Комедия ошибок

Глава 8

— Скукотища!

Девочки в переднем ряду захихикали. Это тут же выбило Меган из колеи и заставило забыть продолжение речи.

А ведь она всегда свято верила в то, что с детьми нужно общаться так же, как с взрослыми! Однако теперь она осознала всю ошибочность этой теории. Во взрослой аудитории никто не шептал бы: «скукотища!», никто не дергал бы соседку за косички, не дрался и не передавал бы друг другу бесконечные записки.

Меган собралась с духом и храбро продолжала:

— Динамичная энергия, присущая живописи эпохи Ренессанса во многом связана с желанием художников найти собственный стиль…

В сотый раз она спросила себя, какого черта вообще ввязалась в эту затею. Рэйчел упросила ее выдержать еще один день, пообещав объяснить все в мельчайших подробностях. Между тем Меган прекрасно знала, что именно заставило ее согласиться: она слишком боялась рассказать Рэйчел о Сэме, и вот теперь должна была расплачиваться за собственную трусость.

По большому счету она понимала, что дети совершенно правы. Речь, которую сочинила Рэйчел, и впрямь была нудной. Поняв, что ее все равно никто не слушает, Меган решила немного сократить последнюю часть рассказа.

— Я раздам каждому из вас копию этой лекции, чтобы те, кому это интересно, мог ли бы самостоятельно все прочитать. У кого-нибудь есть вопросы? — поинтересовалась она и ободряюще кивнула.

Ответом ей была гробовая тишина. Одни смотрели на нее, другие уставились в пол, третьи переглядывались между собой, но никто не сказал ни слова.

— Знаю, — нашлась вдруг Меган, вспомнив недавний разговор с Сэмом. — Я расскажу вам о своем любимом занятии. Когда я хожу на выставки, то обычно присматриваю там картину или статую, которую мне хотелось бы украсть.

Учителя скептически переглянулись, а какая-то девочка в первом ряду подняла руку:

— Воровать нехорошо.

— Вот именно! — поддакнул ее сосед. — Если у вас что-то украдут, вы очень расстроитесь.

— И вас посадят в тюрьму, — крикнул другой.

— Конечно, красть — это неправильно, — поспешила признать Меган, — я рада, что вы все такие послушные. — Она кивнула мальчику, который поднял руку.

— А как вы узнаете, что картина неправильная?

— Неправильная? — растерянно переспросила Меган.

— Он имеет в виду подделку, — пояснила одна из учительниц.

— Хороший вопрос, — ответила Меган. — Существует множество способов понять, настоящая картина или поддельная. Эксперты годами учатся это определять.

— Как?

— Ну… — Меган почувствовала, как на лбу у нее выступил холодный пот, однако, к счастью для нее, в разговор вмешался другой мальчик:

— Например, на поддельной картине одежда у человека другого цвета, чем на настоящей, или другая прическа.

Остальные дети тут же принялись тянуть руки:

— Да, или у собаки пять ног, а не четыре.

— Или люди не туда смотрят.

Теперь все кричали наперебой, пытаясь придумать, чем же еще фальшивка может отличаться от оригинала. Между тем Меган заметила, что неподалеку стоит Сэм и внимательно наблюдает за происходящим.

— А мой папа говорит, что все современное искусство — это полная чушь! — раздался детский голос в переднем ряду.

Все захихикали. Меган улыбнулась:

— Должна с ним согласиться. Что-то действительно может показаться ужасной ерундой, и понятно, что людям это не очень нравится. Но если тебе не нравится картина, это еще не значит, что она не понравится кому-то другому. У всех разный вкус, и это здорово! Как бы то ни было, все произведения искусства создаются для того, чтобы на них смотрели зрители. Сейчас ваши учителя разделят вас на группы и проведут по залам, чтобы вы смогли посмотреть на всю эту ужасную ерунду. То есть, я имею в виду произведения искусства, — прибавила она, заслышав смешки. — Попробуйте зарисовать кое-что из того, что вы там увидите.

Она проводила учителей с детьми в первый зал, а сама вернулась назад, чтобы поговорить с Сэмом.

— Ты слышал мою речь? — серьезно спросила она.

Он улыбнулся:

— Это была самая лучшая лекция в моей жизни. Собаки с пятью ногами? Люди, которые не туда смотрят?

— Видишь ли, все это — верные способы узнать подделку, пусть и не очень известные.

— Ах да, конечно, — подтвердил он. — Это первое, на что смотрят эксперты. Кстати, ты знаешь, мне пришло в голову еще одно слово.

— Что? — не сразу поняла Меган.

— Ну, я имею в виду тот список из десяти слов. Тебе интересно?

— Конечно. И что же это за слово?

— Йиппи! — крикнул он, так что окружающие удивленно обернулись в их сторону.

Меган испуганно вздрогнула: никогда раньше она не слышала, чтобы в музее кто-нибудь так кричал.

— А это еще что такое? — строго осведомилась она.

— Я сам придумал это слово. Это мой клич восторга. Без него мне не обойтись. Вдруг я выиграю в лотерею или побью мировой рекорд? Ну, знаешь, это что-то вроде «ура».

Однако у Меган были свои соображения:

— А если ты ударишь себя по пальцу молотком? Что ты будешь кричать тогда?

Сэм немного смутился:

— Ты права. Такое слово мне тоже пригодится. Но мне как-то неловко его называть.

— Ладно, значит, ты выбираешь «извините», «помогите», «йиппи» и какое-то ругательство. Неплохо.

— Спасибо. Теперь твоя очередь назвать два слова.

Меган вспомнила слово из своего списка:

— Мороженое. Просто я его очень люблю.

— Так, что просто не можешь без него жить?

— Не могу, — призналась она. — А мое следующее слово — это «Меган».

— Меган? — удивленно переспросил он.

Она прикусила язычок, но было уже поздно. Пришлось выкручиваться:

— Я хотела сказать «Рэйчел», то есть мое собственное имя. — Ее лицо залилось краской. — Ну и «Меган» тоже.

«И еще «идиотка», — прибавила она про себя.

Сэм задумался:

— А это мысль. Ты же не хочешь, чтобы все называли тебя просто «Эй, ты». Пожалуй, в качестве пятого слова я тоже назову свое имя.

— Вот видишь, поэтому я и не хотела раскрывать тебе свой список раньше времени. Он влияет на тебя, и ты начинаешь выбирать те же самые слова. Все. Больше я тебе ничего не скажу.

— Как хочешь, — улыбнулся он. — Кстати, ты выглядишь очень усталой.

— Большое спасибо, — недовольно сказала она.

— Я просто намекаю, что мы могли бы пообедать вместе.

Меган вздохнула:

— Да, я устала, но это не повод, чтобы увиливать от работы.

— А ты и не увиливаешь, — возразил ей Сэм. — Тебе просто нужно немного зарядить батарейки. Предлагаю пообедать в парке.

Через пять минут Меган действительно почувствовала, как у нее понемногу прибавляется энергии. Она откусила еще кусочек от своего сандвича.

— Признаю, это была неплохая идея, — сказала она.

— Знаю, — улыбнулся Сэм. — Я подумал, что немного свежего воздуха тебе не повредит. Я не хочу, чтобы у тебя случился нервный приступ от перенапряжения.

— Не беспокойся, нервные приступы мне не грозят, — рассмеялась она.

Какое-то время они ели в молчании и рассматривали проходящих мимо людей.

— Кераунофобия, — неожиданно произнес Сэм.

— Что?

— Кераунофобия, — повторил он. — Это мое шестое слово.

Она наморщила нос:

— А это еще что такое?

— Это — паническая боязнь грома и молнии.

Меган изумленно приподняла брови:

— Неужели ты боишься грома и молнии?

— Нет. Наоборот, я очень люблю грозу. Просто в этом слове много гласных.

— А при чем здесь это?

— Видишь ли, из этого слова можно составить кучу других.

— Э нет, так не пойдет! Это жульничество.

— Ну почему же? Это называется не жульничество, а креативное мышление. Я хочу оставить это слово, — он с вызовом посмотрел на нее. — Неужели ты дисквалифицируешь меня за нарушение правил?

— Ну ладно, — сдалась она. — Пусть будет «кераунофобия». Надеюсь, в чужой стране это слово тебе действительно пригодится. Что касается меня, то я предпочитаю самые заурядные, но разумные слова.

Он покачал головой с наигранным разочарованием:

— Ну, знаешь… Тогда тебе лучше вообще никуда не ездить и остаться в Глазго.

Меган с удовольствием рассказала бы ему, что уже давно без особых проблем путешествует по всему миру, но ограничилась лишь таинственной улыбкой.

— Ты давно живешь здесь? — поинтересовался он.

Она на секунду задумалась над ответом, который бы звучал правдоподобно:

— Всю жизнь. Мы с сестрой здесь выросли. Сейчас родители переехали в пригород, а дом на севере города оставили нам.

— Вы с Меган живете вместе?

— Нет, у нее квартира в центре. А ты?

— В смысле, где я живу?

Она кивнула.

— Мне как-то неловко признаться в этом, но вот уже два года я живу в отелях, — сказал Сэм. — Моя работа требует частой перемены мест, поэтому не вижу смысла покупать дом. По той же самой причине у меня не ладятся отношения с женщинами. Иногда я думаю, что с удовольствием осел бы где-нибудь и купил небольшой домик, но, по большому счету, мне нравится мой теперешний образ жизни. Наверное, это не прибавит мне шансов у женщин.

— Ах, Сэм… — сказала Меган, — как бы я хотела…

— Что?

Она махнула рукой:

— Да нет, ничего. Найдется немало женщин, которых привлекает именно такая жизнь.

Он отвел глаза в сторону и заметил:

— Я был бы рад услышать, что это привлекательно именно для тебя. — Он снова взглянул на нее. — Чему ты улыбаешься?

Меган внезапно почувствовала себя на седьмом небе от счастья и совершенно перестала следить за тем, что говорит:

— Уму непостижимо! Твой образ жизни, твой характер… Ты просто идеально подходишь для меня… — Она вдруг осеклась и поспешно прибавила: — То есть для Меган.

У Сэма вытянулось лицо.

— Что-то я не понимаю, — медленно проговорил он. — Ты что, хочешь свести меня с твоей сестрой?

— Да нет же, я вовсе не это имела в виду! Разве я это сказала? Ничего подобного! Просто я хотела намекнуть, что у вас очень много общего.

— Но ты сказала, что я идеально подхожу для нее!

— Правда? Ну, может быть, в каком-то смысле, да. Она тоже очень много путешествует.

— Ах, вот как? А характер у нее такой же, как у тебя?

— Нет, конечно! — после короткого молчания возразила Меган.

— Жаль, — сказал Сэм. — С другой стороны, внешне она ничем не отличается от тебя, так что разницы я не замечу, так ведь?

— Я не хотела тебя обидеть, — тихо произнесла она.

Он смутился:

— Я не обиделся. Просто каждый раз, когда мне начинает казаться, что мы стали немного ближе друг другу, ты пытаешься вновь оттолкнуть меня. Если я тебе не интересен, так и скажи, я попытаюсь привыкнуть к этой мысли. Но я не понимаю, как ты можешь всерьез полагать, будто мне можно предложить в замену кого-то другого! По-твоему, я не замечу разницы?

Он хотел встать, но Меган положила руку ему на плечо:

— Нет, подожди, прошу тебя! У меня это случайно вырвалось, поверь мне! Я ничего такого не имела в виду.

Он внимательно посмотрел ей в лицо и перестал хмуриться:

— Правда?

Она с готовностью кивнула. Сэм улыбнулся:

— А в детстве вам с ней не приходило в голову поменяться ролями, чтобы сбить с толку окружающих?

— По-моему, ничего хорошего из такого представления не вышло бы!

— Пойдем, нам с тобой пора возвращаться, — сказал Сэм, задумчиво посмотрев на Меган.

— Рыбий жир? — послушай, а ты уверена, что это хорошая идея?

— Я знаю, что у него ужасный запах, но та маска из травы не помогла.

Меган представила себе, как ее сестра втирает в лицо рыбий жир, и брезгливо поморщилась:

— Даже не знаю, что сказать, — призналась она. — Если ты и отчистишь лицо, тебя будет так вонять, что ты все равно не сможешь показаться на людях.

— Спасибо за поддержку. Не беспокойся, я уйду в сад, чтобы не оскорблять твою чувствительную натуру. Что на тебя нашло? Мне казалось, ты должна радоваться, что нашелся еще один рецепт, который может мне помочь. Или тебе так понравилось у меня на работе, что ты не хочешь оттуда уходить?

Меган тихонько застонала:

— Ты ошибаешься! Я хочу домой! Я снова хочу стать собой! Кроме того, может быть, ты забыла, но у меня есть собственная работа, которую мне нужно закончить.

— Конечно, я не могу насильно тебя удерживать. В твоей воле все бросить и уйти, когда захочешь.

Меган вздохнула:

— Лучше не подавай мне такие заманчивые идеи!

Возникла тягостная пауза.

— У тебя сегодня тяжелый день? — прервала молчание Рэйчел.

— Да нет, совсем наоборот. Все прошло довольно хорошо, я была на высоте.

— Я не сомневалась, что так все и будет!

Меган улыбнулась:

— Не льсти мне. Я и так не собираюсь сдаваться, ведь я обещала тебе выдержать этот день. Но смогу ли я дотянуть до конца недели, не знаю. Давай обсудим это позже.

— Договорились, — сказала Рэйчел. — Огромное тебе спасибо, Меган. Я действительно перед тобой в огромном долгу. Обещаю, как только снова выйду на работу, заставлю Сэма Харрисона пригласить тебя в шикарный ресторан. Слушай, а каково тебе каждый день с ним видеться? Должно быть, нелегко держать игру гормонов под контролем?

— Да ничего, кое-как справляюсь, — осторожно ответила Меган. — Просто стараюсь его избегать.

— Ну ладно. Если из-за него у тебя возникнут проблемы, звони.

— Договорились, — пообещала Меган. — Ой, погоди, не вешай трубку, там кто-то идет.

В дверь постучали, и в кабинет заглянула Ребекка. Меган жестом пригласила ее зайти и отняла трубку от уха, стараясь держать ее так, чтобы Рэйчел слышала весь разговор.

Ребекка протянула Меган лист бумаги с каким-то списком:

— Мистер Форсайт рассказал мистеру Петерсону о работах венецианских студентов, и мистер Петерсон просит нас принести их мистеру Харрисону, чтобы тот мог на них посмотреть. Возможно, он отберет кое-что для выставки.

После того, как Ребекка ушла, Меган просмотрела список, состоявший из номеров и фамилий.

— Черт побери! — жалобно воскликнула она. — Теперь еще и это!

— Как ты думаешь, за что мне платят? — осведомилась Рэйчел. — Я прекрасно слышала, что она сказала. Эти картины находятся в запасниках, в подвале. Возьми ручку, сейчас я помогу тебе нарисовать план.

Благодаря указаниям Рэйчел второй визит Меган в подвал галереи прошел без особых проблем. Теперь она была внимательнее и следила за тем, чтобы не заблудиться. Найдя нужные картины, она и сама удивилась тому, что они в точности соответствуют описанию сестры. Меган стерла с них пыль и обратилась за помощью к двум рабочим, оказавшимся поблизости. Они погрузили картины на тележку и двинулись к выходу. Меган пропустила их вперед, чтобы еще раз незаметно сравнить номера в списке Ребекки с номерами полок. Удостоверившись, что все совпадает, она зашагала обратно к лифту. Теперь нужно было лишь доставить картины наверх.

Она вошла в лифт, куда рабочие уже занесли последнее полотно. Тяжелые рамы были покрыты пылью, и Меган несколько раз чихнула, пересчитывая картины. Почему-то их оказалось на одну больше.

— Вот эти четыре — ваши, пояснил один из рабочих. — А это — полотно Корреджо. Сэм только что звонил и просил захватить картину наверх.

— Понятно, — сказала Меган.

Рабочий вышел из лифта и направился к своим товарищам, которые таскали какие-то ящики неподалеку.

«Ладно уж, мне не трудно взять еще одну картину», — подумала Меган и собралась нажать на кнопку, как вдруг ее окликнули:

— Рэйчел!

Вздрогнув от неожиданности, она выглянула наружу. К лифту спешным шагом направлялся Джон Форсайт.

— Еле успел! — с трудом переводя дыхание, произнес он.

Затем он оглянулся назад и сделал кому-то знак поторопиться. Меган услышала, как по цементному полу с дребезжанием катится грузовая тележка.

— Пожалуйста, захватите наверх еще кое-что, — попросил Форсайт. — Пока Корреджо находится в чистке, можно заменить его вот на это, — с этими словами он отступил в сторону и пропустил вперед рабочего, который внес в лифт еще одну картину и поставил ее у стены.

— Корреджо нужно почистить?

Форсайт кивнул:

— Именно. А пока что можно повесить на его место вот эту работу.

Как бы то ни было, Меган пора было ехать наверх, пока ее не хватились. Она хотела было нажать кнопку второго этажа, но передумала и решила вначале заехать на третий, в реставрационные мастерские, чтобы отдать в чистку Корреджо, ведь эта картина была наиболее ценной.

По пути наверх она лихорадочно вспоминала все, что ей было известно о мастерских. Впрочем, все эти сведения сводились к тому, что руководителем реставрационного отделения была женщина по имени Мэгги.

Лифт мягко остановился, и двери открылись. Меган выглянула в коридор. Мастерская находилась прямо напротив лифта. Все помещение было заставлено мольбертами и кронштейнами, а в воздухе чувствовался резкий запах красок и растворителей. Какое-то время Меган, словно зачарованная, наблюдала за одетыми в белое людьми, которые сосредоточенно работали, склонившись над полотнами великих мастеров.

На Меган обратила внимание молодая женщина с каштановыми волосами, зачесанными назад.

— Я привезла для Мэгги Корреджо, — сказала Меган. — К сожалению, я не могу выйти из лифта, потому что везу еще и другие картины…

— Пожалуйста, подождите, я сейчас помогу вам, мисс Дин, — сказала она, зашла в лифт и вынесла картину в коридор.

— Мэгги! — позвала она. — Нам привезли Корреджо!

Миниатюрная женщина с седеющими волосами, которая сидела за одним из мольбертов, подняла голову от работы. Она сняла очки и приветливо улыбнулась Меган:

— Рэйчел, моя дорогая, к сожалению, сегодня мне уже не успеть: слишком много работы. Ничего, если я позабочусь об этом завтра?

— Конечно, ничего страшного, — ответила Меган и нажала кнопку второго этажа.

— Просто мистер Харрисон хотел, чтобы я быстро почистила некоторые из работ, а то они совсем запылились, — прибавила Мэгги. — Он так мил!

Меган успела махнуть ей рукой, прежде чем двери лифта закрылись.

«Ах, кому ты это рассказываешь? — тихонько вздохнула она и задумчиво покачала головой. — А ну сосредоточься на работе! — строго напомнила она себе. — Твоя дурацкая рассеянность, того и гляди, все испортит!»

На втором этаже стоял невообразимый шум. Туда-сюда сновали грузчики и рабочие с тележками и деревянными ящиками. Меган нерешительно выглянула наружу. Заметив поблизости Сэма, она сделала ему знак:

— Венецианские работы, — старательно артикулируя губами, проговорила она.

Он все понял, кивнул ей и попросил одного из рабочих забрать картины.

Меган удивилась, насколько спокойно и невозмутимо вел себя Сэм посреди этого хаоса. Знаком он показал ей, что дальше сам обо всем позаботится, и снова отвернулся.

— Это те самые картины из подвала? — спросил рабочий и ловко вытащил их из лифта.

— Это четыре венецианские работы, — пояснила Меган, которая была вынуждена повысить голос почти до крика, — а вот это — временная замена…

— Корреджо, — закончил за нее рабочий. — Они нам уже все рассказали. Спасибо.

Он подозвал на помощь кого-то из своих товарищей, а Меган вошла обратно в лифт и вздохнула с облегчением, когда двери за ней закрылись.