Колдовская страсть

Глава 10

На следующее утро в кухню вошла пылающая негодованием Сандра.

— С ребенком нужно что-то делать! — провозгласила она. — Она только что залила чернилами учебник, по которому мы занимаемся.

— Ради Бога, простите! — извинялась Джулия. — Я немедленно поговорю с ней!

— Можете не беспокоиться! — Губы Сандры скривились. — Я уже сама ее наказала.

Услышав это, миссис Хадсон подняла глаза от стряпни, а Джулия почувствовала беспокойство.

— Понятно, — осторожно сказала она. — А чем именно вы ее наказали?

— Я срезала качели.

— Что-что? — Джулия пришла в ужас.

Она бросилась к окну и выглянула в сад. В сером свете утра обрезанные веревки уныло и мрачно свисали с вишневого дерева.

— Это был единственный способ, — продолжала уверенная в своей правоте Сандра. — Вы предпочли бы, чтобы я ее отшлепала?

Джулия медленно покачала головой:

— Нет, наверное. Но качели… это было ее любимое занятие.

— Именно. Нет смысла лишать ее того, что она не любит.

Миссис Хадсон с осуждением поджала губы, но Джулия постаралась сохранять объективность. Что ни говори, если Эмма действительно нарочно вылила чернила, она заслужила наказание. Даже такое…

— И… где она сейчас? — спросила Джулия, стараясь казаться невозмутимой.

Сандра пожала плечами.

— Мне думается, в своей комнате. Я прекратила занятия на сегодня. — Она оглядела кухню. — Можно мне кофе? Я бы взяла чашку с собой в мою комнату. Мне надо написать несколько писем. Лучше писать письма, чем попусту тратить время на обучение ребенка, который просто-напросто не хочет учиться!

Джулия подавила желание ответить встречными обвинениями и сама приготовила поднос с кофе. Сандра ушла. Миссис Хадсон смотрела на обрезанные качели с дурным предчувствием.

— Гадко она поступила, мэм! — воскликнула она, не в силах сдержать негодование.

Джулия вздохнула.

— Мне кажется, она думала, что это справедливо. Эмма вела себя отвратительно.

Миссис Хадсон фыркнула:

— Скорее, ее просто раздражало, что наша лапушка так их любит. Я надеюсь, что мистер Хиллингдон убедит мистера Роберта, тогда нам всем будет спокойнее!

Джулия смотрела на нее во все глаза. Она в первый раз видела, чтобы миссис Хадсон так горячилась.

— Ну, я бы не слишком на это надеялась, — заметила она. — Вы же достаточно хорошо знаете Роберта, чтобы понять, что никто не может заставить его послушаться!

Она вышла из кухни.

— Пойду посмотрю, что она делает.

Эмма была в своей комнате, она лежала на кровати и с непримиримым видом смотрела в потолок. Она едва взглянула на мать, которая вошла к ней. Джулия потихоньку закрыла за собой дверь, чтобы Сандра Лоусон не узнала, что она заходила к дочке.

— Что происходит? — с чувством спросила она. — Мне сказали, что ты опять плохо себя вела. Эмма засопела:

— Она обрезала качели.

Джулия вздохнула:

— Ты залила чернилами ее учебник.

— Нет, это неправда! — Эмма поднялась на локтях. — Я знала, что она так скажет, но это неправда! Это получилось случайно.

— Ой ли?

— Да. Она толкнула мою руку… ну, чернильница и перевернулась.

— А что делала чернильница у тебя под рукой?

— Мы занимались за столом, а она велела мне встать и обойти вокруг стола и посмотреть, что она делает, я и подошла, а потом… потом…

— Потом чернильница перевернулась.

— Да.

— Понятно. — Джулия вздохнула. — Что ж, у нее были все основания считать, что ты сделала это нарочно, правда? Я хочу сказать, ты ведь не совсем хорошо вела себя в последнее время, верно?

— Да, но это другое дело.

— Как это — другое?

— Ну, это я не из вредности. Я подошла к ней, и она толкнула меня под руку, и чернила пролились на учебник. Она на меня очень разозлилась. Она сказала, что я не ребенок, а непослушное чудовище. Мам, а я правда непослушное чудовище?

— Конечно нет, милая. Мисс Лоусон просто сгоряча так сказала, вот и все.

Тем не менее Джулии начинало это все не нравиться. Вполне возможно, что Эмма несколько преувеличивает, и наверняка Сандра не настолько глупа, чтобы вымещать на ребенке злость за то, что случилось в прошлые выходные. Пусть так, но все же случившееся беспокоило и огорчало Джулию. Она только надеялась, что Фрэнсису удастся убедить Роберта, хотя в сложившихся обстоятельствах не очень верила в это.

Посмотрев на пылавшее негодованием лицо Эммы, Джулия переменила тему разговора:

— Может, съездим завтра в город? Мы можем пойти купить тебе зимние вещи.

Эмма передернула плечами, она сидела, скрестив ноги и подпирая руками подбородок.

— Мам, ты сможешь починить качели? — спросила она.

Джулия ответила:

— Да, наверное.

Эмма подняла на нее глаза.

— Сегодня? — Ее личико просветлело.

— Нет, не сегодня, дорогая.

— А когда?

— Не знаю. Может, через несколько дней. Тебе хочется поехать в город?

Эмма явно думала только об одном:

— Как ты думаешь, дядя Роберт сможет их починить? — Она нахмурилась. — Я думаю, сможет, правда?

Джулия сдерживала свое раздражение. Все-таки это Роберт был во всем виноват.

— Сможет, если вообще приедет, — коротко сказала она. — Сейчас пойди умойся и вымой руки. Скоро обед.

После обеда Сандра ушла, и Джулия вздохнула с облегчением. Атмосфера в доме неуловимо менялась, как только гувернантка освобождала их от своего гнетущего присутствия.

Когда Сандра уехала, Эмма отправилась наверх, к себе в комнату, а Джулия сидела в гостиной, бессознательно ожидая телефонного звонка. Она была уверена, что Фрэнсис позвонит ей и скажет, что ответил Роберт.

День стоял очень холодный, и было так уютно сидеть у камина. Джулия подумала, что она смогла бы спокойно посидеть и отдохнуть, если бы не знала, что к чаю вернется Сандра. Кроме того, были и другие проблемы, которые мучили ее, лишая покоя, и она резко встала и вышла из гостиной, чтобы найти Эмму и побыть с ней.

Комната Эммы оказалась пуста. Нахмурившись, Джулия заглянула в ванную, но там Эммы тоже не было. Ужасная мысль, что девочка могла пойти в комнату Сандры, чтобы обрушить на имущество гувернантки страшную месть за срезанные утром качели, заставила Джулию броситься бегом по коридору, но комната Сандры была так же педантично аккуратна, как и ее хозяйка.

Джулия покачала головой и снова спустилась по лестнице. Значит, Эмма с миссис Хадсон.

Но миссис Хадсон сидела в гостиной, девочку она не видела. Джулия почувствовала тревогу. Где же она?

— Может, она в саду? — резонно предположила миссис Хадсон.

— Ну конечно же. — Джулия с облегчением перевела дух. — Я об этом не подумала, потому что видела, как она пошла к себе наверх.

Миссис Хадсон кивнула:

— Я пойду с вами.

День выдался пасмурный, сад освещался плохо. Хотя было всего половина четвертого, уже начинало темнеть, листья деревьев скрылись в мокрой дымке. Было так холодно, что у Джулии перехватило дыхание, и она поежилась. Стояла тишина. Конечно, Эммы здесь не было, раз ее не было ни слышно, ни видно.

— Эмма! — резко крикнула она. — Эмма, милая! Ты где?

Ответа не было, и Джулия оглянулась на миссис Хадсон, которая только что вышла из дома. Экономка, казалось, была встревожена, она покачала головой:

— Здесь ее тоже нет?

— Нет, я… это… О Боже мой… это она там?

Джулия не стала ждать ответа. Она, как безумная, бросилась бегом по лужайке, туда, где в морозном воздухе покачивались обрывки качелей.

Маленькое тельце лежало под растрепанными обрезками веревок, вокруг головы расплылась лужица крови.

— О Боже, Эмма! Эмма! — Джулия почти рыдала.

Она опустилась на колени, прижимаясь головой к холодному лбу девочки. Она не сознавала присутствия миссис Хадсон, она положила руку на грудь Эммы, пытаясь уловить биение маленького сердца.

Джулия с мукой посмотрела на экономку.

— Она… она умерла?

Миссис Хадсон покачала головой, но ее лицо, как и у Джулии, было белым как мел.

— Нет, деточка, она не умерла, — выдавила она севшим голосом. — Но она потеряла много крови, а здесь так сыро… — Она огляделась. — Бегите домой, вызывайте «скорую помощь»!

Джулия замялась, не решаясь оставить дочку, но поняла, что ей тут делать нечего, и быстро побежала через холл в гостиную. Ее пальцы так сильно дрожали, что она не смогла набрать номер и дважды ошиблась, и тут она услышала, как подъехала машина. Она бросилась к окну.

Это был Роберт, он выходил из своего «астона-мартина», на его смуглом лице нельзя было прочесть никаких чувств. Но в этот момент Джулии было все равно, какие у него чувства. Эмма была в беде, в большой беде, и, возможно, Роберт мог помочь ей.

Она бросилась через холл и распахнула входную дверь. Он стоял уже на пороге. Ему было достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, что случилось что-то ужасное.

Она слегка покачнулась, он схватил ее за плечи и требовательно спросил:

— Что? Ради Бога, Джулия, что случилось?

Заикаясь, Джулия в нескольких фразах ответила ему, он отодвинул ее и через дом поспешил в сад, где лежала девочка. Помрачнев, он на секунду задержался взглядом на срезанных качелях, и ей показалось, он хочет спросить, кто это сделал, но он опустился на корточки у лежащей без сознания девочки и осмотрел рану на ее голове.

— Как, черт возьми, это произошло? — спросил он севшим от волнения голосом.

Ответила миссис Хадсон:

— Судя по ее одежде, сэр, она, кажется, залезла на дерево и упала с ветки, вон оттуда. Она ударилась головой о бордюр дорожки… вот здесь!

Роберт кивнул и резко встал.

— Миссис Хадсон, принесите одеяло, чтобы ее завернуть. Я отвезу ее в больницу.

Миссис Хадсон вопросительно посмотрела на Джулию, та с дрожью кивнула, и экономка заспешила к дому. Джулия снова опустилась на колени рядом с Эммой и двумя руками поглаживала безжизненную ручку девочки. Ее душили слезы, но она не могла расплакаться. У нее пересохло в горле, и от шока она окаменела.

Роберт твердо взял ее за плечи и поставил на ноги.

— Не надо, — сказал он. — Ты не можешь ничем ей помочь, ты только зря убиваешься. Ты поедешь со мной в больницу?

— Конечно. — Ей было трудно говорить.

Она дрожала, и Роберт снял шерстяной пиджак и накинул ей на плечи, с нетерпением оглядываясь в ожидании миссис Хадсон. Джулия старалась сосредоточиться.

— А… ее можно перевозить?

Роберт опустил взгляд на маленькое неподвижное тело.

— Я не думаю, что она что-то сломала, — сказал он. — Ее просто надо унести с холода.

Джулия с трудом сглотнула.

— Ты… ты думаешь, она поправится?

Роберт воскликнул:

— Конечно! Она конечно поправится, — добавил он почти с раздражением, и она поняла, что он тоже весь на нервах.

Миссис Хадсон вернулась с одеялом, и Роберт аккуратно обернул им Эмму, с особой осторожностью приподняв с земли ее голову. Джулия старалась не смотреть на лужицу крови. У нее было страшное предчувствие, что Эмма умрет, а Роберт так и не узнает, что она его дочь.

Поездка в больницу на окраине Фарнборо была каким-то кошмаром. Голова Эммы лежала на коленях у Джулии, и она время от времени меняла ватный тампон на ране. Ее переполняли мысли и предчувствия, и по мрачному лицу Роберта она видела, что он тоже что-то обдумывает.

В больнице их уже ждали. Миссис Хадсон предупредила по телефону, что они едут, и Эмму сразу же по приезде положили на каталку и увезли. Доктор был очень добр. Он провел их в комнату ожидания и просил подождать, пока девочку осмотрят и сделают рентген.

Молоденькая дежурная принесла им поднос с чаем, но Роберт пить не стал, а Джулия выпила свой потому, что ей надо было чем-нибудь занять себя. Хотя Роберт почти ничего не говорил, разве что спросил, не лучше ли ей, и сказал, что сегодня холодно, она была рада, что он рядом. Она начинала осознавать, что ей было бы нестерпимо одиноко, если бы ей пришлось поехать в больницу одной.

Через несколько минут в комнату вошла медсестра, она с тревогой посмотрела на Джулию, которая с трудом поднялась на ноги.

— Миссис Пембертон? Пойдемте со мной. — Медсестра жестом показала ей дорогу.

Джулия бросила взгляд на Роберта, который успокаивающе кивнул. Они вышли из комнаты и прошли по коридору в маленький кабинет, где все еще без сознания на каталке лежала Эмма.

Когда Джулия вошла, к ней подошел доктор.

— Миссис Пембертон, — сказал он, тронув ее за локоть.

— Как она? — Джулия испытующим взглядом посмотрела на Эмму, потом опять на доктора. — Как?

— Ну-ну, миссис Пембертон, успокойтесь. Не случилось ничего непоправимого. Эмма совершенно поправится, но ей нужно переливание крови.

Тут Джулия вскрикнула и зажала рукой рот. Доктор продолжал:

— К сожалению, у Эммы довольно редкая кровь — вторая группа резус отрицательный, у нас здесь нет крови этой группы. Мы пошлем за ней в другую, более крупную больницу…

— У Роберта та же группа! — немедленно воскликнула Джулия и покраснела, так как доктор задумался.

— У Роберта? — переспросил он.

Джулия крепче сжала пальцами ремешок сумочки.

— Да… у мистера Пембертона. Он Эмме… то есть… он брат моего мужа.

— Правда? — Казалось, доктор заинтересовался. — И вы думаете, что он согласится быть донором…

— Ой, я не знаю… то есть… может быть, — неуверенно закончила Джулия.

Джулия наполовину пожалела, что сказала ему об этом, но это же ради Эммы. Жизнь Эммы важнее, чем приличия.

Доктор Миллер кивнул сестре, которая ходила за Джулией.

— Попросите мистера Пембертона прийти сюда, — сказал он, в то время как Джулия подошла к каталке и с жалостью смотрела на восковые щеки Эммы и ее залитые кровью волосы.

«Бедняжка», — с горечью подумала Джулия. Все это из-за качелей. Она не сомневалась, что Эмма решила попробовать починить качели сама.

Следом за сестрой в кабинет вошел Роберт, он сначала взглянул на Эмму, а затем на Джулию. Доктор медленно подошел к нему, на ходу просматривая записи в своем блокноте. Затем он поднял на него взгляд.

— Мистер Пембертон, — сказал он. — Я уже говорил миссис Пембертон, что Эмме нужно переливание крови, но, к сожалению, у нее редкая группа, и поэтому мы не можем провести операцию до тех пор, пока не получим кровь этой группы из другой больницы.

— Понятно. — Роберт помрачнел. — Вы уже послали за кровью?

— Я как раз собирался, мистер Пембертон, но ваша… миссис Пембертон сказала, что у вас та же группа крови, что и у ребенка.

Казалось, Роберт был поражен. Он быстро взглянул на Джулию, затем на девочку. На его озадаченном лице читалось, что он пытается понять, что кроется за этими словами.

— Вы хотите сказать, что я могу дать ей кровь?

— Да, мистер Пембертон, если вы согласны.

— Конечно согласен. — Роберт нетерпеливо расстегивал пиджак и манжеты на рубашке. — Скажите, что я должен делать.

Джулия почувствовала, что теряет сознание. Она неуверенно пошатнулась и схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Доктор Миллер заметил, как она побледнела, и велел сестре отвести ее куда-нибудь, где она смогла бы несколько минут отдохнуть.

— Нет, я хочу остаться здесь, — быстро заговорила Джулия, ощущая комок в горле.

— Здесь вы ничем не можете помочь, — успокаивающе сказала сестра. — Пойдемте. Вы ведь не хотите лежать без сознания, когда Эмма придет в себя, правда?

Джулия бросила еще один умоляющий взгляд в сторону Роберта, но по его лицу не смогла угадать, о чем он думает. Он всегда мастерски умел скрывать свои мысли, к тому же он был полностью занят тем, что слушал доктора Миллера.

Джулия просидела в комнате ожидания целую вечность. Ей казалось, что она ждет уже несколько часов, но, конечно, это было не так долго. Как только в голове у нее прояснилось, она в нетерпении заходила по комнате, Интересно, где Роберт? Сдал ли он уже кровь? Наверное, уже сдал, так где же он? Сделали ли Эмме переливание?

Она открыла дверь и выглянула в коридор, но там, кроме явно занятых другими делами сестер и дежурных, не было никого, кто мог бы сказать ей, как обстоят дела.

Наконец появилась молоденькая сестра, которая пришла за ней.

— Пойдемте, миссис Пембертон, — с улыбкой сказала она. — Ваша дочка пришла в сознание. Вы хотите увидеть ее?

Джулия молча кивнула и снова пошла за сестрой по коридору. Эмма уже лежала в крайней палате, голову ей промыли и забинтовали. От белой повязки на голове она казалась еще бледнее. Тем не менее она выглядела значительно лучше. Джулия упала на колени у ее кровати и прижалась щекой к ее ручке.

— Ой, Эмма! — воскликнула она, и серые глаза Эммы заморгали и открылись, а уголки ее губ поднялись в легкой улыбке.

— Привет, мам, — слабым голосом пробормотала она. — У меня голова болит.

— Знаю, что болит, милая. Ты больно ударилась. Но ты теперь поправишься. Ты в больнице, и тебе здесь все помогали.

Эмма закрыла и снова открыла глаза.

— Знаю, — сказала она. — Мне дядя Роберт сказал.

Джулия быстрым взглядом оглядела палату. Она так старалась убедиться, что Эмме лучше, что не посмотрела, был ли в палате еще кто-нибудь. Теперь она увидела доктора, который стоял у кровати и просматривал свои записи, и рядом с ним дежурную по палате медсестру. Роберта не было.

— Мистер Пембертон пьет чай, — сказала сестра в ответ на вопросительный взгляд Джулии. — Он подумал, что вы захотите побыть с Эммой наедине.

— Понятно. — Джулия посмотрела на дочку. — А кроме головы у тебя что-нибудь болит?

Эмма нахмурилась.

— Еще рука болит, и я коленку разбила.

— Мелкие повреждения, — сказала сестра, подойдя с другой стороны кровати. — Об этом не стоит беспокоиться. Если рана на голове будет заживать нормально, можно будет забрать ее домой через несколько дней.

— Несколько дней! — воскликнула Эмма. — Я не хочу оставаться здесь несколько дней одна!

— Тебе и не придется, милая! — воскликнула Джулия и посмотрела на сестру. — Можно, я останусь? Это разрешается?

Сестра нахмурилась.

— Что ж, сегодня можно, — медленно согласилась она. — Да, думаю, мы можем это устроить. Хочешь, чтобы мама осталась с тобой сегодня, Эмма?

Эмма сжала руку Джулии:

— Ой, да!

— Отлично, я пойду и все устрою.

Сестра ушла, и к кровати подошел доктор Миллер.

— Ну, юная дама, — сказал он. — Я думаю, это отучит тебя лазить по деревьям.

Эмма закусила губу:

— Я с дерева упала?

— Да, милая. — Джулия поднялась и стоя смотрела на нее. — Мы потом об этом поговорим.

— Да, думаю, тебе самое время опять поспать, — добродушно сказал доктор. — И не волнуйся. Когда ты проснешься, мама будет здесь.

Уже в коридоре Джулия спросила:

— Где мистер Пембертон?

— Думаю, он снова в комнате ожидания, — ответил доктор Миллер. — Раз вы остаетесь здесь, может, вы сами ему все объясните?

— Да… Да, хорошо. — Джулия замялась, но она знала, что идти придется.

Она быстро подошла к приемной и, открыв дверь, вошла. Роберт сидел в кресле с высокой спинкой, раздвинув колени и уперевшись в них локтями. Он без интереса просматривал журнал, который нашел на стоявшем рядом столике. Когда она вошла, он вопросительно посмотрел на нее. Она закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и сказала:

— Ей дали успокаивающее, она сейчас уснет.

Роберт отбросил журнал и встал.

— Ясно.

Его вид не располагал к разговорам, и Джулия замялась, но потом сказала:

— Доктор разрешил мне остаться здесь на ночь. Я подумала… я подумала, может, ты поедешь к нам домой и привезешь кое-какие вещи? Миссис Хадсон тебе их соберет.

— Отлично. — Роберт, согласившись, кивнул.

— Ей… ей ведь уже лучше, правда?

— Намного.

— И… и это благодаря тебе не пришлось ждать, пока привезут кровь. Я… я очень благодарна тебе.

— Ну что ты. — Роберт на мгновение опустил взгляд. — Однако я хочу знать одну вещь. Откуда ты знаешь, что у нас с Эммой одна группа крови?

Джулия покраснела:

— Мне сказал Майкл.

— Ясно. — Лицо Роберта было угрюмым.

Затем голосом, в котором звучала мука, он требовательно спросил:

— Бог мой, Джулия, почему у нее группа крови как у меня, а не как у Майкла? Только у одного из нас была эта редкая группа!

Джулия попыталась отмахнуться:

— Откуда… откуда я знаю? Так бывает…

— Бывает? Да неужели? — Роберт схватил ее за плечи и заставил посмотреть на него. — Джулия, я хочу знать правду. Отец Эммы — я?