; позади меня стойка, офисы справа и слева; и я понимаю, что мне некуда податься.

Я вложила в меч еще больше магии. Он дернулся в моей руке, словно я ударила им что-то твердое. Тонкие, как волосы, светящиеся линии протянулись по лезвию. Сработай! Сработай, черт бы тебя побрал!

Зверь встал на дыбы, блокируя пути отступления. Моя магия потянула меня, и я полоснула по широкой дуге, следуя ее примеру. Сопротивления не было. Голова и правое плечо зверя скользнули в сторону и упали. Остальная часть тела покачнулась, пытаясь удержаться на ногах.

Спасибо, Линус.

Ростки выползли из обрубка и вцепились в другую часть тела. Две половинки сошлись вместе. Прекрасно. Теперь, когда меч сработал, у меня был шанс добраться до цветка. Я не могла почувствовать его, но он был там. Меч вытянул всю мою магию в одном направлении. Без остатка. Мне пришлось резать вслепую.

Третье существо ударилось о стекло. Его пылающие глаза заметили меня. Оно рвануло вперед.

Я не смогла бы справиться с ними обоими.

Алессандро протиснулся между третьим конструктором и мной. Гранатомет исчез. В его руках появился ярко-красный транспарант с белыми четкими словами на красном виниле — «Рождественская распродажа» — и Алессандро распахнул его, как развернутый флаг.

Второй конструктор прыгнул на меня. Я взмахнула мечом и его передние конечности покатились по полу. Он отрастил новые, и я отрубила их еще до того, как они сформировались.

Третий зверь повернул голову в сторону красной вспышки. Алессандро взмахнул транспарантом, словно он был плащом матадора, и двинулся влево, разворачивая конструктора подальше от меня. Зверь погнался за ним, размахивая огромными лапами.

Он мог разорвать его на части, а я бы смотрела, как он умирает из-за меня, и ничего не могла бы сделать. Нужно было рубить быстрее.

Алессандро увернулся от костяных когтей с грацией фехтовальщика, проскользнул между ними и бросился на зверя. Транспарант полетел на пол. Прежде чем он приземлился, в руках Алессандро сверкнули два меча. Его магия закружилась вокруг него змеей оранжевых искр. Ремесленник вонзил их в конструктор.

Я превратилась в смертоносный вихрь. Во все стороны разлетались брызги, когда я отрубала куски от растений своим острым мечом. Кусочки ползли и извивались, скользя обратно к существу, но я продолжала рубить. Моя рука горела, словно магия, вытекающая из нее, превращалась в расплавленный свинец, проходя через мышцы и кости.

Что-то грохнуло слева, и небольшая кабина полетела по воздуху, будто была картонной.

Быстрее. Мне нужно резать быстрее.

Конструктор рухнул прямо передо мной. Кольцо шириной в фут с бутоном в центре повисло в воздухе за счет чистой магии. Прежде чем он успел воссоздать себя, я прыгнула в массу растительности и разрезала вращающиеся металлические кольца. Гироскоп упал к моим ногам.

Зеленая куча взорвалась, поглощая меня — конструктор пытался собраться заново. Должно быть, я пропустила цветок.

Меня оплела магия, куски существа летали и врезались в меня, пока тварь пыталась регенерировать со мной внутри. Растения и магия меня ослепили. Я принялась топать ногами, пытаясь найти цветок вслепую.

Грудную клетку сдавило так, что стало больно дышать. Я топала ногами снова и снова. Где же он, черт возьми?

Кусок металла ударил меня по голове, и самый большой в мире колокол зазвенел в моей голове. Перед глазами все поплыло. Я топала в неистовом исступлении. Что-то хрустнуло у меня под ногой. Давление исчезло. Куски зверя дождем посыпались вокруг меня.

Я обернулась и увидела Алессандро, стоящего у внедорожника с моим тактическим мачете в правой руке и металлическим кольцом с отрезанным стеблем растения, свисающим с него в левой руки. Больше ничего не двигалось.

Мы победили. Мы ввязались в невероятный бой и мы победили.

Он бросил кольцо и улыбнулся мне, а я улыбнулась в ответ.

Чье-то тело влетело через окно и приземлилось между нами. Девятифутовый гуманоид с четырьмя руками и двумя крепкими ногами, он был сделан из того же материала, что и звери, но вместо тупой головы с горящими глазами его лицо было гниющей человеческой головой. Кожа на его скулах облезла, застыв во времени от магии. Его губы исчезли, а зубы сверкнули в нелепой ухмылке. Два человеческих глаза, заряженные голубой магией, уставились на нас.

У меня не осталось магии, чтобы взмахнуть мечом.

Второй меч, узкий черный клинок, появился в левой руке Алессандро.

Моя магия коснулась рудиментарного интеллекта. Он казался хлипким и незаконченным, будто какие-то его части сгнили напрочь, но он все же был.

Существо повернулось к Алессандро. Металлические лезвия выскользнули из его четырех рук.

У него был разум. Очень примитивный, но он был.

— Подпитай его магией! — Я швырнула свой меч поверх чудовища.

Алессандро подпрыгнул, перехватив меч Линуса в воздухе.

Магия Превосходных проявлялась по-разному. В моем случае это были крылья. Прекрасные светящиеся крылья, где каждое длинное прозрачное перо было темно-зеленым у основания и постепенно переходило в яркий травяно-зеленый, затем бирюзовый, пока цвет не загорался триумфальным золотым на конце.

Я раскрыла свои крылья и пропела одну длинную ноту, позволив магии вырваться из меня. Ее было достаточно лишь на один удар, и я вложила в него все, что у меня было.

Моя магия опалила искалеченный разум гиганта.

Создание застыло в полушаге.

Я подняла руку и пропела, мой голос был наполненным силой неземным призывом.

— Иди ко мне.

Гигант развернулся, шагнул ко мне и рухнул на колени.

Мир стал черным и расплывчатым по краям. Алессандро появился над существом, прыгая сверху, занеся меч Линуса за голову. Лезвие рассекло воздух и вонзилось в голову гиганта, расколов ее надвое. Он разделил монстра пополам до самого пола. Две половинки разошлись в разные стороны, и кольцо с бутоном зависло в воздухе. Алессандро обратил вспять разрез и нанес по нему классический диагональный удар. Это было прекрасное движение, плавное, быстрое и точное.

Кольцо распалось на части.

Верхушка нераскрывшегося цветка упала на землю. Ее свет померк и исчез.

Две половины монстра рухнули, рассыпав по всему полу растительность и металл. Останки человеческого тела, со все еще держащейся на костях плотью, раскатились по плитке. Меня накрыла вонь падали и меня вырвало. Моя голова казалась нереально тяжелой — будто кто-то залил мне в череп свинец, пока я не видела.

— Ты ранен? — спросила я. Говорить почему-то было очень тяжело.

— Нет.

Я попыталась идти, но не могла понять, где низ, а где верх. А затем я вдруг оказалась на руках у Алессандро, несущего меня к машине.

— Опусти меня.

— Цыц, — шикнул он.

— Ты не имеешь права меня трогать.

— Сейчас еще как имею.

Я не смогла бы его остановить, даже если бы попыталась. А быть у него на руках было очень приятно. Он был теплым и сильным, и на удивление, все еще приятно пахнущим. В его объятиях мне казалось, что ничто в мире не сможет мне навредить.

— Ладно, — сдалась я. — Можешь донести меня до машины.

— Спасибо, Превосходная Бейлор. Это очень великодушно с вашей стороны.

Он открыл пассажирскую дверь Носорога и опустил меня на сиденье так, словно я была хрустальная. Сиденье было мягким, но его руки были куда лучше.

Он откинул сиденье назад и потянулся через меня пристегнуть мой ремень безопасности.

— Я сама, — проворчала я.

— Расслабься. Я тебя пристегну.

Мы были лицом к лицу, его рука вокруг меня. Если бы я чуть подалась вперед, то коснулась бы губами его щеки. Мое тело пыталось реагировать. У него не осталось энергии, но оно очень пыталось.

Он застегнул мой ремень безопасности.

— Меч, — напомнила я.

— Я его заберу. — Он захлопнул дверь, пробежал к куче металла с растениями, и вернулся обратно с мечом Линуса и четырьмя кольцами. Он вручил мне меч, и я обняла его, вздохнув с облегчением.

Упаковав кольца в холщовый мешок, Алессандро взобрался на водительское сиденье, завел бронированный внедорожник и мы тронулись. Стены дилерского центра остались позади, и мы вырвались на солнечный свет. Алессандро резко повернул влево и Носорог помчал по мосту, по которому сюда приехали.

— Нам не туда. К Марату в другую сторону.

— Мы не едем на встречу к Марату. Мы едем в больницу.

Зеленый конструктор выскочил из воды и приземлился на мосту перед нами. Алессандро нажал на газ. Внедорожник с грохотом и хлюпаньем раздавил тварь на скорости пятьдесят миль в час. Во все стороны полетели ошметки металла и костей. В боковом зеркале я увидела, как они упали и больше не шевелились. Похоже, ему удалось уничтожить цветок.

— Я решил прибегнуть к твоей блинчиковой стратегии, — сказал он.

Язык у меня во рту казался большим и неповоротливым.

— Нам нужно встретиться с Маратом через двадцать минут.

— Он подождет.

— Нет. Это о… о..

— Обязательно?

— Очень важно, чтобы мы провели эту встречу. Это моя первая беседа с ними.

— Он подождет.

— Поворачивай.

— Каталина, у тебя бок в крови, на футболке рвота, а из головы идет кровь. Если мы отправимся сейчас к Марату, то навряд ли его порадуем. К тому же этот меч жрет магию как не в себе, и я прибью того, кто его тебе дал. Это же смертный приговор.

Я подняла руку и коснулась головы. На пальцах осталась кровь.

— Порез неглубокий, — сказал Алессандро. — Но тебе нужен осмотр.

— Не вези меня в больницу. Я не могу позволить себе появление в вечерних новостях.

— Тогда я отвезу тебя домой.

— Нет, это еще хуже. Если мы поедем домой, я никогда оттуда не выберусь.

— Да ладно.

— Они меня окружат, привяжут к кровати и вызовут «скорую».

Его голос смягчился. Он повернулся взглянуть на меня. Какой же он красивый.

— Каталина, tesoro³, пожалуйста, позволь мне отвезти тебя домой.

О боже. Как он вообще оказался у меня в машине?

— Я знаю, что ты делаешь.

Он улыбнулся мне и мое сердце подпрыгнуло от радости.

— Ты пытаешься меня очаровать.

Он наклонился, взял мою руку в свою и поцеловал мои пальцы.

— Давай отвезем тебя к доктору.

— На меня это не действует. — Действует. Еще как действует.

— Тебе нужен врач. Мы едем или домой, или в больницу. Я за рулем, и ты не в том положении, чтобы меня останавливать.

Тупая, настойчивая боль пульсировала в моей голове, становясь все сильнее и сильнее. Где-то глубоко внутри рациональная часть моего мозга говорила мне, что он был прав. Мне нужен был врач. Но поговорить с Маратом мне нужно было еще больше.

— Пожалуйста, останови машину.

На его челюсти заиграли желваки.

— Я знаю, что ты злишься, а у меня из головы идет кровь.

— И из бока тоже. Ты заторможенно говоришь, а значит, ты либо израсходовала свой запас магии, либо получила сотрясение.

— Может быть, и то, и другое.

Он зарычал.

— Как страшно.

— В таком состоянии ты ни на что не способна, зануда.

— Мы приехали в Дыру поговорить с Маратом. Напавший на меня у реки человек не хотел, чтобы мы с ним разговаривали. Поэтому они напали на нас снова. А теперь мы убегаем.

— Мы не убегаем. Мы делаем тактическое отступление.

— Аркан нацелился на мою семью. Я не могу позволить себе показать слабость. Чем дольше будет длиться расследование, тем выше будет для них риск. Это моя первая беседа. Если я не справлюсь, остальные члены Совета решат, что со мной не стоит считаться. Расследование затянется. Если моим любимым людям из-за этого навредят, я никогда не прощу тебя, Алессандро.

Он хлопнул по рулю ладонью.

— Porca puttana!⁴

— Если я тебе небезразлична, даже на самую малость, то ты остановишь машину, достанешь из багажника аптечку и подлатаешь меня. После встречи с Маратом мы отправимся домой и я пройду МРТ, КТ, диагностику на токсины, тест на беременность и все прочие тесты, какие ты только захочешь. Договорились?

— Дерьмово. Тебя расцарапало нечто, что могло выбраться из потустороннего мира. Оно могло быть ядовитым.

— У меня есть противоядие А3 в аптечке.

— Нет.

— Алессандро, — как можно жалостливее проскулила я.

Он глянул на мое супер-несчастное лицо и снова выругался.

— Пожалуйста, — попросила я. — Ради меня!

Он ударил по тормозам. Носорог заскользил и развернулся в противоположную сторону, по направлению к Дыре.

— Ты сумасшедшая, а я дурак. Снимай свою футболку.

Будь это кто-то другой, я бы разделась без колебаний, потому что это ничего бы не значило. Работа заместителем Смотрителя вылечила меня от любой излишней скромности насчет лечения моих ран. Весь мой бок горел, словно ошпаренный. Я нуждалась в медицинской помощи, причем без промедления. Но это был Алессандро, и как бы я ни пыталась убедить себя в обратном, это значило очень многое.

Алессандро вышел из внедорожника, чтобы достать аптечку из багажника. Я стянула свою голубую футболку. Он был прав, на ней была рвота. Не много, но достаточно, чтобы вонять. Наверное, у меня и правда сотрясение.

Я приподнялась с сиденья, расстегнула штаны и стянула их вниз с правой стороны, обнажая бедро и большую часть ягодицы. Алессандро выбрал именно этот момент, чтобы распахнуть дверь.

Какую-то секунду он ничего не говорил. Просто глазел.

И в этом не было никакой неловкости. Совсем нет.

— Поможешь встать? — попросила я.

Он поставил аптечку и поднял меня. Было приятно чувствовать его руки на моей холодной коже. Он отпустил меня и выдавил себе на руки антисептик. Я примостилась на ступеньке, которая помогала забраться в высокую кабину Носорога, и подняла руку.

— Насколько все плохо?

— Ничего хорошего. — Он поднял шприц. Противоядие. Создания из потустороннего мира переносили много всякой дряни на своих когтях, не говоря уже о их зубах.

Я закрыла глаза. Никогда не любила иглы. Острый булавочный укол пронзил мой бок, и лекарство потекло в мускул болезненной струей. Я скривилась.

— Почти закончил, — заверил он.

Наконец-то, все прошло. Я выдохнула и открыла глаза.

Мы были на подъездной эстакаде. Вдалеке, по платному шоссе Сэма Хьюстона, тянулся на север поток машин. Мы были на открытой местности, и в то же время, в каком-то странном уединении, на пустой эстакаде в окружении болота. Темные точки у меня перед глазами наконец-то исчезли — моя магия постепенно регенерировала. Я всегда восстанавливала ее с пугающей скоростью. Большинству пользователей магии приходилось делать усилие, чтобы активно использовать свои силы. Я же большую часть жизни, активно их подавляла. Когда я ее отпускала, магия фонтанировала из меня, подобно гейзеру. В первые пару раз я осушила себя до дна, а потом часами переживала, когда же она восстановится, но сейчас я уже знала свой темп регенерации. Силы возвращались ко мне тонким, но постоянным потоком. Как только я смогу, я нарисую тайный круг и перезаряжусь.

Алессандро взял бутылку с жидкостью для промывания ран и сделал мне знак наклонить голову. Я опустила голову, коснувшись подбородком груди. Соленый раствор увлажнил мне волосы.

— Порез неглубокий, — сказал он. — Всего в дюйм, что хорошо, но это ничего не говорит нам о состоянии твоего мозга.

— Мой мозг работает.

Его пальцы разделили мне волосы.

— У тебя может быть внутреннее кровотечение.

Было сложно сосредоточиться, когда его руки перебирали мне волосы.

— Я все еще заторможенно говорю?

— Нет.

— Тогда все в порядке.

В плане магической регенерации я была аномалией.

Он поставил пузырек и взял тюбик с мазью-антибиотиком.

— Сиди смирно.

Его руки все еще касались моих волос. Это было интимно. Слишком интимно.

— Можешь поднять голову.

Я убрала волосы с лица. Алессандро присел передо мной и наклонился вперед. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Он изучал мои глаза, ища в них что-то — вероятно, какие-то таинственные признаки сотрясения. Всего несколько минут назад он расчленил конструктора с хладнокровной жестокостью, а сейчас сидел передо мной, глядя на меня с добротой и встревоженностью.

Остальной мир мог бы гореть сейчас в огне, но я не сдвинулась бы ни на дюйм, чтобы его потушить.

— Кто я? — спросил он.

— Алессандро Никколо Сагредо, Превосходный антистази, второй сын Дома Сагредо, граф Сагредо, — тихо перечислила я. — Плейбой, наемный убийца и всемирно известный инфлюенсер. Я что-нибудь упустила?

— Неплохо. Здесь есть ибупрофен, но он сгущает кровь, и если у тебя внутреннее кровотечение, все может стать только хуже.

— Я справлюсь. Скоро подействует обезболивающее в инъекции.

Он взял солевой раствор и прикоснулся ко мне, его мозолистые пальцы растянули мою кожу. Я вздрогнула. Было больно, но мне было все равно. Я хотела, чтобы он продолжал меня касаться.

По моему боку потекла теплая соленая жидкость.

— Сколько проколов? — спросила я, чтобы что-то сказать. Даже мой голос не походил на себя.

— Четыре. Похоже, только кончики когтей. Тебе повезло, angelomio. Лишние полдюйма, и он бы продырявил тебе печень.

Он назвал меня своим ангелом.

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от него. Теплая вода продолжала течь по моей коже. Под опаляющим летним зноем это было действительно приятно…

— Не засыпай, — резко сказал он.

— Я не засыпаю. Я просто закрыла глаза. — Чтобы не пришлось на тебя смотреть.

— Держи их открытыми.

— Да, Превосходный Сагредо. Как пожелаете, Превосходный Сагредо. Повинуюсь, Превосходный Сагредо.

— Наконец-то должное обращение. — Он прижал марлю к моему боку.

Я поморщилась.

— Не задерживай дыхание, — сказал он тихо. — Так будет больнее. Дыши сквозь зубы.

— Сам дыши сквозь зубы. — Вот это да. Какая потрясающая демонстрация смекалки.

— Я стараюсь, — ответил он. — Поверь мне, я стараюсь изо всех сил.

Он работал быстро, промывая раны, осушая их стерильной марлей, и наконец, перешел к мази с антибиотиком.

— Откуда ты знаешь мое второе имя? — спросил он. — Я никогда его не использую.

— Я руковожу частным детективным агентством. Это моя работа — все знать о потенциальных угрозах.

— Если бы я хотел тебе навредить, все твои познания обо мне были бы бестолку.

— Все обещаешь, да обещаешь…

Его прикосновение было легче перышка.

— Инъекция заработала?

Я кивнула. Боль притупилась. Я проиграла последнюю оборону его прикосновению.

— Когда ты в последний раз делала прививку от столбняка?

— Сразу после твоего ухода.

Его пальцы скользнули по моей коже прямо под лифчиком. Маленькая искра пронзила меня до самых пальцев ног. Он приклеил ко мне кусочек пластыря, и его пальцы снова коснулись края моего бюстгальтера. Я закусила губу.

— Почти закончил, — ласково сказал он. — Тебе нужна минутка передохнуть?

Ты себе даже не представляешь.

— Нет. Просто давай уже закончим.

Он был как наркотик, а я была безнадежной, отчаянной наркоманкой.

Рука Алессандро скользнула ниже, ко второй ране. Еще одно теплое, осторожное прикосновение, вспышка желания, такого сильного, что оно почти убило мой здравый смысл, еще один кусочек пластыря, разглаженный на месте. Если бы я снова закрыла глаза, я могла бы представить, что он ласкает меня, но если бы я это сделала, он заставил бы меня смотреть на него, на его глаза, на его лицо, и я была бы вынуждена сидеть здесь и смотреть, как он стоит на коленях передо мной, касаясь меня, сосредоточившись на мне, исключая все остальное.

Алессандро перешел к третьему проколу в изгибе моей талии. Он наклонился и провел по мне пальцами, чтобы лучше наложить пластырь. Вся его рука легла мне на талию. Он остановился. Его пальцы задержались на моей коже, не двигаясь. Он судорожно сглотнул.

О боже. Так это не только у меня.

Он накрыл прокол повязкой и провел пальцами вдоль пластыря.

Последняя рана была внизу, за изгибом бедра.

Алессандро уставился на выпуклости моего тела.

— Тебе нужна минутка? — елейным голосом поинтересовалась я.

— Нет.

Он протянул руку и мягко скользнул вниз по моему бедру, стягивая вниз тонкую полоску моих белых трусиков. Жар пульсировал во мне, магический яд тут был не причем.

Он опустил руку на изгиб моей попки, обхватив ее, чтобы растянуть мышцы. Я чуть не замурлыкала. Его лицо было нейтральной маской. Он наложил повязку на рану и оторвал пластырь. Он закрепил им повязку и провел большим пальцем по всей длине. Если бы я закрыла глаза, путешествие этого пальца вспыхнуло бы в моей голове.

Еще одна полоска пластыря. Он снова меня коснулся.

Если бы я наклонилась вперед, а он поднял голову, я бы смогла его поцеловать. На вкус он бы был как вино, пьянящее и сводящее с ума. Я бы целовала его и целовала, растаяв в его сильных объятьях, пока мы оба не перестали бы соображать. Наверное, у меня и правда было сотрясение.

Последняя полоска заняла свое место.

Алессандро посмотрел на меня. Выражение его лица было почти холодным, но глаза пылали огнем. Он смотрел на меня почти так же, как в опере, перед тем, как меня поцеловать.

Я хотела его. Не Алессандро в моих мыслях, который ушел, а этого, полного тьмы. Я хотела обнять его и вытянуть из той темной дыры, в которую он провалился, и заставить его забыть обо всем, кроме меня. Я хотела, чтобы он мне улыбнулся.

Он все еще смотрел на меня.

Я подняла руку и погладила его волосы.

Он замер неподвижно.

По отношению к нему это было несправедливо, эгоистично и подло с моей стороны, потому что я была готова пообещать ему то, что никогда бы не смогла выполнить. Виктория никогда не отдаст меня ему. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы остановиться.

— Спасибо, Превосходный Сагредо, — сказала я и натянула трусики обратно.

Тень боли промелькнула в его глазах. Это длилось всего мгновение, но ему не удалось скрыть это от меня. Он ожидал, что я отвергну его, и я это сделала. Когда он заговорил, его голос был безупречно дружеским.

— Пожалуйста, Каталина Беатриса Бейлор.