Как снег на голову

3. Медведь… А где цыгане?

Падаю перед машиной. Схватив собаку одной рукой, сую под мышку, и ожидаю удара, крепко зажмурившись. Приготовилась, сгруппировалась… и ничего. Коленки мерзнут, а собака лижет руку, никакого удара и логичной после него боли я не испытываю. Или может это спиртное выступает в роли обезболивающего? А может я уже того, на небесах?

А пусть и так! Завтра скажут Юре, что меня не стало, пусть ему будет стыдно!

Ой, дура… о чем я думаю? Какой стыд? Когда он практически на твоих глазах лапал другою и заливался соловьем о совместном будущем. Да и не хочу я от него ничего… ни стыда, ни жалости, ни любви…

Рывок, и я взлетаю! Подлетаю в воздухе, как кукла на веревочках. И тут же приземляюсь на ножки-пружинки. Не держат, подгибаются. Крепкая рука продолжает меня держать, пока я нахожу наконец-то силы, чтобы встать ровно.

Передо мной стоит огромный медведь. Но говорит почему-то человеческим голосом.

— Куда же вы, дамочка, претесь⁈

— Куда-куда?.. — бормочу повторяя. И хочется крикнуть: «Никуда!», но решаю промолчать. Изливать душу чужому медведю… ой, человеку — это глупо.

— Что ж ты так накидалась-то? — в голосе скользит пренебрежение с оттенками брезгливости, словно перед ним алкоголичка со стажем стоит, а он руководитель кружка анонимных алкоголиков и имеет право журить. Я ведь пью-то редко… но, как оказалось, метко. То в Юру влипла, то под колеса авто кинулась… Экстремалка на минималках. — А может ты специально? Чтобы бабла срубить?

— Чего? — морщусь. Обвожу его придирчивым взглядом, пьяным правда, но какой есть. Не могу собрать глазки в кучку, сложно это… поэтому толком рассмотреть ничего не могу. Глаза слезятся, да и снег, как назло, летит мне в лицо.

Помощь приходит откуда и не ждала. Я уже и забыла о ней… Из подмышки доносится звонки: «Ррр-гав!!!». Шуба у меня широкая, разлетайка, так что в рукавах можно спрятать многое… как Василиса-премудрая… «испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила; закусила лебедем да косточки за правый рукав спрятала»… а тут щенок, конечно, и он поместился.

— Ой, — вздрагиваю от неожиданности, рука, придерживающая собаку, разгибается и рядом с моими ногами приземляется белый пушистый комок, и снова в снег.

— Что это? — громогласно удивляется медведь.

Смотрю на него, хорошенький. Носик-пуговка, глазок практически не видно, закрыты шерстью. Если что, то это я про собаку… Мужика рассмотреть так и не получилось, в его случае надо задирать голову, а мне лень.

— Друг… — наклоняюсь, подхватывая щенка, сую себе за пазуху и, разгребая снег ногами, снова иду на остановку.

— Эй, ты куда? Автобусы уже не ходят.

— А-то я не знаю, — ворчу себе под нос.

Усаживаюсь на лавочку, собаку прижимаю ближе, закутываясь в шубу. Так теплее. Малыш дрожит, немного порыкивая от недовольства. В сумке, которую я оставила здесь, оживает телефон. Достаю. Ленка.

Медведь есть. А это цыгане пожаловали? Обвели вокруг пальца, теперь пустятся в пляс?

И что она от меня хочет? Мужика забрала, что теперь? Квартиру им уступить, или должность⁈ Им же теперь больше надо, молодая семья, как ни как… Только фигушки!

Сбрасываю. Как оказалось, звонок не первый, а четвертый. И все от разных людей, но из одной компании. Только жалости мне их и не хватало для полного «счастья».

И тут же полетели сообщения.

«Юль, ну прости, возвращайся. Глупо получилось. Мы хотели сказать после праздников».

— Глупо⁈ Глупо у нее получилось! — возмущаюсь. Хотя… пусть забирает. Юра — это не моя история. Да и нет такого человека в мире, который оказался бы моей историей. Какой мужик будет терпеть постоянное отсутствие жены дома? А новая должность предусматривает частые разъезды.

Мне тридцать… и никакой перспективы в личной жизнь. Не дождешься ты, мама, от меня внуков. Быстрее мой брат остепенится и заведет семейство, чем я.

Снова возвращаю внимание телефону.

«Юлия, вернись немедленно!»

Юлия… так мог написать только Юра… Юрий. Официально, сухо, в приказном тоне. А имеет ли он право приказывать мне? Нет! Он — никто, прямо как тот мужик на улице.

«Да пошел ты, Юрий», — решаюсь ответить только ему. Среди сообщений начинают мелькать и имена знакомых, приглашенных на празднование. Предлагают вернуться и поговорить. О чем? Вот им теперь будет о чем поговорить за столом… в новогоднюю ночь.

— Эй, ты долго тут будешь сидеть? — свет фонаря закрывает человек-медведь.