Глава 11

На следующее утро Вэл проснулась с мыслью, что ей надо действовать решительно. Хватит плыть по течению, это все и так уже слишком затянулось. Пора внести определенность в их отношения с Максом. Она одевалась с особой тщательностью, раздумывая, что еще в прошлом году ее душа бунтовала при одной мысли о том, чтобы связать себя с кем-то снова. Теперь она хотела обеспечить себе защищенность и стабильность, которые мог дать ей брак с Максом, но в то же время совсем не желала терять свою свободу. Было довольно приятно позволить всему идти своим чередом, зная, что Макс терпеливо ждет и не станет торопить ее с решением. Но Вэл все же начала беспокоиться – странно, что он вовсе не проявляет нетерпения. В Лондоне Джек Тил прямо высказал ей свое мнение о поклоннике, который согласен так долго ждать:

– Конечно, маленькая регистраторша с ног на голову встанет ради того, чтобы закрутить с ним любовь.

Вэл приняла это на веру. Все регистраторши представляли себя на месте возлюбленной Макса. Он был как раз тем типом мужчины, в которого влюбляются молоденькие, неопытные глупышки. В ответ на замечание Джека она рассмеялась, а он добавил:

– Не будь так уверена в своем положении, милая. Я думаю, наш благородный хозяин отеля гораздо больше чем просто заинтересован этой девочкой. Она подходит ему гораздо больше тебя.

Она тогда ответила что-то резкое. Со стороны Джека было просто нелепо пытаться заставить ее ревновать к кому-то столь незначительному, как Селина. Но Вэл решила, что настало время расставить все точки над «i» раз и навсегда.

Она спустилась в вестибюль в поисках Макса. Оказалось, что он во дворе, надев рабочий комбинезон, помогает Коузинсу красить гараж.

– Привет! – сказал он. – Хорошо спала?

– Да, спасибо. Ты долго еще будешь работать? Я хотела поговорить с тобой.

– Хорошо. Еще минут десять.

Она стояла, наблюдая за ним. В горячем воздухе стоял сильный запах креозота. Вэл закурила. Макс отложил кисть, вытер руки о комбинезон и подошел к ней.

– Начни теперь забор у кухни, – обернулся он к Коузинсу, – я подойду чуть попозже. Ну, Вэл, что я могу для тебя сделать?

– Давай отойдем – здесь ужасно пахнет, – нетерпеливо сказала она. – Почему ты сам занимаешься этим? Ты мог бы дать в помощь Коузинсу человека.

– Но мне нравится. Я каждый год это делаю. Мне всегда нравилось красить.

Они вошли в сад и присели на деревянную скамью под деревом.

– Ты еще не рассказала мне, чем занималась в Лондоне, – сказал Макс, набивая и закуривая трубку.

– Да много чем. Вечеринки, театры – как обычно. – О Лондоне ей явно говорить не хотелось. – Ты скучал по мне, Макс?

Он усмехнулся:

– Сказать по правде, время здесь бежит ужасно быстро. Я ходил на яхте, рыбачил. Учил Селину ловить рыбу. У нее хорошо получается – схватывает все на лету.

– Понятно, – откликнулась она, стараясь, чтобы ее голос звучал легко. – Макс, это, конечно, не мое дело, но тебе не кажется, что ты взял Селину не на то место?

Он изумленно посмотрел на Вэл:

– О чем это ты? Насколько я знаю, она прекрасно справляется со своими обязанностями.

– Она – одна из твоих служащих, но ты обращаешься с ней как с гостем. Все эти рыбалки, морские прогулки и совершенно ненужные заботы о ее дне рождения. Она может возомнить о себе бог знает что.

– Я думаю, ты просто плохо понимаешь ее, – спокойно заметил Макс. – Я не могу сделать ничего, из-за чего она возомнила бы что-нибудь. Она ведь не служанка, ты это знаешь.

Вэл с трудом сдерживала злость и раздражение.

– Она – одна из твоих служащих, дорогой. А все остальное – лишнее для этой девочки. Она может вообразить, что влюбилась в тебя.

Его лицо посуровело.

– Не думаю, что нам с тобой надо обсуждать Селину, если ты не возражаешь, – твердо сказал он.

Она передернула плечами:

– Что ж, потом не говори, что я тебя не предупреждала. – Но этот отказ обсуждать регистраторшу обеспокоил Вэл, и она решила, что должна немедленно прояснить свою позицию. – Макс, – с нажимом начала она, – лето скоро кончится, и я должна буду вернуться к своей обычной жизни, если только… если только ты не хочешь, чтобы я осталась. – Макс внимательно наблюдал за малиновкой, распевавшей свою немудреную песенку на яблоневой ветке. Вэл показалось, что он не обратил внимания на ее слова. – Макс, послушай. Ты ведь хотел, чтобы я осталась.

– Я слушаю, – произнес он, все еще не сводя глаз с малиновки.

Вэл немного испугалась.

– Ты все еще хочешь меня? – с надеждой спросила она. – Макс, посмотри на меня.

Макс медленно повернул голову и, нахмурившись, посмотрел на Вэл.

– Ты уверена, что будешь счастлива со мной? – мягко произнес он.

– Конечно. – Ее красивые глаза расширились. – Почему же нет? Разве что-то изменилось?

– Ты и сама знаешь, что да, – задумчиво ответил он. – Когда ты приехала сюда год назад, Вэл, ты хотела комфорта и спокойствия – так ты сказала. Ты уверена, что все еще хочешь этого?

Спокойствия! Неужели она так сказала?

– Ты больше не хочешь жениться на мне, Макс?

Ее губы дрогнули и капризно скривились, как у ребенка. Он было протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но тут же отдернул, смеясь:

– Я перепачкался. Я и тебя перемажу краской. Дорогая Вэл, разве я до смерти не наскучил тебе за эти шесть месяцев?

– Да почему кто-то из нас должен скучать? – выпалила она. – Я подумала о планах на будущее, Макс. Тебе не нужен этот отель. «Барн-Клоуз» – прекрасное место для того, чтобы проводить здесь лето, а зимой мы будем закрывать его и уезжать в Лондон.

Макс посмотрел на нее с легким любопытством.

– Но я не собираюсь закрывать отель, – спокойно возразил он.

Вэл очаровательно улыбнулась. Надо быть осторожнее. Когда все будет окончательно улажено, у нее хватит времени на то, чтобы реализовать свои планы.

– Ну хорошо, конечно, это дело твое, – милостиво согласилась она. – Макс, я должна уехать?

Макс немного устало взглянул на нее, но видно было, что мысли его витают где-то далеко.

– Нет, если ты уверена в себе. Если ты все еще хочешь меня, Вэл, то мы поженимся, когда скажешь. – Он наклонился к ней и коснулся губами ее лба.


В срочной телеграмме Мойра Ферринг сообщала, что наконец приезжает в «Барн-Клоуз».

– Я думал, ты приедешь сразу, как только выйдешь из больницы, чтобы долечиться нашим целебным девонширским воздухом, – заметил Макс, когда они в день ее приезда пили чай у него в апартаментах.

– Я знаю, дорогой, но прежде я полечилась целебным воздухом на юге Франции, где много казино, – махнув рукой, ответила она.

– А теперь приехала сюда, чтобы подлечиться после казино? – засмеялся он.

– Всего на несколько дней. Ты же знаешь, что за городом я скучаю. Но я обязана была приехать и убедиться, что моя маленькая протеже у тебя чувствует себя хорошо. А кстати, ты должен мне пять фунтов – помнишь наше пари? Ну, как она – и была ли я права?

– У Селины все замечательно, она прекрасно справляется, так что ты была абсолютно права, согласен.

– Ты выглядишь усталым, Макс, – внезапно произнесла Мойра, – сезон выдался трудным?

– Не особенно. Селина взяла за правило как следует смазывать колеса.

– И этим пользуется каждый, я полагаю. Ну что ж, это ее работа, и ты хорошо платишь ей. Вэл еще здесь?

– Да, и Мойра…

Она пристально посмотрела на него:

– Понятно. Она все же заполучила тебя со всеми потрохами. Вот почему ты выглядишь усталым? Ты всегда был глупцом, так?

Он рассмеялся назло собственным чувствам:

– А у тебя всегда была привычка делать бескомпромиссные выводы.

– О, дорогой мой, – резко сказала она, – я не люблю миндальничать… особенно с глупцами. Сколько тебе лет, Макс? Тридцать шесть-тридцать семь? Ты уже в том возрасте, когда надо знать, чего тебе надо, я думаю. Ну и когда свадьба? Меня не приглашай.

– Дорогая моя Мойра! Ты так прямолинейна. Возможно, осенью. Мы еще не назначили день.

– Ну ладно, покажи мне мою комнату и пришли твою волшебницу помочь распаковать вещи.

Чуть позже Мойра сказала:

– Ну что же, все сработало лучше и не надо, Селина. Ты счастлива здесь? Ты выглядишь слишком усталой. Дорогая, кажется, мне придется сказать тебе то же, что и Максу. Я повторяюсь.

– Я очень счастлива здесь, – просто ответила Селина. – И все это благодаря вам, миссис Ферринг.

– Да, я твоя волшебница-крестная! – улыбнулась та. – Тебе ведь нравится Макс, правда?

– О, очень.

– Гм! Жаль, что ты не можешь ничего поделать с этой девчонкой Проктор.

Селина молчала, и Мойра увидела выражение ее лица, отражавшегося в зеркале. Она медленно повернулась.

– Ну конечно, Селина! – догадавшись, в чем дело, воскликнула она и добавила: – Мне следовало предвидеть это. Я думала, что у тебя больше здравого смысла, дитя.

Селина испуганно взглянула на свою покровительницу:

– Я не понимаю, о чем вы.

– Ты знаешь, что Макс собирается жениться на Вэл?

– Да, я думаю, так и будет. Хотя это, кажется, точно еще не определено.

– Макс вообще очень неопределенный человек, а вот Вэл знает, чего хочет. Да, осенью, скорее всего.

– Понятно. – Селина начала разбирать чемоданы Мойры.

– Надо же, а мне вот непонятно, – раздраженно отрезала Мойра, – как эти двое собираются жить вместе, даже не представляю. Вэл остаток жизни проведет в «Барн-Клоуз» – ха-ха!

«Нет, – грустно подумала Селина, – она и не собирается. Как бы я хотела, чтобы это понял Макс… Осенью… Осень уже так близко. А потом настанет зима. И зимние дни будут длинные, сумрачные и пустые».

– Ну что ж, – взбодрившись, произнесла Мойра, – если потеряешь работу, приходи ко мне снова.

– Спасибо, – спокойно ответила Селина. – Я запомню.

Вэл и Мойра встретились на лестнице, когда шли на ужин. Мойра окинула молодую женщину взглядом с головы до ног и мысленно признала, что она очень изящна и привлекательна. Положиться на нее нельзя и рассчитывать на ее преданность тоже, но она, несомненно, очень привлекательна.

– Я слышала, тебя можно поздравить, – сказала она.

Вэл вежливо улыбнулась:

– Спасибо. Но разве Макса поздравить нельзя?

– В этом нет необходимости, моя дорогая. Такой выбор сделал бы честь любому мужчине со вкусом, – ответила Мойра так, что этот комплимент вполне можно было счесть за оскорбление.

– Спасибо, – повторила Вэл с вежливой улыбкой, однако ей стало не по себе. Она знала, что очень не нравится Мойре, и платила ей такой же антипатией. Но острая на язык Мойра была кузиной Макса. – Надеюсь, вам лучше после болезни, – сказала она. – Вы сюда надолго?

– Настолько, насколько у меня хватит терпения. – Мойра просунула свою руку под руку Вэл. Та почувствовала, как по ее спине пробежал озноб. – Но ты ведь знаешь, моя дорогая, загородная жизнь надолго – это ведь не для нас, правда?

– Кто-то любит перемены, – осторожно ответила Вэл. Она никак не могла понять, Мойра ее враг или союзник.

Так, под ручку, мирно беседуя, они спустились в столовую.

– Привет, Макс, – поприветствовала Мойра. – Это надо отметить шампанским, правда? За мой счет.

Словно тревожным эхом в голове Вэл прозвучал голос Джека Тила: «Это надо отметить шампанским».

В «Барн-Клоуз» Мойра осталась на пять дней. Она все замечала, делала свои выводы и в результате вернулась в Лондон в отвратительном расположении духа. Ее очень обеспокоила одна небольшая сцена. Она, Вэл и Макс пили чай, и тут пришел Пол сказать матери «спокойной ночи».

Когда он ушел, Мойра заметила:

– Какой смышленый мальчуган. Вэл, он выглядит подросшим и возмужавшим. Девонширский воздух пошел ему на пользу. Когда вы с Максом поженитесь, для него все изменится.

– Да, – беззаботно прощебетала Вэл. – Ему будет здесь хорошо всегда, когда он приедет.

– Приедет? – повторила Мойра. – А разве ты не собираешься дать ему дом и нормальную семью?

– О нет, – покачала головой Вэл. – Пол всегда будет жить со своими бабушкой и дедушкой. Они так хотят.

– Это мы пока еще не обсуждали, – мягко возразил Макс. – Думаю, дорогая, что ввиду обстоятельств Прокторы изменят свои взгляды.

Мойра внимательно посмотрела на обоих. Так вот оно что! И с удовольствием сказала:

– Конечно, изменят. И подумай только, Вэл, как хорошо будет, когда у вас с Максом появятся дети. У них уже будет старший братишка.

– Дорогая, ты такая стремительная, – рассмеялся Макс; но Вэл каким-то странным, сдавленным голосом, заставившим их с любопытством взглянуть на нее, произнесла:

– В самом деле, Мойра, едва ли это ваше дело. И к слову сказать, так уж случилось, что я не могу больше иметь детей.

– Не можешь или не хочешь? – выразительно поинтересовалась Мойра.

Вмешался Макс:

– Думаю, дискуссию на эту тему нам стоит отложить на потом, – заметил он, но бросил на Вэл озадаченный взгляд.

– Какая жалость, – ничуть не смутившись, продолжала Мойра, – я имею в виду детей. Макс потенциально превосходный отец. И это еще одна причина, по которой Полу надо жить с вами.

– Будущее Пола было решено, когда умер Дэвид, – резко заявила Вэл и встала. – Думаю, мне пора идти – надо немного отдохнуть и переодеться к ужину, Макс.

Когда она ушла, Макс и Мойра некоторое время молчали. Макс взял один из сборников головоломок и, казалось, углубился в него. Мойра сердито закурила.

– Макс, – решительно начала она, – я не намерена вмешиваться, но тебе не кажется, что ты совершаешь ошибку? Что может дать тебе эта девушка такого, что ты смог бы оценить?

– Давай-ка не будем это обсуждать, – запротестовал он. – Это в своем роде сделка… удачная.

– Ты имеешь в виду удачная для нее. Макс, ты глупец. Дурак!

Он не поднял головы.

– Дорогая моя, может, я и дурак, но не полоумный, – раздраженно сказал он. – Просто мы еще не обсуждали это, вот и все. Вэл ведет странную, искусственную жизнь. И я не говорю, что понимаю и одобряю это. Но теперь все изменится.

– Правда? – скептически спросила Мойра. – Сомневаюсь.


На следующий день Вэл с облегчением наблюдала за отъездом Мойры. И ей ужасно не хотелось, чтобы Макс завел с ней слишком откровенную беседу.

Когда Макс вернулся со станции, проводив кузину, Вэл стояла на крыльце, ожидая его. Он поднялся к ней, и она нежно взяла его под руку:

– Дорогой, а может, мы съездим куда-нибудь вечером развлечемся?

В этой ее просьбе не было ничего необычного – она ненавидела тихие, спокойные вечера в отеле и, как правило, просила свозить ее в кино, или на собачьи бега, или в паб.

– Не сегодня, Вэл, – с улыбкой отказался Макс. – Ты такая неугомонная, да? Пойдем прогуляемся по саду. Я хочу поговорить с тобой.

Вэл была разочарована и не скрывала этого.

– Ты никогда не хочешь уезжать отсюда даже ненадолго, – проворчала она, но все же пошла вслед за ним вдоль террасы, а потом на лужайку.

– Если тебе скучно сейчас, то как же ты намерена пережить здесь зиму? – шутливо осведомился Макс.

Это был подходящий момент открыться перед ним, но Вэл не торопилась откровенничать.

– Но, Макс, – жалобно начала она, – ты ведь не будешь держать меня здесь безвылазно, правда?

– Конечно, не буду. Ты станешь ездить в Лондон, когда тебе вздумается, и покупать себе новые безделушки.

– Я бы хотела оставаться там время от времени на несколько недель, – торопливо заявила она и добавила: – С тобой, конечно.

– Только не на несколько недель, моя дорогая, – смеясь, запротестовал он. – Отель нельзя оставить надолго!

– Макс, ты действительно так увлечен своим отелем?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… он так связывает тебя. У нас появилось бы больше возможностей развлекаться, если бы мы были свободны от такой ответственности.

– Если ты пытаешься сказать, что я должен распрощаться с «Барн-Клоуз», дорогая, то, пожалуйста, выкинь эту идею из своей головки, – решительно посоветовал Макс, и она поняла, что ее планы рушатся на глазах. – Мне нравится такая жизнь, и это место теперь больше чем просто мое хобби, это бизнес.

Воцарилось молчание. Вэл почувствовала, что это все сильнее раздражает ее. Макс летом мог бы вечера напролет возиться в своем саду, а зимой просиживать у камина с книгой. Она должна и она вытащит его из «Барн-Клоуз»!

– Вэл, – внезапно заговорил он, – теперь, когда между нами все более-менее ясно, мы должны обговорить некоторые моменты.

– Что ты имеешь в виду? – с тревогой спросила она.

– Ну, у меня создалось впечатление, что у тебя сложилось обо мне не совсем правильное представление, – извиняющимся тоном ответил Макс. – Знаешь, я не тот человек, который живет только сегодняшним днем, не думая о будущем. У меня тоже есть свои мысли о том, как я хочу жить, и свои взгляды на брак.

Вэл с сомнением сказала:

– Конечно, Макс. Но ведь ты никогда особенно не распространялся о своих мыслях и планах.

– Понимаешь, и ты ведь не слишком много рассказывала мне о своих. Я о тебе почти ничего не знаю, в самом деле, а ты не всегда была честна со мной до конца, правда?

– Ты говоришь о Дэвиде?

– И о нем тоже. Я не упрекаю тебя, моя милая, в том, что ты не хочешь об этом говорить, но тебе все же стоило рассказать мне всю правду. Я бы понял.

– Я предпочитаю думать о происшедшем как о несчастном случае, – упавшим голосом произнесла Вэл, и ее опущенные ресницы скрыли мелькнувший в ее глазах страх. Неужели он все узнал? Неужели Джек Тил осмелился намекнуть ему?

– Да, думаю, что понимаю тебя, – кивнул Макс, – но есть вещи, которые озадачивают меня, Вэл. Почему ты не хочешь, чтобы Пол был с тобой? Это кажется очень странным.

Теперь ее голос зазвучал напряженно и холодно:

– Я давно сказала тебе, что мы заключили соглашение с родителями Дэвида.

– Да, но теперь все меняется. Я совершенно уверен, что они пересмотрят свою позицию. Я думаю, что смог бы поехать повидаться с ними, когда Пол в конце лета отправится домой. Я уверен, что мы смогли бы договориться. Кроме того, ты же мать мальчика, а они официально не оформляли опекунство над ним.

– Ты этого не сделаешь! – не выдержала она. – Макс, я категорически против того, чтобы ты в это вмешивался. Все улажено давным-давно, и такое положение вещей всех устраивает.

Он посмотрел на нее, и взгляд его стал суровым.

– Значит, ты действительно не хочешь, чтобы мальчик был с тобой, и никогда не захочешь.

Она не опустила глаза:

– Если хочешь – да. О, Макс, разве это моя вина, что у меня есть ребенок, а я не хочу его и никогда не хотела? Для Пола тоже будет лучше, чтобы все оставалось как есть.

– Ты совсем не любишь его?

– Я не умею обращаться с детьми. Они меня раздражают. Он тоже особенно не тянется ко мне.

– Что ж, в сложившихся обстоятельствах это вряд ли можно назвать удивительным. Я не понимаю твоего отношения к ребенку. Я привык думать, что ты не можешь оставить его из-за того образа жизни, который ведешь. Денег у тебя практически нет. Но теперь, когда… – Он внезапно замолчал на полуслове, а через секунду мягко добавил: – Я бы хотел, чтобы у меня были дети, Вэл.

– Разве это моя вина… – снова возмущенно начала она, но Макс перебил ее:

– Я не виню тебя, но думаю, что заставлю тебя передумать насчет Пола.

– Никогда! Никогда! – закричала Вэл. – Пол – это мое дело. Разве ты не можешь просто быть рядом со мной, раз ты добился меня?

Он как-то странно взглянул на нее.

– А разве ты не можешь просто быть рядом со мной, раз ты добилась меня? – повторил он ее вопрос. – Ты знаешь, я все еще не могу точно сказать, почему ты хочешь выйти за меня. Я уверен, что ты считаешь меня скучным, а я ведь не изменюсь.

– Если ты и скучный, то только потому, что позволяешь себе быть таким, – уверенно заявила Вэл. – С твоими деньгами у тебя огромные возможности, ты можешь выбрать все, что хочешь! Ты можешь заниматься чем хочешь. Что хорошего в том, чтобы угождать всем этим вечно недовольным ворчунам, которые считают тебя не более чем эксцентричным владельцем отеля? По крайней мере, я могу изменить это и вытащить тебя из этого болота.

Макс улыбнулся:

– Нет, не думаю, что тебе это удастся. О, теперь я начал понимать, как ты представляешь наш брак – как только мы поженимся, все изменится, ты даже хочешь закрыть отель. Я не такой простак, каким ты меня считаешь. Нет, Вэл, дорогая, ты ничего не изменишь. Если ты выйдешь за меня, ты разделишь со мной мою жизнь и настолько, насколько сможешь, мои удовольствия.

– Ну хорошо, – повысила голос она, – предположим, я сказала, что на таких условиях я не выйду за тебя, что тогда?

– Тогда, как мне было бы ни жаль, решение осталось бы за тобой, – ответил Макс, и эти слова прозвучали слишком легко для того, чтобы Вэл почувствовала себя увереннее. Ей захотелось расплакаться.

– Ты ограниченный себялюбивый болван! – взорвалась она.

– Не будь глупым ребенком, – улыбнулся он. – Все браки строятся на том, что что-то получаешь, но что-то и отдаешь. Как это ни банально. У тебя есть все эти твои лондонские вечеринки и прогулки, ну и на здоровье, если тебе это нравится. А у меня свой стиль жизни, который устраивает меня.

– Это все напела тебе Мойра Ферринг, – злобно сказала Вэл. – Я ей никогда не нравилась, так что ты просто наслушался ее намеков и вбил себе в голову ее идеи. Словно ее так заботит, что случится с Полом или с тобой. Да ничего подобного! Она-то всегда вела такую жизнь, какая ей нравилась. Люди, у которых есть деньги, всегда презирают людей, у которых их нет.

– Вот это чушь, – быстро возразил Макс, – Мойра никогда не презирала Морри или маленькую Селину.

– А при чем тут вообще эта Селина?

Ее требовательный тон застал его врасплох.

– Не знаю. Просто Мойра была добра к ней, полагаю. Ведь это она настояла на том, чтобы Селина получила здесь работу.

– Для нее совсем неподходящую, – не унималась Вэл. – Ты портишь эту девочку, чтобы потом использовать ее для чего-то еще, ты и Морри. Как ты полагаешь, она так и будет довольствоваться работой няни или компаньонки, или кем там она устроится, когда уедет отсюда?

Макс посмотрел на Вэл с нескрываемым удивлением:

– По-моему, наша беседа касается только нас. И насколько мне известно, Селина не собирается менять работу.

– Ой, кажется, мы ссоримся, – заметила Вэл, попытавшись засмеяться. – Лучше я пойду в дом.

Он, внезапно почувствовав, как устал, последовал за ней, глядя на ее напряженную спину. Едва показался дом, Макс остановил ее, взял за плечи и мягко развернул к себе:

– Вэл, если мы хотим, чтобы у нас все было хорошо, мы должны постараться понять друг друга. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Не строй на нашем пути ненужных барьеров.

Вэл подставила ему холодную щеку.

– Прости, Макс, – покаянно произнесла она. – Просто у меня нервы пошаливают.

Макс поцеловал ее, но, когда она пошла через лужайку к дому, смотрел ей вслед озадаченно.

Было еще довольно рано, идти в гостиницу не хотелось, так что Макс развернулся и направился через лес к холму. Спустившись с него, он остановился, с удовольствием ощущая, как ветер треплет его волосы, и, глядя на море, подумал, что этот день очень хорош, чтобы выйти на яхте. В проливе виднелось несколько лодок. Он уже собрался отправиться на «Дельфин», как на тропинке, ведущей с холма, увидел знакомую фигуру в брюках цвета ржавчины и в яркой рубашке.

– Привет! – крикнул он Банни Ван Ройдону, как только тот подошел ближе. – Собираешься выйти на своей безобразной лодке?

– О, привет, Макс! – отозвался Банни. – Я как раз ищу тебя. Моторной лодки нет уже три часа, и вообще ее нигде не видно. Надеюсь, с ними все в порядке.

– С кем, с Селиной? Она часто не возвращается и дольше.

– Да, но она сказала, что покатается всего часок. Она взяла с собой малыша Пола, и я ждал, чтобы проводить его обратно.

Макс почувствовал беспокойство. Вряд ли Селина просто так задержала бы мальчика, кроме того, тот страдал морской болезнью.

– Что-то их пока не видно. Давай пойдем на пристань посмотрим.

Они стояли на причале, пристально вглядываясь в пролив. Тревога Макса росла.

– Мне это не нравится, – наконец заявил он. – День сегодня довольно ветреный, море не совсем спокойно…

– Наверное, они просто забыли о времени, – предположил Банни.

К ним, шаркая ногами, подошел старый моряк, который катал Селину на лодке.

– Неподходящий сегодня день, чтобы выходить из пролива, – покачал головой он. – Маленькая мисс хорошо справляется с лодкой, но в такую бурную погоду на такой лодочке выходить не стоит.

– Но ведь всего-навсего небольшое волнение, никакой бури, – возразил Банни.

– Бывают внезапные сильные порывы ветра, – заметил старик и, повернувшись, позвал кого-то на берегу. – Это молодой Бен, может, он что-нибудь слыхал.

Но новости Бена утешительными назвать было нельзя. Лодку видели час назад за мысом, в открытом море. Она перевернулась. Спасателям сообщили только что.

– Пошли, – внезапно побелев, скомандовал Макс. – Банни, мы возьмем твою лодку – она быстрее.

Банни мгновенно завел мотор, и через несколько минут они вышли в пролив.

Загрузка...