Как принцесса из сказки

Глава 29

Ужасно холодно. Куда холоднее, чем на голом матрасе в запертой комнате особняка Олафа Йоргенсона. На этот раз ноги и руки были стянуты чем-то вроде скотча.

Она лежала на боку в темном помещении, где пахло чем-то странным. Нет, совсем не противно, просто она никак не могла понять, чем именно.

И чувствовала она себя неплохо, если не считать тупой боли в голове и боку. Но от этого не умирают. Умирают от другого.

Если, например, та сумасшедшая, что притащила ее сюда, решится на убийство.

Кажется, она слышит чей-то смех?

Или это только чудится?

Лили стиснула зубы и попыталась освободить руки. Оказалось, что связаны они вовсе не так уж туго. Она дергала, выкручивала запястья в надежде, что скотч поддастся.

Где она? Куда отвела ее Тамми? Да, недаром говорят, что безумцы невероятно хитры. Сколько раз она водила за нос Диллона! И видимо, решила таким образом отомстить ему. И верно, это куда тоньше, чем просто убить его! Теперь угрызения совести медленно сведут его в могилу.

Лили прекрасно понимала, что Диллон, возможно, уже сейчас терзается сознанием собственной вины.

Да когда же чертов скотч поддастся?

И что это за смесь запахов?

И тут Лили поняла.

Она скорее всего в каком-то сарае. Пахнет полусгнившим сеном, льняным маслом… да-да, льняным или каким-то еще… и очень слабо сухим навозом.

Какой-то сарай…

Она вспомнила, как Саймон расспрашивал Диллона, где они впервые столкнулись с Таттлами, и тот ответил, что брат и сестра скрывались "в сарае на участке, принадлежавшем Мэрилин Уорлуски, около Плам-Ривер в штате Мэриленд.

Может, Тамми вернулась сюда? Хорошо еще, что Диллон и Шерлок знают об этом месте. А где сама Мэрилин? И жива ли еще?

Неяркий сероватый свет сочился сквозь грязное стекло над ее головой. Рассвет. Скоро настанет утро.

Лили упорно старалась освободиться. Ей не хотелось думать о том, что когда она пользовалась скотчем, он ни разу не порвался и не лопнул. Но путы постепенно слабели, она это чувствовала.

Господи, как в туалет хочется! И есть тоже. Голова и бок болели все сильнее. Проклятый доктор заверил, что это постепенно пройдет. Жаль, что она не треснула его по голове. Пусть бы почувствовал на своей шкуре ту поверхностную боль, которая скоро пройдет. Поганец несчастный!

Свет постепенно становился ярче, и Лили сообразила, что находится в крохотной шорной комнатушке. К противоположной стене был приткнут древний стол, у которого стояли два старых стула. С гвоздя свисала одинокая узда с порванными поводьями.

Холодно… как холодно…

Ее трясло все сильнее. Теперь стали видны трещины в стене, сквозь которые беспрепятственно проникал сквозняк. А на ней одна ночная сорочка. Хорошо еще, хоть фланелевая, с длинными рукавами и высоким воротом, доходившая до пят.

Но этого недостаточно. Совсем недостаточно.

Она повернула голову на скрип медленно открывающейся двери. В смутном свете возникла женщина.

— Привет, сестричка. Ну как скотч? Держится? Или немного поддался?

— Я не твоя сестричка, — бросила Лили.

— Нет, ты сестричка Диллона Савича, и этого вполне достаточно. То что надо!

Тамми переступила порог, потянула носом, нахмурилась, выдвинула шаткий стул, бесцеремонно на него плюхнулась и скрестила ноги. Лили заметила, что на ней черные сапоги с высоченными каблуками.

— Я очень замерзла, — пожаловалась она.

— Да, я так и думала.

— И мне нужно в туалет.

— Ладно, плевать мне на то, что ты замерзла, но ходить под себя — это уж слишком. Так и быть, развяжу тебе ноги. Иди в сарай и присаживайся в уголку. Видишь, я заматываю тебе руки спереди, а то еще описаешься!

Сопротивляться Лили не могла: ноги были спутаны. Оставалось ждать, пока Тамми заново связывает ей руки. Хоть спереди — и то хорошо, пусть и ненадолго.

— Возьми.

Тамми протянула ей бумажные салфетки и повела в большой, донельзя захламленный сарай: повсюду валялись вязанки превратившегося в труху сена, ржавые детали сельскохозяйственных машин, оторванные доски. Сквозь дыры в стенах свистел ветер. Лили сразу заметила в центре большой черный, чисто выметенный круг. Именно сюда Тамми и ее брат тащили мальчиков, перед тем как призвать Вурдалаков.

— Как насчет вон того угла? Только скорее, у нас много дел. Думаю, ты не настолько глупа, чтобы выкинуть какую-нибудь штуку, но это и не важно. Двигай ножками, сестричка.

Лили облегчилась и повернулась к Тамми, пристально наблюдавшей за ней.

— Как ты пробралась в дом? При такой надежной сигнализации?

Тамми только улыбнулась.

Лили жадно рассматривала ее. Черные джинсы, черные сапоги, черный свитер с высоким воротом. Один рукав пустой. Не красивая, но и не уродливая. Обычная. Лицо какое-то стертое. И ничуть не страшная, несмотря на смазанные гелем, торчащие дыбом темные волосы. И глаза темные, темнее волос, резко контрастирующие с мертвенно-бледным лицом. Тощая, длинные ногти выкрашены лаком того же фиолетового цвета, что и губная помада. Даже при своей худобе она излучала силу и энергию.

— Бьюсь об заклад, что твой братец и его рыжая женушка все ногти изгрызли от нетерпения, дожидаясь меня. Но я хитрее их. И не поверила тому, что говорил по телевизору тот тип из ФБР. Ни на секунду! Так и поняла, что это ловушка. Что ж, кто кого! Я выждала, разузнала все насчет сигнализации, научилась ее отключать. Подумаешь, сложности! Садись, сестричка!

Лили села на связку сена, такого старого, что оно разлеталось под ней в пыль.

— Вряд ли ты сумела бы отключить ее в одиночку. Это требует немалых знаний.

— Ты права. Люди всегда недооценивают меня, потому что считают деревенщиной.

Тамми ехидно ухмыльнулась и принялась ходить взад-вперед, время от времени поглядывая на пустой рукав. Лили заметила, как осунувшееся лицо исказилось сначала паникой, а потом неистребимой ненавистью.

— И что ты со мной сделаешь? Тамми рассмеялась.

— Как что? Затащу тебя в круг и вызову Вурдалаков. Они прилетят и раздерут тебя живьем, а то, что останется, доставлю твоему брату. Поверь, зрелище будет еще то!

Тамми помедлила и склонила голову набок.

— Они уже близко, я их слышу.

Лили прислушалась. Ничего. Кроме тихого шороха ветвей, клонившихся под грузом снега, да посвиста ветра. И больше ничего. Ни птичьего пения, ни рева скотины.

— А я — нет.

— Еще услышишь, — пообещала Тамми. — Еще услышишь. Нам нужно войти в круг. Ты сядешь в середине. Я даже не свяжу тебе рук. Двигайся, сестричка.

Она вытащила пистолет и прицелилась в Лили.

— Никуда я не пойду, — отказалась та. — Интересно, захотят ли меня Вурдалаки, если останусь здесь? А если ты меня застрелишь? Наверное, мертвец им не нужен?

— Вот мы и посмотрим, договорились? Тамми снова подняла пистолет.

Ну почему у него нет мотоцикла, быстрого, ловко лавирующего между машинами? По утрам все шоссе забито!

Саймон нетерпеливо ерзал на сиденье машины. Неужели у Савича нет чертовой сирены? Куда стремятся все эти люди?

Когда наконец пробка немного рассосалась, Савич налег на акселератор. Саймон оглянулся и увидел шесть черных машин ФБР, летевших сзади и старавшихся не отставать.

— Расскажи, Шерлок, — попросил он задыхаясь. — Мы скоро будем на месте. Расскажи о Тамми.

Тамми медленно опустила оружие.

— Думаешь, что очень умная? Умнее меня?

Лили покачала головой, почти теряя сознание от облегчения. Она уже приготовилась к смерти. Что же, даже неплохо, если пуля пронзит ее сердце и все сразу кончится. Лучше, чем быть сожранной заживо.

Но нет, она все еще здесь, все еще жива, хотя Тамми не спрятала пистолет.

Похоже, что Тамми всеми силами старается запугать ее и затащить в черный круг.

— Где Мэрилин? Она твоя двоюродная сестра, верно?

— Хочешь узнать о моей милой маленькой кузине? Я на нее сердита. Понимаешь, рассказала твоему брату все, что знала обо мне. Позволила использовать себя как наживку. До чего же он жестокий, твой братец! Правда, мне нравится это в парнях. Она ждала меня прямо там, в аэропорту, рядом с дурой, которой было поручено ее охранять. От меня. Представляешь? Ну и шуточки! Я перерезала горло бабе-агенту, и все видели, что это сделал какой-то псих. Никому в голову не пришло, что это я. Хочешь знать, почему я ненавижу твоего брата? Все очень просто. Он убил Тимми, искалечил меня, так что рука болталась на ниточке — я сама это видела и думала, что умру. Потом меня привязали к кровати, потому что твой брат так велел, отрезали руку напрочь, и я в самом деле едва не умерла. И все из-за проклятого Савича.

И тут на нее что-то нашло. Резко повернувшись, она пронзительно завопила в потолок:

— Одна чертова рука! Только взгляни на меня! Мой долбаный рукав пуст! Я едва не сдохла от инфекции, чтоб ему пусто было! Он отстрелил мне руку! Ничего, после того как я напущу на тебя Вурдалаков и они сделают из тебя кровавое месиво, я достану его, достану его, достану!

Лили молчала, пытаясь собраться с силами и растянуть скотч. Хорошо бы поднести руки ко рту и пустить в ход зубы, но Тамми наверняка это заметит. По крайней мере руки все еще связаны спереди, и это дает ей какой-то шанс.

Тамми глубоко вздохнула и, медленно опустив руку, устремила взгляд на Лили.

— Ты вроде него — такая же упрямая.

— Как ты прокралась мимо агентов, охранявших дом?

— Олухи безмозглые, ни на что не годятся. Это совсем легко, даже усилий особенных тратить не приходится. Просто не позволила им увидеть меня.

Это уж совсем наглое вранье!

Лили недоверчиво усмехнулась, но все же спросила:

— И меня они тоже не увидели?

— Конечно. Я просто вытащила тебя наружу в этой миленькой рубашечке — прости, что не захватила пальто. Но думаю, после того как ты поняла, что с тобой будет, захочешь напоследок почувствовать хотя бы холод. Все лучше, чем лежать мертвой и совсем ничего не чувствовать. А теперь, сестричка, двигай в этот чертов круг.

— Нет.

Тамми подняла пистолет и выстрелила. Лили невольно вскрикнула, слетела с вязанки, ощутив щекой горячее дыхание пули, и продолжала катиться по полу. И все рвала, рвала скотч на запястьях. Очередная пуля ударила в груду гниющего сена, подняв столб пыли.

Видимо, сочтя, что с Лили достаточно, Тамми подошла ближе и встала над ней. Дуло пистолета было по-прежнему направлено в грудь Лили. Она молча смотрела на Тамми, боясь пошевелиться, боясь вздохнуть.

— У тебя большая проблема, верно, Тамми? — спросила наконец Лили. — Вурдалаки не прилетят, если я не буду привязана, как коза к колышку, в середине этого черного круга? Привыкай. Я никуда не пойду.

Тамми не ответила. Просто повернулась и отошла уверенным, тяжелым шагом. Лили недоуменно смотрела, как она исчезает в шорной. Дверь со стуком захлопнулась.

Было так тихо, что Лили слышала, как воет ветер в щелях. Потом раздался вопль. Женский вопль. Вопль Тамми и два выстрела. Громких. Отчетливых.

Из шорной выскочил Диллон с «зиг-зауэром» в руке.

— Лили! О Господи! Ты в порядке, милая? Все хорошо! Я пробрался в шорную и застрелил ее, прежде чем она меня увидела. Ты не ранена?

Она едва не задохнулась от облегчения.

— Диллон! Ты пришел! Я старалась все время говорить с ней, задавать вопросы, чтобы потянуть время. Боже, как я ее боялась! Потом она начала стрелять, и я подумала, что все кончено…

Она вдруг осеклась. Диллон уже был близко, в нескольких шагах, и Лили увидела не брата, а Тамми. Тамми! Тамми, державшую все тот же маленький уродливый пистолет.

Лили на миг онемела. Мозг отказывался функционировать. Она не могла смириться с тем, что видит собственными глазами, с тем, что было прямо перед ней. Просто не могла.

— Солнышко, что с тобой? Это голос Тамми! Не Диллона!

И тут Лили сообразила. Это с самого начала была Тамми! Она подумала, что видит Диллона, потому что смертельно хотела его увидеть. И потому что так хотела Тамми. И Тамми посчитала, что ей удалось обмануть Лили.

О Боже, Боже…

— Я в порядке, — пролепетала Лили. — И ужасно рада, Диллон, ужасно рада.

Тамми опустилась на колени и обняла Лили.

— Давай я сниму с тебя этот скотч, родная. Сейчас просуну нож под ленту. О, ты уже ее ослабила. Вот и молодец! Еще немного — и сама сумела бы освободиться и удрать, верно?

Она притянула Лили к себе и стала целовать ее волосы. Гладила по спине единственной рукой. Лили ощущала, как крошечные груди Тамми прижимаются к ее груди. Тамми положила пистолет на землю на расстоянии протянутой руки.

— Держи меня, Диллон. Не выпускай. Сколько же я натерпелась! Какое счастье, что ты пришел так быстро!

Она зарыдала, громко, по-детски, всхлипывая. Тамми все крепче стискивала ее, продолжая целовать волосы. Ладонь Лили медленно ползла к пистолету. Еще чуть-чуть… пальцы уже коснулись рукоятки…

Тамми подхватила пистолет, сунула за пояс и прошептала:

— Давай помогу, солнышко. Больше нечего бояться. Шерлок на улице, с остальными агентами. Пойдем к ним.

Она обхватила Лили за талию и повела к двери. Нет… не совсем к двери. Сворачивает налево… к большому черному кругу.

И в тот момент, когда она швырнула Лили на спину в середину круга, та успела выхватить из-за ее пояса пистолет и прицелиться.

Тамми, похоже, не заметила, что Лили завладела ее оружием и целится в нее. Повернувшись к дверям, она подняла голову и завыла:

— Вурдалаки! Я приготовила вам угощение. Не молодую кровь, как всегда, а сладкий, мягкий кусочек! Женщину! Несите топоры! Несите ножи! Раздерите ее в клочья! Сюда, Вурдалаки!

Двери сарая распахнулись внутрь, словно под сильным порывом ветра. Лили увидела клубящийся снег и в снегу что-то странное… вроде вихря. Да, просто вихрь. Такой, который видел Диллон?

Снег, казалось, разделился на два отдельных образования, как две капли воды похожих на миниатюрные торнадо, извивающихся, словно приседающих до пола, но неуклонно двигавшихся к ней. Белоснежные привидения, пляшущие, колышущиеся в бесконечном движении, подходившие все ближе и ближе. Лили словно оцепенела, ошеломленно уставясь на белые конусы, находившиеся уже не более чем в двенадцати футах от черного круга. Она должна действовать. Должна.

Тамми поняла, что дело неладно, и, нагнувшись, вытащила из сапога нож. Длинный. Наточенный. Занеся нож над головой, она метнулась к Лили.

Лили, не задумываясь, подняла пистолет.

— Нет, Тамми! — вскрикнула она. — Все кончено. Я вижу тебя! Не брата, а тебя! Вурдалаки тебе не помогут!

Но Тамми прыгнула. Прыгнула в круг.

Лили спустила курок.

Тамми вскрикнула, но продолжала надвигаться на Лили.

Лили снова и снова нажимала курок.

Пули отшвырнули Тамми к стене. В груди зияли дыры, кровь текла ручьями. Она лежала на спине, откинув единственную руку. Пустой рукав черной змеей вился по полу.

Но Лили не верила, что Тамми мертва.

Тяжело дыша, она подбежала к безумной. Прицелилась. И не помня себя пустила последнюю пулю ей в голову. Тело Тамми судорожно дернулось. Лили снова попыталась выстрелить, но услышала щелчок. Патроны кончились. Но Тамми все еще жила. Глаза словно прожигали Лили насквозь, и та не могла остановиться. Она, как автомат, все спускала и спускала курок.

Тишину нарушали только глухие щелчки.

Тамми, залитая кровью, лежала на спине, сжимая кулак. Даже горло было разорвано пулей. Лили истратила на нее все шесть пуль.

Лили бросилась на колени и прижала пальцы к липкой от крови шее Тамми.

Пульса не было.

Но глаза по-прежнему смотрели на Лили.

В самую ее душу.

Тамми все еще была здесь.

Все еще цеплялась за все, чем жила.

Губы шевелились, хотя с них не слетало ни звука.

Медленно, до ужаса медленно из глаз уходила жизнь.

Безумие покидало их.

Безумие и неистовство.

Больше она ничего не видела.

Молчание было почти непереносимым.

Лили подняла голову, но Вурдалаки ушли.

Ушли вместе с Тамми.