Когда сбываются мечты

Глава 2

На следующее утро Рошель решила прийти в госпиталь пораньше. Она знала привычки доктора Бушнелла и не сомневалась, что сможет найти его в кафе в половине восьмого.

Он был там один, стоял у окна и потягивал кофе, уставившись на оживленную улицу.

— Доброе утро, — сказала девушка.

— О, привет, сестра. Присоединитесь ко мне?

Рошель засмеялась:

— Я надеялась, что вы это предложите.

Доктор Бушнелл был старейшим из практикующих в госпитале докторов. Некоторые говорили, что ему под семьдесят, другие утверждали, что уже лет восемьдесят, но сам он хранил свой возраст в строжайшем секрете.

— Сегодня ты на удивление напориста и даже чуть-чуть нахальна, — заметил он с усмешкой. — Что привело тебя сюда так рано?

— Вы.

Он поднес чашку с кофе к губам и на секунду задумался над ее ответом.

— Полагаю, молодой Митчел вышел на контакт?

— Вы читаете мои мысли.

— Ты нанялась на работу?

— Да. На испытательный срок. Я сделала ошибку?

Доктор Бушнелл покачал головой:

— Я бы так не сказал. Ты хорошая сиделка. Временами немного дерзкая, но это как раз то, что нужно старику Митчелу. Просто относись к нему деликатно в первые дни, и все будет хорошо.

Рошель высыпала в чашку черный кофе из пакетика и положила сахар. Энергично размешав, она попробовала напиток на вкус и затем отставила в сторону.

— Что вы рассказали обо мне Митчелу-младшему?

Доктор Бушнелл усмехнулся и полез в карман за старой, прокуренной трубкой. Он медлил с ответом.

— Я сказал ему правду. Тайсон — человек осторожный, особенно когда дело касается его отца.

— Они так близки?

Доктор выпустил изо рта клуб дыма.

— Не слишком, — наконец произнес он. — Но Тайсон неглуп. Разве не стала бы ты относиться с уважением к своему отцу, если бы он имел несколько миллионов долларов?

Рошель нахмурилась:

— Вы хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Я никогда не любил сплетничать о своих пациентах и их семьях. Забудь о моих словах.

— Почему вы выбрали меня, доктор Бушнелл?

— Выбрал? — переспросил он с усмешкой. — Ты не хуже меня знаешь, что являешься одной из самых высококвалифицированных медсестер в Беркшир-Гейтс.

— Но у меня почему-то есть подозрение, что здесь кроется нечто большее…

Трубка потухла. Врач вернул ее к жизни, ловко чиркнув спичкой, и к потолку медленно поплыл очередной клуб дыма.

— Все эти годы я наблюдал за тобой, девочка. Ты забыла, что я знаю этот город гораздо лучше, чем кто-либо другой, — слишком давно здесь живу. Мне отлично известно, что собой представляла Клейтон-стрит, когда ты была ребенком. Там, правда, с тех пор лучше не стало, но я считаю, что для тебя самой настало время перемен.

Рошель, обычно сдержанная на публике, импульсивно схватила старика за руку:

— Спасибо! Вы такой славный! Вы знаете это?

— Ты полюбишь «Белые дубы» и станешь веселой, как и подобает столь юной леди. Отнесись правильно к Митчелам, и они будут к тебе относиться как надо. В последнее время ты выглядишь довольно усталой. Немного деревенского воздуха пойдет тебе на пользу.

— Знаете, это забавно… Вчера вечером один человек сказал мне, что я не подхожу для этого места.

— Каждый принадлежит к своему классу, — с улыбкой заметил доктор Бушнелл.

— Ну вот, теперь и вы бросили в меня снежком… За свою любезность вы хотите какого-то одолжения?

Доктор засмеялся и допил кофе. Бросив взгляд на часы, он кивнул:

— Хочу. Устрой мне побольше приглашений на обед в «Белые дубы», хорошо? У них лучший повар в округе, а я никогда не отказываюсь от приличной еды.

Рошель рассмеялась:

— Сделаю, что смогу, доктор Бушнелл.

— Завтра я с тобой там увижусь — люблю инструктировать новых сиделок на месте. Надеюсь, что ты выдержишь до конца — мне уже надоело дрессировать медсестер для этого старого брюзги, моего пациента.

Его тон совсем не соответствовал словам, и Рошель спросила:

— Вы хорошо знаете мистера Митчела?

— О, достаточно хорошо. — Доктор Бушнелл улыбнулся. — Мы старые друзья. Вместе прошли долгий путь. И это — вторая причина, почему я выбрал тебя. Я хочу для него самого лучшего. Ну, девочка моя, увидимся еще. Я пошел.

Он удалился, оставив за собой хвостик дыма от своей трубки. Несколько минут Рошель тихо сидела, обдумывая услышанное, затем, взглянув на часы, поняла, что уже пора и ей приступить к своим обязанностям. Это ее последний день с миссис Эндрюс и последний день в городском госпитале. Если, конечно, дела пойдут нормально в «Белых дубах». Но она решила, что все будет хорошо!

Работа шла, как обычно, по заведенному порядку, и, когда день закончился, Рошель с неподдельной теплотой попрощалась с миссис Эндрюс — любая сиделка всегда привязывается к своим пациентам. В чеке, выписанном миссис Эндрюс, значилась более чем щедрая сумма, и к нему еще прилагался красиво завернутый подарок.

— Вы были такой замечательной сиделкой, мисс Роджерс, — сказала миссис Эндрюс. — Не могу даже выразить, что для меня это значило…

— Я рада, что дела у вас теперь идут так хорошо. На следующей неделе вы будете дома.

— У вас уже есть новый пациент?

— Да.

— Ну, желаю вам удачи.

— Мне, вероятно, она очень понадобится, — прошептала Рошель.

Весь день она думала о Билле Лансее. Каждый раз, когда у них что-то не ладилось, девушка чувствовала себя неловко. Ей не хотелось в этом признаваться, но она всегда полагалась на Билла. Он был единственным во всем мире человеком, которому можно было довериться без вопросов. Теперь между ними встали неясная обида, какая-то недосказанность, и это, как камень в туфле, причиняло Рошель острую боль.

В здании наконец включили кондиционер, и в квартире стало прохладно. Собрав вещи, девушка сложила все в две небольшие сумки, сверху пристроила свою униформу и нервно взглянула на часы. Тайсон Митчел обещал приехать в восемь. Возможно, она слишком уж надеется на эту новую работу? Но как часто в жизни женщины появляются мужчины, подобные Тайсону Митчелу?

Когда в прихожей прозвучал звонок в начале восьмого, Рошель ожидала увидеть за дверью Билла, но это оказался Тайсон.

— Знаю, что я рано, но, надеюсь, вы не будете возражать? — спокойно произнес он.

— Нет, все нормально. Я готова.

— Это что-то новенькое! — засмеялся он. — Впервые вижу женщину, которая готова не только вовремя, но даже заранее!

— Как себя чувствует ваш отец, мистер Митчел? — деловито спросила Рошель.

— Называйте меня Тайсон, пожалуйста. Или Тай. Так меня обычно зовут знакомые. И на «ты», если не возражаете.

Девушка кивнула, и он продолжил:

— А что касается папы, тебе лучше встретиться с ним и прийти к собственному мнению. Доктор Бушнелл говорил с тобой о нем?

— Он обещал полностью проинструктировать меня завтра. Я поняла, что он навещает твоего отца на дому.

— Да. Он регулярно приходит два раза в неделю, а когда нужно, мы сами его вызываем. Это все? — Тайсон указал на сумки, и Рошель опять кивнула. — Поехали? Сумерки — прекрасное время в «Белых дубах». Хочу, чтобы ты на них посмотрела. — Он бросил на девушку испытующий взгляд.

Она продолжала твердить себе, что Тайсон Митчел Третий для нее всего лишь незнакомец и что любые его слова значат не больше, чем кажется. Но воображение уже слишком далеко увлекло ее вперед.

— Я хочу, чтобы тебе там понравилось, — многозначительно добавил Тайсон. — Ты превосходная сиделка, и я почему-то уверен, что вы с отцом поладите. Для него я сделаю все, что в моих силах.

— Понимаю. Кстати, меня все зовут Рошель.

Он широко улыбнулся, и на щеках опять появились ямочки.

— Отлично!

Подхватив сумки, он подождал, пока Рошель закроет дверь, и они спустились на лифте в вестибюль. Его автомобиль был ярко-синим, длинным и с низкой посадкой.

— Куда ты все это положишь? — со смехом спросила она. — Может, мне лучше поехать на своей машине?

— В эту малышку влезет гораздо больше, чем ты думаешь.

Тайсон закинул сумки в миниатюрный багажник, с ревом запустил мотор, и, описав круг, они влились в поток машин.

От жары мостовая кипела, и в воздухе стоял запах горячего гудрона, размягченного лучами палящего дневного солнца. На одно жуткое мгновение Рошель вновь очутилась на Клейтон-стрит, превратившись в худенькую угловатую девочку с длинными черными волосами и голодными печальными глазами, разбрызгивающую восхитительно холодную воду из пожарного крана. Раз в день, когда было особенно жарко, они открывали гидрант, и вокруг него собиралась вся ребятня округи, крича и визжа от радости.

Тай свернул на боковую дорогу и бросил взгляд в сторону девушки.

— Ты чего притихла? Надеюсь, не сожалеешь о том, что приняла мое предложение?

— Нет, я просто кое-что вспомнила, вот и все.

— Что-то грустное? — тихо поинтересовался он.

Рошель отбросила со лба прядь волос.

— Грустное? Возможно. Почему ты спросил?

— У тебя было какое-то несчастное выражение лица.

— Неужели? — засмеялась она.

— Надеюсь, ты взяла с собой купальник?

— Взяла.

— Отлично. В такую погоду бассейн особенно соблазнителен.

— Далеко до «Белых дубов»?

— Около десяти миль. Всего полчаса езды, и все же достаточно далеко от города, чтобы чувствовать себя как в сельской местности.

Они достигли окраины Беркшир-Гейтс, и воздух стал немного прохладнее. Небо на западе уже потемнело, и с его безоблачной голубизны солнце постепенно скатывалось вниз, к горизонту, готовое упасть в красноватое марево.

Тай вывел машину на автостраду.

— Тебя когда-нибудь задерживали за превышение скорости? — поинтересовалась Рошель.

Черные глаза лихого водителя весело вспыхнули.

— Да. Регулярно. По крайней мере раза по три каждое лето.

— И тебя это не беспокоит?

— Нет.

— Я испугалась бы до смерти, останови меня патрульная машина.

— Испугалась бы? Почему?

— Полицейские всегда меня пугали.

Опять Клейтон-стрит. Почему она не может ее забыть, перестать прокручивать в голове все, что там происходило? Она должна стереть прошлое из памяти, иначе Тай почувствует, что ей не место в «Белых дубах». Как же ей хотелось поскорее увидеть роскошный особняк прямо перед собой, въехать в железные ворота, вместо того чтобы просто, как раньше, проскочить мимо. И все же она боялась торопить время.

— Мы почти доехали. Я сказал отцу, что привезу тебя. Он очень хочет с тобой познакомиться.

Машина замедлила ход, просигналила правый поворот, выкатилась на узкую дорогу, бегущую параллельно автостраде, и вскоре повернула налево. Ворота были открыты, и молодые люди проехали дальше по извилистой узкой дорожке.

Дом, розовый в лучах заходящего солнца, величественно возвышался над рекой. Он был довольно большой, с мраморными колоннами и длинными узкими окнами. Вокруг росли дубы-исполины, в два раза превышающие его высоту. Лужайки поражали своей шириной и яркой зеленью. Рошель мельком успела заметить теннисный корт, голубизну бассейна, белые садовые столы и стулья с причудливыми железными завитками. В огромном гараже стояли две машины. Одну из них она вспомнила: как-то раз они с Биллом проезжали мимо, а в «Белые дубы» именно на этой машине прибыла веселая компания. Тогда лужайка была украшена японскими фонариками, и в ночном воздухе громко гремела музыка.

«Вот где, должно быть, действительно здорово», — сказал тогда Билл. «Да-а, — вздохнула она завистливо. — Хотелось бы мне побывать на этой вечеринке».

Рошель в тот момент ясно представила себе мужчин в белых смокингах, женщин в дорогих, тонких, как паутинка, платьях, веселящихся там, брызги шампанского, отличную еду, смех — все это было из другого, неизвестного ей мира.

«Можешь забыть об этом, — фыркнул Билл в своей обычной, лишенной фантазии манере. — «Белые дубы» не для нас».

Но вот теперь она здесь, приехала, правда не на вечеринку, но приехала, наконец! Она уже за воротами, а это лучше, чем просто проезжать мимо и сгорать от несбыточного желания посмотреть на все поближе.

Тай остановил автомобиль и вышел, потом открыл дверцу со стороны своей спутницы и протянул руку.

— Что мне нравится в этой машине, так это то, что она быстрая!

Его прикосновение было теплым. Помогая девушке выбраться из машины, он задержал ее руку на мгновение дольше, чем требовалось.

— Добро пожаловать в «Белые дубы»!

— Спасибо.

Воздух здесь был свежее, прохладнее и чище. Рошель сделала глубокий вдох и, оглядевшись, попыталась впитать в себя все, что видела, быстро и жадно. Она уже полюбила это место.

— Уверен, что отец слышал шум мотора. У него слух, как у ищейки. Но сначала я хотел бы познакомить тебя с твоей коллегой. Мисс Доналд будет рада, что ты приехала. Последнюю неделю ей пришлось быть в постоянной боевой готовности.

До этой минуты Рошель и думать не думала о сиделке, которая здесь уже дежурила, — она была слишком занята мыслями о собственном пребывании в «Белых дубах». Теперь же ей пришлось вспомнить, что ее ждет не восхитительный отдых, а работа.

— Да, я тоже хотела бы с ней познакомиться.

Они остановились в просторном внутреннем дворике — патио, — и Тай опустил сумки Рошель на каменные плиты. Зацокали каблуки, потом за скользящими дверями в лучах заката появилось белое пятно.

Рошель напряглась. Спустившаяся в патио девушка была красива. Молодая. Блондинка. Есть сиделки, которым поразительно идет униформа, и это была одна из них. Впрочем, Мэвис Доналд великолепно смотрелась бы в любом наряде.

— Привет, Тай! — сказала она, лаская молодого человека взглядом.

Рошель молча переводила взгляд с одного на другого.

— Мисс Роджерс, хочу вам представить Мэвис Доналд, — произнес Тай. — Надеюсь, девочки, вы поладите.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Мэвис. — Если вы согласны, мисс Роджерс, я сразу же представлю вас пациенту. Я хотела бы, чтобы вы приступили к выполнению своих обязанностей немедленно.

— Немедленно? — удивленно переспросила Рошель. — Но я на самом деле предполагала приступить к работе только завтра…

— Я дежурила целых две недели подряд, и мне обещали сегодня свободную ночь! — заявила Мэвис.

Тай прочистил горло и вновь подхватил багаж Рошель.

— Сюда, мисс Роджерс.

Рошель взглянула на Мэвис, и та ответила ей холодной, высокомерной улыбкой. Рошель глубоко вздохнула. У девушки появилось подозрение, что в приготовленную для нее огромную бочку меда только что вылили ложку дегтя — первое черное пятно в обретенном раю.