Клубничные каникулы

Глава 19

Ульянка сначала открыла один глаз, но содержимое ускользнуло от понимания, осознав, что в письме не отказ или отказ, но не явный, она открыла второй глаз и уже смелее стала перечитывать сообщение, которое гласило, что ей надлежит явиться во вторник утром на встречу с госпожой Романовской. Письмо было от помощницы Нины и также рекомендовало дополнить план согласно завтрашнему осмотру комплекса, быть одетой официально, но не официозно и не опаздывать, адрес прилагался. Оказалось, что приглашают девушку на завтрак в ресторан.

"Понятно. Заодно и проверят, не путаю ли я, в какой руке держать нож и вилку, и не чавкаю ли за столом. А никто и не говорил, что будет легко", – предстоящая встреча напугала девушку не на шутку. Вести себя она умела, на мероприятиях не злоупотребляла алкогольными напитками, ведь там легко можно превысить дозу и попасть в неловкую ситуацию. Впрочем, в ее случае даже просто держать бокал оказалось опасным.

– Готовься, – теть Валя была абсолютно уверена, что Ульянка справится. – Во вторник утром отвезу и подожду. Заодно и в городе кое-что сделаю.

"Ну и как теперь спокойно дожить до вторника?"

Спокойно дожить и не получилось. Ульянка решила, что о комплексе никто не расскажет и не покажет лучше Федорыча, потому как вариант вести беседы со злобным Ковыльским отпадал. Особенно после недавнего происшествия, которое вызывало дрожь и недоумение одновременно.

"Сам пристает, а я виновата", – кривая мужской логики была необъяснима.

Федорыч, работавший тут практически с момента основания, разливался соловьем, показывая все, вплоть до хозяйственных построек. Особенность деревни заключается в том, что, если ты чей-то родственник, тебя сразу принимают за своего. С одной стороны, плюс в том, что у тебя появляется больше свободы, а вот минус в том, что каждый твой шаг будут обсуждать и обо всем быстро донесут тетке. Распрощавшись с тренером, девушка решила еще погулять, чтобы все же прикинуть на месте, где будут размещаться гости, где столы и все тому подобное. Резко поднявшийся ветер, который нес пыль, застал ее в той части комплекса, где бывают только работники, как сказал Федорыч – "хозяйская половина". Песок больно сек по коже, и даже думать было нечего, чтобы вернуться к административному корпусу. Как назло, вокруг не было ни души. К Ульянкиному счастью, дверь, сделанная в воротах конюшни, оказалась не заперта, чем та с радостью и воспользовалась.

– Привет, красавица, – эта часть конюшен была знакома. – Ужас, что там творится на улице. Просто ураган!

Майя встретила девушку приветственным ржанием, остальные лошади ее проигнорировали.

– Я тут с тобой бурю пережду, хорошо? – Ульянка принялась гладить кобылку. – Надеюсь, ты не против, красавица? Сейчас ветер стихнет, и побегу в ваш офис.

На улице загрохотало и по крыше забарабанил ливень.

– Упс, кажется, я здесь надолго.

Разразившийся ливень Ульку совсем не радовал. В окно было видно, что льет похлеще чем из ведра, хотя осадков не обещали еще неделю. После такого потопа неизвестно, как добираться до тетки. Сбросив Валентине сообщение в надежде, что то сможет пробиться к адресату, девушка уселась на тюк соломы, приготовившись коротать время. В тишине конюшни, прерываемой только пофыркиванием лошадей и стуком копыт, неожиданный хлопок двери откуда-то сбоку показался очень громким. А она и не догадывалась, что есть еще один вход, кроме больших ворот в противоположных концах длинного помещения. В сумраке удалось рассмотреть Ковыльского, который руками вытирал воду с лица, вымокнув до нитки. Он как раз возвращался в офис, когда от пыли упала видимость почти до нуля, а потом хлынул дождь. Пришлось сначала помочь развести по стойлам тех лошадей, что были на выгулах, отправив почти всех работников к гостям. Вспомнив, что еще утром открыл настежь ворота в хозяйской конюшне, бегом двинулся туда – огромные створки могло сорвать с петель, или они будут хлопать так, что перепугают лошадей. Обегать длинное строение было неудобно, из-за потоков воды, бьющих в лицо, ничего не видно. Каково же было его удивление, когда на тюке соломы он обнаружил Ульянку, сложившую руки на груди и с прищуром взирающую на него. А все ворота оказались закрытыми.

Саша свет включать не стал, подошел к девушке и навис над ней мокрой скалой.

– Я тебе говорил, чтобы не приходила сюда? – конечно, ничего лучше он придумать не мог, потому что зараза закусила нижнюю губу, привлекая внимание мужчины. Тот мгновенно вспомнил один-единственный, зато полный страсти поцелуй.

– А то что? – Ульянка решила идти до конца. "Сколько можно ерундой страдать?" – Ударишь? Полицию вызовешь? – подалась вперед так, что их лица оказались нос к носу. Она совершенно не понимала такого отношения Александра к себе, одно дело, если бы сделала ему что-то плохое, унизила, обокрала, но ведь нет! Все лишь случайно уснула на пляже. Видно же было, что их как магнитом тянет друг другу. Ночами ей снился мужчина, беззастенчиво щеголяющим голым торсом. – Я тебя не боюсь, – она облизнула пересохшие губы. – Мне кажется, что это ты боишься меня, – она просто бросала ему вызов.

Провоцировать мужчину, который в несколько раз сильнее тебя, да еще вы с ним отрезаны от всего мира – не лучшая идея. Но только не для Ульянки, твердо решившей положить конец этим мучениям. "Ну ведь правда! Могу я или не могу затащить понравившегося мужика в постель, в конце-то концов!"

Что там какой-то сантиметр расстояния? Короче секунды, меньше выдоха. И ужасно долгое ожидание ответа. Всего пару мгновений Александр осознавал, что бесшабашная нахалка целует его! Сама! Первая! Да еще так уверенно, что он сначала растерялся.

– Допрыгалась, – чуть слышно прошептал, едва оторвав свои губы от ее.

Одним сильным движением он поставил Ульяну на ноги и поцеловал так, как давно хотел. Чтобы в легких не осталось воздуха, чтобы до головокружения и женских стонов. Обнять, прижать к себе сильнее, крепче, и все равно будет мало. Завоевать, подчинить, покорить, подавить своей волей. Девушка вздрогнула от прикосновения мокрой ткани к обнаженной коже, и тут же забыла об этом. Неистовый поцелуй вынес все мысли, остались только чувства и инстинкты. Осталась только потребность прижаться ближе, так, чтобы слиться воедино, чтобы чувствовать мужские шершавые ладони на всем теле. По венам тек жидкий огонь, хотелось большего. Хотелось чувствовать обнаженной кожей каждую ласку, каждую мышцу мощного тела. Но и сдаваться на милость победителя она не собиралась. Точно не сейчас. Быть на равных, ответно завоевывать, чтобы понял – она не будет легкой добычей. Отвечая на жесткий поцелуй лишь только с оттенком нежности, обвела контур мужских губ языком, попытавшись прикусить нижнюю. За что немедленно поплатилась – Александр, шумно выдохнув, отчего еще мощная грудь приятно впечаталась в женскую, усилил напор, углубляя поцелуй, чтобы получить настоящую дуэль языков. У него просто крышу сносило от темперамента женщины, буквально горевшей в его руках огнем страсти. Каждым своим движением она будто бросала ему вызов – давай, покажи, что ты можешь. Покорности не было ни на грамм, и это заводило, разрушало самоконтроль, сводило с ума.

Судорожный вдох в попытке протолкнуть воздух в легкие, когда нежные женские руки проникли под футболку, медленно скользя по спине, рисуя на коже только ей понятные узоры. Казалось, что под ее руками та просто горит и этот жар охватывает все тело. В ответ Саша принялся поглаживать женскую поясницу, задрав футболку. Ульянка только застонала от такой ласки и прогнулась, прикосновения к этому месту были для нее возбуждающими. От такой реакции мужчина просто перестал контролировать себя, левая рука перешла на упругие ягодицы, даря ласку на грани боли, а правой он ухватил страстную партнершу за волосы, оттягивая голову назад.

Ульяна распахнула затуманенные страстью глаза:

– Убью… – прошептала она. – Только посмей остановиться…

– Будешь убивать, не смогу остановиться… – мужской голос рокотом прошелся по коже, погнав мурашки по всему телу.

Он втянул мочку уха в рот и принялся посасывать, прикусывать, играть с ней языком. Ему нравилось, что нет сережек. Очертить языком скулу, чтобы добраться до соблазнительной, беззащитно-открытой шеи. И все это время слушать переполненные страстью стоны.

Сквозь чувственный туман Ульянка услышала лошадиное ржание. Ее как током ударило: "На нас смотрят!". Она попыталась оттолкнуть мужчину, но легче сдвинуть товарный поезд.

– Саш. Саша, – попыталась привлечь его внимание. – Саша, я не могу, – сумела выдохнуть.

Вмиг твердые, но нежные руки обернулись тисками, темный взгляд полоснул ножом. Лицо мужчины закаменело, превращаясь в злую маску.

– Вон, – и в таком коротком слове, сказанном очень тихо, слышалась ярость. Еще секунду назад обжигавшие страстью глаза стали холодными.

– Ой, придуро-ок! – Ульяна прижала ладошку к скуле мужчины, даря успокаивающую ласку. Такой самоуверенный, такой даже наглый, и такой ранимый. – Я при них не могу, – улыбнулась она, махнув в сторону внимательно наблюдавших за ними лошадей. – Они же такие умные! Мне кажется, еще чуть-чуть и нас начнут подбадривать свистом или давать советы. А потом будут обсуждать.

Сашу отпустило, облегчение волной прошлось по телу. Он расслабился и прижал к себе девушку крепко, но нежно.

– Хорошо, что они не умеют говорить, – возбуждение немного схлынуло, и мозг начал соображать. – Там все еще ливень.

Ульянку потряхивало от пережитых эмоций, грудь ныла, хотелось продолжения, но она просто не могла заставить себя не думать о четвероногих "зрителях".

– Я лучше вымокну, – прошептала она, уткнувшись мужчине в плечо. – Мне стыдно перед ними… – вместо ответа раздался красивый глубокий смех. Девушка даже замерла – впервые услышала не грозный рык или злые слова, а искренний и веселый смех. "Так он, наверное, еще и улыбаться умеет", – но вслух благоразумно это умозаключение озвучивать не стала, решив пощадить нежное мужское эго.

– Они бы никому не рассказали, – Саша еще крепче прижал ее к себе, буквально баюкая в объятиях. – До моего дома бегом минуты три, но ты успеешь вымокнуть.

– А ты меня разве не согреешь? – намёк был прозрачнее хрусталя.