Конец ток-шоу

Глава 18

Все хорошо, что хорошо кончается. Откинувшись на подушки, я полулежала на диване в положении больной - сотрясение мозга я все-таки получила, хоть и несильное - и не могла не наслаждаться ситуацией.

Я гордилась собой: шутка ли, благодаря мне раскрыли целую сеть распространителей наркотиков! Это стоило пары царапин и шишек. Конечно, выглядела я не слишком стильно - синяк на скуле проступал сквозь грим, а волосы вымыть было невозможно из-за раны на виске. Но я соорудила на голове тюрбан из цветастой косынки, а так как к тому же на мне было вышитое египетское платье-балахон, то я стала похожа на «побитую мужем цыганку», как заметил Марк.

- Это твое сокровенное желание, по Фрейду, - побить меня? - спросила я, пытаясь наложить на щеки еще один слой пудры перед приходом гостей.

- Может, мне бы этого и хотелось, но тогда я тоже ходил бы с синяками, - вздохнул он. - Так что мне остается только посадить тебя под домашний арест.

Но тут пропел дверной звонок, и этот разговор заглох сам собой.

Теперь наша гостиная была заполнена людьми, и собрались они здесь ради меня или благодаря мне. Рядом со мной на диване возлежала Глаша в позе маленького сфинкса, она меня охраняла, то есть никого не подпускала близко, кроме Марка, который на положении хозяина все-таки имел право сесть рядом, хоть и на самый краешек, Сергею Крутикову она повиляла хвостиком - родственник все-таки, Майка, который тоже оказался у пас в доме - привез мне от Тамары очередной сценарий, - моя верная собачка встретила приветливо, но когда тот наклонился, чтобы поднять упавшие на пол листы и подать их мне, то она вдруг решила, что он подошел ко мне непозволительно близко, набросилась на него с лаем и умудрилась-таки его цапнуть; бедный парень просто оторопел.

- Я к тебе со всей душой, косточку принес, а ты… - ошарашенно произнес он, отскочив и поднося укушенный палец ко рту.

Марк хмуро молчал, но я видела, что его губы кривятся в улыбке, которую он не смог скрыть. Надо же - он был доволен! Почему-то Марк невзлюбил нашего нового осветителя и в разговорах наедине безжалостно издевался над моим юным поклонником. Вот и сейчас, когда Майк робко отступил в дальний угол, он вслух произнес:

- Правильно, Глаша, молодец! Вот как надо охранять Агнессу!

Майк принял эти слова на свой счет и начал оправдываться:

- Я бы обязательно поехал вместе с Агнессой в больницу, если бы только знал про ее планы! Тогда с нею ничего бы не случилось… Но ведь она мне сказала, что у нее много работы и она целый день проведет дома!

Я удивилась - никто, кроме сотрудников «Ксанта» и оперов, не был осведомлен о моих позавчерашних приключениях; Тамаре я сказала, что я просто поскользнулась и неудачно упала. Откуда же Майк узнал про больницу? Но не успела я, не обращая внимания на свирепое выражение морды лица мужа, задать ему этот вопрос, как в дверь позвонили: пришел новый посетитель.

Смущенно потоптавшись у двери, в комнату вошел капитан Филонов с тремя слегка помятыми сиреневыми гиацинтами в руках. Был ли это просто визит вежливости, или он пришел за какой-то новой информацией, было неясно, но у Глаши сложилось свое мнение по этому поводу, и она на пего зарычала, когда тот посмел ко мне приблизиться.

Марк не реагировал - наверняка он уже предвкушал, как завопит бравый капитан, укушенный нашей плюшевой игрушкой; он считал Филонова фанфароном - именно так он и назвал его, когда мы накануне наконец остались вдвоем. Больше всего его разозлило, что капитан втянул меня в эту авантюру с наркологической больницей - «заговор идиотов» - вот его точные слова. Я тогда промолчала: мне было удобно переложить часть вины на мента, хотя идея была целиком моя.

Однако Филонов обманул ожидания Марка - у него оказалась отменная реакция, как и положено сотруднику МУРа. Он вовремя отскочил и, переминаясь с ноги на ногу, остался стоять, теребя в руках букетик. Я сжалилась над ним и, главное, над ни в чем не повинными цветочками и капризным тоном, войдя в роль болящей, обратилась к мужу:

- Марк, поставь, пожалуйста, гиацинты в воду… Нет, не в эту вазу, она слишком длинная - в ту, хрустальную…

Теперь все были в сборе; совершенно естественно, что разговор зашел о последних событиях и о дальнейшем их развитии. Рассказывал в основном Филонов. Разумеется, злодеев-санитаров по моему описанию тут же вычислили и задержали; квадратный Петро, по фамилии Левчук, оказался в штате того самого пятого отделения, а длинный, Виталий Караваев, работал в морге. Они ничего не знали о моей судьбе, и когда им объявили, что они обвиняются в покушении на убийство - якобы я нахожусь между жизнью и смертью и близка к последней, - оба струхнули и тут же раскололись.

- Они действительно хотели меня убить! - воскликнула я; несколько раз в жизни я была на волосок от смерти, но последние переживания оставили особенно неприятный след.

Филонов оставил без внимания мою реплику, но в разговор вмешался Сергей.

- Ничего подобного, - возразил он мне. - Они только хотели тебя как следует припугнуть, и когда ты упала, ударилась о раму и потеряла сознание, перетрусили и растерялись. Они - всего лишь мелкие торговцы наркотой, а не убийцы.

Меня это возмутило:

- Может, для тебя они мелкие торговцы, но не тебя, Сережа, они отвезли в морг, и не ты был свидетелем их разговора насчет «замочить»!

Тут на мою защиту неожиданно встал капитан Филонов:

- Я понимаю Агнессу - ее жизнь действительно была в опасности, и даже такие шибздики, как эти санитары, способны на убийство - от отчаяния. Но они этого не хотели… А в морг, где работал Караваев, они ее повезли, потому что смертельно боялись старшую сестру пятого отделения Лидию Сергеевну, которая в любой момент могла заглянуть в кладовку. Она подозревала, что Левчук проносит в отделение наркотики, и санитары даже подумали, что это она вас к ним заслала. Бдительная, надо сказать, дама - та самая особа, которая чуть было вас не вычислила.

- А, это та, что в халатике в оборочку?… Хорошо, предположим, санитары - безвредные агнцы и мухи не обидят. - При этих словах я выразительным жестом поднесла руку к правому виску.

- Однако так называемый Маргулис? Он тоже не хотел моей смерти? Мне лично показалось, что он - весьма кровожадная персона. Правда, его я только слышала, но не видела… Кстати, кто он такой? Главный врач?

- Ну почему же обязательно главный? - удивился капитан.

- А как же: и тогда главврач Маргулис телевизор запретил…

- А… Нет, это не по Высоцкому!

- Значит, тогда это доктор Феоктистов? - загорелась я.

Наверное, в голосе моем прозвучала такая искренняя надежда, что мужчины засмеялись - все, кроме Майка, который пристроился в дальнем углу за пианино и притворился предметом неодушевленным, дабы его не выгнали.

- Нет, дорогая сестричка, - все еще смеясь, отвечал мне Сергей, - должен тебя разочаровать. Маргулисом они прозвали фельдшера из приемного отделения, который был у них главным. Он проносил на территорию больницы героин, а несколько человек из младшего персонала - не только те типы, с которыми ты так неудачно свела знакомство, но и другие весьма малосимпатичные личности - распространяли его по отделениям.

- К сожалению, Агнесса, я должен разочаровать вас еще больше, - вступил в разговор Филонов, стараясь не встречаться со мной взглядом. - Мы задержали Маргулиса и произвели обыск у него дома. Кое-что нашли. Но порошок, который у него обнаружен, совсем другой не тот, из-за которого погибли Никифорова и Зубов. Нам уже удалось выяснить, что этот героин прямиком поступал к Маргулису от некоего африканского наркокурьера.

Санитар Левчук утверждает, что не снабжал этим зельем ни Зубова, ни Серого, Кстати, Серого - Сергея Олифарина - объявили в федеральный розыск, но, полагаю, искать его можно долго…

- Так что же, это совсем другая сеть?

- Увы… - Сергей, отвечая мне, имел деликатность не улыбнуться, в то время как Марк уже откровенно смеялся. - Но ты не огорчайся. Ты здорово помогла нашим правоохранительным органам, - и тут Сергей подмигнул капитану Филонову.

- Ваня, тебе не кажется, что твое начальство должно отмстить нашу Агнессу? Наградить ее командирскими часами, что ли?

Я, конечно, знала, что Филонова зовут Иваном, но Сергей назвал его Ваней? Это ему совершенно не шло. Ваня, Ванечка… Ванечка густо покраснел, однако не успел ничего на это ответить, потому что Марк закатился в хохоте, и Глаша кинулась его утешать - она не отличает смеха от плача и принимается одинаково рьяно вылизывать и рыдающего, и хохочущего. На этот раз ее порыв оказался очень кстати.

После того как Глашу отвлекли от Марка кусочком печенья и все успокоились, мы вернулись к нашим баранам. За это время я взяла себя в руки и, по крайней мере внешне, постаралась не показывать и виду, как я раздосадована. Подумать только, я рисковала жизнью, чтобы накрыть какую-то мелкую шушеру! Сделала за милицию ее работу - и ни на йоту не продвинулась в собственном расследовании! Кстати…

- Кстати, а что насчет доктора Феоктистова? Неужели на этого садиста ничего нет?

Мужчины оживились и переглянулись. Наконец, зная, что от меня просто так не отделаешься, Сергей нехотя отозвался:

- С этим доктором далеко не все так чисто… Оказывается, он из города Омска.

- Ну и что?

- В этом, конечно, ничего криминального нет. Но родом из города Омска и небезызвестный тебе Глеб Овечкин. Более того, нарколог и муж покойной Котовой учились в одном классе. Феоктистов давно живет в Москве, он еще студентом мединститута женился на москвичке. Когда Овечкин переехал в Москву, они стали довольно часто встречаться. Не семьями, нет - Евгения Павловна была о себе слишком высокого мнения, чтобы общаться с каким-то провинциальным докторишкой.

- А кто его устроил работать в 173-ю больницу?

- Должен тебя опять разочаровать: он работает на этом месте уже около десяти лет. Хотя совпадений, надо признаться, чересчур много.

Ниточка, которая тянулась к Глебу Овечкину, снова обрывалась. Или не обрывалась?,. Был ли Глеб связан с Таисией, выполняла ли она грязную работу по его приказу? Попросил ли он, потом друга избавить его от нежелательной особы? Впрочем, все это стоит денег, а откуда они у него, он же гол как сокол, чуть ли не исподнее оставил в «Подкове»… Но после смерти Котовой у него должны были появиться средства!

Пока я размышляла, Сергей заговорил снова, и мне показалось, что он просто читал мои мысли:

- Знаешь ли, Овечкин, этот режиссер с призванием жиголо, мне тоже очень не правится. И если многим Евгения Котова встало поперек дороги, то самую ощутимую выгоду после ее смерти получает он.

Однако, уверяю тебя, что его алиби непоколебимо: мы его тщательнейшим образом проверили. Он действительно заперся в номере гостиницы с мадам Большаковой в тот день, начиная с двух часов пополудни, и не выходил оттуда до пяти утра, когда спустился вниз и сел на такси, которое отвезло его в Пулково. Сотовый телефон у него не работал из-за неуплаты, а телефон в номере он отключил, что выглядело совершенно естественно в свете того, чем они там занимались, и включил на всякий случай около полуночи - в это время ему и дозвонился Анатолий Котов, сообщивший о гибели Евгении. Тем не менее, мы на всякий случай навели справки в аэропорту; никто в день убийства не видел там человека, похожего на Овечкина, и в списках пассажиров его тоже нет. Так что должен тебя огорчить - Овечкин тут ни при чем. Кроме всего прочего, клан Котовых, куда он теперь полноправно вошел как безутешный вдовец, нас просто достал…

- Это меня они достали, - в сердцах прервал его Филонов. - Чувствую, до конца жизни я в театр ни ногой, как бы ни настаивала жена!

Ага, значит, Ваня женат! Ну-ну!

- Эти Котовы вставляют нам всем палки в колеса, - продолжал Сергей, - а Овечкин еще и производит весьма странное впечатление. Согласен с тобой, Агнесса, что он с поразительной охотой тогда заложил нам свою пассию, Оксану. Однако, если он боялся разоблачения, зачем было нам ее сдавать? Согласись, тут уж одно из двух - либо убиваешь шантажистку, либо ты выводишь ее на чистую воду. И зачем было ему «заказывать» тебя?

- Вот это совершенно непонятно! - согласилась я. - У меня такое чувство, что меня вообще решили убрать по ошибке. То есть я имею в виду - в телецентре, а не в больнице. Покушение на меня, как мне кажется, имело бы какой-то смысл только в одном случае - если бы мое падение с лестницы подстроил Степан Кочетков, решивший отомстить за свою Женечку. Таисия, конечно, могла бы напасть на меня просто так, оттого лишь, что она патологически меня ненавидела - она вообще весь свет ненавидела. Но я не верю, что она убийца по призванию. Далеко не всякий человек, даже асоциальный психопат, может переступить эту грань. Однако наркоман за деньги или наркоту способен на все, даже на убийство. Предположим, Таисия убивает Котову, потому что ей за это заплатили. Потом убивает Оксану, потому что та что-то видела и становится опасным свидетелем. Если о деле об убийстве Котовой у нас ничего нет, то, по-моему, у нас больше чем достаточно доказательств того, что Оксану убила именно Таисия - ее собственные слова. Оксанина черная тетрадь. А потом с самой убийцей тихо разделывается заказчик-она ведь тоже слишком много знает!

- Мне нравится ход твоих рассуждений, Агнесса, - прокомментировал Крутиков-старший, а капитан Филонов согласно кивнул. - Предположим, что ты оказалась среди жертв случайно, по ошибке, или вообще на тебя напал совсем другой преступник, какой-то маньяк. Тогда возникает вопрос: кто же заказчик?

- Глеб Овечкин, - не колеблясь, ответила я.

- Тамара Синякова, - одновременно со мной произнес капитан Филонов.

Марк хмыкнул - он, как и я, не верил, что Тамара могла быть убийцей, - а Сергей поморщился:

- Далась тебе эта дама-продюсер!

- Зря вы так скептически настроены, - начал развивать свою мысль мент. - О том, что Котова шантажировала Синякову, знают теперь все. Однако в тот роковой для телеведущей вечер отношения между ними накалились до предела. Встретив в коридоре телецентра Улитина и узнав, что Синякова теперь работает с ним напрямик, Котова пришла в бешенство и заявила, что она разрывает с ней все отношения и ищет другого продюсера и другую телекомпанию. Доведенная до отчаяния, Синякова ее убивает. Однако Оксана Верховцева что-то пронюхивает, может, она что-то видела, а может, решила пошантажировать всех подряд и случайно попала в точку. Тамара в панике: Оксану надо убрать, по как? Она немолода, просто не справится с Верховцевой, к тому же у той есть теперь все основания ее опасаться. И тогда Синякова вовлекает в заговор ту, которую считает своей дочерью, - они повязаны одной ниточкой. Таисия убивает Верховцеву и крадет ее дневник, где есть записи, компрометирующие Синякову. Но теперь Таисия тоже становится опасной, и Синякова находит единственный выход, чтобы заткнуть ей рот: она сама достает для нес наркотики. Я, конечно, не могу утверждать, что она дошла до того, чтобы убить родную дочь - возможно, этот грязный героин попал к ней случайно. Это моя версия, я в нее верю, но доказательств у меня нет.

- И не будет, - неожиданно заговорил Марк. - Я понимаю, вы хотели ее расколоть и получить от нее признание, применяя свои методы. - При этих словах он сделал гримасу, которая ясно продемонстрировала его отношение к этим «милицейским методам».

- Но она не расколется, потому что признаваться ей не в чем: она невиновна. Я, как и Агнесса, считаю, что Синякова не способна на убийство. А вот Таисия - та действительно способна. Очевидно, теперь никто уже не сомневается, что именно она убила Оксану. Все считают, что у нее нет мотива для убийства Котовой, но это не так. Котова ей угрожала, она обещала ее выставить на улицу и - может быть, кто знает? - даже посадить. Таисия была не просто наркоманкой, но еще и психопаткой, у нее было полно комплексов. Теперь, когда открылась правда о ее происхождении, понятно, откуда появилось такое чувство неполноценности. Если Оксана пыталась и ее шантажировать, то это был более чем достаточный повод для того, чтобы убрать и ее. Но, по-моему, Таисия сделала бы это с удовольствием и безо всякого повода. Мы все знаем, что она была скверной девчонкой: наушничала, шпионила и не было для нее большей радости, чем сделать человеку гадость. Однако при этом все знали - далеко не глупа. Она понимала, что рано или поздно подозрение падет и на нее. Решив отделаться и от Агнессы, которую ненавидела всей душой, она постаралась сделать это чужими руками. Для этого ей не надо было никого нанимать; в телекомпании был человек с нестабильной психикой, который горел желанием отомстить за убиенную телезвезду - Степан Кочетков. Мы помним, что в первые дни после смерти Котовой некоторые сотрудники «Прикосновения» чуть ли не в глаза обвиняли Агнессу в смерти Котовой, и Кочетков был в их числе. Достаточно было нашептать ему на ухо несколько слов, чтобы сомнения перешли в уверенность, и вот он уже готов действовать.

Причем Таисии очень повезло: покушение на Агнессу произошло именно в тот момент, когда сама она оказалась в больнице, да еще и под капельницей! Она осталась вне подозрений и потому могла безнаказанно избавляться от соперниц и дальше. Мы искали маньяка, а нашли маньячку, психопатку с сильнейшим комплексом неполноценности, которая убирает со своего пути одну за другой красивых, любимых мужчинами, успешных женщин.

- Кстати, она могла бы и сама, своими руками подстроить падение Агнессы. Я не слишком верю в ее алиби - уж очень странные дела творятся в этой наркологической больнице, - раздался вдруг мужской голос от двери.

Мы все вздрогнули, а Глаша, прозевавшая вторжение на нашу территорию еще одного чужака, не слезая с дивана, залилась раскатистым лаем. Тоже мне сторожилка!

- Дверь, между прочим, была не заперта, - продолжал Николай входя. - Вам повезло, что это всего лишь я, а не злодей, пришедший убить Агнессу.

Среди мужчин произошло некоторое замешательство, потом все взгляды обратились на Майка, который сжался в комочек.

- Это ты, Майк, впустил в квартиру капитана Филонова и не закрыл за ним дверь, - прокурорским тоном обратился к нему Сергей.

Майк что-то залепетал в ответ, и мне стало его жаль.

- Отстаньте от юноши, - попросила я, - он не обязан играть в ваши шпионские игры, в конце концов, он творческая личность. Николай, вы давно тут стоите?

- Достаточно давно, чтобы понять, что у каждого из вас есть своя версия событий, ио у всех одна и та же беда - нет никаких доказательств, только сложные умозаключения. Дедукция, одним словом, - слово «дедукция» прозвучало в его устах, как ругательство.

- Может, у тебя есть что-нибудь, кроме дедукции? - обиделся Марк.

- Увы, - Николай удрученно развел руками, усаживаясь верхом на стул. - После того как мы все готовы были поклясться, что убийца - Верховцева, а она оказалась очередной жертвой, мне ничего путного не приходит в голову. Кроме того, что доказательства иной раз свидетельствуют совсем не о том, что очевидно на первый взгляд. Скажем, когда мы считали виновной Оксану, то опирались прежде всего на ее собственноручную записку Овечкину. А теперь мы готовы признать непреложным фактом то, что черную тетрадь Верховцевой взяла Таисия, раз ее нашли в квартире Синяковой. Но ведь и тетрадь, и вырванный из нее так кстати листок со стихами - тот самый, что привлек внимание Агнессы - могли и подбросить.

- Кому это нужно? - не выдержала я.

- Например, Елене Горячевой… Не забывайте, она - это единственный человек, у которого вообще нет алиби; физически она имела возможность совершить все эти преступления. Она была на телецентре в тот момент, когда была убита Котова, и скрывала это. Она вполне могла устроить покушение на Агнессу. Она опять-таки присутствовала при смерти Верховцевой.

Ей ничего не стоило взять черную тетрадку, вырвать оттуда и уничтожить листы, которые ее компрометировали, и подбросить страничку со стихами прямо Агнессе под нос, а оставшуюся часть - в комнату Таисии. Возможно, она ее и снабдила этим ядовитым снадобьем…

- А мотивы? - спросил его Сергей; по его тону я поняла, что доводы Лучшего Сыщика его не убедили. - Она слишком умна, чтобы пойти на убийство без крайней необходимости.

- С мотивами сложнее… Возможно, она расчищала себе дорогу. Убрав Котову и Агнессу, она открывала себе прямой путь на экран - или, во всяком случае, она так считала. Попробую изложить все подробнее, с психологическими тонкостями, которые так любит Агнесса. Итак, Котова поставила Горячеву в безвыходное положение: или ее возлюбленный Олег, или карьера на телевидении, третьего, как говорится, не дано. Но Горячева нашла иной выход: она избавилась от Котовой. Теперь у нее было все: и ее Олег, и любимая работа. Но тут у нее на пути встала Агнесса, к которой наша героиня никогда не пылала особой любовью. Агнесса заставила ее признаться, что она была о момент убийства на телецентре, и посеяла зерно сомнения в Олеге. К тому же новый проект, на который она так рассчитывала, достался не ей, а Агнессе. Горячева сделала свои выводы и постаралась убрать Агнессу, но ей не удалось довести дело до конца. Оксана Верховцева ей не мешала, но она что-то заподозрила, тогда Горячева избавилась и от нее. Таисия, очевидно, что-то видела, но в последнее время она все время была под кайфом, поэтому в ее головке все путалось. Тем не менее она была опасна, а потому Горячева постаралась, чтобы девушка побыстрее сошла со сцены.

Возникла долгая пауза, пока все переваривали услышанное; наконец Филонов сказал:

- Впечатляет. Но только у тебя точно так же, как и у нас, нет никаких доказательств. И к тому же Горячева, на мой непросвещенный взгляд, непохожа на убийцу.

- Почему? Она неглупа, хладнокровна и расчетлива. Умеет держать свои эмоции в узде. Доказала, что для нее карьера важнее личной жизни. Я, кстати, покопался в ее недавнем прошлом. Ее хахаль с «БМВ», тот, с которым она порвала около полугода назад, - очень состоятельный человек. Это крупный предприниматель. Однако с ним у нее не было будущего, потому что он женат, и женат прочно. Просто любовницей Горячева стать не захотела. Вот она и решила, что этот вариант ее не устраивает, все просчитала и бросила его сама.

Меня его логика не устроила, и я возразила:

- Мне как раз кажется, что этот факт свидетельствует не против нее, а в ее пользу. При желании Горячева могла бы стать очень богатой женщиной, но не захотела же! Богатству она предпочла свободу. И тяжелую работу. К тому же покойная Оксана как-то заметила, что у нее не хватает воображения, чтобы придумать и осуществить настоящее убийство, и я с этим совершенно согласна.

- Может быть, Агнесса и права, - ответил Лучший Сыщик. - Но это не отменяет того, что у Горячевой были возможности совершить все три преступления - или даже четыре, если считать, что Никифорова умерла не своей смертью, и мотивы.

Мне, кажется, надо копать именно здесь! - При этом он так выразительно посмотрел на Филонова, что тот покраснел - он вообще легко краснел - и ушел в глухую защиту:

- Ну, ты потише, сам знаешь, какие у нас возможности. Я прекрасно понимаю, что надо было установить за ней слежку, но кадров нет. И хотя работать в этом направлении, безусловно, стоит, моя интуиция подсказывает, что это глухой конец. А ты что думаешь, Сергей?

Сережа задумчиво жевал зубочистку; он откликнулся не сразу:

- Конечно, у Николая отменные аргументы. Почти неоспоримые. Но я все-таки убежден, что Горячева тут, ни при чем, а тот, кого мы ищем, - это Гарий Улитин. В ту субботу он встретил Котову в коридоре в перерыве между съемками, они поссорились, и в припадке ярости он ее задушил. Однако его видела Оксана, которая до этого была его любовницей; именно ему, а вовсе не Глебу Овечкину, были посвящены ее любовные стихи.

- Не верю! - воскликнула я в лучших традициях Станиславского.

- Чему? Тому, что у нее была связь с Гарием Улитиным?

- Да. Вы, мужчины, считаете Верховцеву женщиной легкого поведения и приписываете ей чуть ли не все пороки. Я, в отличие от вас, знаю, то есть знала Оксану. Она никогда не стала бы рассказывать о своем любовнике, говорить, что он - гомосексуалист, сочла бы это унизительным. А о Настенином продюсере она распространяла весьма пикантные подробности на эту тему.

- Мне кажется, Агнесса, иногда твои психологические изыскания заводят тебя совершенно не туда… - отмахнулся от меня Сергей. - Но в последнее время мы получили сведения, которые я расцениваю как доказательства вины именно Гария Улитина. Примем за аксиому, что смерть Таи прямо или косвенно связана с ее пребыванием в наркологической лечебнице. Тебе, Агнесса, хочется связать ее гибель с лечащим врачом, который оказался к тому же другом мужа первой жертвы? Но откуда ты узнала, что доктор Феоктистов - садист и мерзавец? От племянницы главного подозреваемого, которая одновременно с Таисией оказалась в отделении. А может быть, это Улитин намеренно отправил ее туда, чтобы она подсунула его сообщнице ядовитое зелье? Он придумал красивую историю, заплатил матери Кристины - или женщине, сыгравшей эту роль, подкупил врача «Скорой»… После того как Кристина выполнила свою задачу, ее тут же выписали. Ей остается только ждать, пока ты к ней придешь; если бы ты не вычислила ее так быстро и задержалась, то она подкараулила бы тебя на улице и во время прогулки поведала бы свою печальную историю… Ну как?

Все смотрели на меня и ждали, что я скажу. Я специально тянула с ответом и наконец произнесла, растягивая слова:

- А еще говорил, что неспособен фантазировать! Ты придумал прекрасную детективную историю, но она не имеет ничего общего с действительностью. Во-первых, совершенно проигнорирован тот факт, что Кристина ждала ребенка…

- Я выяснял - она в свою женскую консультацию не обращалась.

- Чудак-человек! Чувствуется, что ты холостяк. Да кто же ходит в такие заведения? Тем более что живет она в одном месте, а прописана в другом. Если учесть, что ее муж - племянник капиталиста и к тому же сам не лыком шит, надо искать ее частного врача.

- Может, ты и права, и в таком случае ничего не стоит этого врача подкупить… Но все равно, надо проверить.

- Это твое дело, но, полагаю, не стоит терять времени зря. Когда я пришла к Кристине, она была в самой настоящей депрессии, такую сыграть, вернее, сымитировать, может только самый гениальный артист, а Кристина довольно простенькая девушка. Сухость кожи, опушенные уголки губ… И глаза заплаканные - она же не знала, что я к ней именно в эту минуту приду, заранее подготовиться она не могла! Нет, ты меня в этом не убедишь! Тем более что люди в ранге этого «дяди Гарика» сами не убивают, тем паче руками племянниц, а нанимают киллеров - профессиональных киллеров, но не наркоманок, в которых еле душа держится.

Сергей наконец выкинул свою зубочистку.

- В чем-то, может, ты и права, но я все равно остаюсь при своем мнении, - сказал он, вынимая следующую зубочистку и принимаясь ее обкусывать; почему-то сегодня меня это очень раздражало. - Просто ты, Агнесса, не хочешь признать, что стала объектом манипуляции и тебя облапошили. А ты как думаешь, Ваня? Ты ведь держишься за свою версию насчет Синяковой только потому, что до Улитина тебе не дотянуться, не так ли? Где он сейчас, кстати, - все еще в Швейцарии?

Капитан хмыкнул:

- Где-то в горах, недалеко от Давоса. Я с ним разговаривал, причем только что.

Все были поражены, и он, наслаждаясь произведенным эффектом, продолжал:

- Так как Орликова живет в вашем доме, то я зашел к ней, чтобы она подписала протокол, прежде чем идти сюда. Ну и кое-какие детали мне хотелось уточнить. А тут как раз дядя Гарик и позвонил. Поняв, с кем Кристина разговаривает, я попросил у нее трубку. Мы с ним очень мило побеседовали. Я спросил Улитина, когда он рассчитывает вернуться в Россию, и он мне ответил, что надеется, это будет очень скоро - как только паши доблестные правоохранительные органы в моем лице найдут того, кто убил Евгению Котову.

Мы дружно посмеялись, и мент смеялся вместе с нами - совершенно искренне.

- Это становится даже интересно, - резюмировал Марк. - У каждого из нас есть своя версия событий, причем все убеждены в своей правоте. Я, как и Гарий Улитин, надеюсь, что мы скоро узнаем, кто же преступник - в конце концов, я тоже заинтересованная сторона, мне моя жена нужна живой и желательно невредимой. - И он дотронулся пальцем до синяка на моей щеке; это было не столько ласковое поглаживание, сколько жест собственника, который говорил: «Не трогать, мое!» - Предлагаю сыграть в тотализатор. Я ставлю десять рублей на то, что убийца - Таисия Никифорова, и она действовала сама, по своей воле, безо всякого наущения на то со стороны.

- Это несерьезно! - возмущенно произнес Крутиков-старший.

- Слушай, в последнее время произошло столько серьезного, даже трагического, что развлечься нам всем не помешает, - пожал плечами Марк, обращаясь к старшему брату. - Нельзя же все время быть таким серьезным!

Сергей наконец улыбнулся:

- Ты не понял. Десять рублей - это не серьезно, ты бы сказал еще - десять копеек! Ставлю сотню на то, что тот, кого мы ищем, - Гарий Улитин! - С этими словами он торжественно вытащил из внутреннего кармана пиджака красивое кожаное портмоне, оттуда новенькую сотенную бумажку - правда, родную, деревянную - и положил на журнальный столик

- Идет, - подхватил его затею Николай и полез в карман. - Ставлю сто рублей на то, что убийца - редактор Горячева

Марк встал с дивана и направился к своему кейсу, сиротливо брошенному в углу; пока он доставал бумажник, я попросила его:

- И за меня поставь. Моя ставка - на Глеба Овечкина.

Собрав деньги, Сергей обратился к капитану Филонову:

- А ты, Ваня? Боишься проиграть? Поставь на Улитина - не пожалеешь.

Мент со вздохом вытащил смятую бумажку:

- Нет уж, я поставлю на Синякову. Хочу сорвать банк.

Сергей спрятал деньги в пустое отделение своего портмоне и заявил:

- Как только вернусь в свой кабинет, спрячу наши ставки в сейф. Ну все, братцы, потрепались - и пора за работу.

Но прежде чем они встали, я их задержала:

- Подождите! Может, Майк тоже хочет сделать ставку?

Майк, который все это время молчал и слушал, вдруг оживился:

- Да, хочу. Только у меня нет денег.

- Пиши долговую расписку, - предложила я. - Так на кого же ты ставишь?

- Присоединяйся ко мне, Майк, - добродушно обратился к нему Николай. - Не прогадаешь.

- Нет, я хочу поставить на Степана Кочеткова.

Все удивленно воззрились на молодого человека. Майк покраснел и пояснил:

- Я в последнее время несколько раз с ним сталкивался в Останкино. Он очень странно себя ведет. То возбужденно машет руками и разговаривает сам с собой, то весь какой-то подавленный, идет тебе навстречу и тебя не видит. Ты ведь знаешь, Агнесса, что он теперь у нас не работает, перешел на российское телевидение? Наплачутся они с ним. Тут вдруг он отловил меня как-то в буфете и завел разговор о том, что женщины - зло, порождение дьявола, недаром в христианстве со времен Евы они считаются сосудом греха. - Ворот рубашки у него был распахнут, на шее золотой крест, и глаза при этом как-то странно сверкают. Он долго и бессвязно в чем-то меня убеждал, а в чем - по-моему, толком понятия не имел. Но сидел и вешал с таким видом, будто он - важная шишка; намеками дал мне понять, что через него говорят какие-то высшие силы,

- Как говорят? - поинтересовалась я.

- Он не уточнил - сказал только, что их слышит, - отвечал наш осветитель.

- Бред! - отреагировал капитан Филонов.

- Мания величия, - заметил Марк.

- На профессиональном языке это называется идеями переоценки собственной ценности, - менторским тоном произнесла я. - И, наверное, у него еще и синдром Кандинского - Клерамбо, раз он голоса слышит.

- Как бы там это ни называлось, он слетел с катушек, свихнулся то есть, - продолжал Майк. - Раз он сумасшедший - значит, первый кандидат в маньяки. Возможности у него были, а логики в его действиях не мшите - если он сбрендил, то какая уж тут логика?

В этом что-то было, и во взгляде Сергея промелькнуло даже уважение. Он положил накорябанную Майком на вырванном из записной книжки листочке расписку в то же отделение портмоне, что и наши ставки, и обратился ко мне:

- Раньше, Агнесса, ты сама настаивала на том, что убийца - Кочетков, так что же заставило тебя отказаться от этой версии?

- Потому что преступник-маньяк - это слишком просто. При чем тут тогда Оксанин дневник, странное поведение Таисии? У маньяка к тому же вряд ли могут быть сообщники.

- К тому же не стоит забывать, - подал вдруг голос Николай, который за сегодняшний день произнес больше слов, чем я слышала за все время нашего знакомства, - что Кочетков выглядит и действует странно, если не сказать - подозрительно, а маньяки чаше всего в обыденной жизни ведут себя как самые обычные, ординарные граждане, поэтому их так трудно распознать.

После этого повисла пауза, и Марк вдруг произнес:

- Мент родился!

Все расхохотались, вроде бы немудреная, очень старая и в какой-то степени интернациональная шутка разрядила атмосферу; громче всех смеялся капитан Филонов, ничуть не обидевшийся.

Мужчины встали, и Сергей скомандовал:

- А теперь пошли. Пора и честь знать, у Агнессы наверняка от нас голова разболелась.

Но голова у меня всерьез разболелась только к вечеру, причем не от усталости, а от обуревавших мыслей. Перед глазами крутились какие-то смутные образы, а я никак не могла ухватить то, что мне нужно, за хвост. И, пока я пялилась на экран телевизора, где в новостях показывали пленных чеченских бандитов, выглядевших совсем жалкими, я ощущала какое-то внутреннее беспокойство совершенно не связанное с войной. Мне казалось, я вот-вот пойму, что меня мучает, но озарения все не приходило.