Капитан Химеры

9.

Малышку звали Руби и, как она сама сказала, на станции девчонка жила с младшим братом Николасом и мамой. Братишка был еще слишком мал, чтобы работать, а вот Руби как раз месяц назад устроилась "крысой". Так называли тех, кто чистил вентиляционные каналы станции. Использовать роботов – невыгодно. Дорогая машина могла сломаться внутри узкой шахты и остаться там навсегда. Кроить и вырезать жестянку из системы – тяжелый труд, а отсеки, где проходит пострадавший участок, будут перекрыты на время ремонта. Потери, траты, головная боль.

Отправлять в шахты детей куда проще. До определенного возраста они не теряют гибкость и могут протиснуться даже в самом узком месте.

А Руби и ее маме предстояло поставить на ноги еще одного ребенка. Сестренка сразу же ухватилась за возможность получить деньги и облегчить жизнь родным.

– Вот посмотрите! – говорила она гордо. – Я заработаю на билеты – и мы улетим отсюда.

"Она же совсем еще ребенок, – с грустью подумала Клара. – Ей нужно учиться, а не лазать по вентиляционным каналам с риском свернуть себе шею или переломать кости. Да и сколько им тут платят? Наверняка гроши, пользуясь тем, что семья в безвыходном положении".

Это так ее возмутило и расстроило, что девушка не могла сосредоточиться ни на чем вокруг. Мир казался жутко несправедливым, отвратительным и циничным, но один короткий взгляд на Руби подкосил ее уверенность.

Девочка не выглядела обделенной.

Она шла уверенно, высоко вскинув голову, и вообще чувствовала себя как дома. Она здоровалась с продавцами, где-то останавливалась, чтобы забрать свертки и отдать за них странные круглые монетки разных цветов. Местная валюта?

– Тот мужик давно меня невзлюбил, – тараторила Руби. – Я как-то прогон чистила, прямо над его магазином, а труба возьми – и лопни! Хрясь – и все. Вывалилась я – вся в грязище, клиентов ему распугала, магазин потом на чистку закрыли. Вот он и искал повод, чтобы заставить меня отрабатывать.

– А о каком законе он говорил? – спросила Клара.

– О добровольном рабстве.

– Что, прости?

Девочка удивленно моргнула и непонимающе перевела взгляд с Клары на Жель и обратно.

– Ну, о добровольном рабстве. Вы откуда вообще прилетели?

– Мы летим с Заграйта, – бесстрастно ответила Жель.

Руби присвистнула, и ее губы растянулись в понимающей улыбке.

– Так вы богатенькие ребята, что с вас взять. У нас на станции если тебя поймают на мелкой краже или вредительстве-хулиганстве, то отрабатывать будешь до потери пульса.

– Разве служба безопасности никак это не контролирует?

Девочка передернула плечами.

– Они могут забрать человека, чтобы тот отрабатывал долг им, – она невесело усмехнулась. – Поверьте, вы не захотите, чтобы они вас забрали.

– Клара, у нас осталось не так уж и много времени, – предупредила Жель.

– И правда, – кивнула девушка и повернулась к Руби. – Пойдем выбирать тебе куртку.

– Это совсем необязательно, – смущенно пробормотала малышка, но Клара была непреклонна и провела девочку по нескольким торговым отсекам.

Станция была настоящим чудом. Все, чего могла пожелать человеческая, и не только, душа, – вот оно, только руку протяни. И кредитную карту.

Специи различных планет, сладости, лекарства, одежда, сшитая из таких тканей, каких никогда не встретишь на том же Заграйте. Очень многое – контрабанда, существующая только благодаря закрытым глазам сотрудников СБ.

Украшения, статуэтки, мясо экзотических арктурианских ежей – все, что вообще можно вообразить. Прямо в центре торгового отсека в здоровенных сковородках жарили совершенно круглых мэлкаи – деликатес из красных виранских морей. Чуть в стороне на тонкие стеклопластовые палочки собирали кисло-сладкую паутину газовых пауков, сидящих на п-образных жердочках и взиравших на собравшихся вокруг тремя парами сине-зеленых глаз.

Уже через пятнадцать минут Руби щеголяла новой курткой, расшитой блестками и узорами, а Клара радостно обнимала небольшой рюкзак из плотной охряно-красной ткани. Материя на ощупь напоминала нагретый солнцем бархат, а Жель насмешливо сообщила, что это шкура крока. И берут самую мягкую “жопную” часть, так что Кларе лучше не тереться об обновку так активно.

Девушка только отмахивалась и с восхищением рассматривала покупку. На Заграйте она как-то не позволяла себе таких подарков. Оклад пилота был не таким уж и большим, но даже то, что оставалось после оплаты жилья и продуктов, отправлялось матери. Клара чувствовала себя виноватой, пусть даже имела полное право на самостоятельные решения и собственную жизнь.

И вот так бездумно купить хоть что-то – в голову не приходило.

Еще десять минут потребовалось, чтобы приобрести личные вещи, две палочки с паутиной и натолкнуться на магазин украшений.

Руби прижалась носом к прозрачной двери и смотрела на пластиковые тонкие подставки с блестящими безделушками, как на самое большое в мире сокровище.

– Красиво, – протянула она и, разочарованно вздохнув, повернулась к Кларе. – Нам нельзя такое носить. В шахте можно зацепиться чем-нибудь – и все… – девчонка выразительно провела ребром ладони по горлу, – капут.

– Совсем-совсем ничего нельзя?

Руби замялась, и по ее личику было видно, что ей очень хотелось какую-нибудь блестящую фиговину, но просить было слишком унизительно.

Клара уверенно зашла в магазин и кивнула продавцу. Или продавщице.

Странное существо, похожее на осьминога, не позволяло точно узнать, кто именно перед тобой.

Ловко подхватывая щупальцами любое украшение, на которое указывала девушка, оно вертело его так и эдак, показывало со всех сторон и что-то увлеченно булькало. Клара пожалела, что не взяла с собой трансформатор речи. Он был у нее старенький, но надежный, способный распознать почти любой известный язык в галактике.

Сейчас бы очень не помешало иметь его под рукой…

Выбрав крохотные гвоздики со шлифованными круглыми камешками глубокого морского оттенка, Клара махнула продавцу на прощание рукой, а тот радостно застрекотал и поднял все свои щупальца одновременно.

– Я заметила, что уши у тебя проколоты.

Руби смотрела на подарок с таким восторгом, что у Клары защемило сердце. Хотелось сделать для этой девочки что-то хорошее, хоть как-то скрасить ее жизнь.

– У тебя есть инфобраслет?

– У всех есть, – Руби подняла пронзительный взгляд и нахмурилась. – А зачем тебе?

– Просто скажи мне свой номер, – Клара широко улыбнулась.

Девочка доверчиво продиктовала персональный номер и, когда браслет протяжно пискнул, посмотрела на гладкую темную поверхность, где высветились цифры.

Глаза Руби расширились от удивления. Она неверяще уставилась на Клару, мотнула головой и облизнула пересохшие губы.

– Это что?..

– Ты девочка сообразительная. Сама поймешь, что с этим делать.

Они распрощались у коридоров, ведущих к стыковочным отсекам. Руби обняла Клару так крепко, будто хотела сломать ей позвоночник. В трогательно-покрасневших ушах блестели новенькие гвоздики, а в глазах сверкали слезы. В этот раз – радости и благодарности.

– Я вас никогда-никогда не забуду.

– И мы тебя не забудем, милая, – Клара погладила растрепанные волосы.

Руби рассмеялась и улыбнулась широко и искренне. Через секунду она скрылась в толпе, ловко пробираясь обратно к торговой площади.

– Ты – добрая душа, Клара, – сказала Жель. – Но не хватит денег одарить каждого ребенка.

– Я помогаю тем, кто оказывается рядом, – девушка шагнула к переборке, отделяющей ее от “Химеры”. – Это лучше, чем не делать ничего.