Кэрран. Взгляд Царя Зверей

Пробуждение (Магия Крови)

Я плыл по бесконечному морю агонии. Иногда, сконцентрировавшись и блокировав боль, я мог услышать ее голос откуда-то издалека. Я пытался сосредоточиться на звуке и осторожно не торопливо двигался к нему.

Наконец, после очередной бесчисленной попытки, я смог достигнуть голоса и даже разобрал кое-что из того, о чем она говорила.

— … вроде бы, приличный парень…Теперь перед ними стояла дилемма.

У мужчины-оборотня был кто-то, у его бывшей жены был кто-то, и никто не разговаривал, а Кейт не знала, что делать. Она выглядела такой усталой и изможденной. Тем не менее, я никогда в жизни не видел никого более прекрасного. И не был так счастлив, чем находиться рядом с ней. По какой-то причине ответ на ее проблему дался мне гораздо проще, чем все то, что я действительно хотел ей сказать.

— Ты пробовала Закон «О втором шансе»? — тихо спросил я. Ее глаза все еще не открывались… может быть, мы делили один сон? Я объяснил, как мог, про закон, и обнял ее настолько крепко, на сколько хватило моих сил.

Наконец, она взглянула на меня.

— Ты осталась со мной, — прошептал я. Она ответила что-то, чего я не смог уловить, но это и не имело большого значения, как само ее присутствие, чтобы сказать это. Я улыбнулся и снова заснул. На этот раз настоящим сном — никакой красной дымки, только темнота. Я знал, когда я вновь вернусь в этот мир, она будет здесь. Несмотря ни на что. В конце концов, я снова проснулся. К моей руке были прицеплены какие-то трубки, и я хотел избавиться от них. Когда я обнаружил источник своего раздражения, в комнату вошла Кейт, неся что-то, напоминавшее по запаху суп.

— Что это за дерьмо? — спросил я, указывая на вытащенную из руки иглу.

— Оно помогало оставлять тебя в живых на протяжении одиннадцати дней. — Сообщила она.

Почти две недели! Я пролежал так почти две проклятые недели, а она оставалась со мной. Не капельница поддерживала во мне жизнь. Истина ошеломила меня.

Она передала мне в руки суп, но я отложил его в сторону и притянул ее к себе. Некоторое время мы просто сидели так, прижавшись друг к другу.

Однако, вскоре, знакомый стук Дерека прервал наш покой и недолгое воссоединение.

— Кейт, — тихо спросил он, явно прося разрешения переступить порог.

С повелительными нотками в голосе, которых я никогда не слышал от нее прежде, она разрешила ему войти. Некогда, обладавший красивым молодым лицом, парень шагнул в комнату и сообщил ей о другом волке, который требовал аудиенции, сославшись на некоторую «чрезвычайную ситуацию».

— … Скорее всего, очередной вызов…

Вызов? Для меня? Каждый мускул в моем теле напрягся. Серьезно, да они, должно быть, охренели? Я чуть не умер, а они выстроились в очередь, чтобы заполучить те крохи, что от меня остались. Я взглянул на Кейт, ее лицо рассказало мне все. В ее усталых глазах читалось принятие и смирение, и все сложилось для меня воедино. Не мне, ей, они бросали вызов ей. Черт, нет, это дерьмо должно было прекратиться прямо сейчас.

Почувствовав внезапную опасность, Дерек взглянул на меня и резко замолчал. Прежде чем он опомнился, я приказал ему впустить претендента, но не сообщать ему, что я очнулся. Волчонок закрыл рот, повернулся и быстро удалился выполнять мое поручение. Он всегда был смышленым пареньком.

Кейт помогла мне встать. Будь я проклят, если другие увидят меня, лежащим в постели слабаком.

— Сегодня среда?

— Да, — ответила она.

День Совета Стаи. Отлично. Я поднял горячую миску.

Пока я прихлебывал суп, который она принесла ранее, Хайме Алиша вошел в комнату, словно все здесь принадлежало ему. Он собирался навредить моей подруге и забрать то, что было моим. Один из лучших бойцов клана волков, в молодости — боксёр, он был высоким и хорошо сложенным. Я видел, как он сражается, и знаю, что он выносливый и быстрый. Хотя я также уверен, что Кейт смогла бы разрубить его на мелкие кусочки еще до того, как суп остынет. Я никогда не признаюсь ей, но она чертовски умело владела своим мечом. Правда, не то чтобы ей пришлось — этот парень умер бы прежде, чем смог дотронуться до нее.

Никто из них никогда больше не причинит ей вреда. Сначала они будут иметь дело со мной.

Хайме уставился на меня, его челюсть отвисла.

Я допил суп и заговорил.

— Да?

Волк опустился на колено и потупил глаза в пол. Если бы он колебался хоть секунду, я бы вытащил его легкие через грудь. Давай, вытяни коготок, только дернись. Это было бы не трудно, и даже очень мне понравилось. Я чувствовал его страх. Я хотел рычать на него.

— Нечего сказать?

Его глаза все еще были прикованы к полу, и он отрицательно покачал головой. Значит мы выяснили, «кто есть кто и что есть что». Теперь нужно восстановить порядок и напомнить остальным, если они забыли, почему я являюсь Царем Зверей.

— Совет должен собраться через три минуты. Иди туда и скажи им, чтобы ждали меня, и может быть, я забуду, что ты вообще здесь был. — А для его же блага, я надеюсь, что он никогда не забудет, как близко подошел к дикой и мучительной смерти, потому что я не дам ему второго шанса.

После того, как он ушел, я потерял равновесие, и Кейт попыталась удержать меня, но ее нога подкосилась, и мы вместе рухнули на диван. Мы были очень далеки от пика формы, но это все равно должно сработать. Вместе, даже в нашем нынешнем состоянии, мы были сильнее чем любой из моих подданных. Ну, по крайней мере, им бы следовало так думать.

Она как будто знала, о чем я думаю. Кейт спросила:

— Ты уверен, что готов к заседанию Совета?

Я повернулся к ней, превратив свое лицо в маску решимости и угрозы.

— Уверен. Это им следует быть готовыми.

Мы должны были показать свою власть. И не могли выглядеть иначе, чем Царь Зверей и его Подруга, неоспоримые Альфы Стаи.

*** *** ***

По своей природе мы ценим силу и насилие превыше всего, безжалостно используя любое проявление слабости. Доминирование должно проявляться постоянно, иначе оно будет утеряно. Им не обязательно любить меня или поклонятся мне, но, клянусь Богом, они будут подчиняться мне. В случае, если они забыли, почему боялись меня, пришлось бы им напомнить. И, если ради этого нужно убить нескольких из них в качестве примера то, так тому и быть.

Я направился в ванную, упав, по крайней мере, один раз, но силы постепенно начали возвращаться, и через пару минут я уже был готов самостоятельно спуститься в зал Совета. По дороге Барабас, один из адвокатов Стаи и любимый нарушитель спокойствия Би, последовал за нами, не отставая ни на шаг.

Я остановился.

— Барабас, ты тоже собираешься бросить мне вызов? — Даже когда я произнес это, то осознавал, что вызов с его стороны маловероятен. Барабас был немного сумасшедшим и временами не подчинялся правилам, но он не был дураком.

Его привычная веселость испарилась, сменившись полным шоком и настороженностью.

— Нет, Милорд, я служу Консорту.

Видимо, пока я спал, все это место покатилось в ад. Я повернулся к Кейт, в ожидании каких-то пояснений.

Она пожала плечами:

— Сделка с тетушкой Би. Она отправила его ко мне в качестве своего рода советника. Я расскажу тебе об этом позже.

Не уверен, что хотел бы знать. Би никогда ничего не делала из чистого альтруизма. За этим всегда что-то крылось. Я смутно припоминал, как Кейт рассказывала мне об этом, но подробности ускользнули от меня. Помогала ли она Кейт каким-то образом? Меня осенила мысль.

— Барабас, сколько членов Стаи бросили вызов моей подруге, пока я спал?

Он сделал паузу, явно пытаясь вспомнить, и, наконец, повернулся к Кейт и спросил:

— Двадцать два?

Она молча кивнула.

— Сколько альф?

— Только шакалы, Милорд. Остальные были рядовыми, даже не бетами.

Конечно, ты не станешь альфой, будучи идиотом. После того, как шакалы были убиты, остальные позволили своим подчиненным измотать и попытаться сломить ее. Мэхон мог остановить все это, но не стал. Он никогда не скрывал своего неодобрения Кейт, но оставаться в стороне и позволить ей получать травмы в мое отсутствие? Мы с ним поговорим об этом позже. Возможно, моему приемному отцу пора в отставку.

С остальными разберусь в ближайшее время на Совете. Когда мы подошли к двери, я услышал, как внутри они о чем-то бормочут и перешептываются. Заскучали? Раздражены? Сейчас мы это исправим. Я глубоко втянул воздух в легкие, распахнул дверь и зарычал на своих подданных так, будто в ближайшие несколько секунд я собирался покончить с их жизнями. Внезапно наступившая тишина была оглушительной. О да, папочка вернулся, и он недоволен. Игры окончены.

Пока мои альфы сидели в ошеломлённом молчании, я пододвинул стул для Кейт рядом со мной и сел во главе стола. Никто не заговорил. Я осмотрел собравшихся в поисках вызова. Ни у одного из них не хватило смелости встретиться со мной взглядом. Все они понимали, что необходимо что-то предпринять, но никто не хотел быть первым.

Я наклонился вперед и настолько спокойным тоном, насколько мог, потребовал:

— Объясняйтесь

Тишина.

— Я жду, когда кто-нибудь из вас скажет мне, почему вы стояли в стороне и пальцем не пошевелили, пока на мою подругу ежедневно нападали.

Наконец, Джим заговорил первым:

— Она должна была доказать, свою принадлежность.

— Да, — поддержал Мэхон. — Никто и не ожидал, что ей будет позволено сесть рядом с вами, не пролив немного крови, мой господин.

Ага, вообще-то, вроде как это моя обязанность. В последний раз, когда я проверял, главным здесь был я. Пришло время мягко напомнить им об этом.

Я наклонился вперед и повторил:

— Позволено?

Я дал слову погрузится в их головы.

Осознание поразило их. Они только что говорили о том, что мне позволено делать. Было слышно, как альфа шакалов глубоко вздохнул и задержал дыхание.

Мои глаза пристально наблюдали за ними.

— Произнесу это лишь один раз. Я — тот, кто здесь позволяет. Я разрешаю вам всем жить и разрешаю управлять своими кланами так, как вы считаете нужным. Продолжу ли я это делать, зависит исключительно от того, что вы скажите и сделаете в следующие несколько мгновений. Будьте предельно осторожны.

Следующим, кто заговорил была тетушка Би.

— Буды предоставили Консорту совет и защиту от незаконных вызовов. Никто, из отвечающих передо мной, не причинил ей вреда. — Она взглянула на Даниэля и его пару. — Чего, однако, нельзя сказать о псах.

Ну разумеется. Она бы и пальцем не пошевелила, чтобы помешать волкам рыть себе могилу. Ненависть между будами и волками существует с незапамятных времен. Волков было больше, но буды вели игру лучше.

— Мы не нарушили никаких законов, — возразил Даниель. — Все в курсе, что альфа клана гиен заключила сделку с Подругой Царя Зверей.

Дженнифер, его супруга, кивнула:

— Да, ей хотелось особого статуса для своих дегенератов.

— Мы все знаем, как сильно альфа клана волков любит свою жену и подчиняется ей. — По губам Би медленно расплылась улыбка. — Из любопытства, сколькими из своих волков он был готов пожертвовать, чтобы потакать ей?

— Человек должен был проявить себя, как и все мы, — ответил Даниэль. — Это закон. Это справедливо.

— Справедливо, серьезно? — Спросил я. — Кто из вас столкнулся с двадцатью двумя вызовами менее чем за две недели?

Конечно, никто. Даже Мэхон, наш Палач, не убил так много и так быстро.

Говоря о законе… Я обратился напрямую к Дженнифер.

— Если я верно помню, Даниэль, несмотря на то, что его избрали сразу после выхода на пенсию его предшественников, успешно справился с рядом испытаний, прежде чем выбрать тебя в качестве своего партнера. Однако ты ни разу не столкнулась с вызовом. Ты знаешь, почему? Потому что, согласно Закону, на который вы двое так яро ссылаетесь, тот, кто бросит вызов тебе, также должен будет сразиться и с Даниэлем. Альфы сражаются как одно целое. Если один из них травмирован, негласная любезностью среди Стаи — ждать, пока оба могут крепко стоять на ногах прежде, чем будет брошен вызов. Это вопрос чести. Если собираешься занять место другого, то должен выиграть это достойно. Вы не оказали моей подруге такой любезности.

— Она убила мою сестру! — Закричала Дженнифер.

Ладно, давайте разберемся и с этим. Решим все раз и навсегда.

— Верно, твоя сестра превратилась в люпуса и напала на нее. Но Кейт не была причиной этого и убила того, кто это сделал. Твой гнев неуместен. По правде говоря, она оказала тебе услугу. Являясь, так называемой, альфой, ты должна знать, что убить сестру — твоя ответственность. Это твое бремя, как ближайшего родственника.

Дженнифер стиснула зубы. Я тщательно подбирал каждое слово. Я не мог бросить ей вызов, потому что вызов должен исходить от оборотня с низшем рангом в Стае к высшему. Но если я скажу достаточно, она сама могла бы сделать это.

— Моя подруга взяла на себя твою ношу, но вместо того, чтобы выразить ей благодарность, ты ненавидишь ее. Она — постоянное напоминание о твоей слабости. Ты хочешь сразиться с ней, но не можешь. Вместо этого ты подстрекаешь других делать то, на что сама не решаешься. Это твоя самая большая ошибка. Однако, поскольку я милосерден и справедлив, я даю тебе шанс искупить вину.

— Я не стану извиняться или кланяться перед ней. Я лучше умру. — Дженнифер рявкнула в воздух, как бешеная собака.

Отлично, тогда давай взглянем на это.

— Опять же, ты снова неправильно все поняла. Я предлагаю шанс отомстить, но на этот раз как следует. Брось нам вызов. Пара на пару, как и должно быть. — Я посмотрел на собравшихся предупреждающим взглядом. — Никто не станет вмешиваться. Только вы двое против нас двоих.

Кейт рядом со мной напряглась. Под столом я нежно сжал ее руку, чтобы заверить, что это просто блеф, и все будет в порядке. Ну, хорошо, не совсем блеф, но я был уверен, что даже в нашем состоянии мы смогли бы одолеть их и всех остальных, если потребуется. Пока они думают, что мы можем это сделать, нам не придется это доказывать на деле.

Дженнифер уже начала вставать, она действительно была или глупой, или сумасшедшей, но Даниэль схватил ее за руку, слишком быстро, чтобы кто-либо заметил, и дернул ее назад. Тяжело приземлившись на стул, она хотела что-то сказать, но он пристально посмотрел на нее, пока она не закрыла рот и не опустила взгляд. Ее лицо покраснело.

Видимо, он не хотел позволять ей загубить их жизни. Даниэль слегка кивнул.

— Клан волков умоляет Консорта о прощении. Мы искренне сожалеем о любом оскорблении, которое могли нанести. Мы желаем выразить нашу неизменную преданность и повиновение Царю Зверей и его Подруге.

Хорошо сказано. Возможно, на него все-ещё есть надежда.

— Что насчёт остальных? — Мой взгляд на мгновение задержался на альфах клана крыс. Томас и Роберт Лонеско одновременно покачали головами.

Томас, старший и более крупный из них, заговорил:

— У нас не было никакого злого умысла. — Он немного улыбнулся, обнажив очень ровные белые зубы. — Мы не голосовали за нее, потому что мало знали о ней.

Кейт наклонилась и прошептала мне:

— После того, как я убила шакалов, они прислали мне шоколад.

Хорошо, по правде говоря, они оба мне нравились, и я бы пожалел об их убийстве. Я перевел взгляд на уже упомянутые замены шакалов.

Женщина, Трейси, заговорила.

— У нас нет проблем с Консортом. Мы обязаны ей нашим нынешним положением.

Я ожидал этого. Все, что осталось, это клан проворных и клан тяжеловесных Мэхона. Со старым медведем, я буду иметь дело наедине. А вот клан проворных был своего рода аномалией среди оборотней. Его альфы, азиатская пара в возрасте, правили не потому, что они были самыми сильными, а потому, что их возраст и мудрость высоко ценились их подчиненными. Конечно, было не лишним и то, что их преданные бета-версии были суровой парой, которую боялась остальная часть клана и многие в Стае. Они уберегали своих старших от угрозы, и было очевидно, что они сами займут место альф, когда придет время.

Альфа клана проворных встал, выпрямился в полный рост и затем низко поклонился, не отрывая от меня взгляда. Какое-то мгновение он замер в поклоне, а затем выпрямился и очень формальным тоном объявил:

— Клан проворных не забыл о понимании, которое Его Величество проявил к нам, и никогда не опозорит себя, отплатив за эту доброту изменой или предательством. Консорт превосходно сражалась и заслужила почетное место возле нашего Господина.

Ладно, простого «мы тебя прикроем» было бы достаточно, но если он чувствует себя более комфортно с этими формальностями, то пусть так.

— Мы высоко ценим клан проворных и дорожим нашей дружбой. — Я обратился к нему. Он едва улыбнулся, еще раз поклонился и снова сел.

Почти закончили.

— Итак, мы разобрались. Если вам больше нечего добавить, можете спокойно покинуть нас. Мэхон, останься. — Скомандовал я.

Остальные удалились так быстро, как могли, сохраняя при этом видимость достоинства.

Кейт повернулась ко мне. Ее глаза спросили меня:

«Хочешь, чтобы я осталась?»

Я молча покачал головой.

«Нет, ты бы не хотела быть здесь в следующие минуты.»

Я наблюдал, как Совет Стаи выбегает из комнаты, поджав хвосты. Один за другим они удалялись, стараясь не смотреть на меня или медведя. Наконец в дверном проеме исчезли последние оборотни. Нас осталось только двое.

Я смотрел на Мэхона, как альфа, столкнувшийся с непослушанием.

Мэхон скрестил свои массивные руки:

— Дело доходит до этого.

Я не ответил.

— Значит, пора. Я ждал этого, мальчик. С этим нужно разобраться.

Хорошо, мы поняли друг друга.

— Ты хочешь уладить это здесь, старик, или ты подумываешь о другом месте?

Мэхон долго обдумывал это.

— Нам понадобится пространство. Здесь мало места.

— Тогда поднимайся на открытую площадку четвертого этажа.

Балкон, плоская вершина одной из меньших башен, представлял собой каменный прямоугольник, примерно двадцать на пятьдесят ярдов. Весной и летом мы использовали его для обедов и посиделок на свежем воздухе, но зимой он пустовал. Это предоставило бы нам необходимое пространство и скрыло от любопытных глаз.

Дело касалось только меня и Мэхона, и ни к чему было выставлять это напоказ. Я не собирался устраивать из этого смертельный бой, но если кто-то из Стаи станет свидетелем, то это может превратиться в один из таких. В этом случае мне придется убить Мэхона, а я не хотел бы этого делать. Он не был моим отцом, но я был для него сыном.

Этот спор — между нами двумя, и когда все закончится, мы, наконец, выясним, раз и навсегда, кто сильнее.

Я вошел в дверной проем. Он направился за мной. Когда мы вышли из комнаты, Дерек, увидев меня, отошёл от стены. Я взглянул на него и сказал, чтобы тот следовал за мной. Нам понадобится охрана, чтобы остальная часть Стаи не сунула носы туда, куда им не следует, и тем более нас не должны увидеть Джим или Кейт. Джим был моим лучшим другом. Он решит вмешиваться. А Кейт… Это было одной из тех вещей, которые я не хотел, чтобы она увидела. Дерек будет делать то, что ему велят, и не подпустит остальных.

Мы втроем прошли на четвертый этаж. Прочная деревянная дверь преграждала путь на балкон.

Я серьезно посмотрел на волчонка.

— Стой здесь. Никто не должен пройти по ту сторону двери. — Я задержал на нем взгляд на еще один долгий момент, чтобы убедиться, что я привлёк его внимание. — Абсолютно никто.

— Да, Милорд

Я открыл дверь, и мы с Мэхоном вышли наружу. Ледяной воздух ударил в легкие.

Дверь за нами захлопнулась.

Наступила темнота. Небо было черным и бескрайним, маленькие огоньки звезд пронизывали его холодным светом. Позади нас серые башни Крепости закрывали луну, но она все же была там, проливая свет на заснеженную поляну вокруг замка. За ним возвышался мрачный темный лес.

Перед нами раскинулся балкон, покрытый нетронутым белым снегом. Ему суждено стать окрашенным кровью, прежде чем все это закончится.

— Как ты хочешь, чтобы все происходило? — спросил Мэхон.

— Без разницы, твоя полуформа — отстой. — Ответил я ему. — Я хочу, чтобы ты бился в полную силу. Тебе лучше выпустить своего медведя наружу.

— В таком случае, тебе лучше противостоять мне в форме воина. Это даст тебе больше шансов.

— Нет необходимости, — ответил я.

Он положил руку мне на плечо и тихо сказал:

— Сынок, если ты будешь колебаться или сдерживаться, я сломаю тебя.

А ты попробуй.

— Больше никаких разговоров.

Я высвободил своего внутреннего зверя. Тепло затопило мое тело. Сильный нарастающий жар и огонь внутри. Это было все равно что, если бы меня растянули на вешалке во время пожара. Затем все начало вытягиваться: кости, сухожилия, мышцы, кожа, все напряжённо до предела. Мутная пелена, которую я ощущал, спала, и внезапно мир стал кристально ясным. Я чувствовал каждую деталь: ветер с ледяного неба, намек на дым из кухни замка, твердость сухого камня, чистоту снега и шерсть гигантского медведя, готового проломить мне хребет.

Медведь. Знакомый запах. Чувство безопасности. Тот же запах, что я ощущал много лет назад, когда мне некуда было пойти, и Мэхон сказал, что теперь у меня может быть дом. Он был тогда огромным, большим и грубым, выше меня на фут. «Оставайся здесь, мальчик. Мы будем относиться к тебе, как к родному. Тебе не обязательно называть меня отцом. Можно просто Мэхон».

Кадьяк на другом конце балкона покачал головой. Он был громаден, почти двенадцать футов ростом и весил почти тонну.

О том, чтобы сойтись с ним лицом к лицу, не могло быть и речи. Я встряхнулся, проверяя форму. Все было в порядке. Я не был в своей полной мощи, но это ничего. Я был слишком зол, чтобы много раздумывать над этим боем.

Лохматый гигантский зверь встал на задние лапы и зарычал на меня.

Правильно, открой для меня это большое мягкое брюхо. Я разинул пасть и зарычал в ответ, заглушив его. Выкуси, толстячок.

Лучше всего было бы ослабить его, пролив кровь. Запрыгнуть, укусить или царапнуть, а затем снова отскочить, прежде чем эти большие лапы смогут сойтись на мне. Нельзя позволять ему схватить или удерживать меня. Тогда Мэхон мог бы сжать меня медвежьей хваткой, раздавив мою голову своей пастью. Для меня было бы везением, набросься он вот так, на задних лапах — я имел бы шанс ранить его брюхо.

Я зарылся в снег, проверяя почву под ногами. Моя лапа нащупала лед, покрывающий камни. Скользко.

Давай, медведь. Подойди ближе.

Он упал на четвереньки и поплелся ко мне, опустив голову. Черт.

Если я позволю ему, он попытается выбить у меня землю из-под ног. В моем первом реальном бою я убил такого же медведя, и это до сих пор было одним из самых тяжелых сражений в моей жизни.

Мэхон продолжал надвигаться, опустив голову и покачиваясь из стороны в сторону. Медведь шаркал по земле. Выглядело неуклюже, но его толстый слой меха и жира, покрывающий его передние конечности, позволял ему использовать это как броню. Фланговая атака не осталась бы безнаказанной. Шаркающий или нет, он был очень быстрым.

Мы никогда не бились с ним, по крайне мере так, но я наблюдал за тем, как он расправляется со своими противниками на протяжении последних пятнадцати лет, и знал, что он будет использовать свою тяжелую башку как кувалду. Удар головой медведя был подобен ляганию лошади. Он сбил бы меня с ног, а затем навалился всей своей массой.

Настало время сразиться. Я позволил ему приблизиться к себе на расстояние пяти футов. Мэхон сделал выпад. Я увернулся в сторону и вонзился когтями в его голову и шею. В основном я задел мех и жир, но ему было немного больно. Медведь затрясся, пытаясь меня сбросить. Я удержался и откусил от его уха большой кусок. Знакомый вкус крови наполнил мой рот.

Мэхон заорал от боли.

Да, это оставит шрам.

Внезапно мои лапы оторвались от земли, и мы с ним двинулись с места. Он таранил меня, как молоток вбивает гвоздь. Боже, он был чертовски крепким.

Я ничего не мог с этим поделать, кроме как ослабить хватку и отпустить. Слишком поздно. Стена ударила в спину, и медведь врезался в меня.

Оой.

*** *** ***

Каменная кладка задрожала. По ту сторону стены Кэррана избивали. Он запер дверь и оставил вундеркинда на страже у двери, чтобы убедиться, что никто не войдет.

В зале было полно оборотней. Альфы, беты, случайные оборотни разного ранга, все толпились внутри.

Джим навис над Дереком. Парень подрос, но Джим все ещё имел преимущество около трех дюймов, и он выжимал из них все, что мог:

— Отойди.

Дерек не ответил.

— Это приказ.

Дерек смотрел прямо перед собой. Сообщение было ясным. Джиму придется убить его, прежде чем он откроет дверь.

Это было бессмысленно. Я протиснулась из комнаты в коридор. Позади меня из дверей вышел Барабас. Мы двинулись по коридору подальше от толпы. Моя нога горела. На этот раз я пожалела, что не захватила с собой эту дурацкую трость, чтобы передвигаться быстрее. Мы повернули за угол.

— Здесь есть другой выход на балкон? — Прошептала я.

— Пройти — нет. Но наблюдать есть возможность.

— Отведи меня.

— Там длинная лестница, — предупредил Барабас.

— Отведи меня туда, или я вышвырну тебя через окно.

— Сюда, Альфа.

*** *** ***

Я укусил Мэхона в переносицу. Добро пожаловать в пасть льва.

Он зарычал от боли и упал.

Я грохнулся рядом в снег и откатился, оставив между нами небольшое расстояние. У меня треснули ребра. По телу растекался интенсивный жар, сращивая сломанные кости. Никаких смертельных повреждений, но еще один такой удар, и я был бы готов.

Необходимо пролить его кровь. Нанести быстрый удар: прыгнуть, рубануть и сразу обратно. Lyc-V устранит повреждения, но не раньше, чем Мэхон потеряет сознание. Достаточно пролитой крови — и с ним будет намного легче справиться.

Медведь направился в мою сторону. Я напрягся, держа когти наготове.

*** *** ***

Пятьдесят миллионов гребаных ступенек. Каждый шаг отдавался приступом жгучей рези в бедро, мне хотелось до крови вцепиться в ногу, чтобы добраться до источника боли.

Давай, Кейт, давай. Ещё немного.

— Извини за это, — сказал Барабас.

— За что ты извиняешься?..

Он схватил меня, приподняв, и бросился вверх по лестнице. Через пару секунд мы остановились перед небольшой железной дверью, ведущей на крохотный каменный балкончик. Мы находились в одной из боковых башен, расположенных под прямым углом к главному зданию. Двумя этажами ниже нас огромный медведь и мой лев бороздили залитый кровью снег.

О, Кэрран. Глупый, ты глупый человек.

Барабас опустил меня на пол.

Мэхон тяжело дышал. Его мохнатая шкура поднималась и опускалась, когда он выдыхал облака влажного пара через нос. Бока были залиты кровью. Кэрран слегка прихрамывал, отдавая предпочтение левой задней лапе.

Лев сделал резкий выпад. Я затаила дыхание. Он проскользнул совсем близко, поцарапав медведю морду и отступив назад, избежав удара массивной медвежьей лапы по гриве.

Кэрран пытался пустить кровь из тела Мэхона, тем самым ослабив его, но Lyc-V лечил его быстрее, чем тот мог ему навредить. Рано или поздно Мэхон поймает его. А всего час назад Кэрран ещё лежал без сознания на своей кровати.

— Спусти меня на балкон, — сказала я.

— Не могу, — ответил Барабас. — Это слишком далеко.

Самой мне не перепрыгнуть эту дистанцию, только не с этой ногой.

— Забрось меня туда.

— Это, как минимум, пятьдесят ярдов, не говоря уже о тридцатифутовой высоте, — сказал Барабас. — Твое размозженное тело приземлится между разъяренным медведем и обезумевшим от крови львом. Мой долг — помогать тебе тем, что в моих силах, самоубийства нет в этом списке.

Мое колено не выдержало. Я упала на каменные перила и смотрела, как сражается Кэрран. Это все, что оставалось делать.

*** *** ***

Он намеревался меня поймать. Правый бок чертовски болел, и зрение было уже немного размытым. Мэхон дважды ударил меня лапой по башке. Было ощущение, что меня сбила машина. Ещё один такой выпад по голове я не перенесу. Я должен был вырубить его и положить этому конец.

Мэхон ударил меня снова. Я, ощетинившись, попятился назад.

Необходимо разозлить его, чтобы он впал в ярость медведя. Если он встанет на задние лапы, у меня будет шанс.

Я почувствовал запах Кейт. Она была здесь. Каким-то образом она была здесь. Если я сейчас оторву взгляд от Мэхона, он меня поймает. Почему она не могла просто сделать то, что ее попросили, хоть раз, один чертов, раз?

Мэхон бросился в бой.

Я увернулся влево, прямо в стену. Он уже решил, что схватил меня и приблизился — огромный, быстрый и неудержимый. Я отскочил от стены, перевернулся и приземлился на него. Привет, старик. Я проткнул его шкуру и прорезал шерсть всеми четырьмя наборами когтей, сдирая ее с головы до большой лохматой задницы.

Мэхон заорал от боли.

Я вскочил и укусил его за морду. Медвежья лапа сдавила мой бок. Я выдержал удар, но это было чертовски больно. Я замахнулся и порезал его нос. Один раз, два, три. Еще раз. И ещё.

Он снова напал на меня, спрятав голову. Я свернул вправо, сомкнул челюсти на его раненом ухе и откусил ещё кусок. Медведь заревел от боли и ярости.

Я выплюнул часть уха и толкнул лапой к нему. Нет, можешь оставить себе. Не вкусно.

Массивный Кадьяк завыл, как сирена, и встал на дыбы.

Ага, вот и все, теперь он был достаточно разозлён.

С оглушительным ревом он неуклюже двинулся ко мне, полностью медведь, без человеческой мысли или стратегии, движимый чистой яростью и болью. Это должно стать его погибелью или моей.

*** *** ***

Мэхон поднялся на задние лапы. Кэрран хромая попятился прочь. Его бок кровоточил — плохой знак. Lyc-V запаздывал с регенерацией.

Махон продолжал надвигаться, и Кэрран направлялся к краю балкона. Больше некуда отступать.

Если я потеряю его здесь, в этой идиотской драке, после того, как сражалась и охраняла его в течение двух недель. После того, как я плакала и думала, что он умирает. Я бы нашла его в загробной жизни и убила бы собственноручно.

Мэхон замахнулся слишком широко. Кэрран с поразительной быстротой нырнул под огромные когти, и впился своими лапами в левую заднюю ногу медведя и сильно прокусил ее.

Я догадывалась, какое давление могут оказывать эти смертельные челюсти. Он прокусил шерсть и мускулы, и нога медведя сложилась, как сломанная зубочистка, после того как огромные кошачьи клыки сокрушили его кости.

Лев изогнулся и пнул по нему задними лапами — движение, о котором лев никогда бы не подумал, если бы им не управлял человеческий мозг. Искалеченное тело льва спиной врезалось в неповрежденную ногу Мэхона. Полсекунды медведь удерживался в вертикальном положении благодаря только силе воли, а затем рухнул, упав назад, как великан, с порезанными ногами.

Боже мой.

Кэрран откатился в сторону, прежде чем огромная туша смогла бы его раздавить. Пока Мэхон лежал на спине, Кэрран переложил передние лапы и свой вес на его грудь. Массивная львиная голова наклонилась. Лев открыл пасть. Его челюсти сомкнулись на шее Мэхона, держа ее легко, почти нежно.

Огромная коричневая лапа слегка поднималась и опускалась.

Бой окончен. Кэрран выиграл.

*** *** ***

В полном изнеможении я валялся в снегу. Мое тело превратилось в привычную человеческую форму. Все болело. Тело было слишком горячим, как будто я горел изнутри.

— Хороший бой, мальчик, — прогремел Мэхон откуда-то справа. — Горжусь тобой.

— Заткнись.

Вокруг меня таял снег. Ледяная жидкая прохлада приятно ощущалась на коже. Ладно, это было просто божественно. Я мог бы пролежать здесь какое-то время, прежде чем мне нужно было подниматься и идти куда-либо.

— Все еще думаешь, она того стоит? — Тихо спросил Мэхон.

— Конечно. Она моя пара.

Мэхон вздохнул.

— Значит, ты уже все решил.

— Ты думаешь, мы бы лежали здесь, истекая кровью, если бы я не был уверен?

— Резонно.

Я собрал горсть снега и положил на лицо. Мммм… Как хорошо.

— Я всего лишь надеялся, что она будет одной из нас, — сказал Мэхон.

— Ну, мы не всегда можем получить то, на что надеемся. Я надеялся, что мои люди не попытаются убить мою подругу, пока я лежу при смерти.

— До этого никогда не доходило, — ответил Мэхон. — Она сильнее, чем любой из нас мог знать.

— Я знал.

— Я догадывался. — Мэхон снова вздохнул. — Она никогда не сможет полностью нас понять.

— Это не всегда должно быть только о вас. На этот раз дело во мне. Она понимает меня, и этого достаточно.

За дверью происходила какая-то суматоха.

— Мы никогда больше не будем повторять этого снова, — сказал Мэхон.

— Это зависит от тебя. Каждый раз, когда тебе нужно, чтобы я напомнил…

Мэхон усмехнулся.

— Я слишком хорошо тебя воспитал.

Дверь сорвалась с петель и скользнула по снегу, Дерек вместе с ней.

Ну, нельзя сказать, что парень не пытался.

Марта влетела на балкон.

— Ой-йой, — пробормотал Мэхон.

Жена Мэхона смотрела на нас сверху вниз. Ее руки согнуты по бокам.

— Кто из вас, идиотов, хочет объяснить мне, что, черт возьми, происходит?

С огромным усилием я поднял руку и указал в направлении Мэхона.

— Он.

Кейт появилась в дверях.

— Что ты сделал с мальчиком? — потребовала ответа Марта.

— Что я с ним сделал? Посмотри, что он со мной сделал!

Кейт опустилась рядом со мной на колени. Я поднял руку и коснулся ее щеки.

— Ты идиот, — произнесла она.

— Я знаю. Марта уже сказала нам.

— Вы со всем разобрались? — не успокаивалась Марта. Похоже, вопрос не был адресован мне, поэтому я не ответил.

— Да, — ответил Мэхон.

— Хорошо. Тогда, вставай.

Произошло какое-то движение, и затем эти двое поплелись назад к двери и свету замка. Когда они проходили мимо нас, Мэхон кивнул.

— Милорд. Миледи.

Они ушли. Дерек последовал за ними, неся за собой дверь.

— Хочешь уйти? — спросила Кейт.

— Пока нет.

Она расположилась рядом со мной на снегу. Я обнял ее, притягивая к себе. Дерек вернул дверь на место. Мы лежали совсем одни. Только мы, снег и звезды.

— Это был хороший манёвр с прыжком, — сказала она.

— Ты видела?

— Я видела.

— Надрал ему задницу. — Я улыбнулся ей.

— Да, ты это сделал. Тебе нужна помощь, чтобы встать на ноги, крутышка.

— Эй, это моя фраза.

Она тихо засмеялась.

— Я не могу понести тебя, ты же знаешь.

— Дай мне еще пять минут. Я смогу идти.

Мы сидели на снегу и смотрели на звезды. Возможно, завтра мне снова придется разбираться со всяким дерьмом. Но сегодня ночь была наша. Мы это заслужили.