Клубничные каникулы

Глава 26

– Я не смогу жить тут постоянно, – Саша задумчиво рисовал пальцем узор на женской груди без всякого сексуального подтекста. После всех упражнений, горизонтальных и не очень, хотелось просто лежать в обнимку, прижимать девушку к себе покрепче, баюкать в своих объятиях. – Дела не позволят, – он глубоко вздохнул.

– А как… – начала было Ульяна.

– Ключи запасные дам. На первое время все необходимое здесь есть. А дальше решим, – мужчина поцеловал ее в макушку.

– Но… – опять она предприняла попытку возразить, что вроде как бы неудобно.

– Не придумывай, все нормально, – Ковыльский укрыл обоих одеялом. – Завтра поговорим. Только вечером я уеду в деревню. В комплексе не привыкли так долго без меня обходиться.

– Саш, спасибо тебе, – Ульяна была совершенно искренна. С родителями она потом утрясет, не в первый раз, хотя и не так серьезно. Потом она все решит, а сейчас можно спокойно спать, чувствуя под боком горячее мужское тело. На удивление она легко привыкла спать с Сашей, и даже одеяло они не делили.

Воскресенье прошло почти в семейных хлопотах – ездили по магазинам, готовили ужин, а потом Саша уехал, вот тут-то Ульянку и накрыло: оставаться одной в полупустой квартире было… тошно.

"Что я здесь делаю?" – задавалась вопросом. Это когда рядом был Ковыльский, было просто и понятно, а сейчас как-то неловко, будто родители нашли пачку сигарет в кармане, а ты пытаешься доказать, что это не твои. "Оказывается, чувствовать себя содержанкой – мерзко. Поэтому Вероника такая злая".

– Дура ты, Ульянка, – девушка сидела одна на кухне и пялилась в окно на улицу, по которой только что, мигнув габаритами, уехал белый Прадо. – Вечно тебе надо больше: сначала мужика, потом работу, теперь вот любовь подавай. Взаимную! Жирно будет.

Неумолимо приближался тридцать первый день рождения, и это нагоняло тоску, как будто очередной день в календаре что-то кардинально изменит в жизни. На самом же деле, как и Новый год, эта дата ничего толком не меняла. Хорошо хоть благодаря Валерии Максимовне неделя пролетела как один миг, только очнуться успела, как уже утро пятницы. Про день рождения она никому не говорила, но Романовская точно знает – смотрела документы. Может, уже и забыла.

– Никому не буду говорить, – решила Ульяна.

После обеда ее вызвала к себе начальница и очень удивила:

– Ульяна, на этой неделе все. У нас редкие семейные выходные, так что можешь быть свободна, – сказала та, не отрывая взгляда от экрана монитора.

– Хороших выходных, – удивленно ответила помощница и отправилась собираться домой. На целых полдня у них будет больше времени вдвоем! Правда, от удивления чуть челюсть не потеряла, когда, выйдя из здания, буквально налетела на Александра.

– Куда спешим? – он за талию притянул девушку к себе. – На свидание?

– На свидание! – она показала язык. – Правда, ехать далековато. Нынче вот девушки сами до места добираются, – произнесла, теребя молнию на его куртке.

– Такая красотка и на автобусе? – Саша включился в игру. – Мой конь к вашим услугам, домчим с ветерком, – распахивая переднюю дверь машины.

– Я так рада, – Ульянка поцеловала самого лучшего мужчину в своей жизни. – А ты как здесь очутился так рано? – прищурилась.

– Приехал по делам, – и Ковыльский не соврал, у него были очень важные дела, – ну и намекнул Валерии, что хватит тебя уже тиранить, а то худенькая стала и бледненькая.

После почти целой недели хандры снова было хорошо и спокойно. Заехали к теть Вале на чай со знаменитым клубничным вареньем, в обязательном порядке зашли к Майе – кобылка, как всегда, была рада видеть посетителей. Но приятнее всего было целоваться на террасе, смотря на яркие низкие звезды, укутавшись теплым пледом. Осенью воздух пахнет остро, терпко, холодком, и горячий шоколад в стоящей рядом кружке только подчеркивает осенние нотки. Что может быть лучше такого вечера? Только ожидание продолжения и уверенность, что череда таких вечеров будет длинной.

И совсем неудивительно чувствовать, что объятия стали чуточку сильнее, и нежность стала уступать место страсти. Сердце под женской рукой забилось чаще, шею опалил жаркий поцелуй. Саша сумел укутать "некомпактную" Ульяну в плед как в кокон – это уже стало их традиционной шуткой.

Ничего не имеет значения, когда сердце готово выпрыгнуть из груди от счастья, когда тело плавится от горячих прикосновений, когда отдавать хочется намного больше, чем брать. Когда уже сил нет терпеть сладостную муку, спальню оглашает стон – кажется, от наслаждения можно умереть. Идеальное совпадение и тел, и душ. Это стоило всего – столичной жизни, пролитого вина, разбитых мечт, оказавшихся не твоими.

Яркое субботнее утро не предвещало ничего, кроме прохладного сентябрьского дня и толпы желающих покататься на лошадях. Из какого-то ребячества Ульяна не стала сообщать Саше о дне рождения, и совсем не удивилась, когда он попросил ее одеться для прогулки верхом. Июль, август, вот уже сентябрь заканчивается, и она сносно держится в седле – Саша и Федорыч больше никому ее тренировки не доверяют. И даже уже не страшно мчаться по лугам, пусть пока и не галопом, но уже уверенной рысью. Отъехав довольно далеко от конюшен, Саша спешился и помог Ульяне, обнял ее крепко-крепко. Всю идиллию чуть не испортил ревнивый Ворон, попытавшийся просунуть между ними морду, за что получил по шее.

– Отстань, зараза, – оттолкнул его Ковыльский. – Ты иногда хуже Майи, честное слово.

Жеребец фыркнул презрительно и отошел на пару шагов. Ему не нравилось, что хозяин стал проводить слишком много времени без него, да и пахнуть от него стало этой вот девушкой.

– Можно, я не буду говорить много всего и разного? – спросил Саша у Ульяны. – Мастер слова у нас Ромка. С днем рождения! – она удивленно распахнула глаза. – Да, это заговор. Валерия Максимовна тетка хорошая, хоть порой и строгая. Но сейчас не о ней.

Он засунул руку в карман дутого жилета и достал симпатичную коробочку в виде ягоды клубники, в таких дарят украшения. Просто молча открыл, показывая Ульяне кольцо из белого металла с аккуратным прозрачным розовым камушком.

– Что это? – девушка смотрела на красивое кольцо и не верила своим глазам, точнее, пыталась успокоиться, потому что сейчас нафантазирует, а потом суровая реальность ключом по голове. Разводным.

– А сама как думаешь? Мне кажется, давно пора, – Саша уже когда-то давным-давно, еще в прошлой жизни, делал предложение по всем правилам, чтобы получить отставку за свои "животные" порывы. Но в этот раз отказ будет принять невозможно: слишком больно, слишком страшно остаться вновь одному после нескольких месяцев счастья быть самим собой. Ульяна принимала его полностью, со всей резкостью, порой бешеными порывами, отвечая когда резко, а когда и просто пропуская мимо ушей какие-то замечания. Спокойно реагировала на собственнические замашки, но он все еще помнил, что ответить может очень достойно. В ней мужчине нравилось абсолютно все – от волос разной степени блондинистости до кончиков пальцев на ногах, и как она по утрам трет глаза, просыпаясь, и как иногда ночью тянет одеяло на себя. В джинсах и футболке или в строгом элегантном платье – не важно, она привлекала его как огонь привлекает мотылька. С ней можно бесконечно долго разговаривать, можно долго рассказывать о делах или увлечении, а она внимательно случает, а можно просто молчать, если устал от разговоров. И молчание не тяготит, абсолютно. Если это не любовь, то что?

– Я иногда совершенно невыносимый тип. Нетерпеливый и резкий. Со мной бывает сложно. Но… – он вздохнул и, собравшись с силами, продолжил, – но никто не будет любить тебя больше, чем я. Просто не дам никому ни единого шанса.

– Типа не доставайся же ты никому, – Ульянка улыбнулась. Такого подарка хоть на какой свой день рождения она не ожидала.

– Не говори глупостей, – Саша был серьезен, – я пытаюсь убедить тебя, что лучше ты не найдешь никого, а тебе лишь бы посмеяться. Как вот объяснить, что рядом никого, кроме тебя, видеть не хочу и не могу?

– Никак, – она взяла коробочку из рук самого лучшего мужчины на свете. – Ты уже все доказал, и показал, и сказал, – мягкая улыбка скользнула по ее губам. Вынула колечко, посмотрела сквозь камушек на осеннее солнце, положила кольцо на мужскую ладонь. – Надевай, – и протянула руку.

Кольцо село идеально, словно было сделано специально для Ульяны, все же у Валерии Максимовны и глаз алмаз, и вкус отличный. Саша повернул женскую руку и поцеловал в центр ладони, испытав облегчение от того, что не оттолкнула. Где-то подспудно сидел страх, что его могут отвергнуть ради карьеры и светских тусовок, а там, как ни крути, и помоложе есть, и повоспитаннее.

– Красивое, – Ульяна любовалась украшением. – Серебро?

– Ну, почти, – Саша самодовольно ухмыльнулся, – платина и шпинель.

Девушка не знала, что такое шпинель, но раз она сочетается с платиной, то явно камень драгоценный и недешевый.

– Ничего не говори, – он обнял Улю. – Хотя, нет, ты так и не ответила.

– А ты так и не спросил, – ей хотелось поддразнить мужчину, потому что предложение вышло каким-то романтично-практичным. Ни цветов, ни свечей, ни шампанского, ни признаний в любви.

– Ты выйдешь за меня? – Саша обреченно выдохнул. И так уже все сказал, к чему такие сложности.

– А подумать можно? – ответила вопросом на вопрос.

– Поздно, кольцо на пальце уже. Ульянка, люблю тебя, хоть и веревки из меня вьешь!

– Вот теперь выйду, – наконец-то он озвучил правильно. – Я тоже тебя люблю, хоть и накричал на меня в первую встречу.

– А ты сказала, что такой у меня никогда не будет.

– Такой – не будет. У тебя буду аж вся я!

Так самозабвенно целующуюся парочку не видел никто, да и не нужно – счастье не терпит лишних глаз и лишних ушей. Пришлось прерваться, когда у Ковыльского настойчиво зазвонил телефон. Кто-то никак не хотел успокаиваться и понять, что трубку брать не желают.

– Але! – жизнерадостно раздалось из динамика. – Уже можно поздравить или Сашка опять тянет кота за… эээ … тянет резину?

– Привет, Роман, – Ульянка не могла не улыбнуться, такой позитив звучал в голосе друга. – Поздравляй.

– А, ну тогда вот, – откашлявшись, продолжил: – поздравляю. Ты уже большая девочка и бла-бла-бла, так что выходи уже замуж, передаю друга в твои надежные руки.

– Клоун, – фыркнул Саша.

– А ты откуда знаешь? – ей стало интересно, почему Романовский сказал именно так.

– Улечка, радость моя, точнее, не моя, а его, но не суть. Понимаешь, у меня вкус и на девушек, и на драгоценности. Красивое, да? – этот был неисправим. – Все, не отвлекаю. Празднуйте, зайки мои.

– Я очень хочу, чтобы Рома влюбился по уши, – девушка коварно улыбалась, – а мы будем его подкалывать, – произнесла, потирая руки.

– Домой? – Саша теперь мог с полным правом говорить так о своем жилище.

– Домой, – на душе у новоиспеченной невесты было тепло и солнечно. "Домой" звучало просто великолепно.