Клятва на огне

Глава 8: Я хочу быть героем

В любой ситуации главное сохранять спокойствие. Но когда тебе в голову уже летит принтер, это сделать довольно сложно.

Устройство с грохотом разбилось о стену, пластик треснул, составляющая механизмов рассыпалась на осколки, а черный порошок оставил рядом с дверью дымчатое пятно. Я предвидела, что мой поступок повлечет за собой гнев божий.

Прошла всего неделя с тех пор, как герои поймали Все-за-Одного и Всемогущий лишился сил. Раны все еще свежи. И кое-кто до сих пор не мог смириться, что вступил на первое место в неофициальном геройском списке по стечению обстоятельств. Когда, как не сейчас предпринимать инициативу, верно? Умею я выбирать время.

— Ты издеваешься?!

— Что дальше? Стол в меня бросишь?

Хотелось бы вложить в вопрос максимум язвительности, однако я чувствовала, что Старатель разозлился не на шутку. Его крики наверняка слышны на весь этаж агентства, так что вряд ли кто сунется мне на помощь. Я старалась держаться браво, но… он меня действительно пугал.

— Кто дал вообще тебе право так делать? — зарычал мужчина, отчего огонь на его плечах затрепетал сильнее. Нависая над рабочим столом, он буравил меня гневным взглядом. — Ты хоть представляешь, что это значит?

— Для кого? Для тебя?

— Да для агентства в целом.

— Я не понимаю, почему ты злишься. Точнее, понимаю, но права у тебя нет.

— Наги… — сквозь зубы он процедил мое имя. — Комитет безопасности согласовал твою работу здесь при условии, что ты не будешь действовать на свое усмотрение, всегда будешь следовать моим приказам и…

— Потому что меня записали, как твою… как… вот в это никто не верил с самого начала. Твоя помощница. А то, что я сделала, это правильно. Это то, чего я хочу.

— Мало ли чего ты хочешь.

— Да, верно. Ведь главное — это то, чего хочешь ты, так? — в ответ оскалилась я, распрямив плечи. — Но если бы комитет безопасности был против, они бы не позволили одобрить мою заявку на получение временной лицензии героя. К сожалению, сразу сдать экзамен на лицензию полноценную нельзя.

— Потому что… потому что ты вообще понимаешь, как нас подставляешь? Мало того, что ты подала заявку, не спросив меня, так еще и назвалась своим настоящим именем. Именем якудза! Думаешь, тебе позволят сдать?

— Позволили, — нахмурилась я, — печать ведь стоит, одобрение есть.

— Я не про это. — В бирюзовых глазах все еще блестела злость, однако Старатель попытался сдержать ее, чтобы трезво донести мысль. Давалось ему это нелегко. — Допустить тебя, может, и допустили. Но они не позволят тебе получить сертификат. Завалят.

— С чего такая уверенность? Я ведь не раз участвовала в спасательных операциях, пусть и не как герой, но человек, обладающий силой. Моя задача — защищать семью Тодороки, так ты меня дрессировал на протяжении девяти лет, но едва я захотела сделать что-то по-своему, ты сразу одергиваешь поводок! Ты и остальные в агентстве… вы покрывали меня, знали, что я не герой, держали на вторых, если не третьих ролях. Но я способна на большее. Не только быть у тебя на привязи.

— Я повторю — они не позволят тебе сдать, так что лучше отзови заявку.

— Нет.

— Наги, — нахмурившись, мужчина вышел из-за стола, однако направился не к девушке, а к окну. — Ты из семьи якудза, индустрия героев не допустит, чтобы ты стала одной из нас. Для тебя лучше оставаться там, где ты есть сейчас. Ты уже не наивный ребенок, что тебе в голову ударило?

«…в какой-то степени ты куда больший герой, чем мой отец. Думаю, ты могла бы стать отличным героем».

Я уже и до этого задумывалась о том, чтобы стать полноценным героем, а не марионеткой в чужих руках. А слова Шото лишь убедили меня в правильности выбранного направления. Я могу стать героем, спасать жизни, сражаться со злодеями, несмотря на прошлое. Смогу освободить сестру от влияния Лиги злодеев… Хотя это выглядит наивной детской мечтой. И тем не менее.

— Если они завалят меня, то это будет означать, что граница между героями и злодеями предопределена, и у человека нет выбора. Раз родился в неблагополучной семье или семье бандитов, значит, ты не достоин даже шанса встать на светлый путь. Вот что будет означать попытка завалить меня. Если они откажут, на них навалится дерьмо. — Сжав кулаки от прилива уверенности, я с вызовом посмотрела на Старателя, которого пейзаж за окном интересовал куда сильнее. — Я докажу тебе, что способна на большее, чем просто скакать в твоей тени. Я хочу быть героем, а не твоим заложником. Я ненавижу тебя, но я не могу жить этой ненавистью. Мне нужно что-то… — кто-то… — за что я могу зацепиться.

В ответ последовало молчание. Еще бы. Не привык этот человек, когда с ним спорят или высказывают иную точку зрения, когда идут против. Жопой чую, последствия будут не из приятных.

— Это все?

От волнения сердце забилось быстрее, стало труднее дышать и я на физическом уровне почувствовала удушающую слабость. Мне было не настолько страшно, чтобы впадать в панику. Сквозь меня будто проходили невидимые колья раскаленного гнева… Хозяин злился, когда цербер шел против него. Даже смешно, что собственная причуда восставала против меня.

— Все узнают, что Светлячок — это фальшивка, и меня, как и агентство, ждут проблемы. Мы их решим, однако ты подставляешь всех нас. Этого ты хочешь?

— Я хочу, чтобы мне дали свободу выбора. Так что да, я хочу этого.

— Понятно, — сдержанно констатировал Старатель и, не глядя в мою сторону, молча указал на дверь. — Значит, тебе не место здесь. Пока не принесешь мне временную лицензию, что маловероятно, тебе здесь не рады. Не хочешь работать со мной? Тогда просто выметайся. Провалишь экзамен, меня волновать не будет. Квартиру я тебе оставлю, но работу будешь искать в другом месте.

Ожидаемо, конечно. Но чтобы так утереть об меня ноги? Даже обидно. Никакой поддержки или понимания, Старатель упрямо отказывался признавать свою вину, или хотя бы попросить прощение за то, что сделал с моей жизнью. Для него я неблагодарный ребенок.

— Не страшно, — зашипела я в ответ, направившись к выходу. — Может, у сестры найдется работа. На эту дорожку ты меня все толкаешь, да?

Я надеялась молча уйти, но как только открыла дверь, Старатель сказал напоследок:

— Можешь попробовать, но не забывай, что далеко от меня уйти ты все равно не сможешь.

Знай свое место, так что ли? Честно говоря, я была в секунде от того, чтобы хлопнуть дверью или заорать, демонстрируя богатый словарный запас. Но едва подняв взгляд, заметила, что практически все в офисе смотрели в мою сторону — точнее, в сторону кабинета Старателя. Любопытство в корпоративной культуре ничем не искоренишь. Я выдавила из себя виноватую милую улыбку, хотя уже не видела в ней никакой ценности. Это Светлячок милая и дружелюбная, да и то уже большинство здесь работающих героев догадывалось, что я притворяюсь. С таким человеком, как Старатель, это становится жизненной необходимостью.

И тем не менее я не ожидала оказаться на пороге с разбитым корытом, что меня выкинут, как шкодливого пса или надоевшего кота. Думала, банановый смузи поможет немного успокоиться, но пока я высасывала его трубочкой из стакана, сидя в небольшом парке и наблюдая за городской суетой, становилось хуже.

Меня уволили. Только сейчас эта мысль более-менее сформировалась в моем сознании. Потрясающе. Денег, конечно, хватит на ближайшие… даже полгода, но… Блять. Меня реально пинком под зад выкинули из агентства, вообще с должности телохр… пха, ладно, просто… просто. Я ведь была никем. Девочкой на побегушках, выполняла функции помощницы и секретаря, сопровождающего на миссиях. Если провалю экзамен на временную лицензию, то это будет полнейший… провал. У меня нет высшего образования, куда я пойду? В криминал? Да если бы и попыталась, Старатель прав… блять, никуда я от него не денусь из-за этой причуды.

Значит, остается лишь одно — получить временную лицензию и, вернувшись в агентство с гордо поднятой головой, влепить ею по лицу Старателя. Хотя бы в моем воображении.

Короткая мелодия оповестила о пришедшем на телефон сообщении. Не отрываясь от напитка, достала из кармана устройство с крохотной надеждой, что Старатель передумал увольнять меня. Забавно, но нет, не передумал. Писал Шото.

«Привет. Не знаю зачем, но учитель Аизава просил тебя приехать в ЮЭЙ. Чем быстрее, тем лучше».

— Чего?

Аизава… Аизава… а, Сотриголова, тот мрачный мужчина, во взгляде которого читалось желание либо уснуть, либо убить всех, кто попадется под руку. Но я-то на кой черт сдалась ему? И ЮЭЙ… Думала, последуют объяснения, я видела, что Шото что-то писал, но время шло, и скалывалось ощущение, что он либо катал сочинение, либо подбирал слова.

«Как дела?»

Не сдержала тихий смешок. Понятно, в его репертуаре. После того, как мы поцеловались на заправке, дорога домой прошла в неловком молчании, которое, скорее, грело душу, а не вгоняло в краску. О парне такое сложно было сказать, к нему словно пришло осознание случившегося. К счастью, он не краснел при прощании, как девица на выдане, но ему явно было немного неуютно. От этого Шото становился невероятно милым, поэтому отпустить его без прощального поцелуя мне показалось непростительно. Видимо, в тот момент у него голова немного и закипела.

С тех пор мы не виделись, на парня и так слишком много навалилось, поэтому я лишь писала ему. Привычная для нас форма общения.

«Меня уволили (╯‵□′)╯︵┻━┻».

«Отец уволили тебя из агентства? Почему?»

«Приеду — расскажу. Дождешься?»

«Да. Нас же все равно в общежитие переселили».

«(͡ ͜ʖ ͡•)»

«Как это понимать?»

«(￣y▽￣)╭ Ohohoho…..».

«Наги, я не понимаю… Ладно, жду».

Я засмеялась. По сути, эти смайлики ничего конкретного не означали, разве что мое игривое или отчаянное настроение, когда хотелось шутить и плакать. Но увидеть Шото будет приятно, в какой-то степени повезло, что появился повод наведаться в ЮЭЙ. Иначе бы пришлось играть роль ненавистного ухажера, который пытается выкрасть милую дочурку у грозного отца. Такое себе было бы представление.

На мотоцикле добраться до ЮЭЙ оказалось быстрее, чем на метро, что немного удивительно, учитывая загруженный трафик. Старалась не забивать голову мыслями о том, сколько стоило топливо. Блин. Остаться без работы в такое время не лучший исход, хотя, скорее всего Старатель согласится восстановить меня в должности, если приползу к нему на коленях в слезах. Но это уже если совсем будет есть нечего. До тех пор… нет, лучше уж я… что? Умру с голоду или начну воровать? Ступлю на кривую дорожку, лишь бы не ущемить гордость?

Не хочу об этом думать. Не сейчас.

ЮЭЙ, как обычно, встречал гостеприимно прячущимися дулами ружей в кустах. Несмотря на то, что не только свободно зашла на территорию через главный вход, но и закатила внутрь мотоцикл, было чувство, что мне пистолет к голове приставили. Время 14:44, школьные уроки еще не окончены. Но на пороге главного корпуса меня уже ждали, при виде Аизавы Шота, стоящего мрачной тенью, проснулось дурное предчувствие.

Зачем меня притащили в академию? Единственный вариант — это как-то связано с экзаменом на временную лицензию героя. Пригрозят держаться от подростков подальше? Мысли ожили в голове, зашумели диким роем, нагоняя суету. Ладно, нужно улыбаться, проявить дружелюбие, как делала Светлячок. Выпускать Цербера на волю пока что рановато.

— Добрый день, Аизава-сан, — взобравшись по ступенькам на парадное крыльцо, я постаралась не слишком радостно улыбаться. Чуть поклонилась в знак уважения. — Шото передал, что вы хотели меня видеть, но… я не понимаю зачем.

Мужчина прищурил глаза и выдохнул, будто ему предстоял не разговор, а разгрузка ящиков в порту.

— Наги… Юмемия, значит.

Он знает. Улыбаться резко расхотелось, от свиста ветра, придавшего атмосфере еще больше напряжения, захотелось и вовсе скривиться. Но пока рано терять самообладание, после истерики Старателя вряд ли меня что спровоцирует. Надо держать себя подобающе до конца.

— Могу предположить, вам сообщил Старатель?

— Да. Именно поэтому я и попросил вас приехать. Точнее… выбора особо мне не дали… боже. — Сокрушенно вздохнул Аизава и шепотом добавил: — Словно и так дел у меня мало.

Не дали?

Я предпочла молча ожидать продолжения.

— Час назад директору позвонил Старатель с неоднозначной просьбой — подготовить вас к сдаче экзамена на временную лицензию героя.

Че… что? Сколь бы я не пыталась держаться невозмутимо, выражение крайнего недоумения, если не сказать охреневания, застыло на лице подобно глиняной маске. Это как-то не клеилось со словами напутствия, которые Старатель адресовал мне напоследок, спроваживая из офиса.

— Я… — было начала я, но так и застыла с открытым ртом, не в состоянии подобрать слова. — Что… я не… как? Простите, он сказал… что? Просто час назад он… послал меня куда подальше… из агентства.

— Я не знаю, о чем вы говорили, но нас поставили перед фактом.

— Поставили перед фактом? А такое возможно?

— ЮЭЙ сотрудничает со множеством агентств и героев, поэтому мы иногда идем навстречу друг другу, выполняя некоторые просьбы. — Осмотревшись, словно желая убедиться, что никто не подслушает их разговор, мужчина мрачно продолжил: — Я не берусь рассуждать, почему в агентстве работал человек без лицензии, да еще, как выяснилось, родом из семьи якудза. Вы поставили и Старателя, и его агентство, да и комитет безопасности, если подумать, в отвратительное положение. Хотя, и ЮЭЙ тоже. Ведь мы запрашивали у вас поддержку, а вы…

— Да-да, я плохая, потому что родилась не там, происхождение предопределяет человека, — не сдержалась я, перебив собеседника. — То же мне говорил и Старатель. Что если я не сдам, это будет означать, что комиссия меня завалила и человек с низов не достоин быть героем… Поднимется кипишь.

— Кипишь в любом случае поднимется. Юристы Старателя легко подавят все вопросы, ведь с юридической стороны вы не были устроены, как герой. Но это неприятно.

Неприятно… а мне как было неприятно плясать под дудку Тодороки все эти годы. Только захотела сделать, как хочется мне, так сразу виноватая и неблагодарная.

— Но я верю, что люди с непростой судьбой способны достичь больших успехов, если они того сильно хотят. Для этого и существует ЮЭЙ — чтобы помогать людям ступить на путь героев.

— Вы хотели сказать «детям»? — уточнила с опаской я.

— В академии обучают базе, вы, как я понял, уже владеете ею. Как минимум должны, раз работали в геройском агентстве. Ситуация действительно сложная, и, возможно, школа бы отказала в просьбе Старателя. Но мы помним, что вы помогли нам во время нападения на лагерь. Хотя ваша сила и могла навредить ученикам.

— Да, это… — сжав кулаки, я тщетно пыталась скрыть обуявшее мною смятение. — Я сама не знала, на что способна.

— Старатель сказал, что ваша причуда не проста.

— Мягко говоря, — нахмурилась я. — Но я не уверена, что я могу о ней рассказывать.

— Придется. Он тоже не был рад этому, но без подробностей мы ничем не сможем помочь вам. Мы готовы сохранить в секрете любую информацию, дело и так щекотливое, как я понял.

— То есть Старатель вам ничего не сказал?

— Предоставил вам возможность поделиться.

Даже так. Пф. Радоваться мне или злиться? Или он просто скинул меня на голову ЮЭЙ, как проблему, от которой у него уже болела голова? Я ведь могу рассказать все как есть, упомянуть о сестре, обо всех издевательствах… ну да. И подставлю главным образом Шото. Проклятье! Это такая проверка что ли?

— Так… что мне делать? — замялась я, от неловкости потупив взгляд. — Я благодарна, что вы приняли ответственность за меня. Но в чем будет заключаться подготовка?

— До экзамена на лицензию несколько недель. Сейчас у учеников проходят экзамены. Учитывая вашу ситуацию, директор хочет, чтобы вы на этот период проживали на территории академии в общежитии. Взамен на помощь с подготовкой мы тоже хотим, чтобы вы нам помогли.

— Ладно, — несколько растерялась я. — Чем?

— Ассистирование с подготовкой учеников: на тренировках, во время занятий. Может, вы и не герой, но работали в агентстве и участвовали в операциях. Боевой опыт также важен. Вам будет предоставлена комната в учительском общежитии, выписан пропуск. В принципе, сможете свободно перемещаться по территории ЮЭЙ и выходить за ее пределы. Можно сказать, вы будете взяты на работу в качестве ассистента на срок до экзамена на временную лицензию на минимальный оклад. Спонсировать этот оклад будет агентство Старателя, поэтому…

Спонсировать… что? Аизава перечислял мои дальнейшие обязанности, засыпал информацией, словно диктор, читающий с табло, а в голове только и проносилось большими буквами «оклад». Это что, понижение? Ассистент учителя в школе? Работать с детьми? Они же не все такие адекватные, как Шото. Бляяяяять. Такое ты для меня наказание выбрал, да, Старатель?! СЕРЬЕЗНО?!

— И еще. — Особо мрачно произнес Аизава, заставив меня оторваться от туманных мыслей. — Ни в коем случае не представляйтесь своей фамилией. И не говорите об увольнении из агентства. Хотя… надо полагать, что Шото Тодороки в курсе?

— Да. Он в курсе.

— Ясно. — Взглянув на часы, мужчина вымученно вздохнул. — В общем, можете отправляться в общежитие и осмотреть свою комнату, комендант предупрежден. Назовитесь именем без фамилии.

— А есть смысл вообще скрывать фамилию? На экзамене же…

— Да, шумихи не избежать. Но мы бы хотели максимально отсрочить ее. Вряд ли удастся избежать и того, что узнают о вашей подготовке в ЮЭЙ. Но не распространяйтесь об этом. Учеников мы тоже о вас предупредим.

— От этого не возникнет больше вопросов?

— В каком направлении мы бы не двинулись — везде есть риски. — Констатировал Аизава. — Я освобожусь к шести часам. Подходите в кабинет класса 1-А к этому времени, обсудим дальнейшие действия. На этом пока все.

Под эгидой «что происходит?» прошел остальной день, едва я успела в принципе отыскать общежитие, как уже надо было бежать обратно. Чувствовала себя слепым котенком, которого тянули за шкирку в том или ином направлении. Потому что еще больший казус я испытала после вечернего разговора с учителями ЮЭЙ, на котором я чувствовала себя, как во время трибунала. Когда передо мной оказались две стопки книг, я замешкалась, полагая, что для сдачи на временную лицензию учить нужно не так много. И не ошиблась. Подвох крылся в другом.

— Слева материалы, которые нужно изучить для экзамена, — сообщил Аизава. — Справа же то, что нужно знать для работы в качестве ассистента.

Сказать, что я опешила при виде горы конспектов, промолчать и подавиться. Постаралась чересчур сильно не выражать удивление, хотя округлившиеся от ужаса глаза наверняка выдавали мой настрой.

Вечерело. Аудиторию заливал мягкий оранжевый свет, коридоры академии практически опустели, о чем свидетельствовала тишина. Обстановка располагала, но несмотря на это, мне хотелось паниковать, отказаться от идеи сдачи экзамена и спрятать голову в песок. Но вряд ли подобный поступок оценят по достоинству. Позориться перед одним учителем — некрасиво, а перед двумя уже страшно.

— Могу я узнать, к какому сроку это надо все… выучить? — осторожно уточнила я, переведя взгляд с мрачного Аизавы на леди Полночь.

— В идеале к завтра, — беззаботно улыбнулась женщина.

Что? Завтра? Вот это? ЧТО?!

— Я могу осмелиться сказать, что это звучит слегка нереально? — рискнула уточнить я.

— Сложного там ничего нет, там есть заметки, в каком порядке нужно изучить материалы и к какому уроку, — сообщил Аизава. — Вы будете помогать вести практику, но и дополнительно сверхурочные занятия для подготовки. В основном они касаются тренировок, об этом будем говорить в конце каждого дня, выстраивая план. Но сейчас не столько об этом, сколько о вашей личной подготовке. Ею буду заниматься либо я, либо Леди Полночь.

— Учитывая обстоятельства, ЮЭЙ невыгоден ваш провал на экзамене, — серьезно подметила женщина, блеснув острым взглядом. — Будем честны, вы поставили нас в невыгодное положение.

— Тогда почему вы позволяете мне помогать с подготовкой студентов?

— Директор принял такой риск, — сухо отозвался мужчина, — мы не хотим, чтобы вы провалились, и уж тем более, чтобы вас завалили. Но если такое произойдет и общество поднимет шум из-за вашего происхождения, мы можем обернуть ситуацию в свою сторону. Что несмотря ни на что, вы нацелены помогать обществу и будущим героям.

— То есть моя помощь в обучении учеников — это… рекламный ход на экстренный случай? — меня смутила подобная формулировка, и тем не менее я не испытывала злости или раздражения. Скорее, сомнение.

— К сожалению, но это так, — грустно улыбнулась женщина. — Шансы, что поднимется шум, 50 на 50. И мы должны быть готовы к любому развитию событий. Если все изначально преподнести в выгодном нам ключе, то мы покажем, что у каждого человека, несмотря на происхождение, есть шанс поступить правильно.

— Ну… допустим. А почему вы будете мне помогать с тренировками? А не кто-то один?

— Во-первых, у нас много работы, — заключил Аизава, — во-вторых, все дело в специфике ваших способностей, Наги. Чтобы раскрыть их полностью, вам придется овладеть той формой зверя, которую вы приняли во время инцидента в лагере.

Форма зверя… при воспоминании об этом по спине непроизвольно пробегали мурашки.

— Специфика наших с Леди Полночь причуд помогут сдержать вас в случае потери контроля. Только поэтому.

— Понятно, — несколько сухо отозвалась я.

— Завтра в восемь вечера мы проведем с вами первую тренировку, — продолжил мужчина, напряженно вздохнув. — И еще один момент, касательно учеников. Никто не знает о вашем происхождении и не должен узнать. С Тодороки я поговорил.

— Мы могли еще добавить, что вам лучше не сближаться с ними, — подметила Леди Полночь, — однако директор сказал, что это необязательно. И все же… если что-то пойдет не так в нашем плане, это также заденет студентов. Мы бы хотели минимизировать удар, который последует и на них. К тому же мы обещали их родителям, что здесь, на территории ЮЭЙ…

— Ладно, я поняла, — мягко оборвав женщину, я едва сдержалась, чтобы не вставить свои две копейки. Лицемерие, конечно, так и переваливало за край, но подобным меня не удивить. — Вы уже знаете о специфике моей причуды, так?

— Да, Старатель нам рассказал. — Подтвердил Аизава. — Знаем только мы с Полночь и директор.

— Как мы поняли, чем ты дальше и дольше находишься от Старателя, тем слабее становишься, так?

— Вроде того, — нахмурившись, я сжала кулак и опустила к нему хмурый взгляд. — Но чем слабее я становлюсь, чем меньше у меня сил остается к сопротивлению, тем больше шансов обратиться… цербером, хех. Да. Возможно, это можно контролировать.

— Это придется контролировать. Мы не можем допустить, чтобы во время экзамена, да и в принципе, если вам удастся стать героем, вы теряли контроль над собой.

Вот как. «Если» мне удастся стать героем. Как мило. Верить в меня, похоже, никто не собирался, что весьма обидно. Но если весь мир против меня, ничего страшного, я уже жила по этому принципу последние девять лет. Мне не нужна чья-то вера, чтобы бороться за себя.

— Тогда… — решив не разводить воду, я перешла к сути: — с чего начинаем?