Клубничные каникулы

Глава 9

Ульянка пыхтела, как паровоз, костеря мужика и его лошадь на чем свет стоит, головная боль хорошего настроения не добавляла. Деревенский мужик со своей скотиной мог бы быть немного повежливее. И совсем незачем было бить ее по лицу, достаточно просто побрызгать водой.

Добравшись до дома, увидела, что тетушка уже приехала.

– О, привет. Накупалась? – Валентина была бодра и весела. – Ты чего такая хмурая?

– Голова болит, – племянница вздохнула. – Я уснула и сгорела.

Тетка только покачала головой и пошла за аптечкой, спасать болезную.

В это время Александр пытался сбросить напряжение, рассекая речку то брасом, то кролем. Городская фифа, неизвестно откуда взявшаяся в этом укромном месте, разозлила его до крайней степени. Длинноногая девица в крошечном синем бикини дрыхла на солнце. И пусть времени было уже почти четыре, но палило, да и жара была еще очень сильной. Лето в этом году решило зажарить все, что можно и нельзя. Блондинистая дура уже вся стала красной, и он решил проверить, не стало ли той плохо. Разбудить получилось с трудом, даже похлопывания по щекам не помогли. Да еще и Ворон, поганец своевольный, решил обнюхать, что же это такое валяется. Вот как раз "принц" из него вышел, что надо – разбудил девицу "поцелуем". Только оказалась та истеричкой и хамкой, навыдумывав спросонья всяких глупостей, обвинила его чуть ли не в насилии! А он просто хотел помочь.

Вообще, Ковыльский самым натуральным образом сбежал! Видимо, на солнце особенно сильные магнитные бури, потому как дамочки сегодня просто как взбесились. Три объявили на него настоящую охоту. Все разведены, живут на алименты, и, похоже, всем трем стало скучно. Иначе как еще объяснить их призывные взгляды, томные придыхания и одежду на грани приличия? Ухоженные хищницы были хоть и не похожи друг на друга внешностью, но их объединял налет гламура. Длинные ногти (хорошо хоть не острые), гладкие ножки, подтянутые попки, груди силиконовые через одну, мелированные волосы и губки бантиком. Жаль, мозг закачать нельзя. Хотя, будь у них мозги, Ромке было бы скучно, тот обожал таких цыпочек, только помоложе. А Саша предпочитал более "натуральных", но о женитьбе так же не помышлял. Не видел смысла надевать на свою шею такой хомут, или, что вероятнее, мама успела у него отбить всю охоту даже попробовать, что это такое. Он бы и попытался с одной, увы, та ускользнула прямо из-под носа.

Мысли Александра опять вернулись к сбежавшей блондинке. Высокая, даже очень для девушки, подтянутая фигура, хоть и по заведенной нынче моде несколько худовата, скорее всего, кожа у нее очень нежная, потому как от солнца остались местами некрасивые ожоги. Незнакомка сладко спала, чему-то улыбаясь. Мягкий изгиб пухлых губ так и манил прикоснуться к ним пальцем. Показалось странным, что при такой стройности у нее такая округлая грудь. Дурочка совсем не подумала о своей безопасности. Вот только характер склочный и боевой. Вздернув хорошенький носик, она после перепалки гордо удалилась, продемонстрировав длинные ноги и подтянутую попу. А попробуй устоять и не смотреть, когда перед тобой девица в крошечном бикини?

Наплававшись, Ковыльскй уселся на бревно в тени ивы. Спасая свой зад бегством, даже не стал седлать Ворона, только уздечку надел, а подъехав к реке, спешился и ее снял. Довольный конь сразу ринулся бродить по мелководью, сейчас он больше походил на собаку, рыщущую что-то в кустах, чем на нормального породистого жеребца. И конюхи, и рабочие скотину эту не любили – своенравная зверюга всячески саботировала их работу. Нет, убирать, чистить, угостить яблоком – этому он всегда и безоговорочно рад, а вот загнать обратно в стойло или вообще оседлать – на это царская морда согласиться не могла, считая ниже своего достоинства подчиняться всем подряд. Ленивое созерцание воды Сашей было прервано треском камышей и прибрежных кустов, Ворон, нагулявшись, ломанулся в воду.

– Собака породы водолаз ты, а не конь, – мужчина с улыбкой смотрел на животное. – "И как я столько лет обходился без них? Вот же дурак был".

Но долго предаваться унынию не получилось, в спину его легонько ткнула лошадиная морда, едва не столкнув с бревна. Ворон обладал еще и собачьей преданностью.

– Ладно, пора возвращаться, – Саша потрепал животное по холке и посмотрел на водонепроницаемые часы. – Нас, наверное, обыскались уже. Да и уроки закончились, надеюсь, все разъехались, – а после паузы добавил: – Только мы с конем по полю идем. Потому что ты, чудовище в лошадином обличии, мокрый и грязный. Придется мне топать пешком.

Ворон в ответ только пофыркал, ему вообще было плевать на людские переживания. А переживаний в маленькой деревне хватало, особенно среди женской ее части. Холостой москвич, спортсмен и просто красавец, с приятным дополнением в виде своего бизнеса (а что? постоянно тут торчит, значит, все его, как бы ни отрицал это сам Ковыльский) в мгновение ока стал лакомым кусочком. Девушки всех возрастов пытались обратить на себя его внимание, городские дочки-внучки тоже вдруг резко зачастили к родным.

Обо всех этих местных боях без правил ему рассказывала теть Валя, лично ее вся эта ситуация забавляла. А Александр, после того как в буквальном смысле слова вытащил одну из своей постели, установил сигнализацию во всём доме. Он прекрасно понимал, что стоит один раз дать слабину и его сожрут вместе с кроссовками. Нет, если бы кто-то ему действительно понравился, но нет. А потом к нему переехала мама, и поток девушек сократился. С одной стороны, он был этому действительно рад, прессинг уменьшился в разы. А с другой… Было все печально. Два раза он пытался познакомить маму с серьезными городскими женщинами, и оба раза вышел скандал. Препятствие в виде матери оказалось довольно серьезным, особенно с учётом того, что в город он наведывался довольно редко. Так что организация приятной компании легла на Ромкины плечи, тот был только рад. Не приходилось думать, куда девать подружку кандидатки в постель. Александр такого потребительского подхода не разделял, но и воспитывать взрослого мужика не собирался. Тем более что порой было непонятно, кто на кого охотится.

К комплексу подходили огородами, хмурому совладельцу вообще не улыбалось встретить ещё одну внезапную любительницу конного спорта. Ввязываясь в это провальное дело, он даже и подумать не мог, что конюшни будут пользоваться такой популярностью. Ковыльский рассчитывал, что его сегодня спасёт Валентина, но бизнесвумен, оставив заказы, укатила на своей голубенькой машине куда-то по делам. Судя по хитрой усмешке и блеску глаз, она торопилась на свидание.

– Пошли, чудовище, – ухватив коня за гриву, потащил того в "душ".

– Шеф, стесняюсь спросить, но где это вы так? – один из работников чистил на улице гнедую кобылу.

– Хочешь его помыть? – шеф кивнул на Ворона, то щёлкнул зубами.

– Ну нет. Ваш зверь, сами с ним и справляйтесь. Я предпочитаю покладистых кобылок, – работник погладил гнедую по морде, она же положила голову ему на плечо.

– Вот, учись как надо себя вести, – строго сказал Саша жеребцу, подлец в ответ фыркнул, выражая все свое мнение по поводу таких нежностей. – Ой, чудовище, топай давай.

На самом деле, это были самые замечательные моменты в работе Ковыльского, но вечно прятаться нельзя. Закончив чистку Ворона, пришлось идти к себе – принимать душ и переодеваться, а потом идти в кабинет. Любимое дело доставляло очень много хлопот.

– Александр Иванович! – очаровательная Леночка аж выскочила из-за стойки ресепшна. – Александр Иванович, а вы где были? Вас тут искали Северская, Антонова и эта…как её… А, Марго, – девушка фыркнула. – Дамы очень расстроились, не застав вас, – нахалка улыбалась во все тридцать два зуба. Девушки любили своего угрюмого шефа, но не упускали возможности позубоскалить по поводу его "нежных" взаимоотношений с женщинами. – Маргарита сегодня превзошла сама себя! Летящее летнее платье, балетки, и никакого агрессивного макияжа. Мне кажется, – таинственным шепотом продолжила она, – мадам сменила тактику, раз декольте на вас не производит никакого впечатления.

– Зато на меня производит впечатление ее муж, который областной прокурор, – вдохнул Саша. – Такое впечатление производит, аж сердце заходится! И отнюдь не от восторга, – буркнул он, а Лена засмеялась. Ей тоже нравился Ковыльский, но будучи девушкой здравомыслящей, она понимала, что только одна разница в возрасте почти в два раза никогда не позволит ему посмотреть на нее как на женщину. Но это абсолютно не мешало незамужним, да и замужним, грезить о бывшем спортсмене. А колка дров шефом по рейтингам била даже передачи Малахова.

– Это все?

– Ой, нет, совсем забыла! – Леночка хлопнула себя по лбу. – Вы же сотовый оставили, так он уже красный. Я взяла на себя смелость ответить на звонок Романа Владимировича, который раз двадцать вас пытался застать. Он обещал завтра быть, дословно: "с двумя нимфами. Так что пусть твой шеф приведет свою рожу в порядок. Так ему и передай". Вот, и передаю, – и засмеялась над реакцией начальства, а потом добавила: – Жениться вам надо, тогда остальные или отстанут, или их будет гонять жена. Конечно, если адекватная попадется.

– Вот именно, если адекватная. Лена, а ты кем работаешь? Моим психологом или свахой? – вкрадчиво начал Александр, изогнув бровь. У него отлично получалось таким образом доносить свое негодование. Девушка пискнула и быстренько заняла свое рабочее место. – Еще вопросы?

– Да куча! И все у вас на электронке, – ответом ей был тяжелый вздох и хлопнувшая дверь.

Это для большей части трудящихся суббота и воскресенье были выходными днями, а для тех, кто обеспечивает этот самый отдых – самыми что ни на есть рабочими. Через пару часов начнут приезжать те, кто забронировал номера на выходные, с утра нагрянут любители конных прогулок и те, у кого занятия по расписанию. Самая "облизываемая" категория – владельцы лошадей, размещенных в конюшнях на постоянной основе, которые приносили примерно половину дохода. Поэтому тут для их питомцев был почти курорт, а то, что и остальные живут не хуже, им знать не обязательно.

"Эксклюзивность. Мы продаем возможность ощутить себя частью высшего света," – пожимал плечами Ромка, обдумывая, как бы еще извернуться, чтобы привлечь и удержать клиентов.

– Вот завтра я ему припомню и Марго, и эксклюзивность, – Ковыльский прищурился и погрозил кому-то невидимому кулаком.