Колдовство любви

58

У перепуганной Лали пересохло в горле, от ужаса перехватило дыхание, когда рыцарям сменили мечи.

— Разве поединок не закончен? — девушка смотрела на кузину, не веря происходящему.

— Похоже, все только начинается, — испуганная Доминика в отчаянии кусала губы. — Хотя острое оружие запрещено на турнирах…

Девушки с тоскливой надеждой взглянули на епископа. Но оказалось, что священника вовсе не смутило решение противников биться насмерть. Епископ со странным для служителя церкви восторгом впился глазами в двух бойцов, уголки его губ изогнула легкая улыбка.

— Мама?.. — Доминика с удивлением уставилась на даму, сидевшую рядом с епископом. — Я не ожидала увидеть тебя здесь!

— Его преосвященство уговорил меня посетить Бельфлер. И впрямь глупо было пропустить столь занимательное зрелище.

Синьора дель Уциано окинула взглядом лицо Лали, скептически скривилась и, не соизволив даже поздороваться, вновь уставилась на поле, где началось сражение. Доротею, похоже, еще более чем епископа, интересовало происходящее. На лице женщины змеилась странная улыбка, глаза сверкали.

Лали оглянулась на остальных зрителей и поняла, что лишь ее и Доминику испугало сражение, а все остальные с восторгом подбадривали Антонио и Бельфлера. Правда, лицо Монны заметно побледнело. Похоже, ее весьма волнует исход поединка. Вот только кому из двух мужчин она отдает предпочтение?

Дальнейшие события казались Лали неясной, размытой картиной. От напряжения и страха девушка едва могла дышать. Крупные, горячие слезы застилали глаза, катились по ресницам, щекам, увлажняя ворот платья. Вцепившись в поручни кресла трясущимися руками, девушка заставила себя наблюдать за сражением, вздрагивая при каждом новом ударе от ужаса. А вокруг неистовствовали трибуны, зрители жаждали крови.

Хотя Антонио считался умелым бойцом, Людовико оказался достойным противником благодаря своему опыту и мастерству. И все же именно у Бельфлера, у первого, на рукаве показалась алая кровь. Осыпая противника яростными проклятиями, Людовико сцепил зубы и ринулся вперед.

Молодой соперник немедленно нанес новый сокрушительный удар, едва не задев грудь графа, но при этом забыл о собственной защите. Воспользовавшись удобным случаем, Бельфлер тут же ударил мечом по бедру противника.

Кровь отхлынула от лица Антонио, но он устоял, справившись с болью, и, не останавливаясь, продолжил наносить удары, умело владея мечом, и через несколько мгновений выбил из рук противника щит.

Лишившись защиты, граф не остановил боя. Вместо этого он решительно бросился вперед и нанес новый удар по руке Антонио. Кровь обоих противников увлажнила землю.

— Довольно! — оттолкнув Доминику, застывшую в испуге, Лали метнулась к епископу. — Вы должны остановить это! — потребовала она, не обращая внимания на окружающих. — Как можно смотреть на убийство?!

— Нельзя запретить мужчинам решать спор в честном поединке, — совершенно спокойно произнес епископ. — Сядь на место, девочка. Ты мешаешь мне смотреть.

— Смотреть?! — ужаснулась Лали. — И это говорит служитель Бога?

Монна, вскочив с места, ухватила падчерицу за пояс и оттащила в сторону.

— Ты с ума сошла! — горячо зашептала она, не переставая бросать тревожные взгляды на сражающихся. — Если не уймешься, я прикажу увести тебя отсюда.

— Ты хуже всех! Они сражаются из-за тебя, а ты этим наслаждаешься!

— Опомнись! — во взгляде мачехи застыло страдание. — Я здесь ни при чем!

— Разумеется, — Лали высвободилась из ее цепких рук и отступила назад. — Они сражаются из-за одной особы, которая изменила данному слову и вышла за другого.

— Я вышла замуж по любви! Я не виновата, что Антонио не захотел понять меня!

— Даже если так, то почему бы вам, синьора, не остановить этих сумасшедших?

— Это невозможно! — Монна обреченно рухнула на скамью и полными слез глазами впилась взглядом в поединщиков.

Но Лали не могла себя сдерживать и, забыв обо всем, бросилась туда, где в любой момент один из дорогих ей людей мог упасть, чтобы уже никогда не встать. Крики Доминики и Монны утонули в гвалте возбужденных голосов.