Королева сердец

Глава 6

В следующие несколько дней дел у Селины было невпроворот. Казалось, что приезд Вэл каким-то необъяснимым образом добавил огромное количество работы. Все служащие были измотаны и ворчали, Морри тоже постоянно раздражалась. Постоянные гости отеля обижались, что все свое внимание Макс уделяет вновь прибывшей. А Пол и его няня то и дело нарушали спокойное течение жизни отеля.

Селине было ужасно жаль мальчика. Он оказался довольно спокойным ребенком, тихонько играл сам с собой в какие-то одному ему понятные игры. Однако порой его можно было обнаружить в самых неожиданных местах, например прогуливающимся по номерам других гостей, когда ему удавалось сбежать от няни. Конечно, гостям это сильно докучало, и они предъявляли претензии. Селина сказала об этом няне, а в конце концов и самой Вэл. Та с очаровательной беспомощностью лишь развела руками:

– Я знаю. Он всегда такой хитрый и чрезмерно любопытный. Но что я могу сделать? Няня наказывает его, но все бесполезно. Он только надувается и еще больше лжет.

– Мне кажется, это не ответ, – мягко упрекнула ее Селина, подумав, что няня слишком часто наказывает мальчика. – Просто ему все интересно и еще, я думаю, очень скучно. Но гости, конечно, этого не понимают.

– Ну и что же я могу сделать? – снова спросила Вэл. – Детям в этом возрасте не должно быть скучно.

– Я думаю, – робко продолжала Селина, – если бы вы играли с ним побольше, то это помогло бы. Он слишком много времени проводит с няней, а вы могли бы развлечь его чем-нибудь.

Вэл раздраженно всплеснула ухоженными руками.

– В сущности, я ему чужая, – резко заявила она. – У Пола ко мне нет особенной привязанности, знаешь ли. И если уж на то пошло, я думаю, что у него никогда не было привязанности вообще ни к кому. Он странный ребенок.

У Селины с языка уже было готово сорваться замечание, что, видимо, и к мальчику никто никогда не был особенно привязан, но она вовремя вспомнила, что не должна никого критиковать.

– Но почему бы вам не попытаться? – сказала она. – Позвольте ему посидеть рядом с вами, расспросите его о нем самом. Дети любят поговорить. Возьмите его с собой поплавать в бассейне… ему понравится.

– Нет, не понравится, – рассмеялась Вэл. – На самом деле он ужасный маленький трусишка. – Она посмотрела на Селину с ленивым любопытством. – Это не хорошо, Селина. Боюсь, что я не слишком лажу с детьми. Со мной ему становится только еще хуже… у меня нет терпения. А почему бы тебе не попытаться? Ты ему нравишься.

– У меня почти совсем нет времени, – ответила Селина и подумала уже не в первый раз, как это странно: Вэл довольна тем, что фактически лишь номинальная мать и не имеет никакого отношения к воспитанию сына.

Однажды Макс попытался заманить Пола с собой в бассейн. Ребенок инстинктивно испытывал симпатию к этому спокойному человеку. Но привык находиться среди женщин больше, чем среди мужчин, и к Максу все-таки относился настороженно. Он просто стоял в синем купальном костюмчике и молча мотал головой. Макс присел перед ним на корточки и протянул ему руку.

– Попробуй хоть разок, – подбадривал он мальчугана. – Я покатаю тебя на спине. Я не стану топить тебя или проделывать другие глупые шутки. Пойдем.

Пол взглянул на Макса и попятился, его глаза тревожно потемнели, и, стоило только Максу встать на ноги, тут же решил, что его сейчас схватят и потащат в воду насильно. Пол открыл рот и заверещал.

– О, брось его в воду, Макс. Он просто маленький трус! – закричала Вэл, стоявшая на трамплине, но Макс покачал головой:

– Нет, так нельзя. Может быть, кто-то раньше напугал его. – Он наклонился к рыдавшему ребенку: – Ну ладно, не хочешь в воду – не надо. Просто посиди здесь и посмотри, как ныряет твоя мама. Никто тебя не тронет.

Он забрался на трамплин к Вэл.

– Надо будет попытаться еще разок, – озабоченно сказал он. – Из-за своих страхов он лишается такого удовольствия.

– Тебе никогда не удастся заставить Пола полюбить воду, – равнодушно заявила Вэл. – Дэвид как-то попробовал бросить его в воду. Он считал, что надо учить ребенка плавать, пока он совсем крошка. Полу тогда было всего три.

Макс нахмурился:

– Возможно, в этом все и дело. Я никогда не верил в то, что насилием можно чего-то добиться – особенно с детьми.

Вэл посмотрела на него через обнаженное плечо:

– Ай, да какая разница? Научится, когда станет постарше. Все учатся. Я же научилась.

Его легкое, но явное чувство неудовольствия заставило ее изменить интонацию. Макс нежно обнял ее за плечи.

– Ты всегда говорила мне, что надо бороться за собственные удовольствия, – мягко напомнил он. – Думаю, мы изменим это. И для маленького Пола тоже.

Вэл взглянула на него, и ее сердце забилось чаще.

– Мы, Макс? – взволнованно переспросила она.

– Это зависит от тебя.

Вэл так не привыкла к мягким и ненавязчивым методам достижения цели, что чувство неуверенности снова вернулось к ней. Порой Макс бывает таким неоткровенным. Что ж, надо и ему дать побыть в неуверенности. Мужчины всегда хотят то, чего они не понимают. Впереди у них все лето. А Вэл была твердо намерена именно этим летом расставить все точки над «i».

А на следующий день Пол явился к Селине в офис и шепотом спросил:

– Хочешь посмотреть моих глупых плутишек?

– Твоих кого? – переспросила Селина, с нежностью глядя в его напряженное личико.

– Моих глупых плутишек. Я тебе покажу.

Мальчик схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице в свою комнату.

– Няни нет, – таинственно сообщил он. – Она ничего не знает. А если узнает, то заберет их.

Он нырнул под кровать и выудил оттуда банку из-под варенья, вместо крышки на которой был завязан грязный носовой платок. В банке вяло ползали две или три полуживые мухи.

– Глупые плутишки, – с гордостью возвестил мальчик.

– Почему ты их так называешь? – поинтересовалась Селина.

– Не знаю. Я всегда их так называю. Я поймал их вчера. Это очень хорошие глупые плутишки, правда? – Голос его прозвучал встревоженно.

– Замечательные, – согласилась Селина, внимательно разглядывая банку. – А что ты с ними делаешь?

– Они мои любимцы, – ответил Пол и печально добавил: – Но я не знаю, как их кормить, и они умирают.

Селина взглянула на мальчика, и ее пронзила острая жалость к нему. Бедный одинокий маленький ребенок, собирающий мух и считающий их своими любимцами!

– Послушай, Пол, если я найду тебе что-нибудь хорошенькое… что-нибудь пушистое и живое… ты отпустишь своих глупых плутишек?

Его глаза потемнели от возбуждения.

– Ты имеешь в виду настоящего зверька? – оживившись, спросил он, но тут же покорно вздохнул. – Но няня не разрешит мне оставить его.

– Думаю, я это улажу, – заверила его Селина, подходя к окну и вытряхивая полусонных мух из их стеклянной тюрьмы. – Но это наш секрет, запомни. Ты не должен никому об этом рассказывать, пока я не разрешу.

Детское личико осветилось улыбкой.

– Секрет! – с восторгом повторил он. – Я никому не скажу, Селина.

Из комнаты Пола Селина отправилась прямиком в гараж.

– Коузинс, – начала она, – как думаешь, ты сможешь раздобыть мне кролика?

Молодой шофер мыл из шланга машину Макса. Он дружески подмигнул девушке.

– Ну и для чего же вам понадобился кролик, мисс? – весело поинтересовался он. – Вас недокармливают?

Селина улыбнулась в ответ:

– Да нет! Живой кролик. Такой… беленький, с розовыми глазками, понимаешь. Это не для меня, а для малыша миссис Проктор. И, Коузинс, это секрет… Ни слова не говори няне.

– Что это вы задумали? – полюбопытствовал шофер. – Никогда не видел, чтобы этот мальчуган интересовался чем-то.

– У него не было возможности, – с возмущением пояснила Селина. – Ему не позволяли завести любимца, и вместо этого он держит мух в банке под кроватью. Я подумала, если бы у него был кролик или еще кто-нибудь, это помогло бы. Так ты сможешь найти?

Коузинс почесал затылок.

– Думаю, сумею раздобыть одного в деревне, – медленно проговорил он, – и я могу сделать для него клетку. К завтрашнему дню, подойдет? Держу пари, вы будете играть с ним больше, чем малыш. Он такой чудной, а от одного вида его няни мне становится плохо. Но что можно ожидать при такой мамаше, которая совершенно за ним не смотрит? В тот же день, когда она станет здесь хозяйкой, я уволюсь.

– Да, э-э… – замялась Селина. – Огромное спасибо тебе, Коузинс. И не забудь – это секрет!

Коузинс сдержал слово. На следующий день после обеда кролик был помещен в укромный уголок на конюшне. Это был очень хорошенький кролик, снежно-белый, солнце просвечивало сквозь его ушки так, что были видны розовые жилки. Коузинс с гордостью продемонстрировал клетку собственного изготовления и ее маленького жильца. Селина с восхищением сказала, что он великолепно справился и она немедленно приведет Пола взглянуть на это чудо. Мальчик печально сидел на террасе с книжкой на коленях, а его няня поодаль шепталась с мисс Принглс, с которой, как ей казалось, завязала дружбу.

– Пс-ст! – прошипела Селина из-за куста рододендрона и замахала рукой. – Я достала его!

Глаза мальчугана заблестели. Он опасливо глянул в сторону няни и тихонько, крадучись, направился к Селине.

– Ты действительно раздобыла его, Селина? – затаив дыхание, переспросил он.

– Настоящий живой кролик. Белый, с розовыми глазками. Пошли посмотрим. – Она взяла в свою руку горячую маленькую ладошку и быстро повела мальчугана на конюшню.

На несколько секунд он потерял дар речи. Он просто стоял и не моргая смотрел на кролика, Коузинс с любопытством наблюдал за происходящим.

– Хочешь покормить его? – спросил он, протягивая Полу лист салата.

Ребенок, затаив дыхание, следил, как кролик жевал салат. Когда исчез последний кусочек, мальчик торжественно осведомился:

– Я могу взять его?

– Конечно! – Коузинс подхватил кролика за уши и сунул в руки малышу.

Как только Пол почувствовал тепло доверчивого живого существа и мокрый носик, тычущийся ему в шею, на его личике появилось выражение несказанного счастья. Он крепко прижал кролика к груди и сказал:

– Он мой… мой. Я так его люблю.

Шофер взглянул на Селину и усмехнулся:

– Вы были правы, мисс. Он сразу изменился. Вы здорово понимаете ребятишек.

Весь следующий час они играли с кроликом, который мирно и безмятежно подчинялся. Коузинс рассказал Полу, как надо его кормить, пообещав присматривать за зверьком в его отсутствие, а Селина выпросила у старого Бадда еще салата. Все трое, разгоряченные и перепачканные, шумно возились с кроликом, когда внезапно раздавшиеся посторонние голоса напомнили шоферу, что он отлынивает от своих обязанностей. У дверей, наблюдая за ними, стояли Макс и Вэл, а позади них замерла няня.

– Вот где он! – гневно воскликнула она. – Я ищу тебя уже целых полчаса. Только посмотри на себя! Еще утром это был совершенно чистый костюм, а теперь ты сидишь тут по уши в грязи. И что ты делаешь с этим животным?

Пол медленно поднялся и попытался загородить кролика. Он был испуган, но сдаваться явно не собирался.

– Он мой. Мне его Селина подарила. Вы не можете забрать его у меня, – с вызовом заявил он.

– Это мы еще посмотрим! – Она хотела схватить мальчика, но тот ловко увернулся и спрятался за спину Селины.

Девушка же, игнорируя няню, обратилась к Вэл:

– Я дала ему кролика, миссис Проктор. У Пола никогда не было любимца, а с кроликом ему будет веселее.

– Вот еще! – встряла няня. – Дети в этом возрасте не умеют ухаживать за животными. Ему достаточно его мух!

Селина почувствовала, как в ней закипает гнев. Она решительно повернулась к няне, готовая вступить в сражение за Пола и его кролика.

– А вы знаете, почему он держит мух? – требовательно спросила она. – Потому что ему некого любить. У вас не хватит воображения, чтобы представить, что это такое. Пол любит животных, и это естественно. И он намерен оставить этого кролика.

– Та-ак! – протянула няня. – Мадам, я должна просить вас использовать свое влияние. Старшая миссис Проктор и слышать не хочет о подобных вещах.

– Минутку, – спокойно произнес Макс. – Не вижу ничего страшного в том, чтобы позволить мальчику держать кролика, пока он здесь. Что скажешь, Вэл?

Она стояла в закатных солнечных лучах, равнодушная и очень красивая.

– К чему такая суета. Ради бога, пусть оставляет своего грязного кролика, если ему так хочется.

– Но, мадам… по крайней мере, надо посоветоваться со старшей миссис Проктор, – не унималась няня, чувствуя, что ее авторитет падает. – Мне были даны инструкции.

– Чушь! – отрезала Вэл, заметно утомленная и раздраженная спором. – Пока вы здесь, инструкции и приказы вам отдаю я.

– Вы позабыли, мадам, что меня нанимала другая миссис Проктор, – надменно напомнила няня, повернулась, чтобы уйти, и бросила через плечо: – Верни это животное и иди за мной, Пол. Тебе пора в ванную.

– Ух ты! – не выдержал Коузинс. – Вот это шоу!

– Возвращайся к своим обязанностям, – приказал Макс. – Пол, старина, сейчас тебе лучше сказать кролику «спокойной ночи». А завтра будешь играть с ним хоть весь день.

Мальчик посадил зверька обратно в клетку, осторожно закрыл дверцу и поднял на Селину полные мольбы огромные глаза.

– Они ведь не смогут забрать его, правда? – спросил он.

– Нет, – уверенно ответила девушка. – Я им не позволю. Он ведь твой. А теперь – бегом за няней.

Макс с неудовольствием заметил:

– Я думаю, эта женщина слишком много на себя берет. На твоем месте, Вэл, я подыскал бы кого-нибудь другого.

Та улыбнулась, но на щеках у нее вспыхнули красные пятна.

– Но пойми, Макс, она была права. Не я плачу ей. – Она развернулась на каблуках и пошла прочь.

Макс задумчиво посмотрел на Селину.

– Как все кругом непросто, – с каким-то неясным выражением проговорил он.

Селина просунула кролику сквозь сетку кусочек моркови, с удивлением ощущая, что гнев ее еще не прошел.

– Я считаю, это возмутительно – говорить перед всеми таким тоном с миссис Проктор! Почему только она не заберет Пола к себе! Тогда она могла бы найти ему в няни какую-нибудь хорошую провинциальную девушку, которая понимала бы его.

– Все не так просто, – устало повторил Макс. – Я и сам этого не понимаю.

– А какая ужасная сцена для мальчика! Неудивительно, что он такой трудный и странный – еще бы, постоянно с такой женщиной! Пока он ее не увидел, играл и веселился точно так же, как все дети.

– Да, я наблюдал за ним. Мне кажется, я впервые видел его таким счастливым и таким обыкновенным. Прекрасная мысль – подарить ему кролика.

– Вы ведь не позволите им забрать зверька, правда? – так же тревожно, как недавно Пол, спросила она.

Макс нахмурился, потом рассмеялся:

– Милая моя Селина, никогда еще не слышал, чтобы кто-то так волновался об обыкновенном кролике. Он ведь в конюшне, так? И мальчик может приходить играть с ним, когда захочет.

– Понимаете, это действительно важно.

Он похлопал ее по плечу:

– Конечно, важно. У тебя добрая и чуткая душа. Вот бы ты разобралась и с моими проблемами.

– А у вас они есть? – просто спросила Селина.

Макс быстро взглянул на нее и усмехнулся.

– Хотел бы я знать, что ты сделаешь с ними… такими… – загадочно заметил он.

Селина, которой было объявлено, что теперь она в состоянии выходить в море самостоятельно, все три своих свободных вечера провела на маленькой лодочке. Она научилась свободно справляться с ней и относилась к этому суденышку с чувством такой же ревнивой и гордой собственности, как Пол к своему кролику. Тело ее покрылось ровным загаром, а в медового цвета волосах, постоянно открытых солнцу и ветру, появились выгоревшие светло-золотистые пряди.

– Наша Селина прямо радует глаз, – сказал Клив Уильямс Вэл, когда они наблюдали за девушкой, легко шагавшей через лужайку.

– Правда? Я и не заметила, – равнодушно откликнулась Вэл.

Клив с сожалением взглянул на нее. В отеле ему не нравился практически никто, не исключая и Вэл, которую он считал пустышкой, использовавшей свою природную красоту.

– Это неудивительно! – язвительно бросил он.

Она искоса глянула на его худое, раздраженное лицо и улыбнулась. Его сварливые речи никогда не трогали Вэл.

– Она милое дитя, – лениво протянула она, – но не думаю, что даже ее лучший друг назвал бы ее хотя бы хорошенькой.

– Кто сказал что-нибудь о хорошенькой? – взорвался Клив. – Это безжизненное слово. Есть красота и уродство – и ничего между.

Она рассмеялась:

– О, это чепуха, Клив! Это уж слишком. Мы ведь не можем быть во всех отношениях красивыми, но с другой стороны, мы не можем быть во всем уродливыми.

– О, вы красивы, да, и вы это знаете. Но существует красота скелета, красота выражения даже на совершенно простом лице и, конечно, очевидная красота мысли и души, которую не скроешь ни под какой внешностью.

– И которой из трех обладает, по вашему мнению, Селина? – Голос Вэл прозвучал немного напряженно.

– Всеми тремя, я бы сказал, – ответил он. – Я вам покажу… Эй, Селина! Иди сюда!

Селина взошла к ним на террасу. Она разрумянилась, пока поднималась на холм, глаза блестели, она так и светилась от счастья.

– Посмотрите, – не обращая на нее внимания, говорил Клив. – Ее скелет хорош, изящен, в нем чувствуется порода. То, что на скелете, – тоже, она светится здоровьем. Это и есть красота.

– О чем вы говорите, мистер Уильямс? – вежливо поинтересовалась Селина, но Вэл сделала едва заметный нетерпеливый жест.

– Вы любите красивые слова, Клив, – заметила она. – Вы смущаете ребенка и забиваете ее головку глупостями.

Тот передернул плечами и обратился к Селине:

– Тебе этого не понять, Селина. Ты, слава богу, слишком простодушна. Проследи, чтобы сегодня моя грелка была горячей, и я хотел бы, чтобы мне сменили подушки. Они какие-то шишковатые.

– Вам следует обратиться к мисс Моррисон, – твердо ответила она. – У меня сегодня выходной. – И, усмехнувшись ему так, словно хотела добавить: «Что, съел?» – направилась в дом.

Селина поднялась по лестнице, чтобы пожелать спокойной ночи Полу, который со дня битвы за кролика привязался к ней, размышляя, что приезд Вэл принес всем слишком много беспокойства.

Пол сидел в постели и ждал ее.

– Ты плавала на лодке? – спросил он.

– Да, всю вторую половину дня. – Она принялась подтыкать одеяло.

– А мне не с кем было играть. – Его нижняя губа жалобно выпятилась.

– У тебя теперь есть кролик, – возразила Селина. – И у тебя есть мама.

– Вэл ненавидит меня, – печально сказал малыш.

– Что за чушь! – живо возразила девушка. – Как это может мама ненавидеть своего маленького мальчика?

– Она не мама. Она ненавидит меня. Я слышал, как она однажды сказала, что я никогда не должен был родиться. – Эти слова прозвучали просто душераздирающе.

– Я думаю, ты что-то неправильно расслышал, – резко ответила Селина. – И ты никогда не должен говорить таких вещей. Это неправда. А теперь давай-ка спи.

– Это правда, – грустно возразил мальчик, и его веки сонно сомкнулись. – Спокойной ночи, Селина… От тебя пахнет морскими водорослями.

– Спокойной ночи, – ответила она и вышла, чувствуя неумолимо растущее возмущение. Что же за женщина мать Пола? И какой женой она собирается стать Максу?

Когда Селина проходила мимо комнаты Вэл, та выглянула из-за двери.

– О, Селина, – елейным голоском позвала она. – Я так и подумала, что это ты у Пола. Не могла бы ты помочь мне надеть домашнее платье?

Селина помедлила. С ее языка уже готов был сорваться резкий ответ, что у нее выходной, но она сдержалась и вошла в комнату Вэл.

Там, как обычно, царил беспорядок. Повсюду валялась одежда, на ковре была рассыпана пудра, влажное полотенце лежало на одеяле и уже намочило его. Вэл уселась за туалетный столик и принялась поправлять макияж.

– Я пока еще не готова переодеться, – небрежно бросила она через плечо. – Пока ждешь, может, подберешь мои вещи.

Селине даже в голову не пришло отказать.

– Пол улегся нормально?

– Да. Он уже почти спал, когда я ушла. – Селина отнесла полотенце в ванную, размышляя, почему Вэл сама никогда не прощается с ним на ночь.

Словно прочитав ее мысли, Вэл развернулась на табурете.

– Ты ведь считаешь, что я плохая мать, так ведь, Селина? – с улыбкой спросила она.

– Просто мне жаль, что вы почти совсем не знаете его, – осторожно ответила она. – На самом деле он очень привязчивый и нежный ребенок.

– У меня нет возможности узнать его, – равнодушно пожала плечами Вэл. – Он никогда не бывает со мной. – Осознавая, что Селина пристально наблюдает за ней, она почти умоляюще добавила: – О, я знаю, ты считаешь, что это моя вина. Макс… мистер Сэвант думает так же, хоть и не говорит мне этого. Но если честно, у меня нет наличных денег, да и лондонская квартира – не место для ребенка. К тому же я там почти не бываю.

Селина тут же подумала о массе удовольствий, возможных для Вэл в отсутствие Пола, и почувствовала, что почему-то осуждает ее за это.

– Все дело в том, что я никогда не хотела ребенка, – откровенно призналась та и, взяв зеркальце и поднеся его ближе к лицу, тщательно обвела контурным карандашом губы. – Хорошо, что я могу сказать об этом открыто. Я вообще не люблю детей. Я была слишком молода, когда родился Пол, и… ну… он трудный ребенок, разве нет?

– Нет, я так не считаю, – вежливо возразила Селина, – просто он очень одинок. Он слишком много времени проводит с няней, которая производит впечатление не слишком… профессиональной. Разве… – она замялась, – разве вас не удручает то, что вашего сына воспитывают другие люди?

Вэл докрасила губы, осторожно промокнула их салфеткой и подняла огромные глаза на Селину.

– Милая моя, да я была им благодарна, – сказала она и улыбнулась. – Что толку притворяться? Родители моего мужа очень богаты… я им никогда особенно не нравилась… так что я… после смерти мужа я стала отрезанным ломтем. Я хотела забыть все, что случилось со мной до смерти Дэвида. Разве это так трудно понять?

Селина пошевелилась. Что это? Она оправдывается?

– Да, я понимаю, – сказала она и смущенно добавила: – Но я думаю, что вы ошибаетесь, миссис Проктор. Я думаю, если вы дадите Полу шанс, потом вам воздастся сторицей.

Вэл снова повернулась к зеркалу и принялась пудриться.

– Боюсь, что я не тот тип. Я хотела бы быть хорошей матерью. Я не умею притворяться, и не моя вина, что я родилась такой – без материнского инстинкта. Прокторы хорошо заботятся о Поле, с ними ему лучше.

– Но предположим… – Селина замялась. Разговор на столь интимную тему был для нее внове. Это было странно и беспокоило ее. – Предположим, вы снова выйдете замуж… тогда вы могли бы дать Полу дом.

– Все равно так лучше, – сказала Вэл. – Селина, если… если мистер Сэвант… или кто-нибудь еще станет обсуждать меня с тобой, попытайся объяснить это. Ты умеешь правильно чувствовать, люди прислушиваются к тебе. Сделаешь это для меня?

Селину зазнобило. Так вот к чему вела вся очаровательная и подкупающая откровенность. Вэл не хотела ребенка – он всегда только мешал ей, стоял у нее на пути.

– Мистер Сэвант никогда не обсуждает вас со мной, – сухо сказала она.

Должно быть, Вэл заметила на ее лице отвращение и предостерегающе подняла руку.

– Пожалуйста, Селина, пойми меня правильно, – умоляюще сказала она. – Ты ведь очень мудрая девочка, ты можешь помочь мне… и Максу, сама подумай.

– Я бы хотела помочь вам, – с несчастным видом согласилась Селина и, словно на спасательный круг, взглянула на домашнее платье Вэл, висевшее на спинке стула. – Вы уже готовы переодеться?

Несмотря на теплый летний вечер, когда она застегивала «молнию» на платье Вэл, пальцы ее были холодны как лед. С облегчением Селина вышла из комнаты.