Извращённые cердца

Глава 16

Я шел к своей машине, чтобы найти Джемму. Она слишком остро отреагировала, но мое беспокойство все равно заставило броситься на ее поиски.

Диего въехал на стоянку и остановился, визжа покрышками. Этот разъяренный вид на его лице мог означать только то, что он нашел ее первым.

Он выскочил из машины, даже не потрудившись закрыть дверь, прежде чем броситься ко мне. Я собрался с духом. Я был не в настроении для разбитой губы.

Диего сильно толкнул меня, заставив отступить на шаг назад.

— Какого хрена ты делал с моей сестрой?

— Я ничего не делал, — я нахмурился. — Что я блядь, по-твоему сделал?

— А я знаю? Ты никогда не можешь держать свои руки при себе. Джемма выглядела ужасно. Возможно, ты думал, что сможешь украсть кусочек перед свадьбой. Мы оба знаем, как ты плох в терпении.

Я встретился с ним взглядом.

— Я очень надеюсь, что ты не намекаешь на моем навязывании к Джемме.

Он усмехнулся.

— Если бы это было так, ты был бы уже мертв, — он покачал головой и глубоко вздохнул. — Что произошло, Савио?

Я пожал плечами.

— Она все время меня разглядывала, и я показал ей свою татуировку быка. Надо было видеть ее лицо, — я рассмеялся, не удержавшись.

Ярость исказила лицо Диего.

— Ты не можешь этого делать, мать твою! Ты понимаешь это? — прорычал Диего мне в лицо. — Моя сестра никогда не видела обнаженного мужчину, и не должна была видеть до своей грёбаной брачной ночи. Ты не имел никакого, чертового, блядь права показывать ей свой член!

Мне пришлось подавить желание выбить из него все дерьмо. Его тон действительно вывел меня из себя. Вместо этого я ухмыльнулся.

— Я показал ей свою татуировку. Кроме того, я уже владею твоей сестрой, Диего. Кольцо говорит это, и все это знают. Она будет видеть меня голым до конца своей жизни. Так какое это имеет значение?

Его трясло от ярости.

— Это имеет значение. Она благородна, и ты должен относиться к ней с уважением. Я повторю еще раз: не смей даже пытаться прикоснуться к ней, пока она официально не станет твоей.

— Или что?

Я бросил вызов.

— Или я убью тебя.

Я мрачно улыбнулся ему.

— У тебя ничего не получится, Диего. Ты знаешь, что я лучший боец. Я убил и замучил гораздо больше людей, чем ты.

— Тогда я умру, пытаясь это сделать. Мне все равно, — сказал он яростно, и я понял, что он говорит серьезно.

Диего был моим другом, я не доверял ему так, как своим братьям, но все же доверял.

— Успокойся на хрен, ладно? Почему бы тебе не позволить Джемме самой решить, что она хочет делать до нашей свадьбы?

— Она хочет подождать. Это то, во что мы верим!

— Ах, вот как? Неужели ты волшебным образом собираешься снова стать девственником перед своей первой брачной ночью?

Как обычно, Диего избегал смотреть мне в глаза, когда я упоминал о его проклятом лицемерии.

— Это даже не слово.

— Хороший ответ, — невозмутимо произнес я.

Он сверкнул глазами.

— Ты и сам неплохо умеешь лицемерить.

Я удивленно поднял брови.

— Да ладно тебе. Ты продолжаешь спать со всеми подряд, будто завтрашний день не наступит, но помечаешь мою сестру как свою, чтобы никто даже не взглянул на нее.

— Это ваша традиция заставляет меня ждать ее. Если бы это зависело от меня, я бы уже трахнул ее. Возможно, ты и не хочешь этого, но она хочет.

Диего вернулся к своей машине и уехал, не сказав больше ни слова.

На следующий день, в четыре часа, я отправился в спортзал. Джемма обычно тренировалась в это время.

Когда я вошел, Джемма колотила по боксёрской груше. Она была одна, но Диего не мог быть далеко. Ее глаза метнулись ко мне, но она быстро отвела взгляд. Она покраснела, и я подумал, что это все еще из-за того, что она увидела мой член, или от напряжения. Она не обратила на меня внимания, когда я подошел к ней. В конце концов, она схватилась за края груши, тяжело дыша.

— Твой брат хочет убить меня.

Она ничего не сказала, только посмотрела вперед. Я подошёл ближе и наконец, ее глаза встретились с моими.

— Он думает, что может указывать мне, что делать.

Я сделал еще один шаг к ней, так что мы почти соприкоснулись. Она подняла голову и встретилась со мной взглядом.

— Думаю, то, что мы делаем до и после свадьбы, должно остаться между нами.

Джемма горько рассмеялась.

— Ты ничего не понимаешь.

— Ох, я понимаю, что ты была неравнодушна ко мне в течение многих лет, и не понимаю, почему мы не можем повеселиться, прежде чем поженимся.

Джемма оттолкнула грушу, повернулась на кроссовках и умчалась прочь. Я побежал за ней и наконец догнал ее в соседней комнате. Я прижал ее спиной к стене, глядя на ее декольте в спортивном лифчике. Она посмотрела на меня снизу вверх.

— Я не одна из твоих подружек, Савио. Моя семья традиционно воспитывала меня. Моя мать воспитывала меня в строгих ценностях. Я верю в священные узы брака. Верю в то, что отдам себя своему мужу и больше никому. И ничто этого не изменит. И даже Фальконе не в состоянии этого изменить.

Меня охватило удивление при виде страстности в ее голосе и ярости в глазах. Она говорила серьезно. На ее лице не было и намека на сомнение. Ее влюбленность заставила меня поверить, что она может быть открыта для небольшой игры вне правил. Теперь я понял, что, возможно, недооценил ее.

— Я скоро стану твоим мужем, и тогда все станет моим.

— Но ты еще не готов, — твердо сказала она. — А до тех пор я тебе ничего не дам. Моя семья будет искать возмездия, если ты что-то возьмешь. Им будет все равно, что ты Фальконе. Они защитят мою честь.

Слова Диего из прошлой ночи вспыхнули в моей голове, и мой гнев снова разгорелся.

— Они все равно умрут.

Она судорожно сглотнула.

— Возможно.

Я наклонился, глядя в ее оливковые глаза, полные решимости и тревоги.

— Им не придется искать возмездия, Джем. Если ты хочешь подождать до свадьбы, я не буду давить на тебя.

На ее лице отразилось подозрение.

— Ты не будешь? Это не твой обычный стиль.

Моя улыбка стала еще шире. Она была права. Мне нравилось нажимать на ее кнопки, было бы трудно не делать этого, но сейчас все было по-другому. Хоть мои братья и я не являлись традиционалистами, мы уважали наших мужчин и их семьи, и это включало их старомодные ценности. Римо постоянно напоминал мне об этом факте.

Кроме того, мне было приятно осознавать, что Джемма будет принадлежать только мне, даже если ожидание нашего брака окажется непростым делом. Но до тех пор у меня были другие девушки, которые трахались и делали минет. Возможно, ожидание добавит еще больше острых ощущений к нашей первой брачной ночи. Я наклонил голову, приближая наши лица друг к другу. Джемма была полным пакетом услуг. Девушка из хора и секс-бомба, смертельная комбинация рая и ада. Находясь рядом с ней, ты не мог не хотеть стать грешником и святым, только чтобы быть ближе к ней.

— Савио… — предупреждающе сказала Джемма, прижимая ладони к моей груди.

Я понял, что она не хочет заниматься сексом до нашей первой брачной ночи, но зачем лишать себя всех других забавных вещей, которые я мог бы ей показать?

— Неужели поцелуй такая плохая идея? Твой рот, черт возьми создан для поцелуев.

— Ну, на мой вкус, твой рот — это слишком. Ты, вероятно, перецеловал больше женских частей, чем большинство унитазов.

Мои руки подались от силы моего смеха. Черт, Джемма была единственной в своем роде. Прислонившись лбом к стене, я прижался к Джемме всем телом.

— Женские части тела? — повторил я между смешками, наклоняя голову вниз.

Джемма подняла голову. Мы были так чертовски близки, что ее губы умоляли преодолеть несколько дюймов между нами.

— Как насчет того, чтобы назвать их, как все называют? Киска.

Ее щеки покраснели.

— Я не собираюсь произносить это слово.

Она сильнее толкнула меня в грудь, но я не сдвинулся с места.

— Я бы с удовольствием попробовал твою киску, — прорычал я и, как обычно, даже не думая об этом, прижался к девушке передо мной, показывая ей, что она делает со мной.

Джемма напряглась, ее глаза расширились от шока. Она дернула коленом вверх и ударила меня по яйцам. Боль пронзила мое тело, и я застонал. Она быстро выскользнула из-под моей руки и умчалась прочь.

— Это называется — прямо в яблочко!

Блядь. Гнев захлестнул меня. Я погнался за ней, несмотря на чертову пульсацию в моих яйцах, и схватил ее за запястье.

Она резко повернулась ко мне.

— Никогда больше так не делай, — я прорычал.

Она прищурилась.

— Как насчет этого? — она замахнулась на меня кулаком, целясь прямо в нос. Моя рука взметнулась вверх, блокируя ее удар. Я уже много лет бился в клетке с парнями, которые весили вдвое больше Джеммы. Для маленькой девушки она была хорошим бойцом, но этого мало. Я схватил ее за другое запястье и рывком притянул к себе, крепко прижимая к себе. Ее волосы были распущены и обрамляли лицо дикими кудрями. — Извинись, — закипела она.

Мои брови взлетели вверх.

— Не я, тот, кто повредил колено о твои женские части тела.

— Извинись за неуважение ко мне.

Я посмотрел на нее. Она была совершенно серьезна.

— Если кто-нибудь еще отнесся бы ко мне так, как ты сейчас…

— Я бы отрезал ему член и дал ему истечь кровью, — закончил я.

— Ты хочешь, чтобы люди думали, что я та, кого можно не уважать? Ты хочешь, чтобы люди называли меня твоей шлюхой, как они называют других твоих девушек?

— Никто не посмеет, потому что ты моя чертова невеста, потому что ты станешь Фальконе. Это чертовски большая разница.

— Тогда относись ко мне иначе, чем к своим шлюхам.

Я вздохнул.

— Прекрасно, Китти. С этого дня я буду чтить твои границы, если ты этого хочешь.

— Я этого хочу.

Она будет той, кто должна будет доставлять удовольствие собственной рукой, в то время как я просто делаю то, что всегда делал. Мысль о том, что Джемма прикасается к себе, ворвалась в мой мозг.

— Почему ты так на меня смотришь? — подозрительно спросила она.

Я с ухмылкой отступил назад.

— Разве тебе не нужно вернуться домой для подготовки к исповеди в это воскресенье?

— Тебе следует подумать о том, чтобы исповедаться.

— Не хочу чтобы у пастора случился сердечный приступ.

Диего приехал, чтобы забрать меня. Он просто высадил меня в спортзале, заявив, что у него дела. Я подозревала, что это была Тони. Я спрошу ее позже. Он избегал меня с тех пор, как я застала их вместе вчера, и всю дорогу болтал с папой по телефону, будто их разговор о новых часах открытия Капри не мог подождать, пока мы не вернемся домой.

Диего приветственно кивнул Савио, и тот ответил ему тем же. Я воспользовалась шансом отойти от него и схватила свою спортивную сумку, прежде чем последовать за братом на улицу, даже не взглянув на Савио.

— Есть что-нибудь, что мне нужно знать? — спросил Диего, когда мы сели в машину.

— Нет. Есть что-нибудь, что мне нужно знать о тебе и Тони?

Его губы сжались, когда он завел машину и выехал на улицу.

— Нет никакой Антонии и меня.

— В самом деле? Когда она рассказывала мне о вас двоих, все звучало совсем по-другому.

Он бросил на меня настороженный взгляд.

— Вы говорили обо мне?

— Она моя лучшая подруга, Диего. Итак, вы двое встречаетесь?

Диего издал тихий звук, который мог быть подтверждением или отрицанием, я не могла понять. Когда я не перестала пялиться, он вздохнул.

— Нет, мы не встречаемся, Джемма, и не будем встречаться.

— Но ты лишил Тони девственности!

Диего выглядел так, словно собирался выпрыгнуть из машины. Я не могла принять во внимание его утешение, когда сердце Тони было на кону.

— Она говорила с тобой об этом? — прорычал он.

— Конечно, говорила.

— Мы просто развлекаемся, Джемма. Антония не была воспитана на наших ценностях. Ее девственность не имеет такого же значения в ее жизни.

— Ты это серьезно? — прошипела я. — Это не значит, что это ничего не значит! Боже мой, Диего, неужели ты можешь быть еще большим мудаком?

— Не суй свой нос в мои дела, особенно в мою сексуальную жизнь.

— Мне было бы наплевать на твою сексуальную жизнь, если бы она не касалась моей лучшей подруги! — я сделала паузу. — И то же самое, кстати, касается моей сексуальной жизни с Савио.

Диего дернулся. Взглянув на меня, он расслабился.

— У тебя нет сексуальной жизни.

— И все же, — сказала я, наслаждаясь измученным выражением лица моего брата.