Комплекс крови (СИ)

Глава двадцать третья. Грег

16 июля 2009 года, ранний вечер

Треверберг

Офицер-инструктор по стрельбе, высокий мужчина с копной седых волос, которому давно перевалило за сорок, взял мишень и поднес ее к глазам.

— Ни одного попадания меньше «девятки», — констатировал он. — Напомни-ка, где ты служил до этого? Ах да. Вагнер говорил. ФБР.

— Да, сэр, — подтвердил Грег.

Жестяной шкафчик для хранения фетровых наушников и прозрачных пластиковых очков в помещении полицейского тира давно не открывали, и он уже пару минут возился с замком.

— А где именно?

— Отдел по борьбе с наркотиками, сэр.

— Брайан, — поправил офицер. — Если еще раз скажешь мне «сэр», я больше никогда не поставлю подпись на твоем разрешении на ношение оружия.

— Конечно, Брайан.

Ключ наконец удалось повернуть, и Грег, сняв маленький замок с петель, открыл шкафчик. Внутри обнаружился мелкий канцелярский хлам: кнопки, скрепки, листы для заметок и тюбик с высохшим клеем.

— Так-то лучше. — Инструктор присел у стола, достал печать и подписал нужный бланк. — Готово, мистер Грегори Дж. Хант, бывший специальный агент ФБР. Чем именно ты занимался в отделе по борьбе с наркотиками? Держу пари, работал под прикрытием?

— Я был аналитиком.

Брайан достал пухлую папку с древним скоросшивателем и положил бланк в прозрачный полиэтиленовый конверт.

— И что, все аналитики в ФБР стреляют так, будто по ночам переодеваются в костюм Супермена и летят спасать мир?

— Я стреляю с детства. Меня учил отец. Он любил охотиться и часто брал меня с собой.

— Редко видишь охотников, которые стреляют из боевой стойки. Но дело твое, парень. Что бы там ни было у тебя в прошлом, желаю удачи на службе. Хотя шеф твой, конечно, еще тот псих.

— Да, личность своеобразная, — кивнул Грег.

Офицер хохотнул, просматривая страницы журнала в плотной кожаной обложке.

— Своеобразная — это ты хорошо придумал.

Один из телефонов на столе противно задребезжал, и Брайан ответил на звонок.

— Инструктор Кросс слушает. Да, доктор Карлин. Минутку. — Он прикрыл микрофон рукой. — Это тебя, ковбой.

Грег взял у офицера трубку.

— Здравствуйте, доктор Карлин, — поприветствовал он руководителя отдела психологической экспертизы.

— И вам не хворать, мистер Хант, — с чрезмерной, как могло показаться, энергичностью отозвался Марк. — Надеюсь, не отвлек?

— Все в порядке. Я только что продлил разрешение на ношение оружия и свободен до завтра.

— У меня есть информация, которая может пригодиться в расследовании детектива Нур. Буду рад, если вы уделите мне четверть часа. В качестве компенсации приготовлю вам травяной чай.

***

Стол Марка Карлина, который Грег запомнил девственно чистым, если не считать пары-тройки необходимых для работы предметов, был завален папками разных размеров и цветов. Руководитель отдела психологической экспертизы раскладывал по прозрачным чашкам смесь сухих трав и цветов.

— Познакомились с Брайаном? — обратился он к посетителю.

— Да. Он очень ответственно относится к своей работе. Дал мне наушники, но заметил, что ткань порвалась в нескольких местах. Спустился на склад для того, чтобы их заменить.

Марк залил смесь кипятком из электрического чайника.

— Брайан молодец. С тех пор, как он сменил на должности прошлого офицера-инструктора, там все тикает как часы. Иногда мне кажется, что у него внутри таковые тоже имеются. Он бывший военный, а у них все строго по режиму. Приходит в ярость, если кто-то приходит в тир с уже просроченным разрешением.

— Постараюсь его не злить, — пообещал Грег.

— Сделайте одолжение. Где ваша начальница?

— Детективу Нур нездоровится. Завтра она вернется.

Доктор Карлин опустился в свое кресло.

— Боннар, конечно же, рвет и мечет, — поцокал языком он.

— Это точно, — вздохнул мистер Хант. — Время идет, а мы не подобрались к этому маньяку ни на миллиметр. Убивать он перестал, но… кто знает, вдруг он ждет полнолуния. Или новолуния. Или чего там еще ждут маньяки.

Марк принялся раскладывать папки по стопкам. В некоторые обложки он вглядывался особенно внимательно.

— Прошу прощения за беспорядок, мистер… я могу называть вас по имени?

— Разумеется, доктор Карлин.

— Славно. — Грег отметил, что ответного предложения не последовало, но решил не заострять на этом внимание. — После нашей беседы я долго размышлял об этом маньяке из Ночного квартала. Не мог отделаться от мысли, что его почерк мне кого-то напоминает. Вся эта история с масками… И понял, кого, хотя это было непросто. Где же эта папка? Еще десять минут назад я ее… ах да.

Мистер Хант взял тонкую папку из темно-зеленого картона и прочитал надпись на обложке, сделанную черным фломастером: «Художник». «Марк Карлин, факультет психологии и криминологии, второй курс, университет имени Уильяма Тревера», — значилось ниже.

— Это черновик одной из моих научных работ, — пояснил хозяин кабинета. — По толщине папки можно понять, что я ее не закончил, потому что сведений об этом джентльмене было крайне мало. В полиции его называли Татуировщиком, но я решил, что «Художник» будет ближе к истине. Вы поймете, когда взглянете на материалы.

Грег перевернул несколько страниц, заботливо переложенных воздушной матовой калькой. Большая часть текста была отпечатана на машинке, кое-где встречались листы, покрытые мелким аккуратным почерком. Далее следовали картонные вставки с прикрепленными к ним снимками. Фотограф запечатлел части тел, украшенные татуировками, и альбомные листы с рисунками, в точности их повторяющими.

— Ух ты, — вырвалось у гостя. — Это его работа?

— Татуировки? — уточнил доктор Карлин. — Нет. А вот рисунки — да. Я просто ошалел, когда увидел их впервые. Мой научный руководитель отговаривал меня как мог, но я решил написать об этом парне работу и стоял на своем до конца. Что же, иногда нужно слушать тех, кто старше и умнее. А история у Художника и вправду любопытная. Вам интересно, Грегори?

Что-то в снимках частей тела подсказывало мистеру Ханту, что фотограф любовался их татуировками посмертно, и знать детали он не жаждал, но особого выбора не было.

— С удовольствием послушаю, доктор Карлин.

Марк встал, отодвинув кресло, и направился к кофейному уголку.

— Прямо так, с удовольствием? Любите маньяков?

— Не очень, — признался Грег.

— Это не должно вас смущать. Вы еще молоды и верите во вселенскую справедливость. Если такие люди и попадают в отдел психологической экспертизы, то быстро отсюда уходят. Вам сложно видеть в мертвых телах что-то, помимо, собственно, мертвых тел. А мы видим… как бы это сказать? Захватывающий роман, который во что бы то ни стало нужно прочесть. Прошу вас, Грегори. Подруга привезла мне этот чай из Китая. По ее словам, ничего вкуснее она в жизни не пробовала, и я с ней согласился.

Мистер Хант принял из рук Марка прозрачную чашку. Кружка с надписью «Лучшему отцу» стояла на прежнем месте, несмотря на завал из папок. Грег предположил, что ее вообще редко трогали — помимо тех случаев, когда требовалось вытереть пыль. На пальце доктора Карлина поблескивало обручальное кольцо, но в кабинете не было ни следа фотографий жены или детей.

— Вы очень проницательны.

— Это моя работа. — Марк вернулся в кресло. — Художник похищал девушек с татуировками, рисовал эти татуировки, а потом убивал жертв, перерезая им горло. В точности так, как делает наш друг из Ночного квартала. Он оставлял убитых дам в той позе, в которой они делали последний вдох, и снова брал альбом, но изображал их уже без татуировок. С девственно чистой кожей.

Грег сделал глоток чая. Напиток пах медом и имел тонкий цветочный вкус.

— Очень необычно, доктор Карлин. Это я про чай, — быстро уточнил он.

— Не сомневался, что вы оцените, мой друг.

— Судя по тому, что вы не закончили работу, Художника не поймали.

— И да, и нет.

Мистер Хант вопросительно поднял брови, и Марк продолжил:

— Однажды вечером дежурный получил анонимный звонок. Молодая женщина гуляла с собакой и заметила, что в одном из особняков в старой половине города дверь распахнута настежь, а в окнах нет света. Патрульные, явившиеся на вызов, обнаружили в доме труп мужчины с перерезанным горлом. Позже криминалисты нашли в подвале рисунки, часть которых вы видели на фотографиях. В документах мужчина значился как Роберт Смит. Возможно, у него было несколько паспортов на разные имена. Особняк он получил в наследство от отца, работал в старом отделении библиотеки. Немногочисленные знакомые в один голос говорили, что мистер Смит был отличным парнем — добрым, скромным, отзывчивым, знал о книгах все, что только можно.

— По-моему, типично для маньяка, — вставил Грег.

— Весьма типично для многих из них, — согласился доктор Карлин. — Но это еще не конец истории. Полиция начала выяснять, есть ли у мистера Смита родственники. Сирота, ни братьев, ни сестер, холост. Но старушка-соседка упомянула о мальчике, которого иногда видела возле особняка. По ее словам, подросток, вряд ли больше восемнадцати. В доме не нашли ни намека на присутствие второго жильца, но старушка упрямилась: она была убеждена, что юноша жил в особняке мистера Смита. Она даже описала его: высокий, худой, темноволосый, смуглокожий, грустные карие глаза. Однажды соседка подошла к нему для того, чтобы угостить кусочком домашнего пирога — ей казалось, что он постоянно недоедает — но юноша не стал с ней разговаривать. В итоге полиция решила, что все это выдумки старой дамы, выжившей из ума.

Мистер Хант поднес чашку к губам, но так и не сделал очередной глоток.

— Вполне вероятно, что это правда, — сказал он.

Марк медленно покачал головой.

— Это произошло в 1985 году, Грегори. Лет через пять особняк выставили на продажу, и состоятельная пара пришла для того, чтобы все осмотреть. Глава семейства был большим знатоком вин, и его интересовало наличие помещений для погребов. В сопровождении агента по торговле недвижимостью он спустился на подземный этаж. Особняки старого типа — это замки в миниатюре. Кое-где можно отыскать разветвленную систему подземелий. В одной из тамошних комнат обнаружили миниатюрную спальню. Кровать и письменный стол, вот и все изыски. Даже ковра на полу не было.

Грег прикрыл глаза.

— Не уверен, что хочу слушать дальше.

— Сведя все данные задачи воедино, — продолжил доктор Карлин, проигнорировав слова собеседника, — полиция пришла к выводу, что юноша, о котором упоминала старушка, все же жил в особняке. В той самой подземной комнате. Более того — по описанию, которое она нам дала, он мог приходиться Роберту Смиту сыном.

— Вы хотите сказать, что люди из Ночного квартала … это его работа?

Марк наконец отпил из своей чашки и блаженно улыбнулся.

— Это чудесно, — прокомментировал он. — Отвечая на ваш вопрос, Грегори — нет, я так не думаю. Но что-то в этой истории не дает мне покоя.

— Тому юноше сейчас… около сорока, — быстро подсчитал Грег. — Если бы я провел детство в подвале, я бы сделал все возможное для того, чтобы убежать подальше. Почему он остался?

— Ответ заключен в вопросе, Грегори. Вы провели здесь детство. Вы не знаете другой жизни. Но повторюсь: я не думаю, что речь идет о сыне мистера Смита. На татуировки вы, конечно же, внимания не обращали?

— Насколько я знаю, нет. Но я спрошу об этом у детектива Нур. И передам ей детали нашего разговора. Большое спасибо за чай.

— Спасибо вам за то, что разделили его со мной. Надеюсь завтра увидеть детектива Нур в добром здравии.