Королева карантина

— Тебе это нравится, Сирена? — Спросил я, оглядываясь на нее, когда она по-прежнему стояла на коленях посреди комнаты.

— В этом есть определенная привлекательность, — признала она, и намек на ухмылку тронул уголки моих губ.

— Тогда почему ты не считаешь? — Я предложил ей, и она с готовностью кивнула. — Десять ударов кажутся справедливыми? — Я спросил своих братьев, потому что это наказание было и от их имени. Я был не единственным, кого Блейк и Татум предали сегодня вечером.

— Этого должно хватить, — хихикнув, согласился Нэш, сворачивая журнал и протягивая его мне.

— Подожди секунду, — запротестовал Блейк. — Я думал, ты собираешься использовать руку?

Он попытался сопротивляться, когда я отошел и встал за кроватью, открывая Татум прекрасный обзор, а Киан положил руки на плечи Блейка, чтобы тот не извивался.

— Прими это как мужчина, непослушный мальчишка, — поддразнил он, и я снова не смог удержаться от ухмылки, поднимая свернутый журнал для первого удара.

— Голая задница, я думаю, будет справедливо, — быстро сказал Нэш, стягивая с Блейка боксеры, и тот начал ругаться.

— Тебе нужно стоп-слово? — Я предложил Блейку.

— Просто продолжай уже, черт возьми, — прорычал он, отказываясь от борьбы, и я пожал плечами, прежде чем шлепнуть свернутым журналом его по заднице.

Блейк выругался, когда я ударил его, и Татум послушно начала считать, ее голубые глаза вспыхнули от возбуждения, когда она наблюдала.

Журнал несколько раз ударил его по заднице, и его кожа порозовела от шлепков по плоти, в то время как Блейк называл меня всеми прозвищами на свете. Для последнего удара я отбросил журнал в сторону и изо всех сил шлепнул голой ладонью по его заднице.

— Ты садистский ублюдок! — он накричал на меня, но в его тоне был намек на веселье, который достаточно хорошо сказал мне, что он был счастлив принять это наказание. Без сомнения, он знал, что заслужил это.

Я отодвинулся от него, и зверь во мне немного успокоился. Но наказание Блейка и близко не подошло к удовлетворению моих желаний, и когда мой взгляд встретился с сапфирово-голубым взглядом Татум, я увидел, что она тоже это знала.

Я подошел к деревянному стулу, стоявшему в углу комнаты, и поставил его перед ней, затем медленно опустился на него. Все остальные наблюдали за нами с живым интересом, и я знал, что им было любопытно узнать об этой стороне меня, интересно, хотят ли они разделить это или нет, и я приветствовал их голодные взгляды, следящие за нашими движениями.

Мне не нужно было ничего говорить. Татум знала, что мне нужно, и она медленно встала, стянула с себя спортивные штаны и вышла из них, прежде чем стянуть рубашку через голову и отбросить ее тоже в сторону. На ней был прозрачный темно-синий бюстгальтер, сквозь материал которого просвечивали ее твердые соски, но в сочетании с красными стрингами, и когда ее глаза встретились с моими, я понял, что это несоответствие должно было вывести меня из себя. Как часто она носила непарные комплекты, надеясь, что я сниму с нее одежду, найду ее и накажу за это?

Я стиснул зубы, чтобы не упомянуть об этом, и она послушно подвинулась и легла мне на колени, а я широко раздвинул ноги, чтобы лучше поддерживать ее.

Она ухватилась за ножки стула подо мной, чтобы не упасть, когда ее золотистые волосы рассыпались по полу, и я нежно провел кончиками пальцев по ее спине, наслаждаясь ощущением ее дрожи от моего прикосновения.

Когда моя рука добралась до ее задницы, я не смог устоять перед желанием скользнуть пальцами по ее стрингам, следуя за тканью вниз по ложбинке между ее ягодицами, пока не нашел скользкий, влажный материал и ее набухшую киску. Я отвел его в сторону и просунул два пальца внутрь нее, задаваясь вопросом, насколько это было из-за Нэша, а насколько из-за ожидания этого наказания, потому что я знал, что она нуждалась в этом освобождении так же сильно, как и я.

Татум задыхаясь застонала, шепча мое имя, и что-то у меня в груди успокоилось, когда она так просто подчинилась моим командам.

— Ты наша королева. Мы будем поклоняться тебе, желать тебя и любить со всей мощью монстров, которыми мы являемся. Но мы являемся монстрами. И мы семья. А это значит, что за то, что мы подводим членов нашей семьи, должны быть последствия. Ты согласна, что заслуживаешь такого наказания? — Грубо спросил я ее.

— Да, — выдохнула она, и от моего внимания не ускользнуло, что это больше звучало как стон.

Но меня даже не волновало, нравится ли ей это. Если она получала удовольствие от своих наказаний, тем лучше. Это просто сделало бы сообщение, которое я ей доношу, более запоминающимся.

Я еще несколько раз погрузил пальцы внутрь и наружу, слушая ее стоны, прежде чем внезапно вытащить их и сильно отшлепнуть ее. Крик, сорвавшийся с ее губ, был сплошным удовольствием, и страстный стон привлек мое внимание обратно к моим братьям, наблюдавшим за нами, когда она выдохнула: — Один, — и начала считать.

Киан беззастенчиво качал свой член, наблюдая за шоу, которое я устраивал, и Нэш выглядел так, словно был всего в шаге от того, чтобы сделать то же самое, в то время как Блейк наблюдал с дикими глазами из своего положения, все еще связанный на кровати с задранной задницей. Он ничего не смог бы с этим поделать, если бы захотел погладить свой собственный член, и я ухмыльнулся ему, возвращаясь к ласкам нашей девушки.

— На самом деле несправедливо, что Монро отказывают в освобождении, когда виновата ты, — размышлял я, снова погружая пальцы в ее тепло.

— Ты прав, — затаив дыхание, согласилась Татум, и я дернул подбородком, подзывая его ближе.

Он колебался всего секунду, когда я взял Татум за волосы и приподнял ее голову для него. Она послушно открыла рот, и я жадно наблюдал, как Монро приспускает штаны, чтобы его твердый член мог высвободиться.

Татум наклонилась к нему, облизывая кончик, прежде чем обхватить его губами, и я снова шлепнул ее, достаточно сильно, чтобы она подалась вперед и тем же движением взяла его член глубоко в рот.

Она вскрикнула вокруг его члена, и я на мгновение замер, когда он застонал, но когда она начала раскачивать головой взад-вперед, я понял, что она не собирается просить меня остановиться.

Мой член упирался в ее бедра, пока она лежала на мне, и когда Монро начал входить в ее рот, трение ее движений заставило меня зарычать от желания.

Я снова шлепнул ее, и Киан стал считать за нее, теперь, когда ее рот был полон, его рука с чернилами бегала вверх и вниз по его члену, поскольку он просто наслаждался представлением, которое мы разыгрывали.

На счет «восемь» задница Татум стала розовой и совершенной, и когда она закричала от удовольствия вокруг его члена, Монро сильно толкнулся в нее и кончил с удовлетворенным стоном.

Я снова скользнул пальцами в ее набухшую киску, накачивая ее сильнее, поглаживая точку g и снова подводя ее к краю, не позволяя упасть.

Монро вынул член у нее изо рта, и она выдохнула мое имя, умоляя не останавливаться на этот раз, но я был слишком зол, чтобы позволить ей кончить, мне нужно было завершить этот ритуал, прежде чем я смогу отпустить ее.

Я вытащил пальцы и снова шлепнул ее, наслаждаясь звуками, которые она издавала, когда я проводил пальцами по нежной коже, лаская ее сквозь затяжную боль от моего удара, в то время как мой член пульсировал почти болезненно.

Неудивительно, что Киан не стал дожидаться, пока ему предложат место на нашей вечеринке, и занял место Монро, сжимая в кулаке ее волосы и засовывая свой член ей между губ, чтобы закончить то, что он делал своей рукой. Он сильно входил и выходил, трахая ее рот со стоном удовольствия, который сигнализировал о том, что он кончает через несколько мгновений, и доказывал, насколько сильно ему нравилось то, что он наблюдал.

Я шлепнул ее в последний раз, когда он снова отодвинулся, вздох сорвался с моих губ, когда я, наконец, позволил смятению внутри меня улечься и гневу уйти. В конце концов, она была здесь. В безопасности. С нами. Такая же красивая, как всегда. Все закончилось хорошо, даже если бы я хотел, чтобы они поступили по-другому.

Я провел кончиками пальцев по всему ее телу, расстегивая бюстгальтер и снимая его с ее рук, когда притянул ее к себе на колени, чтобы я мог взять в рот ее сосок.

Она тяжело дышала и стонала, ее тело было так напряжено, и я знал, что она отчаянно нуждалась в освобождении, в котором я ей отказывал, и я решил перестать быть мудаком и позволить ей получить это.

— Потрогай себя, — прорычал я, мои пальцы скользнули по ее заднице и вверх по позвоночнику.

Рука Татум без слов скользнула ей под трусики, и я наблюдал за тем, как она играла со своей плотью, отмечая, как ей это нравилось, когда мой член прижимался к ее бедру с ноющей потребностью.

Я не протестовал, когда она стянула с меня спортивные штаны, освобождая меня от них и отодвигая трусики в сторону. Ее сладкая киска опустилась на меня, и я громко застонал, когда она оседлала меня, все еще потирая свой клитор для меня, как я приказал.

Я смотрел в ее дерзкие глаза, когда входил в нее, упиваясь звуками, которые она издавала, когда ее зрачки расширились, и она тяжело дышала, ее освобождение становилось все ближе и ближе.

Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы кончить, и когда она сжалась вокруг меня, я взял все под свой контроль, мои пальцы впились в ее бедра, когда я вонзал в нее свой член так сильно, как только мог, заставляя ее кричать для меня, пока я тоже не кончил и моя ярость, наконец, не утихла. Она наклонилась вперед, и мы слились в кучу конечностей, когда я нашел ее губы и нежно поцеловал, мы двое были измотаны, выжаты и испытывали облегчение от того, что снова нашли друг друга в темноте.

***

Мы провели несколько дней, прячась на нашем новом месте. Хотя я бы не назвал это домом, и я не мог отрицать, как сильно я скучал по Храму, но я также понял, что сказал Нэш о том, что семья — это твой настоящий дом. У меня были единственные вещи, которые действительно имели для меня значение прямо здесь, и это было то, что помогало мне пережить потрясения. Тем не менее, я был в процессе проектирования подходящего дома для нас после того, как все это закончится, такого, который я построил бы с нуля и в соответствии с нашими потребностями, как только определился бы с идеальным местом для него.

Но сейчас я полностью сосредоточился на решении некоторых наших проблем. Самой неотложной была коробка с украденными вакцинами, которые мы должны были определить в новое место. У Киана были планы подарить одну Найлу, а другую передать своей старой экономке, но, кроме этого, никто из нас не заботился ни о ком другом настолько, чтобы хотеть, поделиться с ими. И самым насущным применением вакцин было передать их вирусологу, который был бы способен использовать их для создания вакцин, в которых нуждался мир.

Единственная проблема заключалась в том, что было чертовски трудно найти кандидата, которого мы сочли бы достойным этой задачи. Они должны были быть лидерами в своей области. Им также нужно было иметь сильный моральный ориентир и никаких связей с кем-либо, связанным с моим отцом. Проблема заключалась в том, что большинство фармацевтических компаний в значительной степени работали ради получения прибыли, их владельцы наживались на лекарствах, в которых нуждались отчаявшиеся люди, взимая за них непомерные цены. И хотя я был полностью за получение прибыли, мы сошлись во мнении, что нам нужен кто-то, кого нельзя купить и кто будет справедливо распределять это жизненно важное лекарство. В конце концов, если сверхбогатые первыми претендовали на это и получали от этого прибыль, то мы всего лишь приводили в исполнение планы моего отца. И я отказывался обогащать еще каких-либо жирных бизнесменов прибылью от этого зверства. Не говоря уже о том факте, что Татум оторвала бы мне яйца, если бы я попытался.

— Доктор Валери Де Ла Кост, — объявил я, присоединяясь к остальным за завтраком, открывая свой ноутбук и показывая им онлайн-профиль женщины, о которой идет речь.

Это была симпатичная женщина под пятьдесят, со смуглой кожей и умным блеском в глазах, позировавшая в белом лабораторном халате для фотографии в профиль и все же не похожая на других коррумпированных врачей в своей области.

— Это она? — Татум с интересом спросила.

— Да. Она лидер в своей профессии и всю свою карьеру посвятила изучению тех видов препаратов, которые действительно приносят пользу большему количеству людей, а не только тех, которые гарантированно приносят прибыль. Она живет скромно, жертвуя более половины своего дохода фондам и проектам по всему миру, и добилась заключения сделок со многими крупными компаниями, убедив их спонсировать производство ее лекарств для распространения в бедных странах, где население больше всего в них нуждается. Я не могу найти даже намека на взятку, нечестные действия или даже подозрительного делового партнера. Она выглядит безупречно чисто, и как бы глубоко я ни копал, я не могу найти никакой грязи. Она даже отказалась от значительного повышения зарплаты, когда конкурирующая компания попыталась переманить ее, на что она заявила, что они не придерживаются ее морального кодекса, и я верю, что это было правдой.

— Тогда ладно, — сказал Блейк с набитым тостом ртом. — Так где же нам ее найти?

— Проглоти, прежде чем говорить, язычник, — пробормотал я, улучив момент, чтобы пожаловаться на яичницу с авокадо, пока Татум передавала мне тосты. — И у нее офис в Сайпресс-Сити, примерно в четырех часах езды к северу отсюда, и ее дом неподалеку.

— Тогда ладно. Поехали, — жизнерадостно предложила Татум, и я мягко улыбнулся ей, наслаждаясь тем, как ей всегда удавалось оставаться такой позитивной, как будто она и представить себе не могла, что все может пойти не так. Я хотел бы, чтобы у меня была ее вера, но я знал, что мы живем взаймы. Что мой отец отставал от нас всего на шаг и наш временный мир вскоре может быть разрушен.

— Мы можем сначала поесть, — заверил я ее, заставляя себя поднести тост ко рту рукой, как какой-нибудь неандерталец, и есть его так быстро, как только мог, просто чтобы покончить с этим.

Киан даже не пытался скрыть свой смех за мой счет, передавая мне эспрессо, расположив запястье так, чтобы продемонстрировать еще и эту уродливую татуировку в виде гребаного кальмара. Я был почти уверен, что он пытался спровоцировать меня на то, чтобы я потерял самообладание с тех пор, как порка превратилась в праздник траха, который состоялся на днях, но я отказался потакать его фантазиям, заглатывая наживку. Если он хотел, чтобы я принял участие в какой-то доминирующей фантазии с ним и нашей девушкой, ему нужно было вежливо попросить меня.

Мы вместе закончили наш завтрак, больше не разговаривая о проблемах, с которыми столкнулись, каждый из нас надеялся, что, возможно, именно сегодня мы решим хотя бы одну из них, избавившись от коробки с вакцинами, которую все еще таскали с собой. Я должен был признать, что было бы большим облегчением умыть от них руки.

Мы загрузились в мою машину, забив багажник нашими вещами и оставив черную сумку с нашими самыми важными пожитками спереди на всякий случай. Я купил это здание за наличные и профинансировал каждую часть покупки через вымышленные имена и счета, которые невозможно отследить, но я не собирался недооценивать своего отца теперь, когда знал, что он нас раскусил. Мне нужно было оставить только одну хлебную крошку, и я был уверен, что это обрушит свой гнев на наши головы в мгновение ока. Так что я не собирался расслабляться в ближайшее время.

Мы выехали из нашего укрытия и поехали по тихим улицам, в машине было напряженно, а Татум сидела сзади, поставив коробку с вакцинами у ног. Как только мы доберемся до места работы доктора Де Ла Косты, я намеревался доставить вакцины один. Я ни за что не позволил бы никому из этих людей даже взглянуть на Татум еще раз. Теперь она была призраком, и такой она останется.

Сильный гром пролетающего над головой вертолета привлек мое внимание, и я вытянул шею, чтобы посмотреть, как над головой пронесся не один, а два «Блэк Хоукса», полностью загруженных мужчинами и женщинами в армейской форме.

— Что это значит? — Пробормотал Киан со своего места рядом со мной, чувствуя опасность так же, как и я.

— Ничего хорошего, — ответил я.

Мы продолжали ехать, теперь машину наполняло более чем небольшое напряжение, когда над головой пронеслось еще больше вертолетов, и я тоже увидел впереди огромный военный грузовик.

В бардачке зазвонил мой новый телефон, и я потянулся, чтобы вытащить его, нахмурившись, когда на экране вспыхнул выпуск новостей.

В штате Секвойя вводятся новые меры по тестированию и разделению.

Прежде чем я успел об этом хорошенько подумать, появился еще один заголовок.

Татум Роско разыскивается для допроса в связи с распространением вируса «Аид».

— Осторожно! — Киан закричал, вывернув руль, когда я чуть не выехал прямо на бордюр, где маленькая старушка завизжала от ужаса.

Я рванул нас прочь от нее, ударив по тормозам, когда остановил нас прямо посреди дороги, оглядываясь на старуху, чтобы убедиться, что она, блядь, продолжает идти.

— Мой отец изменил свою тактику, — прорычал я, показывая уведомление остальным, прежде чем открыть статью о Татум.

Вверху страницы была фотография, на которой она была запечатлена в своей зеленой форме «Еверлейк-Преп», позирующей и улыбающейся в камеру и выглядящей как типичная королева выпускного бала. Фотография была безэмоциональной, и хотя, конечно, от нее захватывало дух, но не показывало ее душу так, как должно было бы. Я заглянул под нее и прочитал статью вслух, чтобы все слышали.

— Татум Роско, дочь Донована Риверса (человека, ответственного за распространение вируса «Аид» в мире), в настоящее время разыскивается для допроса в связи с событиями, которые привели к распространению вируса. До сведения солдатов, проводящих расследование, дошло, что юной миссис Роско (ранее Риверс), вероятно, промыл мозги ее отец, и она помогала ему совершать зверства, которые привели к гибели миллионов людей по всему миру. Молодая леди, о которой идет речь, также вышла замуж за члена известной криминальной семьи всего через несколько дней после своего восемнадцатилетия, и мы считаем, что О'Брайены, возможно, помогают скрывать ее местонахождение от властей…

— Дедушке это понравится, — пробормотал Киан, но я просто продолжил читать.

— Мы просим представителей общественности сохранять бдительность и звонить по указанному ниже номеру, если ее заметят. Однако миссис Роско была хорошо обучена тактической защите у своего (возможно, ненормального) отца-терротиста, и мы не хотим, чтобы кто-либо пытался приблизиться к ней, если ее увидят. Местные и национальные власти находятся в состоянии повышенной готовности и охотятся за ней, пока мы говорим. Мы полностью уверены, что она будет задержана в скором времени.

Я оторвался от чтения и посмотрел на Татум с разочарованием, сжигающим меня насквозь, но это было ничто по сравнению с ядом, вспыхнувшим в ее глазах.

— Я хочу, чтобы все, кто подставил моего отца, взяли вину на себя, и сдохли, — яростно прорычала она. — Каждый. До. Единого. Лживый. Кусок. Дерьма.

— Твое желание для нас закон, принцесса, — согласился Нэш, и все мы кивнули.

Над головой взревел еще один вертолет «Блэк Хоукс», и я наклонился к окну, наблюдая за его продвижением по небу, пока не потерял его из виду за эстакадой. Холодок пробежал у меня по спине, и я снова опустил взгляд на свой телефон, открывая другую новость, и чувство страха наполнило меня, когда я прочитал ее вслух.

— Секвойя станет первым штатом в стране, где будет внедрена долго обсуждаемая система «тестирование и разделение» в надежде, что она сможет остановить вирус «Аид». Территории штата были очищены и разделены на части, чтобы освободить место для лагерей, куда будут отправлены люди (особенно те, кто живет в густонаселенных районах, таких как города) после тестирования на вирус «Аид». Лагерей будет три. Первый: Зараженные. Люди, зараженные вирусом «Аид», будут переведены в это место, где им будет предложена лучшая медицинская помощь, и мы сможем изолировать зараженных людей, чтобы защитить других. Второй: Незараженные. Представители общественности с отрицательным результатом теста будут отправлены в лагеря, где будут усилены меры безопасности, чтобы обеспечить абсолютную уверенность в том, что вирус «Аид» не попадет к вам. Здесь вы будете в безопасности, пока мы возводим непреодолимую границу, чтобы защитить вас от заражения. Третий: Выжившие. В этом лагере мы попросим всех представителей общественности, которые переболели вирусом «Аид» и выздоровели (поэтому в настоящее время у них в крови есть антитела), помочь нам в создании вакцины. Вы будете находиться в безопасности и изоляции, как и все незараженное население, но каждому, кто решит помочь нашей работе, сдав кровь, будет предоставлено вознаграждение.

— К черту это, — прорычал Киан, и мне пришлось согласиться.

— Давайте сделаем крюк, — предложил я, мне совсем не нравилось присутствие здесь армии.

Далее в статье говорилось, о том, какие эти лагеря потрясающие, но я ни за что на свете не позволю какому-то мудаку в форме поселить меня куда-либо, если я имею право голоса.

Я развернул машину и поехал обратно через окраину города, по дороге, которая вела в гору, к пригороду, где начинался край горного хребта. Прошло совсем немного времени, прежде чем я выехал на улицу со смотровой площадкой, которую я помнил по тому, как однажды проезжал этим путем, и когда я ехал к ней сквозь деревья, мои подозрения подтвердились.

Татум резко втянула воздух, когда она наполовину влезла между моим и Кианом сиденьями, чтобы лучше рассмотреть вид, а я нахмурился, наблюдая, как армия возводит баррикады кольцом вокруг этой части города. Вдалеке я мог разглядеть еще армейские машины и вертолеты, без сомнения, оцепляющие другой участок. Эта хрень с тестированием и разделением явно не проводилась на добровольной основе.

— Черт. И как, черт возьми, нам теперь отсюда выбираться? — Прошипел Блейк, высовывая голову из-за спинки моего кресла у окна.

— Мы не сможем, — мрачно ответил я, мой пристальный взгляд скользил туда-сюда, пока я собирал как можно больше информации. Баррикады окружали нас со всех сторон, и было ясно, что никому не позволено покинуть периметр. Приведя нас сюда, чтобы спрятаться, я непреднамеренно завел нас прямо в ловушку, которая была готова захлопнуться. — Во всяком случае, сейчас.

— Так что же мы… — начал Монро, но я прервал его, снова завел двигатель и развернулся, скрываясь из виду.

— Мы возвращаемся на конспиративную квартиру, — сообщил я ему, подавляя желание запаниковать из-за этого и пытаясь обдумать все логически. Здесь должен быть выход. Я просто еще не видел его. Но я должен найти его. Это должно было случиться. — И тогда нам придется попытаться придумать другой план.

Татум потянулась вперед и взяла меня за руку, крепко сжимая мои пальцы, пока я вел машину, а я держался за нее, нуждаясь в ее близости прямо сейчас. Потому что впервые за долгое время я изо всех сил пытался найти выход из этой неразберихи. И если это была проблема, которую я не мог решить, то я понятия не имел, что, черт возьми, мы собирались делать.

— Черт. Это плохо. — Я ходила взад-вперед по маленькой квартирке в кинотеатре, полная решимости разобраться во всем, но не уверенная, как.

Сэйнт сидел на краю одной из кроватей, сцепив пальцы домиком, и работал над планом. Он был неподвижен, как статуя, совершенно неподвижен, на его нахмуренном лбу образовалась единственная морщинка, и я практически могла видеть, как вращаются шестеренки в его мозгу. Если кто-то и мог придумать какой-нибудь чудесный план побега, чтобы вытащить нас отсюда до того, как явятся военные и арестуют меня, затащат обратно в долбаную лабораторию и будут проводить тестирование на мне, как на лабораторной крысе, пока не убьют, то это был он. Но он еще не предложил ни одной идеи, и если он был в тупике, то мы определенно в полной жопе. Итак, мы облажались. Я пыталась верить в него, но, черт возьми, возможно, в этом раз, у нас были самые худшие шансы, с которыми мы когда-либо сталкивались, и как бы нам всем не хотелось верить, что Сэйнт обладает сверхспособностями, на самом деле он был всего лишь человеком и не смог бы увести нас отсюда, как супермен, даже если бы захотел.

— Все действительно плохо, не так ли? — Я подтолкнула, когда никто из моих парней не ответил на мою первоначальную вспышку гнева. — Типа, нет выхода из этого дерьмового…

— Мы разберемся с этим, принцесса, — прорычал Нэш, как будто требования этого от вселенной было бы достаточно, но мы все знали, что это не так.

Сэйнт по-прежнему ничего не говорил. Ничего не делал. Просто сидел и думал, напряжение исходило от него так ощутимо, что я чувствовала его в воздухе. Блейк выглядел таким же обеспокоенным, как и я, и я прикусила губу, чтобы не сказать еще что-нибудь, что нам не помогло бы, но, черт возьми, это действительно чертовски беспокоило.

— Есть только один вариант, — сказал, наконец, Киан с мрачным выражением лица, и я перестала расхаживать по комнате, уставившись на него, прислонившегося к стене, понимая, что он собирался сказать.

— Киан, ты и так слишком многим обязан своей семье. Мне невыносимо думать, что они заставят тебя сделать, если ты попросишь их о дополнительной помощи, — сказала я, отрицательно качая головой. Он пытался избегать этих людей столько, сколько я его знала, и все же, так или иначе, он просто продолжал снова с ними связываться. И часто это была моя вина. Мне нравилось, что он был готов на все, чтобы помочь мне, но я ненавидела, что ему приходилось платить за меня такую цену.

— Это единственный выбор, который мы можем сделать. Они смогут вытащить нас отсюда, — прорычал Киан. — И я заплачу за это чем угодно.

— Нет, — настаивала я. — Должен быть другой способ.

Блейк и Монро обменялись взглядами, их выражения говорили о том, что они тоже не уверены. Но этого было недостаточно. Мне нужно было, чтобы они встали и сказали это прямо. Мы не могли позволить Киану расплачиваться за это. Это был наш беспорядок. И нам нужно было разобраться в этом вместе.

— Нет, — объявил Сэйнт, вставая с кровати и скрещивая руки на груди с таким видом, словно ему было неприятно произносить эти слова, хотя он все равно их произносил. — Киан, позвони своей семье. Я взвесил варианты, мы больше ничего не можем сделать.

— Сэйнт, — прорычала я. — Я не позволю Киану платить за это.

— Это зависит не от тебя, детка, — сказал Киан жестким голосом, от которого по мне пробежала дрожь гнева.

— Ты не можешь принимать подобные решения за всю группу. Нэш и Блейк не согласятся. — Я посмотрела на них, но теперь они казались еще более сомневающимися.

— Вы уверены, что это единственный способ? — Серьезно спросил Монро, и оба, Сэйнт и Киан, кивнули.

— Тогда мы должны, — тихо сказал Блейк, не сводя с меня глаз. — Все, что угодно, лишь бы вытащить Татум из города и передать вакцину в нужные руки.

— Не делай это из-за меня, — прорычала я, ярость пульсировала во мне.

— Это касается тебя, — резко сказал Сэйнт. — И мы все поклялись защищать тебя. Никто из нас не воспринимает это легкомысленно. Я бы пролил кровь на месте Киана, чтобы убедиться, что мой отец не поймает тебя, но я не могу. Так что так и будет.

Я покачала головой, отказываясь от такой участи, но я могла видеть решение в глазах каждого из них. Им это нравилось не больше, чем мне, но они все равно собирались это сделать. Киану снова пришлось бы отдать частичку себя людям, от которых он так долго отчаянно пытался сбежать, и это вонзилось в меня, как лезвие с ядовитым наконечником, первоначальный порез просто уступал место все большей и большей агонии. Я не хотела этого для него. Я не хотела, чтобы его принуждали к жизни или положению, которого он так не хотел. Я не могла вынести мысли о том, что он пожертвует своими мечтами и надеждами ради меня. Цена была чертовски высока. Я отвернулась от них, не в силах стоять здесь и просто терпеть, когда они проголосовали против меня и оставили без гребаного права голоса в этом вопросе, направившись к двери и направляясь к выходу. Я сбежала вниз по лестнице, полная бушующей энергии, которая не желала рассеиваться.

Мне нужно было немного пространства. Я была чертовски зла. Они не могли просто игнорировать мое мнение, как будто оно ничего не значило. Как они могли вот так запросто проголосовать против меня? Они называли меня своей королевой, но когда дошло до дела, мои требования ничего не значили. Они ставили меня превыше всего и не обращали внимания на мои чувства по этому поводу, потому что решили, что их жизни имеют меньшую ценность, чем моя. Но к черту это. Эти отношения не были равноправными, и я не собиралась этого терпеть. Я знала, что они хотели защитить меня, но как насчет того, чтобы я защищала их? Я не могла позволить Киану дать своей семье больше, чем он уже имел. Чем больше он был им должен, тем глубже их когти впивались в его кожу. И в конечном итоге они могли проникнуть так глубоко под его плоть, что он никогда не смог бы освободиться от них. О'Брайены были подобны занозе, все глубже и глубже проникающей в него, и я боялась, каким человеком ему придется стать, если эта заноза доберется до его сердца.

Я промаршировала через фойе и через двойные двери, оказавшись на широкой лестнице, покрытой ковром, и направилась вверх, испытывая непреодолимое желание врезать кому-нибудь кулаком. Наверху лестницы я нашла небольшой бар с диванами и длинным окном в дальнем конце, которое выходило на улицу. Я подошла и села в большое кресло рядом с окном, глядя на дорогу внизу, в то время как мой пульс бешено стучал в ушах.

Я тяжело дышала, пытаясь взять свой гнев под контроль, но это не помогало. Неужели такой будет моя жизнь с ними? Все четверо будут против меня каждый раз, когда принимают решение, которое «отвечало моим интересам»? Это чертовски бесило. Я не собираюсь быть приоритетом в нашем племени. Неужели они не понимали, что я хотела заботиться о них так же сильно, как и они хотели заботиться обо мне? И, отняв у меня это решение, они, по сути, снова заманили меня в ловушку.

Дверь открылась, но я не оглянулась, чтобы посмотреть, кто последовал за мной. Кто бы это ни был, он сделал неудачный жизненный выбор, потому что на него вот-вот обрушится вся тяжесть моего гнева, если они ожидали, что я соглашусь на это.

— Уходи, — сказала я ледяным тоном.

— Нет, — заговорил Монро, и по моим рукам и шее побежали мурашки, но я не повернулась к нему лицом.

— Да, — потребовала я.

— Я не хочу ссорится, — сказал он примирительно.

— Ну, для тебя это полный отстой, потому что для меня это так. Так что, если ты собираешься остаться, тебе лучше надеть перчатки.

— Забавно, что ты так говоришь. — Розово-черные боксерские перчатки, которые он мне подарил, упали мне на колени, и я, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на него, обнаружив, что он самостоятельно натягивает свои.

— Я пришел драться, принцесса, просто не так, как ты думаешь. — Он ухмыльнулся, и это зрелище разозлило меня еще больше.

— Я не играю в игры, Нэш, — прорычала я.

— Подойди и покажи мне, насколько ты не хочешь играешь в игры, — насмехался он, его слова были рассчитаны на то, чтобы подколоть меня. И, черт возьми, это сработало.

— Пошел ты, — рявкнула я.

Он встал передо мной, ткнув меня боксерской перчаткой в щеку, и я оскалила зубы.

— Блядь. Отвали, — прорычала я, и он сделал это снова. — Нэш! Я не в настроении. — Я нацелила свой ботинок на его член, и он со смешком отскочил назад. Долбаный весельчак.

Я бросила в него свои перчатки, а он только ухмыльнулся и пнул их мне в ответ.

— Сразись со мной.

Я встала, собираясь пройти мимо него, но он схватил меня за талию и швырнул обратно на сиденье, вызвав у меня дерьмовое рычание.

— Почему ты ведешь себя как последний засранец?

Я снова встала, толкнув его в грудь, чтобы пройти мимо, но он швырнул меня обратно на сиденье с большей силой, и мое сердце заколотилось где-то в горле. Вот и все.

Я встала, не обращая внимания на перчатки, и яростно ударила его кулаком в живот. Он принял удар проклиная меня, затем нанес один ответный удар мне в почку, а другой — в грудь, вынудив меня защищаться, поскольку он не сдерживался. Я набросилась на него как дикарка, нанося сильные удары, но моя ярость затуманила мое мастерство, и ему удалось одним взмахом оторвать мне ноги, так что я упала на пол спиной.

— Еще, — потребовал он, и я в ярости бросилась на него.

— Прекрати вести себя так, будто ты мой гребаный учитель, — рявкнула я, ударяя кулаками по его бокам, рукам, голове. Он заблокировал восемьдесят процентов из них, затем сильно толкнул меня, заставив снова упасть на диван.

Он разразился лающим смехом, и я стала совершенно дикой, бросаясь на него, не задумываясь о приемах кикбоксинга, используя зубы и когти в попытке доказать свою точку зрения. Я укусила его за правый бицепс, и он зарычал, заключив меня в удушающий захват и держа мою голову подмышкой. Я пиналась, била кулаками и сопротивлялась, но он просто начал давить мне на шею, пока я не начала хватать ртом воздух.

— Дырявая задница, — выдавила я.

— Ты лучше этого, Татум, — насмехался он. — Дай мне отпор. Твой гнев делает тебя неряшливой.

Я ударила своей ногой в ботинке по его ноге, и он поморщился, его хватка ослабла ровно настолько, чтобы я смогла вывернуться и нанести два сильных удара по его спине. Он развернулся, и я нанесла ему удар ногой с разворота в грудь, заставив его снова отшатнуться. Затем я бросилась на него, обхватив ногами его талию и используя весь вес своего тела, чтобы попытаться повалить его на землю. Это не сработало. Он снова сбросил меня с себя на диван, и я подскочила на подушках, свирепо глядя на него сквозь копну золотистых волос.

Нэш стянул перчатки и отбросил их в сторону.

— Ну, если ты собираешься драться грязно, то и я тоже. — Он все еще ухмылялся, как последний придурок, и я действительно хотела заставить его остановиться.

— Нэш, я не в гребаном настроении, — прорычала я, снова вскакивая на ноги.

— Нет? Но сейчас ты кажешься такой легкой добычей. — Он насмешливо ухмыльнулся, и я взвизгнула, бросаясь на него и нанося жестокий удар по ногам.

Он отшатнулся, прежде чем наброситься на меня с ударом, от которого у меня перехватило дыхание, за которым последовал еще один толчок, от которого моя задница ударилась об пол. Я отбросила всякое притворство цивилизованности и бросилась к его ногам, вонзив зубы в икры.

— Ты маленькое чудовище, — он наполовину рассмеялся, наполовину подавился стоном боли, когда наклонился, чтобы снять меня с себя. Но когда я не отпустила его, он запустил руку мне в волосы и сильно потянул, запрокидывая мою голову, чтобы я посмотрела на него снизу вверх. — Плохая девочка, — прорычал он, эти слова произвели на меня греховный эффект, и когда я облизала губы, я была уверена, что он знал это. Хотя я не поддамся этому желанию. К черту мое либидо. Оно вело себя как шлюха всякий раз, когда между мной и моими мальчиками возникало напряжение. Но способ решить эту проблему заключался не в том, чтобы спустить трусики и получать удовольствие. Несмотря на то, что оно приложило немало усилий, чтобы убедить меня, это могло бы помочь мне немного снять этот стресс. Если бы это зависело от него, я бы прямо сейчас оседлала лицо Нэша и нашла бы лучшее применение его языку, чем дразнить меня. Именно поэтому его сейчас не было у руля. У этой сучки не было стыда.

Его хватка в моих волосах усилилась до боли, и мне это понравилось еще больше. Но я не собиралась позволять ему отвлекать меня. Однако я собиралась использовать это, чтобы заставить его отпустить меня.

Я провела рукой вверх по его ноге, по твердым мышцам бедра и по его члену, который набухал под моей ладонью, становясь твердым в его спортивных штанах, пока я гладила его.

Его горло дернулось, и его пальцы ослабли в моих волосах, что было чертовски фатальным движением. Я потянулась и схватила его за руку, резко выкручивая пальцы, и он выругался, когда я вывернулась из-под него и ударила коленом по яйцам. Он подхватил меня рукой под колено, чтобы остановить, другая его рука легла мне на спину, когда он наклонился к моему лицу, откидывая меня назад.

— Ты дерешься нечестно, дикая девчонка.

— Знаешь, что несправедливо, Нэш? — Прошипела я. — Вы четверо объединяетесь против меня всякий раз, когда думаете, что принимаете решение в мою пользу. Я не домашнее животное.

— Нет? Тогда почему ты ведешь себя как животное? — спросил он, отпуская меня, и я взвизгнула, падая и ударяясь спиной о ковер.

Дверь распахнулась, и я повернула голову, когда вошел Сэйнт.

— Нам нужно наблюдать за улицей. Я получил сообщение на свой телефон, в котором говорится, что армия стучится в двери. Мы должны быть готовы, если они появятся в этом районе.

— Мы будем наблюдать отсюда, — сказал Монро, кивнув подбородком в сторону окна.

— Хорошо. — Взгляд Сэйнта упал на меня, лежащую на полу. — Ты уже успокоилась?

— Нет, — выплюнула я.

Он кивнул и вышел из комнаты, как будто ему просто нужен был мой ответ, и его совершенно не интересовали чувства, стоящие за ним. Чертов мудак с багетом в заднице.

Монро протянул мне руку, чтобы встать, но я оттолкнула ее и поднялась на ноги.

— Перемирие? — спросил он, и я закатила глаза, откидываясь на спинку сиденья, чтобы посмотреть в окно. Он скрестил руки на груди, встав передо мной и свирепо глядя, но я просто демонстративно игнорировала его. — Ты напрашиваешься на неприятности.

От его слов мой пульс участился, но я сохранила нейтральное выражение лица, делая вид, что его здесь нет. Он был просто призраком, пытающимся преследовать меня, и я собиралась мысленно изгнать его из жизни.

— Еще один шанс выговориться, или я доберусь до тебя любым возможным способом, которым сочту нужным, — предупредил он, и я показала ему средний палец, не глядя на него.

Он схватил мою руку и прижал ее к своему твердому члену, потирая его вверх-вниз, пока я прикусывала язык и смотрела в окно, как будто меня это даже отдаленно не трогало. Поэтому он засунул мою руку себе в штаны и вместо этого обхватил его моим кулаком, удерживая мою руку в своей, пока водил моей ладонью вверх и вниз по своему горячему, шелковистому стволу. У меня во рту скопилась слюна, и все внутри сжалось от того, как хорошо он ощущался, но мое лицо абсолютно этого не выдавало.

Он взял меня за подбородок и повернул мою голову, одновременно стягивая штаны, и заставил меня смотреть, как он заставляет меня дрочить ему. Было чертовски горячо, но я не собиралась проигрывать эту игру. Мое непроницаемое лицо было превосходным. Так что дерзай дружок.

— Глаза сюда, — скомандовал он, но я проигнорировала его, снова отвернувшись, но он дернул меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. И, черт возьми, это заставило чан с лавой хлынуть в мою кровь.

Я сглотнула, и он ухмыльнулся, увидев этот маленький признак слабости, когда сильнее надавил моим кулаком на свой член. Я могла бы отстраниться, но мы были в игре воли, и я никогда не отступала перед вызовом. Кроме того, возможно, я была на один процент вовлечена в это.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать, — холодно сказала я.

— Нет? — спросил он глубоким тоном, от которого дрожь пробежала по моей плоти. — Тогда, может быть, тебе стоит использовать свой рот по-другому. — Он поднес головку своего члена к моим губам и сжал мой затылок в явном требовании.

— Ты же не собираешься… — начала я, но он просунул кончик между моих губ и накачал основание своего члена моей рукой. Я почувствовала вкус его спермы на своем языке и сжала бедра от того, насколько это было чертовски вкусно. Какого черта я получаю от этого удовольствие?

— Так-то лучше, — насмешливо произнес он, вытаскивая кончик из моих губ. — Теперь ты не такая уж плохая девочка, правда?

Я посмотрела на него и закатила глаза, придавая лицу столько дерзости, сколько могла, и снова небрежно оттолкнула его другой рукой. Он выругался себе под нос, его член дернулся под моим языком, когда я обвела им его головку и забрала у него силу обратно.

— Татум, — простонал он, и я улыбнулась вокруг его члена, крепче обхватывая его пальцами. Как будто я собиралась заставить его кончить.

Он скользнул рукой вниз, чтобы схватить меня за горло, когда звук плотского желания вырвался из его груди. Я дразнила его медленными, ленивыми движениями своего языка, которые приближали его к освобождению только для того, чтобы позволить моему рту застыть до того, как он достиг кульминации, и заставить его красочно выругаться. Его рука сжалась на моей шее, и он оттолкнул меня, задирая свои спортивные штаны, одновременно убирая мою руку со своего члена.

— И что ты теперь собираешься делать? — Я насмешливо выгнула бровь, и он поджал губы, заметив мое отношение. Но я стала настоящей стервой и не собиралась заканчивать с этим какое-то время. Так что ему нужно было смириться с этим или оставить меня в покое, как я и просила.

— Ты сегодня болтливая, не так ли? — Он наклонился, схватил меня за бедра и перевернул, запустив руку в мои волосы и уткнув мое лицо в подушки дивана.

— Нэш! — Огрызнулась я, мой голос был приглушен обивкой, когда я пыталась освободиться, но он не отпускал меня, другой рукой стягивая мои штаны для йоги и оставляя их обернутыми вокруг моих коленей, так что я не могла пошевелиться. Он просунул свой твердый член между моих ног, прижав его так, чтобы скользить своей гладкой длиной по моей киске, затем начал дрочить сам, потираясь взад-вперед о мою влажность и смазывая ею свой член.

— Ублюдок, — прорычала я, прижимая свою задницу назад, чтобы попытаться остановить его, но он просто шлепнул по ней и продолжил получать удовольствие от моего тела, ничего мне не давая. Я вцепилась руками в подушки, пытаясь встать, но давление его ладони на мою спину усилилось по мере того, как он продолжал постанывая, когда использовал и наказывал меня. Его отношение явно подтверждало в нем мудака-учителя, и, несмотря на мои лучшие намерения, я была здесь из-за этого.

Он склонился надо мной, так что его прерывистое дыхание щекотало мне ухо и посылало мурашки по коже.

— Ты собираешься перестать быть соплячкой и трахнуть меня так, как тебе этого хочется? — спросил он.

Мое тело задрожало, а киска сжалась от потребности почувствовать его внутри себя, но я не произнесла ни слова, сильно прикусив губу, чтобы не издать ни звука. Я сильная, независимая, полностью контролирующая себя женщина…

— Ах, — простонала я, когда его член на краткий миг потерся о мой клитор. Черт побери.

— Я чувствую, как ты дрожишь, принцесса, — рассмеялся он. — Ты действительно собираешься быть такой упрямой?

Он снова скользнул своим толстым членом по моей сердцевине, и моя спина непроизвольно выгнулась, чтобы предоставить ему больший доступ. Я почувствовала, как он содрогнулся от желания, и от ощущения того, как сильно он хотел меня, у меня закружилась голова. Но я не могла сдаться. Я должна была доказать свою чертову точку зрения. Я уже не была точно уверена, что это такое, но я была полна решимости сделать это в любом случае.

— Ну? Правда? — потребовал он, мой пульс участился, когда он дернул меня за волосы, поднимая мою голову, чтобы он мог слышать, что я говорю.

— Да, это так, — сказала я, и, к моей чести, слова прозвучали довольно ледяными. Он покачал бедрами, и его член снова потерся о мой клитор, заставив еще один пьянящий стон сорваться с моих губ и полностью выдать игру.

— Ты уверена? — насмешливо спросил он.

Я слышала чертову усмешку в его голосе, и это сделало меня более упрямой, чем когда-либо, но когда он прижал головку своего члена к моему отверстию, все мое тело содрогнулось в конвульсиях. Я прижалась к нему, отчаянно желая большего, но он явно не собирался давать мне это, пока я не произнесу нужные слова.

Он просунул руку под мои бедра, его пальцы скользнули по моей влажности, когда он покрыл ими мое возбуждение, прежде чем поиграть с моим клитором.

— Ты играешь нечестно, черт возьми, — прорычала я, но вышло громче, чем я планировала, удовольствие пронзило мою плоть от его прикосновения.

— Срочная новость, красотка, я нехороший человек, — прорычал он. — И я начинаю уставать от твоих игр. Так что я собираюсь трахнуть тебя для собственного удовольствия. Не стесняйся передумать, прежде чем я кончу. — Он толкнулся в меня, и я вскрикнула, откидываясь на подушки, когда он начал доминировать над моим телом, яростно двигаясь, чтобы приблизиться к собственному освобождению, не заботясь обо мне. Но к черту это.

Я просунула руку под себя, потянувшись к клитору, но он выдернул мою руку прежде, чем я приблизилась, и прижал ее к спине. Придурок.

— Проси вежливо, — потребовал он, и я вцепилась зубами в подушку, чтобы остановить себя. Он вонзился в меня сильнее, его толщина заполнила каждое пространство внутри меня, его член дернулся, когда он был близок к оргазму. Я зарычала, как язычница, и его руки обхватили мои бедра, удерживая меня под углом, который ему нравился. Я отвела локоть назад, но было слишком поздно, когда он застонал, нависая надо мной, вонзаясь по самую рукоятку во мне и обретая освобождение.

— О черт, — простонал он, звук был таким горячим, что по мне пробежала дрожь.

Гнев электричеством наполнил мои вены, когда он вышел из меня, и его хватка на моих руках ослабла. Я повернулась и сбросила штаны для йоги, затем стянула топ и бросилась на диван. Он хочет играть грязно? Тогда ладно, я буду играть грязнее.

— Теперь ты можешь идти, — сказала я беззаботно, поднимая свой телефон с того места, где он упал на пол, и отыскивая порносайт.

Я включила на полную громкость, не глядя на Нэша, когда он натягивал свои спортивные штаны, а я опустила руку между бедер, держа экран перед собой и лаская себя именно так, как мне нравилось. Я прижала телефон к бедру и запустила одну руку в лифчик, постанывая, когда смотрела, как два чувака на экране трахают девушку, хотя мои мысли были полностью заняты тем, что Монро только что сделал со мной. Особенно потому, что я чувствовала доказательства этого у себя между ног.

— Татум, — рявкнул Нэш, но я проигнорировала его, застонав громче, не отрывая взгляда от экрана, притворяясь, что это возбуждает меня сильнее, чем он. Но ни одно видео на порносайте и близко не могло сравниться с ним. Он заявил на меня права ради собственного удовольствия, чертовски осквернил меня. Почему это было так чертовски сексуально?

— Эта игра больше не смешная, — прорычал он.

Странно, но теперь, когда все поменялось местами, это уже не казалось смешным. Я прикусила губу, изображая свое лучшее порно-шоу, когда стянула лифчик под груди и сжала их для собственного удовольствия, но в основном, чтобы подразнить моего маленького вуайериста.

— Что случилось, Нэш, неужели тебе не нравится когда тебя оставляют в стороне? — Спросила я, не глядя на него.

Он наклонился, выхватил мой телефон и швырнул его через всю чертову комнату. Он отскочил от ковра и исчез из поля зрения, а я удивленно уставилась на него. Прежде чем я смогла произнести хоть слово гнева, он опустился на диван между моих бедер, притягивая меня к себе за бедра и проникая в меня своим языком. Я вскрикнула, когда он слизывал влагу между моих ног, боготворя меня яростными, голодными движениями своего языка, которые сводили меня с ума. Он провел языком по моему клитору, глядя прямо на меня, заставляя мышцы моих бедер напрячься и затрепетать.

— Ты не должна заводиться из-за кого-либо, кто не является Ночным Стражем, — приказал он, затем снова собственнически провел языком по моему клитору. Моя голова откинулась на спинку дивана, пока он сосал и лизал, и я потерялась в море ослепляющего удовольствия.

На этот раз он не мучил меня, быстро приведя к оргазму, который был уже так близок, что не занял много времени. Я задрожала и вцепилась в его волосы, когда его язык скользнул по мне, и внезапно я взорвалась, закричала, восхваляя его гребаное имя и задыхаясь от его силы.

— Прощаешь меня? — он ухмыльнулся, взбираясь по моему телу и наваливаясь на меня всем весом.

Я не смогла удержаться от улыбки, запустив пальцы в его растрепанные светлые волосы.

— При одном условии.

— Ах да, и при каком же? — Его ухмылка стала шире.

— Признай, что я победила, — сказала я, и его ухмылка внезапно погасла.

— Черт бы тебя побрал, — пробормотал он, сдерживаясь еще немного, но я видела поражение в его глазах. — Прекрасно, ты победила, принцесса. Теперь довольна?

— Очень. — Я обвила руками его шею и снова поцеловала, его сердце бешено колотилось рядом с моим, когда я купалась в его тяжести, прижимающей меня к подушкам.

— Вообще-то, я пришел сюда, чтобы вернуть тебе это. Я подумал, оно может тебя подбодрить. — Он полез в карман и достал ожерелье, которое хранил для меня. — Больше не нужно прятать его от дьявола. — Он одел его мне на шею, откидывая волосы в сторону, когда застегивал его на меня, и улыбка осветила мое лицо, когда я вернула его. Мое маленькое воспоминание о Джесс снова было в своем законном доме.

— Спасибо, что сохранил его для меня, — сказала я, и он улыбнулся, снова нежно целуя меня.

— С удовольствием. — Он встал, и я снова натянула одежду, пока он поправлял волосы, заправляя их за уши. Когда я встала, он подошел к окну, выглянул наружу, и все его тело напряглось.

— О черт, — прошипел он, поворачиваясь ко мне с широко раскрытыми глазами. — Армия здесь. Они через две двери отсюда.

— Черт, — выдохнула я. Что, черт возьми, мы наделали? Предполагалось, что мы будем наблюдать. Сэйнт будет срать кирпичами, шлепать нас обоих до тех пор, пока наши задницы не покраснеют, а потом проделать еще какое-нибудь дерьмо.

Мы выбежали из комнаты, пронеслись обратно через кинотеатр и помчались наверх, в квартиру. Мы ввалились внутрь, и трое других моих парней вскочили со своих мест на диване, мгновенно поняв, что что-то не так, напряжение пробежало по их мышцам, как будто они были готовы к смертельной схватке.

— Они почти здесь, — выпалил Монро.

— Черт возьми, почему мы слышим об этом только сейчас? — Спросил Сэйнт, затем его глаза скользнули по нам, и он выругался. — У тебя была всего одна работа, Нэш.

— Это была и моя вина, — сказала я.

— О, я прекрасно это понимаю, — холодно сказал Сэйнт, его пальцы подергивались, как будто он жаждал порки. Но сейчас на это определенно не было времени.

— Ну и что мы будем делать? — Настаивал Нэш.

— Я позвонил Найлу. Моя семья на пути сюда, — сказал Киан. — Они собираются где-нибудь прорвать баррикады. Если мы сможем продержаться час или два…

— У нас нет гребаного часа или двух, — прорычал Сэйнт.

— Может быть, они сюда не войдут, — предположил Блейк, пожимая плечами. — Они проверяют дома, верно? Зачем утруждать себя поисками в каком-то старом заколоченном кинотеатре?

— Они зачищают каждое здание в городе, — прошипел Сэйнт. — Конечно, они собираются проверить здесь, это их чертова работа. Мы говорим об армии, а не о кучке захолустных деревенщин, которые охотятся за пропавшим аллигатором. Они выискивают людей, которые могут скрываться. Людей вроде нас.

Снаружи раздался громкий хлопок, и мы с беспокойством переглянулись.

— Татум, — прошипел Сэйнт, вторя всем нашим мыслям. Одно дело, когда нас найдут здесь, но после того, как была опубликована статья о скандальной причастности Татум к вирусу «Аид», мы никак не могли допустить, чтобы ее поймали.

— Сюда, — прорычал Киан, подходя к ближайшей кровати, выдвигая ее и открывая отсек за ней. Мы все последовали за ним, как стадо овец, которых пасут, надеясь, что у него найдется для нас какое-нибудь решение. — Здесь достаточно места. Ты сможешь поместиться, детка.

— Я не собираюсь прятаться там, пока остальные из вас разбираются с армией, — прошипела она, переводя взгляд между нами четверьмя, когда мы все подталкивали ее к крошечному пространству. Я даже не был полностью уверен, что она туда пролезет, и ни у кого из нас не было шанса присоединиться к ней.

— Они охотятся за тобой, Сирена, — настойчиво ответил Сэйнт, бросая сумку с нашими самыми важными вещами на столешницу и расстегивая ее. Он схватил конверт, полный фальшивых паспортов, и протянул их. — Они не узнают, кто мы такие. Даже если заставят нас уехать с ними из-за этого дерьма с разделениями, которые они затевают, но это не имеет значения. Все, что тебе нужно сделать, так это подождать здесь, чтобы встретится с семьей Киана и пойти с ними. Мы воссоединимся с тобой у О'Брайенов. С ними ты будешь в безопасности, не так ли? — спросил он, переводя темные глаза на Киана.

— Я напишу Найлу и попрошу его лично присмотреть за тобой, — ответил он, кивнув. — Ты будешь рядом с ним, пока мы не вернемся к тебе, и я клянусь, ты будешь в безопасности.

— С человеком, о котором ты сказал, что он чертовски сумасшедший и зарабатывает на жизнь убийством людей? — Недоверчиво спросил я. — Как, черт возьми, это вообще возможно?

— Дядя Найл, может и наемный убийца, но у него также есть моральный кодекс, скрывающийся под маской сумасшедшего. У нас сейчас нет времени вдаваться в подробности, но, вкратце, около десяти лет назад его жена была похищена, изнасилована и убита. Он ненавидит мужчин, которые причиняют боль женщинам, и он верен мне. Вы можете быть уверены, что он умрет, защищая Татум, и нам не к кому больше обратиться. — Киан быстро закончил печатать сообщение своему дяде, затем засунул телефон в ботинок, чтобы спрятать его.

— Не говоря уже о том факте, что я могу защитить себя сама, — добавила Татум.

Из-за запертой на засов двери донесся громкий стук, и мы все замерли.

— Это сержант Джефферс из эскадрильи по борьбе с вирусом «Аид» от штата Секвойя, — громко позвал мужчина. — Нам нужно, чтобы вы открыли двери и прошли тест на вирус.

Татум колебалась, но я слегка подтолкнул ее к тайнику, который нашел Киан.

— Иди, принцесса. Мы можем достаточно легко сбежать из какого-нибудь лагеря, но вернуть тебя из лап Троя Мемфиса во второй раз может оказаться невозможным, — прошептал я, умоляя ее глазами принять, что так и должно было быть. Я знал, что она ненавидела, когда мы шли на жертвы, чтобы защитить ее, но она должна была видеть, что в данном случае это был единственный выход. И, честно говоря, я собирался в конце концов заткнуть ей рот кляпом и запихнуть ее туда сам через секунду. Я не собирался снова терять свою девушку. Как бы она ни злилась на меня за то, что я сделал этот выбор за нее.

— Секундочку! — Блейк окликнул солдата, бросив обеспокоенный взгляд на Татум, прежде чем она, наконец, кивнула и залезла вниз, чтобы пробраться в щель за кроватью. Было ясно, что ей это не нравится, но она, очевидно, понимала, что это единственный верный вариант.

Она отступила в тень, и Сэйнт передал ей сумку с оружием, деньгами и нашими самыми ценными пожитками, прежде чем я схватил коробку с вакцинами из холодильника и почти умудрился поставить ее перед ней. Последнее, что я увидел, был страх за нас, отразившийся в ее голубых глазах, прежде чем Киан отдал ей свой охотничий нож и бейсбольную биту, а затем поставил деревянную доску обратно перед ней, скрыв ее из виду. Он задвинул кровать на место, прежде чем снова выпрямиться.

Я обменялся обеспокоенным взглядом с Сэйнтом, прежде чем подбежать и занять место на моей кровати, а Блейк убедился, что мы все рассредоточились по комнате с невинным видом, прежде чем отпер дверь и широко распахнул ее. Должно быть, они каким-то образом проникли вниз, и я предположил, что это означало, что они действительно не валяли дурака.

Двое здоровенных парней в армейской форме и масках для искусственной вентиляции легких стояли в дверях, и когда Блейк отступил, чтобы впустить их, еще четверо солдат последовали за ними в комнату.

— В чем дело? — Небрежно спросил Сэйнт, направляясь к ним.

— Возможно, вы видели в новостях, что сейчас мы приняли решение разделить население нашего штата на разные группы в попытке сдержать распространение вируса «Аид», чтобы больше людей не заразились им. Таким образом, в настоящее время мы заблокировали города Хемлок и разделили его на сектора, пока мы ходим от двери к двери, тестируя всех и распределяя их по группам. Это не добровольно. Каждый должен сдать на анализ кровь из пальца и мазок из горла. Невыполнение этого требования приведет к тому, что вы будете сгруппированы с инфицированными представителями населения. Вы понимаете?

— Да, сэр, — ответил Киан, лежа на кровати, и его голос звучал совсем не уважительно.

— Нам нужно что бы вы показали какое-нибудь удостоверение личности, если оно у вас при себе, — сказала женщина-солдат, выходя вперед и оглядывая квартиру в старом кинотеатре, как будто ей было интересно, какого черта мы здесь делаем.

Я вытащил свой новый паспорт из заднего кармана и поднялся на ноги, мой пульс участился, когда я подумал о моей девушке, все еще прячущейся в том отсеке. Что будет, если они найдут ее? Мы не могли одолеть гребаную армию, но я знал, что мы все равно будем сражаться за нее. Я посмотрел на штурмовые винтовки, которые несли четверо солдат, и судорожно сглотнул. Черт, я действительно надеялся, что они ее не найдут.

Женщина-солдат взяла мой паспорт, когда я протягивал его, и я понял, что мне следовало дважды проверить эту чертову информацию на нем на случай, если она попросит меня подтвердить ее.

Мое сердце бешено колотилось, пока я ждал, что она пролистает страницы и найдет фотографию, которую Сэйнт использовал для изготовления этой подделки. Она долго смотрела на это, прежде чем фыркнуть от смеха, который попыталась скрыть кашлем.

— Все в порядке? — Спросил я ее, нахмурив брови, гадая, сможет ли она определить, что это подделка. Я только что слепо доверился Сэйнту в том, что он достал нам хорошие подделки, но как, черт возьми, я должен был разобрать, насколько они хороши?

— Вас зовут Симона Дипсикл? — спросила она, явно прикусив язык от очередного смешка, когда один из других солдатов выхватил его у нее, чтобы посмотреть, на этот раз он бесстыдно смеялся, переводя взгляд с документа на меня. — Разве Симона не женское имя?

Мои губы приоткрылись, когда смесь замешательства и раздражения наполнила меня. Симона гребанная Дипсикл??

— Он утверждал, что в Италии это мужское имя, — невозмутимо произнес Сэйнт, но, взглянув на него, я уловил тень злобной ухмылки в уголках его губ.

— Ты не похож на итальянца, — заметил мужчина-солдат. — И Дипсикл, черт возьми, точно не итальянское. Твоя мама тебя ненавидела или что-то в этом роде? Иначе почему она дала тебе такое имя?

— Это семейное имя, — выдавил я, не нуждаясь в том, чтобы скрыть свое раздражение, потому что, если бы меня действительно звали Симона Дипсикл, без сомнения, я бы ходил в бешенстве всю свою гребаную жизнь.

— Хорошо, мистер Дипсикл, тогда вы пройдете тест сдав кровь из пальца? — спросила женщина-солдат, возвращая мой паспорт.

— Не похоже, чтобы у нас был выбор, — ответил я, протягивая ей руку, когда она достала набор для тестирования.

Сэйнт передал свой паспорт другому мужчине, и Киан вылез из своей кровати, демонстративно разыскивая свой в куче дерьма рядом с кроватью. Большая часть наших вещей все еще была загружена в машину, так что, по крайней мере, нам не нужно было беспокоиться о том, что они найдут что-нибудь из одежды Татум или что-нибудь еще, потому что Сэйнт уже выдал меня за гребаную Симону, но я не собирался притворяться, что мне также нравится носить кружевные стринги.

Острый укол в подушечку моего пальца вернул мое внимание к солдату, стоящему передо мной, и я наблюдал, как она провела тест, написав ручкой мое вымышленное имя и отложив его в сторону, чтобы дождаться результатов.

Я оказал ей услугу, когда она взяла мазок из горла и велела мне сесть и подождать, пока работала над Блейком.

Сэйнт сел рядом со мной, когда закончил, его бедро прижалось к моему, пока он смотрел прямо перед собой. Никто из нас даже не взглянул в сторону щели, где Татум все еще пряталась за кроватью, и адреналин, бурлящий в моих венах, заставил мои пальцы немного дрожать.

Казалось, что мы должны бежать. Или сражаться. Что угодно, только не сидеть здесь, пока эти вооруженные люди вынюхивают все вокруг и подбираются все ближе к обнаружению нашей девочки.

Пара солдат направилась в остальную часть здания в поисках других людей, несмотря на то, что мы сказали им, что были одни, когда они спросили.

Я заметил паспорт Сэйнта, торчащий из его кармана, и протянул руку, чтобы вытащить его, нуждаясь в чем-нибудь, чтобы отвлечься от паники по поводу обнаружения Татум.

— Рекс Пауэр? — пробормотал я, убедившись, что мой голос звучит слишком тихо, чтобы меня не мог услышать кто-нибудь другой.

Сэйнт не ответил, но намек на ухмылку вернулся, когда он забрал у меня паспорт и вернул его в карман.

Мудак.

Я фыркнул от смеха и толкнул его локтем, достаточно сильно, чтобы он подался вперед на несколько дюймов, поскольку, клянусь, он тоже рассмеялся.

Блейк и Киан пришли посидеть с нами, как только их тесты были проведены, и мы наблюдали, как солдаты передвигались по помещению, открывали двери, заглядывали за диваны, выстроенные в ряд у задней стены. Один из них даже отодвинул кровать, где было укрытие, в котором пряталась Татум, и мой пульс участился, когда я попытался не смотреть в ту сторону.

Я поерзал на месте, и рука Сэйнта опустилась на мое бедро, крепко сжав, прежде чем он отпустил меня, ясно дав мне понять не делать глупостей, но мое сердце бешено колотилось, и потребность защитить Татум переполняла меня, побуждая к действию.

Киан хрустнул костяшками пальцев движением, которое выглядело почти небрежным, но говорящее о том, что он тоже готовится к драке. На всякий случай. Потому что, если они найдут ее, мы сделаем все возможное, чтобы помешать им забрать ее. Она не окажется снова в какой-то лаборатории. Не важно, чего это будет стоить, чтобы удержать ее от этого.

Но, к счастью, он снова задвинул кровать, даже не взглянув на укрытие, которое обнаружил Киан.

Женщина-солдат посмотрела на часы, прежде чем подойти, чтобы взглянуть на результаты наших тестов, тщательно сфотографировав их, как будто у нее были наши паспорта, прежде чем печатать на iPad, который она держала в руке.

— Итак, какие результаты? — Я спросил ее, когда она не ответила нам, и она оглянулась на меня через плечо.

— Я полагала, ты уже знаешь? — спросила она, сбив меня с толку, но, конечно, с Сэйнтом это не сработало.

— Было бы довольно трудно забыть недели, которые мы вчетвером провели, сражаясь с вирусом «Аид», — сказал он сухим тоном. — Итак, я предполагаю, что теперь, когда мы выжили, у нас есть антитела, но подтверждение успокоило бы нас от мысли о том, что мы снова можем заразиться этой болезнью.

— Вы все четверо выжили? — удивленно спросил сержант Джефферс. — Никто из вашей группы не погиб?

— К счастью, нет, — отрезал Сэйнт. — Но это была жестокая битва.

— Не из тех, которые легко забываются, — добавил Киан. — Я сомневаюсь, что когда-нибудь снова смогу кашлять без напоминания об ощущении, как мои легкие разрываются на части внутри моего собственного тела. Но, очевидно, мы — кучка крутых ублюдков, поэтому мы справились.

Сержант Джефферс кивнул, как будто видел достаточно историй, подобных нашей, чтобы поверить в это, хотя я мог бы сказать, что женщина-солдат была удивлена, обнаружив, что мы все пережили это, не потеряв никого из нашей группы. Мне показалось, что проще придерживаться этой истории, чем было бы выдумать кого-то, о ком мы могли бы скорбеть, поэтому я ничего не стал добавлять.

— Значит, мы должны переехать куда-нибудь, где вы разместите других выживших? — Спросил Сэйнт. — Сколько времени у нас есть, чтобы добраться туда?

— Не стоит беспокоиться об этом, парень, — покровительственно сказал сержант Джефферс, и если бы взгляды могли убивать, Сэйнт, вероятно, заставил бы свою голову взорваться на месте за это маленькое ласковое обращение. — Вы можете взять кое-какие основные припасы прямо сейчас, и мы отправимся в путь. Есть машины, готовые доставить вас на новое место проживания.

— Мы можем добраться туда сами, — сказал Киан, скрестив руки на груди. — Просто дайте нам адрес и…

— Отказ сотрудничать может привести и приведет к аресту в соответствии с военным положением для защиты нашей страны и наших граждан, — ответил сержант Джефферс, его рука легла на пистолет, висевший у бедра, не слишком изящным жестом. — Вы собираетесь усложнить это дело больше, чем нужно?

Мы вчетвером обменялись тяжелыми взглядами, но мы уже поняли, что к этому идет, так что нам просто оставалось принять это и довериться нашей девушке, которая сама выберется отсюда. Она дождется дядю Киана, и мы уберемся подальше от их лагеря до конца дня, а затем воссоединимся с ней. Это была лучшая надежда на то, что все мы выберемся отсюда целыми и невредимыми, и независимо от того, насколько сильно я ненавидел мысль о разлуке с ней, я не собирался рисковать ее жизнью только для того, чтобы держать ее в поле моего зрения.

— Хорошо, — сказал я, поднимая руки в умиротворяющем жесте и поднимаясь на ноги. — Мы возьмем кое-что из нашего барахла и тихо придем.

— Один рюкзак, — ответил сержант Джефферс. — У нас нет места, чтобы перевозить слишком много хлама.

— У нас здесь все равно мало чего есть, — ответил Блейк тем заумным тоном, которым ему всегда нравилось разговаривать со мной, когда я учил его, и я мог сказать, что это немного разозлило нашего нового друга-солдата. Ему следует изо дня в день учить кучу опрятных, титулованных маленьких засранцев. Возможно, он и привык командовать солдатами, но маленькие элитарные засранцы были зверями совершенно другого сорта.

Я бросил несколько запасных вещей и зубную щетку в сумку, сосредоточившись на том, чтобы на моем лице не отразилось никаких эмоций, пока мы следовали за солдатами из заброшенного кинотеатра, оставив нашу девушку позади.

Клянусь, это шло вразрез с каждой клеточкой моего существа, и я даже не был уверен, что смогу. Но когда Сэйнт похлопал меня по плечу, поощряя следовать за солдатами, я заставил свои ноги двигаться дальше. Одна за другой. Шаг за шагом уводил меня все дальше и дальше от Татум. Но я просто должен был сосредоточиться на том факте, что мы уводили солдат и от нее тоже. Это было то, что потребовалось, чтобы сохранить ее в безопасности, и это было все, о чем я заботился.

Мы вышли на улицу с нашей небольшой группой солдат, и нам приказали забраться в кузов огромного крытого армейского грузовика, внутри которого уже была куча людей, ожидающих, когда он уедет.

Я на мгновение заколебался, прежде чем подняться по лесенке, задаваясь вопросом, буду ли я когда-нибудь снова чувствовать себя абсолютно комфортно в компании незнакомых людей или у меня навсегда останется это мучительное чувство нервозности, когда дело дойдет до общения с людьми, которых я не знаю. Месяцы карантина и страха перед вирусом «Аид» определенно изменили мой взгляд на мир. Это сделало меня более благодарным за то, что у меня было, более благодарным за то, что я когда-то считал само собой разумеющимся, и показало мне, как легко весь мир может быть повергнут в смятение. Да, вирус чертовски сильно изменил нас, но мы пережили его, так что я предположил, что у нас дела идут лучше, чем у некоторых, и я был полон решимости выйти из этого кризиса более сильным.

Я опустился на одну из скамеек, и Сэйнт занял место рядом со мной, в то время как Киан и Блейк сели напротив нас, у всех нас были одинаковые мрачные взгляды, поскольку мы были вынуждены оставить нашу девочку.

— Прежде чем вы отправитесь, нам нужно, чтобы вы все взглянули на этот флаер и сообщили нам, видели ли вы где-нибудь эту девушку за последние несколько недель, — крикнул сержант Джефферс, вручая флаер Сэйнту, и мое чертово сердце пропустило удар, когда я увидел фотографию Татум в ее школьной форме.

Сэйнт, конечно, даже не моргнул, несколько секунд изучая фотографию, прежде чем покачать головой и передать ее мне. Я долго смотрел на нее, затем пробормотал «нет», прежде чем передать его ближайшему ко мне парню.

Блейк широко зевнул, когда эта штука передавалась по всему грузовику, и я не мог не коситься на каждого, кто смотрел на нее. Мы были чертовски осторожны, чтобы оставаться вне поля зрения с тех пор, как прибыли сюда, но никогда нельзя было быть полностью уверенным, что мы остались незамеченными. Что, если кто-нибудь видел ее, когда они с Блейком убежали навестить его отца? Или когда мы входили в здание и выходили из него? Что мы собирались делать, если бы эти армейские придурки вернулись в кинотеатр и притащили ее сюда? Неужели меня вот-вот убьют, если я попытаюсь вырвать ее из их рук?

Я старался не думать о том, чем это может закончиться, но это было невозможно. Моя жизнь стоила того, чтобы принести ее в жертву Татум Риверс. После того, как я увидел, какой слабой и хрупкой она была из-за людей Троя Мемфиса, я ни за что не позволил бы ему снова приблизиться к ней. Но я молился, чтобы спасение ее обошлось мне не смертью, потому что я все еще планировал быть там, когда Трой впадет в немилость, омочить руки в его крови и отметить его смерть на своем теле ради мамы и Майкла.

Фотография вернулась к Блейку, и он отдал ее Киану, который тихо присвистнул.

— Черт возьми, если вы найдете ее, можете дать мне ее номер? — спросил он с усмешкой. — Она похожа на ту девушку, с которой я мог бы по-настоящему повеселиться, раздевшись догола.

— Она чертовски сексуальна, — согласился Блейк, и сержант Джефферс выхватил у них флаер.

— Она также разыскиваемая женщина, которая, возможно, приложила руку к распространению вируса «Аид» по миру, так что, возможно, тебе следует быть более разборчивым в том, в кого ты хочешь вонзить свой член, — огрызнулся он.

— Ну, я все равно мог бы хорошенько ее оттрахать, — рассуждал Киан. — Но я не могу гарантировать, что она кончит тихо.

Сержант Джефферс разочарованно вздохнул, отчего его визор на мгновение запотел, прежде чем он выпрыгнул из грузовика и пару раз стукнул по его борту, чтобы водитель тронулся с места, и мы рванули вниз по улице. Было облегчением узнать, что они купились на нашу чушь, но узел напряжения в моей груди все еще не ослабевал.

— Мне это не нравится, — пробормотал я так тихо, что только другие Ночные Стражи смогли бы меня услышать.

— Она сильная и способная женщина, — ответил Сэйнт, как будто мне нужно было напоминать об этом факте. — Кроме того, Симона, нам нужно сосредоточиться на том, как именно мы собираемся выпутываться из этого, потому что в данной ситуации, я думаю, мы находимся в невыгодном положении.

— Симона? — Спросил Блейк, рассмеявшись на мое вымышленное имя.

— Симона Дипсикл, — подтвердил Сэйнт, и на его губах снова появилась самодовольная улыбка, когда я раздраженно зарычал на него.

— Ты придурок, — пробормотал я, позволив себе тоже немного развеселиться.

— Я не имел права выбирать имена, — ответил Сэйнт, но он был настолько полон дерьма, что я практически чувствовал его запах.

— Да, конечно. Я полагаю, тот факт, что «Рекс» означает — король, не имеет никакого отношения к твоему имени, мистер Пауэр.

Киан громко рассмеялся, и я посмотрел на других людей в грузовике, но они, казалось, заметили опасную атмосферу, исходящую от нашей группы, и все убрались к чертовой матери подальше от нас. Это тоже хорошо, потому что я не хотел, чтобы какой-нибудь болтун вмешивался в мои дела, даже при том что мы сейчас были вакцинированы.

— Так что у вас там? — Спросил я остальных.

— Роджер Камминг, — фыркнул Блейк.

— Леви Гриндер, — добавил Киан с чертовски грязной ухмылкой.

— Что за черт? — пожаловался я. — Как так получилось, что они стали порнозвездами, в то время как у меня имя гребаного придурка?

— Возможно, тебе не следовало лгать мне о своем прошлом, — тихо сказал Сэйнт, пожимая одним плечом. — Ты же понимаешь, что у меня есть власть искоренить твой плохо сфабрикованный образ «Нэша Монро» и навсегда сделать тебя Симоной Дипсикл, не так ли? Возможно, тебе следует помнить об этом в будущем, если ты подумаешь о том, чтобы снова солгать мне.

У меня отвисла челюсть, но я знал, что мне нет смысла спорить с Дьяволом, особенно после того, как все было сделано, поэтому я просто рассмеялся. Я надеялся, что Симона крутая стерва, потому что, когда я окинул взглядом ряды военной техники, выстроившиеся вдоль улиц, у меня возникло ощущение, что она должна была бы быть такой, если бы мы всерьез надеялись выбраться из этого.

Я заставила себя подождать, пока звуки солдат на улицах снаружи не стихнут, прежде чем двинуться с места. Каждый мускул в моем теле сводило судорогой, когда я сдвинула деревянную дощечку, отодвинула кровать в сторону и выскользнула обратно в комнату. Я воспользовалась моментом, чтобы забрать все, что было припрятано там со мной, бросив полный рюкзак на кровать вместе с битой Киана, прежде чем поставить коробку с вакцинами обратно в холодильник. Я достала свой телефон и снова включила его, пока мое сердце бешено колотилось в груди.

Мои Ночные Стражи ушли. Их забрали. И какими бы способными они ни были, это не заставило меня чувствовать себя лучше от этого. Поэтому я собиралась сделать все, что в моих силах, чтобы добраться до них.

Я нажала на приложение, с помощью которого я могла связаться с ними, отправив сообщение, когда мое дыхание стало немного прерывистей.

Тигрица:

Вы в порядке??

Коала:

Все в порядке, детка. Они вывезли нас за баррикаду, из города. Мы сбежим, как только доберемся до лагеря. У Кальмара есть план.

Я поговорил со своим дядей Нарвалом, он скоро будет с тобой.

Скорпион:

Я не буду отзываться на «Кальмар».