Король гнева

ГЛАВА 6

Данте

Я отправил Вивиан информацию, необходимую для ее переезда, ровно в полдень в воскресенье. Не из страха, что она устроит сцену перед моим зданием, а из неохотного восхищения тем трюком, который она проделала на моей выставке.

Оказалось, что у этой нежной розочки все-таки есть стальной хребет.

В следующие выходные Вивиан снова появилась в моем доме, на этот раз с целой армией грузчиков на буксире.

Грета, моя экономка, и Эдвард, мой дворецкий, занялись тем, что провели грузчиков по квартире, пока я вел Вивиан в ее комнату.

Никто из нас не разговаривал, и молчание увеличивалось с каждым шагом, пока не превратилось в живую, дышащую сущность между нами.

В моей груди зародилось раздражение.

Вивиан была совершенно дружелюбна с Гретой, Эдвардом и остальными моими сотрудниками, которых она встречала теплыми улыбками и чертовым печеньем от Левайна. Но когда дело доходило до меня, она замыкалась, словно это я переехал в ее дом и нарушил ее тщательно спланированную жизнь.

Как будто это я явился без приглашения на ее вечеринку в наряде, способном поставить мужчину на колени.

Неделю спустя образ этого черного платья, облегающего ее изгибы, все еще стоял у меня в голове, как и огонь в ее глазах, когда она набросилась на меня.

Сейчас такого огня не было. Вивиан была образцом холодной элегантности, идущей рядом со мной, и это бесило меня без всякой объяснимой причины.

А может быть, мое раздражение было связано с тем, что даже в повседневной блузке и юбке ее присутствие пробуждало нежелательный жар в моем нутре. Никогда раньше мое тело ни на кого не реагировало так остро, а она мне даже чертовски не нравилась.

Мы остановились перед дверью из резного дерева.

— Это твоя комната. — Я поселил ее в самом дальнем номере от своего, и это все равно было слишком близко. — Грета распакует вещи для тебя позже.

Мой голос звучал ненормально громко после гнетущей тишины.

Одна из ее бровей приподнялась. — Раздельные комнаты до брака. Я не знала, что ты такой традиционалист.

— А я не знал, что ты так хочешь разделить со мной постель.

Небольшая ухмылка искривила мой рот, когда щеки Вивиан порозовели. Это была ее первая потеря самообладания за все утро.

— Я не говорила, что хочу разделить с тобой постель, — холодно сказала она. — Я просто указала на устарелость твоего мышления. Спать в разных комнатах — это для супружеских пар, которые ссорятся, а не для недавно обрученных пар, которые должны быть влюблены. Слухи распространятся. Люди будут говорить.

— Не дойдет, и они не дойдут. — Мой домашний персонал работал со мной много лет и гордился своей осторожностью. — Если они это сделают, я позабочусь об этом. Но раз уж мы заговорили о публичном имидже, нам следует установить границы наших отношений.

— Ах, общение. Я верю, что ты наконец-то перешёл на неандертальскую стадию своей жизни.

Я проигнорировал ее язвительное оскорбление и продолжил: — На публике мы будем играть роль любящей пары. Мы будем вместе посещать мероприятия, улыбаться камерам и делать вид, что нравимся друг другу. У тебя также будет полный доступ к портфелю брендов Russo Group. Если ты захочешь что-нибудь из нашей коллекции, позвони моей помощнице Елене, и она позаботится об этом. На своей тумбочке ты найдешь ее номер, черную карту Amex и обручальное кольцо. Носи его.

Объявление о помолвке появилось в то утро. Мы с Вивиан официально связали себя узами брака, что означало, что моя репутация тоже была поставлена на карту.

Мне было все равно, нравлюсь ли я людям лично, но в моей работе общественное мнение было важно. Очевидный разлад вызвал бы слишком много вопросов, а меньше всего мне нужны были любопытные светские обозреватели.

— Кольцо на моем прикроватном столике. Как романтично. — Вивиан коснулась сапфирового браслета на своем запястье. — Ты действительно знаешь, как заставить женщину почувствовать себя особенной.

— Я здесь не для того, чтобы ты чувствовала себя особенной. — Я наклонил голову к ней. Сладкий, слегка терпкий аромат яблок ворвался в мои легкие, когда я с четкой точностью выделил свои следующие слова. — Я здесь, потому что заключил сделку с твоим отцом.

Вивиан не отступила, но в ее глазах появилось удивление и нотка неуверенности, когда я неторопливо провел костяшками пальцев по золотой цепочке на ее шее.

Даже с такого близкого расстояния ее кожа была безупречной, словно сливки, налитые на шелк. Длинные темные ресницы обрамляли глубокие карие глаза, а над пышными губами красовалась крошечная метка красоты, настолько маленькая, что нужно было быть так близко, как я, чтобы увидеть ее.

Мои глаза опустились к ее рту. Жар из моего нутра перешел в желудок.

Она пользовалась той же помадой, что и на выставке. Смелая, красная и соблазнительная, как зов сирены среди моря безмятежного спокойствия.

Я хотел провести большим пальцем по ее нижней губе и размазать ее идеальную помаду, пока она не превратилась в прекрасное месиво. Снять маску и увидеть под ней уродство.

Вивиан может быть завернута в красивую упаковку, но Лау — это Лау. Все они были вырезаны из одной формы.

— Не жди свиданий за ужином или сладких нотаций дома, mia cara, — сказал я, мои слова были такими же мягкими и ленивыми, как и мои прикосновения. — Ты не получишь ни того, ни другого.

Вместо того чтобы коснуться ее рта, я провел тыльной стороной ладони по ее ключице, по изгибу плеча и вниз по руке, пока не достиг бешеного ритма на запястье.

— Отбрось все романтические представления о том, что мы можем влюбиться и жить долго и счастливо. Этого не случится. — Я сильно надавил большим пальцем на ее пульс и улыбнулся, когда она вздрогнула от неожиданного грубого движения. — Это деловая договоренность. Ничего больше. Все ясно?

Вивиан сжала губы в упрямую линию.

В воздухе витал треск электричества и враждебности. Он обжигал мою кожу, напрягая мышцы и разжигая странный, голодный огонь в моем желудке.

Когда она продолжала мятежно молчать, я поднял руку и обхватил ее горло. Легко, достаточно, чтобы почувствовать неглубокое дыхание.

Мой голос понизился до опасного предупреждения. — Все понятно?

Глаза Вивиан вспыхнули. — Да. — Под ее ровным ответом таилось обещание возмездия.

— Хорошо. — Я отпустил ее и отступил назад с насмешливой улыбкой. — Добро пожаловать домой, дорогая.

Я ушел, не дожидаясь ответа.

Тепло кожи Вивиан оставалось на моей ладони, пока я не закрыл руку зажигалкой и не позволил холодному металлу прогнать остатки ее прикосновения.

— Не начинай, — сказал я, проходя мимо хмурой Греты. Она вытирала пыль в гостиной, достаточно близко, чтобы услышать хотя бы часть моего разговора с Вивиан.

Должно быть, грузчики уже ушли.

— Вы были слишком суровы, — сказала она, подтверждая мои прежние подозрения.

Грете было за семьдесят, но слух у нее был не хуже, чем у летучих мышей.

— Не грубо. Честно. — Я посмотрел на часы. Через два часа у меня была встреча за обедом с приехавшим генеральным директором, и мне нужно было подготовиться перед уходом. — Ты бы предпочла, чтобы я ее завел? Потакать ее детским фантазиям о прекрасном принце, который придет и свалит ее с ног?

— Откуда вы знаете, что у нее есть такие фантазии? — Грета смахнула пыль с каминного камина с большей силой, чем нужно. — Она кажется практичной.

— Ты встретила ее полчаса назад.

Я не мог поверить, что спорю со своей домработницей из—за своей невесты. Наверное, все дело в проклятом печенье, которым Вивиан ее подкупила. Грета была сладкоежкой и особенно любила шоколадное печенье.

— У меня хорошая интуиция, когда дело касается людей. В остальном... — Еще один агрессивный взгляд на камин. — Я бы уже давно списала тебя как властного клона твоего дедушки.

Мое лицо закрылось.

— Помни, на кого ты работаешь, — предупредил я, мой тон был мрачным.

— Non osare farmi una ramanzina quando sono stata io ha pulirti il culo da piccolo. — Не читайте нотаций тому, кто менял вам подгузники. — Если вы хотите меня уволить, увольняйте. Но я знаю, что где-то там есть сердце, ragazzo mio. Используйте его и относись к своей будущей жене с уважением.

— Я подарил ей черную карту Amex и кольцо с бриллиантом. — Любая женщина убила бы за эти вещи, и они были более чем заслужены Вивиан, учитывая, кем был ее отец.

Грета смотрела на меня целую минуту, прежде чем покачала головой и что-то яростно пробормотала по-итальянски себе под нос. Я не мог расслышать, что она говорила, но мне показалось, что это было не слишком комплиментарно.

Я остановился рядом с Гретой и положил руку на пыльник, заставляя ее замереть.

— Ты ценный член моей семьи, но я позволяю тебе очень много вольностей, — сказал я холодно. — Если тебе нужен отпуск, чтобы проветрить голову, дай мне знать, и это можно устроить.

Угроза повисла в воздухе, как предложение.

Ее глаза сузились. — Отпуск не нужен.

— Хорошо.

Грета работала на мою семью с тех пор, как я был ребенком. Она помогала растить меня и Луку, так как мои родители были профанами в работе, и вела хозяйство моего деда, пока я не убедил ее работать на меня четыре года назад. Вместо того чтобы расстроиться, дедушка подарил мне бутылку вина за десять тысяч долларов за то, что я успешно его обошел.

Хотя я питал нежные чувства к Грете и считал ее бабушкой, которой у меня никогда не было — обе мои биологические бабушки умерли до моего рождения — я не потерпел бы вопиющего неуважения.

Будь на ее месте кто-то другой, я бы уволил ее и внес в черный список, как только слово «грубо» прозвучало из ее уст.

Вежливое покашливание привлекло мое внимание к дверному проему, где стоял Эдвард с нейтральным выражением лица.

— Сэр, грузчики официально освободили помещение, — сказал он. — Хотите, я проведу для мисс Лау полную экскурсию?

Я отвел Вивиан прямо в ее комнату, не показав ей остальную часть дома. Черт, она уже видела половину дома на выставке на прошлой неделе.

— Пожалуйста. — Она должна знать полную планировку квартиры. Я не хотел, чтобы она случайно забрела в мою комнату или кабинет.

Он наклонил голову и исчез в коридоре. Грета прошла мимо меня и скрылась в другом углу пентхауса, не сказав ни слова, но ее неодобрение осталось, как запах ее любимого чистящего средства с лимонным ароматом.

Я ущипнул себя за переносицу.

Не прошло и часа после переезда, а Вивиан уже устраивала хаос.

Разногласия с моим персоналом были только началом.

Она передвигала вещи. Она нарушала обстановку, которую я тщательно создавал. Я приходил домой, не зная, что увидеть и чего ожидать.

Возмущение поднялось в моей груди.

Я вышел из гостиной и направился в свой кабинет, где попытался просмотреть материалы для встречи.

Но даже несмотря на то, что я закрыл дверь и уединился в противоположной стороне дома от комнаты Вивиан, я все еще чувствовал слабый, сводящий с ума аромат яблок.