Кэрран. Взгляд Царя Зверей

Обнаженный ужин (Между событиями «Магия Побеждает» и «Магия Крови»)

Потребовалось время, сообразить, что я уже не сплю и что телефонный звонок раздается на самом деле. Мне снился чудесный сон. Кейт и я направлялись к постели после эротического ужина. Телефон продолжал трезвонить. Ладно, надеюсь, это по делу. Поскольку технология была на подъеме, стоило предположить, что ничего страшного произойти не может.

Я перевернулся, стянул трубку и зарычал в телефон:

— Что?

— Ты проснулся? — спросил голос Джима.

— Я же разговариваю с тобой.

— Это не значит, что ты проснулся. Может, ты еще дрыхнешь.

— Джим, если ты сейчас же не скажешь мне чего тебе надо, я до тебя доберусь и вытряхну это сам.

— На развлечения нет времени, ворчун. У тебя бранч с тетушкой Би.

— И ты говоришь мне это сейчас? — Ничего хорошего от встречи с альфой клана гиен не предвидится. Являясь будой, она, похоже, находила значительное удовольствие в том, чтобы усложнять мне жизнь.

— Я говорю тебе это сейчас так же, как уже напоминал ранее.

— Не помню. Я обязательно должен идти?

— Ты помнишь только то, что хочешь, и да, обязательно.

— Зачем и что ей нужно? У меня планы на сегодня.

— За тем, что ты обещал, что появишься. Не знаю, почему она хочет тебя увидеть.

Брехня.

— Да, все ты знаешь. Ты уже давно про всех все разнюхал.

— Звучит как комплимент. В любом случае, Би, как всегда, плетет свои интриги, держа рот на замке, так что твоя догадка не хуже моей.

Обычно Джим знал о вещах до того, как они имели возможность случиться. Но Би была особенным случаем. Она не любила кошачьих и не доверяла им. На самом деле буды никого особо не любили.

— Какого бы черта там ни было, как всегда, лучше не попадаться на подкупе чиновников, публичных оргиях или просьбах о дополнительном финансировании. Это как в песне Уоррена Зевона: «Каждый раз, когда она хочет меня видеть, это заканчивается вызовом адвокатов, оружием и деньгами».

— Как так вообще!? Ты вспоминаешь тексты этих старых песен, но я вынужден постоянно напоминать тебе о каком-нибудь важном дерьме?

— Зато тебе есть чем заняться и это заставляет чувствовать себя полезным. Во сколько и где?

— Час дня, дом Диллардов. Ты можешь еще немного поспать, но у тебя не останется времени, чтобы навести марафет.

— Заткнись, Джим. Как насчет потягать тяжести и провести спарринг позднее?

— Может быть, но ты действительно хочешь устать и облажаться со своей важной вечеринкой с трусиками?

— Я хотя бы увижу трусики. А что там у тебя по этой части?

Он ничего не ответил.

— Знаешь, если ты и дальше будешь отмахиваться от Дали, она наложит на тебя какое-нибудь азиатское приворотное заклинание вуду.

Тон Джима резко изменился.

— Милорд, машина будет готова через полчаса.

В ухе прозвучал сигнал отключения.

Видимо, Дали — болезненная тема для обсуждения, а может, ему просто не нравилось, что я знаю один из его секретов. Так ему и надо. Он был слишком озабочен моей личной жизнью и нуждался в своей собственной. Я знал, что она ему нравилась. Я мог сказать это по тому, как он разговаривал с ней, смотрел на нее, когда думал, что никто не замечает, старался прикрыть ее после очередной тупой аварии на дороге. У любого другого члена его клана, неважно, мужчины или женщины, были бы сломаны руки или ноги в следующий раз, когда они ослушались его. Джим не любил насилие, хотя, как альфа клана котов, он был готов использовать его в качестве инструмента. Боль — отличный учитель. Кроме того, мы быстро исцеляемся. То, что у людей занимает недели, на нас заживает за пару дней или даже часов.

Быстрый душ, бритье и чистка клыков — и я полностью готов. Я направился вниз по лестнице. Дерек, мой личный волчонок-телохранитель и по совместительству водитель, ждал за рулем джипа.

— Милорд, — кивнул он.

— Перестань. — Он был хорошим парнем, но часто перебарщивал с формальностями.

— Как угодно. — Опять полупоклон.

— Дерек…, — начал я.

Он ухмыльнулся и поднял руки, как будто чтобы отразить воображаемые удары.

— Хорошо, Кэрран. Могу я спросить, почему ты встречаешься с будами?

Ему удалось вложить в это слово немного презрения. Как и большинство волков, Дерек считал гиен не более чем опасными дегенератами. Ударение на слове опасные. Хотя об их сексуальных аппетитах и ходили легенды, они также были прославлены как безжалостные и смертоносные бойцы. Их количество по сравнению с другими кланами было невелико, но сражаясь с одной будой, будь готов сразиться с ними всеми. Смерть — вот, чем обычно это оборачивалось.

— Беспокоишься, что будут проблемы?

— С ними всегда проблемы, — он слегка улыбнулся, — но мне больше интересно, придется ли нам драться.

Он прав, что беспокоился. Джим приучил его быть осторожным.

— Возможно, только не делай ничего, пока я не скажу.

— Конечно, но, если они сами начнут это дерьмо, а их окажется больше четырех или пяти, включая миссис Би, я не смогу защитить тебя.

Дерек теперь работал в моей личной охране и серьезно относился к своей службе. Для него это полезно — научит быть наблюдательным и предвидеть возможные угрозы.

— Я ценю честность, но как бы ты ни был хорош, Би лучше. Если ситуация накалится, ты должен оставить меня и попытаться выбраться, чтобы найти подмогу. Это, конечно, все маловероятно, но на всякий случай, будь готовым. Еще придет время клыки обнажать — Он не понял отсылку, и я вздохнул. Дети. — Дерек, будь со мной, и ты навсегда забудешь о голоде.

И это тоже мимо. [прим. фразы Кэррана отсылки к мульт. «Король Лев» из разговора Шрама с гиенами]

Би со своим сопровождением, тремя женщинами и сыном-Рафаэлем, ждали снаружи. Никто не смел начинать есть без вожака. Удивительно, до сих пор от них не поступило никаких профанаций. Пока все идет неплохо.

Би сладко улыбнулась мне. Обычно она так скалилась, прежде чем вонзить когти в чью-либо спину. Рафаэль кивнул мне. Если Би управляла всем в клане, то ее сын считался мужской альфой. Мы не всегда сходились с ним во взглядах. Обычно Рафаэль избегал встреч. Почему же сейчас он здесь?

— Клан гиен приветствует Царя Зверей и благодарит за то, что он присоединился к нам за трапезой. — Би и ее сын слегка склонили головы. Остальные поклонились, не отрывая глаз от земли.

Правильно, так и надо.

— Пожалуйста, Би, еще слишком рано для таких формальностей. Рад тебя видеть, Рафаэль. Я не думал, что тебе нравится это место, не совсем твой стиль.

Маленький принц тетушки Би предпочитал более изысканные места, переполненные блистательными персонами, активно стремящимися быть замеченными. Потомок клана буд был на пять дюймов выше меня и на пятьдесят фунтов легче. Там, где я брал массой и взрывной силой, его сильной стороной были гибкость и ловкость. Он был создан для скорости и смертоносен в обращении с кинжалом. Если бы все вышло из-под контроля, он за считанные секунды прошёл бы через Дерека, что усложнило бы мне задачу, справиться с ним и его матерью одновременно. Законы природы. При достаточном количестве гиен, они могут сразить льва. Ну, может быть, не конкретно этого льва, но большинство других.

Рафаэль сохранил нейтральное выражение лица.

— Маме оно нравится, здесь есть какой-то деревенский шарм.

— В самом деле, Би, сегодня такой прекрасный день, почему бы нам не пообедать во внутреннем дворике?

Это дало бы мне преимущество в маневренности, если они собирались что-то учудить.

Би еще раз мило улыбнулась мне.

— Замечательное предложение. Для нас уже все зарезервировано.

Мы вошли внутрь, и нас провели к большой крытой веранде. Там был накрыт длинный стол для пикника, застеленный скатертью в красно-белую клетку. Рядом стояли две фуршетные стойки, одна с большими кастрюлями из нержавеющей стали, загруженными беконом, яичницей, колбасой, блинами и моими любимыми французскими тостами, а другая — с ассорти нарезанных охлажденных фруктов. Оставлю это на десерт, после того, как у меня будет несколько набегов на мясной стол.

Я не знал, что конкретно они замышляли, но накрыли они знатную поляну, а я не из тех, кто отказывается от халявной еды. Конечно, с Би ничего не бывает даром. Буды чего-то хотели и пытались осторожно накормить меня, прежде чем перейти к сути дела. Что бы там ни было, мне это уже не нравилось.

Все взяли по тарелке и принялись за еду. Это одна из вещей, которая отличает нас от людей — когда мы садимся есть, мы едим. Здесь не так много светской беседы или веселого подшучивания. Мы почти полностью сосредоточены на еде. Со стороны это, наверное, кажется странным, но мы принимаем это как должное. На самом деле считается даже не вежливым пытаться завязать разговор с одним из нас во время приема пищи.

После того, как все съели по несколько больших тарелок, пришло время переходить к делу.

— Спасибо за угощение, Би. Что я могу сделать для тебя и твоего сына?

— Всегда пожалуйста, в свою очередь мне бы хотелось одолжения, если позволите, даже снисхождения, не только как альфе, но и как матери.

Ой — йой. Я повернулся к Рафаэлю. Во что маленький принц сунул свой член на этот раз?

— Конечно же, вам знакома Андреа Нэш, звереныш и рыцарь Ордена.

К черту все это! Так и знал, что они собираются взять меня за яйца. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Нэш была рыцарем Ордена Милосердной Помощи, группы фанатиков, с которыми у нас было, в лучшем случае, холодное перемирие. Официально они не были правоохранительными органами, но были хорошо обучены и финансировались государством. Они считали себя последней надеждой человечества в борьбе с монстрами, то есть с нами. До сих пор мы сосуществовали во взаимном недоверии, но когда-нибудь настанет момент, когда они заявятся в Крепость с мечами и горящими факелами.

Как будто одного этого было недостаточно, Андреа была ещё и зверенышем, чрезвычайно редким результатом спаривания между человеком, который превращается в зверя, и зверем, который превращается в человека. Большинство зооморфов обладали интеллектом гораздо ниже человеческого. Немногие были способны к связной речи. Некоторые стаи держали их как домашних животных, а некоторые истребляли.

Обычно любой ребенок, рожденный в результате такой пары, считался мерзостью. Закон Стаи требовал, чтобы их убивали при рождении. Каким-то образом Андреа выжила и в подростковом возрасте смогла выдавать себя за человека, настолько удачно, что поступила в академию Ордена и с успехом окончила ее. Я не был уверен, как ей это удалось, но, наверняка, это было нелегко. Все, что я о ней знал, было получено от Кейт, и она намекала, что в прошлом Андреа было много жестокого обращения. Даже и не сомневаюсь. У нас была поговорка: стая хороша настолько, насколько хорош ее альфа, а альфа настолько хорош, насколько хороша стая. За пределами нашей территории некоторые более мелкие стаи позволяли управлять собой чокнутым садистам-психопатам.

Нужно отдать должное, Орден основательно обучал своих людей. Андреа сражалась за нас на Полуночных Играх и чертовски хорошо владела оружием дальнего боя; может быть, так же хорошо, как Кейт владела мечом. Но еще Андреа была потенциальной проблемой. Она являлась независимым оборотнем на моей территории, что противоречило законам Стаи. По правилам, ей следовало явиться и попросить о принятии ее в наши ряды, или уйти из города. Так же она могла попросить особого разрешения, но ничего из этого от нее не последовало. Единственное, что до сих пор спасало — ее статус оборотня был в тайне.

— Андреа Нэш — рыцарь Ордена. — Я откинулся на спинку стула. — Какое она имеет отношение к нам?

— Я люблю ее, — ответил Рафаэль прежде, чем Би успела что-либо сказать.

— Серьезно? — Сложно скрыть удивление. У него была вереница любовниц, но я никогда не слышал, чтобы он говорил подобное ни о ком из них.

— Да.

— Она знает?

— Да. Мы встречаемся.

Это просто отлично. Видимо, в последнее время моя жизнь была слишком скучной, они решили ее разнообразить.

— Рад за вас. Я все еще не слышу ответа на свой вопрос, поэтому спрошу еще раз. Чего вы от меня хотите?

— Мы понимаем, — Би сложила руки на коленях. — Андреа представляет собой некоторую проблему. Но мы хотели бы, о чем мы смиренно просим, ​​Милорд, чтобы вы ничего не предпринимали. Пожалуйста, просто не обращайте внимания на это дело и дайте нам время решить все взаимовыгодным образом.

— До настоящего момента я, итак, был достаточно терпелив. Я позволил незарегистрированному оборотню, даже зверенышу, жить на территории Стаи. Знаете почему? — Я сделал паузу на случай, если они захотят что-то добавить. Они этого не сделали. — Потому, что она не была с нами связана и не имела никаких дел. Она живет, как человек — рыцарь Ордена. Андреа отвергает свою принадлежность к оборотням. Я знаю ее историю и не хочу разоблачать или изгонять ее, пока она остается в стороне от нас. Но теперь вы вынуждаете меня принять подобные меры. Если ты собираешься встречаться с ней или даже, в конечном итоге, вступишь в брак, тот факт, что она оборотень, станет общеизвестным. Она должна будет явиться в Крепость. И есть еще одна заноза в заднице — Монахан. Узнай, что она встречается с тобой, он превратит ее жизнь в ад. Но если станет известно, что она оборотень, ее прогонят из Ордена.

— Я все это знаю, — сказал Рафаэль.

— Тогда ты понимаешь, что ей придется выбирать и довольно скоро, потому что не может быть и того и другого одновременно. Когда она себя выдаст, Стая захочет узнать, был ли я в курсе. Если я ничего не знал о ней, я — глупец. Если знал, но ничего не сделал — я слабак. Зачем мне допускать подобное?

— Я буду сражаться за нее, если придется. — Он выдержал мой взгляд.

Вау, да там есть характер. Это вызов или просто безумство брачного периода?

— С кем это ты собираешься драться? Подумай, прежде чем отвечать.

— В этом не будет необходимости, — заверила тетушка Би. — Мы уже принимаем меры, чтобы Андреа вошла в клан. Я была альфой дольше, чем вы живете на этом свете, время идет, и я не становлюсь моложе. Я начинаю подумывать о том, чтобы сбавить обороты, уйти в отставку и наблюдать за тем, как растут мои внуки.

Ну, конечно. Единственное, чем она дорожила почти так же, как Рафаэлем — это власть и, возможно, доведение меня до белого каления.

— Нэш ​​сильна, и мой сын любит ее. Он влюбился в нее с той ночи, как Кейт впервые привела ее к нам. Он еще сам не понял этого, но я уже знала. Мать всегда чувствует. Я понимаю, что между нами не всегда все было гладко, возможно, иногда я могла быть для тебя той пресловутой занозой…

Я поднял руку и прервал ее.

— Би, ты противостоишь мне, даже когда это не в твоих интересах, подрываешь мой авторитет, пусть и незаметно, и поступаешь так с тех пор, как только я стал Царем Зверей. Но сейчас ты хочешь от меня одолжения, потому что твоему маленькому мальчику нравится девушка с вражеской стороны?

— Это ведь не должно быть легко, не так ли?

— Нет. Все, что достигается чересчур легко, не слишком ценится нами. Лишь то ценится, за что дорого заплачено. — Процитировал я. [прим. Томас Пейн]

Дерек за моей спиной сделал пару шагов назад и исчез в ресторане. Хмм.

— Би, еда, правда, была восхитительной, и к тому же я сам нахожусь сейчас на охоте, и в хорошем расположении духа. Я предоставлю тебе эту услугу, но не без определенных уступок с твоей стороны.

— Назови их.

Вот она и попалась. Пора узнать, на что она готова, чтобы побаловать своего сыночка. Я решил пойти ва-банк.

— На самом деле все довольно просто, я хочу одного. Честности.

Би наклонилась вперед.

— Ты мог бы быть более конкретным?

— Когда я принимаю решение, а у тебя возникают серьезные опасения или сомнения, ты мне о них говоришь заранее. Если у тебя есть возражения, мы обсудим их в частном порядке. Но после, на публике, когда решение уже принято и объявлено, ты безоговорочно поддерживаешь меня. Никаких игр, никаких ехидных комментариев, никаких остроумных подколов. Я знаю, что твоя работа нелегка. Как и моя. Быть вожаком — отстой. Наверное, устраивать перебранки со мной — весело, но мне нужны и ты, и Мэхон. Я нуждаюсь в вашей мудрости и совете.

Я сделал глоток своего напитка, позволяя словам проникнуть в сознание.

— Ты хочешь лучшего для своего клана. Я тоже. Я хочу этого для всех нас. Возможно, я бываю немного тираном и не всегда поступаю верно. Просто скажи мне, если считаешь, что я ошибаюсь, и поддержи меня, когда я прав. Соглашайся на это, и разбирайся с Нэш по своему усмотрению. Таково мое предложение, принимай его или оставляй все как есть.

Она помолчала мгновение, обдумывая это…

Легкие шаги подсказали мне, что Дерек возвращается. Мгновение спустя он появился. Его лицо было бледнее, чем раньше. Либо у него были проблемы с усвоением пищи, либо что-то случилось.

Тетушка Би улыбнулась:

— Ты, наконец-то, повзрослел, мой дорогой.

— Я уже давно вырос, — сказал я ей. — Ты просто не удосужилась заметить.

— Вот и отлично. У тебя есть моя честность и уважение. Все, что тебе нужно, это спросить. — Она снова улыбнулась. — Спокойно, без всякого рычания.

— Спасибо, Би. Постараюсь не забыть это. А теперь, прошу прощения.

— Конечно, милорд. Я так понимаю, намечается дивный вечер с очаровательной мисс Дэниелс.

И откуда, черт возьми, она это узнала?

Улыбка Би стала еще шире:

— Совет: не делай ничего, чего бы мы не стали.

На мгновение я задумался, что именно это могло быть, но не смог представить что-то настолько опасное или развратное.

Я подождал, пока мы с Дереком добрались до машины и оказались в пределах слышимости буд.

— Ну, что там? — Подсказал я волчонку, как только захлопнулась дверь автомобиля.

— Джим звонил в ресторан, пока вы вели переговоры с тетушкой Би. Борис мертв.

— Большой Борис? Кабан?

Дерек кивнул.

Ого.

— На него обрушилось здание? — Борис был оборотнем-кабаном и крепким старым ублюдком. Если бы мне когда-нибудь пришлось сразиться с ним, я бы позвал с собой Мэхона.

— Убит. Это была не легкая смерть. Джим говорит, что на месте происшествия было много крови, слишком много, чтобы она могла принадлежать ему одному.

Не сомневаюсь. Их должно было быть много, готов поспорить, что некоторые ушли не своим ходом.

*** *** ***

Через два часа я был в хижине Бориса в лесу к северо-западу от Крепости. Двое людей Джима стояли у дверей. Остальные осторожно ходили снаружи и внимательно разглядывали вещи на земле. Это было не место преступления, а ночной кошмар. Кровь была повсюду. Стены, потолок, большая часть на полу. Внутри валялась перебитая мебель. Почти все было сломано или опрокинуто. Место выглядело как бар, после крупной заварушки, в одном из старых ковбойских фильмов. За исключением того, что это не была злачная забегаловка из вестерна, это был дом того, кого я знал лично. Я навещал Бориса после того, как он переехал. Дом был чистым и опрятным. Помню, как он говорил мне, что не выносит бардака в квартире. Он бы возненавидел это сейчас, будь он жив. Но, судя по всему, он не был.

Я посмотрел на тело перед собой. Вернее, на то, что от него осталось.

Как-то в одной книге, я прочитал: «Этот парень был чертовски мертв». Кажется, это подходящее определение. Бориса не просто убили; он был разорван кем-то или чем-то безумно мощным. Должно быть, еще и находчивым. Убийца, или убийцы, основательно осыпали это место волчьим аконитом, заметая следы. Тем не менее, если знать, что искать, подсказки все же были. Глубокие выбоины в бревенчатых стенах и полу здания свидетельствовали о мощи нападавшего. Кто-то очень крупный. Клан проворных и крысы отметаются. Помещение было недостаточно большим, чтобы вместить столько людей, сколько нужно, чтобы сбить Бориса. Возможно, волки. У них раньше были проблемы с Борисом. Думаю, одна пара волков могла бы иметь шанс против него, но это были не Даниель и Дженнифер. Они сосредоточились на том, чтобы наладить свою семейную жизнь. Кроме того, если бы между ними были проблемы, Дерек услышал бы что-нибудь и рассказал мне или Джиму.

В последний раз, когда я видел Бориса, он работал за огромным дубовым столом со столешницей толщиной не менее двух дюймов. Теперь же его израненное тело лежало на развалинах от стола. Кто был достаточно силен, чтобы отбросить его обратно в эту чертову штуку и проломить ее? Кто-нибудь из клана тяжеловесов, может быть, Эдуардо? Он обладал достаточной силой, но некоторые отметины на полу говорили о когтях, а не о копытах. Кроме того, это не в его стиле. Он вспыльчивый и не возражал против драки, но когда он выходил из себя, то сразу же атаковал. Он не стал бы раздумывать об этом, планируя и выжидая подходящего момента. Бизонам не нужно подкрадываться или ударять ножом в спину. Тем не менее, я бы поставил деньги на то, что это кто-то из тяжеловесов, но кто был настолько силен и глуп, чтобы убить самого старого друга их альфы?

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил знакомый голос из-за плеча.

— Он мертв, Джим.

— Ты не такой забавный, как тебе кажется. — Джим поморщился. — Я знаю, что ты этого не делал, потому что видел тебя вчера, и ты не был в полном дерьме.

— Спасибо за вотум доверия. Итак, когда мы думаем, это произошло?

Джим пожал плечами.

— Не так давно, максимум пару дней, судя по разложению и активности насекомых. Даже с нашим ускоренным исцелением убийца все еще будет выглядеть так, будто он побывал в аду. Скольких людей ты знаешь, что могли бы совершить подобное?

— Не слишком много.

Это, однозначно, был не люп. Они воняли и не использовали волчий аконит.

— Много укусов, но без признаков поедания, — продолжил Джим. — Аконит указывает на предусмотрительность и планирование. Они знали, что им, возможно, придется убить его, и знали, что мы будем обнюхивать место преступления.

— Дерек, осмотрись вокруг и скажи нам, что ты думаешь.

Посмотрим, что он сможет выяснить.

— Хорошая идея, удиви нас, — добавил Джим. — Начни снаружи и пройди по всем следам.

Дерек кивнул, на мгновение удалился, а затем снова вошел. Волчонок покачал головой:

— Ни запаха, ни следов. Повсюду волчий аконит, и еще резина от шин и запах автомобиля. Они подъехали, припарковались в пятидесяти ярдах и вошли осторожно, не оставляя никаких следов. Люпусы не ездят на машинах, не планируют. Внутри тоже нет их вони.

В его словах чувствовалась злость. Как бы волчий яд ни маскировал запах человека или оборотня, люпусы обладали безошибочным зловонием, ровно как и голодом, и безумием. Мальчик был жертвой и свидетелем подобного, впрочем, как и я, но по-другому. Я видел, как они зарезали моего отца. А его отец сам стал люпусом: насиловал, убивал и пожирал мать и сестер Дерека.

Парень указал на дверь.

— Никаких следов взлома. Он впустил их сам или, может быть, они пробрались, пока он отсутствовал, поджидая его внутри. Маловероятно, однако, когда он подошел, он бы уловил их запах и не стал заходить. Наверное, это кто-то, кого он знал.

— Не говори «наверное», — сказал Джим. — Прочти по следам, расскажи, что произошло на месте происшествия и с телом.

Дерек кивнул, остановился и начал снова.

— На этом месте произошла стычка. Снаружи деревья повреждены там, где Борис пометил их как свою территорию, но эти борозды не такие свежие, как здесь. Когти. — Он присел и положил руку на глубокие выбоины в деревянном полу. — Это не волк. Здесь три глубокие выбоины. — Он зарылся пальцами в углубления. — Более легкие вмятины по бокам. Что-то стояло на четвереньках и было отброшено назад. Очень тяжелое.

Он сделал два больших шага назад к стене сбоку от двери и указал на место примерно в восьми футах вверх.

— Кровь и волосы. Кто-то врезался затылком в стену. С огромной силой.

Он положил руку себе на голову, встал на цыпочки и поднял руку. Его пальцы едва касались края пятна крови.

— Я шесть футов. Преступник как минимум на два фута выше. Значит, он высокий.

Отойдя от стены, он указал на другую группу отметок на полу, недалеко от центра комнаты.

— Эти следы различаются. Глубокие колеи в сосновом полу, образованные тупыми закругленными конечностями, соответствуют нашей жертве. Борис атаковал своего противника, а затем был сдавлен или оттянут, возможно, и то, и другое, что указывало бы на нескольких нападавших. Милорд, если бы вы встали здесь. — Он указал на пятно у стены.

Я двинулся в указанном направлении.

Он поставил ноги на отметины, которые, как полагал, оставил Борис, и принял стойку, напоминающую боевые искусства. Я искоса посмотрел на Джима, который слегка пожал плечами. Это представление паренька.

Дерек оглянулся через плечо.

— Джим, не мог бы ты встать позади меня у другой стены.

Джим занял место. Теперь мы выстроились в линию: Дерек смотрел на меня, Джим позади него.

— Хорошо, я — Борис. — Дерек пожал плечами. — Давайте рассмотрим это в замедленном действии. — Он посмотрел на меня. — Если вы готовы, я брошусь на вас. Можете присесть?

Я так и сделал. Он бросился на меня в преувеличенно замедленном движении.

— Мы сталкиваемся, отскакиваем друг от друга, он встает, я снова иду на него и бью об эту стену.

Он толкнул меня, и я притворился, что отскакиваю от стены.

— Он ударяется головой. Мы немного боремся. А теперь, Джим, ты хватаешь меня сзади и тянешь, пока Кэрран нападает.

Джим утрированно медленно подошел к нему и встал позади Дерека, вытянув руки, как две большие лапы. Да, он думал о том же, о чем и я. Он взял Дерека под руки и схватил в полный нельсон, сцепив его руки за головой. [прим. «полный нельсон» вид захвата в борьбе]

— Тащите меня назад.

Джим тянул, а я толкал, мы почти несли его прямо к остаткам стола и отпустили.

— Каким-то образом, в основном грубой силой, вы двое поднимаете меня и разбиваете о стол. Я оглушен силой удара, поэтому просто лежу там пару секунд. Вы оба начинаете кусать меня за голову и шею. Я пытаюсь отбиться, но лежу на спине, а вы двое сверху, грызете и царапаете. Обратите внимание на защитные раны, которые все еще видны на руках жертвы. Он пытался закрыть лицо. Брызги крови на стене, и по столу, имеют классическую форму капли. Из-за силы ударов, кровь отскакивала от тела. Здесь, на осколке стола, кровавый отпечаток руки, предположительно, жертвы, тело стало недвижимым в результате шока и потери крови. Они избили его и заставили истечь кровью до смерти, когда он не мог больше сражаться, а затем они добили его.

Неплохо. В его анализе не к чему придраться.

— Джим, ты согласен, что все произошло именно так? Было бы проще, если бы это оказались вампиры.

— Ага, было бы, но он прав, — Джим взглянул на Дерека. — Все верно, теперь, когда мы знаем как, есть мысли кто?

Он посмотрел на нас обоих, возможно, боясь произнести то, о чем все мы догадывались.

— Медведи.

Верно, я почти уверен, что это они. В тот момент, как только увидел это пятно на стене, я понял, что это должен быть медведь в полный рост. Никто больше не вырастал до таких размеров.

— Мэхон в курсе? — Спросил я.

— Только если он сам сделал это или ему сообщил кто-то из клана. Дочь Бориса приезжала проведать его, и найдя его в таком состоянии, позвонила нам, — говорил Джим. — Я сказал ей, чтобы ничего не трогала и ждала нас здесь, но она ответила, что должна ехать домой.

— Похоже на не самое разумное решение?

— Не думаю, что она могла сделать это, а затем позвонить нам, чтобы не казаться подозреваемой. — Джим нахмурился. — Нет, она выглядела очень расстроенной. Ее муж говорит, что она в шоке. Кроме того, она не воин, обычный гражданский. Муж тоже, но он мог бы быть достаточно сильным. У него такой же контроль, как у любого из моих людей. Я думаю, у него неплохая боевая форма, но он отрицает это, говорит, что его никто не учил, и что уже поздно, чтобы учиться. Это была сделка, которую Борис заключил с Мэхоном — он сражается, а они нет. Им разрешено жить своей жизнью, занимаясь, по большей части тем, чем хотят. Они члены клана, но не особо участвуют в делах Стаи.

— А в случае его смерти? Что с ними произойдет тогда?

— Не знаю, — ответил Джим. — Может быть, бывалый вояка никогда не думал, что умрет. Нам нужно спросить Мэхона.

Никто никогда не ожидает смерти. Однако он устроил чертовски хороший бой. Может быть, это лучшее, на что может надеяться любой из нас.

— Хорошо. Я пойду поговорю с его дочерью, мне нужно сделать это сейчас, пока Старый Медведь не прознал обо всем. — Мэхон и Борис дружили с давних времен. Он может мыслить не совсем рационально в данной ситуации. — Поговори с Мэхоном и выиграй для меня немного времени. Нам нужно осторожно выяснить, нет ли кого пропавшего или серьезно раненного в клане тяжеловесных.

— Он не обрадуется. Борис был его другом, он будет искать расплаты.

— Вот почему я и сказал, выиграй для меня немного времени. Продолжай задавать вопросы. Ему это не обязательно должно нравиться, он просто должен отвечать. Ты ведешь это расследование. Воспользуйся служебным положением, если потребуется, но держи его под контролем. Нам не нужно, чтобы он взбесился и посносил людям головы. Если он схватит кого-то, кто, по его мнению, совершил убийство, от него ничего не останется. Кто бы это ни сделал, ему предстоит столкнутся с правосудием Стаи, а не с яростью Мэхона. Пока вы с ним мило поболтаете, я поеду к дочери Бориса. Она может что-то знать.

*** *** ***

Баттеркап-Крик был тихим пригородом Северного-Кобба, где жили представители класса выше среднего. Большинство домов были двухэтажными и кирпичными. Вокруг жили молодые обеспеченные семьи с детьми и пожилые старики, купившие дома в свое время и оставшиеся здесь. Ухоженные лужайки, красивые машины на подъездных дорожках, массивные решетки на окнах и бронированные двери. Безопасные, удобные дома для людей, которые работали на достойно оплачиваемой работе, и людей, вышедших на пенсию.

Дерек медленно подъехал к обочине перед домом и остановился, подождать несколько секунд, чтобы возвестить о нашем присутствии. Я знал, что у Джима были, по меньшей мере, пять человек вне поля зрения, которые следили за домом. Как бы там ни было тот, кто пришел за Борисом, мог решить убить и его семью. Может быть, злоумышленники что-то искали в его доме, может — не нашли, или, наоборот — нашли, а может, просто хотели его смерти. Слишком много «может быть». Мне нужны ответы. А здесь самое подходящее место для начала их поиска.

Дом Пола и Джоанн Паркер ничем не отличался от других на этой улице, за исключением того, что он находился рядом с огражденным лесным участком. На мой вкус поблизости слишком много соседей. Дом резко контрастировал с простой изолированной хижиной Бориса. Предположу, что это разница в восприятии общества. Все зависит от того, пчела ты или медведь. Некоторые чувствовали себя в большей безопасности, когда рядом были другие люди, и уязвимыми — сами по себе. Пчелы собираются в улье. Это мне и напомнило местные окрестности — соты. Все дома, как один. Если бы я знал схему одного из них, например своего, то уверен, что без проблем смог бы перемещаться по любому соседнему даже в темноте. Идеально подходит для пчел. С другой стороны, медведи были обособленными и наслаждались уединением в своих берлогах. В медвежью пещеру нельзя просто так зайти. Борис был похож на медведя, поэтому он так хорошо ладил с Мэхоном. Была ли его дочь пчелкой, или она просто вышла за нее замуж?

Мы подошли к двери, Дерек двигался на шаг позади и осматривал улицу. Две двери: решетка и прочная деревянная с цветным витражом по центру. Я постучал по металлической сетке.

Нет ответа.

Попробовал защелку. Не заперто. Я открыл ее и постучал немного сильнее в деревянную входную дверь. Я знал, что они дома. Если бы они ушли, мне бы об этом сообщили. Часть меня хотела, чтобы они ускользнули, и мне не пришлось допрашивать женщину, потерявшую отца. Даже, черт возьми, если бы это могло быть ключом к разгадке.

Не повезло. Я почувствовал движение, и дверь открыл высокий рыжеволосый мужчина с очень голубыми глазами за очками в металлической оправе. Некоторое время он смотрел на меня, не узнавая, а потом его осенило.

— Милорд. — Он склонил голову. — Пожалуйста, проходите.

Я последовал за ним, закрыв за собой дверь.

— Ваш друг не войдет? — Спросил он.

— Нет, он останется снаружи и присмотрит за машиной, говорит, что в таком неблагополучном районе кто-то может ее угнать. — Не уверен, зачем я решил подколоть этого парня. Что-то в нем меня беспокоило.

— Мы в опасности? — Он решил проигнорировать мою шутку. Может, Джим прав, говоря, что я не такой уж забавный. Да, не-е.

— Причина, по которой я здесь — попытаться это выяснить, прямо сейчас опасности нет. Снаружи повсюду люди, которые следят за домом, чтобы вы были невредимы. — И чтобы вы не дали деру, чего я мудро решил не добавлять. — Мистер Паркер, каковы были ваши отношения с тестем? Вы ладили? — Нет необходимости быть деликатным, нужно задать ему прямой вопрос и оценить реакцию.

Паркер скривился, словно попробовал что-то кислое.

— Его было трудно любить. Он часто говорил мне, что я бесполезен для общества. У него были очень конкретные идеи о том, что мужчина должен знать и делать, например, уметь работать руками и сражаться.

— И это раздражало? — Я не уточнил, имел ли в виду знание или действие.

— Нет, я никогда не был физически развитым человеком, но я неплохо соображаю. Я получил образование и использую свой мозг, чтобы прокормить семью и возвести крышу над головой. А если мне нужно ее отремонтировать или построить патио, я плачу за это профессионалу. Борис этого не понимал, говорил, что я должен делать это сам вместо того, чтобы впускать в дом посторонних. Мол, никаких других мужчин не должно быть рядом с моей семьей. Его мышление было средневековым. Ему неважно, что те люди тоже должны зарабатывать себе на жизнь, а я понятия не имею, что делать с циркулярной пилой, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Его лачуга, он построил ее сам, собственными руками. Он так гордился этим.

Ого, наверное, я задел его за живое.

— Вы бывали там, чтобы повидать его?

— Несколько раз… всегда с Джоанн и детьми. Он был подлым сукиным сыном, но любил своих внуков. Я позволял им видеться. Хотя, он и портил их.

— Как именно?

— Да, знаете, игрушки, игры. — Он махнул рукой. — Дарил им деньги. Пусть мальчики бегают по лесу, как дикие животные, охотятся, ловят рыбу и даже спят на улице. Им это нравилось.

— Сколько им лет?

— Дэвиду — пятнадцать, Дэниелу — тринадцать, оба родились в июне, как и я. Странно, да?

Пол, Дэвид и Дэниэл? Здесь была определенная тенденция. Может, они были религиозны?

— Мы еще не сказали им. Боюсь, они тяжело воспримут это. Он единственный дедушка, который у них был. Мой отец умер, когда я был ненамного старше их. Заработался до смерти. Так говорила моя мать, но это была не работа, а игра.

Интересно.

— Что это значит? — Если внимательно слушать, то у каждого найдется история.

— Отец был каменщиком во Флориде. После того, как магия вернулась, хороший каменщик мог довольно неплохо зарабатывать на жизнь. Проблема заключалась в том, что он тратил деньги быстрее, чем зарабатывал, иногда даже до того, как мать успевала оплатить счета. Он был тем, кого сейчас принято называть «высокопродуктивным» алкоголиком. Все его любили, говорили, что он забавный малый, отличный друг. Только не для нас, я помню, как мама плакала, потому что он просадил всю зарплату в баре. — Он сделал глубокий вдох и выдохнул. Он смотрел куда-то вдаль, переживая болезненные воспоминания. — Я не думаю, что она очень любила его, и мне кажется, что я, действительно, не знал его. Когда мне было шестнадцать, его тело нашли в «Штопоре».

— Это бар или вроде того?

Он посмотрел на меня и даже немного улыбнулся.

— Нет, это болото, вроде заповедника, к югу от Форт-Майерса. Отец ходил туда на охоту не реже одного раза в месяц. Знаете. — Он позволил словам повиснуть в воздухе. — Он гордился тем, что был пантерой, ходил к своим приятелям, как он их называл, в небольшую стаю в Эверглейдс. Никогда не брал нас с собой. Однажды моя мать призналась, что думает, у него там есть другая женщина. Он отдавал ей деньги, наши деньги. Так что я буду честен с вами, мне никогда не нравился мой отец. Так же как никогда не нравился Борис.

— Похоже, было туго. — Я обвел рукой комнату. — Но сейчас у вас все довольно неплохо.

Место было аккуратным, безупречным и со вкусом обставлено высококачественной мебелью и дорогими картинами на стенах. Ничто не указывает на то, что здесь жили два мальчика-подростка. Все было почти стерильно. Будь я ребенком, то предпочел бы хижину деда.

— Да, у нас все в порядке. Как уже говорил, я получил степень и работаю посредником между страховыми компаниями и подрядчиками. Убеждаюсь, что они не взимают завышенную плату за работу. Джоанн работает на юристов в Бакхеде. Ее отец ненавидел это. По его мнению, я должен был зарабатывать достаточно, чтобы она оставалась дома. Сказал, что настоящий мужчина является главой семьи и обеспечивает ее, а жена должна находиться дома и заботиться о детях. Он считал, что мы должны обучать детей на дому. Не понимаю, почему, они ведь учатся в отличной частной школе.

А он, действительно, не особо любил старого борова. Я решил задать еще пару вопросов. Может, он натолкнет на что-то, что можно будет использовать.

— А что насчет Бориса? Он учился в какой-то хорошей школе?

— Я мало что знаю о его образовании. Как я уже сказал, мы не были близки. Джоанн могла бы сказать вам, но она все еще очень расстроена. Неужели мы действительно должны делать это прямо сейчас?

Мои ноздри распознали резкий запах пота и страха. Что-то есть в этом страхе. Во мне, должно быть, проснулся лев. Я чую это, ощущаю нутром, чувствую каждым вдохом. Для меня это почти осязаемо, когда я улавливаю запах, мир становится кристально чистым.

Я посмотрел ему прямо в глаза. Знаю, что мои глаза стали светиться золотом, и он знал, что это означает.

Он опустил глаза в пол. Так-то лучше.

Я подошел ближе, пока нас не разделяли всего несколько дюймов, и продолжил тихим голосом:

— Да, мистер Паркер, мы действительно должны об этом поговорить. Кто-то убил отца вашей жены. Это было непростое убийство. Он много страдал, прежде чем погиб. Люди, которые убили его, чего-то хотели, и мы не знаем, чего именно, как и получили ли они то, зачем пришли. Я здесь, чтобы задать вопросы, потому что хочу поймать виновных и привлечь их к ответственности. Я управляю Стаей. Я устанавливаю законы и наказываю тех, кто их нарушает. Это моя обязанность. Понимаю, что сейчас тяжелые времена для вашей семьи, вы скорбите о потере, но вам нужно ответить на мои вопросы и вы не будете препятствовать этому расследованию.

Выражение его лица изменилось, плечи опустились, и он дрожащим голосом тихо произнес:

— Ее здесь нет. Она у них.

Вот и оно.

— Пожалуйста, мальчики не знают. Те люди сказали, что причинят ей боль, если кто-нибудь из ваших людей вмешается.

— Кто?

— Ну, вы или ваши люди, которые прячутся поблизости, или парень у машины.

Я сделал глубокий вдох. Он был нужен мне живым и говорящим. Рев только заставит его замолчать.

— Кто ее забрал и когда?

— Недавно. Она пошла навестить отца и вернулась вся в слезах, а потом взбесилась. Она была так зла, никогда не видел ее такой. Она спросила меня, я ли это сделал. Я сказал ей, что она сумасшедшая, но она ответила, что это все моя вина, что я задолжал им денег и поэтому они убили ее отца, чтобы получить их. Это неправда. Я пытался. Я сам просил у него взаймы, небольшую ссуду. Он только посмеялся надо мной. И назвал слабаком.

— Кто забрал твою жену?

Слова продолжали сыпаться из него, как шарики из разорванного мешка.

— Да, я сказал им, что у него спрятан тайник, но клянусь, я не знал, что они убьют его. Я вроде как надеялся, что он с ними разберется. После того, как мы поссорились, она пошла к ним, сказала, что не боится. Позже они позвонили и сообщили, что если я хочу увидеть ее снова, то должен вернуть деньги. Зачем она это сделала? Почему пошла противостоять им? Теперь она у них, а у меня нет денег, которые они требуют.

С меня хватит.

— Паркер, если ты сейчас же не назовешь мне имя, я обещаю, что лично выбью его из тебя.

*** *** ***

— Мальчики Ирвинг? — Мэхон нахмурился. — Да, я их знаю. Мик и Джон приехали из Мичигана со своим отцом после того, как их родители развелись. Должно быть, это было почти двадцать лет назад. Они были просто детьми, подростками, но они были сильными и уже тогда начали работать. Теперь у них свой бизнес. Мик занимается полами, а Джон делает почти все остальное, или их нанятый работник делает. Они восстанавливали многие дома после наводнения. Занимаются полноценным ремонтом. Парни довольно неплохо поработали над домом Рафаэля, убрали ковер с лестницы, знаете, он его терпеть не мог, заменили деревянный пол. Вы должны увидеть его кухню. Все наполнение из нержавеющей стали, кафельный пол и мраморные столешницы. Подумываете нанять их для какой-то работы?

— Нет. Собираюсь попросить их освободить Джоанн Паркер и ответить за убийство ее отца. — Я дал ему время осмыслить это.

Мэхон стоял совершенно неподвижно. Я чувствовал, как Джим напрягся рядом со мной, не зная, как отреагирует здоровяк.

— Они убили Бориса?

Я кивнул.

— Уверены?

— Да.

— Где они сейчас? — Спросил он низким угрожающим тоном.

— Забавно, что ты спросил. Мне было как раз интересно то же самое. Когда ты в последний раз видел их?

Мэхон расправил плечи.

— Я сам разберусь с этим. Это мой клан, и это мой друг был убит. Я найду их, мы поговорим немного, и, если то, что вы говорите — правда, я принесу вам их головы. Договорились?

— Не в этот раз. У них дочь Бориса, и они, вероятно, собираются убить ее, если кто-либо вторгнется в их логово. К тому же, мы не знаем, где конкретно их «логово». Мы поступим в этот раз по-моему. Люди Джима следят за зятем в его доме. Когда мальчики Ирвинг позвонят, он скажет, что он собрал необходимую сумму, но, мол, не чувствует себя в безопасности. Попросит, чтобы обмен произошел где-нибудь публично, с большим количеством людей. Они приедут в Крепость, на южную стройку, а мы будем ждать их там. Мэхон, они предстанут перед судом за это.

Я мог сказать по его лицу, что план ему не понравился.

— Зачем ворошить грязное белье?

— Потому что так мы должны поступить, — ответил я.

— Думаешь, они тупые, не учуют ловушку?

— Нет, я думаю, они в отчаянии и нуждаются в деньгах, чтобы выбраться с нашей территории. Послушай, если они будут признаны виновными, ты все равно сможешь их наказать. По своему усмотрению. Думаешь, не сработает?

— Попробуем. Ты уверен, что это они?

— Ты продолжаешь спрашивать об этом, — сказал Джим.

— Я знал их отца, — поморщился Мэхон. — Да, должно быть, иногда у них были небольшие проблемы. Ничего такого, но убийство?

Я кивнул Джиму, который выступил вперед с листом бумаги.

— Проблемы? Можно и так выразиться. Они тотально вышли из-под контроля. У меня есть не менее девяти задокументированных случаев нападений и причинения ущерба имуществу с их участием. Прослеживается закономерность: они выпивают, становятся агрессивными, в результате люди получают травмы. Не слишком разборчивы в том, с кем дерутся. Только в этом году они устроили три пьяные потасовки с дальнобойщиками. Если они не могут найти других людей, достаточно глупых, чтобы вступать с ними в бой, они мутузят друг друга. В прошлом году Мик забрал одного из парней Джона работать в свою команду. На следующем же семейном сборе Мик отходит с Джоном поболтать, и следом оба попадают в больницу. Дулиттл надрал им задницы, выпроваживая из своего медпункта, потому что они начали докапываться до других пациентов. Он больше не станет их лечить. Они уже взрослые мужчины. Тебе пора перестать их прикрывать.

— Или что? — Мэхон двинулся к Джиму.

Это выходило из-под контроля, поэтому я встал между ними.

— Или ничего. Ты знаешь, что есть только один путь, чем это закончится, и ты сейчас по-настоящему злишься не на Джима. Он не убивал твоего друга и не похищал дочь Бориса. Если хочешь исправить это, лучше помоги нам привести их. Пусть сами говорят за себя. Или мы можем охотиться на них как на диких зверей.

*** *** ***

Не все оборотни жили в Крепости. Там всегда находилось определенное количество персонала и жилые помещения, но это было больше место, где мы могли управлять делами, собраться для особых случаев и укрыться, если случится какое-то дерьмо. Когда этот день настанет, а он настанет, я хотел бы иметь возможность разместить всех внутри. Поэтому Стая продолжала расти, а я продолжал расширять и усовершенствовать Крепость. Стены становились выше и толще, строились новые башни, вырубались деревья, для увеличения зоны поражения. Все делалось для того, чтобы к замку было не подступить. Поскольку я никогда не переставал работать над ней, область к югу от Крепости была обозначена, как зона строительства и плацдарм для припасов: камня, древесины и инструментов. Все необходимое, чтобы сделать это место лучше и больше. Там мы и договорились о встрече Пола с людьми, которые держали его жену в плену.

Пол сказал им, что одолжил деньги у Стаи и встретит их возле Крепости, чтобы чувствовать себя защищенным на случай, если что-то пойдет не так. Идея заключалась в том, что, если они нападут на него, он смог бы закричать, и гвардейцы сбежались бы на шум.

Я притаился в кустах. Мэхон сидел неподалёку от меня. Остальные члены Совета Стаи устроились вокруг нас, вне поля зрения, но в пределах слышимости. Мы находились с не продуваемой ветром стороны, но, поскольку это была наша строительная площадка, в любом случае пахло оборотнями.

Перед нами Пол расхаживал между сложённых штабелями мешков с цементом и грудами каменных блоков. Бледный и изможденный, он выглядел как человек, который только что вышел из глубокого запоя, не понимая, где он и почему, и пребывал в состоянии паники, потому что ничего не было ему знакомо.

Я пригласил альф и бет от разных кланов, важно, чтобы все происходило по-честному. Надлежащее судебное разбирательство действует лучше всего, когда в процессе задействованы свидетели и нет никаких признаков нарушения прав. Конечно, все это было под вопросом, если мальчики Ирвинг вообще не покажутся. Я полагаю, они придут. Какой у них был выбор на самом деле? Люди Джима обыскали дом, в котором те жили до настоящего времени, и, похоже, Ирвинги собрали кое-какие вещи и испарились. Если они планировали бежать — им понадобятся деньги. Если хотят остаться — им нужны деньги. И было только одно место, где они могли их получить. Им придется привести Джоанн и обменять ее на выкуп Пола.

Если бы они не взяли заложницу, я был бы склонен дать им сбежать и выследить их на досуге, но нам нужно было сделать все возможное, чтобы вернуть пленницу в целости и сохранности. Если они появятся в ближайшее время, и все пройдет гладко, я все еще успеваю провести ужин с Кейт. Конечно, я могу немного задержаться, но я намереваюсь наверстать упущенное.

Нам не пришлось долго ждать. Менее чем через час грохот мощного двигателя возвестил о приближении братьев Ирвинг. Все как я и ожидал. Они свернули на подъездную дорогу к строительной площадке. Надеюсь, Джоанна с ними. Если они приехали без нее, все будет намного жёстче. Нам придется скрутить эту парочку и выбить из них ее местоположение. Живая или мертвая, нам нужно было знать, где она.

Пол повернулся к нам, уставившись в кусты. Не смотри в нашу сторону, тупица.

Через несколько минут сквозь деревья засияли огни фар, затем они погасли, но шум подсказал мне, что машина продолжала двигаться в нашем направлении. Идиоты. Их двигатель звучал, как маленький торнадо. Интересно, о чем они думали. Эй, Мик, как нам стать менее заметными? Что ж, Джон, может нам выключить свет, никто никогда не догадается, о нашем приближении.

Рядом со мной Мэхон закатил глаза. Мы не имели дело с гениями криминального мира. Братья Ирвинг ничего не планировали. Максимум, смотрели на пару часов вперед. На этот раз, это сыграло нам на руку. Вероятно, они даже не рассматривали возможность подставы. В их сознании это была прямая линия: явиться — получить деньги.

Пол расправил плечи и поднял спортивную сумку, которую мы набили пакетиками с кофе, уложенные в сумку, они выглядели как пачки денег.

Ирвинги припарковались в ста ярдах от участка и вышли из машины. Даже в свете растущей луны я мог различить две большие фигуры и меньшую между ними. О, отлично. Они вернули ее живой. Казалось, она идет самостоятельно, но похитители держали ее зажатой между собой, и я не мог разглядеть ее лица.

Может быть, Мэхон прав, и они были просто хорошими парнями, попавшими в плохую ситуацию.

— Паркер, мы притащили твою кабаниху, — крикнул один из них. — Тебе лучше иметь деньги, иначе мы выпотрошим ее у тебя на глазах, прежде чем ты подохнешь.

Или нет.

— Хорошо. — Пол поднял сумку. — У меня все здесь, отпустите ее, пожалуйста.

Я чувствовал его страх и напряжение, но было ли это из-за него самого или из-за жены?

— Бросай деньги, — сказал другой брат. — Если все на месте, ты можешь забрать ее. Она не ранена. По крайней мере, сильно. Мы могли бы сделать и хуже, после всего дерьма, через которое нам пришлось пройти по твоей вине.

— Моей? — Голос Пола дрожал. — Вы схватили мою жену! Какие деньги я, по-вашему, должен?

Ах, вот оно что. Если мы подождём немного, все само выльется наружу.

— Чушь собачья, — сказал брат покрупнее. — Ты сказал нам, что они заплатят. Мы сделали свою часть работы, гребаный ублюдок. Заплатили ли страховщики? Нет! Мы построили тем парням, новенький проклятый домишко с гребаными плиточными полами, гранитными столешницами, нестандартными шкафами, новой техникой… нам пришлось купить все это дерьмо, а потом ничего, тишина. Нам не по карману эти восемьдесят тысяч, чтоб тебя.

— Домовладельцы не могут заплатить, — прорычал брат поменьше. — Мы едва поймали пятерых из них. Ни одной платежной ведомости. Том уволился, сантехник уволился, а теперь и представитель выделывается. После этого никто нас не наймёт. Ты должен нам за все.

— Это не моя вина! — Пол уронил сумку. — Платеж был одобрен, а затем они вышли из дела. Откуда мне было знать, что владелец исчезнет вместе со всеми деньгами и секретаршей.

— Ты должен был знать — это то, за что мы тебе заплатили, — прорычал старший брат. — Это была непыльная халтурка, все, что нужно было делать — ходить туда-сюда с представителем, пока он не утвердит платеж. Пока ты сидишь там в своем красивом маленьком офисе и считаешь свои циферки, мы делаем настоящую работу. Мы всегда отваливали тебе долю. Думаешь, что ты лучше нас, потому что никогда не пачкал свои ручонки, думаешь, что можешь просто трахнуть нас, и ничего не произойдет?

— Я сказал, что мне очень жаль. Я пытался получить деньги. Я даже сказал вам, где их можно взять, но вы даже этого не смогли сделать как надо, верно? Вы должны были получить от старика деньги, а не убивать его.

— И как ты, черт возьми, думал, мы получим их, тупой ублюдок? — спросил крупный брат. — Ты что вообразил, что мы трое сядем выпить чая, а затем он вывалит нам бабло?

Я кивнул Дереку. Волчонок двинулся вперед, чиркнул спичкой и бросил ее в металлическую жаровню. Горючее внутри загорелось, и вспыхнуло пламя, осветив площадку: Пола, братьев Ирвинг и Джоанн с куском изоленты, закрывающим рот. Справа и слева загорелись еще три пламени.

Я вышел вперед и громко произнёс:

— Это то, что все мы хотели бы узнать. Вы планировали убить Бориса?

Здоровяки на мгновение замерли. Маленькая драма никогда не повредит.

Джоанн воспользовалась шансом и вырвалась от них, содрав ленту со рта. У нее была рассеченная губа и синяк под левым глазом. Они избили ее и сделали это по дороге сюда, вероятно, незадолго до того, как вышли из машины, потому что иначе Lyc-V успел бы залечить раны.

Джоанн побежала к мужу. Он раскрыл руки для объятий, но она со всей силы ударила его. Жестко, прямо по лицу. Он отшатнулся, выглядя ошеломленным.

Она тяжело дышала, но между вдохами сумела выдавить три слова.

— Я требую развод.

— Одобрено, — отрезал я. В данных обстоятельствах это казалось справедливым.

Вокруг меня члены клана тяжеловесов двинулись из леса, направляясь к братьям Ирвинг.

— Отлично, — прошептала она сквозь стиснутые зубы. Ужасающая улыбка расплылась на ее лице, когда она приблизилась к своему теперь уже бывшему мужу.

— Ты это сделал, — прошипела она. — Ты послал их убить моего отца. Он был прав насчет тебя, ты просто трус. Ты знал, что они натворили, и позволил мне пойти разбираться с ними в одиночку. Что за мужчина так поступает?

— Я обеспечивал тебя! — рявкнул Пол. — Я устроил комфортную жизнь для тебя и мальчиков. Тебе это нравилось, шикарный дом, престижный район. Что ты теперь собираешься делать, снимешь квартирку, отдашь детей в государственную школу? Ты вернешься ползком или один из тех юристов, на которых ты «работаешь», позаботится о тебе?

— Ааааарр! Я зарабатываю столько же, сколько и ты, мерзавец. У меня есть деньги. Ты думаешь, что ты намного лучше меня и людей, с которыми я работаю, но мне не нужно обманывать людей и иметь дело с тупыми, жестокими головорезами вроде этих двоих.

— Эй! — Один из Ирвингов хотел что-то возразить. Они были окружены несколькими членами клана Мэхона. Им некуда деться.

— Заткнись, — предложил я. — Тебе ещё дадут слово.

Счастливой паре нужно было с этим разобраться. Выплеснуть тянущиеся годами накопленные горечь и негодование. В этом было немного бесстыдного подглядывания, наблюдать, как рушится их совместная жизнь.

— Черт, да я оказал тебе услугу! — кричал Пол. — Теперь ты получишь его лачугу и его деньги. Ты же не думала, что он будет жить вечно?

На мгновение Джоанн ничего не сказала. Она просто стояла совершенно неподвижно. Ой-йой.

— Прошение о полной опеке над детьми. — Наконец, громко заявила она.

— Одобрено, — ответил я.

— Что? Почему? — Он повернулся ко мне. — Они и мои дети тоже. Вы просто позволите этой шлюхе их забрать? Пусть они сами решают, с кем они хотят жить.

Смех Джоанн был горьким.

— Как ты думаешь, Пол, что они скажут, когда узнают, что ты убил их дедушку? Человека, который любил их, заботился и научил их всему. Мужчина, который водил их в поход и на рыбалку. И ради чего ты все это сделал? За кучку монет. Они узнают, что ты за человек, и возненавидят тебя за это.

— Ты шлюха! — Кожа Пола Паркера раскололась. Мех быстро отрастал, закручиваясь, покрывая выпирающие кости и мускулы. На нем были трое людей Джима. Они удерживали его, но он перевоплотился в боевую полуформу пантеры, шипел и плевался, и они изо всех сил пытались не выпустить его. Это выходило из-под контроля.

Джоанн некоторое время смотрела на него, а затем пожала плечами.

— Хорошо. Если это то, как ты хочешь решить это, хорошо. Отпустите его.

Люди Джима посмотрели на меня. Я кивнул. Мы подождали, пока она перевоплотится, а потом просто отступили, чтобы дать им пространство.

Там, где когда-то стояла миниатюрная блондинка лет тридцати, теперь появилась огромная женская версия дикого кабана. Все мы были крупнее в своей звериной форме, чем обычные животные, но члены клана тяжеловесов были гигантами. В ней, должно быть, более пятисот фунтов твердой кости и мощных мышц. Темный сероватый мех ощетинился на ее широкой спине. Ее глаза были маленькими и полными гнева. Она была чертовски зла.

Пол сделал шаг вперед. Джоанн была почти на двести фунтов тяжелее, но Пол в форме воина все еще оставался трехсотфунтовым чудовищем, массивом плотно скрученных мускулов, сухожилий и пятнистого меха с огромными клыками и когтями. А у нее не было клыков ее отца.

Пантера-перевертыш низко присел. Его губы задрожали, и изо рта вырвалась то ли рычание, то ли рев. У меня возникло ощущение, что этот бой назревал давно.

Женщина-оборотень ответила на вызов глубоким ревом. Она продавила землю огромным копытом и бросилась в атаку. Пятьсот фунтов кабаньей ярости пронеслись мимо меня, как товарняк по рельсам. Ее голова была задрана. Она попыталась протаранить его, но пантера подпрыгнула на гибких суставах и приземлилась ей на спину. Он вонзился передними когтями в кабаньи плечи и сильно прокусил ее рыло. Полилась кровь.

Джоанн взвизгнула от ярости и перекатилась по земле. Весь ее вес обрушился на мужчину-оборотня, она придавила его, как каток, раскатывающий тротуар. Оборотень отпустил кабанью морду и отпрыгнул. Она развернулась к нему лицом, тяжело дыша. На ее морде образовывались глубокие вмятины, лицо — мокрая маска малинового цвета. Некоторое время они стояли неподвижно. Затем внезапно она снова бросилась. На этот раз, вместо того чтобы встретиться с ней лицом к лицу, большой кот-оборотень уклонился в сторону и прыгнул к ней на спину, яростно вцепившись зубами в шею. Джоанн носилась по поляне, бегая так, словно от этого зависела ее жизнь. Это ей не поможет. Она истечёт кровью. Пол крепко вцепился в ее спину, вонзая клыки.

Джоанн резко накренилась, повернулась и бросилась на нагромождение огромных каменных блоков, уже почти готовых стать стеной Крепости. Пантера-оборотень закричал, когда пятьсот фунтов остро-шерстной туши кабана, двигавшейся со скоростью тридцать миль в час, врезались в груду камней, используя его как подушку безопасности. Кость хрустнула. Женщина-оборотень билась о стену снова и снова, пока, наконец, не поднялась. Ее ноги дрожали, спина истекала кровью, но теперь пантера не обременяла ее. Пол растянулся на земле, его дыхание было едва уловимым. Его ребра вдавились внутрь. Все тело было вжато. Вместо того, чтобы позволить ему прийти в себя, Джоанн бросилась на него, копытами втаптывая мышцы и кости в мокрую кашу. Она упала на колени и ударила своей массивной головой о его тело. Грудная клетка треснула, а шея закатилась. С ним покончено. Она попыталась использовать свои огромные клыки, чтобы перерезать ему горло.

Было достаточно. Я испустил рев, чтобы привлечь ее внимание.

— Джоанн, стой. Он умер.

Она посмотрела в мою сторону, окровавленная, но непобедимая, и на мгновение мне показалось, она собирается кинуться на меня. Вместо этого огромная кабаниха склонила голову. Плоть растягивалась, когда она меняла свою форму, и снова маленькая белокурая женщина стояла на траве, но теперь она была голой, грязной и истекающей кровью из дюжин широких царапин и серьезных порезов. Глубокая рана на ее шее затягивалась.

— Отведите ее к Дулиттлу и уберите тело отсюда.

Би вышла из круга, который образовался вокруг преступников, и накинула на женщину одеяло.

— Пойдем со мной, дорогая. Мы тебя быстро подлатаем. — Ее голос был мягким и успокаивающим, но она стиснула плечо Джоанны железной хваткой, пока уводила отсюда.

Вдова остановилась и повернулась ко мне.

— Что насчет них? — Она указала на Ирвингов, которых все еще крепко держали люди Мэхона. — Они убили моего отца.

— Я знаю и сочувствую твоей потере. Для начала мы их выслушаем, а затем их будет судить Совет Стаи и вынесет приговор. Устраивает?

— Я хочу увидеть.

Би повернула Джоанн к себе лицом и сказала тихим голосом, который мог бы разгребать камни с пути:

— Нет, дорогая, не захочешь.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем Джоанн склонила голову. Слезы выступили у нее на глазах и потекли по щекам. Би притянула ее к себе.

— Ты совсем неважно выглядишь. Почему бы нам не привести тебя в порядок.

Женщина кивнула и продолжила рыдать. Я встретился взглядом с Би и кивнул в сторону замка. Она неторопливо увела ее, гладя по спине.

— Сумасшедшая сука!

Это был младший из братьев Ирвинг. Мэхон ударил его по голове, и он упал. Жестко. Другой тоже безуспешно пытался бороться со своим конвоем.

— Отпустите меня, придурки, мы ничего не сделали. Это не справедливо.

— А справедливо ли, что вы двое убили Бориса? Мы все еще ждем, чтобы услышать, как это произошло. Пожалуйста, расскажите нам, почему вы не должны нести ответственность за убийство старика?

— Все было не так. Мы просто пришли поговорить с ним, попросить у него денег. Наверное, мы могли упомянуть что-то о том, что он не захотел бы, если с его хорошенькой дочерью и ее детьми случится что-то плохое. Он просто сбрендил… Клянусь, мы бы никогда не тронули его, если бы он не повернулся и не толкнул меня. Он отбросил меня в стену, а затем Мик схватил его сзади, ну знаете, просто чтобы оттащить от меня, и он развернулся к нему. Никто не смеет бить моего брата. Он сделал это, мы не хотели его убивать, но он не оставил нам выбора. Это была самооборона.

— Это так не работает. Вы не можете заявиться в дом старика, чтобы ограбить его, а затем твердить о самообороне, когда он дал отпор. Вы угрожали единственным людям в мире, о которых он заботился. Какой реакции вы ожидали?

— Он должен был просто отдать нам деньги. Это все его вина. Теперь все вы собираетесь наброситься на нас, и это не справедливо.

Он слишком любил повторять это слово.

— Хорошо, Джон, как ты думаешь, что было бы справедливо? Ты знаешь, мы не можем просто отпустить тебя так, как мы должны уладить все это?

— Один на один, с любым из вас. Если победа за мной, вы отпустите нас. Я могу драться с кем угодно, даже с тобой — я не боюсь никого здесь.

На самом деле, ему следовало бы, но опять же они убили Бориса, так что, может быть, он не так уж прост.

— Это вызов? — Ему необходимо произнести это.

— Да, так. Давай, только ты и я. Пообещай, что, если я начну побеждать, эти ублюдки не вмешаются.

— Никто не будет вмешиваться — это битва насмерть. Если ты убьешь меня, я даю слово, что тебе и твоему брату будет предоставлен свободный проход за пределы территории Стаи. Однако, если я выиграю, Мэхон лично будет разбираться с твоим братом. Ты уверен, что собираешься это сделать? Женщины и старики, кажется, больше по твоей части.

— Ты все еще болтаешь? Собираешься заговорить меня до смерти или мы будем драться?

Я кивнул Мэхону, и он жестом велел отпустить Джона Ирвинга. Без лишних церемоний он превратился в полную медвежью форму. Он приподнялся на задние лапы и издал оглушительный рев. Несомненно, это был крупный взрослый самец гризли. Дерек был точен, там были все восемь футов чистой ярости и звериной мощи. Не такой здоровый, как Мэхон, но все же громадина.

Люди, считавшие медведей медлительными и неуклюжими, прежде ни с одним из них не сражались. Мне доводилось, и я знал, что если позволю этим огромным когтистым лапам коснуться меня, то они оторвут голову. Моя лучшая тактика — метаться по полю нанося быстрые удары, заставляя его истечь кровью. В таком случае, форма воина была бы лучше, идеальное сочетание скорости и силы. Надеюсь, мои тренировки с Мэхоном пойдут на пользу и навыки компенсируют разницу в габаритах.

Он тяжело опустился на четвереньки и поплелся ко мне. Мы кружили по полю, каждый осторожничал и не хотел делать первый шаг. Внезапно он резко повернулся и сделал выпад, я увернулся от огромной лапы и быстро отреагировал своим собственным шквалом ударов: сверху влево, прямо справа, снова лево. Я задел его нос, оставляя вдоль него глубокие порезы. Он отступил и снова начал кружить вокруг меня, ища лазейку. Когда он встал на дыбы и попытался обнять меня своими косматыми лапами, я уклонился и выскользнул из его рук. В планах не было позволять ему втянуть меня в эти сокрушительные объятия. Уворачиваясь, я поразил его грудь и живот, но мех был настолько густым, что почти не повредил кожу. Он навалился на меня, и я выкатился из-под него в сторону, прежде чем он смог опустить весь свой вес, но был близок к этому. Если он прижмет меня, я могу облажаться. Я прокусил его бедро, прежде чем успел отпрыгнуть из зоны досягаемости.

Последнее привело его в сильное негодование, он стал приближаться ко мне. Странное движение — он опустил голову и начал раскачивать ею взад и вперед, неуклюже приближаясь ко мне. Он надеялся нанести удар, при этом защищая свои уязвимые глаза и нос. Я подождал, пока он не окажется в пределах досягаемости, и, уклонившись от его атаки, схватил за левую переднюю ногу и сильно укусил его за ухо. Когти моей правой руки вонзились в мех и жир его горба, а кровь была горячей и соленой на моем языке.

Он попытался стряхнуть меня, но я крепко вцепился в его спину, а челюсти сомкнулись на его ухе. Он повернул голову в сторону, чтобы сбить меня с ног, но вместо этого я воспользовался возможностью, закинув ноги и обвив ими шею, сжимая ее словно ножницами. Сюрприз, один из нас изучал джиу-джитсу. Он дергался, как бык на родео, пытающийся сбросить ковбоя, но у меня была действительно выгодная позиция, и я использовал весь свой вес и мышцы ног, чтобы крепко зажать его горло. После этого, что показалось вечностью, он начал замедляться и спотыкаться. Правильно, большой мальчик, иди спать. Все почти закончилось. Что ж, это было не так уж и плохо.

Что-то врезалось в меня. Что за хрень? Оно снова ударило по мне. Мы с Джоном повалились на землю, и каким-то образом он оказался сверху. Я сдерживал этот мёртвый груз ногами, но не уверен, как долго ещё смогу терпеть. Он начал приходить в себя и через несколько мгновений может проснуться и вонзится когтями в мое лицо. Вдруг вес моих ног увеличился вдвое. Сукин сын! Мик, должно быть, прыгнул на своего брата, перенеся на мои ноги общий вес двух медведей. Нагрузка слишком колоссальная и, конечно же, ноги ломались, как ветки. Боль была мучительной. Я заревел от боли и ярости. Когда Джон налетел на меня, я вцепился в горло челюстями. Моей единственной надеждой было раздавить его трахею. Державшись изо всех сил, я сдавил челюсти что есть мочи, за что был вознагражден приятным звуком хрустнувшего хряща щитовидной железы и подъязычной кости между моими клыками. Джон содрогнулся, затем обмяк, и я понял, что он ушел.

Кто-то стащил с меня Джона, слава богу. К сожалению, это оказался Мик. Он стоял надо мной, а в его глазах отчетливо читалось только одно желание — убить. Не к добру. Он принялся обрушивать на меня череду махов когтями, и я закрыл голову, принимая большую часть ударов на руки. Ноги были бесполезны — я бы не вставал. Мне нужно положить этому конец, пока он не забил меня до смерти. Я рискнул, позволить одному из ударов попасть по цели, схватил его за руки и притянул к себе. Когда он оказался близко, я отпустил его руку, ухватив за голову с двух сторон, и заставил свою пасть расшириться, настолько, чтобы прокусить медвежий нос. Это был хороший укус, и часть его носа оторвалась в моем рту. Я сплюнул. Для Мика — шок и боль оказались невыносимыми. Он повернулся и побежал прочь.

Из кольца тел на его пути выступил Мэхон. Две огромных фигуры врезались друг в друга. Почти сразу они встали на дыбы, скрестив руки и, казалось, боролись. Более крупный медведь повернулся и фактически швырнул своего противника через бедро на землю. Едва Мик попытался ударить, как Мэхон навалился на него. Левой лапой он надавил всем своим весом на грудь Мика, правой он потянулся назад, и тут огромная лапа с силой ударила меньшего медведя по голове, разбив ее, как спелую дыню. Это был фирменный прием Мэхона. Я уже видел это раньше, но все равно было чертовски впечатляюще. Не думаю, что мне когда-нибудь придется драться с ним, но если бы пришлось, то стоило бы держаться подальше от той большой когтистой пушки, которую он называл своей правой.

— Если кто-то хочет помочь мне встать, это было бы здорово. — Заклинание, наложенное атмосферой крови и насилия, казалось, рассеялось, и Джим с Дереком потащили меня под руки между собой.

— Милорд, это было круто… вы победили их обоих. — Дерек был потрясен.

— Да, об этом. Кто хочет объяснить мне, какого хрена другой сумел высвободиться и запрыгнуть на меня?

На этот раз ответил Джим.

— Ну, пока мы наблюдали за тобой, мы не заметили его. Он смог высвободиться, сломав Эдуардо нос и поранив Джорджи. Наверное, от отчаяния. Я знал, что с тобой все будет в порядке.

— Ага… забыл добавить насчёт того, что это больше не повторится? Черт возьми, отведите меня к Дулиттлу. Мне нужно, чтобы он меня починил.

У меня сегодня большое свидание. Я уже достаточно опаздывал, и Кейт, должно быть, в ярости. В нынешнем моем состоянии она бы даже могла победить меня в бою.

Добраться до Крепости, а затем в медпункт не заняло много времени. Дулиттл осмотрел меня с ног до головы, затем приказал Джиму и Дереку уложить меня на операционный стол.

— Какую глупость мы совершили на этот раз? Похоже, на попытку остановить горный обвал.

— На самом деле медведей. Двоих, если быть точным.

— Какого черта ты это делал?

— В то время это казалось хорошей идеей.

— Мне это кажется чертовски неразумным. Разве у тебя есть нехватка в крупных и сильных убийцах, типа этих двоих? — Он кивнул, указывая на Джима и Дерека. — Почему ты считаешь, что должен сражаться собственноручно с каждой проклятой душой в Атланте. Мне этого не понять.

— Если я скажу, что ты прав, ты меня исцелишь? У меня есть неотложные планы.

Дулиттл приподнял бровь.

— Сегодня вечером? Ты только что дрался с двумя медведями, и у тебя ещё могут быть планы? Ты ведь в курсе, что у тебя обе ноги сломаны, не так ли?

— О, так вот что это был за звук. А я думал, они просто затекли.

— Не умничай. Я всегда лечил тебя и сделаю это снова, но тебе не нужно быть таким.

Мир становился расплывчатым.

— Как насчет того, чтобы прекратить читать нотации и просто подлатать меня, черт возьми.

— Куда такая спешка? — Дулиттл начал осматривать мои ноги. Его голос доносился издалека, как будто он говорил с высокой лестницы. — Что там такого важного?

Слова выходили медленно.

— Я должен встретиться с девушкой.

— Она особенная?

— Да.

— Тогда она поймет.

Мир закружился, на мгновение мелькнул, а затем тьма поглотила меня.

Она поймет. Я смогу ей объяснить.

Все будет хорошо.