Когда сбываются мечты

Глава 1

Рошель Роджерс, дипломированная медицинская сестра, не доверяла растворимому кофе. Она предпочитала «живой» вкус и по старинке варила густой ароматный напиток в кофейнике на газовой горелке. Еще она терпеть не могла чай в пакетиках, супы быстрого приготовления и все, что делается мгновенно. Поэтому, когда в ее жизнь ворвался Тайсон Митчел Третий, не поверила ни в немедленно появившееся в душе волнение, ни в странные мысли, тут же пришедшие в голову.

Тайсон Митчел Третий оказался именно тем мужчиной, кого Рошель надеялась встретить однажды не в каком-нибудь сборнике романтических историй, от которых замирает девичье сердце, а на грешной земле, наяву. Это был тот мужчина, в кого она давно хотела влюбиться и за кого с радостью вышла бы замуж. В нем все было совершенно — от покроя одежды до ямочек на щеках, появлявшихся, когда он улыбался. Ей показалось невероятным, что она, Рошель Роджерс, может увлечься ямочками на щеках, и еще подумалось, что этот мужчина слишком хорош, чтобы быть реальным.

— Позвольте представиться, — произнес он, — я Тайсон Митчел Третий. Мне вас рекомендовали, мисс Роджерс.

Было довольно поздно, и Рошель ожидала прихода совсем другого человека, иначе ни за что бы не отперла дверь.

— Вы, вероятно, ошиблись — я не та мисс Роджерс, которая вам нужна, — решительно сказала девушка и начала закрывать дверь.

Мужчина с улыбкой помешал ей это сделать, придержав створку рукой. Вот тут-то Рошель и заметила эти ямочки на щеках, и дурацкие мысли неожиданно пронеслись в ее голове.

— Вы ведь медсестра, не так ли? Работаете в городском госпитале вместе с доктором Бушнеллом?

— Пока все правильно, — осторожно ответила она, и гость засмеялся:

— Послушайте, я пришел к вам по делу, очень важному и срочному. Пожалуйста, разрешите мне войти. Я оставлю дверь открытой, если пожелаете.

Рошель окинула мужчину взглядом и обнаружила, что он с трудом пытается быть серьезным.

— Разве доктор Бушнелл не говорил вам обо мне? — поинтересовался Тайсон. — Он собирался это сделать.

— Нет, не говорил.

— Это похоже на Хенка. Он становится забывчивым. Вы не замечали?

Тайсон переступил порог и закрыл за собой дверь. Если бы он не упомянул имени доктора Бушнелла, Рошель никогда бы не впустила его в свое жилище, даже несмотря на эти потрясающие ямочки.

— Не хотите ли войти? — спросила девушка, когда гость уже стоял в прихожей, и сарказм ее тона не ускользнул от него.

— А вы не очень-то доверяете людям, да? — усмехнулся он, склонив голову набок.

Надо же, еще и неглуп. Рошель попыталась отогнать от себя очередную бесполезную мысль: этот мужчина подходит ей и по уровню интеллекта, и по остроумию.

— Людям верить нельзя. Я выучила эту аксиому много лет назад и никогда не забуду.

— Очень плохо. Знаете, слепая вера имеет свои преимущества.

— Так чем я могу быть вам полезна, мистер Митчел?

Он сел, закинув ногу на ногу, и перешел прямо к делу:

— Мой отец после перенесенного инсульта прикован к постели. Характер у него не из легких, и ему очень трудно угодить. За ним присматривали четыре сиделки, три из которых уволились. Последняя, мисс Доналд, еще у нас, но нам нужна вторая сиделка. Не заинтересуетесь этим частным случаем?

— Я уже несколько месяцев занимаюсь частными пациентами, разве вы этого не знаете, мистер Митчел?

Он вновь улыбнулся и, достав из внутреннего кармана золотой портсигар, протянул его девушке, но та покачала головой. Не торопясь с ответом, Тайсон вытащил сигарету, постучал ею по крышке портсигара и прикурил от золотой зажигалки.

— Да, я знаю это. Доктор Бушнелл меня подробно проинформировал. Предупреждаю, что это будет сущая пытка. Папа не питает добрых чувств к тем, кто его обслуживает, включая сиделок. Но если вы ему понравитесь, оплата будет очень хорошая, условия проживания превосходные, и благодаря мисс Доналд у вас окажется уйма свободного времени.

— Ваш отец живет в городе?

Тайсон покачал головой:

— Я перевез его в наш загородный дом на реке — в «Белые дубы». Возможно, вы слышали о нем?

Воспоминания молнией пронеслись в голове Рошель. Белоснежный особняк на утесе, извивающаяся тропинка, ведущая наверх к нему, дубы, качающиеся на ветру, мерцание большого плавательного бассейна и обширная лужайка. Это место символизировало собой большие деньги и легкую жизнь. Она всегда смотрела на него завистливыми глазами, когда бы ни проезжала мимо.

— Да, я знаю «Белые дубы», — сказала наконец девушка.

Тайсон спокойно посмотрел на нее:

— Заинтересовались?

Рошель смутилась — он ведь наверняка не пропустил мимо ушей нотку восторга, прозвучавшую в ее ответе. Она ненавидела людей, склонных к пустым мечтаниям, но это предложение было как золотое яблоко, упавшее прямо ей в руки. Именно об этом она грезила всю свою жизнь и хранила это страстное желание в самых потаенных уголках сердца, куда никому не позволяла заглядывать. Быть частью «Белых дубов», пусть даже в качестве сиделки для капризного старика, гораздо лучше, чем издали любоваться этим сказочным замком.

— Ну? — нетерпеливо подстегнул ее Тайсон. — Беретесь за это дело, мисс Роджерс?

— А вы уверены, что мы с вашим отцом найдем общий язык, ведь…

— Что вам мешает попробовать?

У него на все были заготовлены правильные ответы и взвешенные предложения.

— Завтра я заканчиваю работу у одной пациентки… — нерешительно проговорила девушка.

Он вновь улыбнулся и стряхнул пепел в стоявшую на столе пепельницу.

— Да, и об этом я тоже знаю, мисс Роджерс. Я заеду за вами завтра вечером, часов в восемь, хорошо? Разумеется, вы будете жить в «Белых дубах». Но не беспокойтесь: погибнуть для цивилизованного общества в этой глуши вам не суждено — я предоставлю в ваше распоряжение одну из машин на случай, если захотите съездить в город на выходные.

— Вы очень внимательны, мистер Митчел.

Тайсон поднялся.

— Кстати, насколько я помню, вы любите плавать. Так что не забудьте прихватить с собой купальник.

— Как вы об этом узнали?

— О, я знаю о вас достаточно, мисс Роджерс… и очень хочу узнать вас получше. Спокойной ночи. — Он открыл дверь и ушел.

Рошель огляделась, размышляя, не пригрезилось ли ей все это, но в воздухе еще витал запах сигаретного дыма, смешанный с ароматом мужского одеколона.

Тайсон Митчел Третий… Она видела его фотографии в газетах, но эти снимки не давали точного представления о нем. Было что-то роковое и очень существенное в живом человеке, что терялось в простом черно-белом оттиске.

Рошель начала расхаживать взад-вперед по комнате. Она всегда шагала, если ей нужно было принять решение. Когда вновь прозвенел дверной звонок, девушка все еще продолжала ходить.

— Кто там? — крикнула она.

— Билл, кто же еще? Ты, может быть, ожидала смотрителя дома? Вы что, мисс Роджерс, устраиваете здесь дикие оргии?

Она засмеялась и открыла дверь. Билл вошел в прихожую и схватил подругу в охапку.

— Отпусти меня, Билл!

— Эй! Что такое? — с усмешкой спросил он. — Ну же, не будь такой холодной! Это я, Билл, помнишь?

Рошель позволила ему себя поцеловать и затем медленно высвободилась из его объятий. Билл сунул руки в карманы и пристально посмотрел на девушку. Она постаралась не обращать внимания на недоумение в его взгляде.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Есть чай со льдом, содовая…

— Чай, если у тебя есть лимон.

— У меня есть лимон. Думаю, мне не стоит напоминать тебе, чтобы ты чувствовал себя как дома?

Билл уже развалился на кушетке, откинув на подушку курчавую рыжую голову и закрыв голубые глаза.

— Ты знаешь, милая, что это место для меня — почти что дом родной. Правда. Здесь просто бесподобно, не то что в моей комнатушке четыре на четыре.

— Я же тебе сто раз говорила, чтобы ты снял квартиру. Не понимаю, как ты можешь жить в таком курятнике, довольствуясь одной-единственной крохотной каморкой.

Билл пожал плечами и рассмеялся:

— Я был бы отвратительным домовладельцем. Кроме того, потребовались бы мебель, посуда и тому подобная чепуха. Одно беспокойство!

Рошель покачала головой:

— Все понятно, Билл Лансей: ты просто не хочешь брать на себя никакой ответственности.

Молодой человек скорчил забавную гримасу:

— Справедливый судья Рошель Роджерс обвинила меня в страшном преступлении. Приговор обжалованию не подлежит. — Он не сдержался и прыснул от смеха. — Ладно, Рошель, сейчас слишком жарко, чтобы спорить. Должно быть, мы обречены на долгое и душное лето. Не припомню в своей жизни такого теплого мая, а ты?

Она со звоном кинула в стакан кубики льда и налила поверх них чай.

— А я не могу вспомнить лета, когда бы не было жарко во время нашего детства. На Клейтон-стрит всегда было как в печке. Горячий воздух заполнял дома, и мне казалось, что он их никогда не покинет.

Билл потянулся за запотевшим стаканом, который ему протянула девушка, и нахмурился:

— Ты никак не можешь забыть, да? Постоянно продолжаешь возвращаться назад? Зачем ты это делаешь, Рошель? Все закончилось, тяжелые и горькие дни остались в прошлом. Ты выбралась оттуда, так что постарайся забыть.

— Это твой рецепт, Билл? Просто забыть все неприятное, блокировать память, как будто этого никогда и не существовало? Нет, я так не могу. Клейтон-стрит всегда будет частью меня.

Билл сделал глоток прохладного терпкого чая и удовлетворенно вздохнул.

— Ты не одна терпела в детстве лишения, мне тоже досталось. Но тебя это научило бороться и побеждать, ты получила соответствующий настрой, стала смелой, а я — нет. Думаю, именно поэтому мы с тобой такие разные.

Рошель рассмеялась:

— Действительно, мы с тобой никогда не сходились во мнениях, но всегда оставались друзьями. Ты был единственным, кому я могла доверять на Клейтон-стрит.

Сев рядом с Биллом, она взяла его за руку и заглянула в глаза. Она любила этого парня с теплым спокойствием и, когда целовала его, не ощущала всепоглощающей страсти, зная, что он никогда не был и не будет тем мужчиной, с которым она хотела бы провести всю жизнь. Билл был слишком беспечным, готовым принимать окружающий мир таким, какой он есть. А Рошель знала, чего хочет. Всегда знала. И чувствовала в себе силы достигнуть цели. Вырваться с Клейтон-стрит и стать первоклассной медсестрой было ее первым большим достижением. Поначалу она соглашалась на самые неудобные смены, самые долгие дежурства в городском госпитале, но затем добилась сначала хорошего расписания, а потом получила и частных пациентов. И теперь Рошель испытывала великое удовлетворение оттого, что ее считали одной из самых лучших и востребованных сиделок в Беркшир-Гейтс.

Билл осушил свой стакан и протянул его девушке:

— Еще.

— Ты слишком быстро пьешь.

— Да я и ем быстро, — жалобно улыбнулся он. — Знаю. Ты часто меня этим попрекаешь.

— О, дорогой, ты хочешь сказать, что я к тебе придираюсь?

— Почти как жена. — Он вновь засмеялся и потянулся к ней, но Рошель уклонилась, встала и пошла на кухню, чтобы наполнить стаканы.

— Как прошел день? — поинтересовалась она, вернувшись.

Билл сморщил нос. Его широкоскулое лицо, безусловно, никто бы не назвал красивым. Но оно было приятным, а обаятельная улыбка открывала перед ним любые двери, что было немаловажно в. его страховом бизнесе.

— Этот выпью медленно, — произнес он со вздохом. — Сегодня так хотелось сбежать от дел, найти пустынное местечко, где можно искупаться или хотя бы забросить удочку. Держу пари, рыба сегодня будет клевать как сумасшедшая.

Это было так типично для него, что Рошель рассмеялась:

— Билл, ты сам немного сумасшедший, знаешь это? Нет, наверное, ленивый — более правильное слово. В некотором смысле я тебе завидую. Тебя ничто не беспокоит, и ты всегда находишь над чем можно посмеяться.

Он пожал плечами:

— Возможно, я просто тупица? Как, кстати, твоя пациентка? Последние три дня ты о ней ни разу не упомянула, а это обычно означает, что подопечная уже вне опасности, так?

— Да. Миссис Эндрюс уверенно идет на поправку. Завтра я буду свободна.

— Может, и мне побездельничать денек-другой? Давай куда-нибудь съездим. Например, можем отправиться на одно из озер…

— Не можем, Билл, — покачала головой девушка. — Я уже взяла другого пациента.

Молодой человек на мгновение нахмурился. Рошель знала, что ему это не понравится.

— У тебя в последние четыре недели постоянно были пациенты, без выходных! Ты что, пытаешься себя убить? Тебе нужен отдых, малышка. Поверь мне, я не врач, но в таких вещах понимаю.

— Я не могу упустить этот шанс, Билл. Ты слышал о «Белых дубах»?

Он осторожно отставил в сторону свой стакан и кивнул:

— Загородный дом Митчелов, на реке. Да, я знаю «Белые дубы» довольно хорошо — оформлял там страховку.

— Я этого не знала!

Билл пожал плечами:

— О, я иногда общаюсь с сильными мира сего. Так что там насчет «Белых дубов»?

— Старший Митчел болен. Паралич. Меня попросили там подежурить.

Светлые брови Билла изогнулись дугой. Он справился с удивлением и вновь нахмурился:

— Понятно. И естественно, ты согласилась.

— А почему я должна была отказаться? — быстро спросила Рошель.

Молодой человек встал и отнес пустые стаканы на кухню. Рошель слышала, как он споласкивает их под краном. Когда он вернулся, у него в зубах была зажата курительная трубка. Подойдя к окну, он уставился на шумную улицу.

— Полагаю, это означает, что я не смогу тебя часто видеть? «Белые дубы» — совсем другой мир, сама знаешь. Не так далеко от Беркшир-Гейтс, но все же…

— Мне обещали уйму свободного времени, и вообще, если верить всему, что я услышала, так это — самая шикарная работа, которую мне когда-либо предлагали. Думаю, мне понравится.

— Конечно.

Билл явно был зол. Он редко утрачивал душевное равновесие, и Рошель только раз или два видела его таким. До сих пор он не позволял неприятностям выбивать себя из колеи. Рошель не раз испытывала его терпение, но всегда он оставался непоколебимо спокойным. А теперь Билл злился, и это ее удивило.

— Почему я не должна ехать в «Белые дубы»? Доктор Бушнелл дал мне хорошие рекомендации и…

— «Белые дубы» слишком далеки от Клейтон-стрит, Рошель.

— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросила она.

— Мы те, кто мы есть, Рошель, и не имеет значения, что ты о себе думаешь, — ты все равно не той породы.

— Но я собираюсь подняться выше, Билл!

Он глубоко вздохнул и кивнул:

— Да, ты всегда была отважной и целеустремленной. В детстве я готов был целовать синяки, которые ты набивала, пытаясь всем доказать, что мы — такие же люди, как те, кто живет в богатых кварталах, но теперь…

— Хочешь сказать…

— Когда ты разобьешься вдребезги, пытаясь прыгнуть выше головы в этих «Дубах», не жди, что старина Билл примчится, чтобы собирать тебя по кусочкам.

— Билл…

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Затем похлопал по плечу и посмотрел на нее странным взглядом, который Рошель не смогла истолковать, пожелал ей спокойной ночи и, не оборачиваясь, зашагал к выходу.

Когда он ушел, квартира показалась ей очень тихой и пустой. Облокотившись на подоконник, Рошель почувствовала, как горячий воздух качает занавески, и уставилась вниз на пышущую жаром улицу с ее запахами расплавленного гудрона и выхлопных газов.

«Белые дубы» стоят на реке. Воздух там должен быть чистым и сладким, прохладным ночью и приятно теплым днем. Давно уже ее сердце не замирало в таком сладостном ожидании. Жаль только, что Билл разозлился…

Рошель решительно щелкнула выключателем, зажигая свет, и тут же забыла о Билле. Все ее мысли занял Тайсон Митчел Третий.