Королева сердец

Глава 13

Через два дня Пол уезжал домой. Его возмущение немного смягчилось тем, что с ним отправлялась и Селина, и его кролик.

Макс и Вэл стояли на подъездной дорожке, наблюдая за их отъездом. Пол напряженно ожидал материнского поцелуя. Вэл взъерошила его волосы и беззаботно прощебетала:

– Пока, Пол. Будь хорошим мальчиком.

– Передать бабушке, что ты ее любишь? – с недетской злобой осведомился он.

– Нет, – помотала головой Вэл, – ты же знаешь, что ей это не нужно.

– До свидания, молодой человек, – сказал Макс и вручил мальчугану десять шиллингов для его копилки. – Приезжай к нам опять поскорее.

Он усадил мальчугана рядом с Селиной на заднее сиденье, кивнул Коузинсу и потом долго смотрел вслед удаляющейся машине.

– Надеюсь, Селина добьется успеха, – пробормотал он. – Я беспокоюсь о мальчике и ничего не могу с собой поделать.

Вэл взяла его под руку.

– Давай-ка забудем все эти недавние потрясения, – предложила она. – В последнее время у нас все было просто ужасно. Макс, давай устроим себе праздник. Свози меня куда-нибудь пообедать, и мы обсудим планы на осень.

– Я поговорю с Морри и решу, что делать. Отправимся на пикник на Рамс-Тор?

Она улыбнулась, едва сумев скрыть раздражение:

– Нет, только не пикник, дорогой. Это же праздник. Для разнообразия отправимся куда-нибудь в цивилизованное место.

Макс криво усмехнулся.

– Ладно. Поедем в город. Я освобожусь через час, – пообещал он, и Вэл быстро побежала вверх по ступенькам сменить брюки на что-нибудь более нарядное.

Длинная дорога обошлась без досадных инцидентов, и Селина с Полом прибыли в пункт назначения как раз к обеду. Это был красивый дом в георгианском стиле, расположенный в низине среди уилтширских холмов. Селина подумала, что если бы была ребенком, с радостью резвилась бы на свободе на этих безграничных лугах. Но мальчик устал от гор и не решался отходить от дома.

– Должно быть, тебе здорово играть здесь, – сказала она, пока они ждали на крыльце. – Ты можешь бегать по траве.

– Няня никогда не позволяла мне этого, – уныло ответил Пол. – Мы всегда гуляли по тропинкам.

Едва дверь открылась, он с криком вбежал в просторный холл.

– Приехали, Селина! Приехали! У дедушки в кабинете есть лодка… лодка с парусами!

– Подождите в гостиной, мадам выйдет к вам, – сообщила горничная и открыла дверь в светлую длинную комнату.

Пол присмирел и предупредил Селину, чтобы она ничего здесь не трогала.

Миссис Проктор вошла в комнату из сада через застекленную дверь. На руках у нее были рабочие перчатки, на голове – соломенная шляпа.

– Ну, Пол, добро пожаловать домой, – сказала она, остановилась и поцеловала его, потом протянула руку Селине: – Здравствуйте, мисс Таск. Очень любезно с вашей стороны привезти Пола. Ленч будет готов через несколько минут. Я полагаю, вы хотите умыться с дороги.

– Бабушка, мы потерпели кораблекрушение, и Селина спасла меня, – возбужденно сообщил Пол.

– Да, я слышала об этом. Ну а теперь беги в детскую и умойся. Там старая Нанни. Она присмотрит за тобой, пока не приедет новая няня. Тебе она понравится, да? Обедать сегодня в честь приезда будешь в столовой. Ну беги же.

От таких двух прекрасных новостей Пол позабыл об ограничениях, действовавших в гостиной, вприпрыжку выбежал из комнаты и понесся вверх по лестнице.

– Старая Нанни нянчила еще моего сына, – объяснила миссис Проктор, провожая Селину в ванную. – Она слишком стара для постоянной работы, но время от времени помогает мне, если нужно. Пол очень любит ее.

– Я так рада, – счастливо сказала Селина, – это для него очень хорошее начало.

Миссис Проктор с некоторым любопытством взглянула на девушку, но только улыбнулась, ничего не ответив.

Ленч прошел в сдержанной обстановке. Селина смотрела на маленькую прямую миссис Проктор, сидевшую во главе стола, на ее белые волосы, аккуратно разделенные пробором, точеные черты лица, и ей подумалось, что эту женщину ребенок вполне может испугаться. Ее улыбка была доброй, но лишенной душевности и теплоты, голос – приятным, но холодным. Казалось, что одним своим видом она никому не позволила бы излишества ни в чем.

После обеда Полу было велено идти к Нанни, а миссис Проктор повела Селину в сад.

– Я хотела поговорить с вами о Поле, – начала она, оглядывая свои ухоженные цветочные бордюры острым взглядом критичного садовника. – Я получила письмо от мистера Сэванта, касающееся проблемы няни, и оно меня встревожило. Мистер Сэвант, кажется, очень высокого мнения о ваших способностях к общению с детьми, и должна признать, что, понаблюдав за Полом, я вижу, как сильно он изменился. – Она замолчала, окинула Селину оценивающим взглядом и улыбнулась. – Вы должны простить меня, моя дорогая, если я покажусь вам слишком любопытной, но вы и сами выглядите ребенком.

Селина улыбнулась.

– Я выяснила, что это серьезная помеха, – признала она, вспомнив тот день, когда приехала в «Барн-Клоуз». – Мне девятнадцать.

– Вы создаете впечатление очень необычной девушки, – заметила миссис Проктор и присела на садовую скамью. – Теперь скажите мне, каково ваше мнение о моем внуке? В нем огромные перемены. Кроме того, что он очень хорошо выглядит, он кажется счастливым, нормальным ребенком.

– Но он такой и есть, миссис Проктор, – горячо заверила Селина. – Пол только хотел немного любви и веселья. А его няня… может, она и имеет хорошие рекомендации, но совершенно не понимает детей. Она называла мальчика лгуном, но не понимала, что он только фантазировал, а если и лгал, то только потому, что боялся ее. Пол очень чувствительный малыш. Причина большинства его капризов – нервозность и желание быть в центре внимания. Большинство детей такие же, но давлением это не поправить. Если с Полом правильно обращаться, он ведет себя очень хорошо.

– Понимаю. – Миссис Проктор задумчиво смотрела на Селину, потом с усилием сказала: – Боюсь, он слишком много оставался с нянями. Мой муж инвалид и не выносит шума. Нашим единственным желанием было… чтобы в Поле не проснулись нежелательные наследственные наклонности.

Селина молчала, думая о Вэл, ей было понятно, что горечь пожилой женщины глубока и выразить ее правильными словами трудно. Она крепко стиснула ладошки.

– Миссис Проктор, у меня есть идея… – И, переведя дыхание, рассказала ей о Джоан Смит.

Миссис Проктор слушала молча, а когда Селина закончила, сказала:

– Это был бы эксперимент, и я не знаю, одобрила бы я не имеющую достаточно опыта и знаний няню из сиротского приюта.

– Приют сам дает необходимые знания и практику для такой работы.

Миссис Проктор обняла Селину за плечи:

– Что вы за чудесный ребенок! Скажите, вы счастливы, работая в отеле?

– Очень.

– Жаль. Теперь, если бы вы согласились остаться у нас, я была бы очень рада. Мне кажется, вы любите Пола.

– Спасибо вам, миссис Проктор, – смутилась Селина, – но я не могу оставить мистера Сэванта. Он был очень добр ко мне.

– Скажите, – снова попросила миссис Проктор, – моя сноха действительно собирается выйти замуж за этого человека?

– Думаю, да, – ответила Селина, не осознавая, какая растерянность прозвучала в ее голосе.

Миссис Проктор проницательно взглянула на нее.

– Вы говорите не слишком уверенно, – с любопытством отметила она. – Какой он, этот мистер Сэвант?

– Он добрый, честный и… и он очень хороший, – заикаясь, пробормотала Селина.

– Понятно, – сухо констатировала миссис Проктор. – Судя по вашему описанию, он совсем не тот человек, за которого, по моему разумению, вышла бы Вэл. Конечно, у него есть деньги. Он любит Пола?

– Он вообще любит детей. Думаю, он очень надеется, что вы согласитесь, чтобы Пол жил с ними.

– Хм-м. А что думает об этом Вэл?

– Ну… она против. Но мне кажется, что это из-за вас. Она считает, что вы будете против.

Миссис Проктор как-то странно улыбнулась:

– Она не ошибается. Но Вэл никогда не хотела ребенка, из-за которого, возможно, ей пришлось бы измениться. Так что все хорошо так, как есть.

Селина подумала: а что все-таки знают или предполагают Прокторы о смерти сына? И как много знают о Вэл, что неизвестно Максу?

– Из-за нее он будет очень несчастен, – заметила миссис Проктор, словно прочитав ее мысли, встала и направилась в сторону дома.

Сердце Селины мучительно сжалось: Макс заслуживает того, чтобы быть счастливым.

– Так как насчет Джоан? – спросила она, идя рядом с миссис Проктор по тропинке. – Они с Полом прекрасно поладят.

– Оставьте мне ее адрес, я ее вызову к нам на месяц, на испытательный срок, пока старушка Нанни здесь. Если Нанни одобрит ее, я ее оставлю.

Глаза Селины наполнились слезами благодарности.

– О, спасибо вам. Я знаю, Нанни одобрит ее, если она придерживается старых правил. Вы просто осчастливили меня.

Миссис Проктор обняла девушку:

– Ты очень необычное дитя. Ты очень понравилась мне, Селина Таск. Смотри, чтобы жизнь не слишком сильно ранила тебя. А теперь ты ведь наверняка хочешь попрощаться с Полом. Я провожу тебя в детскую.

Мальчик ужасно расстроился из-за столь скорого отъезда Селины. Он смотрел, как она уезжает, и слезы катились по его щекам, она и сама едва не плакала. Оглянувшись в последний раз, девушка увидела фигурку мальчика, стоявшего рядом с бабушкой и неистово махавшего рукой, красивый дом, живописные далекие холмы и ощутила умиротворение и удовлетворение. Полу теперь обеспечено счастливое будущее. Об этом есть кому позаботиться.

– Все устроилось! – закричала Селина, врываясь к Максу. – Они возьмут Джоан на испытательный срок!

Макс, улыбаясь, поднял голову:

– Прекрасная работа, Селина! Я знал, что у тебя получится. Ну и как тебе его бабушка с дедушкой?

– Дедушку я не видела, он – инвалид, но бабушка совершенно не такая, как я ожидала. Она такая гордая и величественная, но ужасно хорошая и разумная.

– Я так и думал. Жаль, что Вэл не ладит с ней. Она предлагала тебе остаться и присматривать за Полом?

– Да. Она сказала, что я ей понравилась.

Он расхохотался:

– Я так и знал! Твоя душевность и теплота растопит даже каменное сердце! Ну и почему же ты не приняла ее предложение?

Она с тревогой посмотрела на него:

– Я сказала ей, что не хочу оставлять вас. А вы хотели, чтобы я согласилась?

Макс внезапно посерьезнел.

– Нет, мне бы крайне не хотелось, чтобы ты покинула «Барн-Клоуз», – сказал он, и Селина с облегчением вздохнула.

Позже она постучала в дверь комнаты Вэл. Уже переодетая к ужину, Вэл сидела за туалетным столиком и красила ногти.

– Привет. Ну что, ужасная была поездка?

– Нет. Я зашла сказать вам, миссис Проктор, что все в порядке. Они возьмут в няни к Полу Джоан Смит, и он непременно полюбит ее.

Вэл улыбнулась:

– Такое впечатление, что ты можешь устроить все, что угодно. Ну и как же ты поладила с моей свекровью?

– О, очень хорошо. Она такая очаровательная и была со мной очень мила.

– Значит, Селина, ты должна помнить, что угождать людям – твоя работа, – весело заметила Вэл. – Я никогда не могла найти общий язык с этой женщиной, всегда поступая не так, как она от меня ожидала. Все эти важные дамы с их провинциальной чепухой наводят на меня смертельную скуку.

Селина смотрела, как Вэл аккуратно наносит ярко-красный лак на ногти, и подумала о миссис Проктор. Нет, она не могла представить Вэл в этом спокойном, аккуратном доме со старомодной обстановкой и серебряными безделушками.

– Когда Дэвид был жив, я проводила у них ужасно тоскливые уик-энды, восхищаясь садом, ложась спать в десять вечера, и даже перед ужином у них не было ничего, кроме шерри! – продолжала Вэл. – Они воспитают Пола педантичным занудой, но это их дело. Дэвид сбежал от них, и если Пол унаследовал хоть что-то от отца, он тоже сбежит.

Селина вспомнила, как миссис Проктор говорила холодным, размеренным голосом: «…нашим единственным желанием было… чтобы в Поле не проснулись нежелательные наследственные наклонности…» Суждено ли ей снова испытать те же горечь и разочарование?

– На уик-энд приезжает Джек Тил, – между делом сообщила Вэл. – Он зарезервировал ту же комнату, что и раньше.

– Да? – осторожно спросила Селина.

– Селина, – Вэл подняла на нее глаза, – тебе ведь нравится Макс, да? Я не всегда хорошо обращалась с тобой, но ты бы помогла мне, если бы дело касалось Макса, правда?

Селина, совершенно сбитая с толку, удивленно смотрела на Вэл.

– Конечно… А что вы хотите, чтобы я сделала?

– Я хочу, чтобы ты поселила мистера Тила в пустую комнату рядом с моей. Извинись как-нибудь за эту замену, но не говори, что это я попросила тебя.

Щеки Селины вспыхнули.

– Я думаю, вам лучше обсудить это с Морри, – напряженно проговорила она.

Вэл насмешливо глядела на смутившуюся девушку.

– Что за безнравственные мысли, Селина! – притворно изумилась она, чем смутила Селину еще больше. – Я тебя уверяю, что причины совершенно пристойные – произошло кое-что, из-за чего мне нужно, чтобы Джек Тил был рядом, в соседней комнате. Я могу объяснить тебе это… позже… возможно, ты снова сумеешь мне помочь. Так ты сделаешь?

Селина постаралась взглянуть на ситуацию прозаически. У нее нет никакого права делать скоропалительные выводы и возражать против того, чтобы отвести гостю другую комнату, тем более что она все равно пустует.

– Хорошо, – согласилась она и торопливо вышла.

Но Морри прокомментировала замену довольно ядовито:

– Почему это ты решила сделать эту замену, а, Селина?

– Ну… – замялась та, – это кажется мне вполне естественным пожеланием. Они старые друзья, и будет более подходящим, если мистер Тил поселится в том же крыле.

– Более подходящим для чего? – ехидно попросила уточнить Морри.

– Для разговоров.

– Понятно. Селина, я тебе уже говорила, не суй в эти дела свой нос.

– Но я только делаю свое дело, выполняю свои обязанности, – заупрямилась Селина. В ее глазах внезапно появилось умоляющее выражение. – Пожалуйста, Морри, не создавайте мне лишних трудностей. Я уже поменяла комнаты.

– Понятно, – спокойно сказала Морри и оставила эту тему. Конечно, Вэл удалось закабалить и это дитя. Ладно, это совершенно не ее дело. За годы работы в отеле Морри научилась закрывать глаза на многое.

В день приезда Тила Клив Уильямс, наоборот, уезжал. Селина услышала, как он громко зовет ее из своей комнаты, пришла и обнаружила, что у него царит неописуемый беспорядок.

– Я влип, – объявил Клив, приглаживая перепачканными в чернилах пальцами всклокоченные волосы. – Я никак не могу собрать свои вещи. Будь так любезна, помоги мне.

Она оглядела это безобразие и рассмеялась:

– Ну и с какого же конца мне начинать?

– С пузырьков, – незамедлительно ответил он. – Это самые ценные вещи, и их очень много.

Он уселся на кровать, наблюдая, как Селина, быстро двигаясь по комнате, умело разбирается в сотворенном им хаосе.

– Знаешь, меня немного беспокоит то, что я оставляю тебя здесь. Как у тебя все сложится из-за этого нелепого брака?

– Но в отеле ничего не изменится. Им все равно нужна будет регистраторша, – ответила Селина.

– Ну не знаю. Вэл ведь не слишком-то любит тебя.

– Да вряд ли она вообще думает обо мне.

– Ты думала о другой работе?

Девушка засмеялась. Она уже стала привыкать к предположениям, что она может оставить «Барн-Клоуз».

– Мне предлагали работу два дня назад, присматривать за Полом.

– Быть няней! Ты слишком низко ценишь себя, Селина. Как насчет того, чтобы работать на меня?

– На вас? – Селина пристально посмотрела на него.

– Я подумал и решил, что было бы хорошо, если бы рядом со мной находился такой человек, как ты. Присматривать за мной, печатать, поддерживать порядок. Ты однажды сказала, что мне нужна хорошая, чувствительная, понимающая жена, которая смогла бы немножко переделать меня.

– Но вы же не всерьез предполагаете, что я выйду за вас! – выдохнула она.

– Почему нет? Я подумал, что это было бы очень неплохо.

Селина расхохоталась. Она хохотала до тех пор, пока по ее щекам не потекли слезы, и в себя пришла, только увидев оскорбленное лицо Клива.

– Не вижу в этом ничего особенно забавного, – сердито заметил он.

– Просто вы так сказали это, – хихикнула она. – Хорошая идея завести няню-секретаршу-уборщицу. Как вы могли подумать, что я приму это всерьез?

У него был совершенно несчастный вид.

– Да, наверное, это прозвучало очень необычно, – признал он. – Но я честен с тобой. Я болен. Я не могу предложить нормальный брак, и я не сомневаюсь, что через некоторое время ты устанешь от меня. Но я компенсировал бы тебе это. Я хорошо обеспечен. И потом, Селина, взгляни на это как на обычную работу – это лучше, чем быть прислугой.

Селина подошла и села рядом с ним на кровать.

– Спасибо вам большое, мистер Уильямс, – мягко начала она. – Это первое предложение мне, и я вам очень благодарна за него, но ведь замужество не может быть работой, даже если бы я согласилась. Но я не хочу быть женой такого сорта. Если вы встретите кого-то, кого по-настоящему полюбите, вы поймете. К тому же вы ужасно разозлились бы, если бы я повыбрасывала все эти ваши пузырьки!

Клив смотрел куда-то мимо нее.

– Ты ведь думаешь, что любишь Макса, правда? Маленькая глупышка, что хорошего в том, чтобы оставаться здесь, где, ты и сама знаешь, тебе причинят боль?

– Если я выйду замуж за кого-то другого, все равно ведь ничего не изменится, – просто ответила она и с сочувствием посмотрела на него.

Он нервно закурил.

– Что ж, не принимай это близко к сердцу. Возможно, ты и права. Твои материнские заботы разбаловали бы меня окончательно, и я стал бы груб с тобой. Закончи, пожалуйста, собирать мои вещи, а я схожу в офис оплатить чек.

Позже она смотрела, как он уезжает, закутанный в пальто, как и в день приезда, с тем же высокомерно-скучающим выражением лица.

– Избалованный, занудный молодой человек, – сказала Морри, глядя вслед удалявшейся машине.

– Он просто одинок, – мягко возразила Селина, – мне очень жаль его.

Она спустилась к бассейну. Теперь, с наступлением сентября, здесь было пустынно. Закрытые зонты выглядели унылыми, воздух становился прохладным.

Позади себя она услышала шаги Макса, но не обернулась на его слова:

– Все теперь кажется немного заброшенным, да? На следующей неделе зонтики надо убрать, а из бассейна спустить воду и почистить его.

– Самый конец лета, – тихо произнесла Селина, не сумев справиться с захватившей ее врасплох печалью. – Кажется, приходит конец многому… Вот и мистер Уильямс уехал, а он почти последний из гостей.

– Да, – согласился Макс. – Он оставался дольше, чем обычно. По-моему, тебе очень грустно и тоскливо, Селина. Но ведь для тебя же все это не в последний раз.

– Возможно, – кивнула она и вдруг поняла, что ей страшно.

– Что ты имеешь в виду? Ты ведь не собираешься уехать отсюда?

– Нет, но, может быть, мне придется. – Она рассмеялась. – Я получила три хороших предложения.

– Три?

– Стать няней Пола, компаньонкой миссис Бессимер и женой мистера Уильямса.

– Что?! Молодой Уильямс предложил тебе выйти за него замуж?

– О, только для того, чтобы я стала его няней-секретаршей-компаньонкой. Он был очень добр. Все были так добры ко мне.

Макс не сводил глаз с воды в бассейне. Там уже плавал первый желтый лист.

– Кажется, все только и думают о том, чтобы сманить тебя из «Барн-Клоуз», – резко заметил он. – Ты хочешь уехать, Селина?

– Нет! Ну что вы, нет! – воскликнула она.

Он вздохнул:

– Я эгоист, боюсь, кроме того, еще и растяпа. Но я не хочу, чтобы ты уезжала.

Селина вдруг вздрогнула и через силу засмеялась.

– Дорогой Макс, – мягко сказала она, – я никогда не уеду, если только вы сами не уволите меня. – Она повернулась к нему и увидела, что у него совершенно несчастный вид. – О нет… нет… не надо быть таким… – Селина протянула руку и доверительно дотронулась до него. – Вы должны быть счастливы… по многим причинам.

– Да, я должен… а должен ли я? – сказал Макс. Спустя несколько минут Селина ушла, а он остался стоять у бассейна, глядя на воду.

В бальном зале этим вечером Макс так и не появился. Селина наблюдала, как Вэл танцует с Джеком Тилом на полупустой площадке, и вдруг почувствовала, как рада, что больше не будет этих субботних танцев. Народу было мало, и оркестрик играл вполсилы, без обычного огня. Партнерша никому не требовалась, так что Селина отправилась играть в безик с миссис Бессимер.

Джек Тил, глядя, как она уходит, заметил:

– А наша регистраторша-то сбежала. Наверное, пошла составить компанию хозяину. Сегодня его не было.

– Не будь идиотом, – оборвала его Вэл. – Макс очень устал и вообще не очень-то любит танцы. И почему это Селина должна беспокоить его?

Он рассмеялся:

– А почему нет? Она ведь отвратительная маленькая зануда, но Сэвант такой же. – Вэл остановилась, и он быстро спросил: – Надоело? Да, сегодня здесь почти никого нет. Пошли найдем тихий уголок.

В одной из небольших комнат никого не было. Тил заказал напитки и встал посреди комнаты, глядя, как Вэл уютно расположилась в глубоком кресле.

– Почему ты сбежала, когда я был здесь в последний раз? – мягко поинтересовался он.

– Ты мне наскучил, – отрезала она.

Джек рассмеялся:

– Расстроил, дорогая Вэл, но уж никак не наскучил. Я никогда не был занудой.

Она пристально посмотрела на него:

– Зачем ты вернулся?

– Чтобы закончить нашу беседу.

– В Лондоне я тебе сказала, что все кончено.

– И вернулась сюда, договорилась обо всем с Сэвантом, понадеявшись на то, что я понял намек.

– Да, я надеюсь на то, что ты не станешь стоять у меня на пути. Макс мог бы отказать тебе в комнате, ты ведь знаешь.

– Но не отказал. Ты организовала это после нашего телефонного разговора. Я так и предполагал.

У Вэл внезапно пересохло во рту. Она отпила из бокала.

– Ты не думаешь, что ты немного смешон? Я скоро выхожу замуж за Макса, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

Джек показал крупные белые зубы в широкой улыбке.

– Думаю, что могу, – с явным удовольствием возразил он. – Когда я хочу чего-то, я это получаю. И ты это прекрасно знаешь. В этом мы с тобой очень похожи. Да, я не мог жениться на тебе, когда ты этого хотела. Теперь, возможно, моя очередь. Я изменился. Я хочу тебя и получу.

– Ты хочешь меня просто потому, что я принадлежу другому мужчине, – отрезала она. – Ты всегда хочешь то, что принадлежит другим, Джек.

– Всегда приятно помешать кому-то. Я придержал козырь, дорогая. Если твой правильный денежный мешок узнает правду о Дэвиде, думаю, он быстро откажется от намерения изменить свою холостяцкую жизнь.

Она облизала сухие губы.

– Едва ли Макс поверит тебе больше, чем мне.

– А он примет во внимание письменные доказательства, дорогая, особенно подписанные тобой.

Ее лицо перекосилось от страха.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты разве забыла о том письме, которое написала мне сразу после смерти Дэвида? В котором рассказала о его записке, оставленной тебе?

– Я сожгла ее.

– Да, но, к несчастью, ты была глупа настолько, чтобы в письме передать мне ее содержание. Там есть все: как он узнал о нас, как ему не для чего стало жить, что его жена и его лучший друг… словом – все. Глупая записка, но ты испугалась. Я сохранил твое письмо.

– Я тебе не верю. – Вэл побелела.

Джек улыбнулся и вытащил из кармана письмо. Вэл узнала свой почерк на конверте. Он достал из конверта двойной листок и прочитал письмо вслух.

– Ты не посмеешь, – с трудом выдавила она.

Он опять рассмеялся, засунул письмо в конверт, конверт – в карман и легонько похлопал по нему:

– Что я теряю?

– Это шантаж? – спросила Вэл, стараясь говорить твердо.

– Полагаю так, но только за деньги это письмо не выкупить.

Ее мозг лихорадочно заработал.

– Ты что же, все эти годы прятал его в шкатулке под замком, чтобы в подходящий момент добраться до меня?

– О нет, дорогая, ты бы не нашла его, даже перерыв всю мою комнату. Оно хранится в моем бумажнике, прямо у сердца, и в день нашей свадьбы мы с тобой его торжественно сожжем.

– Я никогда не выйду за тебя. – Вэл встала.

– В таком случае… – пожал плечами Джек. – У тебя есть время подумать до понедельника. Прояви благоразумие. Этот брак с Сэвантом все равно ни к чему хорошему не приведет.

В ту ночь Вэл почти не спала. Если она не получит письмо, Джек воспользуется им – в этом она не сомневалась. Можно, конечно, самой все рассказать Максу, но в последнее время тот стал каким-то странным. Он, конечно, рыцарь, но ненавидит обман. Как остановить Джека хотя бы до тех пор, пока она не выйдет за Макса? А потом он может делать все, что ему заблагорассудится. Что бы тогда ни почувствовал Макс, она уже будет его женой, а следовательно – в безопасности.

Ближе к рассвету у нее созрел план. Селина… Селина должна достать это письмо. Успокоенная решением, Вэл повернулась на бок и заснула.