Как разрушить мою подростковую жизнь

Глава 12

Однажды раввин Глассман сказал, что осознал, что хочет учиться на раввина еще будучи учеником средней школы. Честно говоря, я думаю, Бог выбрал его предназначение среди тысячи всевозможных путей. Он слишком беспристрастен и мудр, чтобы быть обычным человеком.

Да, мне было суждено провести остаток ночи с прилипшей банановой кашицей на моих джинсах. И нет, Джессика все еще не разговаривает со мной. В отличие от Миранды.

– Это была очень весело, не так ли? – задорно спросила Миранда, когда мы сели в машину Джессики в конце вечера.

Джесс завела двигатель, а я, прежде чем сесть, подложила полиэтиленовый пакет на сиденье, чтобы не испачкать его

Джессика фыркнула себе под нос.

– Да, все было чудесно, – ответила я. Словами не передать, как я люблю, когда надо мной смеется целая группа школьников, да и в придачу к этому, я пахну как детское пюре. Где мне можно записаться на следующую встречу?

– Мне жаль твои джинсы, – сказала Миранда с переднего сиденья. – Я рада, что ты пришла. Было не так много детей из ЧА^[18].

– В Академии не много евреев, – я откинулась на спинку сиденья. При малейшем движении я чувствую, как подомной шуршит пакет. Вероятно, количество евреев не превышает 15-20% учеников Чикагской Академии, да и к тому же, ЧА далеко не самая большая школа в Чикаго.

– Они думают, что мы богатые снобы, – ляпнула я.

Миранда, повернувшись, посмотрела на меня, в то время как Джессика полностью сосредоточилась на дороге, ведущей домой.

– Люди не считают меня снобом, они считают меня жирной, но они полагают, что ты сноб, потому что ты красивая и мало улыбаешься.

– Улыбки переоценивают.

Джессика фыркнула себе под нос, а Миранда наоборот выглядела воодушевленной, продолжая возбужденно болтать:

– Улыбка продлевает жизнь. А ты знаешь, что когда ты хмуришься, то работают больше мышц, нежели когда ты улыбаешься?

– Ты знаешь, сколько энергии уходит на разговоры, в отличие от того, когда ты молчишь?

Я и вправду сказала это вслух? О Боже. Миранда, прикусив губу, отвернулась и вжалась в сиденье.

Я не это имела в виду. Я просто хотела, чтобы меня перестали попрекать тем, в чем я не права. Джессика остановила машину. Я думала, что вывела ее из себя, и она выкинет меня за шиворот прямо посреди дороги, но потом я поняла, что мы подъехали к моему дому.

Придерживая статусу «я-не-очень-хороший-и-не-улыбчивый-друг», я открыла дверцу машины и ступила на тротуар.

Я уже собиралась переступить через свою гордость и поблагодарить Джесс за поездку, но она опередила меня, выпалив «закрой дверь».

Как только я захлопнула дверь, она умчалась также быстро, как автогонщик NASCAR^[19]

Чувствую себя самой последней стервой. Может, так и есть. Должна ли я чувствовать облегчение от того, что я стерва с совестью? Я совершенно несчастна.

С минуту я стояла на улице, а затем развернулась и направилась к дому.

Я хочу улыбаться. Я хочу быть хорошей подругой для Джессики и Миранды.

Миранда одевается и ведет себя не так, как я, но она милая и улыбчивая.

Она улыбается, потому что все хорошо, или она милая, потому что улыбается?

Это вообще важно?

Истощенная физически и эмоционально, я прошла мимо нашего ночного портье Джоржа, который любезно открыл для меня двери. Я вызвала лифт, когда Джордж обратился ко мне:

– Как прошел вечер с друзьями, мисс Барак?

– Дерьмово.

– Боюсь, что некоторые дни действительно такие.

– Да, некоторые дни – дерьмо.

В лифте я прислонилась головой к стене. Двери уже начали закрываться, как вдруг я услышала, что кто-то пытается придержать их. И этот «кто-то» был никто иной, как Нейтан.

Он был одет в кофту и тренировочные штаны. Дама, которую я видела пару раз, шла за ним. Она живет на пятом этаже. Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от всего. Когда лифт остановился на пятом этаже, дама вышла, и я открыла глаза.

Нейтан смотрит на меня поверх очки. Его глаза такие же яркие, как у лягушонка Кермита, и в них сверкают золотые огни лифта. Глупые огни. Тупой лифт. В мою голову лезут дурацкие мысли о том, что мне сделать, чтобы понравиться такому парню, как Нейтан.

Он сделал глоток воды из бутылки, которую держал в руках. Я тяжело задышала, будто мой мозг превратился в огромное картофельное пюре. Я смотрю на его губы. Я никогда не смотрела на его губы, а сейчас они блестят от воды. Натан ненавидит меня, но может быть...

Нет, я не могу.

Но он смотрит прямо на меня; наши взгляды встретились. Я не могу ничего изменить в моей дрянной жизни, но быть может я смогу изменить его отношение и враждебность по отношению ко мне.

Если я не попробую, то никогда не узнаю. Уронив сумку на пол лифта, я приблизилась к Нейтану и прижалась губами к его. Я целовала Нейтана в лифте, пока он стремительно нес нас с пятого на сороковой этаж. Я завороженно смотрела на него, ожидая его реакции.

Никакой реакции.

Мои руки. Куда мне деть руки? Положив их на его грудь, которая оказалась необычайно твердой для парня, вроде него, я наклонила голову, чтобы углубить поцелуй.

Нейтан не ответил на поцелуй. Его губы мягкие и манящие, но он неподвижен. Он не оттолкнул меня, но и не ведет себя как парень, которого целует девушка. Его губы слегка раскрылись, а дразнящее дыхание теплое и сладкое.

Но все впустую. Он не принял участия, всю инициативу я взяла в свои руки.

Когда лифт пискнул, оповещая нас, что мы приехали, открылись двери, я убрала руки с его груди и отступила на шаг назад.

– Что ж, была рада доставить удовольствие, – сказала я, подняв сумку и выходя из лифта.

– Кому? – спросил Нейтан, проходя мимо меня.

Мы в безлюдном холле на сороковом этаже. Нейтан стоит перед своей дверью, а я перед своей. Я изучала его профиль, пока он доставал ключи.

– Расслабься, Нейтан. Это была шутка. Тебе, очевидно, не нравятся девушки.

Он разразился коротким циничным смешком.

– Думай, как хочешь, Барби. Тебе когда-нибудь говорили, что ты пахнешь фруктами?

– Прекрати называть меня Барби! – закричала я, игнорируя его комментарий о фруктовом запахе.

Нейтан, не обращая на меня внимания, открыл дверь и также молча закрыл за собой.

Дверь моей квартиры открылась, из которой быстро выскочил папа.

– Что случилось? На кого ты кричала?

– Ни на кого.

– Я слышал крик. Ты вы порядке?

– Не доставай меня. Я в порядке, – ответила я, пройдя мимо него.

Папа проследовал за мной в мою комнату – в мое святилище, где я могу побыть одна.

– Я твой отец. Я имею право доставать тебя. Почему ты так ведешь себя? И почему ты пахнешь бананами?

Я наградила его моей знаменитой усмешкой.

– А как я себя веду?

– Как будто злишься на весь мир.

– Я не злюсь на мир. Это мир зол на меня. И для твоего сведения, я села на банан. А теперь прошу меня извинить, я должна почистить свои джинсы.

Мой папа достаточно быстро удалился.

После того как я застирала джинсы до скрипа, я надела сорочку и вышла в коридор, чтобы почистить зубы и умыть лицо. После пережитого стресса, на моем лице точно появится прыщик… или два. В ванной я усердно терла губы, пытаясь навсегда стереть следы поцелуя. Возвращаясь в свою комнату, я увидела, что папа стоял около двери, облокотившись о косяк.

– Признаюсь, я не привык разбираться с проблемами девочки-подростка, но я здесь, чтобы выслушать тебя.

Думаю, он мысленно готовится к тяжелому разговору. Он не привык разбираться с проблемами девочки-подростка. Мой папа типичный мужик. В его жизни не хватает женского влияния.

– Почему ты не хочешь ни с кем встречаться?

– Потому что отношения требует времени и обязательств.

Закатив глаза, я сказала:

– Для меня не тайна, что у тебя проблемы с обязательствами. Давай начистоту – ты отказываешься ходить на свидания, потому что любишь маму?

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

– Почему же? Ясно как божий день, ты ни с кем об этом не говорил. Если ты думаешь, что уходя с головой в работу, ты сбежишь от правды, то ты сильно заблуждаешься.

– Эми, я весь поглощен тобой. У меня едва хватает времени, чтобы побыть с моей дочерью, и это как нож по сердцу. Как я могу посветить себя еще кому-то, если это отдалит меня от моей семьи?

– Ты считаешь, что два человека – это семья?

– Да.

Мой бедный папочка не понимает.

– А что ты будешь делать, когда я поступлю в колледж? Ты останешься один, в то время как у мамы и Марка будут дети. А кто будет рядом с тобой, когда ты постареешь? Ты будешь сидеть дома наедине с собой, и лишь вставная челюсть и дряхлое тело будут твоей компанией.

Он улыбнулся, а в глазах засветилось веселье.

– Спасибо за столь красочное и полное описание картины моего будущего. Считай, что я официально предупрежден о моей судьбе.

– Отличненько, а теперь ты согласишься пойти на свидание?

– Нет, но завтра я вернусь домой пораньше, чтобы побольше провести времени с тобой. После смены в Perk Me Up! мы пойдем туда, куда ты захочешь. Tov?

Время от времени у моего папы проскальзывают слова на иврите.

- Tov.

Когда он вышел из моей комнаты, я медленно и разочарованно вздохнула, смотря на телефон. Сегодня по пути домой я была груба с Мирандой. Я практически сказала ей, чтобы она заткнулась. Еще я ненавижу ссориться с Джессикой. Каждый раз, когда мы ругаемся, мне плохо.

Я решила написать Джессике.

Я: Ты еще там?

Джесс: Нет.

Я: Хочешь поговорить?

Джесс: Нет.

Я: Отлично.

Джесс: Отлично.

Подойдя к письменному столу, я взяла студенческий справочник ЧА и нашла номер Миранды.

– Алло?

– Миранда?

– Да.

– Это Эми… Эм… Я просто хотела сказать, что мне очень жаль, что была немного груба с тобой. Я не хотела тебя обидеть. После инцидента с бананом и…

– И ссоры с Джессикой, – сказала Миранда, подмечая очевидное.

– И это тоже. Ладно, я просто хотела извиниться.

– Извинения приняты.

Боже. Хоть один человек из моего «списка обиды» простил меня.

– Возможно, мы могли вместе куда-нибудь сходить.

Думаю, Миранда выронила трубку, потому что на другом конце линии послышался шум. Несмотря на это, она быстро вернулась.

– Ты действительно хочешь сходить со мной куда-нибудь?

– Конечно. Я знаю, ты ходишь почти на все молодежные собрания, а я нет, но сегодняшняя ночь действительно была здоровской.

– Ух, спасибо, – взволнованно пропела Миранда. – Ты намного популярней меня, Эми, но ты должна знать, я просто думала, что ты считаешь меня глупой, как и другие девчонки в школе… ну, кроме Джессики. Хотя мы с Джессикой не общаемся за пределами молодежной группы.

Несколько фактов о популярности: те, кто считают себя популярными, таковыми и являются. Ты должен знать, как разговаривать и вести себя с людьми так, словно ты важная личность, и тогда окружающие будут позиционировать тебя как большую и важную личность. Моя замечательная мама научила меня быть тем, кем я хочу без всяких отговорок. Признаю, иногда я перегибаю палку своими действиями и высказываниями, но у меня есть совесть. Я извиняюсь.

Разумеется, только перед теми, кто этого заслуживает.

Думаю, меня можно назвать «избирательная в извинениях» (конечно, я только что придумала это, но мне нравится).

– Ты случайно не живешь напротив нового парня из школы? Он такой милашка.

Тьфу ты!

– Ты имеешь в виду Нейтана?

Даже сквозь телефонную линию я могу почувствовать ее волнение.

– Да. Нейтан. Он сидит передо мной на алгебре. У него потрясающие глаза, словно изумруды.

– Миранда, не пускай попусту слюньки. Ему нравятся парни.