Как снег на голову

8. Ох и руки у вас, сударь… шаловливые

Ем с удовольствием, вкусно, но стоит мне перевести взгляд на Макара, еда становится комом в горле. Взгляд у него такой… изучающий, с тенью заинтересованности.

— Кхм… мама твоя вкусно готовит, передашь ей мою благодарность, если это, конечно, уместно, — запиваю еду шампанским. Если я так буду продолжать, то развезет меня еще быстрее, чем на остановке. Там хоть холод сдерживал организм, а тут… под пристальным взглядом, да и в доме очень жарко… Чуть оттягиваю халат, но опустив голову, кажется, что разрез на груди становится слишком откровенным. Снова кутаюсь…

— Тебе жарко? — хозяин понимает мои телодвижения без лишних слов. Киваю, вместо ответа. — Хочешь, я тебе футболку принесу? — не успеваю дать согласие, он встает и бросив, — сейчас, — испаряется.

Возвращается быстро, в руке белая футболка без принта.

— На, переоденься.

— Прямо здесь? — Широко раскрываю глаза от его предложения.

— Я отвернусь, — и правда отворачивается, поворачиваясь лицом к кухонному гарнитуру и занимая руки перестановкой посуды, короче, бытовыми делами.

Поднимаюсь и быстро скидываю халат. Он падает к моим ногам, и мне сразу становится легче, словно скинула непосильный груз. Ныряю в футболку и снова сажусь.

— Кхм… я все, — сообщаю Макару.

— А пойдем в гостиную, там камин… красиво. И, может быть, даже елка присутствует, но это не точно, — все его слова и движения скованы, он словно боится активничать. Боится показать настоящие свои чувства? Спугнуть? Такое чувство, что в доме он стал более сдержанным, а вот на улице он был настоящим, эмоциональным.

— Веди, — поднимаюсь. Меня немного заносит. Самое интересное, что на речи мое опьянение не сказывается, лишь на движении. Макар подхватывает меня, придерживая.

— Стоишь? — поднимаю на него глаза. Невольно приоткрываю рот от восторга. Какой же он все-таки интересный… по-мужски… и лицо, и телосложение… прямо вау-вау… Юрий проигрывает ему по всем фронтам. Такие мужчины никогда не выказывали мне знаки внимания. А от Макара исходит та сама невербальная симпатия, которая подразумевает интерес мужчины к женщине. Его жесты, мимика, взгляд… Я в любовных делах ноль без палочки, но даже мой слабо настроенный «приемник» ловит этот сигнал.

— Стою, — произношу с придыханием.

Макар наклоняется. Смотрит на меня, как на самый вкусный десерт… Мои глаза невольно прикрываются, а губы распахиваются шире. Почему я жду поцелуй? Дура… Но жду! И губы прямо покалывают от фантомного прикосновения.

— Шампанское… — произносит низким голосом, где-то в районе моего уха.

— Что?.. — томно открываю глаза.

— Надо взять шампанское и фрукты… будем пить возле камина.

— Да, — отпрянула от него и стала нервно заправлять прядь волос за ухо. — Что мне брать?

— Бери бокалы, а я все остальное.

Послушно беру сказанное и бегу из кухни. Мне кажется, он все понял… порыв мой… А я ведь вообще-то стеснительная! И предлагать себя не собираюсь. Это низко и пошло… Но от него исходит такая энергетика, что сносит, словно ураган. Хорошо, что на мне белье. Не броня, конечно, но хоть какая-то защита.

А если предложит? Откажусь? Это по пьяни легко, а как утром потом себя вести? И вообще, как это делать с первым встречным?

А с другой стороны, выпадет ли мне в жизни еще такой шанс, чтобы прямо и тело, и лицо… да и собеседник он приятный, с ним легко…

Не знаю, не знаю… я вся такая противоречивая, внезапная вся такая…

И хочется, и…

— Юленька, ты куда? — резко торможу и оборачиваюсь.

— Гостиная в ту сторону, — махнув рукой с бутылкой указывает направление, — в той стороне выход на улицу.

— Тут у тебя все так запутанно… — покраснела от неловкости до корней волос. Хорошо, что свет приглушен. Вот я чучундра, ломанулась, как лошадь! Нет, чтобы спросить, куда идти… бегу, думая черт знает о чем.

И с чего я вообще взяла, что Макар мне собирается что-то предлагать? Возится со мной из жалости…

Умею я сама себя принизить, прямо мастер. Пинок под зад, себе любимой. С небес, да на землю! Самоедка… Самокритика и самокопание — это мое все. Надо взять паузу, иначе загонюсь в край «на пьяные»-то дрожжи…

Останавливаюсь на пороге гостиной. В комнате темно, видны лишь очертания предметов. Макар знает территорию, поэтому идет смело. Слышу, как ставит бутылку и тарелку с фруктами на стол. Секунда и загорается электрический камин, освещая комнату.

Здесь симпатично. Напротив камина стоит большой бежевы диван, рядом — кресло, перед которым стоит небольшой деревянный столик. Ворсистый ковер доходит прямо до камина. Окна в пол, наверное, с выходом во двор. Воздушная тюль, словно безе. И в противовес ей, тяжелые шторы шоколадного цвета. В углу-таки стоит заявленная елка. Украшена минималистично, но это придает ей лишь элегантность и утонченность, добавляя шарма всему помещению. Словно акцент специально смешен на ель, как на дерево, а не на игрушки, как на украшение.

Макар включает гирлянду на елке. Загораются яркие огоньки, обрамленные то ли в листочки, то ли в сердечки… Две ажурные половинки золотистого цвета.

— Присаживайся, — Макар указывает рукой на диван.

Решаю, что сяду в отдельное кресло. От греха подальше. А то он может и не имеет по отношению меня никаких планов, а я тут завелась, как старый патефон, пока в голове вся пластинка не проиграет и меня не отправят спать, не успокоюсь.

И вот я, неуклюжая корова, делаю пару шагов, и подворачиваю ногу. хорошо, что устояла, в руках-то бокалы!

— Аккуратно, — Макар хватает меня за локоть. Хромая, делаю пару шагов и падаю в кресло. Ставлю бокалы на столик. Кладу «раненную» ногу на другую и принимаюсь массировать.

— Давай я, — опускается передо мною на колени, — все-таки я врач.

— А какой именно?

— Тот, который нужен… — осматривает щиколотку, щупает. Вроде со знанием дела… Может и правда врач? — Ничего критического, легкое растяжение. Нужен массаж. — Садится по-свойски, облокачиваясь спиной о мое кресло, перекидывает больную ногу через плечо, и принимается за массаж. Пальцы у него жесткие, давит ощутимо, но это такая боль, послевкусие которой, тебя размазывает похлеще шампанского. Это прямо коктейль… «Смерть после полудня». Откидываю голову на спинку кресла и уплываю в ощущения на грани возбуждения.

— Красивая… — произносит шепотом. Пытаюсь понять, о чем он.

— Елка? — предполагаю, поднимая голову и смотря на него осоловевшим взглядом.

— Ножка… — проводит бородой по голени, поворачивая голову в мою сторону.

Остановите Землю, я сойду!