Как разрушить мою подростковую жизнь

Глава 8

Дебора была великим пророком Израиля, а однажды она вела Израиль (Judges 4:4). Она поручила мужчине по имени Барак (есть связь со мной, как думаешь?) набрать десять тысяч человек для сражения. Барак ответил ей, что он сделает это только если она пойдет с ним.

Это чем-то похоже на мою жизнь, разве нет? Так же мужчине нужна помощь женщины, чтобы прикрыть его тыл.

Я хочу запротестовать, но рюкзак уже пихнули мне в руки.

- Папа, я уверена, как только он поймет, что забыл рюкзак здесь, он вернется.

- Эми, не глупи.

Шокированная, я широко открыла рот. Моя собственная плоть и кровь назвала меня глупой. Я вышла из кафе и направилась к входу в наш кондоминиум. Я помахала швейцарцу, который вызвал нам лифт.

- Эми, вернись.

Я сложила руки на бедра.

- Не могу поверить, что из всех людей именно ты назвал меня глупой.

Мой отец никогда не отступает. Думаю, бывшая должность спецназовца заставляет его действовать в жизнь так же жестко, как и в армии. Профессиональные привычки.

- Лишь потому, что он не похож на ребят, с кем ты обычно общаешься не означает, что вы не можете быть друзьями.

- Папа, он сказал Кейли Сандерс, что я зарегистрировалась на сайте знакомств, чтобы найти пару к Балу Святого Валентина. И кто сейчас глупый?

Мой папа кажется взволнованным, его брови нахмурились, пока он созерцал новую часть информации. Глубоко вздохнув, он сказал:

- Что ж, тебе все равно нужно встретиться лицом к лицу с ним.

Он говорит как настоящий израильтянин.

Мы стоим в лифте, который только что приехал на наш этаж.

Выйдя, я обернулась к папе и, держа в руках рюкзак Нейтана (к слову, его рюкзак весит целую тонну), сказала:

- Ты отдаешь ему рюкзак и отчитаешь за то, что он распространяет слухи о твоей дочери.

- Пойдем вместе.

Оох, криминальные сообщники.

- Идет.

- Хорошо

Я проследовала за ним к квартире дяди и тети Нейтана, которая находилась рядом с нашей. Мой папа слишком сильно ударил в дверь, как будто он не может рассчитать собственную силу. Это мой папа.

Мистер Кинер открыл дверь, но не пригласил нас войти.

- Нейтан оставил свой портфель в кафе, - сказал папа. – Эми хочет ему вернуть его.

Мистер Кинер улыбнулся и открыл дверь.

- Можешь отдать ему. Он в гостиной, это вторая дверь справа.

Мой папа положил руку мне на поясницу и подтолкнул меня. Ранее я никогда не была в их квартире. Мистер и миссис Кинер держат слишком много вещей для одинокой семейной пары. Я шагнула в прихожую. Я чувствую себя неловко, так что я рада, что папа меня сопровождает.

Зазвонил мобильный телефон- мелодия моего папы. Национальный гимн Израиля. Глупо, но он полностью его. Он был еще в коридоре, когда ответил на звонок.

- Прости, motek. Мне нужно ответить, - сказал он, махнув рукой, а после оставил меня в квартире Кинеров.

Ох, просто великолепно.

И так, мне нужно противостоять Нейтану в его комнате. Одной. Без поддержки.

Мистер Кинер указал мне на комнату Нейтана. Хорошо, я сделаю это. Я не боюсь этого парня. Дело в том, что когда я впихну ему в руки его рюкзак, я собираюсь кое-что высказать ему.

Потому что никто не может сделать дуру из Эми Нельсон-Барак.

Я целенаправленно направилась ко второй двери справа. Дверь закрыта, поэтому мне придется постучать. Я посмотрела назад, чтобы убедиться, что мистер Кинер не последовал за мной. Сначала я легонько постучала свободной рукой в дверь. Ответа не последовало. Я ударила чуть сильней.

Когда никто не ответил, я подумала, что он не дома. Думаю, это даже хорошо. Я хочу устроить ему очную ставку, но я не уверена, что хочу сделать это прямо на его территории. Преимущество в сражении за тем, кто хозяин поля.

Я нагнулась, чтобы посмотреть, закрыта ли дверь на замок. Нет. Я повернула ручку, и дверь со скрипом открылась, позволяя мне заглянуть внутрь.

Нейтан в комнате, но он слушает свой Ipod, постукивая в такт карандашом по тетрадке, поэтому он даже не заметил меня.

Но по иронии судьбы, как только я перевела взгляд на его лицо, я встретилась с его зелеными глазами, следящими за мной.

– Я тебя вижу.

Черт. Распахнув дверь настежь, я вошла, наблюдая, как Нейтан вытаскивал наушники из ушей.

– Ты оставил свой рюкзак в Perk Me Up! Я принесла тебе его в качестве жеста доброй воли.

Нейтан лишь пожал плечами. Хотелось бы услышать слова благодарности. Ему срочно нужно посетить несколько уроков этикета.

Положив его рюкзак, я остановилась, чтобы осмотреться. Очевидно, это гостиная: по одной стороне стены расположились полки со старыми книгами, а раскладная кровать заняла большую часть комнаты. Нейтан, лежа на кровати и облокотившись об изголовье, молча наблюдал за мной.

– Кто эта девушка? – спросила я, взяв в руки фотографию милой блондинки в бикини с короткими волосами и потрясающим прессом. – Твоя сестра?

Нейтан поправил очки на носу.

– Это моя девушка.

Ага, как же. Она не может быть его девушкой. Готова поспорить на свою собаку, что он блефует.

– Как ее зовут? – с притворным интересом спросила я.

– Бики.

Стоп, стоп, стоп. Как ее зовут? Должно быть, я ослышалась.

– Бекки? – другие варианты просто абсурдны.

– Бики! – повторил он. – Бики! Ты опять ведешь себя как Барби.

– Ей дали это имя при рождении или это ее прозвище? – спросила я, пропустив мимо ушей его оскорбление.

Нейтан, спрыгнув с кровати, выхватил фото из моих рук.

– Её зовут Бики и это не прозвище. Она просто Бики, – он начал запихивать фотографию в полу–расстегнутый чемодан.

– Ты называешь меня Барби, а сам распространяешь заведомо ложные сплетни обо мне лишь для того, чтобы показаться крутым парнем.

– Ничего подобного. И я не собираюсь виться вокруг твоих друзей.

– Ты сказал Кайлу, что я зарегистрировалась на сайте знакомств. Конечно, это тебя не касается, но к твоему сведению, я зарегистрировала там своего отца.

Нейтан пожал плечами словно ложь, бросившая тень на мою репутацию, ничего не значит.

– Почему ты так сильно меня ненавидишь?

Он, провел рукой по взлохмаченным темно–русым волосам, похожие на кленовый сироп и вздохнул.

– Я не ненавижу тебя, Эми. Просто я ненавижу таких людей как ты.

– Это одно и то же, – сказав это, я пулей вылетела из комнаты.

Когда я вернулась в свою квартиру, папа сидел за обеденным столом с телефоном, перебирая какие–то бумаги.

Мужчины.

Я чувствую вкус мести. Зайдя в комнату, где был компьютер, я зашла на сайт www.rpjs.com, где меня попросили ввести свой логин и пароль.

Мне пришло пятьдесят пять писем от незнакомок и еще два от женщин, которых я от лица папы пригласила на свидание.

Вау. Менеджер Келли предложила в своем письме сходить в кафе на следующей неделе. А адвокат Венди ответила, что ищет исключительно американца, поэтому ее кандидатура отпадает.

Отлично. В любом случае, я не очень хочу, чтобы моя мачеха была адвокатом. Адвокаты, наверное, строго следуют всем правилам и предписаниям, а это совсем не для меня. Мне нравится жить в серой зоне.

Отвечая на письмо Келли, я спросила, не хочет ли она встретиться со мной (с моим отцом) в кафе Perk Me Up! завтра в семь часов вечера.

Плюхнувшись в кресло, я услышала шуршание в моем кармане. О, мой Бог! Не могу поверить, что с этим недоразумением с Нейтаном и папой, забыла о письме Эйви. Моя забывчивость – предательство наших отношений?

Отбросив эти мысли, я удобно устроилась на своей кровати и раскрыла письмо.

– Извини, Эйви – знаю, он не может меня услышать, но, может быть, услышит моя совесть.

Когда я раскрыла письмо, мой пульс участился.

Эми, ты знаешь, я не умею писать письма, но я обещал, поэтому пишу.

Меня перевели на новую базу. Я не могу сказать, где она находится, потому что это сверхсекретная информация. Сегодня я стрелял из нового пистолета. Знаю, ты ненавидишь оружие, но это было круто. Выстрелы раздаются со всех сторон. Каждый день мы преодолеваем большие дистанции, и мне всегда кажется, что еще чуть–чуть и мои ноги отвалятся.

Завтра ночью мою часть высадят в Негеве, чтобы посмотреть, как мы будем ориентироваться на местности, когда вокруг нас нет ничего, чтобы помогло нам выбраться из пустыни за исключением звезд. Думаю, я справлюсь. Если я выживу, я снова тебе напишу.

Ты же знаешь, я по тебе скучаю, не так ли?!

Эйви.

Я прижала письмо к груди, впитывая последние слова. «Ты знаешь, я скучаю по тебе, не так ли?!»

Эйви не сентиментален. Он замкнутый, потому что потерял брата в бомбежке, и не позволяет себе открыться, стать уязвимым и огорчаться.

И я знаю, он не хочет, чтобы я ждала его из армии целых три года, поэтому не пишет романтических и сентиментальных писем.

В любом случае, я не хочу романтичного и сентиментального парня. Я хочу Эйви. О, я знаю, что даже не увижу его до лета, когда вернусь в Израиль. И у меня ни перехватывает дыхание от мысли, что он будет ждать меня. Ладно, вру. Но я ни за что не признаюсь в этом вслух.

Склонившись над ночным столиком, я открыла ящик и достала серебряный браслет–цепочку Эйви, который он подарил после того, как мы начали встречаться тем летом. Вместе с браслетом, я вытащила его фотографию.

Это было наше первое официальное свидание. Он устроил мне великолепный вечер: угостил сушами и подарил Мутта. Я исхитрилась сфотографировать его на камеру отца прямо перед нашим расставанием.

С фотографии на меня смотрит юноша с карими глазами и густыми темными волосами под стать. Я уже и не говорю о его улыбке, которая может заставить мое сердце остановиться. Израильтянки не дадут ему прохода, в этом нет сомнений. Это пугает меня, обнажает все мои недостатки. Я недостаточна красива, моя грудь слишком большая, а талия объемна.

Ух, ненавижу, когда начинаю разбирать себя по кирпичикам и сосредотачиваться на негативном. Я нравлюсь Эйви за то, что я есть. Я это знаю.

Целовать фотографию глупо. Я никогда не сделаю подобного. Но я прижимаю его фото к щеке и крепко обнимаю. Это все еще глупо, но в меньшей мере, чем целовать бумагу.

– Эми, я извиняюсь, но это очень важный звонок.

Замечательно, теперь мой папа, не только вторгся в мое личное пространство, но и застал меня, обнимающейся с фотографией. Единственной причиной, удерживающей меня от того, чтобы рассказать ему, как важно стучать при входе в комнату подростка является отмщение в виде свидания, которое я ему назначила.

– Знаешь в чем твоя проблема?

– В чем?

– Ты думаешь, что работа важнее твоей личной жизни.

Он через чур серьезно смотрит на мир, но я пытаюсь помочь ему стать более разговорчивым и менее занудным. Его работа беспокоит меня. Клянусь, если он не пойдет на работу, у него случиться сердечный приступ.

Он подошел ближе к моей кровати, и я быстро спрятала фотографию и письмо Эйви под подушку.

– У меня есть обязанности, Эми, которые я принял на себя давным–давно.

– Да–да, – выпрямившись, сказала я. – Я уже слышала эти разглагольствования. Что теперь? Ты нужен Президенту Соединённых Штатов в качестве телохранителя?

– Этим занимается личная охрана президента.

– Тогда что же там такого важного?

– Я должен уехать из города. Из–за этого звонили. И это не терпит отлагательств, не в этот раз.

Круто. Квартира в полном моем распоряжении. Сколько возможностей.

– Когда? – спросила я, с излишним рвением.

– В пятницу. Вернусь в воскресенье.

Целых две ночи без родительского присмотра! Впереди меня определенно ждут светлые времена.

– Могу я взять твою машину?

– Только чтобы доехать до дома матери. Там ты останешься на это время. Я только что поговорил с ней. Ты можешь взять мою машину, чтобы добраться до нее.

Ну уж нет! Так не пойдет.

– Я не останусь с мамой и Марком. Что я буду делать с Муттом? К тому же, я думаю, что у Марка аллергия на нас обоих.

– Мы отправим его в питомник.

Я бы хотела, чтобы это относилось к Марку, но я не настолько везучая. Я поднялась, готовая к борьбе.

– Прежде всего, Мутт и я идем в комплекте. Он не останется в питомнике. С этим покончено.

У меня ушло целых пятьдесят шесть минут на то, чтобы убедить отца, что я достаточно взрослая и могу остаться одна в квартире.

Впереди меня определенно ждут светлые времена.