Как выйти замуж за вампира-миллионера

Глава 4

Довольно уже скрывать свою неистовую жажду. Насколько Ромэн мог судить, прекрасный дантист на его коленях наконец-то поняла тщетность своих попыток избежать его эрекции. Как только ей удавалось хоть немного отодвинуться от его паха, он принимал вызов и снова заполнял собой пространство.

Он сам себе поражался. Он не испытал такого неодолимого влечения более сотни лет. Сейчас, вместо того, чтобы оттолкнуть его, Шэнна лежала прямо перед его молнией. Ее дымчато-синие глаза пристально разглядывали потолок, как будто ничего не происходило. Но румянец на ее щеках и легкая дрожь в ее теплом теле говорили совсем иное. Она чертовски хорошо знает, что происходит. Знает, что он хочет ее.

Ромэну не нужно было читать ее мысли, чтобы понять это. Он мог читать по ее телу. Это было новым для него, и от этого его желание стало еще более сильным.

— Ромэн? — она посмотрела на него, румянец стал ярче, — Я не хочу быть похожа на капризного ребенка, но…мы скоро будет на месте?

Он посмотрел в окно.

— Мы в Центральном Парке. Мы почти приехали.

— О… м-м… Вы живете один?

— Нет. Есть несколько… людей, которые живут там. И у меня есть служба безопасности, которая охраняет дом днем и ночью. Вы будете в целости и сохранности.

— Зачем вам так много охраны?

Он продолжал глядеть в окно.

— Чтобы чувствовать себя в безопасности.

— От чего?

— Вам незачем это знать.

— О, очень содержательно, — пробормотала она.

Ромэн не мог не улыбнуться. Женщины-вампиры из его Ковена постоянно заняты попытками соблазнить его, вечно демонстрируя свое недовольство им. Отношение Шэнны было как глоток свежего воздуха. Хотя он надеялся, что ее раздражение не приведет к еще одному колену в его паху. Так или иначе, он просуществовал в общей сложности пятьсот сорок четыре года, не испытывая подобной пытки. Вампиры-убийцы миновали его сердце.

Хотя если быть честным, Шэнна завладела его сердцем. Высохшая шелуха в его груди билась древней, первобытной дрожью. Обладать и защищать. Он хотел эту женщину. И он не позволит своему старому врагу навредить ей.

Но это слишком далеко зашло. Он хотел знать, почему не мог управлять ею. Она была вызовом, которому он не может сопротивляться. И очевидно, учитывая его текущее состояние, он также находит ее физически притягательной.

— Приехали, сэр, — Лазло припарковался около одной из машин Ромэна.

Ромэн открыл дверь. Приподняв голову Шэнны, он выскользнул из-под нее. Она попыталась сесть.

— Нет. Лежите, пока я не убедился, что здесь безопасно.

Она расстроено вздохнула.

— Хорошо.

Ромэн поднялся и закрыл дверь, Лазло сделал то же самое. Он пошел вслед за химиком.

— Ты отлично сработал, Лазло. Спасибо.

— Пожалуйста, сэр. Могу я вернуться в лабораторию?

— Пока нет. Сначала я хочу зайти и предупредить всех, что у нас смертная гостья. Мы должны защитить ее, но в то же время, она не должна обнаружить, кто мы на самом деле.

— Могу я спросить, почему мы делаем это, сэр?

Роман осмотрел улицу.

— Ты слышал о главе Ковена русских вампов, Иване Петровском?

— О Боже, — Лазло схватил одну из двух оставшихся кнопок на своем халате. — Они говорят, что он порочен и безжалостен.

— Да. И по какой-то причине хочет убить дантиста. Но мне она тоже нужна. Нам необходимо держать ее в подальше от Петровского, тем самым разрушив все его планы.

— Сэр… — Лазло неистово крутил пуговицу. — Он будет очень зол. Он … он может объявить нам войну.

— Точно. Но Шэнне незачем знать об этом. Мы постараемся держать ее в неведении насколько это возможно.

— Это может быть трудным, поскольку она будет жить в вашем доме.

— Я знаю, но мы должны попробовать. И если она узнает слишком много, то я сотру ее память.

Как глава корпорации, Ромэн постоянно изо всех сил пытался остаться незамеченным в смертном мире. Контроль разума и уничтожение воспоминаний делали эту задачу проще. К сожалению, он не был уверен, что сможет стереть память Шэнны.

Он подошел ко входу в особняк и набрал секретный код на клавиатуре рядом с дверью.

— Объясни все как можно быстрее.

— Да, сэр. — Лазло распахнул дверь, и его приветствовал длинный кинжал, нацеленный на его горло. — Черт!

Он дернулся назад, врезавшись в Ромэна, который предотвратил его падение с лестницы.

— Прошу прощения, сэр. — Коннор задвинул свой кинжал Горца назад в ножны, висящие на его поясе. — Я не ждал вас с главного входа.

— Я рад, что Вы бдительны. — Роман подтолкнул Лазло на лестничную площадку. — У нас гость. Лазло все объяснит.

Лазло кивнул, его пальцы опять теребили пуговицу на халате. Коннор закрыл дверь.

Ромэн подошел к Хонде. Он дернул заднюю дверь, открыл и увидел Шэнну, наставившую на него Беретту.

— О, это Вы. — она с облегчением вздохнула и бросила оружие в сумочку. — Вас долго не было. Я начала думать, что меня бросили.

— Теперь Вы под моей защитой. Я буду охранять Вас. — Он улыбнулся. По крайней мере, Вам расхотелось стрелять в меня.

— Да, это всегда положительный знак в отношениях.

Ромэн засмеялся, странный звук, но это определенно был смех. Кровь господня, сколько прошло времени с тех пор, как он последний раз смеялся? Он не мог даже вспомнить. И именно прекрасная Шэнна вернула его улыбку. Прелестный дантист вернул искру жизни в его унылое бесконечное существование.

Однако ему надо сопротивляться желанию быть с ней. В конце концов, он демон. Она смертная. С исторической точки зрения он должен рассматривать ее как завтрак, жаждать ее крови, а не ее общества. Но он действительно желал ее общества. Это было так, будто его разум ждал произнесенных ею слов, таким же образом он мог получить удовольствие от ответа. И его тело с волнением ожидало следующего случайного прикосновения. Черт, и этого было недостаточно.

— Вероятно, мне не следует доверять вам. Но по какой-то причине я доверяю.

Она выбралась из машины, и тотчас все его тело пробудилось от ее близости.

— Вы правы, — прошептал он, поднимая руку, чтобы коснуться ее щеки. — Вы не должны доверять мне во всем.

Ее глаза расширились.

— Я… я думала, что Вы сказали, что я в безопасности.

— Есть разные виды опасности.

Его пальцы скользнули по ее подбородку.

Она отстранилась, но он успел ощутить, как дрожь пронзила ее тело. Она повернулась к его особняку, повесив сумочку на плечо.

— Так вот где вы живете? Очень мило. На самом деле просто прекрасно. Замечательное место.

— Спасибо.

— Какой у вас этаж? — быстро проговорила она, очевидно, пытаясь сделать вид, что ничего не происходит, что воздух между ними не обжигал сексуальным пониманием. Может, она и не чувствовала этого. Возможно, только он ощущал это.

— А какой бы вы хотели?

Она обернулась к нему, затем ее пристальный взгляд встретился с его. Ее подбородок был немного приподнят, а рот медленно приоткрылся. О да, она чувствовала это. Она затаила дыхание.

— Что Вы имеете в виду?

Он шагнул к ней.

— Они все мои.

Она отступила на шаг.

— Весь особняк?

— Да. И я обеспечу вас новым гардеробом.

— Что? Постойте. — она сжалась от его пристального взгляда и протиснулась между двумя машинами, чтобы шагнуть на тротуар. — Я не собираюсь быть вашей …содержанкой. У меня есть собственная одежда, и я с удовольствием заплачу за комнату и питание.

— Ваша одежда находится у вас дома, и я сомневаюсь, что безопасно возвращаться туда. Я предоставлю Вам одежду, — он шагнул на тротуар рядом с ней, — хотя если вы предпочитаете без…

Она сглотнула.

— Немного одежды будет достаточно. Я возмещу Вам расходы.

— Мне не нужны ваши деньги.

— Ладно, но больше вы ничего не получите!

— Даже немного благодарности за спасение вашей жизни?

— Я благодарна. — она впилась в него взглядом. — Но свою благодарность я буду выражать только в вертикальном положении.

— В таком случае позвольте напоминать Вам, — он шагнул ближе, — что мы находимся в вертикальном положении прямо сейчас.

— Я… полагаю так и есть.

В ее глазах засветилась догадка.

Он подошел так близко, что лишь дюймы отделяли его грудь от ее груди. Он положил руку ей на спину, на случай, если она попытается отодвинуться. Она не пыталась.

Он коснулся ее щеки, такой мягкой и теплой. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Его пальцы скользнули вниз к ее шее. Ее пульс бился все быстрее. Когда она открыла глаза, в них светилось доверие. И желание.

Он подтянул ее к груди и провел губами от ее виска к мягким волосам. Он уже видел раньше потрясение на ее лице, когда его глаза стали красными, и чтобы не рисковать, он хотел избежать зрительного контакта, пока ее веки не опустятся, а губы приоткроются, моля о первом поцелуе.

Он убрал ее волосы назад, чтобы обнажить шею, затем его рот двинулся вниз мимо ее сладкого ушка к бьющемуся пульсу.

Со вздохом она отклонила голову. Он вдыхал ее аромат, Резус Положительный, бившийся сквозь каждую клеточку в ее теле. Он провел кончиком языка по артерии и почувствовал ее ответную дрожь. Он рискнул взглянуть ей в лицо. Ее глаза были закрыты. Она была готова. Он приблизился, чтобы поцеловать ее в тот момент, когда пучок света упал на них.

— О, черт, — послышался шотландский акцент, когда Коннор распахнул переднюю дверь.

Шэнна подскочила, затем уставилась на дверной проем.

— Что случилось? — спросил Лазло. — М-м, возможно, нам следует закрыть дверь.

— Ни за что! — раздался голос Грегори. — Я хочу посмотреть.

Шэнна шагнула назад, краснея.

Ромэн впился взглядом в трех мужчин в дверном проеме.

— Удачное время, Коннор.

— Да, сэр. — Цвет лица Коннора стал лишь немного светлее, чем его рыжевато-красные волосы. — Мы уже готовы.

Может, это и был удачный момент в конце концов. Сейчас, размышляя об этом, Ромэн считал, что его рот имел бы привкус крови, и, учитывая страхи Шэнны, поцелуй, возможно, стал бы катастрофой. Он должен быть более осторожным в будущем.

Будущее? Каким могло быть будущее? Он поклялся никогда не связываться со смертными снова. Как только они понимали, кто он на самом деле, то хотели убить его. И кто будет винить их? Он был демоническим существом.

— Идем.

Он взял ее за локоть, чтобы помочь подняться по лестнице.

Она не двигалась. Она застыла на месте, уставившись на дверь.

— Шэнна?

Она смотрела на Коннора.

— Ромэн, у вас здесь мужчина в клетчатой юбке.

— В доме находится дюжина Горцев. Они — моя служба безопасности.

— Правда? Поразительно.

Она стала подниматься по лестнице, ни разу не посмотрев на него.

Проклятье. Она уже что, забыла, как они обнимались?

— Добро пожаловать, моя леди.

Коннор отстранился, чтобы позволить ей войти. Лазло и Грегори попятились, хотя она не обратила на них внимание.

Улыбаясь, она оказалась перед Шотландцем.

— Моя леди? Меня еще никогда так не называли. Это кажется почти … средневековым.

С полным на то основанием. Старосветский шарм Коннора действительно был несколько древним. Ромэн взбежал по лестнице.

— Да, он немного отстал от времени.

— Отлично, мне нравится. — она изучала холл с покрытым полированным мрамором полом и широкой лестницей. — И мне нравится этот дом. Очень красивый.

— Спасибо. — Ромэн закрыл дверь и Картинно поклонился.

Шэнна переключила внимание на Коннора.

— Мне нравится ваш килт. Что это за плед?

— Это плед клана Бьюкенен. — он слегка кивнул.

— И эти небольшие кисточки на ваших носках — они подходят к вашему килту. Очень мило.

— Oх, девочка… Они служат для поддержки моих чулок.

— Это нож? — Она нагнулась, чтобы ближе рассмотреть носки Коннора.

Ромэн подавил рычание. Потом она скажет Коннору, что его волосатые колени симпатичные.

— Коннор, отведи нашу гостью на кухню. Она, наверно, проголодалась.

— Да, сэр.

— И пусть твои люди осматривают все каждые полчаса.

— Да, сэр, — Коннор двинулся к задней части холла. — Сюда, мисс.

— Идите с ним, Шэнна. Я приду к вам позже.

— Да-да, сэр. — она одарила его раздраженным взглядом, затем последовала за Коннором на кухню, пробормотав, — Мне следовало пристрелить его.

Грегори тихо присвистнул, как только кухонная дверь закрылась.

— Мило. Твой дантист — малое несносное дитя.

— Грегори, — Ромэн послал ему строгий взгляд, который был проигнорирован.

Он поправил свой шелковый галстук.

— Да, я думаю, что мне надо кое-что проверить. У меня есть полость, требующая наполнения…

— Хватит! — прорычал Ромэн. — Вы оставите ее в покое. Ясно?

— Да, мы знаем. Мы видели, как Вы пускали слюни.

Грегори подошел к Ромэну, его глаза мерцали.

— Ты хочешь смертную, не так ли? А что стало с бравадой «никогда снова»?

Ромэн поднял бровь.

Грегори усмехнулся.

— Знаешь, должен сказать, ей действительно нравятся эти мужские юбки. Может, Коннор сможет одолжить тебе одну.

— Они называются килтами, — сказал Лазло, играя с пуговицей.

— Неважно. — Грегори посмотрел на Ромэн. — Ну, насколько сексуальны твои ноги?

Ромэн послал ему предупреждающий взгляд.

— Почему ты здесь, Грегори? Я думал, ты ушел с Симоной.

— О, да. Я взял ее в этот новый клуб на Тайм Сквер, но потом она разозлилась на то, что ее никто не узнал.

— А должны были?

— Она — известная модель, братишка! Она была на обложке Космо в прошлом месяце. Ты не в курсе? Не имеет значения, короче, она нажралась и швырнула стол на танцпол.

Ромэн застонал. Превращение в вампира значительно увеличивало силу и все пять чувств, но, к сожалению, не повышало их интеллект.

— Я подумал, что это выглядит подозрительным, что кто-то настолько тощий мог быть таким сильным, — Григорий продолжал, — в общем, я позаботился об этом. Я стер у всех воспоминания и вернул ее сюда. Теперь она в твоем гареме, получая понимание и делая педикюр.

— Я предпочел бы, чтобы ты не называл их моим гаремом. — Ромэн посмотрел на закрытые двери. — Они там?

— Да. — Григорий выглядел удивленным. — Я сказал им оставаться внутри и не шуметь, но кто знает, послушаются ли они?

Ромэн вздохнул.

— У меня нет на них времени. Позови свою мать и посмотри, может, она присмотрит за ними.

Грегори фыркнул.

— Ей это понравится. — он вытащил сотовый из кармана и отошел, чтобы позвонить.

— Лазло?

Коротышка химик подскочил.

— Да, сэр?

— Не сходишь на кухню и не спросишь Шэнну, что она нужна для … м-м, процедуры?

Лазло выглядело смущенным в течение секунды, затем до него дошло.

— О, правильно! Процедура.

— И скажи Коннору прийти сюда в течение секунды.

— Да, сэр. — Лазло понесся к кухне.

— Мама в пути. — Грегори засунул телефон назад. — Так дантист все еще не сделал тебе зуб?

— Нет. У нас проблема. Иван Петровский. Кажется, молодой дантист в его списке убийств.

— Ты шутишь! Что она сделала?

— Я точно не знаю. — Ромэн посмотрел в сторону кухни. — Но я хочу узнать.

Кухонная дверь качнулась, как только Коннор шагнул в холл. Он встретил их у начала лестницы.

— Вы можете сказать мне, почему я только что делал бутерброд с индейкой для дантиста?

Ромэн вздохнул. Он должен ввести своего начальника службы безопасности в курс дела.

— Чуть раньше, этим вечером, во время одного эксперимента я потерял свой зуб.

Он вытащил окровавленный носовой платок из кармана джинсов и показал содержимое.

— Вы потеряли свой клык? Иисусе, — прошептал Коннор. — Я никогда не слышал о таком.

— Я тоже, — признался печально Ромэн. — А я был вампиром в течение более чем пятисот лет.

— Ничего себе! Возможно, это старость, — предположил Грегори, затем вздрогнул от взгляда, который послал ему Ромэн и Коннор.

— Я смог придумать только одно объяснение, — наша новая диета. — Ромэн обернул зуб и положил обратно в карман. — Это единственная переменная, которая изменилась, с тех пор как мы стали вампирами.

Коннор нахмурился.

— Но мы все еще пьем кровь. Я не вижу разницы.

— Это из-за того, как мы пьем, — объяснил Роман. — Мы больше не кусаем. Когда в последний раз один из вас выпускал свои клыки?

— Я даже не помню. — Грегори подергал свой галстук-бабочку, чтобы распутать узел. — Кому нужны клыки, когда мы пьем нашу пищу из стакана?

— Да, — согласился Коннор. — И если ты выпустишь их, они будут звенеть о стакан, мешать.

— Правильно. — Ромэну не нравился его вывод, но это было единственное объяснение, которое он мог придумать. — Я полагаю, что это как раз тот случай, когда не пользуешься — теряешь.

— Черт! — пробормотал Коннор. — Нам нужны эти наши проклятые клыки.

Глаза Григория расширились.

— Ладно, мы не можем начать кусать смертных. Я отказываюсь! Все успехи, которых мы достигли, сойдут на нет.

— Точно. — Ромэн кивнул. Грегори Холстеин был невыносим время от времени, но полностью поддерживал их миссию по созданию безопасного мира для смертных и вампиров. — Возможно, мы сможем придумать какие-нибудь упражнения.

— Да! — Глаза Грегори искрились. Я поработаю над этим.

Роман улыбнулся. Грегори принимался за любую проблему с неизменным энтузиазмом. В ситуациях, подобно этой, он понимал, что повышение Грегори было мудрым решением.

Кухонная дверь распахнулась, и Лазло подбежал к ним.

— Есть проблема, сэр. Леди настаивает, что процедура вживления будет более успешной в стоматологическом кабинете. И она отказывается возвращаться на место работы.

— Она права относительно своей клиники, — признал Роман. — Без сомнения сейчас там полно полиции.

Коннор накрыл ладонью рукоять своего кинжала Горца.

— Лазло сказал нам, что какие-то ублюдки хотели убить бедную женщину. Проклятые сукины дети!

— Да. — Ромэн вздохнул. Он надеялся, что Шэнна сможет вставить его зуб в безопасности и уединении его дома.

— Грегори, ты должен найти другую клинику поблизости, которой мы можем воспользоваться.

— Без проблем, братишка.

— Я лучше пригляжу за девушкой, — проворчал Коннор. — Она роется в нашем холодильнике.

Шотландец заторопился вернуться на кухню.

Лазло схватил свободную пуговицу на халате.

— Сэр, она упомянула о специальном изделии, которое намного увеличит ваши шансы на успешную вставку зуба. Она уверена, что в любом стоматологическом кабинете это будет у нее под рукой.

— Хорошо. — Ромэн вытащил из кармана в носовом платке зуб и вручил его Лазло. — Я хочу, чтобы ты пошел с Грегори и позаботился о моем клыке, пока я не приду.

Лазло сглотнул и положил клык в карман своего халата.

— Мы… мы будем взламывать и проникать, не так ли?

— Не волнуйтесь об этом. — Грегори взвалил коротышку-химика на плечо и понес его к двери. — Там никого не будет, и смертные никогда узнают, что случилось.

— Хорошо- хорошо, я надеюсь. — В двери Лазло остановился и оглянулся назад. — Я должен предупредить Вас, сэр. Даже притом, что молодая особа будет обладать информацией, она настаивает, что не будет ни при каких обстоятельствах помещать зуб волка в ваш рот.

Грегори засмеялся.

— Она думает, что это — зуб волка?

Ромэн пожал плечами.

— Это логически неверное заключение в ее стиле.

— Ну, да. — Грегори сердито посмотрел на него. — Но почему ты не создал нужное восприятие у нее в голове?

Ромэн помолчал. Лазло и Грегори наблюдали за ним и ждали ответа. Кровь господня. Неужели недостаточно унижений для сегодняшней ночи?

— Я м-м… Я не могу контролировать ее сознание.

Лазло раскрыл рот.

Григорий отпрыгнул назад.

— Черт! Ты не смог справиться с одним ничтожным смертным?

Ромэн сжал кулаки.

— Нет.

Грегори схватился за голову.

— Черт!

— Какого дьявола ты медлишь? Ты что, черепаха? Это был один из тех моментов, когда уже увольнение Грегори казалось мудрым решением.

— Это означает, что я сомневаюсь и не доверяю. Господи, братишка. Тебе следует научиться понимать нынешний жаргон.

Лазло нахмурился, его пальцы стали быстрее крутить пуговицу.

— Прошу прощения, сэр, но такое когда-нибудь случалось прежде?

— Нет.

— Может, ты стареешь, — предположил Грегори.

— Да пошел ты, — прорычал Ромэн.

— Нет-нет. Ты должен казаться более современным, братишка. Попробуй использовать слово на букву «F» (Fuck). — Грегори сделал паузу, затем его лицо медленно стало розоветь. — Ты, м-м, обращаешься ко мне, не так ли?

Ромэн поднял бровь.

— Молодёжь может быть немного медлительной.

Лазло шагнул через холл. Это немного не в моей компетенции, но мне кажется, весьма вероятно, что Вы упускаете отличную возможность.

Они повернулись и уставились на маленького химика.

Он облизнул его губы и дернул пуговицу.

— Поскольку господин Драганести никогда не сталкивался с подобной … м-м, проблемой прежде, причина, возможно, кроется не в его способностях или их отсутствии.

Пуговица упала на пол, и химик наклонился, чтобы поднять ее.

— О чем ты говоришь? — спросил Грегори.

Лазло положил пуговицу в карман.

— Я имею в виду, что проблема может быть в самой смертной.

— Она чрезвычайно решительна, — признал, Роман, — хотя я никогда не встречал смертного, который мог бы сопротивляться нашей силе.

— Согласен. — Лазло кивнул, схватив последнюю кнопку на своем халате. — Но факт остается фактом, так или иначе, она действительно сопротивлялась. Что-то не так в этой женщине.

В тишине они переваривали услышанное. Ромэн и ранее подозревал, что она отличалась от других, но слышать, как один из его умнейших ученых делает тот же самый вывод — это расстраивало.

— Это плохо, — пробормотал Грегори. — Действительно плохо. Если мы не можем управлять ею, то она…

— Восхитительна, — прошептал Ромэн.

Грегори вздрогнул.

— Я хотел сказать «опасна».

И это тоже. Но даже мысль об опасности волновала Ромэна сегодня ночью. Особенно когда это касалось Шэнны.

— Мы можем пробовать найти другого дантиста, — предложил Лазло.

— Нет. — Ромэн тряхнул головой. — У нас осталось всего лишь несколько часов темноты, ты сам сказал это, Лазло, — зуб должен быть вставлен этой ночью. Грегори, забери Лазло в ближайший стоматологический кабинет и обезопась помещение. Вы можете взять машину. Она снаружи. Лазло, сделай все, чтобы сохранить мой клык. Дайте нам тридцать минут, затем позвоните в мой офис.

Глаза Лазло расширились.

— Вы будете использовать мой голос, чтобы телепортироваться?

— Да. — это был бы самый быстрый способ закончить процедуру. Но они никогда не сделают это, если не будут полностью контролировать сознание Шэнны и если не смогут стереть ее память позже. — Грегори, возвращайся, как только сможешь. Ты и Коннор будете нужны мне, чтобы помочь мне с дантистом. Мы должны установить контроль над ее разумом.

— Нет проблем. — Грегори пожал плечами. — В клубе я стер сто смертных умов. Это будет легко.

По взволнованному выражению лица Лазло было ясно, что он не разделял уверенности Грегори.

— Это должно сработать, — сказал Ромэн. — Даже если она может сопротивляться силе одного вампира, она не сможет тягаться с нами троими.

Пока Грегори и Лазло спешили к двери, слова химика отдавались в сознании Ромэна. Было что-то иное в Шэнне. Что если он не сумеет получить контроль над ее разумом? Она никогда не согласится вставить его клык, пока будет считать, что он принадлежит животному. Он проведет оставшуюся часть вечности как посмешище. Одноклыковое чудо.

И он не посмеет сказать ей, что он вампир. Она не захочет вернуть ему зуб. Она отреагирует, как Элиза, и захочет похоронить его с колом в сердце.