Как узнать любовь

11

Оливия спустилась вниз и потянула носом воздух. Из кухни пахло чем-то восхитительным, а стук ножа и звон тостера указывал на то, что миссис Хэмстон сама решила заняться готовкой. Оливия и не подозревала, что так сильно соскучилась по маминым завтракам!

Гренки с сыром, опознала она волнующий аромат и поспешила на кухню.

– Доброе утро, соня! – поприветствовал ее Джек и подвинул стул, предлагая садиться. – Тебе чай или кофе?

– Чай и два кусочка сахара, пожалуйста! – попросила Оливия. – Что ты делаешь на кухне в такую рань и где родители? Если честно, ожидала увидеть здесь маму…

– Они уехали рано утром. А я готовлю завтрак. Ты спустилась как раз вовремя.

– Почему они со мной не попрощались? – Оливия обиженно надула губы и подвинула к себе баночку с абрикосовым джемом.

– Они к тебе заходили. Ты пробормотала что-то невразумительное, что можно было с одинаковой долей вероятности интерпретировать и как прощание, и как предложение отправиться куда подальше.

Джек явно развлекался за ее счет, но Оливия решила, что сегодня слишком хороший день, чтобы обижаться на него, да и абрикосовый джем, как она уже давно знала, лучшее лекарство от обиды и хандры.

– А чего это они собрались так рано уезжать? – спросила Оливия и запустила в банку палец. Она старательно его облизала и подняла глаза на Джека. – Вы же вроде бы договаривались на три дня?

Джек отвернулся к бекону, скворчащему на сковороде.

– Господи, Оливия, у нас в доме что, ложек нет?! – поинтересовался он.

– У тебя в доме есть ложки, – язвительно сказала Оливия. – Но ложкой очень сложно достать весь джем!

– Ты уже все доела?! – Джек решил пропустить мимо ушей ее выпад – за последнее время он уже успел привыкнуть к подобному общению.

Осторожно разложив по тарелкам бекон и гренки, Джек поставил их на стол и взял из рук Оливии кристально чистую банку, где три минуты назад было полно джема.

Он строго посмотрел на Оливию и покачал головой. Она закусила губу и пожала плечами, изо всех сил стараясь придать лицу выражение раскаяния.

– Уж очень вкусно, – извиняющимся тоном сказала она.

– Ты поправишься.

– Скоро я все равно буду напоминать разжиревшего бегемота. Два-три килограмма погоды не сделают. Все равно после родов придется худеть.

– Ты же понимаешь, что ожирение может плохо сказаться на твоем здоровье и здоровье ребенка?

– Понимаю, но мне ужасно хотелось этого джема, а доктор Стейтси сказал, что я могу есть все, что мне хочется.

– Готов поспорить, он добавил: в разумных пределах.

Оливия опустила глаза и сделала вид, что увлечена гренками. Джек покачал головой и полез в кладовку за еще одной банкой.

– У нас есть еще? – обрадованно спросила Оливия.

– Ты не наелась?

– Нет, я просто беспокоюсь о тебе. Все же как-то нехорошо получилось: я съела всю банку, а ведь ты тоже хотел джема…

Джек расхохотался, и Оливия поймала себя на мысли, что ей очень приятно слышать его низкий смех. Она испуганно приказала себе не улыбаться, но губы против ее воли растягивались чуть ли не до ушей. Он так заразительно смеется!

– Ты просто прелесть, Лив! А я в последнее время все покупаю в двойном размере. Кто знает, чего тебе захочется в следующую минуту?

– Пока что мне хочется бекона.

– После джема? – удивился Джек.

– Но он такой сладкий! У меня теперь во рту противно.

Оливия с увлечением принялась за бекон, игнорируя вилку и нож. В последнее время она ничего не могла с собой поделать и во время праздничного обеда сдерживалась из последних сил. Пальцы постоянно приходилось облизывать, и это нравилось Оливии даже больше, чем сам прием пищи.

– Знаешь, если бы пальцы облизывал кто-то другой, мне было бы противно, а ты умудряешься делать это эротично, – вдруг сказал Джек.

Оливия поперхнулась и закашлялась. Испуганный Джек сразу же подал ей стакан воды и постучал по спине.

– Ты мог бы не отпускать подобные комментарии, когда я ем, – заметила она. – И что в этом эротичного?

– Если бы ты только видела себя со стороны…

– Вряд ли меня это могло бы возбудить, я не страдаю нарциссизмом, – спокойно ответила Оливия. – И вообще, мы выбрали какую-то странную тему для беседы за завтраком.

– Ты как всегда права, дорогая, – легко согласился с ней Джек и вновь принялся хлопотать на кухне. – Кстати, ты так и не распаковала свои подарки… И спасибо за шарф и перчатки, они мне очень понравились.

– Какие перчатки? – спросила Оливия.

– Те, которые ты мне подарила.

– Это не я, это мама позаботилась, беспокоилась, что я не приготовлю тебе подарок!

– Значит, спасибо Эстель. Кстати, твоя мама просто прелесть! Но мне было приятно думать, что это твой подарок, – с легкой обидой в голосе сказал Джек.

– Может быть, в последнее время мы с тобой живем и не очень-то мирно, но, кто в этом виноват, разбираться сейчас не хочу, уж слишком день хороший…

– И ты уже успела наесться сладкого, – перебил ее Джек.

– Да, сладкое повышает уровень серотонина в крови. Радуйся, я могла бы закатить тебе скандал! И подарок я тебе приготовила. Не знаю, почему ты его не нашел до сих пор.

– Если честно, я и не искал. Но, если ты закончила есть, мы могли бы пойти и покопаться в той куче коробок, что еще осталась под елкой.

Оливия сразу же вскочила.

– Ну и чего ты ждешь? – спросила она, чинным шагом удаляясь в гостиную.

Джек улыбнулся и покачал головой. Чем больше становился срок беременности у Оливии, тем смешнее и удивительнее делалась она сама.

– Эй, мистер Обижалка, вот ваш подарок! – окликнула его Оливия и протянула эффектно упакованную коробку.

Джек развернул бесчисленные ленточки и слои оберточной бумаги. Но в большой коробке лежала коробочка поменьше. Джек распаковал и ее. Он почти не удивился, когда увидел еще одну коробочку.

– Сколько их там? – спросил он у Оливии.

Но она не снизошла до ответа, с увлечением примеряя перчатки и шарф, подаренные матерью. Оливия подозревала, что у Джека если и не такие же, то похожие. Это вполне в духе Эстель.

Джек продолжал распаковывать подарок. Наконец в пятой по счету коробочке он обнаружил совсем уж небольшой сверток. Он улыбнулся, поняв, что достиг цели. Чуть дрожащими от волнения руками он распаковал сверток и рассмеялся: в нем лежали запонки и булавка для галстука.

– Как тебе? – невинно хлопая глазами, спросила Оливия.

– Очень мило!

– На них гравировка.

Джек перевернул первую запонку и прочитал – «не». Он хмыкнул и перевернул вторую, там было выгравировано – «нас». Брови Джека удивленно поползли вверх.

– Что означает «не нас»? – спросил он у Оливии.

– Положи по центру булавку и поймешь.

Джек перевернул булавку. «Не теряй нас», прочитал он.

– Надеюсь, тебе понравилось? – спросила Оливия.

Джек посмотрел на нее и вновь не смог удержаться от смеха.

– Я, конечно, понимаю, что выгляжу не фонтан, но зачем же так прямо об этом заявлять?! На тебя бы посмотрела, если бы ты оказался на четвертом месяце беременности!

– Я смеюсь не над тобой. Хотя сейчас, во фланелевой пижаме и шарфе с перчатками, ты выглядишь очень забавно. Мне просто понравился твой подарок. Я ничего подобного не ожидал. Это значит, ты простила меня?

– Нет, это значит только то, что я могу отнестись к этой ситуации с некоторой долей юмора.

– И на том спасибо! Ты нашла мой подарок?

– А я-то, наивная дурочка, думала, что подарки приносит Санта-Клаус! – воскликнула Оливия. – Неужели его нет?!

Джек улыбнулся.

– И как ты могла об этом думать, если сама готовила мне подарок?

– Я просто ему помогала. Я сейчас сразу же скажу, где твой подарок!

– И как ты его узнаешь?

– Вот этот! – Оливия вытащила из кучи подарков огромную коробку, упакованную в красную бумагу с елочками.

– Как ты догадалась? – удивился Джек. – Здесь такого типа подарков еще как минимум три!

– Элементарно, Ватсон! Только на этом мое имя написано твоим почерком.

Джек улыбнулся и подхватил ее на руки. Он просто не мог воспротивиться этому порыву.

– Поставь меня туда, откуда взял! – потребовала Оливия, весело повизгивая.

– Тебе же нравится.

– Какой женщине не нравится, когда ее носят на руках? Но все же лучше меня опустить, я слишком плотно позавтракала…

Джек осторожно поставил ее на пол, и она оказалась в его объятиях. Оливия вздрогнула и подняла на него глаза.

– Не надо, Джек, мы ведь не под омелой, да и праздник почти закончился.

Джек вымученно улыбнулся и разжал кольцо рук. Оливия отошла на безопасное расстояние.

– Так ты посмотришь, что внутри? – спросил Джек, чуть хриплым голосом.

– А если я попробую угадать?

– Ни за что не догадаешься!

Она прищурила один глаз и внимательно посмотрела на коробку, словно изображала рентгеновский аппарат. Потом скорчила забавную гримаску и закусила губу. Оливия так натурально играла, что Джек уже ожидал увидеть капельки пота, выступившие на лбу от напряжения.

– Ну? – поторопил он ее.

– Ты мешаешь процессу!

– Извини.

Оливия еще немного поморщилась и наконец выпалила:

– Золотая коллекция «Битлз»?

– Коробка слишком большая. Нет! Не знал, что тебя интересует «Битлз».

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – спокойно сказала Оливия. – Требую вторую попытку.

Джек пожал плечами.

– Там очаровательная статуэтка кошки, вырезанная из черного дерева.

– Господи, Оливия, как жаль, что я не спросил, чего тебе хочется. У меня бы и мысли о таких подарках не возникло!

– А жаль, – пробормотала Оливия. – И все же что это?

– Если ты так и не смогла отгадать, остается только открыть коробку.

– Уговорил! – Оливия быстро сорвала оберточную бумагу и вытащила из коробки потрясающе красивое черное платье, украшенное россыпью стразов.

– Боже мой, Джек! Зачем?! – удивилась она.

– Тебе нравится?

– Оно не может не нравиться! Это «Донна Каран»?

Довольный собой, Джек кивнул.

– Оно же стоит целое состояние! Немедленно верни в магазин, я не могу его принять! – потребовала Оливия.

– Но ведь ты так смотрела на него, – растерянно сказал Джек. – Мне казалось, оно тебе ужасно понравилось.

– Когда это я на него смотрела? Мы не ходили вместе по магазинам.

– В каком-то журнале.

– Джек, я очень тебе благодарна и за подарок, и за заботу – не каждый мужчина смог бы запомнить, что понравилось женщине в журнале мод, – но я не могу его принять! Мне даже страшно представить, сколько стоит такое платье!

– Этот вопрос тебя не должен волновать.

– Ты стал миллионером? – поинтересовалась Оливия.

– Нет, но зарабатываю я вполне достаточно.

– Джек! Опомнись, мы же работаем в одной конторе! Могу себе представить твой заработок! Я-то не зарабатываю столько, чтобы позволить себе покупать такие платья!

– Можешь обижаться на меня, Лив, но ты ведь толком не знаешь, чем я занимаюсь. А начальство считает, что мой труд должен оплачиваться дороже твоего.

– И кто же ты у нас?

– Главный финансовый эксперт.

– Кто?! – Удивлению Оливии не было предела. – Так ты из этих яйцеголовых ребят, что сидят где-то наверху и решают, что будет из нашей продукции продаваться, а что не будет?

– Ты упрощенно, но довольно верно объяснила то, чем я занимаюсь. Так что, Лив, зарабатываю я много больше, чем ты. Кроме того, я из довольно состоятельной семьи. Кстати, еще один повод не отказываться от моей помощи. И на очередном семейном обеде, посвященном Новому году, я хочу познакомить тебя со своими родственниками. В магазине мне сказали, что платье на корсете, так что его могут носить женщины от десятого до четырнадцатого размера. Ты в нем будешь смотреться шикарно и сейчас, и после родов.

– Забирай его немедленно! – потребовала Оливия.

– Но почему! Ты же поняла, что я не влез в долги…

– Ты только что сказал, что мой труд не должен высоко оплачиваться, что я пустое место! Да еще и эти родственники! Тебе было бы стыдно за меня, если бы я надела что-то из своего гардероба?

– Я этого не говорил, не передергивай. Я уверен, что ты незаменимый человек в офисе и у тебя великолепный вкус. – Джек замолчал, словно что-то решал для себя. Наконец он добавил: – И, Лив, должен честно признаться, твои гормональные вспышки мне порядком надоели! Ты сейчас же наденешь это платье и примешь его в подарок. Можешь считать это моральной компенсацией.

– Я его не надену!

– Все, с меня хватит! – Джек резко развернулся и вышел из гостиной. Оливия услышала, как хлопнула входная дверь. От этого звука она вздрогнула, словно от пощечины. Через пять минут заурчал мотор его машины.

Куда же он поехал? – удивилась Оливия. А вдруг у него есть другая женщина?

Она покачала головой и залилась краской.

Сначала непонятно с чего я устроила истерику, теперь вот ревную Джека. А ведь он просто хотел сделать мне приятное… Какая же я дура! Да, мне неудобно принимать от него такой дорогой подарок. Но ведь я не вынуждала его к этому! И, между прочим, он до сих пор видит во мне женщину, а не сосуд! А я считала Джека своим другом, но так и не потрудилась выяснить, чем он занимается. Оказывается, я всегда была жуткой эгоисткой. Бедный Джек! Как он натерпелся от меня…

Оливия положила платье на диванчик и долго любовалась им. Да, наконец решилась она, я возьму это платье. Джек не может долго на меня сердиться, скоро он вернется, а я пока что попробую сделать так, чтобы он простил мне эту глупую выходку.

Джек слишком резко крутанул руль и почувствовал, что машину заносит на обледенелой дороги. Он тут же сбросил скорость и остановился у обочины.

Так и до аварии недалеко! – подумал он, вытирая испарину со лба. А если со мной что-то случится, кто позаботится об Оливии и ребенке? Но она тоже не права, я ведь не хотел сказать ничего обидного! Да, я понимаю, она обижается на меня из-за того, что я все сразу не рассказал, и имеет на то полное право. Я повел себя просто как мальчишка. Но ведь как сложно было признаться Оливии в том, что он, пусть и не понимая, воспользовался ее беспамятством. Это даже попахивает изнасилованием. Джек поморщился. Хоть Оливия отдавалась мне со всей страстью, но это было только тело, сознание было затуманено. Мне нужно было не бежать позорно, а остаться у нее и попробовать объясниться. Но что теперь сожалеть об этом…

Джек с досадой ударил кулаком по рулю.

Срывать злость на машине не дело. Нужно вернуться домой и сказать Оливии, что я ее понимаю. Все же ей сейчас нелегко. Подумаешь, вспылила один раз. И о

Джек уверенно включил зажигание и поехал обратно. Но остановился возле супермаркета, подумав, что возвращаться с пустыми руками не стоит. Пусть Оливия сразу же решит, что он пытается ее купить, но так будет легче объясниться с ней.

Тележка быстро наполнилась всяческими деликатесами: никогда нельзя угадать, чего Оливии захочется на этот раз. И уже почти на выходе Джек увидел клубнику. Он сразу же представил, как протянет Оливии букет цветов и летние ягоды посреди зимы, и улыбаясь бросил две упаковки клубники в тележку.

Услышав шум подъезжающей машины, Оливия нервно взбила волосы. За то время, что отсутствовал Джек, она успела принять душ, уложить волосы и даже немного подкраситься. Дрожащими руками она возилась с последней застежкой на своем новом платье и одновременно пыталась влезть отекшими ногами в узенькие модельные туфли на высоченном каблуке. Наконец ей это удалось, и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, она спустилась вниз.

Джек внес в дом два огромных пакета и, с трудом балансируя свертками, умудрился закрыть дверь.

– Джек! – тихо позвала его Оливия, стоявшая в лестничном пролете.

Он подняла глаза, и пакеты выпали из его рук.

– Я отвратительно вела себя, – призналась Оливия. – Просто свинство с моей стороны подозревать тебя в чем-то нехорошем. А когда я надела это платье, то сразу поняла, что не смогу от него отказаться. Спасибо тебе огромное, Джек. – Она выпалила эту мини-речь одним духом, словно боялась, что он ее прервет и запас ее смелости и раскаяния истощится.

Но он молчал и только смотрел на Оливию восхищенными глазами.

– Тебе нравится? – спросила она и покрутилась.

Джек с трудом сглотнул и кивнул.

– Ты само совершенство! – пробормотал он.

– Прямо уж, совершенство… – Она зарделась от смущения. Было видно, что ей приятен восхищенный взгляд Джека.

– А я тут тебе кое-что принес, – пробормотал он. – Не знаю, что на меня нашло, я ведь должен понимать, как тебе сейчас нелегко… – Он откуда-то выудил букет хризантем и протянул ей. – Мир? – все еще ошеломленно улыбаясь, спросил Джек.

Оливия приняла цветы, уткнулась в них лицом и, оторвавшись от них, улыбнулась Джеку.

– Мир! – сказала она. Но тут же, заметив в руках у Джека ягоды, запрыгала на месте и захлопала в ладоши. – О боже, клубника! Ты просто добрый волшебник, Джек! Только теперь я поняла, чего мне не хватало уже дня три.

– А что, джем не может компенсировать клубнику?

– Конечно же нет! – Оливия сразу же потянулась к коробке, но Джек осторожно убрал лакомство подальше.

– Ее сначала нужно разморозить.

Оливия умоляюще посмотрела на него.

– Всего-то три минуты в микроволновке!

– Ладно, – сдалась она. – Ты ее разморозь, а я пока переоденусь. Не дело бегать по дому в таком роскошном платье. Поднимайся ко мне. – И Оливия легко взбежала по лестнице наверх.

– Мне и так нравится, – сказал ей вслед Джек, но она уже не слышала его.

В своей спальне Оливия быстро сняла шикарное платье и, с определенной долей благоговения упаковав его в чехол, задумалась: что же надеть сейчас? Почему-то раньше эта проблема ее не волновала, а теперь стало стыдно и за удобную, но такую старую фланелевую пижаму, и за мятые свитера.

Пришло время привести себя в порядок! – решила она. Где-то у меня было очаровательное шифоновое платьице. Для поедания клубники оно как раз то что нужно.

Надев платье, она внимательным взглядом окинула комнату и поспешила убрать трусики, каким-то странным образом оказавшиеся на спинке кровати, и толстенные шерстяные носки, валявшиеся посреди комнаты.

Потом быстро сбегала вниз и схватила с подоконника в лестничном пролете гору подушек, которые все же недавно решилась туда положить. Разбросанные по ковру в ее комнате, они сразу же создали атмосферу непринужденности.

Моя кровать – запретная зона! – твердо решила Оливия. Что бы такое включить?

Она долго перебирала диски и наконец определилась с выбором: Джо Кокер с его протяжными соулами самое то! Оливия поставила диск и на секунду прикрыла глаза, растворяясь в прекрасном голосе исполнителя блюза.