Киан

ГЛАВА 35

Джордан

Когда я вошла, Киан сидел на диване, прислонившись к спинке, лицом к двери. Руками он опирался на диван, голова опущена вниз, как будто он собирался с духом. Он поднял голову, и в глазах застыло поражение и смирение. На мгновение я застыла. В груди что-то сжалось.

У меня перехватило дыхание, но мне нужно было знать правду.

— Ты любишь меня? — Я хотела задать ему два вопроса. Это первый.

Он ответил без всяких колебаний:

— Да.

И он говорил правду.

Мои колени подогнулись. Последний вопрос.

— Достаточно, чтобы оставить свою семью ради меня?

Вот он — второй вопрос. Я должна знать. Если он солжет, я пойму. Я подошла ближе, глядя ему в глаза, чтобы увидеть ответ на свой вопрос. В них не должно быть никакого проблеска эмоций. Забыть обо всем остальном — вот почему я вернулась.

— Да.

Быстро, почти мгновенно ответил он, и не соврал. Он говорил серьезно. Киан смотрел мне в глаза, позволяя увидеть все, что чувствует. Я видела любовь. Это было сильное и всепоглощающее чувство. Оно вошло в меня и охватило полностью. Слезы потекли из моих глаз, и он вытер одну слезинку в моей щеки.

Если бы Киан солгал…

Если бы он это сделал, я бы справилась. Я так чертовски сильно люблю его.

— Ты тоже любишь меня? — спросил он шепотом.

— Да. — Тысячу раз да.

Его глаза потемнели, а уголок губ на мгновение приподнялся, прежде чем снова опуститься.

— Я знаю, что тебе сказала моя сестра. Это все ложь.

Мои колени окончательно подогнулись, и Киан поймал меня. Он схватил мою руку, успокаивая, и я прижалась к нему.

— Были пару инвесторов, которые не одобрили меня, но они покинули компанию. У них выкупили их долю, а поздравление от отца касалось нового здания для приемных детей. Я хочу построить совершенно новое здание для детей и хочу, чтобы ты внесла свой вклад. Это для тебя. Я хочу, чтобы у детей было место, куда они могут прийти, если захотят. Это будет что-то постоянное в их жизни, то же, что должно было быть и у тебя.

Он притянул меня ближе к себе так, что я оказалась между его ног. Одной рукой он обхватил мое бедро, а вторую прижал к щеке.

— Вот почему я приехал сюда, или это было одной из причин. Я хотел, чтобы ты помогла. Помогла мне рассказать об этом месте, чтобы все знали о нем.

Я накрыла рукой его ладонь, лежащую на моем лице, сплетая наши пальцы.

— Почему ты с самого начала не сказал мне об этом?

— Потому что ты скрывалась. Как я мог просить тебя бросить твою нормальную жизнь?

Я закрыла глаза и вздохнула. Боже мой. Я практически ушла от него. Услышав его слова… боль пронзила мою грудь.

— Прости меня.

— Нет, Джордан. — Он наклонился и прислонился своим лбом к моему. — Я не сказал тебе, но должен был. Я должен был подготовить тебя к встрече с моей сестрой. Она несколько раз извинились передо мной.

Я рассмеялась и посмотрела на него.

— Твоя сестра сучка.

Он улыбнулся.

— Это преуменьшение века.

Я сжала его руку. Прямо сейчас он мой.

Большим пальцем он нежно гладил мою щеку.

— Джордан, я должен еще кое-что тебе рассказать.

У меня перехватило дыхание. Он начал тихо говорить:

— Когда я спас тебя, это было не только из-за тебя. В какой-то степени я спасал и сестру тоже, именно поэтому я пошел к тебе домой. Я увидел тебя в окне, и что-то нашло на меня. Я не знаю, что это было, и, честно говоря, не хочу об этом думать. Я знал лишь то, что должен защитить тебя. Если бы я этого не сделал, то потерял бы что-то, что являлось неотъемлемой частью меня. Будто потерял бы часть себя. Когда вошел в твою комнату, я перестал думать, только чувствовал. Я действовал на подсознательном уровне.

— Начался суд, и ты приходила смотреть. Ты приходила почти каждый день. Я никогда не благодарил тебя за то, что ты была там, но я действительно благодарен. Ты никогда ничего не говорила, но я знал, что ты поддерживаешь меня.

Так и было. Он спас меня.

Киан продолжил, его грудь поднялась, когда он глубоко вздохнул:

— Я смотрел на тебя, когда выносили приговор. Ты заплакала, когда они признали меня виновным.

Еще больше слез полилось из моих глаз.

Он вытер их и улыбнулся.

— Это так много значило для меня. Честно.

— Ты подарил мне жизнь, — прошептала я и отвела взгляд. — А они забрали твою.

Он обхватил мою голову, поворачивая к себе. В его глазах не было ничего — ни обиды, ни злости, ни горечи. Ничего из этого. Только тепло. Только любовь. Я превращалась в рыдающую идиотку из-за этого.

Его взгляд блуждал по моему лицу.

— В тюрьме отстойно. По-другому и не скажешь. Пока был там, я никогда не винил тебя. Я ударил его семнадцать раз. Я должен был находиться там. Семнадцать раз — это явный перебор. Приговор был справедливым. Я не говорю, что хотел быть там, но понимаю это. То, что меня освободили раньше срока, было подарком. И я принял это всерьез. Во мне есть что-то плохое. То, что я сделал, это плохо. Во мне был мрак и зло, но сейчас я хочу сделать все правильно. Я должен. Вот почему я решил построить этот дом для детей. Так я верну долги. Звучит глупо, но это правда. Я хотел построить этот дом, куда дети могли бы прийти в любое время. Это было бы что-то постоянное в их жизни, если бы они переезжали из дома в дом. Я хотел, чтобы ты помогла мне с этим, и хотел, чтобы ты помогла всем остальным узнать о нем. Но когда нашел тебя, я понял, что если попрошу раскрыть себя, то этим разрушу твою жизнь.

— Ты бы не сделал этого.

— Не попросил тебя перестать скрываться? Твоя жизнь перестала бы быть нормальной. Она и сейчас такой не будет, но где-то там, в конце концов, я перестал думать только о строительстве здания и стал думать о встрече с тобой. Я влюблялся в тебя все сильнее и сильнее.

— Я хотел защитить тебя тогда и хочу сейчас. Я отослал свою команду, не хотел, чтобы они вмешивались. Они были здесь только для того, чтобы защитить меня, если окружной прокурор попытается снова выдвинуть обвинения. И они хотели убедиться, что я не сделаю ничего, что могло бы скомпрометировать меня. Они никогда не хотели обидеть тебя. Клянусь Снарком, я никогда бы этого не допустил.

Я кивнула, позволяя его словам проникнуть в меня. Мои губы дрогнули. Снарку бы понравился этот комментарий.

— Я влюблялся в тебя все сильнее и глубже.

— Честно?

Он кивнул, обхватывая обеими руками мое лицо.

— Да, думаю, я полюбил тебя в тот момент, когда увидел в твоем окне.

Тот момент… он был худшим в моей жизни. Но теперь самый лучший. Язык оказывался слушаться. Я не могла сказать ни слова. Мое лицо было мокрым от слез. И я не могла остановить их. Ничего не срабатывало, поэтому я схватилась за его руки и просто держалась за них.

— Я люблю тебя, Джордан, — сказал он. — Я должен был сказать тебе это прошлой ночью или, черт возьми, до этого. Когда я проснулся утром, то сразу понял, что ты ушла. Я просто не могу потерять тебя. Это все, что я знаю. Я люблю тебя, Джордан Эмори.

В горле застрял ком размером с бейсбольный мяч. Мне нужно сделать так, чтобы Киан почувствовал то же, что чувствую я. Я сильно сжала его руки.

— Я тоже люблю тебя. Не знаю, когда это произошло, но я поняла это после интервью. Я не могу без тебя.

На его лице мелькнуло облегчение, а затем он поцеловал меня.

Я крепко обняла его за шею, прижимаясь к нему ближе. Остальное не имеет никакого значения. Все будет отлично. Люди, журналисты, университет и даже моя работа — мы со всем справимся. Это должно произойти, потому что я больше не хочу прятаться. Я люблю Киана. И останусь рядом с ним независимо от того, кто придет за нами. Другого пути нет. Я не могу быть вдали от него.

Я еще крепче прижалась к нему и не собиралась отпускать. Словно прочитав мои мысли, Киан поднял меня. Его губы не отрывались от моих. Я знала, куда он меня несет, и обвила ногами его талию. Я бы осталась с ним в постели на весь день. Весь день и всю ночь. Всю неделю. Только мы. К черту всех остальных.

Когда мы зашли в спальню, он опустил меня на кровать и лег сверху. Мне нравилось ощущать его вес. Я наслаждалась этим, потому что это он.

И он мой.