Колдовская страсть

Глава 6

Через несколько минут после того, как Джулия вошла в квартиру, она услышала женский голос, и у нее екнуло сердце. Очевидно, Люси вернулась, и она, без сомнения, захочет получить от нее объяснения, почему она ушла и не сказала куда.

Одернув жакет, Джулия бросила сумочку на стол в прихожей и открыла дверь в гостиную. Но на кушетке сидела вовсе не ее свекровь. Повернувшись, на нее смотрела незнакомая молодая женщина. Роберт тоже был в гостиной, он с мрачным видом стоял у окна, заложив руки за спину.

Джулия закрыла дверь и прислонилась к ней, ее темные брови сошлись от удивления на переносице. Затем она бросила быстрый вопросительный взгляд на своего шурина, и он медленно прошелся по комнате и подошел к кушетке.

— Добрый день, Джулия, — холодно поздоровался он. — Я очень рад, что наконец ты изволила вернуться. Мисс Лоусон и я ждем тебя уже почти час.

Джулия отошла от двери. Она понимала, что, если злость Роберта можно сравнить с айсбергом, то то, что он успел сказать, еще только его вершина. Она была совершенно уверена, что, будь они одни, он бы яростно требовал от нее объяснить, где она была. А возможно, он уже знал. Может, он видел, как она возвращалась с Фрэнсисом.

Из-за мисс Лоусон, кто бы она ни была, она старалась держать тебя в руках.

— Да? — удивилась она. — Простите, а почему вы меня ждете?

Роберт прекрасно владел собой, но его глаза горели чем-то более злобным, чем просто раздражение от того, что ее нет.

— Мисс Лоусон — гувернантка, которую я нанял для Эммы, — заявил он.

Его глаза почти насильно удерживали ее взгляд, и Джулия почувствовала приступ самого настоящего детского страха.

— Может, ты помнишь, что я уже говорил тебе об этом.

Она медленно отвела глаза и постаралась остановить свое внимание на молодой женщине, которая столь непринужденно сидела на кушетке. Ее нельзя было назвать красивой, но она выглядела привлекательной благодаря умело подобранной одежде и косметике, шапка ее каштановых волос также способствовала этому. Она оценивающе разглядывала Джулию, ее взгляд был прямо-таки высокомерным, и Джулия почувствовала, что ее охватывает сильное раздражение. Затем она решила, что не позволит поведению Роберта повлиять на ее суждение. Она приветливо сказала:

— Мне жаль, что меня не было, когда вы пришли, мисс Лоусон.

Она подошла к молодой женщине и протянула ей руку, которую та вяло пожала.

— Я Джулия Пембертон, мать Эммы.

Мисс Лоусон решила, что пора проявить некоторый энтузиазм, и встала. Она была выше Джулии, что, казалось, ее обрадовало.

— Здравствуйте, миссис Пембертон, — вежливо сказала она. — Я рада с вами познакомиться. Скажите, а где Эмма?

Джулия неохотно подняла глаза на Роберта.

— Разве они еще не вернулись? — удивленно спросила она. — Твоя мать повела Эмму в зоопарк.

Роберт скрестил руки на груди. По сравнению с невысоким и менее мускулистым Фрэнсисом он казался еще выше и сильнее.

— Мисс Лоусон не обязательно знакомиться с Эммой сегодня. Я хотел, чтобы ты познакомилась с мисс Лоусон и выслушала ее соображения по поводу обучения Эммы.

Джулия глубоко вдохнула.

— Я не знала, что мы что-то решили насчет обучения Эммы, — заметила она с напускным безразличием.

Роберт помрачнел.

— Напротив, все уже устроено. Мисс Лоусон поселится с вами в Торп-Халм, вы вместе переедете туда в конце недели. Я не вижу здесь никаких проблем.

Джулия подняла голову. Она не позволит запугать себя в присутствии этой незнакомой молодой женщины.

— Я совсем не уверена, что Эмме нужна гувернантка, — твердо сказала она. — Я уверена, что для начала ей больше чем достаточно деревенской школы. Когда она станет старше…

Глаза Роберта сверкнули.

— Позволь мне судить об этом, Джулия, — строго сказал он.

— Думаю, нам стоит еще поговорить об этом, — примирительно сказала она.

— Здесь не о чем говорить.

— Я не согласна. — Джулия слегка улыбнулась мисс Лоусон. — Я нисколько не сомневаюсь, что мисс Лоусон — прекрасная гувернантка, но я предпочла бы, чтобы Эмма каждый день общалась с детьми.

— Я не намерен вступать с тобой в дискуссию, Джулия. — Роберт опустил руки. — Как я уже сказал, я пригласил мисс Лоусон, чтобы вы с ней познакомились.

Джулия кипела, но ничего не могла поделать, и она обратилась к девушке:

— Вы не хотите выпить чаю, мисс Лоусон?

— Спасибо, — холодно кивнула мисс Лоусон, и Джулия пошла через комнату к двери, что позволило гувернантке снова сесть.

На пути из гостиной в кухню ее догнал Роберт. Он остановил ее, зажав ее запястье, словно в тисках.

— Минуту, — злобно прохрипел он. — Черт возьми, где ты болталась до сих пор? Ты знаешь, что уже почти четыре?

Джулия с негодованием посмотрела на него. Коридор в этом месте был узким, и то, что он держал ее запястье, приближало ее к нему. Со времени своего возвращения с Малайев она еще не была так близко от него. Пальцы, сжимавшие ее запястье, были твердыми и холодными, но злость, читавшуюся в его глазах, нельзя было назвать холодной. Его глаза сверкали.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, Роберт, — отчеканила она.

— Я и не говорил этого. Я спросил, где ты была.

— Я ходила обедать.

— Черт тебя возьми, я это знаю. Я хочу знать — с кем. — Роберт сжал пальцы. — Ты хочешь, чтобы я руку тебе сломал?

— Ты не посмеешь!

— Посмотрим! — Глаза Роберта горели решимостью.

У Джулии перехватило горло.

— Ты… ты грубиян! — Она почти швыряла в него словами. — Если тебе так уж надо знать, то я была с Фрэнсисом!

— С Фрэнсисом? — Роберт покачал головой. — С каким Фрэнсисом?

— С Фрэнсисом Хиллингдоном. Теперь ты отпустишь мою руку?

— С Фрэнсисом Хиллингдоном! — Роберт был явно поражен, но ее запястье не выпустил. — С отцом Памелы?

— С ним самым, — с издевкой подтвердила Джулия. — Отпусти меня.

Роберт оставил ее требование без внимания.

— Какого черта ты ходишь с ним на обеды? Ты его почти не знаешь.

— Ну, теперь уже немного знаю, — съязвила в ответ Джулия, не сдержавшись.

— Сука ты! — Роберт с подергивающимся лицом смотрел на нее сверху вниз. — Как ты оказалась с ним на обеде?

— Он пригласил меня, — с гримаской ответила Джулия. — А тебе-то что? Ничего в этом такого нет. Он позвонил и пригласил меня. Вот и все.

Роберт прищурился.

— Не знал, что Фрэнсис такими вещами занимается.

— Он не занимается. И что ты хочешь сказать… какими вещами? Я же рассказывала тебе. Это все совершенно невинно.

— Не сомневаюсь. — Роберт посмотрел на тонкое запястье в своей руке. — Я могу это сломать, как спичку, — мрачно заметил он. — А может, лучше сломать тебе шею!

Джулия нервно засмеялась, безотчетно волнуясь под взглядом его серых глаз.

— Прекрати, Роберт. Мы… мы теряем время. Мисс… мисс Лоусон подумает, что с ее чаем что-то случилось.

— Плевал я на чай мисс Лоусон! — резко бросил Роберт.

— А я — нет.

Джулия безуспешно старалась высвободить руку. Во время борьбы пара пуговиц у нее на жакете расстегнулась, и, заметив это, она стянула полы рукой.

Роберт смотрел на нее с обидным высокомерием.

— Ты что-нибудь надевала под жакет? — грубо спросил он.

У Джулии заалели щеки.

— Роберт, пожалуйста… — смущенно умоляла она, но он не обращал на это внимания.

Вдруг он притянул ее к себе за пояс на спине так, что ее тело оказалось прижатым к нему по всей длине. Он посмотрел на нее полузакрытыми глазами.

— Ну, — хрипло пробормотал он. — Что ты теперь будешь делать?

Под его взглядом, отнимающим у нее силы, она беспомощно дергалась, но ее движения только еще больше возбуждали его. Его рука крепче сжимала ее за талию, он прижимал ее к себе так крепко, что ей было трудно дышать.

— Роберт, пожалуйста, — снова сказала она, но на этот раз без всякого выражения, ее чувства невольно загорелись от его неприкрытой чувственности. Ее ноздри ощущали его чистый мужской запах, его сердце билось рядом с ее сердцем. Он просунул свободную руку под массу ее тяжелых волос, лаская ее шею и оттягивая назад голову, так что ей пришлось посмотреть в его искаженное мукой лицо.

— Расскажи мне, — мрачно бормотал он, и она ясно поняла, что он больше мучает себя, чем ее, — расскажи мне, Джулия, что ты чувствовала замужем за Майклом? Как ты могла позволить ему трогать тебя? Как ты могла лежать в его объятиях, заниматься с ним любовью и знать, что ты его не любишь?

Джулия старалась повернуть голову в одну или другую сторону, но ее лицо было прижато к его груди, и она едва могла дышать. Отпустив жакет, она уперлась рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, но вместо этого ее пальцы застыли, коснувшись мягкого шелка рубашки. Повинуясь порыву, она скользнула двумя пальцами между пуговиц его рубашки и коснулась покрытой жесткими волосами кожи.

Она услышала, как он прохрипел:

— Боже мой!

Затем он наклонился, и его рот крепко прижался к ее губам, с диким напором раздвигая губы. Он целовал ее грубо, сильно, страстно и все-таки презрительно. Она схватила его за волосы, прижимаясь к нему, так что, вместо того чтобы отпустить ее, он скользнул руками под расстегнутым жакетом по теплой коже. Его поцелуй стал более глубоким и жадным, более настойчивым, и Джулия растаяла и почувствовала себя слабой и беспомощной. Только одному Роберту удавалось полностью подавить ее сопротивление.

Когда он наконец ее отпустил, она немного пошатывалась и не смогла сразу прийти в себя. Роберт был бледен, он яростно тер рот тыльной стороной руки, его лицо было еще более замкнутым, чем раньше.

— Ты эгоистичная сучка, — яростно вырвалось у него. — Ты совсем не изменилась, верно? Тебе все равно, кому делать больно!

Дрожащими пальцами Джулия застегнула жакет, ее мгновенная слабость прошла под влиянием его гнева.

— Я не просила тебя трогать меня, — защищаясь, воскликнула она, сознавая, что то, что она сделала, еще больше уронило ее в его глазах.

Роберт провел рукой по волосам, уже владея своим лицом.

— Нет, — мрачно снизошел он до ответа, — ты меня не просила. Но ты ведь не хочешь сказать, что возражала, или как?

Джулия постаралась выказать равнодушие, которого отнюдь не испытывала.

— Нет, не буду спорить, Роберт, — с чувством ответила она. — Зачем? Ты бы мне все равно не поверил, и, кроме того, ты всегда был отличным любовником, не так ли? Интересно, где ты опыта набираешься?

Роберт сжал челюсти, на щеках у него заходили желваки. Он стоял и смотрел на нее волнующим долгим взглядом, затем, не сказав ни слова, сорвался и исчез в своей комнате. Джулия стояла там, где он ее оставил, чувствуя, что вся дрожит. Затем, решившись, она подошла к двери в кухню и, оглядев ее, сказала на удивление спокойным тоном:

— Хелберд, пожалуйста, приготовьте чай на троих.

Джулии хотелось бы сначала зайти в свою комнату и потом уже вернуться в гостиную, но мисс Лоусон уже довольно долго оставалась одна, и Джулии не хотелось внушить и ей какие-либо подозрения. Она и без того явно чувствовала, что у нее горят щеки, а с губ стерта помада. На мгновение ее охватило безумное желание пойти в комнату Роберта, но она заставила себя быть разумной. Было очевидно, что она все еще привлекала его физически, но это была не любовь. И если бы она и подвигнула его на дальнейшую демонстрацию сексуального опыта, его отношение к ней в остальном не изменилось бы. А она…

Мисс Лоусон сидела на кушетке и курила сигарету. Она нетерпеливо взглянула на Джулию, когда она вошла в комнату.

— О… я… извините, что вам пришлось ждать, но все-таки… — не к месту пробормотала Джулия. — Я… я заказала чай. Пока мы ждем, может, вы немного расскажете о себе?

Молодая женщина разглядывала ее с враждебностью, причину которой Джулия не вполне понимала.

— Значит, если я правильно поняла, я все-таки буду гувернанткой Эммы? — четко спросила она.

Джулия села напротив девушки на такую же кушетку, обитую мягкой кожей.

— Скажем, что пока что все планы остаются в силе, — осторожно сказала она.

Мисс Лоусон подняла брови:

— Но мой наниматель — мистер Пембертон, не так ли?

— В некоторой степени — да, — вздохнула Джулия. — Послушайте, мисс Лоусон, нам с вами предстоит жить вместе. Думаю, нам имеет смысл постараться узнать друг друга, не так ли?

Она постаралась перейти на дружеский тон:

— Итак, как вас зовут по имени? Не могу же я всегда звать вас «мисс Лоусон».

— Вообще-то меня зовут Сандра, — ответила девушка. — Но я хотела бы, чтобы при Эмме меня называли по-прежнему мисс Лоусон. Фамильярность мешает дисциплине, знаете ли.

Джулия постаралась, чтобы улыбка не совсем исчезла с ее лица.

— Не думаю, что можно ожидать особой дисциплинированности от пятилетней девочки, мисс… Сандра. Кроме того, Эмма не такой ребенок.

— Какой она ребенок, миссис Пембертон?

— Она не нуждается в постоянной дисциплине. Эмма довольно замкнутый ребенок, она хорошо владеет собой. Честно говоря, не представляю, чтобы она доставляла слишком много хлопот.

— Вы — мать, миссис Пембертон. Вам не понять проблем, с которыми может столкнуться учитель.

— Мне представляется, что это во многом зависит от учителя, — возразила Джулия, невольно начиная заводиться.

Хелберд разрядил атмосферу тем, что привез чай на сервировочном столике, и на некоторое время они переключились на чашки с чаем и блюда с сандвичами. Джулия наливала чай из чайника, но ничего не ела. Мысль о еде казалась ей отвратительной.

Сандра Лоусон хорошо поела. Она ела от души, и Джулии пришла на ум не слишком благородная мысль, что она растолстеет, если не будет соблюдать меру. Сейчас только высокий рост помогал ей не казаться полной. Она пила третью чашку чая, когда снова появился Роберт.

Джулия сразу заметила, что он переоделся, а по каплям воды в его волосах она поняла, что он еще и принял душ. В свободной одежде он казался ленивым, и Джулии с трудом верилось, что несколько минут назад он потерял над собой контроль и страстно целовал ее. Как ему удавалось так контролировать свои чувства, в то время как она все еще была как комок нервов?

Сандра Лоусон, казалось, была рада его видеть. Она тепло улыбнулась в его сторону, и, хотя лицо Роберта почти никогда не бывало мягким, оно смягчилось при взгляде на нее.

Он посмотрел на Джулию.

— Так как? — коротко спросил он. — Договорились обо всем?

Джулия пожала плечами:

— Разве мое мнение по этому вопросу учитывается?

— Джулия! — В его голосе слышалось бешенство, и Джулия поняла, что он не так безразличен, как кажется.

Джулия поежилась.

— Ох, ну хорошо. Делай все так, как считаешь нужным.

Она опустилась на кушетку.

— Мое присутствие здесь, кажется, вовсе не обязательно.

Роберт посмотрел на нее, казалось, он хотел еще что-то сказать, но передумал. Звук открывающейся двери заставил его раздраженно оглянуться.

В комнату прискакала Эмма, маленькая, темноволосая и восхитительная в своей красной куртке и зеленых рейтузах. Увидев Сандру Лоусон, она резко остановилась и вопросительно посмотрела на мать.

Джулия наклонилась и обняла ее.

— Привет, милая, — сказала она. — Как погуляли?

— Ой, классно, мам! — Эмма пылала энтузиазмом.

Она выбралась из объятий матери и прискакала к Роберту, в возбуждении потянув его за руку двумя своими.

— Мы совсем все видели, дядя Роберт, а бабушка купила мне мороженое, и кока-колу, и много конфет.

— Правда? — Тон Роберта был сух, но напряженность покинула его лицо под влиянием обаяния Эммы. Несомненно, он любил ее, Джулия только не понимала, почему ей от этого так больно.

— А мы еще пони видели, — страстно продолжала Эмма. — Знаешь, что бабушка сказала? Она сказала, что, может, у меня будет пони, когда мы уедем в деревню. Это правда? Купи мне одного, дядя Роберт, пожалуйста!

— Эмма! — Джулия рассердилась.

Люси, входя в комнату и на ходу убирая перчатки в сумочку, раздраженно сказала:

— Не сейчас, Эмма, не сейчас!

Затем она увидела Сандру Лоусон, и ее лицо приняло приветственное выражение.

— Сандра! Сандра, дорогая. Я не знала, что ты зайдешь сегодня к нам, тогда я обязательно осталась бы дома.

— Мисс Лоусон сама не предполагала быть здесь, пока я сегодня утром не позвонил ей, — пояснил Роберт, помогая Эмме снять куртку.

Он посмотрел вниз на девочку.

— Мисс Лоусон будет твоей гувернанткой. Ты знаешь, что такое гувернантка?

Эмма нахмурилась:

— Это как айа?

Роберт покачал головой:

— Нет, айа — это вроде няни. А гувернантка — это как учитель.

Личико Эммы выражало любопытство.

— В школе? — спросила она.

— Нет, не в школе.

Роберт опустился перед ней на корточки, оказавшись с ней на одном уровне.

— Мисс Лоусон будет жить с тобой и мамой в Торп-Халм.

Эмма посмотрела на мать, чтобы убедиться, что он говорит правду, и у Джулии заболело за нее сердце.

— Но… но мама сказала, что я смогу пойти в настоящую школу, когда мы вернемся в Англию! — запротестовала она.

— Что ж, мама ошиблась, — коротко ответил Роберт, снова поднимаясь на ноги.

— Но почему?

От Эммы было не так просто отделаться. Она снова потянула Роберта за пояс:

— Дядя Роберт, иди опять сюда. — Она показала рядом с собой на пол, и Роберт добродушно принял прежнее положение.

— Ну что?

Эмма положила руки ему на плечи, ради интереса засовывая пальцы ему в уши.

— А почему я не могу еще и в школу ходить?

Роберт вздохнул, а Люси прищелкнула языком, подняв крышку чайника и исследуя его содержимое.

— Перестань задавать вопросы, Эмма. Дядя Роберт знает, как лучше.

Роберт обнял Эмму за пояс и выпрямился уже с ней на руках. Ее ручки обнимали его за шею, как бы в знак некоего обладания. Глядя на них, Джулия думала, не ищет ли Эмма в Роберте того, чего ей недоставало в Майкле? Или это нечто большее? Конечно, Роберт относился к ней с огромным терпением, и это находило отклик у девочки.

— Поставь ее, Роберт. Она уже не маленькая! — раздраженно воскликнула Люси, но Роберт не обратил на нее внимания, он разговаривал с Эммой, заставляя ее хихикать и прятать личико ему в шею.

Джулия больше не могла на них смотреть. Это было слишком больно.

— Извините, но… — начала она, но Люси спросила:

— Вы с Сандрой начали знакомиться?

Джулия вздохнула.

— Немного, — призналась она.

— Сандра — давняя подруга Памелы, — небрежно продолжала Люси. — Они вместе ходили в школу. Но Сандра решила не выходить замуж, а сделать карьеру гувернантки.

Люси мягко улыбнулась.

— Уверена, что ты будешь очень довольна ею.

— Уверена, что так. — Джулия сжала кулаки.

Она могла бы понять по отношению этой молодой женщины, что здесь кроется нечто большее, чем простая антипатия. Без сомнения, она в ее доме будет выполнять роль сторожевого пса, тюремщика! Джулии хотелось закричать. За кого они ее принимают? Что такого, по их мнению, она способна натворить?

Переведя дыхание, она посмотрела в сторону Эммы, которая все еще была на руках у Роберта.

— Пойдем, дорогая, — сказала она. — Тебе нужно принять душ перед чаем.

Эмма прижалась к Роберту так, как прижимаются дети, когда им предлагают что-то, что им не нравится, и для Джулии это оказалось последней каплей. Взяв свои перчатки и сумочку, она вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь прежде, чем под влиянием чувств она выставит себя еще большей дурой.

Неизвестно, говорил ли Роберт своей матери, с кем обедала Джулия, но Люси никак при ней об этом не упоминала. Джулия решила, что, наверное, не говорил. В противном случае Люси не преминула бы воспользоваться этим. Джулию это порадовало, но затем она поняла, что, несомненно, Роберт промолчал потому, что не хотел ссорить свою мать и отца Памелы.

Тем же вечером Джулия ужинала со свекровью. Роберт повез Сандру Лоусон домой, а затем, очевидно, поехал напрямую в Орпингтон к Памеле. Эмма спала. Джулия несколько беспокоилась за нее. За чаем она почти ничего не ела и жаловалась на головную боль. Джулия думала, что она переутомилась за день, но она не могла сказать об этом Люси.

Они сидели в гостиной и смотрели телевизор, когда услышали, что Эмма начала кашлять, затем икать, а потом громко расплакалась. Джулия вскочила с кресла, распахнула двери и поспешила в комнату Эммы, ее свекровь — следом за ней. Когда она открыла дверь в комнату девочки, перед ней предстало зрелище, которое заставило ее остановиться, и у нее вырвался беспомощный возглас. Эмму тошнило, ее сильно вырвало на кровать. Сама девочка была бледна, она плакала, пальцами зажимая трясущиеся губы в ужасе от того, что наделала.

— Ой, Эмма! — Джулия сочувственно покачала головой, а Люси была в ужасе.

— Противная девчонка! — воскликнула она, наморщив от отвращения нос. — Ох, какая же ты противная девочка! Почему ты не пошла в ванную?

Эмма разрыдалась, а Джулия в ярости повернулась к свекрови.

— Это все, что вы можете сказать? — гневно спросила она. — Вы что, не видите, что она и так расстроилась и испугалась? Вы же знаете, как дети пугаются, когда их тошнит.

Люси схватилась рукой за горло.

— Дело не в этом! Если она чувствовала, что ее стошнит, она должна была пойти в ванную. Посмотри на ковер! А покрывала! Все испорчено!

— Не говорите глупости! — бросила Джулия. — Все можно вычистить. Кроме того, это ваша вина. Вы ее целый день пичкали мороженым, газировкой и конфетами!

— Я не знала, что так получится! — возразила Люси, смотревшая на девочку с чувством, похожим на неприязнь. — Если бы у нее воспитали какое-то умение владеть собой…

— Что здесь происходит?

Резкий мужской голос подействовал на обеих женщин как ушат холодной воды, а Джулия напряженно обернулась, готовая, если нужно, спорить и с Робертом. Но Роберт просто обошел ее и сам заглянул в комнату Эммы.

— Ой, Эмма! — воскликнул он, покачав головой и направляясь к ней. — Господи, что же тут случилось? Кого-то стошнило на твою кроватку.

Его голос звучал мягко, он осмотрел комнату и остановился глазами на игрушечном медвежонке, с которым Эмма часто играла.

— Кто же это наделал? Мишка? Или вон та вредная кукла, которая на стуле сидит?

Эмма выбралась из постели и направилась к нему, не заботясь о том, что она вся мокрая и от нее пахнет. Она прижалась к его ногам и крепко обхватила их.

— Это… это мишка, — тяжело дыша, сказала она. — Он… он сегодня конфетами объелся.

— Правда? — Роберт пригладил ее растрепанные черные волосы, а Джулия, почувствовав слабость, оперлась о дверной косяк.

— Роберт, Бога ради, перестань утешать ребенка! — воскликнула его мать. — Ты что, не видишь — она пачкает тебе брюки!

Роберт обернулся, продолжая гладить Эмму по голове, утешая. Не обратив внимания на реплику матери, он сказал:

— Пойди скажи Хелберду, что он мне нужен. Пусть принесет тазы с горячей водой, дезинфицирующий порошок и чистую одежду.

Люси замялась, но увидела, что Роберт помрачнел, вышла, пробормотав про себя что-то не слишком благожелательное. Джулия опиралась на дверной косяк, все еще дрожа после перепалки с Люси.

Роберт отвел ручки Эммы от своих ног, посмотрел вниз на нее, на его губах появилась озорная улыбка.

— Пойдем отмываться.

Эмма взглядом позвала мать с собой, и Джулия последовала за ними в освещенную матовыми лампами ванную. Роберт наполнил теплой водой ванну, щедро насыпав туда ароматических солей, и воздух наполнился душистым паром. Затем он снял с Эммы пижаму и опустил девочку в мыльную пену.

Эмма была восхитительна с мокрыми волосами, связанными на макушке эластичной лентой, которую обнаружил у себя в кармане Роберт, и щеками, которые уже не были того воскового оттенка. От взгляда на них у Джулии заныло где-то внутри. Роберт опустился на колени у края ванны. Он уронил свой пиджак из овечьей шерсти и, казалось, не обращал внимания на то, что его синие джинсы теперь промокли, как и остальная одежда.

Хелберд подошел к двери ванной. Он подмигнул Эмме и спросил:

— Я могу начинать уборку, сэр?

Роберт поднял на него глаза и усмехнулся. Джулия впервые видела такое беззаботное выражение на его лице, и оно волновало и привлекало ее.

— Пожалуйста, Хелберд, — ответил он. — Я помогу вам, когда закончу здесь.

Джулия посмотрела на свою длинную черную юбку и белую блузку и, заворачивая рукава, сказала:

— Я помогу вам, Хелберд.

— Нет. — Роберт поднялся с колен. — Я сам.

Он посмотрел на Эмму.

— Мама поможет тебе выйти из ванны и вытрет, — сказал он. — Я зайду к тебе, когда ты ляжешь, хорошо?

— Она может лечь спать со мной, — сказала Джулия, но Роберт опять покачал головой.

— Она может лечь у меня, — сказал он, вытирая руки пушистым оранжевым полотенцем. — На одну ночь, пока комната не высохнет и не проветрится. Я могу лечь на кушетке в гостиной.

Хелберд ушел, чтобы начать уборку, а Джулия беспомощно развела руками.

— Не надо, Роберт. В этом нет необходимости.

Глаза Роберта потемнели.

— А что ты предлагаешь? Мне лечь с тобой? Не надо так давить на меня, Джулия, а то я так и сделаю, но никому из нас от этого лучше не будет, правда?