Как узнать любовь

3

Оливия раздраженно ударила по клавиатуре, но это не принесло желаемого результата: компьютер по-прежнему висел, причем впервые за десять лет! Она уже была готова побросать вещи в сумку и отправиться домой с твердым намерением больше никогда не возвращаться в «Программ компани». Оливия не была подвержена истерикам и беспричинным слезам. Она давно решила, что не стоит нервничать из-за того, чего не в состоянии изменить, а нервничать из-за того, с чем можешь справиться, в высшей степени глупо.

Но сегодня привычные мантры не срабатывали. Впрочем, у Оливии была серьезная причина для истерики. Вот только она никак не хотела признаваться самой себе в том, что проблема существует. Подумаешь, вес так и не сбрасывается, а по утрам в последнее время подташнивает! Если бы у нее было меньше работы и больше свободного времени, она уже давно бы сходила к врачу и выяснила, что же такое с организмом.

У меня, видно, начинается гастрит, решила Оливия. Она еще раз попробовала реанимировать компьютер, но он все так же оставался глух к ее попыткам. Оливия сглотнула, чувствуя, что сейчас ей вновь станет плохо. Точно гастрит! Была же права мама, когда запрещала мне питаться всухомятку!

Она поморщилась и тяжело вздохнула.

– Может быть, от меня ты примешь помощь? Говорят, ты сегодня уже послала к черту столько народу, что, если бы они все пошли по указанному адресу, в аду план за год был бы перевыполнен процентов на двести!

– Ты ко всем подкрадываешься так незаметно или только я удостаиваюсь этой чести? – ядовито спросила Оливия своего приятеля.

– Прости, я просто хотел помочь, – растерянно ответил Джек и удивленно посмотрел на подругу.

Конечно, характер у Оливии был не сахар, но еще никогда она не позволяла себе такие выпады. Уже две недели Оливия сама не своя. Ее явно что-то тревожит, но говорить об этом она не собирается. Джек это отлично чувствовал.

– Прости. – Оливия устало потерла переносицу. – Еще только десять часов, а я уже успела сделать со своим железным другом что-то, от чего он впал в глубокую кому. Да и спать хочу, словно вот уже несколько дней подряд болтаюсь по ночным клубам. Как ты думаешь, это старость?

– Я думаю, это усталость. Тебе нужно взять несколько дней выходных и хорошенько выспаться, – участливо сказал Джек и осторожно положил руку на плечо Оливии. – Давай-ка посмотрим, что у тебя случилось.

Оливия откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Ей хотелось только одного: оказаться в своей постели и закрыть глаза. Ни думать, ни тем более что-то делать сил не было.

Джек прав, честно призналась самой себе Оливия. Хотя мне иногда кажется, что он всегда прав. И это немного раздражает. Впрочем, меня сейчас раздражает практически все! Нужно что-то с собой делать. Для начала извиниться перед Фредом, на которого я вчера наорала. А ведь он был вовсе не виноват.

Оливия бросила быстрый взгляд направо, где сидел Фред, не слишком расторопно вчера передавший ей документацию. Вместо обычной улыбки Оливия получила хорошую порцию ледяного презрения. Фред не забыл вчерашнего инцидента и прощать Оливию не собирался.

Но ведь он-то тоже должен понимать, как мне сейчас тяжело! – возмущенно подумала она и тут же себя остановила. Если так будет продолжаться, я скоро превращусь в типичную неудовлетворенную стерву и буду бросаться на всех подряд!

– Ну вот и все! – удовлетворенно сообщил Джек. – Продолжай работать, теперь все должно быть в порядке. Правда, судя по элементарности ошибки, я бы тебе все же советовал отправиться домой. Готов отдать правую руку и любимую мышку в придачу, ты сегодня все равно ничего путного не сделаешь…

– Не пророчь! – попросила Оливия. – Мне так плохо, что я вот-вот расплачусь!

Джек удивленно посмотрел на нее.

– Ты мне что-то не нравишься в последнее время. После этой вечеринки ты словно сошла с ума! То плачешь, то смеешься, загоняла уже всех за шоколадными батончиками… Что происходит, Оливия?

Она опустила глаза, не зная, как рассказать Джеку о том, что ее беспокоит. Да и стоит ли рассказывать, если она даже не уверена в том, что подозрения Эмилии имеют какую-то почву. Она-то точно знает, что этого не может быть. Потому что не может быть никогда!

– Ладно, если не хочешь сейчас говорить, не надо. Может, когда-нибудь потом… – Джек замолчал.

Оливия поняла, что его обидел отказ поделиться, но как она может ему рассказать обо всем, что случилось с ней за эти чертовы три недели! Она неловко улыбнулась.

– Прости, Джек, но мне нужно работать. Я должна сегодня все закончить. А поболтаем мы с тобой как-нибудь потом.

Джек с деланным равнодушием пожал плечами и пошел к себе. Оливия вздохнула и, подперев голову рукой, подумала, что она очень несчастна! Если так пойдет и дальше, еще через три недели ей точно придется увольняться, потому что все вокруг ее возненавидят.

Жалость к себе заполонила ее всю и начала переливаться через край горькими слезами. Оливия всхлипнула, пытаясь удержать этот поток, и почти сразу же уронила голову на руки. На мгновение в офисе установилась мертвая тишина, которая сменилась встревоженным гомоном.

– Оливия, что с вами?! – воскликнул Фред, сразу же забыв обо всех своих обидах.

Оказывается, Фред не так уж на меня и обижался, поняла Оливия. Какой же он милый и чудный молодой человек! Я не заслуживаю его жалости.

От этой мысли Оливия заплакала еще сильнее. А вокруг все пришло в движение, и уверенные в себе, состоявшиеся мужчины забегали вокруг Оливии словно наседки, перемежая бесполезную беготню восклицаниями:

– Что у тебя случилось?!

– Опять закончились шоколадки в автомате?! Я сбегаю!

– Она слишком много работает!

– Оливия, может быть, принести воды? Сходите кто-нибудь за водой!

Оливия подняла голову и сквозь слезы пробормотала:

– Вы все такие милые!

Это было все, на что хватило сил: истерика разразилась с новой силой. Наконец кто-то догадался позвать Кейт, и подруга тут же прибежала на помощь.

Ей сказали, что Оливии плохо, но увидеть такое Кейт не ожидала. Она вообще не могла вспомнить, плакала ли когда-нибудь ее подруга, что уж говорить об истерике!

– Дайте воды! – первым делом потребовала Кейт.

Кто-то уже успел сбегать за водой и сейчас протягивал ей пластиковый стаканчик. Кейт недолго думая вылила его на голову подруги.

Ожидавшая вздохов и причитаний и даже где-то в глубине души наслаждавшаяся ролью слабой женщины, Оливия была шокирована этим поступком. Она подняла на Кейт растерянный взгляд и уже собралась было разразиться гневной тирадой, что теперь по милости подруги похожа на мокрую курицу, как вдруг улыбнулась.

– Спасибо, Кейт, кажется, это единственное, что могло бы привести меня в чувство! – Она посмотрела на столпившихся вокруг программистов и смущенно улыбнулась. – Простите, что заставила вас побегать…

– Да ничего, главное, что теперь с вами все в порядке, – за всех ответил Фред. – Ведь все в порядке?

– Да, все в порядке! – вымученно улыбаясь, сказала Оливия. – И… простите меня, пожалуйста!

– Ладно, хватит тут разводить сантименты! – сердито потребовала Кейт. – Сейчас ты пойдешь к мистеру Берингу и до конца дня возьмешь отгул. Нет. Даже не до конца дня, а до конца недели.

У Оливии не было никакого желания спорить, тем более что желания работать было не больше. Она покорно кивнула и выключила компьютер.

Оливия апатично лежала на диване и отравляла в рот одну конфету за другой. Она никак не могла понять, зачем включила телевизор, ведь всякие дурацкие шоу терпеть не могла с детства. Но в этот вечер почему-то особенно тяжело было сидеть одной в пустой квартире. А так хоть какой-то эффект присутствия.

Слезы, вновь подступившие к горлу, Оливия поспешила заесть очередной конфетой, но все же один тихий всхлип вырвался из ее груди.

А что, если Эмилия права? Уже три недели, как у меня должна была начаться менструация, и до сих пор никакого намека. Да еще и тошнота по утрам… Нет, нет! Это может случиться с кем угодно, но только не со мной. По крайней мере, не сейчас. Господи, если это случилось…

Оливия вздрогнула и схватила в руки пульт. Она холодела от одной мысли, что беременна.

Я ведь не знаю, с кем тогда переспала! Хотя, может быть, это вина Кевина? Впрочем, последний раз мы с ним спали на седьмой день цикла. Слишком рано. Или такое бывает?

Оливия задумчиво теребила в руках пустую коробку из-под конфет. С ней явно что-то происходит: раньше она ни за что не смогла бы съесть целую коробку без пагубных последствий для пищеварения.

Все же придется сходить к врачу. Хотя бы для того, чтобы выяснить, что может быть, а чего быть не может. В этот момент Оливия поняла, что все же последние десять конфет были явно лишними, и бросилась в ванную.

Умывшись ледяной водой, Оливия посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась: если бы она не была уверена в том, что зеркало может отражать только ее, то точно бы решила, что это какой-то странный оптический обман. У женщины в зеркале была кожа зеленоватого цвета, под глазами набухли огромные мешки, а сами глаза были красными как у кролика. Оливия перевела взгляд на свое тело и только сейчас поняла, как сильно она поправилась. В домашней бесформенной футболке она выглядела не на десятый, а на двенадцатый размер. Это открытие явилось последней каплей. Оливия опустилась на холодный кафельный пол и заплакала.

Это была даже не истерика, вызванная гормональными бурями, а слезы разочарования и недоумения. Как же такое могло случиться с ней? Почему именно она?! Это так не вовремя, так некстати!

Наконец слезы жалости к себе закончились, и Оливия, хлюпнув носом, пошла за телефоном. Похоже, ей остается только одно: позвонить маме и попросить совета. Может быть, этот звонок хотя бы заставит ее решиться сдать анализы. Сколько же можно держать себя в неведении и нервном напряжении?

Я сейчас даже надеюсь, что больна, устало подумала Оливия. Это был бы выход для меня. Да, буду думать, что у меня просто проблемы со здоровьем. Отсюда и задержка, и лишний вес, и нервозность. А тошнота более чем объяснима: я никогда столько не ела!

И все же Оливия взяла телефонную трубку и набрала номер.

– Алло? – раздался на другом конце провода такой знакомый, такой родной голос.

– Мам! Мне очень нужна твоя помощь! – жалобным голосом сказала Оливия и вновь расплакалась.

– Что случилось, милая? – встревоженно спросила миссис Хэмстон. – Лив, ты в порядке?

Как хорошо, что хоть в подростковом возрасте у меня не было этих самых гормональных бурь! – обрадованно подумала Оливия, услышав ласковый голос матери. Я умудрилась не испортить отношения с родителями. Если кто-то и может мне сейчас помочь, так только мама. Конечно, она все расскажет папе, а тот расстроится… Но, может быть, все и обойдется?

Оливия собралась с духом и выпалила:

– Мам, я не знаю, что делать. У меня был незащищенный секс и… – Оливия запнулась.

– Ты чем-то заразилась? – встревоженно спросила ее мать.

– Только этого не хватало! – Оливия облегченно вздохнула и подумала, что все могло быть и хуже. В конце концов, можно было и ВИЧ подхватить!

– Тогда что же? Мне казалось, ты спокойно относишься к подобным вопросам… Кстати, что об этом думает Кевин?

– Какое Кевин имеет отношение к моей личной жизни?! – сердито спросила Оливия.

– Между прочим, он и есть твоя личная жизнь.

– Ой, мам, у нас свободные отношения! Ты же знаешь.

– Знаю, но не понимаю. – Миссис Хэмстон тяжело вздохнула. – Что ж, ясно, что дело не в Кевине. Что ты натворила, Оливия?

– Еще не знаю. – Она вновь всхлипнула. – Понимаешь, я в этом месяце принимала таблетки через пень-колоду, у меня задержка уже три недели, меня тошнит по утрам, я набрала вес и ем, как молодой кашалот. Что со мной такое?

– Ты еще не поняла?! – радостно воскликнула миссис Хэмстон.

– Нет, нет и нет! – быстро сказала Оливия, словно слова могли что-то изменить.

– Лив, тебе уже тридцать пять! Мне всегда казалось, что ты умная девочка. Точнее, уже давно женщина. Зачем же отрицать очевидное?

– Эстель! – В минуты сильного волнения Оливия часто называла мать по имени. Им обеим такое общение казалось более доверительным, ведь мама для нее была не только матерью, но и – что сейчас было гораздо важнее – лучшей подругой.

– Ну что, Эстель?! Дорогая, все признаки указывают на это. Если ты мне еще скажешь, что у тебя землистый цвет лица и ты моментально устаешь, я вообще не буду сомневаться ни секунды! Со мной все было точно так же.

– Так что мне делать-то?! – в отчаянии спросила Оливия.

– Идти к врачу или хотя бы зайти в аптеку и купить тест. Нужно знать наверняка. А вдруг мы все же ошибаемся и у тебя серьезные проблемы со здоровьем?

– Мамуль, ты не могла бы приехать ко мне? – жалобно попросила Оливия. – Я сама не решусь сходить к врачу.

– Но ведь еще только среда. Ты же работаешь!

– Я взяла отгулы до выходных. У меня сегодня компьютер зависал три раза за один час. Так что, пока я все не выясню, я не смогу успокоиться. Так ты приедешь?

– Хорошо, Лив, я еще успею на ночной автобус. Буду в Нью-Йорке часов в семь утра.

– Встретить тебя?

– Зачем? – удивилась Эстель. – Я отлично помню, как к тебе ехать. Но что сказать отцу?

– Не говори ему, что я могу быть… – Оливия запнулась – она все никак не могла выговорить это!

– Но как же я ему объясню свой срочный отъезд?

– Скажи, что я заболела.

– Оливия, я никогда не скажу ему такое! Папа сойдет с ума от волнения. Я скажу правду, он обрадуется, вот увидишь.

– Особенно он обрадуется, когда ты сообщишь, что я даже не знаю, кто отец этого гипотетического ребенка. И, мам, даже если я вдруг беременна… – Оливия все же хоть и с трудом, но выговорила это слово, – я буду делать аборт. Ты же понимаешь, что я сейчас…

– Ладно, – прервала ее Эстель. – Об этом поговорим, когда я приеду и мы точно все узнаем. А пока что я скажу отцу все как есть. В конце концов, мы можем тебе только советовать, решать за тебя мы не можем. Ты знаешь, что лет с десяти мы тебе доверяли безоговорочно. И ты не совершила еще ни одну глупость.

– Не считая того, что переспала неизвестно с кем и даже не помню толком об этом, – горько произнесла Оливия.

– Прекрати даже думать об этом. Что толку, если изменить все равно ничего нельзя? И кто знает, может быть, уже к следующему лету ты будешь благодарить Бога за эту ночь?

– Мама! – предупреждающим тоном протянула Оливия.

– Все-все! До завтра, милая.

Оливия положила трубку и облегченно вздохнула. Несмотря на то что мама как всегда умудрилась все сделать по-своему, теперь, когда она поделилась своими тревогами с самым близким человеком, стало гораздо легче на душе.

Уже через десять часов мама приедет ко мне и все будет хорошо, подумала Оливия, заворачиваясь в теплый плед. Она положила голову на подушку и не заметила, как уснула.

Резкий дверной звонок разорвал утреннюю тишину в квартирке Оливии. Она резко вскочила и от головокружения чуть не упала. Уже знакомая и привычная тошнота подкатывала к горлу.

Что такое? – удивленно подумала Оливия. Кто это так поздно? Она бросила быстрый взгляд на часы и поняла, что уже утро. Она проспала всю ночь и даже не заметила, когда уснула! Оливия бросилась к двери и уже через несколько секунд, уткнувшись носом в плечо матери, вновь начала всхлипывать.

– Ну-ну! – Эстель погладила дочь по голове. – Что это ты? Лет с трех не видела тебя плачущей!

– Я так рада тебя видеть! – честно призналась Оливия. – Проходи. Я очень хотела тебя встретить, но, не поверишь, после того как мы вчера поговорили, прилегла на диван и тут же уснула.

– Очень даже верю! – рассмеялась Эстель. – Я, помню, тоже постоянно хотела спать…

– Мама! – укоризненно воскликнула Оливия. – Я не хочу даже думать об этом. Что отец?

– Сказал, что будет счастлив стать дедом. И что, если ты решишь посвятить себя карьере, он с удовольствием займется внуком или внучкой. А еще лучше, если их будет сразу двое.

– Я так поняла, вы уже все спланировали?

Эстель лишь пожала плечами, как бы говоря: ты же знаешь отца.

– Мам, я же тебе вчера сказала, что даже если я… В общем, ребенка не будет!

– Давай сначала выясним, есть ли вообще, о чем спорить, – миролюбиво предложила Эстель и протянула дочери пакетик с тестом.

– Когда ты только успела? – пробормотала Оливия, не слишком удивляясь. Вот если бы мама не привезла тест, она бы удивилась.

– Я же знала, что ты еще полдня будешь решаться дойти до аптеки, раз уж три недели не могла собраться!

– И как им пользоваться?

– Там все подробно написано. У тебя есть пластиковые стаканчики?

Оливия кивнула.

– Отлично! Тогда возьми один и отправляйся в ванную. Только, Лив, сделай все как следует, не хотелось бы ошибиться!

Дочь тяжело вздохнула и удалилась. Она так хотела, чтобы они ошибались, чтобы все это было неправдой и она сейчас увидела доказательство этому. Но со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Оливия тяжело вздохнула и разорвала пакетик.

Эстель только сейчас позволила волнению вырваться наружу. Видя, как переживает дочь, она просто не могла себе позволить даже побледнеть, но сейчас, когда Оливии не было в комнате, Эстель заломила руки и закусила губу. Впрочем, она была почти на сто процентов уверена, что скоро станет бабушкой, достаточно посмотреть на Оливию! И все же очень волновалась.

Наконец Оливия вышла из ванной. Ее лицо было непроницаемым, но это сказало Эстель гораздо больше, чем любые эмоции. Оливия молча протянула матери тест: окошечко было ярко-голубым, как весеннее небо.

– Значит, мы не ошиблись, – тихо сказала Эстель.

– И что делать дальше? – растерянно спросила Оливия.

– Для начала реши все для себя. Только прошу, дорогая, не принимай скоропалительных решений, о которых потом будешь сожалеть всю жизнь! Хотя бы поговори с врачом.

Оливия вздохнула и кивнула.

– Хочешь, я схожу с тобой? – нежно обнимая дочь, спросила Эстель.

Оливия покачала головой.

– Все же мне тридцать пять, пора быть самостоятельной. Но ты побудешь со мной хотя бы до понедельника?

– Я останусь у тебя столько, сколько ты захочешь.